Айрам Тау
Запретные темы
Глава 3
После встречи с Айрамом, Бану вернулась в редакцию, охваченная противоречивыми чувствами. В голове постоянно крутились мысли о нем: его манера говорить, его уверенность, главное, его губы. Она ущипнула себя, пытаясь прогнать из памяти обжигающий поцелуй, но его образ настойчиво возвращался снова и снова.
Каждый раз, когда она пыталась сосредоточиться на работе, перед её мысленным взором всплывали его тёплые губы, нахальная улыбка, его рука, медленно скользящая по её спине. Она чувствовала это почти физически, словно он всё ещё был рядом, продолжая разрушать её привычные границы.
Спустившись в буфет, Бану взяла чашку крепкого кофе и уселась за столик у окна, пытаясь привести мысли в порядок. Просторный зал редакционного буфета был полон звуков: голосов, стук посуды, лёгкий гул разговоров. Но Бану ничего не замечала, растворяясь в коконе собственных размышлений. Её сознание снова и снова возвращалось к моменту, который не давал ей покоя.
Она вспоминала, как Айрам стоял у окна, его насмешливый голос, то, как он наклонился ближе, намеренно переходя черту, проверяя её реакцию. Эти воспоминания вызывали в ней смешанные чувства – раздражение, смущение и лёгкое волнение, которое пронизывало её каждый раз, когда она мысленно возвращалась к тому дерзкому поцелую.
Почему он так легко смог пробудить в ней эту бурю чувств? Как он позволил себе настолько беззастенчиво сломать её личные границы? Она снова почувствовала тепло его губ, тот короткий, требовательный поцелуй, в котором не было ничего случайного. Поцелуй, который будто бросал вызов всему, во что она привыкла верить о себе, о своей профессиональной способности держать дистанцию. Она чувствовала, как кровь приливает к лицу, и с досадой попыталась отпить глоток кофе, надеясь, что горячий напиток поможет её отвлечь.
Но стоило ей закрыть глаза, и картинка перед внутренним взором всплывала снова и снова: он наслаждался каждой секундой её замешательства.
В буфет вошли её коллеги – шумная пара сотрудников, у которых всегда было что обсуждать, и сегодня не было исключения. Обсуждение разгорелось с новой силой, как только они заметили Бану и подсели к ней.
– Арт-фестиваль – это то, что сейчас помогает новым авторам заявить о себе, – громко произнёс Сергей, высокий парень, который, казалось, всегда знал, как привлечь внимание.
Он занимал должность младшего редактора и был одним из самых амбициозных в их команде. Ему не было и тридцати, но генетика отца явно передалась ему – его темные волосы почти полностью поседели. К тому же деятельность у него была всегда бурной. Он не просто сотрудник, а настоящий профессионал, которому поручались важные дела. Сергей всегда стремился к идеальному внешнему виду на все сто, словно каждый новый день решающий в его жизни. Его костюмы были отглажены до блеска, а обувь сияла так, что можно было ослепить.
– Если казахстанских писателей начнут публиковать за счет издательств, то это будет супер новость, – добавила Инара, молодая и красивая коллега, вызывающая восхищение не только у мужчин, но и женщин.
Недавно перекрасившись в блондинку, она привлекла к себе ещё больше внимания. Этот цвет волос превосходно подходил её светлой коже и зелёным глазам. Она была более сдержанной, но её страсть к работе всегда была очевидна. Бану восхищала её уверенность и умение вести разговор.
– Согласен, – кивнул Сергей. – Им сложно пробиться.
– Поэтому приходится публиковаться в зарубежных издательствах, – продолжила грустно Инара.
– Да что там в издательствах, у нас даже электронных сайтов нет, таких как ЛитРес или Литнет, – к ним подсел Али. Худой, скромный мужчина, всегда в очках. Он работал художественным редактором. Хоть в начале общения он мог казаться тихим и стеснительным, в компании друзей он раскрепощался и активно участвовал в обсуждениях. У Али была особая способность видеть красоту в простых вещах, что делало его хорошим другом и соратником в литературной среде. – Тот же ЛитГород и Ридеро.
– Ой, их куча, но все они не в Казахстане, – с иронией заметила Инара. – Теперь с новыми законами в российском законодательстве наши авторы не могут писать на многие запрещенные темы, которые могли бы раскрыть у нас в Казахстане.
– У нас в Казахстане могут и повторить за Россией, – эмоционально произнёс Али, будто его коллеги виноваты в этих вопросах. – Те же законы обсуждаются, и не за горами, как примут их.
– Согласен. Надеюсь, на фестивале будут обсуждаться эти вопросы. По крайней мере, я планирую их задать, – подытожил Сергей, его уверенность в словах казалась почти заразительной.
– Бану, ты с нами? – спросил Али, когда заметил, что она ничего не добавила в их разговор, погруженная в свои мысли.
– Конечно, – ответила Бану, пытаясь собрать свои мысли воедино. – Я обязательно пойду на фестиваль.
В этот момент она чувствовала себя несколько изолированной от обсуждения. Её недавняя встреча с Айрамом никак не отпускала.
Али склонился к ней с заинтересованным выражением лица.
– Ты сегодня как-то не с нами, – он слегка толкнул её локтем. – Что случилось?
Бану подняла на него взгляд:
– Брала интервью у Айрама Тау, – коротко ответила она, стараясь не выдавать эмоций.
Сергей сразу насторожился, и на его лице появилось явное презрение.
– Айрам Тау? Да что хорошего в этом писаке? – начал он с насмешкой. – Мужику вообще не пристало писать сентиментальные романы. Пусть оставит это женщинам! Что, у него больше тем для творчества не нашлось?
Бану ничего не ответила, но внутренне напряглась. Ей не хотелось вступать в спор, особенно сейчас, когда её мысли и так были сбиты с толку.
– Да ладно, Бану, не трать на него время, – продолжил Сергей. – Это чисто коммерческое чтиво. Его книги созданы только для того, чтобы рубить деньги. И он этим гордится, как я понял.
Сергей подбадривающе хлопнул её по плечу.
– Вот напиши про него жесткую статью, выложи всё, что думаешь. Пусть его книги валятся в бездну, где им и место, – добавил он с ноткой злорадства.
Инара, которая всегда старалась поддерживать сбалансированные и объективные суждения, отложила в сторону блокнот.
– Я читала его книги, и они не так уж и плохи, как ты пытаешься их представить. У него есть талант. Если его романы востребованы, значит, он хорош как писатель.
– Талант? – Сергей хмыкнул. – Талант в маркетинге, не более того.
Инара не собиралась отступать.
– Критики часто могут быть предвзятыми, – продолжала она, пристально глядя на Сергея. – Но это не означает, что они всегда правы. Важно, чтобы читатели сами судили о качестве книг, а не слушали критиков. Литература ведь многогранна, и каждый находит в ней что-то для себя.
Она повернулась к Бану с искренней улыбкой на лице:
– Я бы хотела взять у него интервью. Говорят, он хорош собой. Может, его популярность связана не только с книгами, но и с его внешностью?
Этот последний комментарий Инара произнесла с лёгкой ноткой юмора, подмигнув Бану, и в её глазах читалась игривая искорка. Бану не ожидала такого поворота, и это её слегка смутило. Она нахмурилась, стараясь подавить неловкость, и резко ответила:
– Я не заметила. Он обычный.
Её голос прозвучал более грубо, чем она ожидала, и она почувствовала, как что-то внутри вздрогнуло. Почему этот разговор вызвал у неё столько эмоций? Она ведь всегда умела держать себя в руках. Возможно, именно то, что Инара невзначай подметила привлекательность Айрама, заставило её вспыхнуть. Её ощущения к этому писателю были настолько запутанными.
Бану вернулась за рабочий стол, нервно постукивая пальцами по клавишам, пытаясь угомонить волнение, нарастающее в груди. Перед глазами снова вставал его образ – этот насмешливый взгляд, вызывающая ухмылка, лицо, склоняющееся над ней и губы. И эта самоуверенность, граничащая с надменностью, теперь только разжигала в ней злость. "Что он думает о себе? Что я поддалась его флирту?" – подумала она, сердито нажимая на клавиши, не замечая, что ритм её печати становился всё быстрее и резче. Неужели он действительно верил, что её впечатлили его романы или он сам?
Чем больше она об этом думала, тем сильнее раздражение охватывало её. Бану понимала, что её эмоции могут показаться слишком бурными, что, возможно, она преувеличивает. Но сейчас ей было всё равно.
Стиснув зубы, она открыла новый документ и начала писать статью. Пальцы летали по клавишам, а в голове рождались язвительные фразы. Она тщательно подбирала слова: стараясь быть жёсткой, но не предвзятой. Её задача – критика, но критика объективная. В мыслях она возвращалась к их разговору, к тому, как он наблюдал за вопросами, как смеялся над её комментариями, как его слова касались личного и откровенного характера.
Бану понимала, что не хочет просто написать статью – она хочет, чтобы Айрам чувствовал хоть немного то же самое, что он вызвал у нее: раздражение, разочарование и злость. Ей было важно, чтобы он понял, что его книги не могут быть оценены только через призму популярности.
Прошло несколько часов, прежде чем она закончила статью. Это было сложно, но она получила облегчение, когда нажала кнопку «отправить». Бану откинулась на спинку кресла. Теперь всё зависело от главного редактора.
Через некоторое время на почту пришёл ответ. Едва завидев, имя редактора в уведомлении, Бану открыла письмо с лёгким волнением. Его комментарий был полон похвалы: «Бану, отличная работа! Ваша статья глубока и информативна. Я думаю, что она вызывает интерес у читателей». Читая это, Бану почувствовала, как внутри у неё что-то отлегло. Она это сделала.
Глава 4
Айрам, устроившись в просторном кабинете, расслабленно откинулся в кресле и открыл электронную версию журнала, в котором работала Бану. Звуки дождя барабанили по подоконнику, создавая уютную атмосферу. Никуда не нужно идти в этот день. Можно любоваться дождем из окна.
На стенах висели картины, изображающие его любимые места – старинные улочки Парижа, шумные базары Стамбула, и, конечно, мир, созданный его воображением.
В тот момент, когда он увидел название статьи Бану – "Провокация и агрессивный маркетинг в романах Айрама Тау" – в его глазах заиграла насмешка. С лёгким вздохом он щёлкнул по ссылке и погрузился в текст. Внутренний голос подсказал ему, что ничего особенного можно не ожидать, и он готовился к привычному набору критики, которую ему уже неоднократно приходилось читать.
С первых строк его улыбка стала всё более широкой. Бану описывала его романы как «поверхностные», а героев – как «примитивных», и вскоре он понял, что её суждения были предсказуемы, как плохой фильм, который ты уже видел. Она обвиняла его в том, что его сюжеты провокационны, но не имеют глубины. Он не мог не усмехнуться, читая слова о том, что, по её мнению, более ничем его романы не могут привлечь внимание.
"Похоже, у неё нет никакого чувства иронии", – подумал он, продолжая читать. В глубине души он знал, что её критика, хоть и звучала грубо, была совершенно безжалостной и точной. Он не противился тому, что её оценка была, по сути, верной. Но с каждой фразой его раздражение нарастало. Неужели она не понимала, что в мире литературы, как и в жизни, существуют разные подходы и стили? Он вдруг ощутил, как его эмоции начинают переполнять его – от злости до лёгкой горечи.
Погружаясь в текст, он заметил, как Бану использовала привычные приёмы – меткие обороты и остроумные фразы, которые заставляли читателя задуматься. В этом он не мог не признать её талант. "Она может быть гораздо более успешной, чем я ожидал", – подумал он, размышляя о том, как быстро всё может измениться. Но этот талант шёл вразрез с её предвзятым мнением о его работах.
В конце статьи он наткнулся на заключительные строки, в которых Бану призывала читателей к более глубокомысленному выбору литературы, настоятельно предостерегая их от прочтения его книг. Сложив руки на груди, он закрыл экран с лёгкой улыбкой. Ещё одна статья в продвижение его романов. Черный пиар, это тоже пиар.
На мгновение Айрам задумался о том, как бы он ответил на её критику, если бы у него была возможность. "Кто знает, возможно, мне стоит написать ещё один роман. Про неё", – при этих мыслях его губы вновь изогнулись в усмешке.
В дверь постучали. Римма, молодая служанка, с мягкими чертами лица и большими, выразительными глазами выглядела немного нервной. Она тихо вошла, явно стесняясь своего визита.
– Простите, что беспокою, Айрам, – начала она, склонив голову. – Я хотела бы занять немного денег. Я отработаю.
Айрам отложил бумаги.
– Но ты работаешь всего второй день.
Она колебалась, слегка опуская взгляд.
– Я отработаю.
Айрам протянул ей чистый лист бумаги.
– Напиши расписку, и так и быть, я дам тебе деньги. Сколько тебе нужно?
Когда она назвала число, он кивнул, достал портмоне и передал ей нужную сумму, с лёгкой улыбкой добавив:
– Теперь ты не сбежишь.
– Спасибо, Айрам! Вы очень добры.
– Не стоит благодарностей, – ответил он. – Если нужно что-то ещё, не стесняйся. Я всегда рад помочь.
Не успел он вернуться к делам, как служанка снова вбежала в его кабинет.
– Максим пришел с собаками, и они испортили ваш ковер.
Айрам посмотрел в окно и вспомнил, что они договаривались о встрече, о которой он забыл. Ведь пошел дождь. А у Максима две огромные малоуправляемые хаски. Он давно говорил ему обратиться к кинологам. Айрам с обреченным видом вышел из кабинета.
Максим стоял на пороге, держа на поводках двух ярких и энергичных щенков. Его растрёпанные русые волосы прилипли ко лбу после хождения под дождем. Спокойствие и сдержанность были его отличительными чертами, но сейчас в его голосе слышалась лёгкие панические нотки.
– Извини, Айрам! – закричал он, стараясь удержать животных, которые, казалось, не знали границ своей энергии. – Они просто не могли устоять!
– Это я виноват, – произнёс писатель, сжимая челюсти, когда одна из собак вырвалась с поводком и вскочила на диван.
Максим виновато улыбнулся, зная, как трудно бывает удержать их, особенно когда в квартире было так много новых запахов и впечатлений. Он всегда был тем, кто ставил животных выше людей; его нежная забота о каждом бездомном щенке или котёнке была известна всем друзьям.
– Лови! – только и успел крикнуть он, изо всех сил сдерживая второго щенка, который рвался вслед за первым.
Они принялись ловить щенят, которые весело резвились в прихожей. Хотя Айрам бы с трудом назвал их щенками. Они вымахали уже достаточно, чтобы считаться взрослыми, но для Максима они были маленькими. Он всегда готов отдать последние деньги на спасение голодающего животного.
Вскоре они оба оказались в ванной, стараясь отмыть пушистых друзей шампунем. Те с восторгом скакали вокруг, оставляя брызги воды на стенах.
– Они будто на пенной вечеринке, – смеялся Максим, пытаясь схватить одного из них, который выскользнул из его рук и снова бросился в воду, размахивая хвостом и расплескивая пену.
– Слушай, это же безумие! – воскликнул Айрам, когда очередной поток брызг угодил ему в волосы.
– Зато весело! – отозвался Максим.
Голубые глаза его, такие же, как у хаски, искрились от радости, когда он смотрел на них.
Вскоре они закончили мыть собак, и те мокрые, сели рядом, посматривая на людей.
– Дай-ка мне свои вещи, – предложил Айрам, когда заметил, во что превратилась одежда от взаимодействия с собаками. Он достал из шкафа пару вещей – футболку и спортивные штаны, и отдал их другу.
– Спасибо, Айрам, – сказал Максим, переодеваясь. – Хорошо, что ты не из тех, кто кричит из-за всякой ерунды. Я тебе скажу, люди, которые не любят животных – странные.
Айрам усмехнулся, промокая лапы собаки полотенцем.
– Ага, странные. Но каждый по-своему, не так ли?
Максим хмыкнул. Он присел на край ванны, наблюдая за тем, как Айрам обтирает собак.
– По-своему? Да нет, друг, тут не о чем думать. Если человек безразличен к животным, то и к людям у него нет ничего доброго.
Айрам, умывая руки в раковине, посмотрел на Максима и спросил:
– Думаешь?
– Однозначно, – твёрдо ответил Максим. – Столько историй про маньяков, которые в детстве мучили животных.
Максим наклонился, погладил хаски по голове, и добавил:
– Такие люди – холодные и эгоистичные. У них нет сердца. Как можно не любить животных?
Они досушили собак полотенцами и отправились на кухню, чтобы перекусить и обсудить предстоящий арт-фестиваль.
– Римма – Айрам позвал служанку. – Продезинфицируй, пожалуйста, ванную.
– Конечно, – ответила та.
Максим невольно улыбнулся, наблюдая за тем, как его друг без колебаний принимает любую ситуацию и как заботится о животных.
– Ты пойдешь на фестиваль? – спросил Айрам, расставляя на столе кружки с кофе и сладости.
– Я подготовил несколько книг, – с энтузиазмом ответил Максим, – в жанре реализм. Ты знаешь, про советские времена.
– Готов к критике? – спросил Айрам, вспоминая статью Бану. – Обо мне пишут как о поверхностном авторе, но я не обращаю на это внимания. Смеюсь, когда читаю такое.
Максим задумался на мгновение, после чего его лицо стало более серьёзным.
– Знаешь, Айрам, я долго пытался это принять. Но чем больше я слышу критику, тем больше убеждаюсь, что многие из этих людей не понимают, о чём говорят. Они критикуют, потому что могут. Им это дает какое-то чувство власти. На самом деле, большинство критиков – это те, кто сами ничего не могут создать.
Айрам поставил чашку с кофе на стол, внимательно глядя на друга.
– Ты думаешь, критика – это всегда что-то плохое? Не все ведь критики бездельники.
Максим усмехнулся, но в его улыбке не было радости.
– Конечно, не все, – ответил он. – Но им плевать на смысл, на усилия, которые ты вложил. Они просто находят слабое место и бьют по нему.
Айрам поднял бровь, отхлебнув кофе.
– Но ведь не всегда так, – мягко заметил он. – Бывают те, кто хочет помочь, показывая на ошибки.
Максим покачал головой.
– Это легче всего, сидеть в тёплом уголке и раздавать советы. Наверняка они сами хотят создать что-то стоящее, но боятся таких же критиканов как и они, – он засмеялся. – В любом случае, я поражаюсь твоей выдержке.
– А что делать? – отмахнулся Айрам. – Нужно просто продолжать писать. Это единственный способ расти и развиваться.
Максим кивнул.
– Главное, чтобы люди понимали твою идею, а не оценивали только по обложке.
Они продолжили обсуждать предстоящий фестиваль, обсуждая планы и надежды на будущее.
Глава 5
После получения ироничного сообщения от Айрама, в котором он упрекал её в непрофессионализме, у Бану внутри словно что-то щелкнуло. Она перечитывала его слова несколько раз:
«Я был о вас лучшего мнения. Думал, вы профессионал. А вы, оказывается, судите о книге по её обложке».
Её сердце замерло, а мысли заполнил тревожный рой сомнений. "Почему я вообще переживаю из-за его слов?" – с раздражением думала она, сидя за рабочим столом. Это был всего лишь очередной писатель, которого она раскритиковала, как и десятки других до него. И неважно, что они поцеловались. Это совсем ничего не значило.
Ещё утром она была готова забыть о нём и его романах, но теперь каждый раз, когда она пыталась сконцентрироваться на чём-то другом, мысли возвращались к этому сообщению. Она машинально листала свою работу, но каждая строка напоминала ей о нём. Его сарказм. Его уверенность. И почему-то, это всё беспокоило её больше, чем она была готова признать.
Вечером, укрывшись в уютном кресле с чашкой чая, она решила, что ей нужно что-то предпринять. Оставаться в таком состоянии неопределённости было невыносимо. Она взяла в руки заброшенный роман Айрама "Пятёрка за любовь", который оставила пылиться на полке, так и не дочитав. Она не могла отрицать, что этот роман вызвал у неё определенные эмоции, даже если она не хотела этого признавать. А теперь, когда её личное и профессиональное восприятие начали путаться, ей стало важно разобраться в этом до конца.
Открывая первую страницу, Бану глубоко вздохнула. "Может быть, в этой книге есть что-то большее, чем я вижу? Что-то, что я упустила?" – подумала она, чувствуя лёгкое беспокойство. Её рука слегка дрожала, когда она начала читать, но вскоре она погрузилась в повествование, пытаясь понять не только героев книги, но и самого автора, который скрывался за строками.
Чем дальше она продвигалась по страницам романа, тем больше теряла бдительность. Откровенные сцены между героями, те, что она сначала осуждала, неожиданно вызвали в ней сильный отклик. Сердце начало биться быстрее, а в теле разлилась тёплая волна. Она резко захлопнула книгу, словно это могло остановить бурю нахлынувших чувств.
«Почему это так на меня действует?» – думала Бану, борясь с неожиданным трепетом. Она пыталась собраться с мыслями, но перед глазами всплывали строки, где герои отдавались чувствам и страсти. Её желание держать всё под контролем пошатнулось, и, не выдержав, она вновь открыла книгу.
Каждая страница вызывала трепет. Бану забыла о времени, погрузившись в мир героев, их переживаний, чувств, противоречий. Она уже не могла остановиться. Тонкая грань между персонажами и собственными эмоциями начала стираться. Она ощутила, как её сердце испытывает страсть, боль и нежность, описанные Айрамом. Оно перекликалось с её внутренними поисками. Будто героиня списана с неё.
Когда утренний свет начал пробиваться сквозь шторы, Бану с удивлением осознала, что она дочитала роман до конца.
Телефон зазвонил, и Бану вздрогнула, вырванная из мыслей. Она с удивлением посмотрела на экран – Инара.
– Алло? – спросила Бану, чувствуя лёгкую дрожь в голосе.
– Где ты? Арт-фестиваль вот-вот начнётся! – голос Инары был полон удивления и лёгкого беспокойства.
Бану взглянула на часы и тут же вскочила на ноги. Она не осознавала, как быстро прошло время. Фестиваль уже начался, а ей нужно было там быть.
– О, чёрт, – пробормотала она, рванув в ванную. – Я скоро буду, – быстро ответила она и отключила телефон.
В панике Бану бросилась под душ, струи воды мгновенно смывали остатки сна и воспоминания о ночи, которую она провела, читая роман Айрама. Однако, откровенные сцены из книги всплывали в её памяти с каждой каплей воды, касающейся её кожи. Она вспоминала страстные моменты, интимные детали, как её тело отреагировало на них, как ей было сложно оторваться от книги.
Она стиснула зубы, пытаясь прогнать эти мысли, но они нарастали с каждым воспоминанием. Вода лилась, но не могла унять те чувства, что переполняли её изнутри. Бану резко выключила душ, быстро накинув полотенце и выбежала из ванной.
Взглянув на часы, она поняла, что нужно собираться быстрее. Сцены из романа не давали ей покоя, но сейчас не время для таких размышлений. Она оделась, наспех нанесла на себя лёгкий макияж, выбрала первое попавшееся платье и вызвала такси. Когда она уже спешила к выходу, на телефон пришло уведомление – такси будет через пару минут.
Бану, добежав до фестиваля, чуть не влетела в зал, где уже разгоралось обсуждение. Она остановилась на мгновение, пытаясь сориентироваться среди зон, выделенных для авторов разных жанров. Её коллеги должны были быть где-то поблизости, но взгляд непроизвольно упал на одну из сцен. Айрам, рядом с другими писательницами женщинами. Это была зона авторов любовных романов.
Толпа поклонников сгруппировалась у сцены, где писатели делились мыслями и опытом. Бану чувствовала, как её сердце забилось чаще. Она замедлила шаги, едва ли осознавая, что опаздывает к коллегам. Её взгляд был прикован к Айраму, который выглядел абсолютно спокойным и уверенным, сидя в окружении женщин.
Как раз в этот момент один из журналистов задал вопрос, приковавший внимание толпы:
– Вас не смущает, что вы один среди женщин пишете любовные романы?
Айрам улыбнулся, услышав этот вопрос. Его улыбка была спокойной, почти насмешливой.
– Почему должно смущать? – начал он, бросив взгляд на собеседников. – Я думаю, любовь – это универсальная тема. И разве кто-то может сказать, что только женщинам позволено говорить о любви?
Зрители зашевелились, а несколько женщин рядом с Айрамом одобрительно закивали. Он продолжил, его голос был ровным, без малейшего признака смущения:
– В любви нет гендерных границ, как нет их в искусстве. Любой писатель, будь то мужчина или женщина, способен создать что-то искреннее, если говорит от сердца. В конце концов, любовь – это то, что делает нас людьми, не так ли?
Бану почувствовала, ей нравится, как он говорит и что он говорит. Он снова продемонстрировал мастерство слов, так легко перевернув неудобный вопрос в свою пользу.
Айрам, оглядев зрителей, заметил Бану, стоявшую позади. Их глаза встретились на мгновение, и сердце Бану болезненно ёкнуло. Она замерла, не зная, что делать – уйти или остаться. Айрам задержал на ней взгляд чуть дольше, чем следовало бы, его улыбка стала мягче, почти загадочной. Он узнал её и, кажется, это его развеселило.
Усмехнувшись, он добавил:
– Ну, и, конечно же, я люблю быть среди женщин, это ещё один повод насладиться их обществом.
Толпа засмеялась, поддержав его игривый тон.
Бану попыталась сохранить спокойствие, хотя внутри всё смешалось – недавние переживания от прочитанного романа, её критическая статья и его спокойное, уверенное поведение сейчас. Айрам продолжил говорить с аудиторией, а Бану развернулась и направилась вглубь зала. Её сердце ещё трепетало от их краткой встречи, но она старалась взять себя в руки. Она вскоре нашла коллег у стенда с журналами. Сергей, как всегда энергичный, что-то яростно обсуждал.
– Ну вот, – громко говорил он, махнув рукой. – Уже успел вовлечь одного из писателей в спор. Они всё время оправдываются, но я им сразу сказал: фантастика – это основа, а фэнтези – всего лишь ненужный аппендикс.
Инара рассмеялась:
– Опять ты за своё. А как же «Властелин колец»? Ты же уважаешь Толкина.
– Да, – кивнул Сергей, не смутившись. – И Джоржа Мартина тоже. Это исключения. Но остальное фэнтези… Да что они там могут придумать, кроме магии и пророчеств? Настоящая наука – вот что интересно!
Бану невольно улыбнулась, слушая его привычные рассуждения, но её мысли всё ещё витали вокруг Айрама.
Пока коллеги продолжали обсуждать фестиваль, к ним подошёл Айрам. Его появление оказалось неожиданным, и Бану мгновенно почувствовала, как кровь приливает к щекам.
– Бану, – с лёгкой усмешкой обратился Айрам, внимательно глядя на неё, – не могли бы мы обсудить вашу статью?
Бану смутилась, пытаясь спрятать волнение за нейтральным выражением лица. Она не думала, что придётся снова сталкиваться с ним так скоро, и тем более обсуждать статью, которую написала в порыве эмоций.
Прежде чем она успела ответить, в разговор вмешалась Инара, шагнув вперёд и протягивая руку Айраму:
– Инара, приятно познакомиться. Я читала почти все ваши книги, – с энтузиазмом сказала она. – Они замечательные! Если бы я писала о вас статью, поверьте, она была бы гораздо более положительной, чем у Бану.
Айрам улыбнулся, взглянув на Инару с лёгким интересом.
– О, тогда я, наверное, должен быть вам благодарен заранее, – с лёгким флиртом произнёс он, пристально изучая её. – Всегда приятно узнать, что у тебя есть преданные читатели.
Инара рассмеялась, наслаждаясь вниманием, в то время как Бану ощущала себя лишней. Она смотрела на них с боку, чувствуя, как неловкость нарастает. Желание избежать разговора с Айрамом, особенно после того, как Инара так легко привлекла его внимание, стало почти невыносимым.
Она тихо отступила на шаг, потом ещё один, стараясь незаметно уйти. Пока Айрам и Инара были поглощены беседой, Бану быстро отошла от них, чувствуя, как её сердце колотится в груди.
"Когда я стала такой пугливой и стеснительной?" – думала она, негодуя на саму себя. Раньше она могла спокойно общаться с кем угодно, но Айрам каким-то образом выбивал её из привычного равновесия.
Бану остановилась у стенда, где одна из писательниц выставила свои книги для продажи. Вокруг витали запахи свежей бумаги и печатной краски, создавая уютную атмосферу среди суеты арт-фестиваля. Женщина за прилавком, приветливо улыбаясь, расставляла последние экземпляры своего нового романа.
– Здравствуйте, – писательница ловко подвинула девушке стопку книг поближе. – Интересуетесь художественной литературой?
– Да, – ответила Бану, кивая. – Думаю, прикупить что-то новое.
Она взяла в руки одну из книг, листая её с задумчивым выражением на лице. Её мысли, наконец, отвлеклись от общения с Айрамом. Теперь внимание сосредоточилось на выборке из книжек, написанных другим автором. Это была возможность немного расслабиться, погрузиться в чужие истории и отвлечься от беспокойных мыслей.
– Это новинка, – продолжила писательница, указывая на роман. – Фантастика, с элементами драмы. Уверена, вам понравится.
Бану задумчиво разглядывала обложки, обдумывая, какую книгу выбрать. Вдохнув свежий запах страниц, она ощутила лёгкое удовлетворение от того, что могла позволить себе забыть обо всём на несколько минут. "Почему бы не взять парочку книг?" – подумала она.
Прикупив парочку книг, журналистка решила немного прогуляться по залу. Просторное помещение было наполнено гулом разговоров, смехом и шумом аплодисментов, но всё это словно отдалённо касалось её сознания. Пройдя вдоль рядов с книгами и стендами, она ощутила, что хочет в туалет.
Оглядевшись, она попыталась найти указатель, но никаких обозначений не было видно. Организаторы явно не предусмотрели этого. Придерживая сумку, Бану отправилась блуждать по коридорам, уходящим вглубь здания. Звуки фестиваля становились всё тише, и вот она оказалась в почти пустом, тихом крыле.
Одна из дверей показалась ей подходящей – возможно, это был туалет. Бану, спеша, толкнула дверь. Но как только она шагнула внутрь, её взгляд наткнулся на то, чего она никак не ожидала увидеть.
В комнате, прямо перед ней, Айрам прижимал к стене одну из писательниц, ту самую девушку, которая сидела рядом с ним на сцене во время обсуждения любовных романов. Её юбка была задрана высоко, оголяя раздвинутые ноги. Айрам держал её на весу, прижав к стене. Его брюки были спущены, и резкими толчками он входил в девушку, а она тихо стонала с закрытыми глазами.
Бану замерла в дверном проёме, её сердце бешено колотилось в груди. Она не могла отвести взгляд. Айрам легко держал девушку на весу. С каждым толчком его ягодицы напрягались. Руки девушки блуждали по его телу, вплетались в его волосы, а их губы сливались в долгом, страстном поцелуе. На секунду Бану стало сложно дышать. Грудь сжало странное чувство, которое она не могла сразу распознать. Айрам внезапно заметил её присутствие и оторвался от поцелуя. Их взгляды встретились – его глаза застыли на её лице. Бану почувствовала, как кровь приливает к щекам, и, не сказав ни слова, она быстро захлопнула дверь и поспешила назад в коридор, стараясь подавить смешанные чувства, которые рвались наружу.