Бецалэль Ариэли
Путь к Богоподобию. Философский диалог о Боге, душе, магии, судьбе, справедливости, смерти и перерождении
День второй
Ученик. Приветствую тебя, дорогой учитель! Миновал день с тех пор, как мы общались, и я тщательно обдумал все, что ты говорил мне вчера.
Мудрец. И каково твое мнение об услышанном после спокойного и здравого размышления?
Ученик. Должен признать, что твой подход существенно изменил представления, бытовавшие у меня прежде нашего разговора. Я выделил три основные темы, о которых мы беседовали, и все, что было сказано в ходе обсуждения, послужило удивительным открытием. Предмет, который ранее казался мне смутным и недоступным, благодаря твоим наставлениям неожиданно предстал в ясном свете.
Мудрец. Каковы же эти три темы? Давай озвучим их, и пусть это послужит кратким повторением пройденного.
Ученик. С удовольствием! Первая тема – Абсолют и его атрибуты. Сам я и раньше размышлял иногда о Боге, но, по правде сказать, никогда еще мне не удавалось соединить все представления о его качествах или характеристиках в единое целое. Благодаря твоим объяснениям раскрылось, что все эти качества не только гармонично сосуществуют в нем, но и взаимно обуславливают друг друга. Безграничность, единство, благость, вечность, вездесущность – все это немыслимо одно без другого. Честно говоря, чем больше я размышлял об этом, тем яснее мне представлялось, что все перечисленное по сути является одним качеством, которое нам в силу дискретности нашего ума и условности языка удобнее представлять как совокупность качеств.
Мудрец. Я бы не поспорил с таким утверждением. Какова же вторая тема?
Ученик. Вторая – это относительное и то, как оно представляет из себя образ Абсолюта, а также как происходит из него, как следствие из причины. То, что большинство привычных нам в окружающем мире категорий – таких как время, пространство, порядок и так далее – являются отражением определенных атрибутов Абсолюта, также явилось для меня откровением. Впрочем, углубленный анализ сказанного подтвердил и его. Здесь же раскрылось и то, как проявления Абсолюта в относительном вытекают друг из друга и составляют такое же неразрывное целое, как и его атрибуты самого по себе.
Мудрец. Вижу, ты не зря вчера слушал меня. А что с третьей темой?
Ученик. Последняя важная тема из вчерашней беседы – уподобление Абсолюту, которое, как выяснилось, пронизывает всю природу, но особенно ярко выражается в человеке. Мы действительно разобрали все или большинство характерных для человека устремлений и видов деятельности – как сознательных, так и инстинктивных – и пришли к выводу, что за каждым из них кроется попытка в той или иной мере уподобиться одному из качеств Абсолюта. Должен отметить, это последнее открытие перевернуло мои взгляды на природу наших желаний. Но именно оно привело и к проблеме, которую сам я разрешить не могу; ты же сказал, что она послужит вратами к дальнейшему познанию.
Мудрец. Непременно послужит. Сегодня ты готов отправиться к следующим изысканиям?
Ученик. Готов. Я лишь хотел сделать прежде небольшое уточнение. Мы постоянно используем термин «Абсолют», а иногда называем его «Богом». Скажи, прошу тебя, есть ли какая-то существенная разница между двумя понятиями, или мы употребляем их как синонимы?
Мудрец. Абсолют является более чистым с философской точки зрения термином, поскольку он лишен множества неточных, неуклюжих, а иногда и вовсе неверных коннотаций, которые люди склонны приписывать слову «Бог». Поскольку религия, как я говорил, обращена к народам, и идеи о Боге в ней еще с давних пор были адаптированы к восприятию масс, которые в то время были безграмотными, да и в наши дни не всегда занимают вершину интеллектуального развития, – в религии образовались многочисленные описания Бога, способные ввести в заблуждение искателя истины. Часть из них можно принимать без дополнительных пояснений; другую часть следует интерпретировать аллегорически или символически, хотя многие продолжают понимать ее буквально; а есть и часть, которая неверна совсем.
Добавь к этому то, что на Земле существуют разные религии. Они нередко боролись и еще продолжают бороться друг с другом за влияние над умами, а свои священные тексты превращают в инструмент этой борьбы. В древности большинство религий были политеистическими, такие сохранились и в наше время – в них поклоняются не одному, но множеству богов. Мы же с тобой выяснили, что Абсолют может существовать лишь один, что логически вытекает из его природы. А посему многочисленные боги древних религий могут быть только относительными, но никак не абсолютными. Следовательно, используя слово «Бог», человек может запутаться и не понять, имеется ли в виду Абсолют, либо же речь идет об относительных существах.
Вот почему я использовал термин «Абсолют» в нашей беседе – чтобы исключить возможность путаницы и недоразумений. Оно помогает изолировать нашу дискуссию от машинального и неосознанного привнесения в нее религиозных доктрин. С другой стороны, желая сохранить связь с этими древними традициями, мы не отказываемся от слова «Бог», но лишь уточняем, в каком смысле оно используется. Если между нами присутствует соглашение, что слово «Бог» (по крайней мере, пока мы записываем его с заглавной буквы) означает именно единый Абсолют, то мы вправе употреблять оба термина как взаимозаменяемые. Вдобавок, слово «Бог» создает у большинства гораздо более живые и эмоционально насыщенные ассоциации. Когда мы продолжаем беседу, переходя к теме уподобления, гораздо удобнее будет произносить «богоподобие», а не «абсолютоподобие». Это же дает нам в дальнейшем и право упоминать о различных степенях такого подобия, называя те или иные вещи в определенной мере «божественными» (ведь назвать их «абсолютными» никак нельзя).
И раз уж ты заговорил об использовании слов, уточним также, что и термины «атрибуты» и «качества» также являются синонимами в нашей речи, покуда прилагаются к Богу-Абсолюту.
Конфликты в уподоблении Богу
Ученик. Итак, этот терминологический нюанс мы благополучно преодолели. Давай же вернемся к теме, на которой завершилось наше вчерашнее общение. Напомню, что камнем преткновения стал вопрос о том, почему мир, в котором мы живем, вовсе не воспринимается нами как совершенный и божественный, хотя выяснилось, что все его обитатели только и тем занимаются, что в каждом своем действии постоянно и непрерывно уподобляются Богу. Ты говорил также, что здесь лежит ключ к пониманию добра и зла, справедливости, судьбы и многого другого.
Мудрец. Чтобы понять эту тему, мы должны начать со следующего утверждения. В Боге, как выяснилось, все атрибуты составляют единое целое, и наличие одного не мешает существованию остальных. Но проблема относительного заключается в том, что в нем попытки уподобиться разным атрибутам Абсолюта зачастую противоречат друг другу, и в то время, как происходит уподобление по одному из них, это нарушает уподобление по другому.
Ученик. Ты можешь привести примеры?
Мудрец. Давай рассмотрим простейший пример из физической области. Возьмем пару противоположностей – покой и движение. Очевидно, что Бог пребывает в незыблемом покое. Ведь он вездесущ, и нет никакого места за его пределами, куда он мог бы переместиться. С этим же связаны его постоянство и неизменность. Стремясь уподобиться ему, человек также тяготеет к покою. Вот почему мы любим покой – отсюда и потребность человека во сне, и желание комфорта, который позволяет расслабиться. Однако для того, чтобы хоть сколько-нибудь приближаться к вездесущности Бога, человеку необходимо движение. Это мы уже выясняли вчера: двигаясь и разрабатывая все более эффективные и быстрые способы перемещения, человек покоряет пространство. У Бога нет дилеммы в том, стоит ли ему двигаться или пребывать в покое – ведь он и так находится везде. У нас же эта дилемма присутствует: если хотим приближаться к вездесущности, нам приходится вырывать себя из состояния покоя. Таким образом, уподобление в одном ведет к нарушению подобия в другом.
Ученик. Да уж, суровая дилемма…
Мудрец. Постепенно люди учатся объединять то, что казалось несовместимым. Например, создавая скоростные виды транспорта и автоматизируя управление ими, они отводят себе роль пассивных пассажиров в них, объединяя покой и движение в одном процессе. Однако заметь, что все такие решения достаются человеку с трудом и не сразу: иногда они требуют долгих поисков, борьбы и исправления ошибок. Отсюда видно, что, пока мы остаемся ограниченными, попытки достичь богоподобия в нескольких качествах сразу могут вступать в противоречие между собой, однако эта проблема в принципе преодолима.
Ученик. Есть ли другие примеры?
Мудрец. Перейдем от физики к этической области. Уподобление Богу в могуществе толкает человека вооружаться и создавать армии. Но, создав их, он непременно будет искать им применение, иначе их содержание становится неоправданным. В стремлении использовать такую силу человек станет устраивать войны, разрушать города и убивать людей. Так он отдалится от подобия Богу в любви, став жестоким и беспощадным. Тот же, кто избирает любовь, пойдет путем уступок и прощения окружающих, что в свою очередь приведет его к слабости и тщедушию. Приближаясь к божественной любви, он удаляется от божественного могущества. И здесь, как и в предыдущем примере, я не говорю, что это противоречие неразрешимо – напротив, можно достичь того, чтобы стать добрым и сильным, но это требует немалого труда. В масштабах же целых народов лишь долгий опыт и горькие ошибки приводят к осознанию того, что сила нужна для поддержания мира, а не развязывания войн.
Ученик. Но почему атрибуты, единые между собой в Абсолюте, становятся причиной разобщения в относительном? На первый взгляд, так происходить не должно. Ведь приближаясь к Богу, мы приближаемся и к его единству. А единство его в том и состоит, что все качества, силы и явления – даже те, что в относительном воспринимаются как противоположности – спокойно уживаются в нем вместе. Так почему же человек, делая шаг в направлении этого единства, не увеличивает свою способность объединять различное?
Мудрец. На то есть особая причина, которую нам надлежит внимательно изучить. Коротко говоря, виной всему – сама ограниченность относительного. Мы уже знаем, что относительное есть мера абсолютного, а любые меры всегда связаны с количеством. Атрибуты Абсолюта мы не даром называем «качествами» – ведь количество там неизмеримо, а потому его словно и нет. Возникает же оно именно в относительном, где каждое качество получает свою меру. И так разным качествам приходится уживаться друг рядом с другом, но не так, как они пребывали в Абсолюте, а разделяя между собой меры ограниченного. Так формируются и приоритеты среди качеств: более важным становится то, которое получает большую меру (или, что то же самое, большее количество). Выходит, между качествами возникает соперничество, где одно выигрывает лишь за счет другого – иначе говоря, в ущерб другому.
Ученик. Погоди-ка минутку! Я боюсь потерять нить изложения и потому вынужден вновь просить тебя проиллюстрировать высказанную мысль каким-то наглядным образом.
Мудрец. Сделать это нетрудно. Представь себе, что строишь дом, и что твои пожелания в отношении него сводятся к нескольким качествам. Во-первых, тебе нужна защита – дом должен оберегать того, кто в нем проживает. Во-вторых, ты хочешь, чтобы в доме было светло. В-третьих, в нем должен присутствовать свежий воздух. Думаю, мой пример никому не покажется фантастическим – на самом деле подобные требования обычно предъявляют к любому дому.
Итак, для защиты тебе нужны стены, а для освещения и вентиляции – окна. Сделав часть стены окном, ты умножишь приток света, а чтобы через него проходил и воздух, придется его открывать. Но очевидно, что чем больше в нем окон, тем меньше защиты предоставляет такой дом своим обитателям. Хочешь, чтобы дневной свет заливал твою комнату со всех сторон – сделай все стены окнами, и никакой защиты почти не останется. Думаю, не надо специально оговариваться, что мы рассуждаем сейчас о ситуации, где строителю недоступны решения в виде непробиваемых стекол, электрических ламп и тому подобного – ведь, как я уже сказал, любое противоречие в принципе разрешимо. Мы же, чтобы проиллюстрировать сам конфликт, говорим о ситуации, где такие решения еще не найдены.
Итак, здесь стремление к безопасности вступает в некоторый конфликт со стремлением к освещению и вентиляции. Важно обратить внимание на то, какую роль играет в этом количество. Допустим, участок, предназначенный для строительства дома, позволяет построить стену не более, чем на 5 метров в длину. Вот эти-то 5 метров и придется делить между стеной и окном. Чем больше будет одного, тем меньше другого. Следовательно, если наш строитель сделает дом без окон, он поставит безопасность бесконечно выше освещения. А если сделает дом из одних окон, без прочных стен – поставит освещение и свежий воздух бесконечно выше защиты (видимо, в этом случае у него получится нечто вроде открытой беседки, которая и впрямь никого не защищает). Стоит ему поделить стену, скажем, в пропорции 4 к 1, отдав четыре пятых под стены и одну пятую под окна, и он достигнет некоторого компромисса, получив и одно, и другое. Но в любом случае неоспоримо то, что из конфликтующих интересов один выигрывает лишь в ущерб другому.
Теперь ты видишь, что количество, присваиваемое определенному качеству, устанавливает его приоритет и важность. Такие же процессы происходят в человеческом обществе, когда речь заходит о распределении ресурсов. Те, кто пользуется правом получать больше ресурсов, тем самым утверждают свою значимость над остальными, и так возникают конкуренция и соперничество, а вместе с ними – зависть и ненависть. Все это, естественно, происходит именно из-за ограниченности самих ресурсов. Возьми какой-либо ресурс, которого более чем достаточно для всех, и вопрос конкуренции отпадет сам собой. Таковым ресурсом на нашей планете можно, например, считать воздух, хотя и это может со временем измениться. Соответственно, Абсолют, в котором нет ограничений ни в чем, не испытывает у себя соперничества, и все его качества и атрибуты уживаются в полном согласии и единстве. Вытекающее из этого отсутствие зависти и ненависти – еще один способ выразить то, что ранее мы уже назвали благостью. В относительном же различные качества теснят друг друга, пытаясь отвоевать одно у другого ограниченные меры и количества, и благость уступает место озлобленности.
Ученик. Получается, что все виды действий, какие стремится совершать человек и другие существа, являются актами уподобления Богу, однако эти акты могут мешать друг другу и, выигрывая в одном, человек будет одновременно проигрывать в другом?
Мудрец. Действительно. Это и объясняет то, что вызвало у тебя такое недоумение во вчерашней беседе. Ты удивлялся, как может следование инстинктам и бесконтрольное удовлетворение желаний служить способом уподобления Богу, если оно же становится причиной моральной деградации и приближает человека к животному уровню. Теперь становится ясно, что здесь присутствует та же проблема: уподобляясь в одном, человек теряет подобие в другом.
К примеру, питание, как мы узнали, есть восполнение недостатка, что делает нас более самодостаточными. Но человек, который много ест, может ожиреть и утратить ловкость, а ведь она тоже создавала в нем аспект богоподобия. Или же из-за постоянного преследования телесных удовольствий может притупиться его интеллект, и нарушится подобие по мудрости. А самое поразительное то, что даже одно и то же качество через обретение подобия может его же и терять!
Ученик. Вот уж действительно поразительно. И как такое происходит?
Мудрец. Вкушая пищу, мы ощущаем себя более самодостаточными, но это – в краткосрочной перспективе. Если же постоянно уподобляться Богу таким образом, можно настолько пристраститься к любимым лакомствам, что в дальнейшем их отсутствие будет вызывать нестерпимые страдания. Вот и получается, что в одном и том же качестве самодостаточности человек выигрывает к краткосрочной перспективе и проигрывает в долгосрочной.
Главный конфликт ценностей
Ученик. Но если на каждом шагу нас поджидают такие конфликты и противоречия, как же от них спастись?
Мудрец. Сперва давай договоримся, что аналоги божественных атрибутов в том виде, в каком они становятся понятны и доступны для освоения человеком, мы будем называть ценностями. Ценности – это все, что нам важно и дорого, к чему мы стремимся и чем хотим овладеть. К примеру, разум может быть человеческой ценностью, восходящей к своей первопричине – божественному всезнанию; сила – ценностью, восходящей к божественному всемогуществу и так далее. Чем больше мы будем от самого Абсолюта переходить к рассмотрению человека и его жизни, тем актуальнее для нас станет разговор о ценностях, поскольку в основе их лежит все тот же принцип богоподобия, которого мы все так хотим.
Ученик. Пусть будет так.
Мудрец. Тогда я скажу тебе, что всем конфликтам ценностей, какие мы можем встретить в нашей жизни, предшествует главный конфликт. Это противоречие между уподоблением Богу по свободе и уподоблением по всему остальному.
Ученик. Чем же свобода оказалась так нехороша, что поссорилась с остальными ценностями?
Мудрец. Рассуди сам. Ведь мы вчера, говоря о свободе, дали ей краткое определение. Помнишь его?
Ученик. Если память меня не подводит, свободу ты определил как «необусловленность иным».
Мудрец. Совершенно верно. Бог никем и ничем не обусловлен, и нет над ним причины, которая определяла бы, каким ему быть; следовательно, он абсолютно свободен. Но относительное имеет причину, а значит, оно неизбежно обусловлено. Давай теперь говорить о человеке как о существе, которое может сознательно действовать, уподобляясь Богу в том или ином аспекте. Если Бог является средоточием всех качеств, которому человек призван уподобиться, значит Бог и обуславливает поведение человека. Сам образ Бога в виде совокупности качеств словно висит у человека перед глазами как эталон, на который нужно равняться. Он постоянно напоминает ему, каким быть, к чему стремиться и чего избегать. Выходит, чем больше человек обращает внимание на такой образец или эталон и чем больше следует за ним, тем более и более обусловленным становится. Увеличивая свою обусловленность, он теряет свободу, а с этим приходит и горький вкус отдаления от Бога. Что же захочет сделать наш человек, чтобы из этой ситуации вернуться к уподоблению Богу по свободе?
Ученик. Видимо, он захочет отвернуться и перестать смотреть на эталон, обратив свой взор в другую сторону.
Мудрец. Именно так он и поступит. «Бог ничем не обусловлен, и я не хочу быть ничем обусловленным – в том числе и самим божественным эталоном», – скажет себе человек. И, отвернувшись от Бога, он устремляет свой взор в пустоту, которая позволяет творить и созидать все, что угодно. Отмечу, что сам человек, конечно, может запутаться и даже забыть потом, кто от кого отвернулся. Ему будет казаться, что это Бог скрылся от него, покинул его, забыл о нем. Но так как Бог вездесущ, он не уходит из какого-либо места и никого не покидает – он присутствует всегда, везде и во всем. Человек же, уподобляясь Богу по творчеству, сперва творит пустоту, как пространство для дальнейшей деятельности, а затем наполняет ее продуктами своих желаний, идей и чувств. В этой пустоте он не видит Бога, поскольку сам пожелал разорвать узы собственной обусловленности и потому словно ослепил себя, чтобы не видеть божественный эталон. Ведь уничтожить эталон он не в силах – Бог бессмертен и неуязвим. Значит, оставалось лишь ослепить себя, чтобы научиться жить во тьме.
Ученик. Какой драматичный поворот приняло наше рассуждение о человеке!
Мудрец. Эту же драму стараются передать и религиозные мифы, повествуя о ней как о грехопадении. Когда-то в древности, – говорят эти мифы, – человек жил в раю, где мог созерцать Бога и наслаждаться его благами. Но затем он нарушил волю своего Создателя и был изгнан из рая. Бог проклял его, и человек стал смертным, познав все тяготы материальной жизни.
Если вдуматься в подобные повествования, они всегда вызывают один и тот же вопрос: зачем человек, у которого было все лучшее, чего он только мог пожелать, решил пойти наперекор Божьей воле? Однако мы с тобой уже поняли, что это было актом провозглашения своей независимости и необусловленности, так как жизнь в раю перед лицом Творца дает человеку уподобляться ему по всем атрибутам, кроме одного – свободы. Ее-то человек и получил, потеряв остальное.
Ученик. И как же протекает жизнь человеческая во тьме и в изгнании от лица Божьего?
Мудрец. Посмотри на двойственное положение, в котором он оказался! С одной стороны, божественный эталон никуда не исчез, так как уничтожить его, как мы сказали, невозможно. С другой стороны, человек лишил себя возможности его видеть и потому живет так, словно его нет. Вот и получается, что истинная природа желаний и побуждений не изменилась – она по-прежнему сводится к постоянному стремлению уподобиться Абсолюту. Но человек отвернулся от видения Абсолюта и получил возможность рисовать перед своими глазами любой мир, объясняя себе собственные желания и поступки так, как ему захочется. Эта двойственность заставляет нас говорить о новом состоянии человека как о сокрытии. Еще раз повторю: не столь важно, кто от кого скрылся, поскольку отношения с Богом всегда взаимны. Мы, в ходе нашего рассуждения, понимаем, что это человек отворачивается от Бога в поисках индивидуальной свободы. Ему же может казаться, что Бог отвернулся от него. Так или иначе, сокрытие наступило, завеса опущена, теперь человек, образно выражаясь, получает право гражданства в проявленном, феноменальном мире – если говорить более привычным языком, в мире материи, которая начинает представляться ему объективной, тогда как Бог с его атрибутами – субъективным.
Ученик. Правильно ли я понимаю, что зло порождается в мире именно этим сокрытием?
Мудрец. Да, сокрытие приводит к возникновению зла. Но сначала нужно определить в общем, что такое зло, а для этого понадобится определить и добро.
Ученик. Я давно хотел об этом попросить. Давай же определим.
Мудрец. После всего, что мы говорили об Абсолюте и об уподоблении ему, это будет легко сделать. В нашем языке добро всегда противопоставляется злу, и вместе они образуют пару обратных друг другу понятий. Поэтому, строго говоря, не следует приписывать Абсолюту добро, так как это предполагало бы и гипотетическое наличие зла. Вернее будет говорить о его благости, как мы и делали. В относительном же мире добром следует считать приближение к Абсолюту, а злом – отдаление от него. Эти понятия можно распространить и на любые действия, которые вызывают приближение и удаление. Таким образом, злой поступок – тот, в результате которого степень богоподобия человека уменьшается. До грехопадения вся совокупность божественных качеств и была образцом добра, и следование ей считалось добром. Но доля добра была заключена и в том, чтобы отвернуться от этого образца, поскольку так человек уподоблялся Богу по свободе. Не сумев оценить по достоинству то, что у него было, человек легко выбрал то, чего ему не хватало. Ведь мы никогда не знаем истинную цену вещи, пока хотя бы раз не потеряем ее. После грехопадения добро и зло сильно перемешались, и теперь их распознание и обособление друг от друга становятся частью задачи, стоящей перед людьми.
Ученик. Когда ты говоришь «до грехопадения» и «после грехопадения», ты имеешь в виду, что это отворачивание человека от Бога произошло в конкретный исторический момент?
Мудрец. Вовсе нет. Мы говорим о двух состояниях, которые вытекают одно из другого в порядке причинности. О причине мы говорим как о том, что «было раньше», а о следствии – как о том, что «стало позже». Но таковы ограничения, накладываемые на нас языком. Ты правильно поступил, что попросил уточнения. В действительности причина и следствие могут существовать одновременно, как это справедливо в целом для Абсолюта и относительного. Точно так же сокрытие и разворот от Бога к тьме вытекают как следствие из состояния нехватки свободы, которое, в свою очередь, вытекает как следствие из самой природы того, как божественные атрибуты проявляются в относительном. При этом совершенно необязательно, чтобы прежде, чем это состояние наступит, проходило какое-то время.
Ученик. Я постараюсь запомнить это. Продолжим обсуждать вопросы добра и зла.
Мудрец. Получается, что благость Абсолюта, выражаемая в относительном его бесконечной любовью, требует, чтобы он всегда давал то, чего от него просят. Попросив себе свободу, человек получил ее, а вместе с ней обрел и возможность творить зло. Ведь если бы в мире существовало только добро, никто из живущих в нем существ не имел бы свободы. Им приходилось бы покорно следовать за добром, словно ведомым на поводке, и само совершение добра в этом случае не имело бы никакой ценности.
Ученик. А чем определяется ценность добра?
Мудрец. Когда мы, находясь в условиях сокрытия, совершаем выбор, мы проявляем через это свою волю и утверждаем в себе качество, соответствующее тому, что совершили. Ведь именно выбор в условиях имеющейся альтернативы является осознанным актом, определяющим волю того, кто выбирает. Если же никаких иных вариантов не было, выбор перестает быть выбором.
Ученик. Помнится, мы уже говорили о том, как свобода связана с возможностью выбирать.
Мудрец. Говорили. И пришли к выводу, что Абсолюту для того, чтобы быть свободным, выбор не нужен, а человек выражает свою свободу именно через выбор. И действительно, поскольку в относительном мире невозможно выбрать сразу все, но одно качество теснит другое и утверждается лишь за счет другого, как я объяснил тебе сегодня, это и создает ситуацию выбора. Ценность ее в том, что через выбор человек утверждает свою волю, а вместе с ней – строит одни качества в себе и уменьшает другие. Так он проявляет себя по аналогии с Творцом, поскольку и сам творит свою личность, словно художник, добавляя с каждым совершенным выбором все новые и новые штрихи к своему портрету. Точно так же и выбор добра имеет в себе этот творческий потенциал, лишь когда в качестве альтернативы ему выступает зло. Поэтому зло должно было неизбежно возникнуть, по крайней мере, как возможность в том состоянии, где человек отвернулся от Бога и создал сокрытие.
Ученик. Как ты сказал, Абсолют по благости своей всегда дает то, чего просят, а значит наличие зла также есть проявление его благости, ибо это то, о чем человек просил.
Мудрец. Правильно: человек просил о свободе, а она не имеет смысла без возможности творить зло, и Бог дал ему то, чего он хотел. Так мы еще раз приходим к выводу о том, что благость Абсолюта сама по себе стоит выше деления на добро и зло, а они определяются лишь в относительном мире.
Ученик. Но ты говоришь, что для наличия свободы достаточно иметь зло лишь как возможность.
Мудрец. Не будь наивным, думая, будто этой возможностью, если она уже имеется, никто не воспользуется. Человек не знает, какие гипотетические возможности по-настоящему возможны, а какие нет, пока не попробует их осуществить. Так было предопределено, что зло появится в мире и будет существовать не только потенциально, но и вполне реально.
Ученик. Я никогда прежде не думал о какой-либо фундаментальной необходимости зла. И хотя такое логическое рассуждение дает ясность применительно к нашему реальному положению в мире, в нем все же чувствуется и некая обреченность.
Мудрец. Только заметь, что обреченность эта касается именно мира. Мир действительно обречен на существование в нем зла, но человек волен избирать добро и спасаться от зла.
Ученик. А как можно спастись от зла, пускай даже и выбирая добро, если зло все равно повсюду присутствует в окружающем мире?
Мудрец. Чтобы ответить на этот вопрос, понадобится сделать следующий шаг в нашем исследовании и обратиться к тому, что мудрые люди называют божественной справедливостью. Но чтобы не томить тебя долгим ожиданием, дам тебе, как я уже не раз делал, краткий предварительный ответ, а в дальнейшем к нему придет дополнение и уточнение.
Ученик. Дай хотя бы краткий.
Мудрец. Если кратко, то здесь вновь действует закон подобия. Мы ведь уже видели в разговоре об Абсолюте, что чему уподобляешься, к тому и приближаешься. И напротив: с чем разрываешь подобие – от того удаляешься. В мире же смешаны и добро, и зло. Сознательно выбирая добро и совершая его, человек все больше уподобляется всем, кто полон добра, отдаляясь от злых. Так он и ограждает себя от постоянных встреч со злом. А выбирающий зло уподобляется злым, приближается к ним и часто сталкивается с другим злом, которому и сам подобен. Так зло само себя и наказывает.
Ученик. Звучит логично, но несколько утопично.
Мудрец. Почему же? По мне, так то, что я только что описал, мы видим в повседневной действительности. Люди тянутся к подобным им и часто даже неожиданные и незапланированные встречи случаются так, что каждый попадает в ту среду, которой соответствует по свойствам. В итоге интеллектуалы вращаются в среде интеллектуалов, дельцы и торговцы – среди подобных им, чернорабочие находят себе товарищей в своем же классе. Так же и воры общаются с ворами, а убийцы – с убийцами. Сами они, словно пауки в банке, друг друга, в основном, и убивают. Разве я не прав?
Ученик. Но ведь убивают же и добропорядочных людей!
Мудрец. Что ж, хотел я дать тебе краткий ответ, но вижу, что без долгого и развернутого рассмотрения божественной справедливости никак нам не обойтись.
Ученик. Похоже на то.
