Светлана Белоусова
Lucky
Глава III
Пётр Макарович Охритько, в отличие от безвременно почившего господина Королькова, не гордился ни именем, ни фамилией. Как можно гордиться тем, что изрядно пованивает колхозом и рабоче-крестьянскими корнями. Причина его счастливо сложившейся жизни была в другом. Не всякий сумеет подняться от уровня бандита, промышляющего в лихие девяностые рэкетом и разбоем, до уровня мэра. Эта дорога устлана изрядным количеством трупов, но результат того стоил. Особенно тяжело было в переходный момент, когда Пётр Михайлович решил стать добропорядочным слугой народа, а народ, вот ведь удивительно, принялся активно сопротивляться такому счастью. Посыпались статейки в местных газетах, напичканные громкими лозунгами передачи по городскому телевидению. Но Пётр Макарович отличался козлиным упрямством и бараньей настойчивостью. Кого-то пришлось припугнуть, кого-то отвезти на природу для душевного разговора, но главное, его поддержали столичные хозяева, что однозначно склонило чашу весов в пользу нового мэра.
Теперь господин Охритько сидел на мягком кожаном кресле, широко расставив свои толстые ляжки, и смотрел вдаль туманным взором, решая два извечных вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?». Под столом, выражая глубокую признательность за все тяготы, легшие на его плечи вместе с должностью, трудились хорошенькая секретарша Леночка, вдохновенно делая шефу минет. «Хорошая девочка. Надо ей, что ли, премию выписать», – мелькнула в голове градоначальника ленивая мысль.
Однако даже такое приятное исполнение служебных обязанностей не расслабляло его напряжённые нервы. Не давеча как вчера, в торговом центре какой-то мудак задушил его постоянную любовницу. Маргарита, конечно, была ещё той сукой. Высосала Петра Макарович и в прямом, и в переносном смысле. Все время ей что-то хотелось. То норковое манто, то новую машину, то бриллиантовое колье. Учитывая его должность, о наличие жадной красотки знало очень ограниченное количество людей. Личный водитель Владимир, Леночка, частенько отправлявшая на адрес любовницы подарки и родная жена, так невовремя вернувшаяся из Европы, в тот момент, когда новоявленный мэр отмечал свое назначение, трудясь в поте лица над жгучей брюнеткой в супружеском ложе. Анастасия, прошедшая в свое время вместе с ним, как говорится, все тяжкие, такого рвения не оценила, за мужа вовсе не порадовалась, а просто молча взяла матерившуюся Марго за волосы и выкинула на улицу, в чем мать родила. Петру Михайлович такой кордебалет вылился в приличную сумму денег, поступившую на счёт ювелирного магазина. Что делать, если уже несколько лет, он испытывал страсть только к этой брюнетке.
И что теперь? Во-первых, кто посмел? Пётр Макарович крайне не любил, когда портили его имущество. Во-вторых, кто узнал? Чутье, воспитанное господином Охритько во времена буйной молодости, его никогда не подводил. Он точно знал, убийство Марго имеет к нему самое непосредственное отношение.
В какой-то момент Леночка настолько увлеклась, что немного поцарапала доверенный ей мэрский член острыми зубами. Пётр Макарович матернулся и решил премию не давать. Пусть ещё постажируется для повышения квалификации.
– Добрый день.
Дверь в кабинет распахнулась, явив, готовому совершить торжественное семяизвержение, мэру его помощника по самым, что ни на есть, важным вопросам. Ну, Ленка, ну, дура, даже замок не догадалась закрыть.
Секретарша, вздрогнул от неожиданности, ударилась головой о стол, чуть не откусив по неосторожности начальнику его очень важную для города часть тела. Разве же это мэр, коли у него члена не станет? Так, одно посмешище. На чем он тогда будет вертеть свой электорат?
– Иди отсюда, идиотка, – буркнул изрядно обломавшийся господин Охритько.
Леночка шустро выскочила из кабинета, поправляя вывалившуюся из разреза блузки грудь, которую Пётр Макарович наминал, в процессе их общения.
Илья, отвечавший за связи мэра с теневой стороной жизни города, тактично сделал вид, что ничего не видел. Умный парень. Далеко пойдёт.
– Ну?
Пётр Макарович придал своему тону необходимой строгости, а взгляду соответствующего гнева.
– Узнали?
– Никак нет. Данная особа последнюю неделю не бывала в местах, который могли бы пролить свет на её смерть. Всё по обычному расписанию. Салоны, магазины, поход в ресторан с подругами.
– Может все же маньяк? – с надеждой уставился на мэра Илья.
Господин Охритько встал из-за стола и подошёл к окну, изучая суетящийся на улице народ.
– Маньяк, говоришь? Нет, друг мой сердечный. Жопой чую, под меня копают. Никак Фома решил-таки припомнить старые счёты?
Илья был одним из немногих, доподлинно знавших, каким образом Пётр Макарович расстался с бывшим корешем, в свое время состоявшим с нынешним мэром в одной группировке. Кинул он дружка так, что другой на его месте не ушёл бы живым. Однако господин Охритько всегда отличался животными инстинктами и сумел обставить свой уход из преступного мира так, что сколько бы не бесился Фома, а сделать ничего не мог. Теперь они сидели по разные стороны баррикад, ведя холодную войну с попеременным успехом.
– Тут ещё вот какое дело. Подпольное казино, что Вам платит. Его разгромили ночью подчистую. Типа пьяная драка. Несколько трупов и напуганные посетители, которых теперь туда под страхом смертной казни не заманишь.
Мэр раздражённо поморщился. Ну, точно, без Фомы не обошлось.
– Да, ещё бордель, который на выезде.
– Что, тоже пьяная драка?
– Хуже. Менты с телевидением нагрянули.
Пришлось отстегнуть Мамочке, чтоб она языком не трындела.
– Нет, ты посмотри, как метёт, урод жопорукий. Понабрали приезжих.
Злость распирала Петра Макаровича со страшной силой. Изрядно хотелось достать ТТ, спрятанный в ящике стола и засадить парочку пуль в голову нерадивого дворника. Эх, как же иногда не хватает той воли, которая была у него много лет назад.
– С Москвой связывались?
– Конечно. Ещё вчера. Они уже прислали человека. По их утверждению он способен решить все Ваши проблемы. Сидит в приёмной.
– Имя?
Задавая вопрос, господин Охритько уже догадывался, что услышит.
– Мутный тип. Представился как Сыч.
– Твою мать! И ты держишь его за порогом! Совсем охренел! Зови быстрее, да не забудь извиниться. Сегодня срочно организуй ему культурный отдых со всеми почестями.
Новое поколение. Совсем не знает героических имён. Сыч. Человек крайне популярный в определённых кругах, но мало кому известный в лицо. Однажды мэр имел такую оплошность, познакомиться с ним лично, но иначе проблему с беснующимся Фомой тогда было не решить.
В кабинет, вслед за лебезившим перед гостем Ильёй, вошёл мужчина, возраст которого было крайне сложно определить. Может тридцать пять, а может все пятьдесят. Человек без лица. Такого увидишь на улице, ударишься с ним лоб в лоб, а через пять минут уже не вспомнишь, как он выглядел.
– Рад приветствовать. Крайне рад.
Пётр Макарович устремился навстречу своему спасению, всячески демонстрируя счастье от этой встречи.
– Не мельтеши, – обрубил гость, располагаясь в кресле хозяина кабинета.
Хамло бандитское.
– Что, Петруша, не оставляют тебя в покое супостаты? Расслабились, забыли, кто тут хозяин.
– Всё верно, Сыч. Так и есть. Не вижу покоя совсем. Думаю, Фома решил старые счёты припомнить.
– Фома, – задумчиво протянул лучший киллер всего российского пространства, – очень сомневаюсь. Он отмороженный, конечно, но не идиот.
– Так больше некому. Не посмеют. Гастролеров залетных тоже у нас уже много лет не было. Сам знаешь, как в твой последний приезд порядок навели, никто слова против сказать не посмеет.
– Это верно. Ну, что ж, Фома, так Фома. Мне без разницы. Только, смотри, какая история выходит. Времена сейчас иные, к закону излишне привязанные, потому действовать будем по-другому. Нет ли у тебя, слуга народа, должника какого. Желательно, застрявшего по самые уши.
Пётр Макарович бросил говорящий взгляд в сторону Ильи, который тут же достал небольшой планшет и принялся изучать список возможных кандидатов.
– Ээээ… Есть одна персона. Там должок под миллион накопился. Загвоздка в том, что баба.
– Баба? – заинтересовался Сыч, – это очень даже хорошо. Пожалуй для нашей цели исключительно подходяще. Кто такая?
– Носова Наталья Ивановна. Заняла в экспресс-деньгах на начало какого-то бизнеса, да прогорела. Вот теперь вместе с процентами сумма такая и набежала. Только сегодня хотел к ней ребят отправить, чтоб тряхнули малясь.
– Ясно. А кредитная организация, я так понимаю, через пять левых человек принадлежит тебе, Петруша?
– Что делать? На одну зарплату не проживёшь. – Скромно поступился градоначальник.
– На мэрскую-то? Ну и запросы у тебя, прощелыга.
Илья даже опешил от столь неуважительного обращения к начальству. Господин Охритько предпочёл не заметить панибратства. Ну его, возмутишься, придётся самому со всем разбираться. Это в лучшем случае. В худшем, обидится гость, так потом возляжешь рядом с родственниками на семейной могиле. Пусть хоть говном обязывает, лишь бы все уладил, да убрался поскорее.
– Значит так. Нужно, чтоб прямо сегодня твои ребятки привезут девку к нам в гости. Пообщаемся. Посмотрим на неё. Впрочем, думаю для реализации моего плана она в любом случае подойдёт. Баба, это тебе не мужик. – Многозначительно закончил свою речь Сыч.
Пётр Макарович активно кивал головой, полностью с этим соглашаюсь. Действительно, баба, не мужик, ей и впердолить при необходимости можно, и другое какое применение найти. А мужик что? Пользы с него совсем нет. Сидит у него толпа, которая должна избавлять светлую мэрскую голову от забот, а толку-то? Пришлось помощи в столице просить. Господи, вот бы уже быстрее все закончилось. Больше всего, если честно, Маргошу жаль. Трахать-то теперь кого на досуге? Такую знойную красотку по нынешним временам, тяжело найти. Все, как рыбы варёные.
– А куда девку-то привозить? – уточнил Илья.
Нет, как есть, одни идиоты вокруг.
– Она для нас одноразовый исполнитель. Так что тащите в сауну, где мы с Петрушей отпразднует встречу. Я ж так понимаю, культурная программа, как обычно?
Господин Охритько хотел было возмутиться, что его таки впрягают в непосредственный процесс, однако вспомнил, значение слова «одноразовая» в устах Сыча и промолчал. Значит, грохнет приезжий гость бабенку после того, как она выполнит его задумку. Ну, а при таком раскладе, хрен с ней. Пусть доставят пред его светлые очи. Может, удастся развлечься немного. Как там она, интересно, выглядит?
– К Фоме, пока что, не лезь. Позволим ему радоваться жизни. Меня, если кто заинтересуется, представишь новым партнёром.
Градоначальник соглашался с каждым словом Сыча, от всей души желая, чтоб эта чёрная полоса закончилась, наконец, позволив ему жить во благости, как раньше.
– Бабу не бить, сильно не пугать. Тактично пригласите в гости и привезёте часам к девяти вечера по нужному адресу.
Сыч поднялся и направился к выходу.
– А за Вами куда машинку прислать? – кинулся ему вслед Илья.
Гость остановился, изучая парня, немного подсыкивающего от его пронзительного взгляда.
– Уверен, что хочешь это знать?
Илюша вздрогнул, почувствовав, как холодный страх пронзил каждый позвонок, и молча покачал головой из стороны в сторону.
Сыч исчез за дверью, а Пётр Макарович в изнеможении рухнул на кожаный диван, стоявший в кабинете для посетителей.
Ну, все. Процесс запущен. Теперь у этой истории только один конец. Человек, который решит все проблемы. Очень верное определение. Главное, самому под этот каток не попасть.
– Позови Ленку. Пусть закончит наше с ней совещание. – Бросил мэр уходящему помощнику.
Хрен его знает, куда и как все вывезет.
Глава IV
Я вошла в Наташкину квартиру, закрыла дверь и рухнула на пуф, стоящий рядом с обувной полкой. Вот это молодец, Лиза. Вот это устроила себе каникулы с возможным билетом в один конец.
Кто ж знал, что моя новая подружка свистнула у местного авторитета пять миллионов долларов. Ничего себе, запросы у Наташеньки. Я снова попробовала набрать её номер. Результат тот же – отключён или вне зоны доступа. Ладно. Есть ещё соседка.
Таисия Сергеевна ответила сразу.
– Здравствуй, Лизонька. А к тебе так никто и не приехал. Ключи все ещё у меня.
Вот так номер. Зачем Наташка все это устроила, если не собиралась жить в моей квартире? Затем, дура, ответила, я сама себе, чтоб ты припёрлась в её город и заняла место этой авантюристки. Что уж тут непонятного? Прибить Наташку хотелось очень сильно, а жить – ещё сильнее.
Самое главное, что взять эти проклятые миллионы мне негде. Хоть через неделю, хоть через пять минут.
Я прошла в кухню и осторожно выглянула в окно. Чёрный автомобиль по-прежнему стоял там, где меня высадил смущающий разум и терзающий девичье сердце своей брутальностью, Саша. Сбежать не получится. Да и куда? В попытке доказать, что произошла чудовищная ошибка, я выложила имя, фамилию и свое настоящее место жительства.
В кухонном шкафу нашлась початая бутылка водки. Хлопнув от безысходности рюмашку, я лихорадочно принялась искать выход из сложившейся ситуации. Вариантов, хоть убей, не было никаких. Печатать баксы я не умею, а Фома Ильич вряд ли решит простить мне какие-то жалкие пять мультов. Тупик, однако.
После второй рюмки, принятой на голодный желудок, в моей голове стали всплывать все просмотренные когда-либо фильмы про мафию и криминальных авторитетов. Память упорно рисовала светлый образ Саши Белого из «Бригады», что никак помочь в сложившейся ситуации не могло. Блатная романтика осталась в девяностых, уступив место здоровому прагматизму.
С тоской посмотрев на ещё достаточно полную бутылку, я велела бунтующему организму, не приученному к спиртному, успокоиться, и снова налила стопочку.
Ближе к вечеру моё немного шатающееся и возлюбившее всех окружающих тело обозначилось во дворе.
– Ты куда, убогая? – тут же выскочил из машины дремавший красавец.
– Сашенька, радость моя! Топиться иду. Есть у вас тут какое-нибудь романтическое место, где возможно покончить жизнь самоубийством приличной девушке?
Ноги подкосились и я, повинуясь движению земного шара вокруг собственной оси, повисла на парне, который, матерясь, пытался отодрать свалившееся на его голову счастье.
– Угомонись, идиотка. Налакалась что ли?
– Не сметь!
Я гордо выпрямилась, насколько это было возможно в моем состоянии и, задрав подбородок, продемонстрировала хаму, насколько мне неприятные эти вульгарные обвинения.
– Вы, Александр, грубиян и бандит.
С этими словами истинная леди направилась в сторону проспекта, по которому проносились спешащие автомобили. Красавец бросился следом. Однако злой рок, преследующий меня момента появления в этом городе, перекрыл ему дорогу в виде компании выскочившей из подворотни молодёжи.
Стоило мне ступить на тротуар, рядом остановился большой джип, и на свет божий появились хмурые гориллоподобные товарищи, которые, по моему разумению были мне совсем не товарищи. Дежавю прямо какое-то.
– Ребятушки, вам, случайно, не Наталья ли Ивановна нужна?
Парни зависли, видимо, ожидая от меня как минимум сопротивления или криков, а никак не счастливой улыбки на лице.
– Она самая, – осторожно ответил один.
– Какое совпадение! Эта гражданка сегодня пользуется спросом. И фотка у вас, наверное, имеется?
Парень протянул мне все тот же снимок отвратительного качества. Где они его только добыли. Неужто у Наташки нет фоток поприличней?
– Короче, – я открыла дверь и попыталась вскарабкаться на заднее сиденье, – давайте сократим нашу беседу, в которой я буду убеждать вас в том, что гражданкой Носовой не являюсь, а вы меня в обратном, и поедем. Куда там на этот раз?
Мне было очень весело и легко. Такие милые ребята. Даже никто меня не хватает, как супостат Васенька. Все чинно, благородно. Что ж не прокатиться с хорошими людьми. Правда несколько удивило мелькавшее чуть в стороне злое лицо Саши, который проталкивался сквозь огромную компанию малолеток, спеша на помощь то ли мне, то ли моим новым знакомым, уже вернувшимся обратно в автомобиль и предварительно подтолкнувшим мой симпатичный, я надеюсь, зад для ускорения.
Всю дорогу, пока мы ехали до места назначения, парни стоически терпели песни Аллегровой, тупой смех и неуклюже заигрывания. А меня прямо перло. В какой-то момент даже показалось, что самый нервный из них готов выкинуть пьяную идиотку из машины на полном ходу, чтоб наверняка избавить себя от этих пыток.
Наконец, впереди замаячило небольшое здание с колоннами и крылатыми ангелочками, державшими портик входа.
– Выходи, – бросил тот, что всю дорогу порывался прервать моё сольное выступление.
Я послушно раскорячилась на высокой ступеньке машины, пытаясь спрыгнуть, не переломав ноги. Нервный громко матернулся и снял моё тело, зависшее в процессе спуска.
Выскочивший банщик, а приехали мы, оказывается в сауну, активно жестикулировал, сопровождая свои движения внушительной речью о том, как нас тут уже заждались.
Подобное место упорно ассоциировалось у меня с продажной любовью, поэтому я звездой стала в дверях, заявив, что передумала и вовсе никуда не собираюсь идти. В этот момент терпение нервного закончилось и он, подхватил меня под белы рученьки, одним рывком закинул «осточертевшую пьяную дуру» (цитата) внутрь помещения, где нас на самом деле встретили двое мужчин, восседающих в обнимку с кальяном за ломящимся от жратвы столом.
– О, вот и ужин.
Я с превеликой радостью плюхнулась около красномордого толстяка, взирающего на меня с испугом.
– Это – она? – спросил бедолага моих спутников, – Точно?
– Ага. Сама к нам навстречу попалась.
Парни быстро ретировались, с облегчением передав меня с рук на руки.
– Ты кушай, красавица. Угощайся.
Я улыбнулась второму мужчине с каким-то невзрачным лицом. Удивительный милашка. Красавицей меня назвал.
Пока я поглощала шашлык, источающий умопомрачительный аромат, и пыталась отнять у красномордого бутылку водки, чтоб дерябнуть, так сказать, за знакомство, второй товарищ объяснил таки мне причину нашей встречи.
– Ты, милая, вроде как денег должна. Много. Но мы тут посоветовали и решили дать тебе прекрасный шанс выйти из положения.
Я активно жевала мясо, особо не переживая по поводу его слов. Подумаешь. Где пять миллионов, там уже никакие долги не страшны.
– Так вот, – продолжил невзрачный, – есть в этом городе некто Филимонов Фома Ильич. Тебе он должен быть известен, как любому местному жителю. А у данного индивида – сынок, которого он бережет как зеницу ока. Ситуация так сложилась, что у Филимонова возникло недопонимание с одним очень хорошим человеком. Нужно дядю наказать, проучить, одним словом.
– Ну, так учите, я-то здесь каким боком? – высказалась я, по поводу не очень понятной беседы, на всякий случай, решив умолчать недавний факт моего личного знакомства с упомянутым Фомой Ильичом, а то, что разговор шёл именно о нем, я, с моим счастьем, ни на секунду не сомневалась.
– Видишь ли, милая, вокруг наследника столько охраны, будто он и не человек вовсе, а яйцо Фаберже. Никак не подобраться. А вот красивая девушка вполне могла бы.
Так вот к чему этот елей в мои уши. Нашли мне тоже роковую соблазнительницу мажоров.
– Я, дяденька, сексом занимаюсь только по велению души.
– А кто говорит про секс? Ты его убьёшь.
Я подавилась едой и минут пять кашляла, пытаясь отдышаться и одновременно переварить услышанное.
– В смысле убью? Насмерть?
Красномордый глупо захихикал.
– Заткнись, боров! – рявкнула я на придурка, повергнув его в шок.
– Ты совсем, девка, охренела. Ты как со мной разговариваешь?!
– Успокойся, Петруша, – Невзрачный похлопал товарища по плечу, – Девочка просто разволновалась. Ну, так вот, милая. Завтра вечером этот молодой человек отправится на день рождения своего друга в сопровождении стандартной охраны. Это – закрытый клуб. Карточку клиента я тебе достану. Ты появишься там, максимально постараешься произвести на него впечатление и потащишь в комнату, под предлогом бурной страсти, а, когда вы останетесь наедине, кончишь пацана. Ясно?
Хмель покидал мою голову в ускоренном темпе. Это что же получается? Сначала Фома с его баблом. Теперь эти двое, предлагающие ради списания наташкиного долга, вот ведь жадная сука, убить сына того самого Фомы.
Встряла ты, Лизонька, по самые помидоры.
– Вариант с моим отказом предусматривается?
Вышло очень жалобно, аж у самой слеза навернулась. Невзрачный со змеиной улыбкой отрицательно покачал головой, видимо прекрасно зная, паскуда, что денег у Наташи, тьфу ты, блин, у меня нет.
– Вопрос, милая, предельно прост. Либо ты, либо тебя. Сечешь?
Я встала и, вытерев руки о край простыни красномордого, поклонилась глубоким русским поклоном.
– Спасибо, люди добрые, за хлеб, да соль. Пойду, пока при памяти, домой. Условия ваши поняла, всей душой осознала. Жду дальнейших указаний. Пароли и явки не сдам, даже если враги будут пытать.
Уходя, я услышала фразу красномордого, брошенную мне вслед.
– Сыч, ты уверен? Деваха с великой дурью.
– Поверь мне, Петруша, дурь её имеет исключительно напускной характер. Я таких повидал более чем. Хитрая девка. Факт. Такой палец покажешь, она тебе всю руку отхреначит. Исключительно нам подходит.
Глазастый, гад. Я вышла на улицу, предварительно поинтересовавшись у банщика, куда вообще двигать, чтоб добраться до Ленинского проспекта. Оказалось, через дворы вовсе даже недалеко.
Стоило мне появиться около полюбившегося уже сердцу дома, из машины выскочил Саша.
– Ты где была, идиотка? Что от тебя хотели парни Борова?
Ну, надо же, угадала.
– Ничего. Обознались они. Прокатили немного, а потом извинились.
Красавец с подозрением уставился на моё лицо, выискивая признаки наглой лжи.
– Хорош, мой прекрасный принц, пойдём спать. Устала так, что с ног валюсь. Утро вечера мудренее.
– В гости зовёшь? – Усмехнулся Саша. – Не боишься?
– Чего? Если насильничать будешь, так имей в виду, я исключительно за. На маньяка ты не похож, да и указ тебе даден свыше, сторожить и беречь. Так что не плети.
Парень усмехнулся, и мы, наконец, двинулись в подъезд.
Однако, стоило нам оказаться в квартире, а Сашеньке снять футболку, ибо жара стояла ощутимая, моё девичье сердце заныло от близости этого сильного и весьма привлекательного самца.
– Мне с тобой ложиться? – подмигнул парень, – На случай, вдруг страшные сны начнутся.
– Мой страшный сон имеет вид твоего начальника и в данный момент достаточно далеко от нас.
– Я не пойму, это согласие или отказ?
Сашенька явно дурачился, но я прекрасно видела, насколько жёстким и холодным остаётся взгляд его чёрных глаз.
Нет уж, мой сексуальный тигр, я как-то не готова на данном этапе своей жизни связаться с мужчиной, который однозначно разобьёт моё сердце. Да и притворяешься легкомысленным бабником ты слишком хорошо. Подозрительно хорошо. А это говорит только об одном. Во всей истории с баблом Фомы Ильича имеется у нашего красавца свой интерес.
– Прости, мой принц, боюсь, не выдержит нежное ранимое сердце провинциальной простушки такого счастья. А тебе потом перед руководством отчитываться. Так что ты спишь на диване в кухне, а я, как слабая половина человечества, в мягонькой кроватке.
На том и порешили. Завалившись в постель, максимально постаралась освободить свою голову от тяжких дум. Правильно сказал невзрачный. Или – я, или – меня.
