Бертрис Смолл
Навсегда в моем сердце
Велвет с интересом взглянула на Рейли. Он был явно старше красивого графа, но выглядел моложе, да и одет куда элегантнее Роберта Деверо: в камзол из темно-коричневого бархата, богато расшитый медной нитью. Наряд прекрасно гармонировал с его похожими на темный янтарь глазами, рыжеватыми волосами и бородой. Крепко сложенный и не такой высокий, как его приятель, он, однако, обладал превосходной фигурой и невероятно стройными ногами. Велвет еще ни разу не видела, чтобы обувь смотрелась на мужчине столь привлекательно.
Напомнив себе, что пора бы уже отправиться к Дейдре, девушка бесцеремонно оттолкнула графа и поспешила в дом. Эссекс на мгновение опешил, а потом рассмеялся.
– Ну и ну! Судя по всему, эти де Мариско весьма вспыльчивы, Уот! Наверное, будет лучше, если мы действительно останемся с юной леди лишь друзьями. Ох уж эти девственницы – такие эмоциональные!
Приятели рассмеялись и направились в дом, чтобы занять свои места подле королевы.
Елизавета Тюдор уже расположилась в главном зале, где хозяин дома предложил ей прохладительные напитки. Дейдра же, заметив сестру, набросилась на нее, гневно сверкая глазами:
– Как ты могла, Велвет!
– О чем это ты? – удивилась девушка.
– Что мы теперь скажем графу Брок-Керну, когда приедет? Он ведь проделает такой путь, чтобы жениться на тебе, и что?
– Ну почему все так переживают из-за графа, – возмутилась Велвет. – И почему никто не думает обо мне? Родители все решили за меня, когда я была совсем крохой. Господи, да я даже лица его не помню! Мама сказала, что я не должна выходить замуж без любви, и я не выйду! Ведь ты же не вышла. К тому же не собираюсь отправляться к алтарю без родителей, а те вернутся лишь через несколько месяцев. Возможно, я и влюблюсь в графа, но ведь может статься, что и нет. Как бы то ни было, я не допущу, чтобы меня насильно тащили под венец, – во всяком случае, не раньше, чем я побываю при дворе. В общем, этому дикарю из Шотландии придется дождаться возвращения моих родителей. Всем известно, что королева ужасно не любит, когда посягают на честь ее фрейлин, так что крестная точно не даст меня в обиду!
Велвет лукаво посмотрела на сестру, а та воскликнула:
– Я все расскажу королеве! Ты ставишь нас в неловкое положение!
– Только попробуй: я сбегу во Францию, к бабушке и дедушке, и тогда разразится грандиозный скандал! Помолвку расторгнут, и все из-за тебя! Если моим родителям действительно нужен этот союз, они не похвалят тебя за вмешательство. Я же буду стоять на своем, как в свое время ты, желая стать женой Джона! Мы с тобой сестры. Да, у нас разные отцы, но и в твоих, и в моих жилах течет горячая бунтарская кровь нашей матери. Так почему мои желания должны отличаться от твоих? – Велвет заглянула Дейдре в глаза и попыталась подольститься: – Думаю, ты предпочтешь, чтобы я осталась в Англии под протекцией королевы.
– Черт бы тебя побрал, плутовка! – пробормотала с улыбкой Дейдра. – Ладно! Ему вовсе не обязательно знать, что, едва заслышав о его скором приезде, ты буквально умоляла королеву сделать тебя фрейлиной. Но дядю Конна точно хватит удар, сестренка! Не хотелось бы мне оказаться на его месте, когда он сообщит графу, что ты теперь обитаешь при дворе, а вовсе не в Куинс-Молверне, и посему не можешь стать его женой. Господи, как же все запуталось!
Конн Сен-Мишель остался на удивление спокойным, узнав тем же вечером о выходке племянницы, только сухо заметил:
– С Бесс она будет в целости и сохранности. Да благословит Господь маленькую плутовку, самостоятельно отыскавшую выход из положения.
– Но, дядя, ты говоришь так, словно одобряешь поведение Велвет! – ошеломленно воскликнула Дейдра.
– Если честно, детка, мне совсем не хотелось выдавать Велвет замуж за этого Брок-Керна без Адама и Скай. Плутовка избавила меня от необходимости принимать решение. Королева скорее отдаст свою новую фрейлину родителям, но не шотландскому графу, тем более если сама юная леди не желает замуж.
Теперь, когда проблема разрешилась сама собой, лорд Блисс сопроводил свою супругу и племянницу в главный зал, заполненный гостями. Лучи заходящего солнца окрасили пол и стены зала с огромными полукруглыми окнами в алый цвет, соперничая с языками яркого пламени, полыхавшего в четырех больших каминах, призванных прогнать из помещения холод. Конн опустился перед ее величеством на колено и поднес ее руку к губам. Взгляд темно-серых глаз Елизаветы потеплел, и она пробормотала, вспомнив романтический вечер, который они провели вместе несколько лет назад накануне его свадьбы с Эйден:
– Конн, дьявол!
– Бесс, вы прекрасны, как всегда, – шепотом проговорил лорд Блисс. – По-прежнему разбиваете сердца?
Выпустив руку королевы и поднявшись с колен, Конн бросил взгляд на стоявших поодаль Эссекса и Рейли, и Елизавета Тюдор с улыбкой произнесла:
– Господи, лорд Блисс! Вы все тот же ирландский мошенник с острым языком.
– И еще более острым умом, – парировал, к удовольствию королевы, лорд Блисс. – До меня дошли слухи, будто моя племянница вскоре станет одной из ваших фрейлин?
– А, вы о Велвет? Чудесное дитя! Очень рада знакомству с ней.
– Она никогда не бывала при дворе, мадам, – мягко заметил лорд Блисс. – Да и вообще в Лондоне.
– А в Париже? – поинтересовалась королева.
– И в Париже тоже. Несмотря на свою красоту, она совершенно невинна. Ее берегли как зеницу ока.
– Она с кем-нибудь помолвлена?
– Да, с сыном друга лорда де Мариско, но свадьба состоится лишь после того, как ей исполнится шестнадцать лет.
– Не переживайте, милорд, – пообещала королева, догадавшись об опасениях лорда Блисса. – Я буду обращаться с ней как с собственной дочерью, хотя, по сути, она таковой и является. Разве я плохо заботилась в свое время о вашей жене Эйден?
– Нет, мадам, и благодарю вас за это.
Что ж, Конн сделал все, что от него зависело, и теперь лишь оставалось ждать возвращения Скай и Адама. Освободившись от груза ответственности за племянницу, он едва сдержался, чтобы не испустить громкий вздох облегчения.
В то же самое время на другом конце зала Велвет вдруг оказалась в центре всеобщего внимания, и голова ее уже кружилась от смелых комплиментов, расточаемых джентльменами из свиты королевы, заинтригованными появлением новой фрейлины. В отличие от других придворных дам девушка не жеманничала, высказывалась предельно честно, но без дерзости или скрытых намеков, а если еще прибавить к этому ее красоту и богатое наследство… Словом, все присутствующие кавалеры готовы были попытать счастья, рискуя обрушить на свои головы гнев королевы. Как раз в тот момент, когда терпение Велвет почти иссякло, возле нее оказались, словно почувствовав, что ее пора спасать, сэр Уолтер Рейли и молодой граф Эссекс.
– Сожалею, джентльмены, – заявил Эссекс, – но мы с Уолтом взяли на себя смелость защищать эту девушку от чьих бы то ни было посягательств. И запомните: она нам как сестра, так что горе тому, кто осмелится отнестись к ней легкомысленно. Разве только она сама того пожелает!
– Вы с ума сошли! – воскликнула Велвет, когда он крепко ухватил ее за локоть и отвел к камину, где уже сидел Рейли.
– Да, госпожа де Мариско, но признайтесь, что все эти напыщенные павлины ужасно вам наскучили. Уверяю, наше с Уолтом общество гораздо интереснее. Вы помолвлены?
– А почему вы спрашиваете? – с подозрением прищурилась Велвет.
– Да потому, глупышка, что хочу узнать, не вызовут ли меня на дуэль.
– Мой жених в Шотландии, милорд, к тому же я не имею ни малейшего понятия, как он выглядит, так что в попытке скрыть свое общение с вами я лишь потеряю время! – дерзко сверкнув глазами, парировала Велвет.
Молодые повесы расхохотались, а затем Рейли, как старший по возрасту, спросил:
– Вы позволите нам называть вас по имени? А вы зовите нас Уот и Робин.
– Моего брата зовут Робин, посему, милорды, я буду звать вас Уот и Плут. Что-то мне подсказывает, что вы, милорд граф, еще тот фрукт.
Велвет в упор посмотрела на Роберта Деверо, и у того хватило совести покраснеть, а Рейли рассмеялся:
– Вы слишком юны и, подозреваю, наивны для фривольного и искушенного окружения королевы, но проницательны и обладаете острым умом, так что справитесь.
В этот момент к ним подошли две совсем юные девушки. Одна – с милым лицом, длинными, совершенно прямыми темно-русыми волосами и спокойным взглядом серых глаз, зато вторая поражала воображение своими сильно вьющимися густыми золотистыми волосами, мятежно ниспадавшими на плечи, и удивительными глазами цвета бирюзы.
– Я Элизабет Трокмортон, фрейлина королевы, – представилась русоволосая и застенчиво улыбнулась. – Хотя все зовут меня просто Бесс. Ее величество вверила вас моей заботе, госпожа де Мариско. А это моя подруга Эйнджел Кристман. Добро пожаловать ко двору.
Велвет присела в ответном реверансе и предложила:
– Прошу вас, зовите меня Велвет. Надеюсь, мы с вами подружимся.
– Господи помилуй! До чего же она наивна! – воскликнула красавица блондинка.
– Эйнджел, да не пугай же ты ее так! Ведь она впервые покинет родной дом.
– Вы тоже фрейлина? – поинтересовалась у блондинки Велвет.
Эйнджел рассмеялась:
– Нет, я всего лишь подопечная королевы. Мой отец, узнав о тайной связи моей матери, убил обоих любовников, после чего покончил с собой, а в своем предсмертном письме просил королеву взять меня, его единственную дочь, под опеку. Конечно же, ее величество, известная своей добротой, не смогла отказать, так что я вполне счастливо росла при дворе. Все, на что я могу рассчитывать, – это более щедрое приданое, чем если бы осталась с кем-то из своих родных. А такие должности, как ваша, госпожа де Мариско, приберегают для девушек более высокого происхождения.
– Эйнджел, любовь моя, твой дух вполне благороден, – пробормотал Эссекс, фривольно обнимая девушку за тонкую талию.
Громко фыркнув, та шлепнула графа по руке.
– Руки прочь, мерзкий развратник, иначе мне никогда не найти достойного мужчины. Вам это может показаться странным, милорд граф, но ни один уважающий себя мужчина не захочет довольствоваться тем, что осталось после вас!
– Эйнджел! – возмутилась Бесс Трокмортон, явно шокированная словами подруги.
– Но ведь это правда, Бесс. У тебя за спиной влиятельная семья, а я вынуждена самостоятельно защищать свою честь и доброе имя!
– Кому нужна язвительная мегера? – возразил Эссекс. – А ведь именно в такую вы рискуете превратиться, моя дорогая Эйнджел.
Желая сменить тему разговора, Бесс Трокмортон сказала:
– Ее величество поручила нам поехать завтра с вами, чтобы помочь собрать все необходимое для жизни при дворе. Это далеко?
– Нет, всего несколько миль. Вы ездите верхом?
– Да, – хором ответили девушки.
– Вот и хорошо! Завтра утром и отправимся.
– Мы с вами, – вмешался Уолтер. – Негоже трем девицам путешествовать без сопровождения.
Велвет хотела было возразить, но, представив, как будет выглядеть в компании двух изысканных джентльменов из свиты королевы, передумала и лишь поддразнила приятелей:
– И вы сможете встать так рано?
– Встать рано? Да мы вовсе не собирались спать! Жизнь при дворе не располагает ко сну, так что привыкайте.
Леди Сесили, получив от Дейдры записку, в которой та поведала о выходке Велвет, в компании няни поджидала воспитанницу. Обе женщины неодобрительно сдвинули брови, при виде целой компании, сопровождавшей девушку. Леди Сесили, опрятная пожилая дама с проницательным взглядом голубых глаз и серебристыми буклями, хоть и была сама доброта, сейчас с трудом сдерживала раздражение и даже нервно притопывала.
– Мама будет недовольна вами, Велвет. Что мы скажем его светлости, когда он приедет? – принялась распекать свою подопечную леди Сесили, когда та спрыгнула с лошади.
– Глупости! – весело возразила воспитанница. – Помните, она обещала, что меня не выдадут замуж без моей на то воли?
– Но вы прекрасно знали о его визите! И что я вижу? Вы собираетесь отправиться ко двору, стать фрейлиной!
Леди Сесили вырастила не только Велвет, но и ее братьев и сестер, так что все воспринимали ее как бабушку, и это давало ей право высказывать свое мнение и вмешиваться в дела воспитанников, когда она считала необходимым.
– Не могла же я отказать самой королеве, – невинно захлопала глазами Велвет.
– Не лгите! Вы сами упросили королеву взять вас на должность фрейлины, мне это хорошо известно! – последовал сердитый ответ. – Вы ужасно испорчены, дитя мое. Отцу следовало пороть вас с самого детства. Но нет! Адам де Мариско пылинки с вас сдувал, и посмотрите, к чему это привело!
Леди Сесили продолжила бы бушевать, но вдруг вспомнила о гостях и осеклась на полуслове. Тогда сладким, точно патока, голосом Велвет представила всех четверых:
– Граф Эссекс, сэр Уолтер Рейли, госпожа Бесс Трокмортон и госпожа Эйнджел Кристман. А это леди Сесили Смолл, сестра сэра Роберта, которую я очень люблю и считаю своей бабушкой.
– Добро пожаловать в Куинс-Молверн, – вежливо произнесла пожилая дама, с трудом приседая в реверансе. – Прошу вас, проходите в дом и отведайте вина с печеньем.
Леди Сесили развернулась, предлагая гостям следовать за ней, а Рейли поддразнила:
– Как же так, Велвет? Вы не встречались со своим суженым? Но ведь это же так старомодно – помолвки, устроенные родителями.
– Мне было всего пять лет, когда состоялась эта помолвка с сыном папиного друга, так что я не запомнила его лица, – пробормотала Велвет. – К тому же мама всегда говорила, что мне вовсе не обязательно выходить за него замуж, если я этого не хочу.
– А вы хитры не по годам, Велвет де Мариско, не так ли? – засмеялся сэр Рейли.
– Я восхищен силой вашего духа! – присоединился к другу Эссекс. – Мне бы такую девушку, которая умеет добиваться своего!
– Это вам-то? Да у вас каких только не было! – огрызнулась Эйнджел.
– Милорд, Эйнджел, прекратите немедленно! – воскликнула Бесс. – Мы здесь для того, чтобы помочь Велвет собраться, так что вы, джентльмены, пейте свое вино, а мы будет заниматься делом.
Приятели улыбнулись и поспешили за стремительно удалявшимися по коридору юбками леди Сесили, а Элизабет Трокмортон, одна из любимиц королевы и в свои двадцать четыре года самая старшая из девушек, обернувшись к своей новой подопечной, скомандовала:
– Показывайте, где ваша комната, Велвет!
Кивнув, девушка направилась вверх по лестнице, а Эйнджел Кристман, взяв ее под руку, заметила:
– Если Бесс возьмет вас под свое крыло, вам несказанно повезет: она очень славная в отличие от остальных. Но вы и сами скоро это узнаете.
Эйнджел была всего на два года старше Велвет, но жизнь при дворе кого угодно заставит выглядеть умудренной опытом матроной. Наложила она свой отпечаток и на Эйнджел.
Велвет очень скоро поняла, как ей повезло с подругами. Осмотрев ее гардероб, девушки пришли к выводу, что все платья устарели да и выглядели слишком провинциальными, и с сочувствием предупредили, что ее попросту высмеют при дворе. Поскольку первое впечатление очень важно, они посоветовали Велвет остаться дома, обновить гардероб, а спустя неделю присоединиться к свите королевы.
– Нет, я не могу! – в ужасе воскликнула Велвет. – Он приедет со дня на день, и тогда мне уже отсюда не выбраться! Лучше уж я стану предметом насмешек придворных, чем…
Она осеклась, поняв, что чуть было не призналась в своих тайных опасениях, и Бесс, не желая показывать снедавшего ее любопытства, заметила:
– Что ж, возможно, вашей портнихе удастся переделать несколько платьев за ночь, тогда вы сможете поехать с нами. Только имейте в виду, что вам понадобится несколько белых платьев. Королева предпочитает, чтобы все леди при дворе одевались в черное, а ее фрейлины – в белое.
– Просто белых или платья можно чем-то украсить? – спросила Велвет.
– Можно, – рассмеялась Бесс. – Только это и помогает нам не стать похожими на французских монахинь. Можно надеть нижнюю юбку другого цвета или подобрать какой-нибудь неброский орнамент. Но не беспокойтесь: на различные торжества или маскарады вы будете надевать красивые и яркие наряды. Просто королева порой бывает… не в духе.
– И это еще мягко сказано. Дело в том, что ее величество стареет и ужасно из-за этого раздражается, – усмехнулась Эйнджел. – Вот ей и кажется, что на фоне одетых в белое и черное придворных она выглядит более величественно.
– Но королева очень добра! – попыталась защитить свою госпожу Бесс.
– Только к тем, кто ей во всем потакает и не противоречит, но еще она очень ревнива, и тебе это прекрасно известно. Она не выносит, когда кто-нибудь из фрейлин ее покидает, чтобы обрести счастье в браке, ведь сама она замуж так и не вышла. Горе той девушке, которая хотя бы заикнется в присутствии королевы о своем желании обзавестись мужем.
– Но ведь есть и такие, кто вышел замуж с ее благословения, – возразила Бесс.
– Да, но только те, что уже были помолвлены, как Велвет: другие же подвергаются жестоким наказаниям. Ты знаешь, что я говорю правду, Бесс, иначе бы так не осторожничала?
– Эйнджел! – воскликнула девушка с мукой на лице.
– Хорошо-хорошо. Только вот еще что: я, слава богу, всего лишь смиренная воспитанница королевы. – Эйнджел с дерзкой улыбкой на губах повернулась к Велвет: – А вы, маленькая мышка, видимо, горите желанием поскорее покинуть свое уютное сельское гнездышко?
– О да! – горячо воскликнула Велвет, обрадовавшись, что разговор ушел в сторону от темы брака.
Когда девушки вошли в спальню, Велвет с удивлением обнаружила там поджидавшую ее служанку матери Дейзи.
– По вашим лицам понятно, что вы уже побывали в гардеробной, – заметила та.
– О, Дейзи, большинство моих платьев такие… такие…
– Старомодные и детские, – дерзко перебила девушку служанка. – Да, что верно, то верно. Но не извольте беспокоиться, госпожа Велвет: платья вашей матушки всегда отвечают требованиям моды, хотя она больше не бывает при дворе. Поскольку ее здесь нет, а наряды просто висят без дела, не вижу причины, по которой мы не могли бы переделать некоторые из них для вас.
– Разумное решение, – заметила Бесс. – Можем ли мы взглянуть на платья, которые вы считаете подходящими?
– Сейчас принесу. В гардеробную госпожи могу заходить только я.
– Старая мегера! – буркнула Эйнджел. – Давно она служит вашей матери?
– Почти тридцать лет. Дейзи была очень недовольна, когда мама отказалась в этот раз взять ее с собой в путешествие. У нее огромная семья, потому что каждый раз, когда ее муж Брэн Келли возвращается из плавания, она беременеет, – хихикнула Велвет.
– И сколько же у них детей? – поинтересовалась Бесс.
– Десять: семеро сыновей и три дочери – Пэнси, Мэриголд и Кловер, – причем все здоровые и сильные.
Прежде чем Велвет успела рассказать что-то еще, вернулась Дейзи в сопровождении девочки: обе тащили платья.
– Мы с Пэнси принесли пять туалетов, – пояснила Дейзи. – Эти цвета подойдут вам больше всего. В кладовой хранятся отрезы тканей, так что можете выбрать себе любые, а из них сошью новые наряды.
Платья сорвали вздохи восхищения с губ Бесс и Эйнджел, но зависти девушки совершенно не испытали. Роскошные наряды Скай были усыпаны драгоценными камнями и расшиты золотыми и серебряными нитями. Три платья напоминали по цвету драгоценные камни: сапфир, аквамарин и аметист, – а два других имели пастельные оттенки: бледно-зеленый и нежно-розовый. Только сейчас Бесс и Эйнджел с удивлением осознали, что их юная подруга из очень богатой семьи: девушка выглядела такой неиспорченной, невинной и совершенно непритязательной.
Дейзи быстро помогла Велвет освободиться от амазонки и нарядила ее в одно из платьев матери. Окинув девушку критическим взглядом и что-то пробормотав себе под нос, она окликнула дочь:
– Пэнси, приведи-ка сюда портниху!
Девочка опрометью бросилась в коридор, а Дейзи сказала:
– Собираюсь отправить ее с вами в качестве служанки. Я ее всему обучила, так что будете довольны.
– А как же Вайолет?
– Вы же не думаете, что из няни получится хорошая камеристка, госпожа Велвет? Она хорошо показала себя, пока вы жили в Куинс-Молверне, а также и во Франции, у бабушки с дедушкой, но при дворе королевы Тюдор? Нет! Кроме того, Вайолет ждет ребенка, так что скоро выйдет замуж.
– За помощника кучера! – радостно воскликнула Велвет.
Бесс Трокмортон и Эйнджел Кристман переглянулись и захихикали. Обеим пришло в голову, что сплетничают не только при дворе, но и здесь, в сельской глубинке.
Дейзи вдруг почувствовала себя неуютно. Ей совсем не хотелось выглядеть глупой провинциалкой в глазах этих двух утонченных дам. В конце концов, она служила при дворе, когда их еще на свете не было.
– Знаете, что, – зашипела она на Велвет, – не вашего ума это дело! Вашего батюшку хватил бы удар, узнай он, что вы слушаете сплетни.
К счастью, в этот момент вернулась Пэнси в сопровождении Бонни, местной портнихи, и она тотчас же взялась за работу. Велвет оказалась на дюйм выше своей красавицы матери, но подолы платьев были подшиты с запасом, так что подогнать их по длине не составило труда, а вот в груди и талии платья пришлось ушивать, поскольку девушка была тоньше матери и обладала не столь пышной грудью. Портниха сделала на платьях пометки, а потом собрала их в охапку и унесла с собой.
После этого Дейзи нарядила свою подопечную в домашний шелковый халат и повела девушек в кладовую, где хранились многочисленные отрезы дорогих тканей.
– Святые небеса! – воскликнула Эйнджел. – Да тут хватит на весь королевский двор и еще останется.
– Так и есть, – гордо кивнула Дейзи.
Велвет не потребовалось много времени, чтобы сделать выбор, ибо она прекрасно знала, чего именно хочет. Ей не слишком нравился тяжелый бархат, поэтому для летних платьев она выбрала восхитительный шелк двух оттенков – золотистого топаза и морской волны, для форменных платьев – с дюжину отрезов разнообразной белой ткани: и совсем простой, и расшитой разноцветными и серебристыми нитями или украшенной драгоценными камнями. Затем, заметив, с какой тоской восхитительная Эйнджел смотрит на шелк цвета бирюзы, а Бесс – на точно такой же шелк, только цвета алого мака, Велвет предложила, указав на выбранную подругами ткань:
– Возьми эти два отреза тоже. Пусть Бонни снимет мерки с госпожи Трокмортон и госпожи Кристман, сошьет для них платья и пришлет вместе с моими.
– О нет, Велвет! – запротестовала Бесс. – Это слишком щедро с вашей стороны.
– Не говорите глупости! Здесь ткани хватит на весь двор, как справедливо заметила Эйнджел. Прошу вас, Бесс! Вы мои первые подруги при дворе, и мне очень хочется сделать для вас что-нибудь приятное.
Глаза Бесс Трокмортон наполнились слезами: как же мила эта новая фрейлина! – и, часто заморгав, чтобы прогнать слезы, она произнесла:
– Спасибо вам за доброту и щедрость, Велвет де Мариско.
– Аминь! – не слишком почтительно выдохнула Эйнджел, а когда Бесс бросила на нее укоризненный взгляд, как ни в чем не бывало добавила: – Я подумала, ты не согласишься взять эту ткань, Бесс. У тебя есть поддержка семьи, а королевской воспитаннице на многое рассчитывать не приходится.
Бесс Трокмортон покачала головой:
– Нет, Эйнджел. Будь я богатой, давно уже вышла бы замуж, но брат потерял мое приданое, неудачно вложив в дело. Так что, несмотря на все свои связи, я ничем не лучше тебя.
– В таком случае да благословит Господь королевский двор, давший нам, бедным, но благородного происхождения церковным мышам, кров и одежду, пусть и не слишком роскошную, – рассмеялась Эйнджел, к которой вернулось хорошее настроение.
Вскоре Велвет де Мариско обнаружила, что принцессой была лишь в Куинс-Молверне, а вот при дворе оказалась чуть ли не на самой низшей ступени иерархической лестницы. Среди высокопоставленных дам и благородных кавалеров наследница Ланди, как ее здесь называли, считалась мелкой рыбешкой, и все же те, кто отваживался познакомиться с ней поближе, любили юную, веселую, начитанную и, несмотря на свой непростой характер, совершенно незлобивую девушку.
Поскольку Велвет была самой молодой и неопытной из фрейлин королевы, ей поручались лишь очень простые задания: следить, чтобы разноцветные шелковые нитки в королевской корзинке с рукоделием содержались в полном порядке: не путались, не завязывались в узлы и располагались строго по цветам радуги; чтобы ножницы в корзинке ее величества всегда были хорошо наточены, а запас нужных иголок не иссякал. Если Елизавета Тюдор желала поработать над гобеленом или вышивкой, наследница Ланди тотчас же приносила ей корзинку. Велвет исполняла роль хранительницы королевской корзинки с рукоделием, как некогда ее тетушка Эйден.
Велвет не сразу привыкла к кипучей жизни при дворе и посему была очень благодарна судьбе за таких подруг, как Бесс и Эйнджел. Без них она чувствовала бы себя совсем одиноко, поскольку остальные фрейлины совершенно не проявляли дружелюбия. Некоторые обладали громкими именами, но не имели за душой ни гроша. Другие хоть и происходили из богатых и титулованных семейств, но не шли ни в какой сравнение с привлекательной Велвет. Большинство девушек ей попросту завидовали.
– И откуда только у королевы берутся все эти крестницы? – презрительно бросила одна высокопоставленная леди.
– И большинство из них гроша ломаного не стоят, – поддакнула другая. – Их родители выбирают королеву в крестные лишь потому, что больше их ребенок ничем не сможет выделиться среди остальных.
Щеки Велвет горели от обиды и гнева. Она уже хотела наброситься на обидчицу и выцарапать глаза на ее уродливом лице, но, поймав предостерегающий взгляд Бесс Трокмортон, умерила гнев.
– Это верно: моя мать происходит из семьи простого ирландского клана, – но зато отец, чье имя я с гордостью ношу, благородного происхождения. Моя сестра Уиллоу – графиня Олсестер, брат Робин – граф Линмут, сестра Дейдра – леди Блэкторн, брат Падрек – лорд Берк, которого вы все обожаете. – Велвет с притворной наивностью взглянула на подруг и, прежде чем опять склониться над корзинкой с рукоделием, добавила: – Падрек очень хорошо о вас всех отзывается.
Бесс Трокмортон с трудом сдержала рвущийся из груди смех и одобрительно посмотрела на свою протеже. Велвет ненавязчиво поставила всех на место, даже не повысив при этом голоса.
– Роберт Саутвуд и Падрек Берк – ваши братья? – удивленно вскинула брови одна из фрейлин и уточнила: – Лорд Берк из Клирфилда и Роберт Саутвуд, граф Линмут?
– Да.
В комнате повисла тишина, пока фрейлины переваривали услышанное. Наконец все та же девушка нарушила молчание:
– Мы скоро отправимся в замок Линмут.
– В самом деле? – переспросила Велвет. – О, летом там чудесно. Очень люблю Девон, а вы?
– Ваш брат все еще вдовствует?
– Да. Он так переживал из-за смерти Элисон во время последних родов, что поклялся никогда больше не жениться. Но мне кажется, он просто еще не встретил подходящую леди.
Велвет одарила присутствующих такой невинной улыбкой, что никто даже и не заподозрил бы, что в ее голове при виде дам, в обществе которых она вращалась последние несколько недель, роятся безнравственные мысли. В большинстве своем это были довольно злобные и недалекие особы, и Велвет ничуть не сомневалась, что теперь, когда узнали, что ее братья привлекательные и богатые холостяки, они непременно начнут искать дружбы с ней. Незаметно разглядывая королевских фрейлин из-под длинных пушистых ресниц, Велвет решила, что ни Робин, ни Падрек не захотели бы закрутить ни с одной из них даже незначительную интрижку. Бесс была лучше всех их, вместе взятых, и в последнее время Велвет начала догадываться, что место в ее сердце прочно занял сэр Уолтер Рейли, хотя молодые люди не проявляли друг к другу ни малейшего интереса, во всяком случае на людях.
Вскоре королевский двор покинул Блэторн Прайори и направился на юг, в сторону Лондона. Поговаривали, что в этом году опасность нападения испанцев серьезна, как никогда, и что многочисленный флот уже готов выйти в море и напасть на Англию. Советники настаивали, чтобы королева вернулась в Лондон, где ей смогут обеспечить должную защиту, поэтому традиционное летнее путешествие закончилось самым неожиданным образом.
Узнав, что ее величество не сможет посетить Девон, граф Линмут собрал отряд бойцов для ее защиты и отправился в Лондон, чтобы развлекать ее в своем прекрасном особняке Линмут-Хаус, расположенном на Стрэнде.
До Велвет дошли слухи о приезде Робина, и она упросила королеву освободить ее на время от всех обязанностей и позволить повидаться с братом. Чтобы расторгнуть ненавистную помолвку, потребуются союзники. Велвет не сомневалась, что Дейдра и леди Сесили уже сообщили Робину об изменениях в ее жизни.
На пристани возле Уайтхолла Велвет наняла лодку. В Линмут-Хаусе, также расположенном на берегу реки, один из слуг Саутвуда помог ей выбраться из утлого суденышка и расплатился с его хозяином. Девушка поспешила в дом, окруженный роскошным садом, но заметила на террасе брата.
– Робин!
Роберт Саутвуд, граф Линмут, поднял глаза, и уголки его губ изогнулись в радостной улыбке. Одет он был по-домашнему, и полурасстегнутая шелковая сорочка, являвшая взору окружающих широкую мускулистую грудь. Его глаза цвета спелого лайма пробежались по фигурке сестры в длинной черно-белой накидке с украшенными агатами серебряными застежками. Когда легкий ветерок чуть приподнял полы накидки, Робин успел заметить, что на Велвет модное платье из белого шелка, отороченное серебристым кружевом. Самая младшая из дочерей их матери равно как и ее сестра Уиллоу, была его любимицей.
– Привет, маленькая проказница! – поприветствовал он девушку, обнимая и целуя в макушку.
– О, Робин, и ты туда же? – простонала Велвет. – Только не надо читать мне нотаций. Ну почему никто не хочет принять мою сторону?
Граф обнял сестру за плечи и повел к ближайшей скамье под цветущей яблоней.
– Полагаю, для начала ты должна рассказать мне свою версию происходящего, а уж потом я решу, бранить тебя или нет. Я получил два весьма эмоциональных письма: одно от леди Сесили, а второе – от нашей сестрицы Берк.
– Я не знала, что помолвлена, – с несчастным видом произнесла Велвет, – а потом пришло это письмо от шотландского графа.
– Графа Брок-Керна, – уточнил Робин.
– Да-да, именно так его зовут. Имя такое забавное, что я постоянно его забываю. А потом дядя Конн рассказал мне о помолвке, и несмотря на то что по условиям договора свадьба должна состояться не раньше моего шестнадцатого дня рождения, граф вдруг пожелал жениться как можно скорее, чтобы произвести на свет наследника.
– Подобное порой случается, в этом нет ничего необычного, и я хорошо понимаю Брок-Керна.
– Но, Робин, еще месяц назад я даже не подозревала, что обещана какому-то незнакомцу! Я не хочу ехать в Шотландию, не узнав этого человека, и уж точно не готова рожать ему наследников. Мама обещала, что меня не выдадут замуж против моей воли. Кроме того, без родителей я не пойду к алтарю, и это мое окончательное решение!
