Бертрис Смолл
Плутовки
– А как умер мой дедушка? – продолжала допытываться Фэнси. – Мама говорит, что никогда его не видела и всегда считала своим отцом лорда Лесли.
– Твоего деда застрелил в Ирландии религиозный фанатик. Пуля предназначалась мне, но попала в Роуэна. Я как раз носила твою мать, девочка моя, – пояснила Жасмин. – Здесь, по эту сторону океана, у тебя очень много родных, Френсис Деверс. В свое время ты, несомненно, познакомишься со многими. У моей бабушки было шестеро детей. Они, в свою очередь, произвели на свет немало отпрысков, у тех появились свои дети, и так далее. Думаю, теперь в Англии, Шотландии, Ирландии и колониях живут не менее четырехсот потомков мадам Скай.
– Боже! – воскликнула Фэнси. – Я этого не знала! Мама всего лишь сказала, что здесь у нас много родных.
– Твоя мать была счастлива? – спросила Жасмин.
– До последнего времени я никогда не видела ее грустной. Она и папа временами ведут себя… почти неприлично, потому что безумно любят друг друга. Я думала… надеялась, что однажды найду такую же любовь, но…
Она осеклась и замолчала.
– Любовь, – величественно изрекла Синара, – всего лишь иллюзия, дорогая кузина.
– В самом деле? – сухо осведомилась бабка. – Я удивлена, что ты способна поверить такому.
– Но так говорят… – начала Синара.
– Счастлива слышать, что твое мнение основано не на личном опыте, – осадила ее Жасмин. – Повторяя подобные вещи, Синара, ты выглядишь не только невежественной, но и глупой.
– Но в моем возрасте, бабушка, ты уже была замужем! – вспылила Синара, вскидывая голову так резко, что темные букли подпрыгнули.
– То было другое время и другое место. Отец тяжело заболел и хотел перед смертью устроить мое будущее. Кстати, мою приемную мать тоже не радовал столь ранний брак.
– А твой муж сразу лег с тобой в постель? – ехидно спросила Синара.
– Это не тема для дискуссий! – оборвала Жасмин и повернулась к невестке, чье лицо пылало румянцем смущения.
– В самом деле, Барбара, неужели у тебя нет никакой власти над этой девчонкой? Страшно представить, что подумает о ней Фэнси!
Фэнси, однако, уже была очарована кузиной. Синара была так прекрасна, утонченна и знала о жизни куда больше, чем Фэнси, хотя ей всего пятнадцать!
Не желая вступать в спор, Фэнси благоразумно сказала:
– Бабушка, мне бы хотелось подняться к себе. Все эти путешествия сильно меня утомили.
– Разумеется, дорогое дитя, – поспешно заверила Жасмин, поднимаясь. – Я отведу тебя, тем более что сама выбрала комнату.
Она взяла Фэнси под руку и вывела из зала.
– Что ты думаешь? – спросил жену герцог Ланди.
– Она прелестна. Заметил, что все трое: она, Дайана и Синара – почти на одно лицо? Правда, сейчас девушка измучена, но через несколько дней мы узнаем ее получше, и, Чарли, скорее всего суждение твоей матушки окажется справедливым. Впрочем, как всегда.
Герцог согласно кивнул:
– Похоже, ты права, дорогая.
– Бабушка считает, что она убила мужа? – дерзко выпалила Синара.
Герцогиня Ланди, окончательно потеряв терпение, прикрыла глаза. Синара так несдержанна на язык! А ее проделки! Что с ней будет?!
– Не имеется никаких доказательств того, что твоя кузина кого-то убила, – спокойно ответил отец. – Буду очень благодарен, если ты не станешь повторять сплетни. Особенно ни на чем не основанные.
Он окинул дочь суровым взглядом, но та не унялась:
– В таком случае почему все про это говорят?!
– Случилась какая-то ужасная трагедия. Даже я не знаю всей правды. Но учти, если бы твоя кузина совершила преступление, ее обвинили бы и судили. Ничего подобного не произошло. Новобрачный, погибший сразу после свадьбы, – вещь довольно необычная. Любопытство и заставляет окружающих измышлять самые дикие истории. Надеюсь, ты никогда не окажешься предметом подобных слухов.
– А бабушка знает правду? – тихо вставила Дайана.
– Скорее всего.
– Бедная Фэнси, – вздохнула девушка. – Как, должно быть, тяжело потерять жениха таким ужасным образом! А потом, чтобы сохранить репутацию, ее услали от всего, что она знает и любит!
– Ты оставила Гленкирк в одиннадцать лет, – напомнила Синара, – и это совсем на тебя не повлияло, дорогая Сирена.
– Я была счастлива покинуть горную Шотландию, потому что предпочитаю элегантность и изысканность английского двора, – объяснила Дайана. – И в один прекрасный день я найду себе мужа по душе, а в Гленкирке это будет нелегко. Кроме того, моя семья почти каждое лето приезжает в гости. А в следующем году ко мне присоединится моя сестра Мэйр.
Герцог тепло улыбнулся племяннице. Дайана Лесли всегда заботится о других. Он никогда не видел девушки более доброй и милой и часто гадал, откуда у нее такой характер. Но когда того требовали обстоятельства, Дайана могла быть сильной и упорной. Так не похожа на его младшую дочь, и все же они быстро подружились, еще с того лета, когда его мать попросила другого сына, герцога Гленкирка, отпустить с ней Дайану. Герцог Ланди всегда надеялся, что та окажет благотворное влияние на дочь, но, кажется, ошибался. Однако тут было и одно светлое пятно: Синара так и не смогла заразить кузину высокомерием.
– У тебя доброе сердце, крошка, – сказал он Дайане.
Синара закатила глаза, но тут же расплылась в улыбке.
– Давайте посмотрим, какую одежду привезла кузина из колоний. Ее дорожный костюм вовсе не так уж плох. Не подумала бы, что эта маленькая колонистка разбирается в модах. Интересно, какие у нее драгоценности? Бабушка наверняка даст ей кое-что. У нее так много украшений! Кстати, вам понравилось то кольцо с рубином, которое она подарила мне на день рождения?
Она в очередной раз повертела кольцом перед родными.
– Пожалуйста, Синара, дай кузине немного отдохнуть, прежде чем начнешь забивать ей голову всякой ерундой, – попросила мать. – У вас еще будет немало возможностей порыться в ее вещах за те несколько недель, что остались перед отъездом ко двору. Фэнси так устала!
– О, ладно, ладно, – с неохотой согласилась Синара. – Поедем кататься, Дайана! Нам нужно переодеться.
– Идите погуляйте в саду, – строго велел отец. – Дайте бабушке побыть с новой внучкой! Все эти годы она так тосковала по Фортейн и сейчас счастлива свидеться хотя бы с одной из ее дочерей.
– Сейчас в саду так хорошо! – вторила герцогиня.
– А на псарне родились щенята, – объявила Дайана.
– Ой! – взвизгнула Синара. Она обожала собак, и отец обещал подарить ей щеночка из следующего помета. – От Беллы?
– Да, – с улыбкой подтвердила Дайана.
– Чур, я выбираю первой!
– Ты ведь знаешь, что я предпочитаю кошек собакам, – напомнила Дайана, и обе девушки поспешили к выходу.
– По-моему, с помощью Дайаны мы спасли Фэнси от нашей дочери, – хмыкнул герцог. – Хотя бы на ближайшее время.
– Фэнси кажется такой грустной, – заметила герцогиня. – Бедное дитя! Надеюсь, она постепенно полюбит нас и станет доверять.
– Ну почему Синара не унаследовала твоего доброго сердца? – вздохнул герцог.
– Она пошла в моего отца. Практична. И подобно моей матери полна решимости всегда настоять на своем.
– Ты редко говоришь о своих родителях, – заметил он.
– Вовсе нет. Мой отец давно мертв, а мать умерла еще до моего первого брака со сквайром Рэндаллом. Она всегда ревновала, завидовала любви отца ко мне и позволила бы этому зверю, своему второму мужу, отдать меня в услужение. И это несмотря на то что я получила приличное воспитание! Я благодарю небо за мадам Скай! Кто знает, что случилось бы со мной, если бы не она!
– Она была замечательной женщиной, – согласился герцог Ланди. – Интересно, что бы она подумала о своих праправнучках, которые так на нее похожи? Заметь, моя матушка с каждым днем все больше напоминает ее.
– Верно, Чарли, – улыбнулась Барбара. – Она не потерпит никаких глупостей со стороны девчонок и, уж конечно, избавит Фэнси от тоски по Мэриленду.
– Скорее всего, – кивнул он, гадая, не стоит ли немедленно подняться наверх.
Фэнси послушно вышла из зала вслед за бабушкой. Она устала, но худшее было позади. Она на удивление легко пересекла океан и добралась от Лондона до поместья родственников. И они понравились ей с первой встречи. Фэнси только сейчас поняла, что она знает о них куда больше, чем они – о ней. Мать никогда не уставала рассказывать о своих английских и шотландских родственниках. Очевидно, братья и сестры были очень ей дороги. Разумеется, в ее памяти они остались молодыми, а сестра Отем – совсем младенцем. Но теперь все они выросли, стали взрослыми, даже малышка сестра, которую Фортейн так и не видела.
Бабушка остановилась перед резной дубовой дверью и, открыв ее, переступила порог. Фэнси последовала за ней. Здесь уже ожидала улыбающаяся Бесс Трухарт. Фэнси обвела взглядом комнату. Какая большая! Правда, стены облицованы старомодными панелями, но есть большой камин, в котором уже пляшут языки пламени. В нише широкого окна в свинцовом переплете помещается сиденье. Стекла закрыты шторами бирюзового бархата с золотой бахромой и завязками. Мебель из хорошо натертого воском дуба показалась ей солидной и удобной. Полы покрыты толстым шерстяным ковром с бирюзово-кремовым узором.
– Какая прелесть! – довольно воскликнула Фэнси и, нагнувшись, понюхала букет поздних роз на столе.
– Это была моя комната, когда я впервые приехала в Куинз-Молверн, – пояснила Жасмин. – Разумеется, с тех пор ее заново обставили.
– Пойдемте в спальню, мистрис, – позвала Бесс. – Там тоже чудесный камин и постель, на которой может улечься целая семья.
Она повела Фэнси в спальню, такую же уютную, как и гостиная.
– Две комнаты? – поразилась девушка. – Только для одной меня?
В Мэриленде к такому она не привыкла! Там у каждого была своя комната, но далеко не такая просторная.
– Это называется покои, – пояснила Жасмин. – В знатных домах принято иметь гостиную и спальню.
– Мама никогда не говорила мне о таком, – призналась Фэнси.
– А что она рассказывала об Англии? – спросила Жасмин внучку.
– В основном о своей семье.
Жасмин кивнула:
– Хотелось бы знать, так же сильно она скучала о нас, как мы – о ней? Я до сих пор поверить не могу, что отпустила свое дорогое дитя на край света. Все мечтала, что она когда-нибудь приедет навестить нас, но потом начались волнения, и короля Карла казнили. Годы так называемой Республики тоже оказались нелегкими. Я взяла младшую дочь и отправилась во Францию после того, как мой Джемми погиб за дело Стюартов. Мне было невыносимо оставаться в Гленкирке.
– Мама была очень счастлива, – заверила Фэнси. – Думаю, все изменится только в том случае, если она потеряет отца. По-моему, она так похожа на вас! Во всем! – И Фэнси неожиданно обняла бабку. – Благодаря вам я почувствовала себя как дома. Спасибо!
– Но, дорогое дитя, – воскликнула Жасмин, – ты моя внучка, пусть даже я впервые увидела тебя сегодня! Я знала тебя, твоих братьев и сестер из писем Фортейн, но должна признаться, что очень рада твоему приезду, хотя причиной его явилась ужасная трагедия. Мы сотрем из твоей памяти весь этот кошмар, моя дорогая Фэнси.
– Что вы об этом знаете? – дрожащим голосом пробормотала Фэнси. Глаза ее мгновенно наполнились слезами.
– Твоя мать рассказала мне все. Никому другому в нашей семье не известны подробности. И не будут известны, пока ты не решишься сама поделиться с ними. Больше об этом мы не станем говорить, дитя мое.
Она заключила Фэнси в объятия и расцеловала в щеки.
– Это Англия, и здесь ты начнешь новую жизнь. Все несчастья остались позади.
Фэнси покрепче обняла бабушку.
– Спасибо, – тихо повторила она. – Я постепенно свыкаюсь с тем, что произошло. Как могла я быть настолько глупой, чтобы влюбиться в человека, недостойного моих чувств? Он был так красив, обаятелен, и все мне завидовали. Как же, виргинский Рэндолф!
– Полагаю, – сухо заметила Жасмин, – в колониях это что-то означает. В отличие от Англии, дорогое дитя. И немало молодых женщин, влюбляясь в идеального мужчину, позже обнаруживали, что в яблочке сидит зловредный червь. Тебе повезло избавиться от этого червя сразу же и начать заново.
– Почему-то образ Паркера в виде зловредного червя помогает мне видеть случившееся в истинном свете.
– Мужчин, дорогая внучка, лучше всего видеть в истинном свете и не обольщаться на их счет, – посоветовала Жасмин. – А теперь я оставляю тебя одну. Бесс принесет тебе ужин наверх, с тем чтобы ты хотя бы сегодня была избавлена от вопросов, которыми, вне всякого сомнения, засыплют тебя кузины. Думаю, тебе нужно отдохнуть как следует, прежде чем оказаться в компании этих плутовок.
– Я уже полюбила их, – откликнулась Фэнси. – Мы так похожи и в то же время очень разные.
– Уверена, что вы станете хорошими друзьями. Я навещу тебя после ужина, дабы убедиться, что все в порядке и ты устроена как следует. Бесс Трухарт наверняка позаботится о тебе.
– Уже позаботилась, бабушка, – кивнула Фэнси. – Как предусмотрительно с вашей стороны выбрать подходящую служанку еще до того, как мы встретились!
– Я уже говорила, дитя мое, что знаю тебя по письмам твоей матушки, – с улыбкой напомнила Жасмин. – Я вернусь позднее.
С этими словами она оставила спальню, и Фэнси услышала, как хлопнула дверь гостиной.
– Хорошая горячая ванна, мистрис Фэнси? – выпалила ворвавшаяся Бесс.
– О да! – обрадовалась девушка.
– Позвольте снять ваши юбки и корсаж, а потом я приготовлю ванну, пока вы немного вздремнете.
Фэнси кивнула. Ах, это звучало так заманчиво!
Она стояла смирно, пока Бесс расшнуровывала корсаж и развязывала юбки. Фэнси выступила из груды тканей, и горничная принялась распутывать ленты, на которых держались нижние юбки.
– Ложитесь в постель, мистрис, – наставляла Бесс. – Когда ванна будет готова, я вас разбужу.
– Но я не засну, – отмахнулась девушка.
– Тогда просто закройте глаза, – предложила служанка и поспешила к двери.
Интересно, какая здесь ванна? – гадала Фэнси, закрывая глаза. Дома она купалась в большой дубовой лохани. Мать всегда отстаивала частые омовения, хотя многие считали ее чересчур большой чистюлей.
Фэнси блаженно вздохнула. Сегодня все были так добры к ней. Герцог и его хорошенькая жена. Бабушка. Кузина Дайана. И Синара. Она еще не видела таких девушек, как Синара. Можно побиться об заклад, что уж Синару бы Паркер Рэндолф не одурачил! Она не вела бы себя как наивная дурочка, пыжившаяся от гордости из-за того, что поймала самого завидного в колониях жениха. Фэнси была уверена, что Синара немедленно раскусила бы Паркера.
На нее снова нахлынули воспоминания о дне свадьбы. Подвенечное платье было таким красивым, и мама подарила ей жемчужную нить! Как достойно выглядел ожидавший у алтаря Паркер!
Как все дети Кайрена и Фортейн, Фэнси получила представление о религиях отца и матери, но никто не принуждал ее к выбору. Сама она, как и Мэв, предпочитала англиканскую церковь. Старшие братья подобно отцу были католиками. Младшие заявляли, что при их кочевой жизни не до церкви, но Фэнси знала, что они просто уклоняются от посещения Божьего дома. Когда-нибудь это изменится, но не сейчас.
И церемония была чудесной, а затем гостей ждало роскошное пиршество. Наконец мать, сестра Мэв и невестки проводили ее в спальню и приготовили к приходу мужа: раздели, натянули шелковую с кружевами сорочку, благословили и вышли, оставив Фэнси в ожидании.
Слезы покатились по бледному лицу девушки.
«Я должна забыть все это, – молча поклялась она себе. – Что было, то было, ничего уж не вернешь. И ничего нельзя изменить. Паркер не любил меня. Он мертв. А мне пора начать все заново».
Боже, до чего же веки отяжелели!
Мысли девушки начали путаться. Она сама не заметила, как уснула.
Глава 2
Она долго отмокала в горячей воде, прежде чем Бесс принесла ужин, а потом уложила ее в постель, где Фэнси проспала до утра. И проснулась оттого, что чей-то горячий язычок вылизывал ей лицо, а рядом громко хихикали. Лениво приподняв веки, она увидела на постели маленького черно-рыже-белого спаниеля. Рядом стояли обе кузины.
– Доброе утро, – улыбнулась она, гладя вилявшего хвостиком пса. – И кто это?
– Это Бо. Дружок Беллы, – пояснила Синара. – Только что стал отцом троих детишек. Бабушка разрешила нам взять по одному. Любишь собак? Дайана предпочитает кошек, но все равно возьмет щеночка. Чур, я выбираю первой!
– Может, было бы учтивее предоставить это право Фэнси, поскольку она только что приехала? – предложила Дайана.
– Но я хочу кобелька, а он только один, – запротестовала Синара и тут же обратилась к Фэнси: – Ты тоже хочешь кобелька?
– Нет, можешь забирать. Предпочитаю особ женского пола: они добрее по характеру да и гораздо смирнее.
– В таком случае вы с Сиреной можете спорить из-за оставшихся, – обрадовалась Синара. – Надеюсь, ты отдохнула. Вставай скорее, и мы покажем тебе Куинз-Молверн. Когда-то он был собственностью Короны, но старая королева нуждалась в деньгах, и наша прапрабабка купила у нее поместье. Чудесный дом, только одно крыло сгорело во время войны, которая приключилась еще до нашего рождения. Папа восстановил это крыло и сделал там великолепную столовую с мраморным бассейном, хрустальными люстрами и изумительными картинами. Бабушка предпочитает старый зал, а я обожаю столовую! Тебе она тоже понравится. Давай, Фэнси, поднимайся!
Она подхватила песика и нетерпеливо дернула за одеяло.
Фэнси рассмеялась. Она была младшим ребенком в своей семье, но, как оказалось сейчас, старше своих кузин на целый год! Все же как прекрасно снова чувствовать себя молодой и беззаботной!
Она вдруг поняла, что родители были правы. Эта ссылка в Англию – именно то, что ей нужно!
– Позовите Бесс! – попросила она кузин. Платья на обеих были очень простыми – совсем не те элегантные туалеты, что она видела вчера вечером. – Нельзя нам поехать кататься попозже? – спросила она.
– Да! – разом воскликнули девушки.
– Мне тоже так одеться? Вы ездите верхом в подобном виде? Наверняка нет, – размышляла вслух Фэнси.
– Накинь на себя что-нибудь полегче, и пойдем бродить по парку, – предложила Синара.
– А позже, перед тем как сесть в седло, можно и переодеться, – вторила Дайана.
– Бесс тебе не понадобится, – заверила Синара. – Неужели не можешь одеться сама, кузина?
Фэнси кивнула:
– Могу, конечно. Только вот не знаю, где моя одежда. Пусть Бесс хотя бы найдет подходящее платье.
– Ну конечно, – рассмеялась Дайана, показывая на шнур сонетки. – Дерни за веревочку, и Бесс появится.
Фэнси последовала совету.
– Что за остроумное изобретение! – восхитилась она. – Я должна написать о нем маме.
– Но как же вы зовете слуг у себя в колониях? – удивилась Синара.
– Наши слуги всегда на месте, когда потребуется. Они, похоже, знают, когда нужны, а если их нет, что же… приходится кричать во всю глотку, – пояснила Фэнси с лукавой усмешкой.
Обе кузины расхохотались, Синара объявила:
– Вижу, мы очень хорошо поладим, Фэнси Деверс!
В комнату вбежала запыхавшаяся Бесс.
– Что угодно, мистрис? – спросила она, приседая. – Наверное, хотите одеться? Сейчас все будет готово. А вы обе кыш отсюда! Можете подождать в гостиной, только не зарьтесь на ее завтрак. Она никуда не пойдет, пока не поест.
Девушки удалились, а Бесс показала Фэнси маленькую смежную со спальней комнатку, где ее одежда висела и лежала в обитых изнутри кедром ларях.
– Судя по виду этих двух, вам нужно что-то полегче, – заметила служанка, вынимая юбку из небеленого льна и белую рубашку. – Как, мистрис, – ахнула она, – да это же мужская сорочка!
– Мне кажется, что скромнее будет надевать с юбкой именно такую. Правда, покрой мужской, но ты сама увидишь, что она сшита специально на меня. А шнуровка здесь из шелковых лент.
Бесс хорошенько осмотрела рубашку.
– Да, она куда меньше мужской. Глядишь, мистрис, вы и заведете новую моду при дворе! – хмыкнула она.
Фэнси умылась в тазике теплой воды, натянула юбку с рубашкой, стянула на тонкой талии черный кожаный пояс и сунула босые ноги в мягкие туфельки из черной кожи. Свои длинные темные волосы она заплела в толстую косу, скрепив ее на конце яркой алой лентой, и вышла в гостиную, где Синара пожирала ее завтрак хищным взглядом.
– Ты сегодня ела? – спросила Фэнси.
Синара кивнула.
– Только я всегда голодна, – пожаловалась она. – Видишь ли, когда я была маленькой, приходилось едва ли не голодать. Это еще до того, как вернулся король. И теперь я никак не могу наесться.
– Тогда позавтракай со мной, – предложила Фэнси. – Мне никак не съесть всего, что принесла Бесс. А ты, Дайана?
– Может, кусочек яблока и немного сыра, – пробормотала та.
Девушки быстро расправились с тем, что стояло на столе, уничтожив свежеиспеченный каравай деревенского хлеба, большой кусок острого чеддера, несколько крутых яиц и целую миску яблок, запивая все это душистым горячим чаем. Фэнси уже привыкла к этому напитку и даже успела полюбить.
Когда на подносе ничего не осталось, Синара повела их показать Куинз-Молверн, ибо это был дом ее отца, и, хотя когда-нибудь перейдет к старшему брату Фредди, она все равно будет всегда считать его своим.
Перед покоями бабушки их встретили две сморщенные старушки.
– Это младшая дочь Фортейн! – громко крикнула Синара. – Ее зовут Фэнси!
Старушки улыбнулись и поклонились Фэнси.
– Это Рохана и ее сестра Торамалли, – пояснила Синара кузине, – которые служили бабушке с самого ее рождения.
– Моя мама часто поминала вас добрыми словами, – сказала Фэнси.
– Наша госпожа читала нам все письма, которые посылала твоя мать. Мы хорошо знаем тебя и сочувствуем твоим бедам, – тихо ответила Торамалли. – И я, и Рохана всегда к твоим услугам.
Фэнси нагнулась, взяла руки Торамалли и прижала сначала ко лбу, а потом к сердцу.
– Спасибо, – прошептала она.
– Ай-ай-ай, видать, тебя хорошо выучили, – одобрительно заметила Торамалли. Рохана улыбнулась и согласно закивала. – И ты не вопишь на нас, как эта дочь герцога!
– Но когда я говорю обычным тоном, вы вроде как ничего не слышите! – не стерпела упрека Синара.
– Мы слышим только то, что хотим слышать, – объяснила Рохана. – Преимущество нашего почтенного возраста, миледи.
У Синары сделалось такое изумленное лицо, что старушка невольно хмыкнула.
– Думаешь, если ты Стюарт, все должны почтительно замолкать, стоит тебе открыть рот, но это вовсе не так.
– Можно, мы покажем Фэнси комнаты бабушки? – вежливо осведомилась Дайана.
Сестры дружно закивали и открыли дверь.
– Когда-то здесь жила наша прапрабабушка, – обронила Дайана. – Та, на которую мы, говорят, похожи.
– Здесь родился мой отец! – важно объявила Синара.
– Твой отец родился в кровати, на которой сейчас спит твоя кузина из колоний, – поправила Торамалли. – В то время Куинз-Молверн не был домом нашей принцессы. Тогда здесь правили лорд Адам и мадам Скай. Ты не все знаешь, госпожа!
– Но разве король и королева не пришли навестить моего отца, когда он родился? – запротестовала Синара.
– Пришли, – подтвердила Торамалли. – Король и королева гостили тут неподалеку и приехали посмотреть на твоего папу. Очень они были довольны! Король Яков взял его у твоей матушки и даже подержал немного, но королева Анна немедленно забрала младенца и пожурила короля, что тот держит внука неправильно. Принц Генри, его отец, хотел, чтобы сыну перешли титулы лорда де Мариско, поскольку тот не имел сыновей. Однако старый король заявил, что его внуку пристало быть не графом, а герцогом. Да, я помню все, как будто это было вчера! Я сказала госпоже, что мальчик – истинный Могол, судя по тому, как громко он вопит, когда хочет настоять на своем.
– И не-совсем-царственный-Стюарт, добавила твоя бабушка. – Торамалли визгливо рассмеялась.
– Рохана и Торамалли знают множество чудесных историй о бабушке, дяде Чарли и всей наше семье, – вставила Дайана. – Обязательно попроси их рассказать. Они знают даже такое, что неизвестно твоей маме.
– У нас не так много времени до отъезда ко двору, – капризно бросила Синара.
– Мы никуда не уезжаем до декабря, – возразила Дайана. – А сейчас только сентябрь. Времени более чем достаточно.
– Но Фэнси еще должны сшить новый гардероб!
– Зачем? – удивилась Фэнси. – Я привезла из Мэриленда все свое приданое, а портные в Уильямсберге знакомы с самыми последними модами.
Синара покачала головой:
– Может, для Уильямсберга и здешних мест этого достаточно, но только не для двора! Мы должны показаться там во всем блеске: в конце концов нужно же нам сделать достойные партии!
– Только не мне! – с чувством воскликнула Фэнси. – Мне еще один муж ни к чему, нет уж, спасибо!
– Кузина, – воскликнула шокированная Синара, – тебе уже шестнадцать, а в следующем году исполнится семнадцать! Если в ближайший год не найдешь себе мужа, будешь считаться слишком старой для любого джентльмена!
– А мне все равно! – напрямик отрезала Фэнси. – Мужчинам нельзя доверять! Я узнала это по собственному горькому опыту. Если не выходить замуж, можно сохранить свободу, а свобода – вещь куда более ценная, чем любой муж!
– Боже! – ахнула Дайана, потрясенная и одновременно завороженная словами кузины.
– Умная женщина всегда может сохранить свободу, имея мужа, – заявила Синара с мудростью, неожиданной для столь юного возраста.
– Хи-хи-хи, – закудахтала Рохана. – Это кровь Моголов в ней заговорила!
– Если пришли посмотреть покои бабушки, – резко бросила Торамалли, – смотрите и уходите.
Девушки медленно зашагали сквозь анфиладу комнат. Торамалли показала им шкатулки с драгоценностями – огромной и бесценной коллекцией, находившейся во владении Жасмин. Кроме ожерелий, колец, браслетов, цепочек, брошей и серег, здесь имелись тугие мешочки с дорогими камнями. Синара повертела рукой перед носом кузины.
– Видишь мое рубиновое кольцо? Бабушка заказала его на мой последний день рождения. Позволила мне самой выбрать камень, и я нашла вот этот. Обожаю камни в форме слезы! Это рубин цвета голубиной крови. Какой глубокий цвет! Обожаю его! У тебя есть что-то подобное?
– У меня почти нет украшений, если не считать жемчугов, подаренных мамой к свадьбе. Вряд ли я когда-нибудь снова их надену: слишком тяжелые воспоминания они пробуждают.
– О, – обрадовалась Синара, – может, отдашь мне?
– Леди, вы слишком дерзки! – упрекнула Торамалли и обратилась к Фэнси: – Помни, это подарок твоей мамы, дитя мое. Храни его, и пусть каждый раз, когда берешь в руки ожерелье, оно напоминает тебе о доме и твоей дорогой матушке.
– Не попросишь – не получишь, – кисло пробормотала Синара.
– Такая вульгарная жадность не пристала молодой даме из этой семьи, – спокойно парировала Торамалли. – Теперь, когда вы посмотрели покои, бегите и покажите мистрис Фэнси остальной дом.
– Другая бы в ее годы мирно сидела у огня, – проворчала Синара, пока они спускались в зал. – Вечно нос задирает!
– Ты несправедлива, – поспешно вмешалась Дайана. – Торамалли и Рохана были рядом с бабушкой всю свою жизнь. Пусть они служанки, но не простые. С годами они превратились в нечто вроде родственников. И тоскуют по своим мужчинам, в особенности по Адали.
– Мама рассказывала про Адали, – кивнула Фэнси.
– Он уже умер, – вздохнула Дайана, – и Фергус, муж Торамалли, и его кузен Рыжий Хью, который всегда охранял бабушку. Все, кто ей служил, ушли, кроме Роханы и Торамалли.
– Им тоже давно следовало быть на том свете! – не унималась Синара. – Несмотря на возраст, глаза у них острее, чем прежде.
– И слух, кажется, тоже, – поддела кузину Фэнси.
– Пойдем. Увидишь, где все они похоронены, – жизнерадостно объявила Синара.
Они пересекли зал и вышли в сад. Фамильное кладбище раскинулось на склоне холма. Оно содержалось в образцовом порядке: трава аккуратно подстрижена, дорожки посыпаны гравием, бордюры пестреют цветами. Ничего ужасного в этом месте не было. Под деревьями даже стояли мраморные скамейки.
– Вот здесь они лежат, – показала Синара.
– Кто? – вырвалось у Фэнси.
– Наша прапрабабка Скай О’Малли и ее шестой муж, наш прапрадед Адам де Мариско, граф Ланди. С ним она прожила дольше, чем с любым из первых пяти. Они состарились вместе, но, говорят, даже в день своей смерти она сияла красотой. Бабушка клянется, что, когда мадам Скай испустила последний вздох, на лице ее играла улыбка, – объяснила Дайана.
– Бабушка обожала ее, – добавила Синара.
Этим вечером, когда все собрались в зале, Жасмин объявила внучкам:
– Завтра мы пойдем в кладовые, дорогие. Пора готовить ваш придворный гардероб. И я сама выберу из своих драгоценностей подходящие вещицы для вас.
– Ты избалуешь их, мама, – заметил герцог, впрочем, довольно снисходительным тоном.
– Разумеется, – с улыбкой согласилась Жасмин. – Ты сам знаешь, Чарли, что внуки предназначены именно для этого.
– Я вовсе не балую детей Бри, – запротестовал он.
– Только потому, что они живут в Линмуте и ты не слишком часто с ними видишься, – поддразнила Жасмин.
– Кто эта Бри? – шепотом спросила Фэнси у Синары.
– Моя старшая сводная сестра, графиня Линмут, – тихо ответила та. – Старшая дочь папы от первой жены, которая была убита во время войны. Я почти не знаю ее, потому что она живет в Девоне и, когда я родилась, была уже взрослой.
– Вот как!
До чего же большая семья! Жаль, что она не слушала материнские рассказы немного повнимательнее! И где Девон? Нужно спросить, иначе она будет выглядеть полной невеждой!
Утром девушки пришли в покои бабки, и Жасмин отвела их в кладовые, где хранилось неимоверное количество рулонов ткани. Многие были привезены в Англию еще самой Жасмин в начале века. Стены комнаты были обиты кедровыми досками. И ни одного окна, чтобы материи не выцветали на солнце. Синара жадно бегала глазами по полкам.
– Я всегда хотела попасть сюда, – призналась она, пытаясь взглядом вобрать все сокровища. Наконец она, словно обессилев от впечатлений, опустила ресницы.
– Думаю, – спокойно предложила Жасмин, – каждая должна выбрать один цвет, на оттенках которого мы создадим целый гардероб. Это сразу выделит вас среди остальных девиц, которые прибудут этой зимой ко двору. Фэнси, глубокий бирюзовый цвет оттенит твои прекрасные глаза. У него есть столько полутонов, и у тебя будут все, дорогая моя. Из драгоценностей – только алмазы, жемчуга и персидская бирюза. Ты можешь быть немного посмелее, поскольку старше возрастом и к тому же вдова. Но можно носить и лазурный цвет тоже.
Она повернулась к Синаре.
– А ты, моя гордая и жадная кошечка, будешь неотразима во всех тонах красного. Алый и винный, бордо и малиновый, с алмазами, рубинами и жемчугами. Что же до нашей милой Дайаны… ей пойдут оттенки розового и зеленый тоже, в тон глазам. У тебя будут мои изумруды, алмазы и жемчуга. В них ты станешь походить на нежный бутон.
– Может, мне следует одеться более скромно, бабушка? – встревожилась Фэнси. – Что ни говори, а я вдова.
– Чем меньше напоминать об этом несчастном мезальянсе, тем лучше! – отрезала Жасмин. – Ты не носишь траур по Паркеру Рэндолфу и тем более не скорбишь о нем. К чему лицемерить, дорогая моя девочка? Он был чудовищем!
