Бетти Алая
Между мажором и бандитом
Глава 11
Рита.
Это началось в девятом классе. В нашу школу перевелся безумно красивый взрослый учитель. Александр Евгеньевич Зеленцов. Помню его взгляд, тогда кажущийся мне притягательным. Почти черные глаза, в которых можно утонуть. И я нырнула в этот омут.
Поначалу чувствовала себя принцессой. Кроткие заинтересованные взгляды, легкие касания пальцев. Затем – просьба задержаться после занятий. Легкая перчинка, ощущение себя совсем взрослой. Первый поцелуй и первый секс. А потом – ад. Из галантного взрослого мужчины Саша превратился в самое настоящее чудовище.
Он методично ломал меня под себя, делая из яркой и уверенной девушки забитую серую мышь. Выбирал для меня одежду, закачивал в плейер определённую музыку и заставлял ублажать его так, как хочет он. О моем счастье и желаниях этот человек не думал.
А я любила его всей душой. И чуть не поддалась, вовремя осознав, что мной умело, мастерски манипулируют. Но результат этого насилия до сих внутри меня. Ощущение никчемности, страх сблизиться и открыться, паническая боязнь некоторых видов секса.
Когда я заканчиваю рассказ, пальцы Ромы сжимаются в кулаки. Я избегала подробностей, потому что не хотела вспоминать. Алекс смотрит в стену. Видимо, они не ожидали подобного кошмара в жизни простой ботанки.
Оба по-прежнему обнимают меня.
– Сука, я его найду, – рычит Фролов, – рожей в унитаз затолкаю.
– Кишки выпущу, – вторит ему Алекс.
Почему им не плевать? Я ведь лишь случайная девчонка, попавшая в их постель! Чувствую, как из глаз льются слезы. Саша был моей первой любовью. Шевцов целует меня в щеку.
– Прости нас, – шепчет он, – мы не знали.
– Все в порядке, – вытираю глаза ладонями, – покушать бы чего.
Рядом с этими двумя парнями я чувствую себя живой. Необычные ощущения, словно бутоны только родившегося цветка, раскрывают свои лепестки внутри моей души. Наша связь может выглядеть порочной, но для меня все уже не так. Разве могут одновременно нравиться двое? Я разрываюсь между ними. Алекс целует очень нежно, будто боясь меня ранить.
Но их напор мне нужен! Смелею и сама раскрываю губы мажора. Обвиваю его плечи руками, наслаждаясь, как Рома нагло поднимает футболку до самых ключиц. Его пальцы ласкают грудь, опускаются ниже, поглаживая пупок и еще ниже…
– Боже, – выдыхаю, когда наглый брюнет касается клитора.
Но тут в дверь звонят. Я словно сбрасываю наваждение, вновь надевая маску скромной ботанички. Ненавижу себя за это! Мне вдруг отчаянно хочется взлететь, расправив крылья, жестоко вырванные несколько лет назад. Ребята заказали пиццу. Расправившись с ней, откидываемся на постели, довольно поглаживая животы.
– Люблю пиццу, – мурчу, укладывая голову на плечо Фролова.
– Рита, – серьезно говорит он, – о чем ты мечтаешь?
Непонимающе хлопаю ресницами. Странный переход.
– Расскажи нам, – ластится блондин, – чего бы ты хотела.
– В общем или…
Рома кладет палец на мои губы.
– Закрой глаза и подумай. Чего ты хочешь, Рита? Сходить куда-нибудь, съездить или даже слетать. Желание, которое можно исполнить за день.
Я покорно опускаю веки, вновь утопая в нежности, которой меня окружают эти необычные парни. Чего же хочу? Наверное…
– Я никогда не каталась на аттракционах. Мама воспитывала меня одна, у нас никогда не было денег на подобные развлечения.
– Парк аттракционов? – Фролов широко улыбается, – тогда завтра мы едем туда.
– Но перед этим покажем, какая ты на самом деле красотка, – хитро лыбится мажор.
Чувствую, как начинаю доверять этим двум. Такое необычное чувство, но сквозь неверие оно прорывается с трудом, словно через колючую проволоку. Грудь начинает сильно драть, я буквально физически ощущаю эту боль.
Ты можешь предложить мужчине лишь одно…
Чудовищный темный голос прорывается в сознание. Слезы вновь текут по щекам.
– Ну вот, опять плачет. Ты нам хату затопишь, Ритусик.
– Простите, простите, – рыдаю, не в силах остановиться.
– Что случилось? – Рома отрывает мои руки от красного лица.
– Почему вы такие хорошие? – вою я.
Они переглядываются. Кажется, что внутри меня сидит маленькая девочка, которая безумно хочет любви, но одновременно с этим боится вновь испытать боль предательства.
– Забудь его, – мажор обнимает меня, – выкинь этого урода из головы. Давай лучше телек глянем. Фильмов много, а мы до них так и не добрались.
Весь оставшийся вечер мы смотрим кино. Мальчики не выпускают меня из объятий. Я полностью утопаю в этой ласке, оставляя страх где-то на задворках. Почему-то верю в искренность их эмоций. Рома по-настоящему разозлился, когда сказала про подстилку. Сердце то и дело рвется в пляс, ведь так приятно чувствовать себя… любимой? Да ну нет.
Но от тепла в груди становится очень хорошо. Клюю носом, пытаясь удержать в голове сюжет очередной комедии. Но постепенно засыпаю, обнимаемая двумя самыми развратными парнями универа. Спросонья чувствую, как меня берут на руки и несут в постель. Нежно, аккуратно и боясь разбудить.
Они оба такие милые. Укладывают меня, накрывают одеялом и уходят. Ну вот! Однако порочная мысль так и остается необдуманной, ведь я окончательно ныряю в омут сна.
Кажется, что проспала целую вечность. В нос врывается аромат жареного бекона. Ммм, вкусно! Открываю глаза и потягиваюсь. На мне нет одежды, а рядом на стуле лежат чистые, поглаженные вещи. Алекс готовит завтрак, а Рома на балконе разговаривает с кем-то по телефону.
– Спящая красавица наконец-то проснулась, – лыбится блондин, – завтракать будешь?
– Какие люди, – вторит вошедший брюнет, – подъем, маленькая. Сегодня мы будем исполнять твою мечту.
Через час мы уже шагаем к машине Шевцова. Я по привычке озираюсь, хотя в таком районе вряд ли встречу кого-то знакомого. Рома открывает заднюю дверь и любезно помогает мне забраться на сидение. Пока я кряхчу, пытаясь устроиться, брюнет хватает меня за задницу. Затем, сверкнув глазами, отстраняется и садится спереди.
Шевцов же курит рядом с машиной. Его взгляд сосредоточен на двери, ведущей в подъезд. Затем парень садится на переднее сидение и заводит мотор.
– Готова, крошка? Сегодня ты в наших умелых руках.
Мгновенно краснею, представляя вовсе не парк аттракционов. Отворачиваюсь, натыкаясь на хитрый взгляд брюнета в зеркале заднего вида.
– По-моему, тебя не так поняли, – ржет он, – наша хулиганка подумала о чем-то неприличном.
Шевцов усмехается и дает по газам. Я с любопытством гляжу в окно на шикарные улицы центра города. Блестящие в лучах летнего солнца офисные здания соседствуют со старинным обликом старой Москвы. С некоторой печалью замечаю, что красивых домов становится все меньше. Их место стремительно занимают безликие многоэтажки.
Мы подъезжаем к одной из них. На первом этаже просторный салон красоты под названием «Коралл». Представляю, сколько стоит аренда в этой части центра.
– Приехали, – говорит Алекс, – выходи, красотка.
– Эээ, – непонимающе хлопаю ресницами, – мы сюда? Но я… ну…
– Вылезай! – гаркает Фролов, – прекрати уже всего бояться.
Я покорно вываливаюсь в предварительно открытую Шевцовым дверь. На душе скребут кошки, ведь чувствую себя куклой. То есть, сначала трахнули меня, а теперь решили нарядить. Становится горько.
– Ты чего, Ритусик?
– Зачем все это? – шмыгаю носом, ежась, несмотря на теплую погоду, – это не мой мир.
– Ну прекрати, – мажор обнимает меня, – здесь обитает мой хороший друг. Он сможет подчеркнуть твою красоту так, чтобы ты сама убедилась, насколько прекрасна. Ну, вытри слезки.
– Я, пожалуй, здесь постою, – фырчит брюнет, вызывая громкий гогот друга.
– Почему? – непонимающе смотрю на обоих.
– Мой друг, скажем так, не совсем традиционной ориентации и Ромыч ему очень нравится, – ржет Шевцов, – при каждой встрече норовит схватить его за попку.
Я прыскаю, представляя себе сурового Фролова, который убегает от манерного стилиста. Расстройство мгновенно испаряется.
– Оборжаться можно, – Рома достает сигарету, – я не по этой части. А остаюсь, чтобы руки ему ненароком не сломать.
Внутри салона все буквально светится. Красивая девушка на ресепшене напоминает древнегреческую богиню. Сотрудницы все как на подбор. Чувствую себя гадким утенком среди всей роскоши. Девушки мгновенно обращают внимание на Шевцова, при этом как-то презрительно поглядывая в мою сторону. Для кого-то меня просто не существует.
И тут спустя пару минут самого настоящего ада появляется высокий, но очень худой мужчина с ярко-розовыми волосами.
– Гриша, – Алекс улыбается во все тридцать два.
Виляя бедрами похлеще топ-модели, стилист приближается к нам. Он бегло осматривает меня.
– Это и есть мой бутончик? – спрашивает мажора.
– Да. Это Рита. Рита, это Гриша.
– Очень приятно, – от его вида аж глаза слепит.
– Привет, – добродушно кивает мне стилист, – пойдем в мой уголок, неограненный алмазик, приведу тебя в порядок.
Пока мы идем, он постоянно щебечет о том, что мне стоит тщательнее следить за собой.
– Ты очень красивая девочка. Фигурка, формы, все при тебе. Но вот следить за собой нужно тщательнее. Молодость быстро уходит, куколка.
Он пристально осматривает меня, затем выходит и дает какие-то указания девчонкам. Вокруг все такое дорогое. На миг во мне просыпается желание взять в руки что-то из косметики. Даже расчески, и те выглядят так, будто стоят дороже нашей с мамой квартиры.
Затем все разворачивается, как в самой настояще сказке. Григорий стрижет, укладывает и слегка подкрашивает кончики волос. Девушки бегают вокруг, подавая мастеру то ножницы, то какой-то тюбик, то необычного вида фен. Затем дородная дама с ярко-красными волосами приступает к нанесению косметики.
А пока все это происходит, вокруг меня раскладывают платья, юбки, костюмы, джинсы.
– Вуаля! – восклицает стилист и разворачивает мое кресло к зеркалу.
Они так долго возились, но в отражении я все еще вижу себя. Но совершенно другую себя. Черты те же, но скулы лучше очерчены, губы пухлее, ресницы куда пышнее. Мои тонкие немного сероватые волосы стали очень густыми, аккуратно уложенными в крупные локоны. Кончики пушистые и ровные, окрашенные в модный нежно-розовый цвет. Но при этом я совершенно не ощущаю тяжести.
Ни макияж, ни прическа не мешают. Затем следует долгая примерка. Все подошедшие вещи девушки складывают в фирменные пакеты. Страшно представить, сколько вся эта красота стоит. Нижнее белье, блузки, юбки, платья, аксессуары, обувь…
Останавливаемся на летнем платье в греческом стиле без рукавов чуть выше колена и белые низкие кеды. Когда я выхожу, Шевцов мирно беседует с какой-то девчонкой с бэйджиком, явно пытающейся заполучить его телефон или типа того. Фыркаю. Деваха аж из штанов выпрыгивает, выгибает спину, чтобы продемонстрировать декольте четвертого размера. Но как только мажор видит меня, в его глазах вспыхивает восхищение.
– Держи, – отдает своему другу черную ламинированную кредитную карточку, – ты просто красотуля, Ритусик.
Бесстыдно притягивает меня к себе, затем глубоко и страстно целует. От сильного тела исходит жар, а пахом я чувствую желание парня. Я и сама распаляюсь, ведь это платье носится без лифчика, а вместо трусиков на мне лишь полосочки, стянутые полупрозрачным кружевом. Все вокруг недоуменно таращатся на нас.
– Алексей! – манерно взвизгивает Григорий, – макияж же, ну! Никакого уважения к творцу!
– Прости, – шепчет мне в губы, – просто она такая конфетка. Так бы и съел.
– Лёш… – впервые называю его ласково по имени, – убери руку из-под моей юбки, пожалуйста.
– Прости, – лыбится он, затем забирает карту, – пойдем, поразим Фролова твоей утонченной красотой.
Глава 12
Алекс.
Когда вижу нашу девочку, выходящую из творческой мастерской Гриши, роняю челюсть на пол. Длинноногая красотка с сияющей кожей, она сохранила все то, что нас с Фроловым притягивает. Все те же красивые шелковистые волосы, пухлые губки, огромные глазищи. Бля, кажется, у меня встает.
Притягиваю ее к себе и впиваюсь в желанный ротик. Моя сладкая девочка. Но Гриша что-то верещит, а из-за того, что весь мой мозг переселился в район паха, не могу разобрать его слов. Руками уже шарю под юбочкой нашей красотки. Сука, если она появится так в универе, все парни обратят внимание на наш цветочек. Придется выколоть им глазенки. Оплачиваю покупки и тащу малышку к выходу, где курит Фролов. Рядом с ним на земле уже образовалась кучка из окурков.
– Ну ты и свинья! – восклицаю, не отпуская Ритусю из рук.
А Ромыч остается стоять с открытым ртом. Он всегда скуп на эмоции, но сейчас восторг так и рвется из его приоткрытых губ.
– Что скажешь, друг? – беру девочку за плечи и выдвигаю вперед, демонстрируя полупрозрачное платье, аппетитно облегающее нашу малышку.
Ее сосочки уже топорщатся. Чувствует ведь, насколько сексуальна.
– Это… что-то… – хрипит Ромыч, не в силах поднять челюсть.
Усаживаем малышку в машину, затем грузим покупки в багажник. Чувствую себя до одури счастливым. Мне часто приходилось покупать девчонкам шмот, но в этот раз все иначе. Для такой умницы и скромницы, как Рита, хочется весь мир к ногам швырнуть. Наша сладкая малышка.
– Ты все разрулил с парком? – спрашиваю друга.
– Да, – Фролов довольно скалится, – достал черную карту дня. Вантос нас проведет.
– Ритусик, – хитро рассматриваю девчонку в зеркало заднего вида, – сегодня ты наконец-то от души покатаешься на каруселях и налопаешься сахарной ваты. А потом мы тебя как следует выдерем.
– Ночь будет длинная, девочка, – продолжает Фролов, – мы все твои щелочки испробуем раз за разом. Ты ведь тащишься от этого?
Не выдерживаю и облизываюсь. Хочется залезть к девчонке на заднее сидение, усадить на себя, задрать это восхитительное платьице и освободиться от безумного возбуждения. И в определенный момент настолько тону в желании, что чуть не выезжаю на встречку. В норму меня приводит громкий визг Ритусика и сигналы мчащихся рядом машин.
– Бля, Шевцов! – ругается Ромыч, – угробить нас решил?! Рита, ты в норме?
– Д-да, – лепечет испуганно, тараща свои огромные глазищи.
Внезапно неистово взрывается мой мобильный. Папаша звонит. Отклоняю.
– Пошел он, – рычу.
– Отец? – спрашивает Фролов.
Киваю.
– Опять что-то со своей шлюхой придумал. Видимо, как лишить меня наследства.
– Он у тебя хотя бы трезвый, – усмехается Ромыч, – большую часть времени.
– И то верно, – крепко сжимаю руль, затем гляжу на девчонку.
Меня сразу отпускает, а на душе сияет солнце. Такое же яркое, как и Рита. Какая же прелесть! Мы паркуемся у огромного парка аттракционов, затем выходим. Малышка щемится, стесняется. Притягиваю ее к себе.
– Ты самая красивая девочка, пожалуйста, прекрати скромничать, – понижаю голос, – а то выебу прямо в машине.
– Грубо, – она отворачивается, краснея.
– Тебе же нравится грубо, – шепчу на сладкое ушко.
– Погнали, – Фролов по-хозяйски забирает в свои объятия девушку и долго, жадно целует в губы.
Чувствую легкую колющую ревность, сменяющуюся пониманием, что буду бороться за эту девочку, если придется. Но в глубине души я уверен, что друг не станет добиваться ее подлостью, так что все решения за малышкой.
До обеда мы катаемся на аттракционах. Сам я давно уже так не развлекался. Благодаря черному билету, у нас есть доступ во все возможные павильоны. Фролов все расходы берет на себя, хотя это немного злит. Так хочется все сбережения потратить на наше чудо. Так Риту называет друг. Это даже мило.
И когда мы обходим примерно половину парка, малышка начинает хромать. Но храбрится и не выдает того, что новой обувью уже натерла нежные ножки. Хочу их все облизать. Да бля… что со мной?
– В чем дело? – Фролов останавливается и грозно глядит в глаза девушки.
– Н-ничего, – она прячет взгляд.
Подводим ее к ближайшему фонтану и усаживаем. Беру нежную ножку и осматриваю пальчики. Большой и мизинец распухли. Качаю головой понимая, что дальнейшие развлечения под угрозой. Если только не…
– У тебя есть пластырь? – спрашиваю у Ромыча.
– Откуда, – сокрушается он, затем присаживается рядом со мной и касается нежной девчачьей пяточки.
– Ауч, – морщится Ритусик.
– Аккуратнее можно? – наезжаю на Фролова, – животное.
– Чо вякнул? – рыкнул друг.
Между нами стремительно растет грозовая туча.
– Ребят, может, просто пойти в ближайшую аптеку? Я куплю пластырь, – лепечет девочка.
– Тцц, – цокает языком Ромыч, – никаких куплю. Сейчас сбегаю сам.
Когда он исчезает в толпе, я сажусь рядом и сгребаю малышку в охапку.
– Очень больно? Зачем терпишь?
Она прижимается ко мне личиком.
– Давай посидим так немного, – просит меня, – с тобой так спокойно Лёш.
– Хорошо, – крепче прижимаю наше чудо к себе.
Столько нежности в этих касаниях. Я готов рвать и убивать за эту девочку. Такое чувство, что ее случайное появление в нашей постели были предопределено свыше. Глажу ее по голове, как вдруг к нам побегает девчонка. По-моему, я ее уже где-то видел…
– Ритка?! – орет она, – это ты что ли?!
– Стася? – малышка отшатывается и испуганно смотрит на наглую рыжую вторженку.
Рома.
Черт! Как мы так облажались? По себе знаю, какая херня эти мозоли. Бегу сквозь яркую толпу прямо к ближайшей аптеке. Твою ж мать, очередь. Иду в соседнюю, там тоже толпа. Ни на миг не хочу бросать своего ангелочка с огромными голубыми глазами. Рита… Маргарита. Прям цветочек. Давлю лыбу, понимая, что реально втюрился.
И вот, подходит очередь. Скупаю самые дорогие тонкие пластыри и бегу назад. Подхожу к фонтану и вижу рыжую девчонку. Она стоит, уперев руки в бока и выговаривает нашей девочке.
– Стася, я…
– Да я места себе не заходила! – верещит та, – ты как с пары исчезла, так я тебя не видела. На телефон не отвечаешь…
– Прости, – опускает глазки Рита.
– Ты не обязана ни перед кем отчитываться, – Шевцов не спускает разъяренного взгляда с девчонки.
Та отшатывается.
– Ты с ним… вы что, пара? – таращит глазюки.
– Какие-то проблемы? – мажор встает и нависает над девчонкой.
– Н-нет, – почти шепчет рыжая, делая шаг назад, – просто Рита хорошая девушка, Алекс! Ты ее испортишь…
– Мы знакомы, чтобы ты называла меня по имени? – ледяным тоном спрашивает он.
Я не узнаю всегда улыбчивого и до отвращения вежливого Шевцова. Он даже к своим бывшим всегда достаточно лоялен. А сейчас буквально пышет отвращением и злостью. Улыбаюсь, с довольной миной наблюдая за разворачивающейся драмой. Только попкорна не хватает.
– Алекс, не надо, – Рита берет его за руку, – Стась, прости меня. Мы обязательно поговорим на занятиях.
– Ладно. Помни, что с понедельника начинается сессия.
– Знаю.
Рыжая разворачивается, и я с трудом успеваю спрятаться за деревом. На лице подружки нашей девочки читается самая настоящая ярость. Как бы дерьма какого не сотворила. Нужно будет присматривать за ней.
– Подружки у тебя, девочка, не сахар. Ты бы с ней осторожнее была, – подхожу к ним и присаживаюсь напротив Риты.
– Стася хорошая, – лепечет она, – просто Ты и Алекс, вы очень популярны, а я – серость. Так что…
– Цыц, милаш! – вскипает мажор, – с твоей самооценкой еще работать и работать.
Я тем временем аккуратно расшнуровываю белый кед и вытаскиваю хрупкую ножку нашей девочки. Обклеиваю ее пластырями и надеваю обратно. Не хочется выпускать из рук крошечные пальчики и тоненькую лодыжку.
– Ну как? – интересуется Алекс.
– Спасибо. Теперь не болит. Мне нужно в туалет, – подскакивает и улепетывает прочь.
– Что за бабца была? – спрашиваю у Алекса, доставая сигарету.
Делаю глубокую затяжку. Молчим.
– Подружка ее.
– Стерва, сразу видно. Знаешь ее? С кем тусит?
– Не знаю… но лицо знакомое, – Шевцов тоже курит на нервной почве.
– Дурное предчувствие. Кажется, она может нашей малышке проблем создать.
– Пусть попробует, – рычит блондин, – тогда ей пиздец.
Тем временем Рита возвращается. Девочка поправляет слегка помявшийся подол платья. Смотрю на нее и чувствую, как хочу прижать к себе. Показать всем, что она моя. Рывком поднимаюсь и выполняю свое эгоистичное желание.
– Рома, – шепчет девочка, – мне дышать нечем.
– Прости. Я же так и не сказал, насколько ты красивая. Нереальная.
– Спасибо, – улыбается и перестает сопротивляться.
– Ну что, рванем дальше? – мажор подскакивает и несется в направлении комнаты страха.
До вечера мы вновь забываем обо всем, наслаждаясь обществом друг друга. Рита улыбается и эта улыбка – наша награда. Мы заходим в тир, и там я выигрываю нашему ангелу огромного белого медведя. Шевцов с треском продувает и всю дорогу до колеса обозрения бурчит как старый дед.
– Я бы его лучше купил… – продолжает ныть, пока мы стоим в очереди.
– Нет в тебе духа соперничества, – улыбаюсь, довольный как слон.
Еще бы! Это же я обставил Шевцова и выиграл топовый приз нашей девочке. Она с такими горящими глазами смотрела на этого мишку, что внутри меня родилось совершенно неконтролируемое желание достать клятую игрушку для нее. Только для нее. Рита обнимает этот кусок плюша, ярко улыбаясь.
– Купишь еще, – успокаиваю друга, – все впереди. В следующем году…
– Вы же на следующий год выпускаетесь? – с грустью в голосе спрашивает девушка.
– Да. Но это не значит, что мы выпустим тебя из наших загребущих лап, – ржет Шевцов.
Но в синих глазах я все равно вижу печаль. Опять думает, что мы с ней развлекаемся. Поначалу так и планировалось, но Рита пленила нас обоих. Не знаю, как сложится жизнь, но эту девушку я не отпущу.
Забираемся в кабину, усаживаем медведя рядом с девушкой, поскольку пока решаем, кто сядет рядом с девочкой, чуть не деремся. Так что в итоге все-таки уступаем пальму первенства медведю.
Когда усаживаемся, она кладет сумочку на колени, как только видит, что наши с Шевцовым взгляды уже проникли под платье. Красивая, блядь! До чего же… но вся похоть сходит на нет, когда Рита, словно дите малое, прилипает глазками к стеклу.
– Как красиво, – шепчет, затем смахивает слезинку, – ребята, вы самые лучшие. Спасибо вам за сегодняшний день.
– Он еще не кончился, сладенькая, – ухмыляется Алекс, слегка приподнимается и проводит по коленке девушки кончиками пальцев.
Затем обращается ко мне.
– Тебе не кажется, что индивидуальные кабинки – это удобно в нашем положении? – ехидно лыбится Шевцов.
– Очень удобно, – наблюдаю, как подол платья девочки поднимается от движений пальцев моего друга.
Член мгновенно оживает и мозг отключается.
– Я хочу ее, – хриплю, не в силах совладать с накатившим желанием.
– Я тоже… – рычит мажор, а малышка мгновенно вспыхивает, когда понимает, что попала в ловко расставленные сети.
