Боб Г. Боденхамер
НЛП. Большая книга эффективных техник
Метасостояния и кинотеатр нашего сознания
Вопросы: Какое влияние наши метасостояния оказывают на ментальные фильмы, проигрываемые в нашем сознании? Если наши фильмы приводят нас в состояние страха и ужаса, когда мы проигрываем жуткие сценарии, в состояние радости и веселья, когда мы прокручиваем комедии, или в состояние решимости и мужества, когда мы смотрим героические фильмы, то что происходит, когда у нас возникают состояния по поводу состояний?
Ответ: Наши метасостояния задают фреймы для наших фильмов.
Быть может, вы все еще «прокручиваете» в голове старый фильм о страхе перед публичным выступлением, перед просьбой начальнику о прибавке к зарплате или перед собеседованием? (Это дает нам представление о характере ваших фильмов.) Но как вы относитесь к этому опыту? Оправдываете ли вы свой страх, укрепляете или ненавидите его, презираете себя за трусость, чувствуете себя загнанным в тупик и лишенным выбора? Эти состояния по поводу ваших состояний описывают и определяют ментальную и эмоциональную тональность ваших фильмов.
Пользуясь кинематографической метафорой, они описывают установку, принимаемую вами, как редактором ваших фильмов. Наши метасостояния задают фактуру и качество наших фильмов, создавая присущую им аффективную тональность. Они описывают установку или фрейм сознания, с которыми мы движемся по жизни. Поэтому, поднимаясь по уровням – «Что вы думаете или чувствуете по этому поводу?», – мы идентифицируем высшие фреймы нашего сознания, соответствующие позиции редактора, режиссера, продюсера и директора картины. Если я проигрываю фильм «взбешенный и возмущенный», находясь при этом в метасостоянии стыда или презрения к себе, чувствуя себя беспомощным, чувствуя, что кто-то «заставляет» меня приходить в ярость, то мои фильмы также окрашиваются этими качествами.
Это взаимодействие друг с другом наших состояний, надстраивающихся одно над другим, привносит в наше сознание динамическую сложность. Иногда такое наслаивание укрепляет наши фильмы: чувство, оправдывающее мой гнев, усиливает мой гнев. В то же время спокойная невозмутимость по поводу своего гнева ослабляет его и делает его более управляемым. Учет мнения других людей, когда мы находимся в состоянии гнева, придает нашим фильмам еще более необычные качества.
Упражнение «Перевод в метасостояние фреймов наших фильмов»
1. Идентифицируйте проигрываемый вами фильм, приводящий вас в нересурсное состояние.
• Какие неэффективные состояния вы иногда испытываете?
• Какие фильмы инициируют эти состояния?
2. Займите метапозицию редактора.
• Допустим, вам нужно продолжать проигрывать тот же самый фильм, но вы можете выбрать установку, с которой вы будете это делать. Какую установку вы выберете?
• Войдите в состояние, соответствующее этой установке, и примените это состояние к фильму.
3. Переживите это состояние и оцените его.
• Когда вы полностью переживаете данное состояние и применяете его к фильму, как это отражается на самом фильме? Что происходит?
• Какие другие ресурсные состояния или установки вы также хотели бы использовать?
4. Проведите контроль качества вашего переживания.
• Хорошо ли служит вам эта новая установка, используемая по отношению к старому фильму?
• Улучшает ли она вашу жизнь?
• Осознаете ли вы наличие других ресурсов, способных придать новые качества вашим старым фильмам?
Повышение качества менеджмента состояний с помощью метасостояний
Метасостояния развивают навыки менеджмента состояний самыми различными способами. Как правило, мы используем процесс вхождения в метасостояния (приложения одного состояния к другому) с целью придания исходным состояниям новых качеств и ресурсов (спокойный гнев, веселое обучение, уверенный энтузиазм или воодушевление использованием обратной связи), а также для задания фреймов и установок высших уровней. Каждый раз, когда мы входим в метасостояния, мы задаем нашим состояниям новые фреймы. Это позволяет нам сформировать поистине высококачественные состояния, окрашивая и обогащая их всевозможными видами ресурсов.
Каков же центральный механизм, благодаря которому становится возможным опыт метасостояний? Кожибски отмечал, что мы обладаем уникальной способностью абстрагировать собственные абстракции. Мы называем это переходом на метауровень или использованием саморефлексирующего сознания. С практической точки зрения это означает, что мы всегда можем размышлять о собственных мыслях (метамышление), говорить о своих словах (метакоммуникация), испытывать чувства по поводу собственных чувств (метаэмоции), моделировать наши модели (метамоделирование) и т. д. Наша метакогнитивная деятельность делает возможной множественное наслаивание наших состояний друг на друга. Это означает, что первые приходящие нам в голову мысли о чем-то (или чувства в отношении чего-то) являются лишь первичными мыслями. Вторичные мысли[4] имеют большее влияние. Метамысли или метачувства представляют собой не только более высокие, но и более глубоко воздействующие «логические уровни» нашего осознания.
Метасостояния представляют собой в высшей степени сложные компоненты сознания, которые мы называем саморефлексирующим сознанием. Эта способность мыслить о самих себе – о своем мышлении, чувствовании, выборе и поведении – позволяет нам выйти за рамки текущего момента времени, пространства, бытия, ценностей, переживаний и т. д., и дать возможность другим элементам нашего осознания стать предметом наших мыслей. Обладая таким трансцендентальным сознанием, мы можем выходить в своем мышлении за пределы непосредственно воспринимаемой сенсорной реальности.
Характеристики метасостояний
Поскольку мы всегда можем подняться на уровень выше нашего текущего состояния, мы способны генерировать многочисленные метауровни состояний. Можно говорить о простых метасостояниях (когда лишь одно состояние наслаивается на первичное), о сложных метасостояниях (включающих множественные состояния) и о гештальт-состояниях (из которых возникают новые системные свойства).
Кожибски описал способность рефлексивного сознания порождать как науку, так и здравый смысл как «абстрагирующее сознание, формирующее уровни абстракции». Он дал краткую характеристику этих уровней, начиная с низшего и двигаясь вверх.
1. Мир проявлений энергии, находящихся за пределами нервной системы.
2. Сенсорные рецепторы, абстрагирующие информацию от мира.
3. Специфические сенсорные рецепторы с их структурой аксонов, нейронов, дендритов, нервных импульсов и нейротрансмиттеров, формирующие паттерны нервных импульсов.
4. Импульсы и нейротрансмиттеры, стимулирующие мозг (таламус, кору и т. д.) и порождающие различные внутренние репрезентации (VAK).
5. Сенсорные слова и описательный язык.
6. Оценочный язык, оценивающий предыдущие уровни слов.
Этот список можно продолжить. Чем больше мы абстрагируемся от реальности, тем глубже проникаем в мир абстракций. Это приводит нас ко все новым и новым представлениям, схемам, моделям, теориям и гипотезам о внешнем мире (научный процесс). Это уводит нас все дальше от эмпирической реальности, находящейся на уровне восприятия. Мы начинаем жить определениями, идеями, концепциями, абстракциями, убеждениями, галлюцинациями (понятиями, или определениями слов, которые мы держим в голове), а не зрительными образами, звуками, ощущениями и запахами (мир сенсорного опыта), то есть объемом понятий, или конкретными референтами, расположенными на территории окружающей реальности.
Первичные состояния и метасостояния
Подобно тому как мы выделяем первичные цвета и первичные эмоции, мы также испытываем первичные состояния. Они включают первичные эмоции, вызывающие в нас страх/гнев, расслабленность/напряжение, радость/ печаль (удовольствие/неудовольствие), усталость/прилив сил, рассеянность/собранность и отвращение (ненависть)/влечение (любовь). Кожибски концептуально обыгрывает возможность трансформации «эффектов первого порядка» в эффекты второго порядка:
И тогда мы испытываем любопытство к любопытству, внимание к вниманию, анализируем анализ, размышляем о размышлении (что репрезентирует сферу науки, психо-логику, эпистемологию и т. д.); мы имеем выбор выбора (что репрезентирует свободу и отсутствие психо-логических барьеров, а также демонстрирует семантические механизмы устранения этих барьеров); суждение о суждении дарит нам важнейшие культурные достижения; знание о знании, включающее абстрагирование и структуру, становится «сознанием», по крайней мере в своих ограниченных аспектах, и принимает форму абстрагирующего сознания; оценка оценки становится теорией здравого смысла и т. д.
Кожибски предупреждает нас о существовании некоторых метасостояний, «репрезентирующих нездоровые семантические реакции». Я (М. X.) описал их в книге «Уничтожение дракона» как «состояния дракона» (Hall, 1996):
Подобные переживания первого порядка – беспокойство, нервозность, страх, жалость и т. д. – могут быть вполне оправданны и относительно безобидны. Однако когда они становятся переживаниями второго порядка, отождествляясь с переживаниями первого порядка, как в случае беспокойства по поводу беспокойства или страха страха, они приобретают нездоровый оттенок. Сожаление о жалости опасно приближается к жалости к себе. Такие эффекты второго порядка, как убежденность в своих убеждениях, порождают фанатизм. В знании о своем знании, уверенности в своей уверенности, невежестве о своем невежестве проявляется механизм догматизма; тогда как свобода воли от свободы воли или обусловленность обусловленности и т. д. часто становятся заблуждениями и иллюзиями.
Однако этим наша тема не исчерпывается. Кожибски выделяет еще одну группу метасостояний:
Примерами третьей группы служат такие эффекты первого порядка, как скованность, ненависть, сомнение, презрение, отвращение, гнев и аналогичные семантические состояния; в этих случаях эффекты второго порядка противостоят и сводят на нет эффекты первого порядка. Так, скованность скованности превращается в положительное возбуждение или разрядку; ненависть ненависти оказывается близкой к «любви», сомнение в сомнении становится научной критикой и приобретает элемент научности; другие с очевидностью противостоят или сводят на нет нежелательные семантические реакции.
Метасостояния могут отрицать содержание эмоций низшего порядка и создавать парадокс, переводящий переживание на более высокий уровень. Это предоставляет нам множество возможностей для трансформации. Мы можем взять первичное эмоциональное состояние и подать обратную связь на само это состояние, взаимодействие наслаивающихся друг на друга состояний способно породить десятки различных эффектов. Когда я сомневаюсь в своем сомнении, я становлюсь более уверенным. Когда я откладываю мое откладывание, я принимаюсь за дело. Метауровень «отвержения» отрицает первичное состояние «отвержения», так что мы перестаем отвергать.
Иногда наслаивание одних состояний на другие приводит нас в замешательство. В других случаях оно усиливает первичное состояние, искажает его, превращает его в нечто удивительно полезное или деструктивное (страх страха = паранойя; убежденность в убежденности = фанатизм). Комбинации метасостояний открывают путь к поистине непредсказуемым и чудесным человеческим переживаниям и порождают то, что мы обозначили как гештальт-состояния, – состояния, представляющие собой нечто большее, чем сумма своих частей.
Эффективное различение первичных состояний и метасостояний
1. Уместность.
• Уместна ли данная реакция по отношению к предъявленному стимулу?
• Связана ли с ним наша реакция прямо или косвенно?
2. Природа эмоции.
• Какова природа связанной с реакцией эмоции: кинестетическая или концептуальная?
• Является ли она эмоцией сознания или тела?
3. Объект отнесения.
• Что является объектом данного состояния?
• Представляет ли он собой нечто внешнее или внутреннее?
4. Природа языка.
• Какими языковыми средствами описывается это состояние?
• Является ли этот язык сенсорным или оценочным?
5. Позиция восприятия.
• Какая позиция восприятия может привнести организацию в это состояние?
Обучение, ускоренное метасостояниями
В какие метауровни вы хотели бы войти, чтобы сформировать с их помощью насыщенное состояние повышенной способности к обучению? Какие фреймы вы хотите задать себе, чтобы вы могли автоматически интегрировать и применять ваш опыт обучения в повседневной жизни и поведении?
Рис. 5.4. Абстракции второго порядка, или состояния-над-состояниями
Упражнение
1. Идентифицируйте необходимые ресурсы.
• Проведите мозговую атаку на тему: как вы хотели бы усовершенствовать свое состояние обучения и какие качества придать ему.
• Какие ресурсные состояния вы хотели бы привнести в ваше базовое состояние обучения?
• Как бы вы хотели смонтировать ваши наслаивающиеся друг на друга состояния?
2. Исследуйте ваши ресурсы в игровой форме.
Варианты: игривость, экспериментирование, страсть, установка «Просто сделай это!»
3. Войдите в данное состояние и примените эти ресурсы к первичному состоянию, в котором происходит обучение.
Часть 2
Начав целенаправленно работать с метасостояниями, мы с неизбежностью зададимся вопросами, касающимися аффективной природы этих высших состояний, – например, как их заякорить или как они повлияют на наши фильмы первичного уровня. Этим вопросам и будет посвящена вторая часть настоящей главы.
Переживание метасостояний
Как переживаются состояния, мы знаем; но как переживаются метасостояния? Нам известно, какие переживания соответствуют состояниям гнева или страха, радости или печали, напряжения или расслабления, влечения или отвращения. Мы ощущаем эти состояния в своем теле. Метасостояния, однако, обладают рядом отличий от первичных состояний, и одно из этих отличий является ключевым: в первичных состояниях мысле-чувства активно сконцентрированы на событии, человеке или ситуации, вызывающих в нас это состояние, а потому оно воспринимается более непосредственно (рис. 5.5). В первичном состоянии мы создаем фильмы и ощущаем себя актерами или героями этих фильмов. При этом вся деятельность нервной системы непосредственно вовлечена в события.
Переходя же на метауровень, мы отступаем назад от наших фильмов настолько, что они практически покидают поле внимания и мы едва замечаем эти фильмы и их характеристики. В наших переживаниях мы словно бы поднимаемся в своем «сознании» все выше и все дальше от наших фильмов. Вот почему нам, как правило, трудно определить, что мы чувствуем, находясь в метасостоянии. С какими чувствами связана самооценка, мобилизация или проактивность? Что мы чувствуем, когда становимся озорными, защищающимися или упрямыми? Какие чувства вызывает у нас дух противоречия, терпимость или настойчивость? Где вы переживаете эти состояния? Какие специфические кинестетические ощущения соответствуют этим состояниям?
Рис. 5.5
Как правило, мы переживаем метасостояния иначе, чем первичные состояния, именно потому, что они кажутся нам локализованными скорее в голове, чем в теле. В большинстве случаев это действительно так, но не всегда. Иногда, отступая назад от первичного фильма, мы перемещаемся вверх и внутрь еще более сильной эмоции, возникающей по поводу фильма и придающей нашим переживаниям еще большую интенсивность… так что они с еще большей силой наполняют наше тело. Таковы чувства ужаса и смущения. Такой может быть наша радость по поводу того, что мы влюблены.
Что это означает? Это означает, что метасостояния – это не «диссоциативные» состояния. «Диссоциация» – неудачное слово, которое вовсе не является синонимом «мета». Поскольку термины «ассоциация» и «диссоциация» являются условными психиатрическими обозначениями, используемыми в руководстве DSM-IV, мы рекомендуем исключить эти термины из лексикона НЛП. Вместо этого мы будем говорить о входе и выходе из состояния. Мы всегда находимся в том или ином состоянии и всегда остаемся в нашем теле. Не существует такого понятия, как пребывание «вне тела». Отделение души от тела означает смерть. Мы можем чувствовать себя так, как будто мы оцепенели, лишились ощущений, вышли за пределы себя, но все равно эти «чувства» – это метачувства.
Более многослойная в метасостояниях, чем в обычных состояниях, природа наших мыслей-и-чувств (обратите внимание на дефисы, связывающие эти понятия вместе), наслаивающихся на другие мысли и чувства, порождает более высокий уровень сложности. Теперь мы «чувствуем» наши оценки и суждения. «Я чувствую себя осуждаемым, брошенным, побеждающим, рискующим и т. д.». Это не кинестетические ощущения, а ментальные оценки. Это фреймы сознания и установки. Они описывают концептуальные состояния, исходя из которых мы действуем. Таким образом, в отличие от высшей степени непостоянных и часто меняющихся первичных состояний, метасостояния описывают более стабильные ментальные состояния, в которых мы пребываем. Метасостояния функционируют как фреймы референции высших уровней и как смыслы, которые мы придаем вещам.
Как правило, в метасостояниях отсутствуют сильные кинестетические ощущения, которые мы испытываем в первичных состояниях. Мы можем легко определить, в каких частях тела мы испытываем первичные эмоции, но в метасостояниях сделать это сложнее. Кроме того, метасостояния могут интегрироваться в первичный уровень и приобретать ярко выраженные кинестетические качества. Такое может случаться и часто случается. Мы можем переносить метауровневые концепции, оценки и фреймы на уровень первичных состояний и привносить их в деятельность нервной системы, в мускулы. Мы называем этот процесс интегрированием метасостояний. Именно это происходит, когда метасостояние становится метапрограммой.
Именно язык, наряду с метарепрезентативными системами, позволяет нам наиболее эффективно наслаивать друг на друга многочисленные уровни метасостояний. С каждым дополнительным состоянием, в которое мы входим и применяем к предыдущим состояниям, мы задаем фреймы более высокого уровня, оказывающие более глубинное воздействие на систему в целом. Благодаря этому мы можем добавлять всевозможные эффекты к кинематографическим характеристикам наших ментальных фильмов. В зависимости от метафреймов, в которые мы входим и которые прилагаем к другим состояниям, мы можем становиться более или менее эмоциональными, более или менее вовлеченными в моторные программы, более или менее вовлеченными в наши ценности, убеждения, намерения и т. д. Все можно контролировать. На сегодняшний день мы идентифицировали шестнадцать взаимодействующих между собой эффектов, каждый их которых придает специфическое переживание структуре метасостояний (мы рассмотрим эту тему подробно в главах 13 и 14).
Якорение метасостояний
Можно ли заякорить метасостояние? Учитывая все, что было сказано о сложном наслаивании состояний нашего сознания, что происходит с процессом якорения, когда дело касается метасостояний? Говоря коротко – да, мы можем якорить метасостояния, и мы можем делать это кинестетически. Однако в этом случае в якорении присутствует больше тонкостей и оно требует более развитых навыков. Почему? Потому что в этом случае оно не сводится к простому связыванию стимула и реакции. Поскольку метасостояния предполагают более высокие уровни абстракции (оценки, фрейминг, убеждения), мы должны использовать метарепрезентативную систему языка и абстрактных символов. Не случалось ли с вами так, что вы пытались кинестетически заякорить сложное состояние, например высокую самооценку, мобилизацию, проактивность, видение возможностей или креативность, а затем обнаруживали, что прикосновение не способно воскресить это состояние?
Это происходит потому, что такая метауровневая структура, как метасостояние, включающее метачувства, требует более абстрактных символов. Причиной тому является сложная многослойность метасостояний. И хотя бывают исключения, как правило, нам нужно подобрать особые лингвистические средства. Это позволяет нам записать сценарий, сюжет, смыслы высших уровней и фреймы опыта. Именно язык склеивает состояния друг с другом. Вот почему большинство убеждений нуждается в лаконичных формулировках для прочного закрепления в сознании. На протяжении многих веков люди интуитивно знали это. Вот почему они естественным образом пришли к идее «формул самовнушения», как бы чувствуя, что им нужны слова, особые слова, убедительные слова, гипнотические слова для того, чтобы удержать и закрепить высшие состояния.
Еще на заре НЛП Бэндлер и Гриндер рассматривали язык как вторичный опыт и как метарепрезентативную систему. Они говорили, что слова работают, как система якорения, – по сути, как самая мощная система якорения, доступная носителям языка. С помощью языка можно «приклеивать» состояния друг к другу. С точки зрения сенсорных фильмов, проигрываемых в кинотеатре нашего сознания, мы используем слова на двух уровнях: как слова, формирующие звуковые дорожки, на которых записаны реплики из сценариев наших фильмов, и как метафреймы, определяющие содержание этих фильмов, подобно титрам, высвечивающим на экране название фильма или следующей сцены. Иногда метасостояние можно заякорить с помощью одного лишь слова: «уверенность», «мать», «мобилизация». Если несенсорное слово вызывает и формирует ментально-эмоциональное концептуальное состояние, оно может служить в качестве триггера.
Обычно мы создаем этот эффект с помощью многочисленных повторений. Получив концептуальное состояние, мы производим его избыточное якорение в максимально большем числе систем, используя повторение и высокую эмоциональную интенсивность и находя наиболее убедительные слова: вот набор средств для якорения метасостояния. Как правило, для вхождения в метафрейм, его усиления и задавания требуется большее количество повторений. Задавание метауровней когниций, осознания и переживаний означает, что мы задаем не только специфический сценарий, но также редакторский стиль и мотивацию, намерения и установку режиссера. Вот почему язык приобретает такое значение, когда мы поднимаемся вверх по «логическим» уровням. Язык позволяет нам стабилизировать высшие уровни и удержать их во времени. При якорении метасостояний мы также можем использовать такие непропозициональные символы высших уровней, как поэзия, пословицы, пиктограммы и музыка.
