Боб Г. Боденхамер
НЛП. Большая книга эффективных техник
Установка волшебника
В первом томе этого руководства мы сформулировали основные пресуппозиции НЛП. Знать эти пресуппозиции принципиально важно, поскольку они служат теоретическим каркасом НЛП. И хотя НЛП заявляет о себе как о «модели» коммуникации и изменения и гордится тем, что является структурной моделью субъективного опыта человека, НЛП имеет также собственную теорию и идеологию. Научная модель должна содержать в себе теоретическое обоснование, поддающиеся проверке гипотетические предположения, работоспособные принципы, набор переменных и элементов модели, а также синтаксис и набор техник, позволяющих получить практический результат. К сожалению, в большинстве ранних тренингов по НЛП аудитории преподносились только «техники». И хотя эти техники являются в высшей степени эффективными, НЛП содержит в себе значительно больше составляющих подлинной науки. Пресуппозиции НЛП предлагаются в качестве теоретической базы, необходимой для понимания модели.
Находясь на начальном этапе практического овладения НЛП, мы познакомились с пресуппозициями и изучили их с различных сторон. И хотя мы знакомим аудиторию с пресуппозициями на сознательном уровне, мы, прежде всего, закладываем знания о них путем их практического использования и наглядной демонстрации. Поэтому мы предлагаем участникам тренингов самостоятельно открыть для себя ценность этих пресуппозиций по мере того, как они ориентируют свое поведение на достижение мастерства. Будучи заложенными в подсознание в виде фреймов, эти пресуппозиции начинают функционировать в качестве фреймов высших уровней, тем самым управляя нашим мышлением, восприятием, поведением и речью.
Это позволяет пресуппозициям выполнять функции неврологических фильтров и убеждений. Усвоив их, нам становится легче видеть мир в свете нашего нового понимания. Однако в качестве ментальных фильтров функционируют и другие «сущности». В частности, наше восприятие обусловливается тем, что именно мы считаем важным либо, напротив, не имеющим значения (ценностями). Фильтры метапрограмм выполняют ту же задачу. И поскольку убеждения функционируют в качестве метафреймов, мы хотим с самого начала заложить в ваше сознание работоспособные и позитивные убеждения. Именно эту задачу и позволяют решить пресуппозиции.
Почему это так важно? Потому что мы должны уметь «управлять своим мозгом» и помогать другим делать то же самое. Это нужно, чтобы мы могли моделировать совершенство и реализовывать его в своей жизни. В этом состоит страсть НЛП. Первые разработчики НЛП усвоили эти принципы, когда моделировали и использовали различные отрасли знания и деятельности: гештальт-терапию, психотерапию семейных систем, эриксонианскую гипно-медицинскую психотерапию, общую семантику, кибернетику, теорию информационных систем, трансформационную грамматику, когнитивно-поведенческую психологию и антропологию Бейтсона. В процессе решения этой задачи они обнаружили то «нечто», что позволяло людям, работу которых они моделировали, достигать такого совершенства в своем деле. Они обнаружили, что ведущие специалисты в этих областях достигали совершенства, потому что действовали исходя из совокупности определенных убеждений и принципов – пресуппозиций НЛП.
Овладев этими принципами на уровне практика НЛП, теперь мы переходим на еще более высокий уровень их использования – на уровень мастера НЛП. Наша цель – прочно заложить эти принципы в свое сознание в качестве фреймов, чтобы мы могли еще глубже понять и оценить их. Мы хотим, чтобы они управляли нашим мышлением, направляли наше понимание и модулировали наши чувства и реакции. Когда это произойдет, мы поднимемся на еще более высокий уровень мастерства.
После того как эти «стержневые» убеждения начнут функционировать на уровне метаубеждений, они станут для нас «контролирующими состояниями» нашего сознания, модулирующими и определяющими наше поведение. Они начнут функционировать в качестве метафреймов, придающих смысл всем нашим убеждениям, ценностям, решениям, представлениям, ожиданиям, метапрограммам и т. д. низших уровней. Этим объясняется то глубинное воздействие, которое они оказывают на наши мысле-чувства и формы поведения. Они управляют нашей деятельностью в мире и определяют то, что мы, в свою очередь, получаем от него. Поэтому мы хотим максимально прочно заложить эти высшие фреймы убеждений в качестве фундамента мастерства, направляющего наши усилия на достижение желаемого результата.
В своей книге «Философия во плоти: воплощенный разум и его вызов западной мысли» Лакофф и Джонсон (Lakoff & Johnson, 1999) описывают эффект введения в метасостояния, достигаемые при помощи пресуппозиций, а также их формирующее воздействие на наши мысли и поведение:
Мы вооружены множеством пресуппозиций, касающихся того, что реально, что считается знанием, как функционирует наше сознание и как мы должны поступать (Р-9).
Когнитивная наука, однако, не обеспечивает нам прямого доступа к механизмам работы подсознания. Сознательное мышление – это всего лишь верхушка огромного айсберга. Представители когнитивных наук приняли в качестве аксиомы, что неосознанное мышление составляет 95 % нашего мышления, и что эта цифра, возможно, серьезно занижена. Более того, считается, что эти 95 % наших мыслей, находящихся ниже уровня осознания, формируют и структурируют все наше осознанное мышление. Не будь подсознания, производящего всю эту структурирующую работу, мы не могли бы и сознательно мыслить (р. 13).
По Лакоффу и Джонсону, эти «формы и структуры» когнитивного подсознания формируют все наше сознание. Под этим авторы понимают не только метафорическое структурирование, определяющееся особенностями нашего физического тела (нейрофизиологическое структурирование), но и предопределяющую роль наших пресуппозиций. По мнению Лакоффа и Джонсона, наш образ мышления обусловлен нашим физическим телом, нашей подчиненностью законам гравитации и окружающего нас мира, и этот образ мышления порождает фреймы, которыми мы пользуемся в жизни.
Аналогичным образом, Бейтсон отмечает, что наши фреймы, или характер пунктуации событий, позволяют нам выстраивать ментальные «контексты», в соответствии с которыми, в свою очередь, направляется, модулируется и самоорганизуется наш опыт. Мы полагаем, что эти обладающие могучей силой воздействия процессы введения в метасостояния управляют работой всей нашей мыслительно-поведенческой системы (в частности, нашими нейро-лингвистическими состояниями). Таким образом, являясь убеждениями, эти пресуппозиции выступают в качестве аттракторов. Они притягивают и организуют условия нашей внутренней и внешней среды. Они привлекают как изнутри, так и извне те силы, которые укрепляют наши пресуппозиции. И напротив, они санкционируют опущение всего, что не согласуется с нашими пресуппозициями. После того как пресуппозиции встраиваются в наше сознание и становятся частью наших высших фреймов, они начинают управлять нами из-за кулис нашего разума, фокусируя наше мысле-поведение.
Пресуппозиционные установки
Как практик НЛП, вы уже знакомы с его пресуппозициями. Поэтому, кратко освежая в вашей памяти эту тему, мы будем рассматривать их как некие установки, или фреймы метасостояний, трансформирующие ваше сознание таким образом, чтобы практика НЛП поднимала вас на более высокий уровень мастерства. Запомните это, и, когда будете читать следующий раздел, представьте, что вы полностью принимаете эти пресуппозиции в качестве фреймов вашего сознания, с помощью которых вы можете отрежиссировать ваши ментальные фильмы об НЛП. Рассматривайте каждую пресуппозицию как:
• придающее вам силы убеждение;
• углубляющую ваше понимание мира, людей и нейро-лингвистических состояний;
• обогащающую ваш индивидуальный мир ценность;
• вдохновляющий вас образ бытия и деятельности в мире.
Примерьте на себя эти фреймы, не столько как новое понимание или принцип (они уже заложены в вас на соответствующем уровне сознания), а как ваше убеждение, как ставшую привычной для вас установку. Затем исследуйте каждый пресуппозиционный принцип следующим образом:
• Если я использую этот принцип в качестве установки, что это будет за установка? Разрешаю ли я себе думать и чувствовать таким образом?
• Готов ли я разрешить себе, чтобы это стало моим способом восприятия мира?
• Готов ли я дать себе шанс примерить на себя эту обогащающую мои возможности установку?
• Как это повлияет на мою манеру говорить и вести себя?
• Как это отразится на моих взаимоотношениях с другими людьми? На моих навыках? На моем профессиональном опыте?
• Какие изменения и коррективы мне нужно будет внести в свою жизнь, чтобы взаимодействовать с окружающей реальностью?
• Намерен ли я твердо следовать этому принципу?
• Какое действие (хотя бы одно) я могу совершить сегодня, чтобы начать актуализировать эту пресуппозицию?
1. Карта – не территория
Это положение, взятое из работы Кожибски «Наука и здравый смысл» (Korzybski, 1933/1994), представляет собой фундамент эпистемологии НЛП. Основная идея конструкционизма состоит в том, что мы конструируем собственную модель мира. Мы поставили это утверждение на первое место, поскольку оно является краеугольным камнем в здании НЛП.
Карта – это не территория, которую она репрезентирует. Мы картируем территорию, создавая ее символические репрезентации. Таким образом, используемые нами слова – это не события, которые они описывают. Процессы, происходящие в нашей голове в связи с неким событием, относятся не к самому этому событию, а только к нашему восприятию этого события. Наши внутренние репрезентации представляют собой нечто отличное от событий, которые они репрезентируют.
Устройство нервной системы не позволяет нам впустить окружающую реальность или внешние события в наше сознание. Это невозможно. Все, что существует «вовне», это лишь манифестации энергии. Электромагнитное поле, называемое нами светом, представляет собой излучение и не имеет цвета. Это не «вещь», которая может иметь цвет. И все же мы видим цвет. Это происходит потому, что мы создаем цвет посредством наших колбочек и палочек. Бейтсон любил говорить, что такие объекты, как орехи, обезьяны и матери, не могут войти в наше сознание, равно как и создаваемые нами карты не являются адекватным и точным отражением реальных объектов. Мы картируем реальность с помощью символов и репрезентаций и таким образом создаем фильмы, воспринимаемые нами на ментальном экране. Мы картируем наши внутренние фильмы, опуская массу вещей и искажая другие.
Мы уверены, что вы уже знаете и понимаете, в чем состоит различие между картой и территорией. Но это только начало. Для мастера это различие ставит следующие вопросы:
• Чувствуете ли вы это различие в своем теле?
• Является ли оно частью вашего бытия в мире?
На теоретическом уровне мы знаем, что если нам не удается освоить принцип «карта – не территория», это порождает неадекватную коммуникацию и личные проблемы. Это случается, когда мы ведем себя так, будто другие должны действовать, руководствуясь нашими собственными картами, как будто их карты «идентичны» нашим. Чувствуете ли вы, что здравомыслящие люди должны видеть вещи в точности, как вы? Чувствуете ли вы, что каждый человек должен и будет использовать уникальные только для него способы картирования реальности? Проверьте себя.
Если вы полагаете, что другие воспринимают (или должны воспринимать) мир так же, как вы, и поэтому не сверяете между собой ваши способы восприятия, различение карты и территории не проникло в вашу нервную систему.
В этом случае ожидайте конфликта. Или ожидайте, что вы будете заниматься чтением мыслей. Разумеется, в таком случае мы действуем исходя из собственных карт, вместо того чтобы изучать карты других. Работая с семейными парами, мы обнаружили, что основной сбой в коммуникации происходит тогда, когда люди делают утверждения, предполагающие чтение чужих мыслей.
• «Я знаю, что ты не любишь меня».
• «Я тебя не волную».
• «Ты такой ревнивый».
• «Я знаю, что ты сейчас чувствуешь».
Пройдя курс практика НЛП, мы научились эффективно реагировать на такие утверждения, спрашивая собеседника: «Откуда вы об этом знаете?», «Что именно я делаю такого, на основании чего вы пришли к этому выводу?»
Но теперь нас будут интересовать другие задачи. Мы хотим, чтобы вы почувствовали различие между картой и территорией, почувствовали, что чтение мыслей неверно отражает реальность и не соответствует нашему способу ориентации в мире. Каждый раз, когда мы связываем одну вещь с другой и приравниваем ее к этой другой вещи, и делаем это неосознанно, мы тем самым демонстрируем тот факт, что различение карты и территории еще не воплощено в нашем теле.
«Ты меня не любишь, потому что ты всегда опаздываешь и заставляешь меня ждать».
«Мне кажется, у меня неважно идут дела на работе, потому что шеф никогда не говорит мне, что высоко ценит меня».
И снова, мы знаем, как метамоделировать такие утверждения.
«Как именно опоздание свидетельствует о том, что я не люблю тебя?»
Пройдя курс практика НЛП, мы научились задавать вопросы, помогающие человеку классифицировать и различать между собой уровни, присутствующие в подобных высказываниях. В отличие от уровня практика теперь, переходя к овладению мастерством НЛП, мы будем учиться чувствовать различие между картой и территорией и постоянно осознавать тот факт, что мы всегда действуем, руководствуясь некоей картой. Сформировав ощущение того, что во всех наших действиях присутствуют картограф, продюсер и режиссер наших фильмов, мы знаем, что имеем дело с картами, описывающими реальность, а не с самой реальностью.
Другим признаком неразличения карты и территории является приписывание другим людям некоего мистического контроля над нами. Это ловушка неразличения причины и следствия. Осознание непроходимой пропасти, лежащей между картой и территорией, удерживает нас от наивной веры в то, что другие люди и события могут фактически «контролировать» наше сознание. Мы достигаем мастерства в различении карты и территории, когда знаем и чувствуем, что никто не может заставить нас поверить или почувствовать нечто против нашей воли. Наши мысле-чувства всегда являются предметом нашего собственного выбора.
Представление о том, что наши ощущения «реальны» в некотором конечном детерминистском смысле, является свидетельством того, что мы еще не до конца интегрировали в свое сознание различение карты и территории. Если мы выросли в неблагополучной семье, это еще не означает, что мы являемся или неизбежно останемся неблагополучными людьми. Это означает лишь то, что мы усвоили некоторые нездоровые паттерны мышления и поведения. Мы можем научиться знать и чувствовать, что представляем собой нечто большее, чем наш опыт. И именно в этом кроется магия.
Допустим, что в далеком прошлом мы пережили некое травматическое событие. Возможно, это была война, тюремное заключение, террористический акт, дорожное происшествие, убийство, изнасилование, сексуальное домогательство, развод или потеря любимого человека. Поскольку сейчас эти события остались в прошлом, единственное, что может «оживлять» нашу травму, это наши фильмы об этом событии. События прошлого в буквальном смысле прошли; их больше нет. Поэтому, если мы чувствуем, что они все еще происходят, мы сами делаем это. Мы все еще «прокручиваем» этот фильм, входим в пространство этого фильма и настраиваем нашу нейро-семантическую систему таким образом, чтобы переживать события этого фильма. «Все это происходит в нашей системе сознания-тела-эмоций». Травматические переживания, преследующие нас сегодня, являются функцией наших ужасных ментальных фильмов, а не самой травмы. Вот почему в некоторых людях травматические чувства живут годами и даже десятилетиями, тогда как другим удается избавиться от них. Вот почему некоторые люди быстро оправляются от травмы и продолжают жить нормальной жизнью, а другие «прокручивают» сценарий «пожизненной жертвы».
Что отличает этих людей друг от друга? Различие кроется в сценариях, разыгрываемых в кинотеатре их сознания, а также в их способах редактирования фильмов, в установках, закладываемых в фильм режиссером, в целях и намерениях, преследуемых продюсером. Ответ так прост и так фундаментален. Он позволяет объяснить, почему «излечение фобий» может происходить столь молниеносно и столь радикально изменять нашу семантическую реальность. Проблема всегда лежит не в человеке, не в опыте, не в том, через что ему довелось пройти. Проблема всегда лежит во фреймах, в ментальных фильмах, во фреймах высших уровней, управляющих нашими фильмами. Измените фильмы и их фреймы – и вы измените человеческую жизнь.
Чувство различия между картой и территорией вселяет в нас уверенность в том, что мы можем изменить наши карты. Оно придает нам ментальную гибкость. Оно позволяет нам легко изменить точку зрения, раскрыть свое сознание для новой и иной информации, мыслить по-новому. В свою очередь, это освобождает нас, открывая путь к исследованию карт, по которым мы ориентируемся в мире. Хорошо ли эти карты служат нам? Начав с исследования своих личных ограничений, мы перестаем обвинять других людей и события, мы перестаем отождествляться с событиями. Мы пускаемся в процесс исследования и создания новых карт и фильмов, которые позволят нам жить более эффективно и полноценно.
2. Реакции людей соответствуют их внутренним картам
Именно потому, что карта это не территория, мы принимаем все свои ощущения, представления, убеждения, фреймы и «истины» как гипотетические. Принятие их просто как карты освобождает нас и помогает встать в позицию исследователя. И поскольку это означает, что все остальные люди тоже действуют, исходя из своих карт, это позволяет нам перестать возмущаться их картами: мы можем просто исследовать их. Мы можем исследовать ментальные фильмы, прокручиваемые в кинотеатре их сознания, и таким образом понять, как они видят мир.
Это приводит нас к еще одному важному выводу: все мы реагируем в соответствии с нашими внутренними картами. Все, что мы думаем, чувствуем, говорим и делаем, обретает вполне понятный смысл, если мы примем во внимание то, какие фильмы мы проецируем на экраны своего сознания. Таким образом, те реакции людей, которые мы не можем объяснить, те действия, которые кажутся нам бессмысленными, на самом деле имеют смысл и вполне рациональны. Они психо-логичны по отношению к тем фреймам и фильмам, которые проигрываются в сознании людей.
Даже слова и действия шизофреников имеют вполне определенный смысл, учитывая карты и фильмы, направляющие их речь и поведение. Смысл – это «внутренняя» продукция. Мы реагируем не в соответствии с тем, что находится «вовне». Мы реагируем в соответствии с теми событиями, с теми фильмами, которые проигрываются «внутри» наших ментальных кинотеатров, и в соответствии с теми смыслами, которые порождают эти фильмы.
Вы реагируете на мир, основываясь на вашем ментальном картировании реальности. Все ваши реакции вполне осмысленны по отношению к тому, что и как вы наносите на карту, на основе которой вы создаете ваши фильмы. А ваш партнер реагирует в соответствии с тем, как он картирует реальность и отражает ее в своих фильмах. Однако этот человек пользуется не вашей картой. В этом вы можете быть уверены. То же самое касается ваших детей, друзей, коллег, работодателя. Каждый реагирует, руководствуясь картой собственных фильмов.
Из такой ли установки вы исходите? Стало ли ожидание того, что люди будут действовать на основе своих собственных карт, частью вашего интуитивного знания? Знаете ли вы, что прежде чем ваши реакции смогут измениться, вам необходимо изменить ваши внутренние карты или фильмы? Готовы ли вы принять такую установку?
Мы овладеваем мастерством НЛП, культивируя в себе желание и способности к созданию самой высококачественной кинематографической продукции. Это означает, что мы находим свои внутренние фильмы, совершенствуем их и делимся ими.
Если все сводится к качеству наших карт и наших фильмов, то только совершенные карты позволят нам достичь совершенства в любой сфере жизни. Признание такой пластичности смыслов расширяет наши представления о возможном. Оно расширяет наши представления о том, что возможно для нас и для других людей. Как только другие начинают говорить о своих ограничениях и проблемах или сталкиваются с ними, мы тут же знаем, что все дело в их фильмах, и начинаем исследовать их. Мастерство в использовании НЛП всегда предполагает тестирование карт, как своих, так и чужих. Мы постоянно спрашиваем себя:
• Какие смыслы и карты, скорее всего, движут данной формой поведения?
• Как представлены на карте этого человека причинность, смысл, ценности его «я»?
• Какие фреймы расширяют и/ или ограничивают возможности этого человека?
3. Значение зависит от контекста
Хотя уже Кожибски отмечал, что все смыслы являются контекстно-зависимыми, Бейтсон и его коллеги были первыми, кому удалось наглядно продемонстрировать, в чем же, в сущности, состоит контекстуальная природа смыслов. Они сделали это, выдвинув свою революционную гипотезу, касающуюся психопатологического состояния шизофрении. В книге «Экология разума» (Bateson, 1972/2000) Бейтсон говорит о фреймах и фрейминге, об отслеживании событий жизни и выделении различных уровней таких понятий, как обучение, смысл и мышление. Именно Бейтсону мы обязаны пониманием того, что события, слова и сигналы обретают свой смысл или значимость посредством контекстов и контекстов контекстов. Дело не только в самих фильмах, но и в их фрейминге.
Это означает, что мы можем трансформировать смыслы за счет простого изменения контекстов. Как мы размышляем о постановке цели? Какой фрейм мы закладываем в нее? Используем мы фрейм успеха или поражения? Используем ли мы фрейм «я буду практиковаться и экспериментировать, пока не разовью нужные мне навыки»? Используем ли мы фреймы, характерные для позиции исследователя? Существуют ли для нас различия в значимости этих фреймов?
Если смысл является контекстно-зависимым, это означает, что любые слова, фразы, утверждения, события, формы поведения или отношения могут быть лишены смысла, будучи помещенными в другие фреймы, или же обретут новую фактуру в иных фреймах.
Пройдя курс практика НЛП, мы научились задавать вопросы, направленные на рефрейминг:
• В каком контексте эта проблема могла бы дать позитивные результаты для меня или для другого человека?
• Где я мог бы конструктивно использовать ее?
Теперь мы сделаем следующий шаг. Мы будем формировать у себя установку: ничто не обладает каким-либо от природы присущим ему смыслом, стремясь к тому, чтобы она стала нашим интуитивным ощущением. Когда мы прочувствуем это всем своим существом, мы обретем ментальную гибкость, позволяющую не покупаться мгновенно и автоматически на любые «смыслы». Мы сможем проверить эти смыслы на экологичность, сможем произвести контроль качества состояний нашего мысле-чувствования:
• Пойдет ли такой способ размышления или чувствования мне на пользу?
• Улучшит ли он мою жизнь?
• Сделает ли он меня сильнее как личность?
Поскольку смысл контекстнозависим и мы можем изменять его, изменяя контексты, и поскольку ничто ничего не означает, мы можем перейти к фреймам сознания более высоких уровней и знать о том, что мы сами являемся творцами смыслов. Мы те, кто наделяет вещи смыслом. Знаете ли вы это? Чувствуете ли вы это? Произнесите эту фразу и подкрепите ее своим «Да!»
Ничто само по себе не имеет смысла. Никакие вещи, люди или события не имеют смысла, пока творец смыслов не придаст им смысл. Каждый творец смыслов придает вещам различные смыслы. Каждый творец смыслов, на сознательном или подсознательном уровне, имеет возможность выбора относительно того, какие смыслы придавать вещам.
4. Сознание и тело неизбежно влияют друг на друга
В курсе практика НЛП мы выяснили, что сознание и тело функционируют как единая кибернетическая система. Они не являются различными объектами, работающими независимо друг от друга. Все, что становится предметом наших размышлений, умозаключений, воображения или памяти (наших когниций), становится также предметом наших чувств, неврологических переживаний, телесных (соматических) ощущений и, таким образом, наших эмоций. Вот почему мы пишем через дефис или через короткое тире: сознание-тело, мысле-чувства, нейро-лингвистический, нейро-семантический. Можно лишь лингвистически – на уровне слов – говорить о «сознании» и о «теле» как об отдельных вещах. Однако такое лингвистическое картирование не означает, что эти элементы существуют независимо друг от друга. Это не так.
Этим объясняется «эффект плацебо». То, что, как мы думаем, содержится в таблетке, может оказывать столь же сильное воздействие на наше тело, как и то, что фактически в ней содержится. Безобидные таблетки глюкозы (плацебо) могут оказать исцеляющее воздействие. Это происходит потому, что наше «сознание» оказывает влияние на «тело», и это влияние может быть как положительным, так и отрицательным (вспомните о психосоматических болезнях).
Современные ученые-медики начинают признавать наличие связи между сознанием и телом. Лакофф и Джонсон (Lakoff & Johnson, 1999) отмечают, что наш мозг содержит около 100 миллиардов нейронов, и эти нейроны образуют «100 триллионов синаптических связей». Такой аппарат предоставляет феномену, который мы называем «сознанием», массу возможностей для передачи своих сообщений «телу».
Овладение мастерством НЛП предполагает интеграцию понимания этой связи на уровне установки и интуитивного ощущения. Мы должны прийти к ощущению: «Ну конечно, мы всегда имеем дело с сознанием-телом и никогда с “сознанием” отдельно от “ тела”, или от “эмоций”, или с “эмоциями” отдельно от “сознания”». Такая установка позволяет нам работать холистически, интегрировать в единую систему сознание-тело-эмоции и проверять высшие уровни сознания на конгруэнтность и экологичность. Все функционирует совместно. Считать иначе означает впасть в безумие «элементаризма» (Кожибски). Поэтому использование дефисов и связывание между собой слов, а также предлогов со словами воссоединяет те составляющие, которые мы редуцировали до элементов и расчленили к своему собственному вреду.
5. Индивидуальные навыки – это результат совершенствования и установления последовательности использования наших репрезентативных систем
Наше понимание НЛП началось с изучения сенсорных репрезентативных систем метарепрезентативной системы языка. Это была гениальная идея, поразившая Бейтсона, о чем он говорит в предисловии к книге «Структура магии. Том I». Кто мог подумать, что наши феноменальные «ощущения» являются базой для «мышления», и использовать эту идею на практике? И все же она оказалась работоспособной, и сегодня НЛП стало сферой научных исследований благодаря этому факту.
Мы «мыслим», репродуцируя сенсорное или феноменальное осознание зрительных образов, звуков, запахов и других ощущений. Наша метафора внутренних ментальных фильмов не является буквальной; внутри нашего мозга нет никаких ментальных экранов. Мы не «видим» изображение и не «слышим» звук наших фильмов в буквальном смысле. И все же нам кажется, что это происходит. Эта видимость «ре-презентаций» зрительных образов, звуков и т. д. представляет собой феноменальное ощущение. Мы знаем, что «абстрагируем» (отбираем, обобщаем, опускаем и искажаем) информацию о внешнем мире и создаем на ее основе наши ментальные фильмы. Но то, что мы впускаем в себя, это не сами объекты внешнего мира. Это только информация о внешнем мире. «Знание» носит исключительно структурный характер, утверждал Кожибски. Оно представляет собой лишь форму и структуру, утверждали Бэндлер и Гриндер. А потому форма, структура и контекст играют более значимую роль в структуре опыта, чем содержание.
Приняв это в качестве установки, мы знаем, что любой человеческий навык имеет репрезентационную структуру. Мы знаем, что можем перенести каждый навык в виде ментального фильма на экран нашего сознания. И это открывает нам путь к настоящему мастерству. Мы можем «управлять собственным мозгом», принимая, сохраняя, перерабатывая и посылая информацию. Мы можем рассматривать эти процессы в компьютерных терминах: входной сигнал – выходной сигнал; стимул – переработка – выходной сигнал (модель ТОТЕ). Именно это мы имеем в виду, когда говорим, что рассуждаем в терминах стратегий. Как функционирует данное переживание, форма поведения или навык? С помощью каких слов или понятий высших уровней я могу закодировать этот навык?
Достигнув уровня мастера НЛП, мы начинаем мгновенно и автоматически испытывать любопытство к любым формам поведения, сколь бы неприглядными они ни казались. Мы проявляем интерес: «Как же вы это делаете? Как вам удается расщеплять свое сознание таким образом? Как вам удается не осознавать своих чувств? Как у вас получается выходить из себя и совершать безрассудные поступки?» Мы мыслим структурно.
Однако наш мозг не прекращает свою работу на первичном уровне создания репрезентативного смысла. Наш мозг постоянно рефлексирует. У нас появляются мысли по поводу мыслей. Мы классифицируем, а затем классифицируем наши классификации. Мы создаем понятийные категории, а затем помещаем их в другие категории. Это позволяет нам создавать высшие нейро-семантические состояния и такие комплексные состояния, как мобилизация, проактивность и мудрость.
Мы достигаем уровня мастерства, когда понимаем, что все создается из одного и того же материала: репрезентаций. Это позволяет нам развить в себе навыки по выделению структуры, утилизации формы и встраиванию фреймов высших уровней с помощью упорядочивания и интеграции репрезентативных систем в процессе формирования новых восхитительных состояний.
6. Мы подстраиваемся к ощущению реальности других людей, признавая их модели мира и присоединяясь к ним для установления раппорта
Принимая во внимание тот факт, что все мы создаем свои уникальные модели мира (ментальные фильмы), информацию о которых мы получаем посредством своих индивидуальных способов репрезентации и фрейминга, мы учимся эффективно подстраиваться к реальностям других людей, распознавая и учитывая их. Принятие такой установки позволяет нам занять позицию, находясь в которой мы можем эффективно присоединяться или подстраиваться к стилю поведения другого человека. Поскольку структура раппорта предполагает эмпатическое вхождение в пространство фильма другого человека (вхождение во вторую позицию восприятия), это позволяет нам создать среду для эффективной коммуникации. Безоценочный подход предполагает установку на понимание, установку, в которой наша первоочередная задача – понять другого человека. Это открывает перед нами путь к глубине и богатству внутреннего мира других людей.
