БоЖенька
Тот ещё кадр
– И Вы хотите, чтобы я приготовила селедку?
– Не подумай, я заказывал и пробовал много разных салатов, но ни один не дотягивает до рецепта бабушки. У нее салат нежный, воздушный, тает на языке. В нем есть пикантная острота, а солоноватость рыбы идеально сочетается с пресностью картошки. У нее салат в меру густой, но не встает в горле комом от сухости, но и не жидкий, и не растекается маслом по тарелке. Я бы сам приготовил как учила бабушка, но рыба…
– Хорошо, я поняла.
Было удивительно приятно видеть Виктора, когда он с таким аппетитом о чем-то отзывался. И похоже, это было даже заразно, потому что сама я почувствовала потребность в этом дурацком салате.
Мы прошлись по магазину так буднично, будто каждый день ходили вместе за продуктами, взяли овощи, рыбу, майонез.
В целях безопасности я нацепила на лицо старенькую медицинскую маску, забытую в куртке еще с ковидовских времен, а на Виктора в принудительном порядке натянула капюшон. Парадокс, но из-за всех моих превентивных мер по отвлечению внимания, работницы продуктового только больше пялились на нас как на умалишенных.
После покупок мы поднялись в квартиру Виктора, где он сразу же принялся мыть овощи, а я запускать их в кастрюлю.
– Теперь нужно ждать, – Виктор вытер руки о кухонное полотенце, а заодно и все брызги воды у меня под ногами.
– Как долго?
– Пока они не будут готовы.
– Очень исчерпывающе. Ладно, я пока начну чистить рыбу.
Виктор сел за обеденный стол и уставился в потолок, он очень не хотел глядеть на дохлую сельдь, но даже ненавистная рыба не могла отвратить его от возможности поболтать.
– Как ты ее трогаешь?
– Опустите голову и узнаете.
– Это был риторический вопрос. Но с твоей стороны это большой подвиг – касаться рыбы. И все ради меня. Очень милый подарок.
– Спасибо, я долго над ним думала.
– А ты не думала, что мне сделать для тебя?
– Тоже риторический вопрос? – мне не хотелось искать на него ответ. Не хотелось, чтобы Виктор вообще вмешивался в мою жизнь. Мне претило то, как легко он делал за день то, с чем я не справлялась всю жизнь. И больше всего раздражало, что стоит мне увидеть Виктора, и настроение поднималось как давление у пенсионеров. Так не честно, пускай моя голова подружиться с гормонами и они перестанут мучиться неопределенностью.
Я взглянула на Виктора и подумала, что он ни разу не сделал мне ничего плохого, он ведь не виноват в своей популярности, и не несет ответственности за безумие своих зрителей.
Все это время Виктор был мил со мной и пытался порадовать. Может и нет ничего плохого в том, чтобы отвлечься и развлечься вместе.
– Ладно, – я вздохнула деланно уставше, – пока Вы не начали раскидываться деньгами, скажу, что я бы покаталась на коньках. Обожаю каток, когда всюду веселятся люди, сияют гирлянды и в воздухе чувствуется свежесть зимних вечеров. Это как новогодняя сказка, но в реальной жизни. Это стало бы отличным подароком.
– Ты хочешь на каток? Тот, который под открытым небом? Где полно людей и все смогут увидеть нас вместе?
– Согласна, не подумала. Значит, что-нибудь другое.
– Ну, почему? Я-то не против. Ты, главное, оденься так, чтобы тебя никто не увидел. Камуфляжный костюм. А лучше ростовой, в нем и тепло, и денег сможешь подзаработать.
Я улыбнулась, но не стала терпеть издевок, вытащила молоки из рыбы и сунула прямо под нос Виктора.
– Не-ет! – брезгливо взвился он.
***
Вася решила сходить на каток одна, это должно было отвлечь ее от мучений с каналом.
Гуляя вдоль длинной аллеи с деревянными домиками, Вася не глядела на развешанные гирлянды и уютные вывески, она спорила в голове сама с собой. То ли убеждала себя не бросать видеоблог при малейшей неудаче, то ли осознавала насколько же она не хочет снимать ролики. Ее не отвлекал ни запах кофе, ни пряностей, ни выпечки. Ругаясь на саму себя, она дошла до конца длинной и широкой дороги и оказалась у катка, у виляющей зеркальной полосы льда, опоясывающей белоснежную ель, размером с пятиэтажку, у десятка фигурок сахарных балерин.
Красиво, эпатажно, необычно. Прежде любой каток, который видела Вася был просто полем, залитым водой, никаких изысков – никаких проблем.
Прокат же коньков был в любом городе одинаковым – маленьким, душным помещением с деревянным рейками на стенах и черным резиновым покрытием на полу. Само окошко проката являло крайне недовольного мужчика лет сорока, который недовольно пыхтел на людей сквозь усы, но чтобы добраться до него, нужно было пройти консервную банку из сотни других посетителей, стоявших враскорячку посреди комнаты. Если удавалось протиснуться, можно было услышать веселый шелест курток и сдавленные маты.
– Какой размер? – колыхнулись усы в окошке проката.
– Тридцать шестой.
– Есть только тридцать девятый, сороковой, сорок первый, сорок…
– Давайте тридцать девятый.
– Точить?
– До тридцать шестого сточите?
А в ответ неразборчивое пыхтение. Видимо, нет.
Наконец на улице, на свежем воздухе, пропахшем сдобой и вкусным дымом, Вася подошла к катку и самым жестоким образом была отбрита:
– Запускаем через двадцать минут.
Конечно, Вася не была знакома с такой особенностью столичных катков. В ее городе люди просто приходили на лед и катались, даже денег не платили. А тут мало того, что нужно отгрохать косарь, так еще и ждать своей очереди. И кататься при этом можно только сорок пять минут, другие-то люди тоже ждут.
– Отлично, пойду за трдельником, – Вася вскинула руки и поковыляла на коньках в сторону домиков с едой, наконец понимая, зачем их тут столько стояло.
И когда она после долгой очереди получила заветную сладость, прозвенел колокольчик, зовущий людей на лед. Те, кто катались до этого, послушно высыпались через турникет с северной части катка, за елкой, а новых людей впустили с южной, лицевой стороны. И как раз вовремя, ведь на улице окончательно стемнело и огни на елке зажглись, подсвечивая ее теплым янтарным светом, а в глубине веток тени стали сизыми, как дымок, сказочными и невесомыми, делая ель будто воздушной и невесомой. Она сверкала, переливалась, пестрила огоньками, подмигивая собравшимся. От вершины ели к фонарям спускались паутинки гирлянд, они создавали невесомый купол звездного неба, чтобы зачаровывать собравшихся своим светом. Из динамиков тихонечко жужжали старые песни. Снег валил в безветренном небе и было впору пустить слезу от щемящей красоты.
Но на этом приятная часть кончилась, ведь катания как такового не случилось. Люди просто встали посреди льда и достали телефоны. Девушки в полушубках принялись за селфи, парочки с карикатурными поцелуями делали видео, горе-фигуристы крутились в обтянутых костюмах, будто волчки. Обычным людям находится здесь было невозможно.
Со скоростью улитки, едва волоча лезвия коньков, все толпой проскользили извилистый путь катка, и прибились волной к турникетам выхода.
Васе все время казалось, что на нее пялятся, в нее тыкают пальцем, ее нарочно толкают в спину. И эта паранойя разрасталась, когда люди доставали телефоны, будто пытались ее сфотографировать. Васе казалось, что она полнейшая дура, раз предполагала, что случайные зеваки на улице знают ее, но не могла отделаться от ощущения дискомфорта.
Постояв пару минут, не вздохнуть, ни пукнуть, толпа вывалилась на свободу, нестройным конвоем заключенных.
"Вот и покаталась", – подумала Вася, даже не поняв, что произошло.
Обидно, но любимая детская активность совершенно не помогла ей исправить скверного настроения. И тогда, скорбно вздохнув, Вася осознала страшную правду своего положения: ПМС…
– Вернулась? – Виктор без стука вошел в квартиру соседки и застал ее сидящей у порога. Он поднял ее за плечи и потащил на выход, – пойдем.
– Не хочу. Хочу лежать и плакать.
– Что случилось?
– Бог наказал меня и сделал женщиной.
– Тогда полежишь на свидании.
– Не-ет!
Место, куда Виктор отвез Васю, было не самым обычным, со стороны оно напоминало дворец культуры или какой-нибудь центр для детского творчества. Только войдя в задние, в нос сразу бил ностальгический спертый воздух бассейнов или столовых из лагерей. Стены были выкрашены в бежевый школьный цвет, полы выложены мрамором, а у входа стояли автоматы с кислородным коктейлем.
Но самым необычным было то, что в задании не было ни одного человека. Гардероб, вахта, кабинеты – везде пусто, по коридорам никто не снует, дети не пинают мешки со сменкой, тренера не расхаживают, теребя свисток на груди.
– Что это за место?
– Не догадываешься?
– Дурка? Интернат?
– Пойдем дальше, поймешь.
– Не пойду, – заявила Вася.
Виктор взглянул на нее сверху вниз, смерил тяжелым взглядом, приценился.
– Не заставите, – промямлила Вася уже не так уверенно. И в ту же секунду, почувствовала ладони на лопатках и коленях – Виктор подхватил ее на руки.
В попытке удержаться, Вася схватила его за шею, и тут же отвернулась, прячась в изгибе его плеча. Ей было неловко, стыдно. В последний раз ее кто-то катал на руках, наверное, лет в пять или шесть. А тут, будучи здоровой кобылой, она вынудила Виктора взвалить на себя тяжелую ношу. Вася пристыженно заткнулась, замялась, заерзала.
– Если продолжишь ерзать и дышать мне в шею, то мы рискуем не дойти, – предупредил Виктор, и Вася замерла зайцем.
Пройдя по покатому коридору, они вместе оказались у железной двери, Виктор открыл ее спиной, являя огромное пространство комнаты настолько большой и пустой, что в воздухе висела протяжная тишина, стоит хлопнуть и звук разлетится и приумножится в разы.
– Каток! – обрадовалась Вася.
– Каток, – кивнул Виктор, и позволил взбудораженной девушке соскочить с рук. Она резко забыла уныние и поскакала вниз с трибун ко льду. Она выбежала на плато, подскальзываясь и путаясь в ногах, вскрикивала, прыгала и хлопала в ладоши, наслаждаясь отзвуками эха.
Вася впервые была на крытом катке. Она даже не знала, что туда можно попасть просто так, не для тренировки хоккеистов и фигуристок. Вася каталась на подошве ботинок, норовя упасть, и хихикала от одной только мысли, что Виктор, похоже, специально арендовал целый каток, только чтобы они могли сходить на него вместе.
Сам же Виктор не спеша обошел зрительские сиденья, спустился по ступеням, взял коньки, потряс ими, привлекая внимание Васи.
– Откуда? – удивилась она.
– Я попросил работников принести.
– Вы попросили об этом заранее? Подождите, а откуда Вы знаете мой размер обуви?
– Посмотрел на подошве ботинок.
– А вот это уже странно.
– Иди сюда, обувайся.
Васю не надо было просить дважды, она юлой подскочила к Виктору. Он помог ей потуже зашнуровать коньки, пройти ко льду, чтобы Вася в ту же секунду принялась валяться. Она умело разгонялась, заходила на крутые виражи и тормозила то коленями, то пузом.
Виктор, который едва стоял на коньках, справедливо расценил не приближаться. Он едва продвигался вдоль бортиков, рассчитывая, что в угаре веселья Вася про него не вспомнит. Но тщетно.
Вася подлетела к нему, врезалась в бортик, не тормозя, улыбнулась бесновато.
– Хотите разгоню?
– Умоляю, не надо. Вася, пощади, – она уже тащила его за руки к центру катка.
– Тогда давайте покручу, – она весело схватила его за плечи и принялась кружить. Следом, стала объезжала Виктора то по кругу, то цифрой восемь, стараясь избежать его крепкой хватки.
– Значит, в догонялки? – ухмыльнулась Вася, когда Виктор в очередной раз не смог удержать ее. Это был вызов, и мужчина стоически его принял, погнавшись за девушкой. Она была юркой, как масло в сковородке, лихо уклонялась и все равно кружась поблизости. Напоминая настырного москита или осу, Вася то мелькала под рукой Виктора, прижималась к его спине, проезжая мимо, то быстро оказывалась в двух метрах от него, низко и хищно пригибаясь на пружинистых ногах. Она издевалась.
Но Виктора все устраивало. Он легко позволял ей все дурачества и игры. Когда она снова оказалась под боком, он сделал вид, что отвлекся на ее подзуживания и тут же схватил за руку.
– Эй, – искренне удивилась Вася и рассмеялась.
– Потанцуем? – спросил Виктор. Он очень надеялся хоть немного успокоить Васю, чтобы она не мельтешила по льду. Она же охотно вручила мужчине лапки, чтобы кружится в вальсе, ударяясь коньками при каждом движении.
– Что это за танец, – спросила она.
– Называется "я держусь за партнершу, чтобы не упасть".
– Какое точное, оно запатентовано?
– Да, мне пришлось. Иначе я не мог использовать его в постели.
– Не смешно.
– Ты смеешься.
– Это не считается.
– Я рад, что ты повеселела.
Вася скованно опустила голову, уставилась на ноги, только чтобы не глядеть на Виктора. Но он решил не заметить ее сконфуженности, спросил как ни в чем не бывало:
– Если ты все еще хочешь поваляться, я не против. Но тебе придется рассказать, почему у тебя нет настроения.
– Долго объяснять.
– А ты куда-то спешишь?
– Нет. Но мне еще и неловко об этом говорить так что, наверное, не стоит докучать Вам всеми моими переживаниями. Но если Вам интересно…
– Интересно.
– Правда? – Вася вскинула голову, уставилась на Виктора. Он кивнул.
– Хорошо, – Вася поджала губы, и медленно, задумчиво промямлила, – может мне не нравится быть видеоблогером. Возможно, это не мое. Меня раздражает все в ведении канала: от необходимости каждый раз ломать голову для идеи ролика, до стыдных попыток связать хоть пару слов перед камерой. А отклик зрителей – тихий ужас.
– Хорошо, – кивнул Виктор, – это нормально. Не веди канал.
Вася возмущенно вскинула голову, надулась.
– А что? – удивился Виктор, – зачем тебе вести канал, если ты не хочешь?
– Чтобы люди читали мои книги. Сейчас все творческие единицы должны вести свои соцсети, чтобы их замечали.
– И много ты знаешь писателей с ютуб-каналом?
– Как минимум двоих. Может, троих.
– А остальных писателей не публикуют, не читают и не любят?
Вася нахмурилась. Ей нравилась идея, что можно стать коммерческим автором не выпрыгивая из штанов и не снимая ролики на ютуб.
– Значит, я могу удалить канал…
– А вот здесь не торопись, – Виктор включил менторский тон, – если устала от соцсетей, просто перестань о них думать: ничего не планируй, не выкладывай, не проверяй. Но удалять не торопись, всегда оставляй пространство, чтобы вернуться. И уж тем более не записывай ролики об уходе с ютуба. Они привлекают много внимания, набирают реакции, просмотры, но работают лишь единожды. Второй раз феерично "уйти" не удастся, зрители уже не поверят.
Вася даже перестала кататься, выслушивая наставления Виктора. Она впервые слышала советы о работе в креативной сфере, никто из ее знакомых прежде не мог с ней даже обсудить канал или книги.
– Поняла?
– Угу.
– Как теперь твое настроение? – Виктор спросил это и чуть прищурился, будто ожидая взрыва. Он отлично понимал, что вот сейчас третий этап их общения – уже были совместные трапезы, подарки и Виктор уже попытался наладить жизнь Васи, теперь все решится и они любо поладят, либо Вася пошлет его далеко и надолго.
Девушка в ответ на это дернула уголками губ в слабой улыбке, устало подъехала к Виктору, ткнулась ему в грудь головой, а ногами ударила ему по конькам, заставляя ступни разъехаться в стороны.
– Вася!
– Вот теперь лучше, – расхохоталась она, когда Виктор сел в полушпагате.
– Смейся-смейся, я ведь отомщу. Вот встану и точно отомщу…
Свидание втихую
Приятно было забыть тревоги и волнения о канале. Я перестала заходить на аккаунт, проверять подписки, читать комментарии. И от этого даже задышалось легче.
Но нужно быть откровенной, свои плоды видео все же принесли. Люди, пришедшие на канал из-за Виктора посмотрели и прошлые мои публикации. Не все, конечно, но даже то, что было, сильно повысило интерес читателей к моей книге.
Статистика прочтений, оценок и предзаказов так резко выстрелила вверх, что мне даже написали из издательства:
"Здравствуйте, Василиса! Приглашаем Вас принять участие в книжной ярмарке, которая пройдет по адресу Лиговский проспект, – бла-бла, как будто кто-то не знает, где находится Галерея. В общем, из-за того, что я нахожусь в Петербурге и здесь проходит встреча авторов с рекламой книг, организаторы оперативно решили швырнули меня в пекло, – с уважением издательский дом ***".
Мне было неловко приходить, особенно с учетом, что книги у меня еще нет. Мне только недавно заявили, что готовы печатать тираж, о каком физическом экземпляре может идти речь? У меня нет никакой книги, есть рукопись на телефоне и коротенькая ссылка на текст. Что я могу предложить читателям кроме названия работы? Разве что пукнуть в ладошку. Эффект будет такой же, как от презентации книги.
Но я все равно пришла. Подумала, раз позвали, значит знают зачем. Ха-ха. Нет, взрослые дяди и тети, которые работают на серьезных работах на самом деле понятия не имеют, что делают.
– Ты кто? – спросила лохматая замученная женщина, к которой я решилась подойти у столов своего издательства.
– Василиса.
– Кто?
– Вася Пупкина…
Надо было выбирать псевдоним, который не стыдно произносить. Но работнице даже он ни о чем не сказал. Тогда я напомнила что-то более значимое в книжном деле, чем человек – название книги:
– Сосунки.
– А! Замечательно, вот и ты! У тебя стол с Коварной женитьбой на короле драконов! Эротическая проза, – прикрыв рот рукой игриво подсказала мне женщина.
Мы прошли через весь торговый центр – столы ярмарки располагались в холле второго этажа – и прямо ко входу в книжный магазин. Здесь были столики, где писательницы сидели по одной, заваленные книгами и читательским интересом. Это коммерческие авторы, их ставили на самые проходные и видные места, щеголяя новинками.
Меня, конечно же, провели мимо. Мы бодро прошли всех дамочек со сладкими именами, вроде Снежная, Лунная или Котик, стараясь не глядеть в их сторону, чтобы не понять, что на деле они были какой-нибудь Валентиной Павловной или Тамарой Витальевной. Мы прошли мимо, прямиком к темному позорному уголку предзаказа новинок.
– Вот, можешь стоять тут.
Стоять, ведь стульев не выдали.
– А что мне делать?
– Не беспокойся, скорее всего ничего. Сюда люди не подходят. Но, если хочешь, можешь предлагать открытки.
На краю стола лежали глянцевые картонки размером с ладонь. С одной стороны была обложка моей книги с другой qr-код. Миленько. Мне стало приятно, что кто-то озаботился о такой мелочи. Скорее всего, это и была та женщина в мыле, которая пыталась усадить всех авторов по своим местам. На таких неравнодушных работниках и держалась вся бездушная машина по поглощению денег.
Я была рада своим открыткам. Правда была одна сложность, весь остальной стол был занят картинками очень эротичного полуголого мужчины с головой ящерицы. Их разложили с большой любовью и тщанием по всему пространству столешницы. Правда открыток было маловато, из-за чего они располагались далеко друг от друга и являли крайне куцый и печальный вид.
– Поделим стол пополам? – предложила я, не особо надеясь на сотрудничество. Девушка за столом выглядела так, будто пережила взрыв, оставаясь в эпицентре. По крайней мере, ее прическа. Сама девушка была милой, но жуткой. Она игнорировала и меня, и весь внешний мир, отчего складывалось впечатление, что она всегда тут стояла, а торговый центр случайно построили вокруг.
Среди всех питерских студентов, кто жаловался на панические атаки, депрессию, биполярку или голоса в голове, эта девушка выглядела самой трушной.
– Тогда я просто встану рядом?
Снова молчание. Ну и чудненько. Нам явно будет весело тут вместе.
Ярмарка должна была длиться пол дня, и я намеревалась провести их самым скучным образом. Но вопреки всем ожиданиям, изредка к нам все же подходили зеваки.
– А что это? – спрашивали школьницы, явно случайно попавшие сюда. И мне сразу же хотелось максимально расположить их к себе, заинтересовать и развлечь.
– Еще не вышедшие новинки. Вы можете сделать предзаказ наших книг. Да это странно, но удобно. Можно найти в интернете, вот, например, по коду, – протягивала я открытки. И моя коллега тут же грозно и пугающе резко пихала свои. Да, она тоже бойко включалась в рекламный процесс. Я знала, что мы поладим.
– Это ваши книги? – девочки неловко шептались между собой и хихикали, им явно было также неудобно как и нам, и это придавало уверенности.
– Моя с вампирской бабулей. Там про экзистенциальный кризис, страх старения и романтику. Моя любимая цитата: "Клавдия Петровна была из тех, кто купил свой гроб заранее, по скидке для женатых пар. А теперь двухместное ложе было так вовремя для них с Фердинандом".
Школьницы округлили глаза, они уставились в пол, и хрюкнули пару раз, стараясь сдержать смущенный смех.
– Если любите легкий юмор, то можете почитать.
– И мое! – вдруг подала голос вторая писательница. Двечоки вздрогнули, кивнули и побрели к более интересным столам.
Авторам с книжками повезло больше, чем нам. К ним охотнее подходили люди, брали их работы в руки, листали, вчитывались. Им задавали вопросы. Их покупали.
Мы же скорее нужны были просто для массовки.
Но под вечер случилось неожиданное: пару девушек пришли специально, чтобы увидеть меня.
– Ты Вася? – спросила одна, явно снимая меня на телефон. Я кивнула. Тогда с вызовом вторая гаркнула:
– Это ты встречаешься с Викой?!
Дело дрянь…
– Я пишу книги, – улыбнулась я, играя дурочку. Я подняла открытку, развернула в камеру кодом, но не успела ничего сказать.
– Ты была с ним в магазине!
– Настя, тише…
К нам стали подходили люди. Следовало бы воспользоваться их вниманием и завлечь к чтению.
Я почувствовала, как сгораю со стыда, но все равно решила огласить громким голосом аннотацию книги, хотя бы ту часть, что помнила:
– Я пишу о том, как случайно помешать вампирским планам, ввязаться в многовековую войну кланов и влюбить в себя самого красивого и сильного из кровопийц, если тебе семьдесят и ты любишь свое столовое серебро.
– Что, – растерялась та, кто по-видимому была Настей, – просто скажи, ты встречаешься с ним или нет?
– Оу, формально, я могу это сказать. Особенно, если Вы сделаете предзаказ моей книги на электронном…
– Дай сюда!
И Настя действительно схватила открытку, просканировала ссылку и вскоре продемонстрировала мне покупку. Люди вокруг стали толпиться, их смешила то ли ситуация, то ли книга.
– А теперь говори.
– "Ты встречаешься с ним или нет?"
– Не поняла.
– Дословно, Вы попросили: скажи, ты встречаешься с ним или нет? Я так и сказала.
– Ты нормальная? Мы хотим знать, вместе ли вы. Скажи просто "да" или "нет".
– А, то есть проблему формулировок вы не поняли… "Да или нет" – я могу сказать.
– Говори!
– А книга?
Вторая девушка, что снимала нас все это время, почувствовала на себе взгляды окружающих. Все ожидали, что теперь и она последует примеру подруги. Так и случилось.
По нашей небольшой толпе пронеслись смешки. Кто-то высовывал руки, чтобы тоже взять открытку.
– Купила!
– Ну!
– Да… – сказала я медленно, растягивая каждую букву, – или нет.
– Ты издеваешься?!
– Так и есть. Но книгу я правда советую, особенно если вам нравятся ромкомы с разницей в возрасте…
Кто-то из зевак спросил, оттесняя фанаток Виктора:
– Действия происходят в России?
– Да. В лучших традиция жанра, вампиры пафосно расхаживают в длинных мантиях прямо по слякоти петербургских дорог. А глава клана Фердинанд живет в сталинской коммуналке с роскошной лепниной и высокими потолками. Его окна смотрят прямо на канал Грибоедова.
– Там, наверное, ужасно пахнет.
– А вампиры расчленяют людей? – вмешалась с вопросом другая женщина. Она явно шутила, поэтому я только понимающе усмехнулась.
– А почему именно Питер?
– Здесь редко бывает солнце. И всюду подростки в экстравагантных костюмах, легко затеряться в толпе.
– А бабулька становится молодой и красивой после укуса?
– Ну, вообще-то нет, – сказала я, ожидая оттока той заинтересованности, что получила. Но вместо этого люди с большей жадностью и охотой расхватали открытки.
Было приятно. Мне понравилось общаться с теми, кто был по-настоящему заинтересован в книгах. И когда ярмарка кончилась, я победно вернулась домой.
Это было то самое чувство азарта, энергии и веселья, которые я так искала в том, что делала. Я вспомнила, наконец, что все это время хотела писать книги. Придумывать истории. Делиться ими с людьми.
Вот только я совсем не помню, о чем хотела писать. Все идеи были так далеко в прошлом, что уже совершенно не вдохновляли. Что там было? Банальность про демонов? Туфта. История про девочку, которая писала фанфики, а потом их события стали случаться в реальности? Помилуй Господь, меня засудят за какую-нибудь пропаганду. Наивный сюжет про косплеершу, которой удалось попасть в самую крутую команду с сексуальными парнями-актерами, мастерами своего дела, но никто не догадывался, что главная героиня девушка, пока не влюбились в нее. Точно посадят.
Похоже, мне нужно было отвлечься и поискать новые задумки для рукописи.
***
Коллеги Виктора вспомнили о новогоднем проекте, который давно готовили. Команда назначила съемки, и всех обязала быть в скором времени на локации тропических островов.
Они задумали и подготовили все еще осенью, организовали место, реквизит, технику. Осталось только добраться до райского теплого местечка и отснять на пляже зимние виды спорта. Виктор был одним из ведущих, создателем, спонсором, он всем сердцем горел за проект и не собирался ставить ничего превыше него.
Он знал, самым доходным временем по продажам считается декабрь, как сейчас, когда все втюхивают свой мерч. Самым лучшем временем по просмотрам – первая неделя января, когда все сидят дома в выходные дни, скучают и смотрят ютуб.
Обычно ребята собирались и делали все заранее. Раньше все они были простыми студентами или подростками на шее родителей, каждый день они были свободны и полны энергии. А теперь что? Один певец, другой бизнесмен или путешественник. И подгадать свободное окно в графике, чтобы собраться вместе, стало проблематично.
Виктор решил на неделе снять последний новостной ролик в этом году и сосредоточить все внимание на проекте.
Вот только он не учел, что между этими двумя событиями, слишком много времени, и ему в очередной раз будет нечем заняться.
Он мог бы провести больше времени с Васей, но она целыми днями работает, а когда приходит пораньше, заваливается спать, ни на что не обращая внимания.
Виктору пришлось терпеливо дождаться субботы, чтобы вытащить Васю на свидание.
– Куда мы едем?
– Это сюрприз.
– Там будет шашлык?
– А ты хочешь?
– Ну, Вы сказали тепло одеться, так что я подумала, что мы едем на природу.
– Да. Ладно, давай заедем за мясом, – Виктор вырулил с большой дороги в кварталы, повилял немного между домов и нашел продуктовый.
– Ты идешь?
– Нет, я останусь в машине, появляться с Вами на публике опасно для жизни.
– Только если ты продолжишь прятаться от фанаток. Но если объявить, что мы встречаемся, девочки посокрушаются немного и успокоятся. Тем более представь, как отношения с популярным видеоблогером бустанут продажи твоей книги.
– Вы хотите обмануть людей ради скандального внимания?
– Обманывать не обязательно. Но намеков ты, похоже, не понимаешь, – Виктор улыбнулся, взъерошив волосы Васе, и вышел из машины. Ему пришлось купить не только замаринованные мясо, но и мангал, уголь, жидкость для растопки, спички, салфетки, воду, соки, стаканы, тарелки. Виктору почудилось, что он закупается на армию. В последний раз шашлыки он готовил очень давно. Возможно, в детстве, с семьей.
Это было необычно.
Прежде все девушки, за которыми ухаживал Виктор, в первую очередь обедали с ним в его любимом ресторане под домом. Там все было знакомо, привычно и понятно. С Васей все совершенно наоборот.
Вася не вешалась на него, не строила совместные планы, не пыталась подстроить его под себя и не подстраивалась сама.
Виктор даже не мог до конца быть уверенным, что нравился ей. Но он уже отвык от того, что может кому-то не нравится. И к тому же, он видел в Васе себя. Такого же молодого, амбициозного и желающего реализации человека, который не готов вкладывать силы и эмоции во что-то кроме работы. Виктор сам был карьеристом долгое время, а потому понимал и охотно принимал отстраненность, отчужденность Васи. Он знал, что она может и любить, и заботиться, просто очень по-своему. А значит Виктору можно быть рядом и стать для Васи тем, кем не смогли его прежние девушки для него – терпеливой и крепкой опорой.
Виктор закинул покупки в багажник, открыл дверь машины и увидел Васю на водительском сиденье.
– Можно порулить?
Виктор медленно прикрыл веки, вздохнул тяжело. Он не был готов к такой близости. Его машина была его машиной. И никак иначе.
Он едва-едва согласился, чтобы Вася поставила свою музыку, а она уже просилась за руль.
– Нет, – все же выдохнул Виктор, как бы он не хотел порадовать девушку, к такому риску был не готов, – возможно, позже.
Скорее – никогда.
– Когда? В лесу? На открытой местности? Не волнуйтесь, я уже была за рулем!
– У тебя есть права?
– Нет.
Виктор повесил голову на грудь. Он пытался сдержаться, но слова "никогда-никогда-никогда" прямо-таки рвались из груди.
– Кыш, – сказал он, и Вася послушно перелезла на соседнее сиденье.
Виктор отвез их за город. Туда, где много снега и мало людей, где пушистые сугробы не тронуты человеческими следами дорог, мусора и грязи, где льдистые горки разрослись до высоты соснового бора. Там только у самого склона снежного каньона, стояла кибитка с арендой ватрушек.
Виктор за руку поздоровался с работником, как с давним другом и попросил два пузатых надувных круга.
– Пойдем, – Виктор кивнул на самую низенькую горку, когда Вася дернула из его рук ватрушку. Мужчина удивился, – ты чего?
– Простите, я думала это мне.
– Да. Но донести-то и я могу.
– А. Хорошо.
– Я смотрю, ты не избалована, – Виктор улыбнулся, заставляя Васю краснеть. Она не осталась в долгу, пихнула Виктора в бок, когда он проходил по склону. Она нагло воспользовалась тем, что его руки были заняты. Отбежав на пару шагов вперед, она принялась лепить снежки.
– Не смей, – предупредил Виктор, – только не в лицо.
– У-у, и часто Вы это говорите?
– Вася.
Она попала в грудь.
– Вася, я предупреждаю тебя…
Следующий снаряд угодил в капюшон Виктора. Тогда он бросил одну ватрушку, а со второй погнался за девушкой. Без усилий повалил ее и пустил головой вперед с горки.
По лесу разнесся девичий хохот. Вася лихо скатилась, закручиваясь и подлетая на виражах, чтобы в конце плавно проскользить по снегу.
Виктор отошел к более крутой горке, с спиралью и подъемом, уселся и ухнул вниз. Через холодный ветер и покалывание щек он мигом очутился рядом с Васей, мерно подплывая к ней на ватрушке и ударяясь бортами.
– Вот и тащите меня теперь наверх, – сложила руки на груди Вася.
