Борис Антонович Руденко
Остров, которого нет
Я врубил винты на реверс, машина взревела в последний раз и смолкла. Подталкиваемая не до конца погашенной инерцией и невысокими волнами «Клео» осторожно коснулась дна. Раздвигая килем каменистую рассыпчатость, продвинулась на несколько метров вперед и прочно утвердилась на аварийной стоянке. Немедленная гибель нам уже не грозила. На всякий случай я немедленно открыл аварийный клапан. Судно окутали клубы пара, машина издала последний свистящий вздох и смолкла. Больше в рубке мне делать было нечего. Я плотно задраил смотровое стекло и вышел на палубу.
Она оставалась выше уровня воды, однако волны – даже такие невысокие, как сейчас в бухте, свободно перекатывались через нее от борта до борта. Прежде всего, я попытался оценить повреждения. Полученная «Клео» рана выглядела ужасно. Обшивка правого борта сразу за носовым обводом была вспорота на длине около двух метров. Ужасно, но не смертельно. Выколотить искореженное железо, затем залатать пробоину пластырем для нас с Гораном не составило бы особого труда. Потом, откачав воду и дождавшись, когда ураган в очередной раз отступит и откроет путь от острова в океан, мы смогли бы отправиться куда угодно. Но сейчас ни о каком ремонте речи быть не могло. Хотя утесы острова смиряли чудовищную силу стихии и здесь, в бухте, ветер превратился лишь в крепкий шторм, раненая «Клео» больше не могла укрывать нас от холода и непогоды. Нам необходимо было уходить с корабля и как можно скорее найти убежище, пока не наступила ночь.
Пока я спускал на воду наш легкий ялик, Горан подтаскивал припасы: воду, пищу, одеяла, оружие и все прочее, без чего не обойтись ни одному потерпевшему кораблекрушение. Между тем температура продолжала падать. И столь стремительно, что, когда мы отчалили, надстройки и ванты единственной мачты «Клео» уже покрывала сверкающая наледь. Тяжело нагруженный ялик едва не черпал бортами воду, но от берега нас отделял всего десяток-другой гребков, и скоро мы уже вытаскивали суденышко на черную базальтовую щебенку, подальше от границы прибоя.
Избежав гибели в волнах, я не собирался погибать от холода. Пока не сгустилась ночная тьма, следовало отыскать хоть какое-то убежище. Миновав прибрежные утесы, окружавшие территорию Золотого острова словно крепостные стены, мы ступили в скалистую местность и пошли в быстро сгущавшихся сумерках вдоль каменной гряды. Дождь превратился в мокрый снег. Ветер рвал одежду и залеплял глаза снежными хлопьями. Брант шел первым, осматриваясь вокруг, а я замыкал наш маленький отряд, но оказался зорче.
– Брант! – крикнул я. – Пещера! Мы укроемся здесь.
Темное пятно на базальтовой стене было едва различимо сквозь мокрую метель, на глазах наметавшую сугробы. Но это действительно была пещера.
Вход в нее оказался довольно низким и узким, чтобы забраться в убежище нужно было не просто поклониться скале в пояс, а встать на четвереньки. Брант топтался в нерешительности, тогда я отстранил его и полез первым. Сразу за входом пещера расширялась. Я поднялся, стряхнул каменную крошку с колен и принялся помогать забраться остальным.
Горан попытался разжечь лампу, но намокший кремень зажигалки не высек искры. Тогда Брант вытащил из куртки стержень длиной с локоть и преломил его. Раздался сухой треск, но стержень, к моему удивлению, не сломался, а засветился молочно-белым, неестественным, но ярким светом, позволившим нам увидеть лица друг друга и осмотреться. Пещерка была совсем небольшой, совершенно сухой и, по крайней мере, надежно укрывала от дождя, снега и пронизывающего ветра. Устроить костер здесь было негде и не из чего, но когда Горан соорудил из камней и куска брезента нечто вроде двери, а мы все, включая даже Гемма, выпили по глотку крепчайшего самогона из моей фляжки и завернулись в одеяла, то ощутили если не тепло, то вполне достоверную его иллюзию. Впрочем, полагаю, лучше всего каждого из нас согревало осознание того, что мы остались живы.
Гемм с Лоттой очень быстро уснули, так же как и Горан, а ко мне сон никак не шел, несмотря на усталость и двухсуточный недосып. Брант тоже не спал. Он вдруг поднялся со своего места и сел рядом.
– Повезло, что мы так быстро отыскали убежище, – тихо проговорил он. – Как вам удалось заметить пещеру? Я был готов просто пройти мимо.
– У меня хорошее зрение, – ответил я. – Не забывайте, что я моряк.
– Наверное, – согласился Брант. – Но, как мне отчего-то кажется, причина не только в этом. Скажите, Якоб, вам уже приходилось бывать на острове? Вы знали, как найти проход в бухту и эту пещеру, ведь так?
– Так, – кивнул я.
– Вместе с Герсебомом?
Мне не хотелось ему лгать, но и отвечать откровенно отчего-то показалось не ко времени.
– Однажды остров случайно открылся мне во время лова. Примерно так же, как сегодня. Буря, правда, была послабее и мне удалось провести «Клео» в бухту совершенно целой. А потом мне пришлось ждать почти две недели, пока Зев Дьявола вновь не ушел в сторону и не позволил нам убраться.
– И это все? – с изрядным недоверием спросил Брант.
– Все.
Мы немного помолчали.
– Могу я спросить: а вам-то что здесь понадобилось? – задал я вопрос, на который Брант ответил не сразу.
– Вы узнаете, капитан, – проговорил он после паузы. – Не сейчас. Чуть позже.
Я не настаивал, потому что ответ мне примерно был известен. Не понимал я лишь того, почему Брант с Лоттой до сих пор продолжают от меня таиться. Полагая, что разговор закончен, я принялся устраиваться поудобнее, рассчитывая все же поспать, но Брант не уходил.
– Все дело в Гемме, – сказал он. – Гемм – это главное. Его жизнь важнее всех наших, вместе взятых, прошу понять это, капитан Якоб, и помочь защитить его, если понадобится.
– Капитан судна отвечает за жизнь каждого своего пассажира, – ответил я.
– Гемм – самое важное, – повторил Брант.
Он отодвинулся, завернулся в одеяло и затих. Теперь и мне можно было попытаться уснуть.
* * *
Открыв глаза, я понял что наступил день. И настолько яркий, что свет его проникал даже сквозь плотный брезент нашей «двери». Мои пассажиры проснулись раньше меня. Сидя в дальнем углу пещеры, они вели о чем-то неспешный, тихий разговор. Только Горан продолжал храпеть изо всех сил.
– Доброе утро, капитан, – поздоровался Брант, и Лотта с Геммом тоже сказали мне: – Доброе утро.
Я ответил на приветствие и принялся будить Горана. Сон его оказался настолько крепок, что мне пришлось изрядно потрясти помощника за плечо, прежде чем он продрал глаза. Но в конце концов это свершилось, Горан рывком сел и некоторое время сонно вертел головой по сторонам, соображая, где находится и, собственно, почему. А когда окончательно пришел в себя, то рассмеялся.
– Мне приснилось, что я заснул прямо за столом в погребке Фарнифа, – сообщил он. – Спать было страшно неудобно, а его кухарка Дина в это время…
– Горан! – поспешил я его прервать. – Все же с нами здесь дама и мальчик!
– У меня и в мыслях не было ничего такого! – возмутился Горан. – Дина в это время пытается вытащить из-под меня скамью, и я вот-вот должен свалиться на пол, а мне этого совсем не хотелось.
– Тогда тебе и заниматься завтраком, – не совсем логично заключил я.
Завтрак у нас получился немудреным, но сытным. Каждому досталось по огромному ломтю хлеба и куску вчерашнего жаркого, которые мы запили водой из наших запасов. Я не экономил: сколько бы времени нам не пришлось провести на острове, пищи и воды найдется здесь достаточно. Бухты острова кишели всяческой морской живностью, а в его центре не иссякали источники хрустально прозрачной пресной воды.
Мы по одному выбрались из пещеры, и то, что я увидел, потрясло меня вновь точно так же, как и в самый первый раз, и во второй, и в последующие. С лазурных небес лились ослепительные лучи солнца. Стоял полный штиль. Ни ветерка. Правда, было прохладно – не лето все же. Но когда глаза мои привыкли к яркому свету, в проломах скал я увидел пронизываемые зигзагами молний иссиня-черные стены Зева Дьявола, окружающие остров со всех сторон.
Но Горан, попавший на остров впервые, был просто потрясен.
– Что это?! Почему?.. Здесь так?..
– Это око бури, самый центр урагана, – принялась объяснять Лотта. – В центре никогда не бывает ветров и облаков. Если бы у вас… – тут она запнулась и быстро поправилась, – у нас были аппараты, на которых можно летать, поднявшись высоко над ураганом, остров давно бы перестал быть легендой.
– Ерунда, – засмеялся Горан. – Любой дирижабль ураган сдует как пушинку или изломает в клочья, как бы высоко он не поднялся.
– Это верно, – вмешался Брант. – Нам пора!
– Куда мы направляемся? – осведомился я.
– Туда. – Брант махнул рукой куда-то в сторону центра острова и принялся навьючивать на себя мешок с припасами.
– Надеюсь, вы знаете, что именно собираетесь здесь отыскать, – сказал я, пристраивая на плечи свою часть ноши.
Солнце успело подсушить камень, идти теперь было много легче, а скоро хаос скал закончился, сменившись ровной почвой, покрытой пожелтевшей, умершей или уснувшей на зиму травой и нечастым кустарником, который, напротив, сумел сохранить зеленые краски. Кое-где среди кустарника небольшими группами росли высокие деревья.
Возглавлявший отряд Брант шел весьма уверенно. Насколько я понял, путь он держал к одинокой горе, вершина которой поднималась над кустарником далеко впереди. За Брантом шагала Лотта, потом Горан и Гемм. Я вновь шел позади – за Геммом или рядом с ним, когда позволяла дорога. Мальчишка держался неплохо. Он даже взялся нести кое-что из вещей и категорически запротестовал, когда Брант попытался их отобрать.
– Прости, Гемм, хотел спросить, – сказал я, когда мы слегка приотстали. – Брант и Лотта – кто они тебе?
Гемм сбился с шага, на секунду остановился и заглянул мне в лицо своими странными глазами, не принадлежащими этому миру.
– Они? Просто знакомые… Я не знаю.
– Кто твои родители? Где они?
– Они умерли.
Он произнес эти слова совершенно ровным тоном, в котором я не услышал ни печали, ни равнодушия. Так говорят о том, что произошло невероятно давно, с чем свыкся и смирился, насколько бы не велика была потеря.
– Ты знаешь, куда и зачем мы идем, Гемм? – задал я очередной вопрос, однако ответа получить не успел, потому что Лотта внезапно обернулась, остановилась и внимательно посмотрела на нас.
Она ничего не увидела. Ни я, ни Гемм ничем не показали, что о чем-то разговаривали, что далось это каждому из нас одинаково быстро и легко. И в этот момент я ощутил возникшую между мной и мальчишкой некую странную связь, а вместе с тем и убеждение, что о существовании этой связи никто, кроме нас, знать не должен. Поэтому я совершенно непринужденно замедлил шаг, поправляя поклажу, после чего занял свое привычное место в арьегарде отряда на несколько шагов позади Гемма.
Идти было нетрудно, хотя довольно часто приходилось уходить с прямого направления, огибая особенно густые заросли кустарника, продираться через который было нелегко. Эти маневры сильно удлиняли маршрут, и когда солнце прошло половину своего дневного пути по небосклону, гора сделалась ближе совсем ненамного. Лотта и Гемм не жаловались на усталость, но я видел, что они заметно выбились из сил, о чем сообщил Бранту.
Привал мы устроили в одной из крохотных рощиц. Мы с Гораном набрали сушняка, имевшегося тут в изобилии, и сложили небольшой бездымный костерок, на котором вскипятили в котелке воду, заварив ее ароматными сушеными травами. Я прикинул: не плеснуть ли туда немного огненного пойла из моей фляжки для всеобщей бодрости, но решил все же этого не делать. Путь предстоял еще длинный.
Мы вновь сытно поели, и даже Брант, как ни спешил, согласился с моим предложением отдохнуть полчаса. Солнце так разогрело неподвижный воздух, что все предпочли перебраться в тень. Я же решил немного прогуляться и ничуть не удивился тому, что Брант немедленно вызвался составить мне компанию.
– Разве вы не устали, капитан? – спросил он, шагая рядом.
– Немного, – улыбнулся я в ответ. – Но все же не настолько, чтобы окончательно потерять бдительность.
– Чего здесь следует опасаться? – тут же насторожился Брант. – Почему вы не сказали мне сразу?
– Потому что я сам этого не знаю, – сказал я, не скрывая раздражения. – Но вот вам меня опасаться точно не следует и я удивлен, что вы до сих пор этого не осознали.
Кажется, на его лице проступило выражение, очень отдаленно похожее на смущение. Впрочем, я мог и ошибиться.
– Я доверяю вам, капитан Якоб, – проговорил он, изо всех сил попытавшись вложить в свои слова максимум тепла. – Но Гемм важнее всех нас и я всегда должен быть начеку. Надеюсь, вы меня поймете и извините. Кстати, куда мы идем?
– Осмотреться. Когда мы входили в рощу, справа я заметил холм. С его вершины мы сможем наметить маршрут покороче…
Мы вышли из рощи, миновали открытое пространство до начала подошвы холма и начали неторопливо подниматься по пологому склону. Холм был совсем небольшой, его вершина уступала по высоте даже деревьям рощи, но предстоящий наш путь с нее действительно можно было обозреть и скорректировать.
Я поднялся первым и тут же бросился ничком в траву, потянув за собой Бранта.
– Что? – возмущенно вскинулся было он, но я молча показал ему, куда следует смотреть.
Всего в двух сотнях шагов от нас, как раз в том направлении, куда нам предстояло отправиться, над кустарниками поднималась едва заметная, почти прозрачная струйка дыма, которую рождает огонь костра, зажженного руками людей.
* * *
– Откуда здесь люди? – жарко зашептал мне в ухо Брант. – Здесь никого не должно быть!
– Кроме тех, кто очень хочет с вами встретиться, – с досадой ответил я.
– Как они могли сюда попасть? Ураган должен был разбить их в щепки.
– Если Локуфа отправился прямо к острову, он мог оказаться здесь даже раньше нас. А на острове достаточно удобных бухт, чтобы укрыться от гнева Зева Дьявола. И не мне одному они известны.
– Он сумасшедший маньяк, этот ваш Локуфа, если пошел на такой риск из мести, – проговорил Брант.
– Он не маньяк, – возразил я. – Здесь что-то другое.
– Что?
– Попытаюсь выяснить, – пообещал я. – Возвращайтесь к остальным и постарайтесь уничтожить следы нашей стоянки. Будьте готовы отправляться немедленно!
Я скатился вниз по склону и пополз по кустарнику. Поднявшийся легкий ветерок пошевеливал кусты, маскируя мое продвижение. Скоро я приблизился к костру достаточно близко, чтобы сквозь сплетение ветвей разглядеть лужайку, на которой расположились около десятка вооруженных ружьями и револьверами людей, одним из которых был Локуфа. А чуть в стороне от основной группы я увидел еще двоих – человека со шрамом и его спутника, так настойчиво стремившихся отыскать моих пассажиров. В принципе, больше здесь делать мне было нечего. Я принялся осторожно отползать, а удалившись на безопасное расстояние, поднялся и помчался в обход холма в рощу.
Когда я добрался, все было готово к отправлению. Кострище тщательно затоптано, засыпано землей и замаскировано опавшей листвой. Я не заблуждался по поводу качества такой маскировки: внимательный осмотр непременно обнаружил бы следы нашего пребывания, оставалось лишь надеяться, что преследователи просто не наткнутся на это место.
– Что там? – нетерпеливо спросил Брант.
– Локуфа со своими людьми, вместе с Локуфой их девять, и они хорошо вооружены.
– Ничего себе! – растерялся Горан. – И как нам теперь быть?
– Это не самое страшное, – пробормотал Брант.
– Но это еще не все новости, – продолжал я. – С ними еще двое – что спрашивали вас у Фарнифа.
Брант и Лотта переглянулись. В глазах обоих я увидел настоящую тревогу.
– Это те самые люди, которые все время гонятся за нами? – спросил Гемм, и Лотта, не отвечая, обняла его за плечи.
– Они не должны нас найти, – взволнованно сказала она. – Помогите нам, капитан Якоб!
– Мне кажется, в последнее время я только этим и занимаюсь, – хмыкнул я. – Нужно убираться отсюда как можно быстрее.
– Куда вы нас поведете? – осведомился Брант.
– Боюсь, что они вот-вот обнаружат наши следы. Скоро стемнеет, до этого времени нужно отыскать надежное убежище. Мы отправимся к лагуне, там вокруг множество пещер, мы укроемся в них и подумаем, как быть дальше. Горан, возьми поклажу у мальчика!..
Сейчас мы спешили изо всех сил. Но у Гемма, да и у Лотты их оставалось не так много. Часа через два я вынужден был объявить короткий привал. Гемм тут же свалился на землю. Я очень надеялся, что у нас перед преследователями есть некоторая фора, однако все время везти нам не могло.
И прежде чем продолжать путь, я намеревался кое-что выяснить, поэтому попросил Бранта и Лотту отойти со мной в сторонку.
– Помните наш уговор? – спросил я. – Мы поворачиваем обратно, как только я увижу опасность. Так вот я ее увидел и намерен повернуть.
– К вашему разбитому кораблю? – мрачно ухмыльнулся Брант.
– Пока что нет. Мы с Гораном просто спрячемся. Вы можете спрятаться вместе с нами, я не возражаю, но дальше я не пойду. Я – возвращаюсь.
– Вы не можете так поступить, – сказала Лотта своим волшебным голосом, но в этот момент он на меня не подействовал.
– Могу, – сказал я. – Таков был договор. И если вы намерены его изменить, то я хочу знать все. Кто эти двое, что вы тут ищете и что, собственно, вообще происходит? Иначе мне трудно будет что-то придумать.
Прежде чем ответить, Брант и Лотта снова внимательно посмотрели друг на друга.
– Ты должен рассказать, – сказала она.
– Это ошибка, – возразил Брант. – Он просто не поверит.
– Ошибок было сделано достаточно, – настаивала она с удивившей меня твердостью. – Расскажи ему все!
– Хорошо, – сдался он. – Я расскажу. Лотта, вернись к Гемму и помоги ему, чем можешь. Через десять минут мы должны отправляться.
– Что вы хотите знать? – спросил он, когда мы остались вдвоем.
– Все, – ответил я. – Начнем с ваших преследователей. Кто они?
– Наемники. Ищейки. Очень опытные и очень опасные.
– Что им нужно?
– Гемм. Все это из-за Гемма…
– Я вас слушаю, Брант!
– Вам сложно будет поверить, но вы все же постарайтесь, – скривил он губы в невеселой улыбке. – Гемм не отсюда. И мы тоже, и те двое… Кроме вашего мира существуют и другие. На некоторых точно так же живут люди. А на некоторых есть вечные ураганы, по сравнению с которыми ваш Зев Дьявола – просто жалкий сквозняк.
– Я слышал нечто подобное, – кивнул я. – Особенно про ураган. Если я не ошибаюсь, мир, в котором он существует, называется Юпитер?
Брант удивился и не счел нужным скрывать своего удивления.
– Странно, что вы здесь еще это помните.
– Ничего странного, – возразил я. – За четыреста лет истории нашего мира мы ни разу не переписывали учебники, которые писали те, кто оказались здесь первыми. И нам известно, что другие миры действительно существуют, и с одного из них мы попали на Грету. Правда, я не уверен, что знаю, как именно. А то, что вы чужие, мне стало понятно уже через пару минут после того, как вы появились в погребке Фарнифа.
– Вот как! – мрачно сказал Брант. – Ты понял с самого начала, но скрывал это. Что тебе еще известно?
И тут я почувствовал, что раздражение, которое постоянно вызывал у меня Брант, сменяется злостью.
– Не так много, как вам показалось и как хотелось бы мне самому, – сухо сказал я. – Дело в том, что капитан Герсебом был моим другом. Незадолго до смерти он рассказал, что присматривал кое за чем на Золотом острове, и попросил взять на себя его обязанности. Пока хозяева этого самого «кое-чего» не объявятся и не решат, как быть дальше.
– Значит, тебе известно, где находится Станция? – воскликнул Брант. – Почему же ты молчал? Тем более, если понял, кто мы такие!
– Такого я не говорил, – возразил я. – Кто вы такие, мне не известно и сейчас. Я понял, что вы не из столицы – только и всего! Но уж точно вы – не хозяева.
– Но смотритель должен был тебе сказать…
– Он и сказал, – перебил я Бранта. – Что иногда в Климбе будут появляться незнакомцы, которым потребуется помощь, чтобы попасть на Золотой остров. В то место, которое вы называете Станцией. И еще он сказал, что одни будут знать, как об этом попросить, а другие – нет. Но все равно к тем, у кого есть такая штучка, как у Лотты, следует отнестись внимательно.
– Понимаю. – Брант с досадой кивнул. – Там, в кабачке, Лотта показала тебе опознаватель, но тогда ты никак на него не отреагировал. Почему?
– Потому что он лишь похож на тот, который оставил мне Герсебом. Вот он!
Я извлек из-под рубашки свой диск. Он совпадал размером с диском Лотты, однако имел не один вырез, а два и совсем небольших, не достававших до центра.
– У вас – другой. Значит, вы не хозяева и не гости, – я спрятал диск на прежнее место, – но похожи на гостей.
– Ну конечно же, – с досадой дернул головой Брант. – Поверь, капитан Якоб, мы действительно оказались здесь совершенно случайно, у нас просто не было ни времени, ни возможности идти той дорогой, которую мы наметили с самого начала. Ищейки гнались за нами по пятам, нам ничего не оставалось, как воспользоваться резервным маршрутом. К этому маршруту, как ты уже понял, мы были не вполне готовы. Хотя знали, кто такой Герсебом, где его следует искать, а также примерно представляли, где находится Станция. И ты действительно мог отказать нам в помощи. Но все же взялся помочь. И я еще раз спрошу: почему?
Я рассмеялся.
– Честно говоря, сам не знаю. Может быть, у меня просто было такое настроение. Может быть, я почувствовал, что вам действительно нужна помощь. Особенно Гемму. Именно поэтому я и согласился взять вас на борт и выйти в море. И потом вы действительно похожи на гостей…
– Мы благодарны тебе за это, – сказал Брант. – Надеюсь, мы и дальше можем на тебя рассчитывать?
– Можете, – согласно кивнул я. – Но прежде ты объяснишь все до конца. Кто такой Гемм? Почему он так нужен наемникам? И зачем он нужен вам?
– Да, Гемм… – Брант некоторое время молчал, словно взвешивая неведомые мне «за» и «против», но в конце концов решился продолжить: – Его отец очень крупный ученый. Ему удалось совершить открытие, способное изменить мир.
– Разве такие открытия еще бывают? – усомнился я, и Брант внезапно вспылил:
– Как ты можешь об этом судить в своем жалком мирке с вонючими пароходами и дирижаблями, которые боятся даже легкого ветра! Когда я говорю мир – то вовсе не имею в виду Климб, захолустье, которое вы называете столицей, и всю эту планету!
– Ты обещал рассказать, – напомнил я.
Брант глубоко вздохнул.
– Тебе известно, как люди попали на Грету?
– Все знают легенду о Большом Корабле, на котором наши предки летели сюда с Земли много десятков лет во сне, ни разу не просыпаясь, – пожал я плечами. – Только я в нее не особенно верю.
– Почему?
– Потому что человек не может спать так долго, – ответил я, и Брант захохотал.
– Как же тогда вы здесь оказались? – поинтересовался он, успокоившись.
– Ну… – Я слегка растерялся. – Некоторые считают, что нас сюда перенесли посланцы Бога.
– И ты тоже?
Я сделал вид, что рассердился, потому что начинал испытывать смущение.
– Рассказывать все же должен ты.
– Ладно. Тогда слушай внимательно и постарайся поверить, что сказанное мной – правда. Большой Корабль действительно был. И его пассажиры в самом деле спали много десятков лет…
Из того, что он говорил, кое-что мне было известно. Частично еще со школьной поры, отчасти из старых легенд, а также от Герсебома, который успел поведать мне о том, что знал. Когда ученые научились отыскивать во Вселенной планеты, пригодные для жизни, рассказывал Брант, на Земле проживало слишком много людей. Поэтому земляне стали строить Большие Корабли и отправлять на них переселенцев. Из-за своих огромных размеров эти корабли могли летать только очень медленно…
– Медленно? – переспросил я.
– Ну, скажем, побыстрей, чем твоя «Клео», – ухмыльнулся Брант, – но все же медленней, чем луч света.
– Значит, маленькие корабли могут летать быстрей?
– Намного быстрей. Именно потому, что они маленькие. Не перебивай меня!
– Пожалуйста!
– Самым неприятным было то, что Большие Корабли не могли вернуться.
– Почему?
– Дальний полет оказывался настолько труден, что заложенных в конструкцию ресурсов на возвращение не оставалось. Корабли выходили из строя и не годились уже ни на что. А у Земли больше не было сил, чтобы строить новые. Это был абсолютный тупик. Потом на Земле произошли события, из-за которых связь с колониями надолго оборвалась. Но это другая история, на ней я останавливаться не буду. Колонии постепенно угасали…
– Я не считаю, что мы здесь, на Грете, угасаем! – возразил я. – Каких-то пятьдесят лет назад у нас не было паровых машин и корабли в океане ходили под парусами.
– Вы утратили знания и технологии, вам пришлось все начинать с чистой страницы. Когда-нибудь вы снова откроете, что сжигать топливо внутри двигателя намного выгодней, чем снаружи, и многое другое. А пока самое высшее достижение вашей цивилизации – жареные щупальца морских тварей.
– Я не хочу с тобой спорить, – заявил я. – Продолжай, пожалуйста.
– Надежда появилась, когда примерно тридцать лет назад мы обнаружили Станции. Мы не знаем, кто их строил, но они есть почти на каждой кислородной планете. Через Станции можно попадать в другие миры без звездных кораблей. И почти сразу нас постигло жестокое разочарование. По неизвестным нам причинам, создатели Станций заложили в них жесткое ограничение: через каждую Станцию может пройти не более двадцати человек в год.
– Ну и сколько из вас побывало в этом году на Грете? – поинтересовался я.
– Нисколько, – ответил Брант. – Это нас и спасло. Наши враги отрезали нам все пути и лишь единственный – в ваш мир – оставался открытым. Только поэтому нам удалось ускользнуть от ищеек.
– К сожалению, ненадолго, – заметил я. – Ищейки тоже прошли этим путем.
– Потому что Станциями очень просто пользоваться, это доступно каждому, – сказал Брант. – Загадка в том, как они работают. Все эти годы лучшие ученые Земли пытались понять принцип их действия и терпели неудачу за неудачей.
– Любую машину можно разобрать, чтобы понять, как она устроена, а потом собрать в прежнем виде, – возразил я.
– Одну Станцию как-то попытались «разобрать», – презрительно фыркнул Брант. – Теперь в том месте воронка глубиной в сто метров. После того случая все сведения о Станциях засекретили, пользоваться ими можно было только по особому распоряжению правительства. На каждой планете, где они имелись, из числа местных жителей выбрали смотрителей, которые должны были помогать добраться до Станции гостям, попавшим в этот мир с другой планеты. Одним из них и был твой друг Герсебом…
Брант на секунду замолчал, а потом продолжил с коротким смешком:
– Кстати, это еще один сюрприз создателей Станций. Тот, кто проходит через нее, попадает именно в тот мир, куда и намеревался попасть. Но выходит из кабинки, которая работает только на выход. И всегда очень далеко от основной Станции этого мира, с которой можно сделать следующий шаг… Зачем так было задумано – никто не знает. Потому мы с Лоттой и Геммом оказались в каких-то развалинах в пригороде столицы, а не сразу на Золотом острове.
– Чем так важен для вас Гемм? – спросил я.
– Отцу Гемма удалось то, чего не удавалось никому до него. Он подобрался ближе всех к разгадке. Он понял, как работают Станции. Оставалось совсем немного, чтобы разобраться, как их строить и как открывать для всех, кто захочет ими воспользоваться. Ты понимаешь, что это для нас означало? Не только для нас, но и для вас тоже!
– Понимаю, – кивнул я. – По Климбу будут слоняться толпы пришельцев, цены на жилье вздуются до небес, а на мясо каракатиц – до звезд. Впрочем, это, последнее, меня, пожалуй, скорее устраивает. Но все же при чем тут мальчик?
– Тебе не кажется, что нам пора отправляться? – сказал Брант. – Я доскажу тебе на следующем привале.
Он был прав. Задерживаться нам действительно не стоило. До темноты оставалось всего часа два и за это время нам предстояло миновать немалое расстояние. К ущелью, в котором скрывалось устройство, называемое Брантом Станцией, можно было добраться двумя путями. Один, строго на север, проходил по ровному, но открытому со всех сторон пространству без единого укрытия. Дорога эта была нам категорически заказана, потому что где-то там рыскали наши преследователи, наткнуться на которых мы могли очень легко. Другой – через скальный хребет в восточной части острова. И это была уже вовсе не дорога, а прерывистая тропа в нагромождении камней, изобилующая крутыми подъемами и спусками, глубокими расщелинами и обрывами, любой из которых мог оказаться для нас последним. Ее показал Герсебом в последнее наше с ним посещение Золотого острова, и я постарался запомнить этот путь, как запоминал все то, что он поведал мне с той поры, когда объявил, что решил сделать меня своим преемником.
Я проходил здесь дважды и вел своих спутников, полагаясь на память, однако когда мы выбрались из кустарника понял, что ошибся. Чтобы попасть в нужное место, предстояло пройти по границе кустарника изрядное расстояние. Между тем начинало смеркаться, небо стало покрываться облаками: зона штиля в центре урагана постепенно смещалась от нас в сторону. Я ускорил шаги, некоторое время мы почти бежали. Ни Гемм, ни Лотта не произнесли ни единой жалобы, но оглянувшись на них в очередной раз, я увидел, насколько они выбились из сил, и понял, что очередной короткий отдых им просто необходим.
Взглянув на меня с молчаливой благодарностью, Гемм и Лотта не опустились, а рухнули на траву. Я велел Горану дать им напиться, а сам присел рядом с Брантом.
– Так при чем же тут Гемм? – спросил я.
– Об открытии узнали те, кто не должен был узнать. Его цена невероятно велика – тот, кто им владеет, владеет космосом. Они похитили отца Гемма вместе со всей семьей. Я не стану рассказывать, как и сколько времени их искали, важно что в конце концов мы обнаружили место, где их скрывают. Похитители были готовы на все, чтобы удержать ученого, во время операции по его освобождению погибло много людей. К сожалению, родители Гемма тоже… Но незадолго до этих событий отец Гемма успел спрятать свое открытие в нем, своем сыне.
– Как? – поразился я.
– Я не смогу объяснить, а ты не сможешь понять. Он спрятал информацию в его мозге.
– И каким образом ее будут извлекать? Отрезать голову и вычерпывать ложкой?
– Никто никого не станет резать, – возмутился Брант. – Неужели ты думаешь, что его отец позволил бы подобное! Все гораздо сложнее и деталей я не знаю сам. Наша задача с Лоттой – доставить Гемма на Землю живым и невредимым.
– Полагаю, у ищеек задача точно такая же, – предположил я. – Только доставить они его должны в какое-то другое место. Скажи, Брант, а вам его не жалко?
