Борис Бабкин
Тайна старого дома
– Нинка, – засмеялась Маргарита, – неужели ты никогда не успокоишься? Ведь сейчас с тобой рядом прекрасный человек, Анатолий Петрович, а ты…
– Если бы он еще был и прекрасным мужчиной, – вздохнула Нина, – может, я бы и успокоилась. А он, к сожалению…
– Да, – Маргарита улыбнулась, – правильно говорят, что горбатого могила исправит.
– Я запишу тебе номер этого Алика. – Нина достала ручку. – Может быть, пригодится.
– Записывай.
– Не думаю, что она согласится, – покачал головой Щербаков, – но в милицию вряд ли обратится. Ну а если все-таки решится, – он посмотрел на Прошина, – что тогда?
– Положим, в милиции над ней посмеются. Да и не думаю я, что она будет доводить дело до крайности, отдаст дом добровольно. Кстати, там прекрасное место. Рядом…
– Погоди ты с местом, – остановил его Левицкий. – Как бы не получилось так – мы дом почти продали, а она нам его не отдаст. Представляешь, что тогда о нас подумает Леван Георгиевич?
– Отдаст, – усмехнулся Прошин. – А кто этот Леван? Вроде на грузина не похож.
– Он грузин по отцу, а мать – немка. Но он имеет авторитет среди грузин. И ссориться с ним небезопасно.
– Подожди, Лев, почему ты говоришь мне об этом? В конце концов ведь это ты договаривался с ним, и если что-то не получится, я не при делах.
– Вот как, – усмехнулся Лев Николаевич. – Значит, товар тебе тоже не нужен? И твои магазины…
– А если не получится ему дом продать? Тогда можем и здоровья лишиться. Убивать, надеюсь, не будут. И я повторяю вопрос: при чем тут я? Я ничего не обещал Левану. Так что давай-ка ты сам это расхлебывай.
– Как говорят уголовнички, крайним меня делаешь? Хорошо, тогда я буду предельно жесток по отношению к этой несговорчивой даме и детдомовским чадам. Надеюсь, ты не станешь возражать?
– Нет, конечно. Главное, сдвинуть дело с мертвой точки. Если она отдаст дом, то можно получить и квартиры, и дачу, и машины. У нее есть своя тачка, будет ей возить детдомовских крысенышей. Я очень надеюсь, ты сумел убедить ее не обращаться в милицию? – Прошин посмотрел на Щербакова.
– Сумел, – кивнул тот.
– Привет, Судин, – поздоровался вошедший в комнату Жигунов.
– Здравствуйте, Александр Викторович! – Алик поднялся с кресла и пожал протянутую руку.
– Со мной будешь здороваться? – спросил появившийся следом Рокин.
– Добрый день, Михаил Петрович! – Алик протянул ему руку.
– А мы к тебе с предложением. – Усевшись в кресло, Жигунов поставил на стол бутылку коньяка.
– А этот пакет куда? – спросил один из троих телохранителей.
– Ребенку отдай, – откликнулся Жигунов.
– Извините, господа, – усмехнулся Судин, – но я не хочу иметь дело с людьми, способными подставить человека ради прибыли. А вы так поступили с Фроловым. Я не буду разговаривать с вами на эту тему. Выпить – выпью, все-таки почти два года сотрудничали. Но больше никаких отношений. Я имею в виду рабочие отношения. Предупреждаю, – увидев, что совладельцы переглянулись, сказал он, – малейшая попытка как-то оправдаться или купить меня – и я вас тут же выставлю.
– Подожди, Алик, – Жигунов вздохнул, – оправдываться никто не собирается. Поступили мы по-сволочному. Но даже мысли не было, что все так закончится.
– Да вы вообще не думали о Фролове. Все, – Судин кивнул на дверь, – спасибо за подарки дочке, но вам пора. И очень прошу, не заставляйте меня повторять. У вас три минуты. Время пошло.
– Алик, – в комнату вошла молодая женщина, – даже на суде дают последнее слово. И разговор с ними тебя ни к чему не обяжет. Мне очень интересно, что они думают сейчас. Хотя, конечно, раскаиваются, но…
– О каком раскаянии вы говорите, Евгения Владимировна? – посмотрел на нее Жигунов. – Мы подыграли этой Марине, мать ее! Мы понимали, что дальше обещания взять детей она не пойдет. Но думали о том, что вернется Фролов и все сделает сам. Мы бы ему обязательно помогли. Хотя это, наверное, я теперь так говорю. А тогда, – он открыл бутылку и сделал несколько глотков из горлышка, – мы ждали золото. Конечно, наняли Фролову хорошего адвоката, но… – Он снова сделал глоток.
Женя вышла и вернулась с подносом, на котором стояли рюмки и ваза с фруктами.
– Спасибо, – поблагодарил ее Рокин.
– А вообще-то я недавно женился, – неожиданно сказал Жигунов. – Ну как недавно, уж и сын есть, месяц ему, – улыбнулся он. – Так жена меня поедом за Фролова ест. Правильно делает. Но жизнь продолжается, и дела нам не поправить. Помочь ему освободиться раньше – вот сейчас задача номер один. Но отсидеть он должен не менее двенадцати лет.
– А ему это уже не нужно, – сказал Алик. – Он не освободится, думаю. Он даже говорить ни с кем не захотел и согласился на свидание только с директором детского дома – Маргаритой Павловной Сазоновой. Я вчера к ней заезжал, привез детям игрушки разные. Говорить ничего не стал, не о чем, да и как с ней разговаривать об Иване, которого мы и довели до этого?.. – Налив полную рюмку, он выпил.
– Ну, положим, ты тут вообще ни при чем, – покачал головой Жигунов. – Наверное, если бы сейчас все вернуть назад, так бы все и произошло. Он ведь к нам даже не заехал, сразу домой помчался. Мишин говорит, к жене и детям рвался. А потом они в детский дом поехали, а там ему говорят, что нет ни детей, ни директора. Адрес ее не назвали. А номер телефона она сменила. Оттуда их, Фролова и Мишина, забрали в милицию, ну и…
– Это я знаю, – сказал Алик. – А вот почему Иван никому не пишет? Даже Мишину не пишет. Афанасий Петрович его будет через Управление исполнения наказаний искать. Если, говорит, что-нибудь выясню, сообщу. Я боюсь, не убил ли себя Иван Михайлович. Он человек сильный, но тюрьма есть тюрьма. К тому же он узнал, что его жена была беременна, поэтому выходит, что он еще и ребенка убил. Не могу поверить, что Иван Михайлович сделал такое! – Алик покачал головой.
– Я и не верил, – наливая коньяк в рюмки, отозвался Жигунов, – да и не поверю, наверное, никогда. И приговор вынесен, и Фролов признал себя виновным. Но не верится мне, и все тут.
– Хватит, – вмешался Рокин. – Сколько можно себя казнить? В конце концов, мы не ожидали, что так получится. И если бы он сразу пришел к нам, все было бы по-другому.
– Но он ехал домой, будучи уверенным, что дети его ждут, – вздохнула Евгения. – И действительно, – увидев взгляд мужа, поспешно добавила она, – пусть все это останется на совести каждого. Давайте выпьем за то, чтобы у Ивана Михайловича Фролова, несмотря ни на что, все было хорошо. А главное, наверное, в любой жизни, чтобы рядом был верный и надежный человек. Я пью за это.
– У тебя очень хорошая жена. И вот что я скажу… – Жигунов поднялся. – Давайте выпьем за эту прекрасную женщину, и чтобы ей никогда не пересекаться с людьми, подобными нам! – Он залпом выпил. – До свидания и спасибо, что не набил нам морду. Хотя, – он кивнул на поднявшегося Рокина, – ему следовало бы. – Он вышел. Рокин, невнятно попрощавшись, вышел.
– А первый неплохой человек, – негромко проговорила Евгения. – Второй… – Она посмотрела на мужа. – Я бы с ним не то что в разведку, за грибами бы не пошла.
– А коньячок знатный. Давай еще по одной, – предложил Алик.
– Давай! – засмеялась Женя.
– Значит, его мы не получим, – сев на заднее сиденье «мерседеса», вздохнул Рокин.
– Я это знал, – отозвался Жигунов. – Но хотелось увидеть его и выслушать. И спасибо его жене. Если бы не она, Алик точно нам по разочку врезал бы.
– И кого посылать в тайгу? – недовольно спросил Рокин. – Усиленную охрану? Это встанет в копеечку. Там, может быть, ничего и нет. А с другой стороны, если послать хотя бы четверых охранников, можем попасть – вдруг там есть золото? Эх, жаль, нет Фролова.
– Давай устроим ему побег, – предложил Жигунов.
– Давай, – усмехнулся Рокин.
– Прежде всего узнаем, где он сидит, – вдруг серьезно заговорил Жигунов. – Месяца на то, чтобы подготовить побег, вполне хватит. А если он где-то в тайге, сразу выкрасть можно. В общем, организацию я беру на себя.
– Ты с ума сошел?! Выбрось это из головы! Я думал, ты шутишь, а ты…
– Эх, Мишка, ни на благородство, ни на преступление ты не способен. Останови, – сказал водителю Жигунов, – дальше я с охраной поеду.
– Вот так все и было, – кивнул плечистый мужчина.
– Понятно, – пробормотал Зубов. – Ну ладно. Ты-то как? Не собираешься к нам вернуться?
– Знаешь, Володька, даже не думал об этом. Но оттуда ухожу, достал уже этот Антуш. Для него люди – только те, у кого большой счет в банке. А Виталий Ивлев молодец, никто такого не ожидал.
– Спасибо еще раз. Если будут трудности, обращайся.
– Только ты и остался из всех, кто меня помнит, – вздохнул плечистый.
– Вот, значит, как было, – прошептала Зоя. – Ну ладно.
– Алло, – раздался в сотовом женский голос.
– Спасибо тебе, Рая.
– Кто родился, мама? – спросила Вика.
– Сын. Как Виталик?
– Врачи говорят, с неделю придется полежать, у него два ребра повреждены, но не сломаны…
– Ладно, после этого Виталик будет работать у меня, и это не обсуждается. Ты побудь здесь. Я быстро.
– Шеф у себя? – спросил по телефону Зубов.
– Да, – ответила женщина. – А вы, извините…
– У меня назначено. – Он отключил телефон.
– Все понятно? – спросила Зоя двоих телохранителей.
– Вы нам за это и платите, – проговорил рослый блондин. – А почему…
– Телохранитель вопросов не задает, – остановил его второй, лысый верзила. Зоя быстро направилась в офис.
– Их четверо, здоровенные лбы, – оценил возможных противников блондин.
– Только не покалечь никого, – предупредил лысый.
– Здравствуйте, Зоя Афанасьевна! – Из-за стола вышел Антуш. – Что вас привело ко мне?..
– Хочу выслушать вашу версию учиненного Ивлевым скандала. – Она подошла к нему вплотную.
– Я вам уже говорил. – Антуш поцеловал ей руку.
Сильная пощечина мотнула его голову. И сразу другую щеку обжег второй сильный удар.
– Вы что, – отскакивая, выкрикнул он, – с ума сошли?..
– Ты уже здесь, дорогая? – В кабинет вошел Зубов. – Очень кстати. Значит, говоришь, Виталика она к тебе на работу после бурной ночи устроила? – посмотрел он на Антуша.
– Да я, – испуганно забормотал Валентин Яковлевич, – не… – Словно подавившись, он замер и стал оседать.
– Пойдем, милая. – Взяв Зою под локоть, Зубов повел ее к двери.
– Дай я ударю эту мразь! – Зоя рванулась к лежащему на полу Антушу. – Как ты мог такое сказать Виталику?! – пытаясь вырваться, в то время как Зубов тащил ее к двери, кричала она. – Мало он тебя соком облил! Надо было башку тебе свернуть!
– Да помогите же! – обратился к телохранителям капитан.
– Мы ничего не видели и не слышали, – заявил один из чоповцев. – И вообще уходим от этого гада.
– А ты его не убил? – спросила Зоя.
– Даже следов не будет. А вот ты ему наверняка на щеках румянец оставила! – Зубов рассмеялся.
– Да все осталось по-прежнему, – сказал в сотовый немолодой мужчина. – Груз мы не забирали. Уголовнички Круглого и Хитрого до сих пор концы ищут. Насчет Хорина вроде дело по-новой будут заводить.
– Что в Питере? – спросил у него мужчина.
– Кажется, там была Светка Хорина. Убит Бугинский, его взорвали в машине.
– Вот что, Дед, мне нужна точная информация. Через три дня перезвоню, и ты расскажешь все, что знаешь.
– Сделаю, – кивнул Дед. – Пошлю в Питер надежного человечка.
– Позвоню через три дня. – Телефон отключился.
– Эх, – Дед покачал головой, – будь я на месте мужиков, забрал бы золото и хрен бы забил на все и на всех. Хотя куда бы я все это дел? Но я своего не упущу, есть то, что другим, особенно ментам, будет очень интересно. И я не при делах окажусь. Надо напомнить ему.
– Слышь, Сухой, – шепнул мускулистый узкоглазый парень. – Сколько нам еще тут сидеть? Мне, например, надоело.
– Что, в зону желаешь? – усмехнулся лежащий на кровати с газетой худой мужчина. – А мне в кайф. – Он сел. – Бабки есть всегда, конечно, не так много, но вполне хватает. Ты слышал, что говорил Дикий? Там еще менты шмонают. Да расслабься ты, Рысь. Цыганок, – обратился он к отжимавшемуся от пола крепышу, – скажи ему, пусть не напрягается.
– Да Рысь верно говорит! – Упав на спину, Цыганок прыжком встал на ноги. – Сколько мы тут торчать будем?
– А вы чего хотели? – зло спросил Сухой. – Сразу все раздербанить и разбежаться? Нас бы с ходу повязали. Осталось хрен да немножко. Как только там все совсем утихнет, поедем и заберем. Но сейчас вы же слышали, что Дикий говорил.
– А может, он уже все взял? – спросил Цыганок. – От него такого запросто ждать можно. А мы…
– Во-первых, он не знает, где все спрятано, – перебил его Сухой. – Во-вторых, он бы уже сидел. Дикий, он и есть Дикий – попался бы сразу с золотом и сдал бы нас.
– Насчет того, что он сдал бы, – усмехнулся Рысь, – я сильно сомневаюсь. Если с металлом, может под дурака закосить – нашел и хотел бабки сделать. Доказать ничего не смогут. Ну, получишь пару-тройку лет, и все дела, больше точно не дадут. Да могут и просто оштрафовать…
– Дикий не возьмет, – возразил Сухой. – Он не знает место, да и рисковать не захочет. В общем, что толку жевать об этом.
– Тс-с! – выхватив из-под подушки пистолет, остановил его Рысь. Цыганок вскинул АКМС. Сухой в обеих руках держал по ТТ.
– Да это я, – раздался голос Деда. Бандиты опустили оружие, но выжидающе смотрели на открывающуюся дверь. – Убрали свои пукалки? – Дед опасливо выглянул из-за двери, потом вошел.
– Ну что там? – спросил Сухой.
– Через три дня точно узнаю, – ответил Дед. – Надо в Питер наладить кого-то. Там Бугинского взорвали, и есть мысль, что Светка Хорина там загул начала. А она та еще стерва, папаню своего траванула и свинтила к немцу в Германию. Но фриц этот придурок полный, думал, золото у него будет. А вот выкуси, фашистский выродок, из России хрен чего увезешь!..
– Не гони гусей, Дед, – остановил его Сухой. – За Хорина менты горничную брали, а Светка после похорон уехала.
– Да я так, к слову сказанул, – пробормотал Дед. – Хрен знает, кто Хорина траванул. Может, и по натуре сам. Племянник его был замешан в нападении, он же Червонному наводку дал.
– Лихо подставили братву Червонного, – усмехнулся Сухой. – А бойцы немца так, наверное, и не поняли, что произошло. Не успели просто! – Он засмеялся. – А вот почему вертолет взорвался, до сих пор не пойму. Я думал, чухнутся, когда доберутся до места и начнется канитель. А тут слышу по радио – вертолет взорвался. Я прямо обалдел…
– Иностранец говорил, что все будет путем, – сказал Цыганок. – Но я не мог понять, как это все получится. А вышло…
– Хватит вам, – вздохнул Дед. – Я тут вот о чем подумал. А что, если нам прихватить золото, поделить и разбежаться? Куда сбыть золотишко, я знаю, – заявил он. – И по неплохой цене. Как вы на это смотрите?
– Знаешь, Дед, – усмехнулся Сухой, – если бы я не знал, что ты нас на вшивость проверяешь, сразу тебя кончил бы. Но из тебя провокатор хреновый! – Он рассмеялся. Рысь и Цыганок тоже захохотали.
«Значит, молодняк не подписывается, – улыбаясь, зло думал Дед. – Хреново. Я мыслил, что вы умные мужички, а у вас ветер в башке гуляет».
– Ты выпить принес? – спросил Цыганок.
– В пакетах. – Дед махнул рукой.
– Кого в Питер пошлешь? – поинтересовался Сухой.
– А тебя колышет? – недовольно спросил Дед. – Это уже мои проблемы. Вы молодцы, парнишки, не купились. А я решил промацать, не решили ли вы слинять со всеми делами. Короче, молодцы, – повторил он, но мысленно выматерился.
– Сын? – переспросил Зубов. – А как назовет?
– Сказала, поговорит с Эдгаром, как он решит, – улыбнулась Зоя. – И хочу тебе сообщить неприятную для тебя новость… – Она вздохнула.
– Что еще?
– У нас будет ребенок, и на этот раз я говорю правду.
Зубов резко тормознул и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Я не вру, – Зоя вздохнула. – Да, в тот раз я обманула и себя, и тебя. Просто была задержка, вот я и подумала… Но сейчас точно… – Она уткнулась лбом в его плечо.
– Значит, влип капитан, – пробормотал Зубов. – Но с работы я не уйду. Опер я, и это навсегда. Конечно, быть мужем бизнесвумен не в кайф, по крайней мере мне. Но что поделать. Только ездить буду на своей, а все ваши приемы…
– Так ведь не получится не ходить на разные мероприятия, – засмеялась Зоя, – что же я за бизнесвумен, если буду без мужа. И еще одно, фамилия у меня останется моя.
– Я согласен на двойную – Зубова-Мишина.
– Хорошо! – Зоя весело рассмеялась.
– А кто будет, неизвестно еще? – Зубов посмотрел на ее живот.
– Конечно, нет. Мне все равно.
– Мне тоже. Главное, чтобы ты родила нормально. – Капитан поцеловал Зою.
– Спасибо тебе, Зубов! – Зоя обняла его. – Хороший ты у меня, капитан, настоящий офицер.
– Это ты у меня такая, – прошептал Зубов.
Прозвучал вызов его сотового.
– Да? – Он поднес трубку к уху.
– Срочно на Каширское, – послышалось в телефоне. – Двойное убийство.
– Придется тебе к своим перебираться – виновато посмотрел он на Зою.
– Елки-палки! – проговорил мужик в спортивных штанах и шагнул от двухъярусной койки навстречу вошедшему в камеру рослому блондину.
– Коряга! – засмеялся блондин. – Недолго же ты на воле побыл. За что угорел?
– Да по бухе хатенку одну посетил, – усмехнулся Коряга. – Там сигналка, а я пьяный в дупель. Менты все уши ломают, как я два замка открыл с секретом. Я в холодильник заглянул, а там пузырь красавец. Ну и хлебнул. В общем, проснулся в камере. А тебя-то какого хрена привезли? Неужели еще что-то вешать будут?
– Пересуд будет. И скорее всего на волю выйду. Против мента, которого я подстрелил, заявлений море, причем два от жены и дочери какого-то коммерсанта. В общем, скорее всего мне до года срок сбавят, ну чтоб не извиняться и не платить компенсацию. И все, буду я вольный казак.
– Фартит тебе, Швед, – вздохнул Коряга.
– Да потому что на работе не пью.
Обитатели камеры дружно рассмеялись. Кормушка в двери открылась.
– Шведов, – раздался голос, – на выход.
– Чего еще? – оглянулся Швед. – Не успел прийти, дергать стали. Вы чифирку сварганьте, – попросил он, – у меня там есть…
– Имеется чаек, – кивнул Коряга.
Швед вышел из камеры.
– Ну как ты? – спросила Зоя.
– Все у нее нормально, – улыбнулась медсестра. – Вы бы ушли, а то у нас врач строгий.
– Это вам! – Зубов протянул ей пакет. – А с врачом мы договорились. Посмотрит она на ребенка, и мы уйдем.
– А ты ему уже звонил? – спросила Зоя. – Поэтому так быстро вернулся?
– Нашли убийцу. Сосед по пьяному делу мужа с женой приговорил. Я звонил, – он улыбнулся, – Эдгара этапировали в Москву.
– Все-все, заканчивайте, – проговорил подошедший врач, – а то остальные тоже будут сюда рваться.
– Заключенный Шведов, – скороговоркой бормотал Швед. – Осужден…
– Сын у тебя родился, – не дал ему договорить майор тюремной администрации.
– Что? Что вы сказали, гражданин майор?!
– Ах как тебя прихватило! – Майор засмеялся. – Никогда от тебя на «вы» да еще «гражданин» не слышали.
– Вы что-то сказали, – нетерпеливо повторил Эдгар.
– Сын у тебя родился, знали, что ты в столице, и просили передать.
Шведов, коснувшись спиной стены, сполз на пол.
– Ты чего? – Майор вскочил.
– Не врешь, начальник? – прошептал Швед.
– Не позволено нам врать, да и вообще сообщать ничего нельзя. Но все-таки сын… Я, например, в Чечне был, когда узнал, что у меня сын родился, места себе не находил. На войне бояться нельзя, а тут такой меня страх охватил – убьют и сына не увижу. В общем, с сыном тебя, Шведов.
– Ура!!! – заставив майора вздрогнуть, крикнул Швед. – Танька! Я люблю тебя!
В кабинет заглянул контролер.
– Уведите его, – приказал майор.
– Спасибо, гражданин начальник. – Швед поклонился. – Сын у меня, мужики! – Заложив руки за спину, он пошел по коридору.
– Отметим на зоне, Швед! – крикнули из какой-то камеры.
– Поздравляем! – закричали сокамерники, когда в открытую дверь, улыбаясь, вошел Швед.
– Ну, – сказал Коряга. – Шведенок родился. Есть кому продолжить…
– Нет, – ответил Эдгар. – На криминале крест. В этих местах так не говорят, но я женщину нашел, и все, пора тормозить.
– Давай хоть чифирком отметим, – предложил Коряга.
– Тормози, земляк, – усмехнулся лежащий в углу небритый мужчина. – Сына надо отмечать путем. Горький, давай на четверых.
Крепкий мужик кивнул на дверь. Парень спиной загородил глазок. Горький разлил по кружкам водку и кивнул:
– Иди сюда, папаша. И ты, Коряга.
– Ну, давай за сына твоего! – Швед взял кружку. – За женщину, которая родила, и за новорожденного, – сказал небритый. Все выпили.
– Мама сказала, – сидя у кровати, проговорила Виктория, – что ты у нее будешь работать. Это хорошо, зарабатывать будешь прилично…
– Да не хочу я у твоей матери работать, – пробормотал Виталий.
– Будешь работать в моей компании, – твердо заявила вошедшая в палату Зоя. – Извини меня, Виталий, я виновата, что не разобралась сразу с тем, что случилось.
– Мы ему тоже навесили, – подмигнул Виталию Зубов. – А ты не дури, парень, твоя независимость никуда не денется. Но лучше работать под началом тещи, чем с таким, как твой бывший хозяин. И заработок хороший, и стабильность. А тебе, Вика, придется привыкать к тому, что мы будем жить вместе. Скоро у тебя сестренка или братик появится. На этот раз точно, – улыбнулся он.
– Ура! – воскликнула Вика и повисла у Зубова на шее. – Спасибо тебе. Сейчас ведь можно на ты?
– Даже нужно, – кивнул он.
– А вы, значит, обо всем в курсе? – спросил Виталий.
– Почему ты сразу не сказал, что там произошло? – сердито спросила Зоя.
– Он молодец, – покачал головой Зубов. – Признайся, ты бы ему ни за что не поверила. А теперь мы все выяснили.
* * *
– Все понял? – спросил Дед.
– Конечно, – кивнул сидящий за рулем мужчина в очках.
– Успокойтесь, Антон Вадимович, – улыбнулась женщина, – все будет хорошо.
– На тебя вся надежда, Зинка, – сказал Дед. – А ты, Владик, не лезь никуда, – предупредил он водителя.
– Все нормалек будет, – усмехнулся тот.
– Ты не скалься, – строго проговорил Дед, – а то и зубы потеряешь, и башку снесут. Все, с Богом! – Дед перекрестил машину. Влад завел мотор. – Только, блин, попробуй накуролесь – я тебе кишки выпущу!
– А парни где? – спросил Влад Зинаиду.
– Не волнуйся, одни не поедем. И ты смотри, Влад, не выделывайся там, да и по дороге не выступай.
– Да хорош тебе. К кому едем-то?
– Я знаю, к кому.
– А мне, значит, сказать не можешь?
– Ты все равно его не знаешь.
– Понятно, за придурка меня держите или просто за боевую машину.
– Да какая ты боевая машина, просто не нарвался еще на нормального мужика.
– Снова пробка, твою мать!
– Все живем плохо, а машин море, и иномарок больше, чем отечественных.
