Борис Ратников
Сборник стихов «Калейдоскоп»
И, смертию ту смерть поправ,
За муки, принятые ими,
Разбил Полка князь Ярослав.
Он Церкви христианской поднял
Роль во владении своём,
У печенегов земли отнял
И просвещённым слыл царём.
Международные контакты
В ту пору стали процветать,
И первой летописи акты
Смогли библиотекой стать.
Любитель по своей натуре
Высокого, что мог познать,
Он к византийской той культуре
Россию начал приобщать.
Князь предоставил храмам волю,
Летописанье в них велось,
И первой новгородской школе
Свет увидать при нём пришлось.
При Ярославе роль и Веча
Усилилась во всех делах,
Народа глас добром был встречен,
В отступников вселяя страх.
Конец одиннадцатого века
Борьбу князей всех обострил,
Ждала Россия человека,
Чтоб он раздоры прекратил.
Внук Ярослава – князь Владимир,
Что прозывался «Мономах»,
По деду материнской линии,
Удачно преуспел в делах.
«Русскую правду» – свод законов,
В стране в то время учредил,
Правопорядок без препонов
Своим судом установил.
И всех князей для примирения
В Любече за столом собрал,
Тот съезд на несколько владений
Раздел Руси обозначал.
Ростов и Суздаль представляли
Одно из княжеств, где на стол,
Великокняжеским что звали,
Князь Юрий в те поры взошёл.
За страсть свою к объединенью
Он прозван «Долгоруким» был,
За время своего правленья
Ряд городов объединил.
Москва, Звенигород и Юрьев,
Переяславль и Дмитровград -
Андреем, сыном князя Юрия,
Удел весь этот был принят.
Но дело по объединению
Не смог продолжить князь Андрей,
Он по боярскому веленью
Убит был в вотчине своей.
За ним брат Всеволод стал править,
Стремясь усилить Княжий Дом,
За многочисленность семейства
Он прозван был «Большим Гнездом»
Затем на Русь пришли монголы,
Что звались Золотой Ордой.
При них народ совсем стал голым,
Спасаясь податью большой
Почти что на два с лишним века
Попала Русь под хана власть,
Десятую часть с человека
Брать дань Орда с нас собралась
Людей жестоко истязали,
Кто подать не хотел платить,
Свои отряды присылали,
Чтобы восстанья подавить.
Однако сей протест народный
Заставил ханов отступить,
Им дани сбор было угодно
Князьям российским поручить.
Политик хитрый Иван I
Добился права дань сбирать,
Ему Бог христианской веры
Помог князей в кулак собрать.
Иван Данилович открыто
Престиж московский поднимал,
И заодно с митрополитом
Князей своих объединял.
Внук Калиты, Донской Дмитрий-
Князей на татарву поднял,
На Куликовом поле битвы
Орду Мамая разогнал.
Игумен Сергий Радонежский
Благословенье князю дал
И двух монахов молодецких
С его дружиной отослал
Он дух российского народа
Поднять в то время помогал,
Победу над ордынским сбродом
При встрече с князем предрекал.
Поскольку та война с Ордою
Священной для Руси была,
Дружина с Верою Святою
Побить тех басурман смогла.
Другой период наступает -
Занял в Москве Василий трон,
Он сыном Юрия – Шемякой,
Злодейски будет ослеплён.
Его, однако, поддержали
Бояре Тулы и Москвы,
И свергнуть в те поры не дали
Великокняжеской главы.
В итоге данного правленья
Был принцип власти утверждён,
И титул главного княженья
В наследство был переведён.
Затем стал княжить Иван III,
Сорок три года правил он,
Для продолженья власти ветви
Брак с Софьей был им заключён.
Иван процесс объединенья
Руси в то время завершил,
И власть московского княженья
Как Государь сей закрепил.
При нём династия создастся,
Об этом летопись гласит,
Он первым стал именоваться -
Великий князь всея Руси.
Орёл двуглавый – Герб московский,
Иваном III учреждён.
До сей поры тот знак неброский
Руси в наследство перейдён.
При нём державой называться
Стала славянская страна,
Россией сей именоваться,
Перед врагами быть сильна.
Васильев сын – Иван IV-й,
Известный нам, как Грозный царь,
Был по характеру упёртый,
Жестокий русский государь.
Опричнину взяв за основу,
Народом Грозный управлял,
С врагами поступал сурово,
Пытая страшно, умерщвлял.
Порядок внутренний старался
Иван IV укреплять,
Земской Собор при нём собрался,
Приказы стали восседать.
Но вскоре Фёдор – сын Ивана,
Престол отцовский получил.
При нём дрались бояре рьяно,
Но царства Федю рок лишил.
Стал Годунов царём державным -
Властолюбивый человек,
Политиком слыл самым главным,
Чем и прославился вовек.
Затем на трон сел самозванец,
Впоследствии же уличён,
Как Лжедмитрий– иностранец.
На Русь из Польши прибыл он.
Смерть Годунова услужила,
И самозванец победил,
Судьба по-своему решила -
Боярский сын его убил.
Четыре года правил Шуйский,
Но род сановный был силён,
И стала власть в России думской,
Боярами был свергнут он.
Недолго власть бояре знали,
К Москве поляки подошли,
И с их согласия заняли
Престол российский короли.
Поляки страшно обнаглели,
На трон, законы все поправ,
Сел, даже пикнуть не успели -
Сын Сигизмунда – Владислав.
Народ российский ополчился,
С ним Мини и Пожарский князь,
В поддержку Новгород решился
Взять у поляков силой власть.
Они разбили полячишку,
Король в Кремле был осаждён,
Как малолетнего мальчишку
Поляка скинул русский трон.
Царём от рюриковских предков
Взошёл Романов Михаил,
Продажею спиртных напитков
Свою известность получил.
Путём уступок территорий
Соседей царь уговорил,
Конфликт со Швецией и Польшей
Таким манером разрешил.
Преемником же Михаила
Стал сын – Романов Алексей,
Державным укрепленьем силы
Известен стал, правитель сей.
Он крепостное вводит право,
Сидит на троне том не зря,
Реформами заслужит славу,
Не потеряв лица царя.
Центральной власти укрепленье
Мы начинаем замечать,
Он иноземцев, без сомненья,
Начал на службу приглашать.
Царь – человек глубокой веры,
Был не приклонен, твёрд и смел,
Он к Стеньке принял свои меры,
«Тишайший» – прозвище имел.
Страдавший недугом тяжёлым
Царём сын Алексея стал,
Правленье Феди было скорым,
И Богу душу он отдал.
Пётр I – сын десятилетний
Второй Алёшиной жены,
Трон получает сей заветный,
Не видя в том своей вины.
Ведь по закону править должен
Сын, первенец его – Иван,
Но рок судьбы всегда так сложен,
Бог свой на то имеет план.
И под давленьем Милославских
Сестра Петра на трон взошла,
Царевна Софья узурпатски
Всю власть тот час же прибрала.
И воцарилось двоевластье,
Но юный Пётр прозорлив был,
И с Божьей помощью на счастье
Сестру в обитель заточил.
Воспрянула при нём Россия,
Он вывел в первые её,
И для России, как мессия,
Пётр много сделал для неё.
Стал всем известен царь по праву,
Страну свою обогатив,
Процарствовал себе на славу,
Титул «Великий» получив.
Его жена Екатерина
Курляндской Анне трон сдала,
Петра племянница-дивчина,
В Германии тогда жила.
При ней немецкие дворяне
Вершили при дворе дела,
Страдали русские крестьяне,
Бирона власть в стране была.
Он слыл любовником царицы,
Власть очень быстро захватил.
Дворян потомственных – убийца,
Гвардейцами он свергнут был.
На трон взошла Елизавета -
Известная Петрова дочь,
Снискав любовь дворян при этом,
И кончилась Бирона ночь.
Политику Петра большую
Смогла царица проводить,
И, о наказах помятуя,
Дворян на дело разбудить.
Пётр III вскоре сел на царство,
Совсем недолго правил он:
От управленья государством
Женою будет устранён.
За ним пришла Екатерина,
Став по традиции – Второй.
Царь Пётр – муж её – «вражина»,
Убит был верною рукой.
Царица – немка по рожденью,
Серьёзной девою была.
За время своего правленья
Не зря Великою слыла.
Она реформы продолжала,
Престиж, стараясь приподнять,
Мужам вниманье уделяла,
Кто мог державе славу дать.
Орлов, Потёмкин и другие,
Нам всем известен их талант,
Были политики большие,
В короне – каждый бриллиант.
При ней, избавившись от неги,
Дворянство стало процветать.
Широкий круг им привилегий
Смогла Екатерина дать.
Растёт помещиков гнёт снова,
Стал тяжким подневольный труд.
Событья эти Пугачёва
На бунт крестьянский позовут.
Роль поднялась образованья,
Стали детей крестьян учить.
Княгиня Дашкова вниманье
Смогла царицы заслужить.
Она из русских женщин первой
На пост назначена была,
Слугой Екатерине верной
В образовании слыла.
Не долог век цариц, поверьте,
Настало время помирать,
И трон российский после смерти
Сын – Павел I, смог занять.
Настроен к матери враждебно
В России сын в ту пору был,
Политиком он слыл ущербным,
И государство развалил.
Стал Александр I править -
Задушенного Павла сын,
Он государство смог прославить,
Пришёл с командой – не один.
Царь либералом был по духу,
Сторонник всяческих реформ,
Не мог обидеть даже мухи,
Стал автором законных норм.
Но от свободы идеалов,
Впал Александр в мистицизм.
От управления усталый,
Сменил на богомольца жизнь.
За ним был занят младшим братом
Державы русской царский трон,
Наследству следовали свято,
Стал Николаем I он.
Правленье начал он не чисто,
Державным только став царём:
Расстрел российских декабристов
Был совершён тогда при нём.
Устав цензурный очень жёсткий
В стране им был тогда введён.
Словом «чугунный» весьма хлёстко
За жёсткость эту прозван он.
При Николае гнёт податный
На плечи граждан грузом лёг,
Политику он вёл приватно,
Народ настроить против смог.
Вторым по счёту Александром
Был унаследован престол,
Сын Николая, по порядку,
Россией управлять пришёл.
Он прогрессивный был правитель,
Инициатор перемен,
Крестьян российских избавитель,
Свободу дал от барства всем.
Реформа крепостного права
Любовь народа принесла,
Но благодарная Держава
Сберечь от бомбы не смогла.
Он в результате пал теракта
В надежде изменить сей строй,
Как говорят событий факты -
Царь был с добрейшею душой.
Потом царь Александр III
Вслед за отцом на трон взошёл,
Остановив реформы эти,
Другой дорогою пошёл.
Сословные ограниченья
Опять по новой им ввелись,
В системе самоуправления
Дворян права усилились.
Русификация окраин
Была видна в правлении том,
Свободы дух там был караем
Жестокой силою при нём.
И, наконец, престол державный
Царь занял – Николай II,
Уйдя из жизни столь бесславно,
Не избежав беды большой.
Своим же собственным народом
Он был от власти отлучён,
Еврейским большевицким сбродом
С семьёй всей страшно умервщлён.
И в назидание потомкам
Русь впала в бесконечный грех,
Как наркоманы через ломку
Проходит «общество утех»!
НАЧАЛО МИРА
по мотивам книги В.Мегре "Сотворение"
Представь Начало, не было Земли,
Еще материей Вселенский свет не отражался,
А по Вселенной как по морю корабли
Великим множеством энергий сонм метался.
Во тьме и мыслили, во тьме они творили,
Энергий сущности живые в тишине.
Внутри себя – себе они светили,
Не нужен был им внешний свет вовне.
И в каждой было всё – и мысль и чувство,
Стремление энергии своё,
Но было и отличие в искусстве —
Жизнь разрушать – иль созидать её.
Между собою сущности Вселенной
Соприкасаться не могли никак.
И в этих сущностях энергий переменных
Пульсация несла нейтральный знак.
И сущность каждая тогда себя считала,
Что в том Пространстве есть она одна,
Собою она Космос не меняла,
Поскольку невидимкою была.
Неясность своего предназначенья
Тем сущностям позволить не могла
Создать своё, небесное творенье,
К движенью общему дорога не была.
И вдруг как импульсом коснулось всех общенье,
Одновременно во Вселенной вековой,
Впоследствии огромное значенье
Имел для жизни импульс волевой.
И в тот же миг среди энергий разных,
Пульсирующих комплексов живых,
Один из них раскрылся как-то сразу
И своим светом озарил других.
Был стар он или юн, наоборот,
Сказать нельзя обычными словами,
Он походил на человека, что живёт,
Только не внешне, а его мечтами.
С того момента стали во Вселенной
Касаться сущих всех до одного
Мечты живые и энергия стремлений
Того, кто создал Человека самого.
И он один так сильно пылок был,
Что всё привёл в движенье ощущенья,
Звук во Вселенной вдруг заговорил
И первым гласом прозвенел общенья.
Если б тот звук перевести в слова
Со стороны Вселенной необъятной,
Вопросом вопрошала бы молва,
Который задавался очень внятно.
Чего так пылко, вопрошали все,
Желаешь ты один вот в этом мире?
А он в ответ, уверенный в мечте -
Творить совместно, радуясь отныне.
Что может радость принести для нас для всех?
Он сущим отвечал – само Рожденье.
На что сказали те – мы жили без помех,
Не надо нам и твоего стремленья.
Рожденье, в ком частички есть всего!
Но ведь нельзя соединить вот так с собою
В одном конкретном от известного того,
Что может созидать иль разрушать порою.
Сначала нужно сбалансировать в себе
Энергии различных направлений,
По силам сделать это только мне,
Уверенность равна моим сомненьям.
Когда ж уверенность с сомнением равны,
Они для будущего моего творенья
Не будут чем-то мной обделены,
Помогут точности и красоте прозренья.
Как можно называть всем нам тебя,
Все сущие Вселенной вопрошали?
Я Бог! Частички всех вас восприму в себя,
Чтоб радость от творенья вы познали!
Со всей Вселенной сущности тотчас
В него энергий выпустили сонмы,
И каждая стремилась в этот раз,
Чтоб воплотиться ей по-новому верховной.
Так началась великая борьба
Энергий всех Вселенских в этом мире,
Спокойствие настало лишь тогда,
Когда их осознанье стало шире.
Энергия Божественной мечты
Сильнее, выше остальных всех оказалась,
То было воплощеньем красоты,
Что мыслью Бога в мире создавалось.
Бог обладал энергией Мечты,
Он мог в себе всё сделать гармоничным,
Творил Мечтою Он пределы Красоты
И тот процесс стал для Него привычным.
Он сам творил во тьме родной Вселенной,
Поскольку Господином был Мечте.
Его успех являлся неизменным,
Сопутствуя творенья Красоте.
Один в себе Он ускорял движенье
Энергий всех несметное число,
Страх сущностей рождал в них отчужденье,
Они формировали внутри зло.
Был холод омертвления, вакуум расширялся,
Испуг и отчуждение вокруг,
Но Бог мечтою пылкою метался,
И пенье райских птиц воспринимал на слух.
Он уже видел прекрасные рассветы
И чуял аромат цветенья трав,
Но слышал голос сущих всех при этом,
Что, мол, взорвётся, страх не осознав.
Остановись, хотя бы на мгновенье!-
Его просили сущности, боясь,
И распусти свои энергии творенья,
Чтоб сама суть твоя не взорвалась.
А Он в ответ – Я не предел Мечты!
Для них я буду продолжать сжиматься
И ускорять движенье красоты,
Творить Мечтою, ей же вдохновляться!
И, вдруг, Он ощутил прикосновенье,
Со всех сторон как обожгло Его,
Теплом энергии коснулось вдохновенье,
Наполнив новой силой Самого.
Кто ты, Бог вопросил? Энергия какая?
В ответ услышал музыки слова,
Я – Вдохновенье и твоя Любовь большая,
В тебе частичка от меня жива.
Ты, Бог, души твоей мечта,
Твоя энергия гармонию создала,
Моей частичкою влилась вся Красота,
Сумей помочь мне, чтоб я тобою стала!
Что хочешь ты? Зачем меня огнём своим коснулась?
Я – есть Любовь, предел твоей Мечты,
Хочу отдать себя, чтобы душа твоя во мне скорей проснулась
Гармонией Вселенской Красоты!
Но чтоб гармония добра и зла не нарушалась,
Я знаю, Ты не впустишь всю меня,
Собою вакуум заполнить мне осталось,
Любовью пылкой окружить Тебя!
Согрею всё внутри вокруг Тебя,
Вселенский холод, мгла не прикоснутся,
И без остатка всю отдам себя,
Чтоб силы добрые смогли скорей проснуться.
Что происходит?! Что?! еще сильней
Ты заиграла необычным цветом!
То отразилась вся душа в любви моей
И заискрилась отраженным светом.
Воскликнул Бог любовью вдохновлённый:
Всё ускоряется, бушует всё во Мне!
И стал творить Мечтою устремлённый,
Плоды Рассудка во Вселенской мгле.
II
Ядром Вселенной и центром для всего
Земля возникла – зримая планета,
И зримо стало всё вокруг него —
Луна и Солнце, звёзды жизни этой.
Невидимый, творящий свет с Земли,
В них тут же во всех гранях отразился.
Впервые видеть материальный план могли
Вселенной сущности и этот план светился.
До мига появления Земли
Зримой материи не знали во Вселенной:
Там плыло всё, как в море корабли,
И вдруг нарушен был сей хаос неизменный.
Самодостаточным творением была Земля —
Планета, как она явилась,
На ней жизнь всеми формами жила:
Росла, летала, плавала, творилась.
Земля со всем, что было во Вселенной
Соприкасалась, но жила сама собой,
Смотрели сущности ей вслед недоуменно
И восхищались сотворенною Мечтой.
III
Внутри у Бога вдохновенье нарастало,
И в свете вакуум заполнившей Любви
Суть Бога очертания меняла
И формы как у тех, кто стал потом людьми.
Вне скорости, вне времени творила Бога мысль,
Во вдохновении трудились, в озарении,
Рвалась энергией на бесконечность ввысь,
Чтоб родилось ещё одно творенье.
Вдруг снова полыхнуло в опаленьи,
Под жаром той энергии Любви
Коснулось Бога снова озаренье,
Он восхищённый воскликнул – посмотри!
Гляди, Вселенная, вот сын мой – Человек!
Он на Земле стоит и он материален,
Начался новой жизни его бег,
На всех он планах бытия реален!
Он образ и подобие моё,
В нём есть частички всех энергий ваших,
Он часть от всех, желание своё
Осуществил я во Вселенской «каше»!
Всем сущим радость сын мой принесёт,
Он сотворение и мысли воплощенье,
Он квинтэссенция, Мечты моей полёт
И повторяющееся снова Возрожденье!
Когда один он, умножен многократ,
Свой свет незримый в единое сливая,
Вселенной вскоре станет управлять,
Я отдал всё ему, о будущем мечтая!
От одного произошли все мы,
Его частичка во всех нас вселилась,
И информация, внедрённая в умы,
В деяньях человека воплотилась.
И в каждом нас, живущем на Земле,
В частичке той все ощущения хранятся,
Мы в суетных заботах как во мгле,
Не можем с грузом всех проблем своих расстаться.
Она была там, она помнит всё,
Дай ей раскрыться, ощути, что видел,
И осознай, что ты часть её,
Ты суть Божественную сам в себе обидел.
IV
Представь себя, вошедшим в райский сад
На стыке лета и весны цветущей.
Адам, наш предок, был безмерно рад,
Плоды увидел он и цвет зелёных кущей.
Всё вместе трудно охватить,
Когда всё новое и в каждом совершенство,
Представить нужно, что Адам впервые начал жить
И каждой клеточкой он ощущал блаженство.
Своё вниманье он остановил
Впервые на цветке прекрасной формы,
Цвет василька своею жизнью жил
И каждый лепесток имел узоры.
Слегка светились лепестки цветка,
Как будто неба свет собою отражали,
Играли красками листочки стебелька,
И каждый раз его видение меняли.
Покачивал, лаская ветерок,
Тот василёк на очень тонкой ножке
И как живой менял в тот миг цветок
Полутона свои нежнейшие немножко.
То трепетали лепестки на ветерке,
То, как приветствуя, кивали человеку,
Звучали музыкой, как воды в ручейке,
И танец их Адаму был утехой.
От василька тончайший аромат
Воспринимал Адам своею сутью,
И был цветку тому он очень рад
И с наслаждением дышал им полной грудью.
Вдруг человек услышал грозный рык
И повернулся в сторону звучанья,
Смотрел на звук, и словно мир притих,
Давая паузу ему на осознанье.
Огромный лев с подружкою своей
Оповещал окрестность грозным рыком,
И человек увидел, как сей зверь
В один прыжок стал перед его ликом.
Адам залюбовался статью их,
В трёх метрах от него те звери стали,
Он тёплым взором посмотрел на них,
И львы в Адаме своего царя признали.
От человека нега исходила
И лев, обласканный, на землю сразу лёг,
И львица рядышком легла, не шевелилась,
Чтоб благодатный свет давать Адам им мог.
Взгляд человека мягок может быть и твёрд,
Наполненный необъяснимой силой,
То согревает он, то холоден как лёд,
То ласковый, приятный сердцу, милый.
И в многократ сильнее этот взгляд
Был в первые дни жизни человека.
Живое всё выстраивалось в ряд,
Воздействовал тот взгляд как будто лекарь.
Сейчас у взгляда сила уж не та.
Куда же она ныне подевалась?
За суетностью дел ушла мечта,
Но кое-что во взгляде том осталось.
Туманят взор агрессия и ложь,
Раскрыться не дают простору мысли,
От этого людей бросает в дрожь
И ныне, и вовек и присно.
Тепло души у каждого внутри,
Но нужен ключ, чтобы оно раскрылось!
На мир Адама сам ты посмотри,
Чтобы оно из глаз твоих струилось.
Тогда планета превратится в райский сад,
Если без зла на этот мир посмотрим
И человек станет друг другу рад,
Когда к Земле мы отношенье пересмотрим.
Был на Земле когда Адам один,
То сила мысли у него была такая,
Что Человечество имело впереди,
Предел по силе,
мысль Адама достигая.
И бьются вечно силы добрые со злом
За эту самую вот человеческую душу,
За суть Божественную, что храниться в нём,
Но голос разума мы не хотим послушать.
Поэтому все и живём во мгле,
Погрязли по уши в делах своих суетных,
Тепло души не отдаём во вне,
Взор тёплый оставляя без ответа.
Создатель человеку отдал всё,
К чему стремился сам в порыве вдохновенья,
Чтоб он родителя стал совершеннее ещё,
И превзошёл бы в его собственных стремленьях.
Бог дал обет не отрекаться от дитя,
Сказав, он сын, подобие моё и образ,
И человек в тот райский сад придя,
Вначале к сущему всему был очень добрый.
Адам всё сущее пытался познавать,
Определять предназначенье каждой твари,
Стремился сам задачи все решать,
Земными также управлять делами.
Он ел плоды, пил воду из ручья,
Дышал пыльцой и в той воде купался.
Счастливым, радостным – он ощущал себя,
Для сына Бог всё сделать постарался.
Сто восемнадцать лет прожил Адам
И был не стар на пике сил расцвета.
Адама дух определял года,
И не старела человечья плоть при этом.
Мы свой сегодня сокращаем сами Век
Деянием своим ежесекундно,
Смерть сам себе придумал человек,
Ему к добру вернуться ныне трудно.
Вода и воздух мёртвые сейчас,
Едим отраву, дышим просто гарью,
День смерти приближая каждый раз.
Не Бог сегодня, дьявол миром правит.
А было ведь иначе в первый раз
Рожденье сына – Богочеловека:
Живое всё любви попало в плен,
Служить стремилось сыну век из века.
Когда прошло 118 лет,
Адам, впервые встав, не восхитился миром,
И подивился Бог тогда в ответ,
Дитя его печальным очень было.
V
Мгновенно всё пришло в одно движенье,
И в ореоле энергии Любви
Развил Бог мыслью такое ускоренье,
Задумав что-то новое творить.
Энергия Любви ему шептала —
Ты снова полон вдохновенья,
о мой Бог!
Всё во Вселенной вновь заполыхало,
Превысил Ты критический порог.
Как не взорвёшься, не сгоришь в таком жару,
Куда стремишься Ты, к чему, пока не знаю,
Я не свечусь уже тобой в миру,
А вся горю, планеты в звёзды превращая!
Остановись! Всё лучшее тобой сотворено!
Но не услышал Бог мольбы Любви безмерной,
А ускорял своё движенье всё равно
И не внимал насмешкам сущностей Вселенной.
И вдруг невиданной красы зарёй
Сверкнул Он во Вселенной необъятной.
Смотри, Вселенная, вот дочь стоит со мной!
Её черты и совершенны и приятны!
Достойной будет она сына моего,
Нет совершеннее её в миру творенья!
Я в ней и образ, и подобье самого
В ней есть частички ваши без сомненья!
Так полюбите, полюбите же её!!!
Она и Он, сын мой и дочь вам сущим радость!
Они определят всем бытиё,
Миры Вселенские построят нам в награду!
С пригорка, по траве умытою росой,
Днём праздничным с первым лучом восхода,
В Адама сторону шла дева та босой,
В ней сконцентрировалась вся краса природы.
Походка грациозна, строен стан,
Изгибы тела и плавны и нежны,
В оттенках кожи цвет зари блистал
И на лице играл улыбкой безмятежной.
К Адаму близко подошла она
И перед ним, лежащим, тихо встал.
Ей неземная красота была дана,
Дыханье ветерка ей прядь волос ласкала.
И вся Вселенная свой затаила вздох.
О, как прекрасен лик её творенья!
Признали сущие, что совершенство создал Бог
В экстазе чувств, любви и вдохновенья.
Адам лежал всё также на траве,
Окинув деву своим беглым взглядом,
Зевнул и мысленно сказал он сам себе:
Ну вот, ещё одно творенье в райском саде.
Нет нового в нём ничего, лишь на меня похожа,
У леопарда шкура ярче, веселей.
Ко мне так просто подойти никто не может,
И всё же, ноги красивей у лошадей.
И дева, постояв немного близ Адама,
Пошла тихонько к заводи ручья,
И у кустов на берегу присела прямо,
Рассматривая в отраженье вод себя.
Вселенной сущности тотчас же зароптали,
В одно единое тех сущих мысль слилась —
Два совершенства вдруг друг друга не признали,
Творца задумка в чём-то сорвалась?
И лишь одна среди вселенского роптанья
Пыталась Бога оградить собой:
Энергия Любви своим сияньем,
Согрев Создателя в тяжелый час такой.
Ты отдохни чуть-чуть, Творец Великий,
И в сына вразумление всели,
Он на тебя похож не только ликом,
Исправь же сам творения свои.
В ответ Вселенная услышала слова,
Жила в них мудрость и величье Бога,
Что сын себе сам в жизни голова
И не дано его кому-то трогать.
Он образ и подобие моё,
Частички всех энергий в нем Вселенной,
Он Альфа и Омега для неё,
Достойным будет сын мой непременно!
Он что захочет – всё ему воздастся,
Не в суете должна твориться мысль,
Сын никому не станет преклоняться,
Мечтами будущего устремляясь ввысь.
Не преклонился даже он при виде плоти,
Не удивился красоте её,
Не осознал ещё своей мечты полёта,
Но что-то в ней почувствовал своё.
Он первым ощутил, что не хватает
Ему чего-то в Божественном саду,
А дева эта тем не обладает,
Недостающее имеется в виду.
Вселенная вопросом задалась:
Чего же не хватает совершенству?
В нём суть энергий наших собралась,
Ответил Бог: там нет Любви главенства.
И вспыхнула энергия Любви:
Но я одна, Тобой одним сияю,
Ты во Вселенной мной, Творец, живи,
Я без Тебя тотчас же угасаю!!!
Да, ты одна, Любовь моя, мой свет,
Ты вдохновляешь, обостряешь ощущенья,
А я за то даю тебе в ответ
Своё Божественное сотворенье.
Тебя прошу сейчас, тебя, Любовь моя,
Вся без остатка опустись на Землю,
Укроет пусть энергия твоя
Детей моих, к тебе теперь я внемлю.
Мой Бог – воззвала ко Творцу Любовь -
Когда уйду, совсем один ты станешь,
На планах бытия не будешь видим вновь
И навсегда со мною быть ты перестанешь.
Мой сын и дочь пусть обретут тебя,
Сияют ныне в нави, яви, прави,
Я дорогое отдаю, любя,
Себе так ничего и не оставив.
Уйду я, станет вакуум вокруг,
Тепло живительное в душу не пробьётся,
Она остынет в ходе твоих мук
И холод Космоса тебя тотчас коснётся.
Я знаю, пусть для сущего всего
Тепло Любви с самой Земли сияет,
Детей деянья приумножат там его,
Моя энергия тепло то подпитает.
Мой Бог, перед творением твоим
Путей открыто множество различных,
Энергии твои присущи также им,
И всё идёт на первый взгляд отлично.
Но если хоть одна начнёт преобладать,
Путём неверным поведёт Твои творенья,
Что станешь делать Ты, сумевший всё отдать,
Предупредить как сможешь разрушенье?
Что сделаешь тогда, о мой творец,
Свободу давший сотворённым детям,
Когда увидишь запустения венец
И деградирующую жизнь на этом свете?
Среди камней зелёною травинкой
На маленькой лужайке у реки
Раскрою я прекрасную картинку,
Цветка знакомой формы лепестки.
Своё сумеют осознать предназначенье
Земные дочери и сыновья мои,
Для них тогда огромное значенье
Смогут иметь Твои энергии Любви.
Случиться может так, что для людей
Энергии тех сущностей Вселенной
Начнут вещать через твоих детей,
Самим Творцом, прикрывшись незабвенным.
Одни других пытаться будут подчинить,
Как будто делая вот так Творцу в угоду,
Начнут те сущности в твореньях говорить,
Что Богом избраны они среди народа.
Что станешь делать Ты, о мой Творец,
И сможешь ли творения поправить,
Не то их горький будет ждать конец,
Неужто можешь так их без себя оставить?
Днем наступающим, зарёю я взойду,
И солнышко своим лучом поможет
Понять сынам и дочерям моим в роду,
Что их душа с моей общаться сможет.
Их много будет, Ты ж один, Бог мой,
И для вселенских сущих всех желаньем
Мысль станет завладеть людской душой,
Через неё чтоб управлять людским вниманьем.
И сын заблудший твой вдруг им молиться станет,
Они внедрятся в мысли все Его,
Он ощущать тебя душою перестанет,
Утратив сущность Бога самого.
Есть ныне у сынов и дочерей моих
Святую истину осознавать стремленье,
Имеет рамки ложь всегда свои,
А Истине чуждо ограниченье.
Она одна живёт в людской душе,
Её осознанность хранится в моих детях,
Они стремятся познавать её уже,
Нет ничего важней для них на свете.
Полёту мысли и мечтам Твоим
Никто не может воспротивиться, я знаю,
Ты след оставил, я пойду сейчас за ним,
Тебя по своей воле покидаю.
Детей твоих сияньем обниму
И как тебе служить им вечно буду,
Отдам им также всю себя саму,
И с ними находиться стану всюду.
Тобой подаренное детям вдохновенье
Поможет им как ты творить мечтой,
И создадут они прекрасные творенья,
Работая всё время над собой.
Прошу лишь об одном тебя, Бог мой,
Позволь хоть искорку любви с тобой оставить!
Когда коснётся тебя вакуум ледяной,
Его, сверкая, отступить она заставит.
Когда во мраке пребывать тебе придётся,
Когда забвение и свет с Земли ослабевает,
Пусть искорка моя хоть там одна найдется
И Тебе, Бог, в том мраке засияет.
Если б живущий ныне человек
Смог посмотреть в тот миг тогда на небо,
Он от видения не смыкал бы век,
Любуясь красотою на потребу.
Вселенский свет – энергия Любви,
Кометой, сжавшись вся, к Земле спешила,
Тела планет без жизни озарив,
В пространстве звёзды, зажигая своей силой.
К Земле! Всё ближе, ближе, вот, наконец, она!!!
И вдруг над самою Землёй остановилась…
Любовь заметила, сияя, как одна
Из звёзд горящих вслед за нею устремилась.
И поняла Любовь, что это искорка её,
Покинув Бога, к ней стремглав летела,
Оставила прибежище своё
И слиться с ней в сиянии хотела.
Мой Бог, сияние Любви в тот миг шептало,
Но почему, разгадки нет во мне,
Ты одну искорку с собою не оставил
В этой кромешной и вселенской мгле.
Из тьмы Вселенной, никому уже не виден, ещё не понятый никем,
Любви ответ Бог дал:
Себе оставить – детей моих обидеть,
Я сыну с дочерью ту искру отослал.
Мой Бог, Любовь чуть слышно прошептала.
Прекрасна ты, Любовь, и искоркой одной.
Мой Бог, детей твоих любить я крепче стала.
Согрей скорее их! Собой укрой!
Энергия Любви людей тот час объяла
Вся до последней искорки своей.
Всё было в ней, она везде дышала,
Стал человек всех сущностей сильней.
VI
Адам лежал среди цветов пахучих,
Дремал в тени он, вяло мысль текла,
И вдруг его воспоминанье стало мучить
И обдало волной неведомой тепла.
Тепло значительно все мысли ускоряло,
И вспомнил он, заговорив с собой,
Недавно новое творенье здесь стояло,
Похожесть у него была со мной.
Меж тем и было в нём отличье, но какое,
В чём проявляется оно, в каких чертах,
Творенье это во плоти как я живое,
Но почему оно сейчас в моих мечтах?!
Увидеть вновь мне хочется его,
Тянусь к нему я вдруг с неведомою силой,
Ещё прекрасней стали краски от того,
Мне кажется оно довольно милым.
И новое тепло со стороны реки
Адама тело сразу же объяло,
И повернулся он, сознанью вопреки:
Пред ним творенье новое стояло.
Виденьем этим наслаждалась вся душа,
Когда Адам на берегу увидел деву,
Она собой была так хороша
И он назвал её впервые Евой.
Адам от Евы был на высоте,
Своим сияньем их любовь накрыла,
Узрел он воплощение в мечте
И стал общаться с нею очень мило.
Весь мир Природы положил к её ногам.
Притихшая, смотрела кротко Ева.
Ей день прекрасный подарил Адам,
И задала ему вопросы дева.
Откуда ты? – Пришёл я из мечты.
А всё вокруг, ласкающее взор, откуда?
Мы все – творенья Бога, я и ты,
Он мыслью сотворил такое чудо.
Бог часто рядом, но его не видит взор,
