Борис Леонидович Кузнецов
Через годы и испытания
Трижды горевший в танке
Просмотр фильмов был редким событием. Клубов не было ни в Шале, ни в Красноярке. Но в Красноярке имелась какая-то изба, возможно, это была контора мехлесопункта, в которой висело белое полотно, и на нем какой-то человек показывал иногда фильмы и с ними кинохронику с изображением Сталина, а иногда и Гитлера. Гитлера и фашистов люто ненавидели, освистывали. На просмотры фильмов приходили и взрослые, и дети. Дети ложились и садились на пол. Взрослые вставали вдоль стен. Я запомнил фильм «Белый клык». Я смотрел его больше десяти раз.
Фронтовикам, ходившим в пехотную атаку, давали ленточки в цветную полоску, которые нашивались на гимнастерку. За каждый подъем в пехотную атаку полагалась одна ленточка.
Каждому танкисту, сумевшему покинуть горящий танк, полагалась ленточка «горел в танке». За каждый выход – одна ленточка.
…Однажды в Красноярке появился танкист с изуродованным лицом. Нижняя губа и подбородок были разворочены и как-то сшиты. Одна сторона лица была бордово красной. Он был в короткой танковой куртке и в танковом шлеме. На куртке были прикреплены три нашивки «Горел в танке». Видимо, он заехал в Красноярку на день или два после лечения в госпитале в Серове. Местные жители и жительницы относились к танкисту с восхищением и зазывали в гости, а там поили брагой и самогоном. Танкист заходил, выпивал, что-то мычал и уходил. Пацаны бежали за танкистом группками и пытались до него дотронуться. Я был в их числе.
…В тот день показывали кино. Но в начале была кинохроника. Показывали Гитлера среди фашистских генералов. Мы, пацаны, лежали на полу. Когда на экране появился Гитлер, комната взорвалась ревом. Как взбесившийся бык ревел танкист. Из его рта шла какая-то пена и вдруг в его руках оказался пистолет, и он начал стрелять из него в полотно, на котором двигался Гитлер. Пули летели над нами, рвали в клочья самодельный экран и впивались в бревенчатую стену.
Кино было сорвано. Танкист хрипел, рычал, но постепенно успокоился.
На следующий день его в Красноярке не стало. Его никто не осуждал. Народ восхищался танкистом, трижды горевшим в танке.
«Вредители»
Самым интересным делом в Красноярке было смотреть, как по железной дороге движутся эшелоны с разбитой немецкой и советской техникой. На немецкой технике были кресты, на советской – звезды. Мы осваивали арифметику, подсчитывая соотношение техники с крестами и звездами.
…Однажды, услышав гудок паровоза, везущего платформы с искореженными танками и пушками, мы, братья Кузнецовы, выбежали из
дома, добежали до насыпи железной дороги и, как обычно, положили на рельсы монетки. Увидев приближающийся поезд, сползли с насыпи. Мимо нас прогрохотал поезд. И вдруг я почувствовал, как сильная мужская рука ухватила меня за ухо. То же было и с Юрой.
– Вы чьи?
– Кузнецовы.
Отца в поселке знали все.
Обходчик, держа Юру и меня за уши, повел нас к отцу. Сергею было три года, и он семенил за нами.
Обходчик привел нас в контору к отцу и передал ему, рассказав, на чем он нас поймал.
Отец привел нас домой. Снял трубку телефона.
– Буду звонить Сталину.
Мы дружно заревели. Отец на нас прикрикнул и стал «докладывать товарищу Сталину» о том, что на станции Дровянной в поселке Красноярка пойманы три бандита, которые пытались пустить под откос поезд с вооружением. «Сталин» что-то ответил.
– Вы за русских или за немцев? – обратился отец к нам.
– За русских… за русских… за русских, – не сдерживая рыдания, кричали мы.
Отец смотрел на нас сурово.
– Товарищ Сталин сказал, что вы заслуживаете расстрела, но из-за малолетства (Юре было шесть лет, мне пять, Сергею три года) расстрел заменить ремнем.
У отца было два ремня. Широкий на гимнастерке и узкий с металлическими накладками на брюках.
– Каким ремнем выполнить приказ товарища Сталина? – обратился он к нам.
– Широким, широким… – закричали мы, громко рыдая.
– Плашмя или ребром?
– Плашмя, плашмя… – рыдали мы.
– Сколько раз?
– Пять, – выдавил Юра (дальше пяти мы считать не умеем).
– Четыре, – хныкнул я.
– Три, – пролепетал трехлетний Сергей.
Приговор был приведен в исполнение таким образом: наши головы отец зажимал между колен и наносил удары по голым попам. Юре сильнее, мне слабее. Сергею почти символически.
Реветь и хныкать было нельзя.
Глотая слёзы, мы натягивали штаны, когда рыдания и хныканья прекращались, отец гладил нас по стриженым головам, и мы шли пить чай.
«Огонек»
1944 год. Похоронки еще приходили. Женщины выли, получая их. Но уже никто не сомневался в нашей победе. Настроение у населения улучшилось. Прибавили «паек» по карточкам на хлеб. Иногда стали давать сгущенку и консервированную колбасу. Передовиков на производстве премировали отрезами ткани – на платья женщинам, на костюмы мужчинам.
В 1944-м в садике мы разучили песню «Огонек» на слова поэта Исаковского:
На позиции девушка
Провожала бойца,
Темной ночью простилися
На ступеньках крыльца
И пока за туманами
Видеть мог паренек,
На окошке на девичьем
Все горелок огонек.
Парня встретила славная
Фронтовая семья.
Всюду были товарищи,
Всюду были друзья.
Но знакомую улицу
Позабыть он не мог:
Где же ты девушка милая,
Где же ты мой огонек?
И подруга далекая
Парню весточку шлет,
Что любовь ее девичья
Никогда не умрет.
Все, что было загадано,
В свой исполнится срок,
Не погаснет без времени
Золотой огонек.
И спокойно, и радостно
На душе у бойца,
От такого хорошего
От ее письмеца.
И врага ненавистного
Крепче бьет паренек,
За советскую Родину
За родной огонек.
Эта песня, которую мы пели хором в садике и знали наизусть, и сейчас пахнет для меня Краснояркой, маленьким поселком лесозаготовителей возле города Серова на Северном Урале.
К 1945 году питание стало лучше. На 1 мая, 7 ноября, 1 января детям давали подарки. В подарок входили несколько печенюшек, несколько кусочков сахара, несколько помадок и даже шоколадные конфетки.
Нам купили детский велосипед.
Родители купили корову Соньку, и мы стали пить молоко.
Но иногда были сбои. В семье оставались только картошка и лук. Мы ребята в основном жили на русской печке (полатях), резали лук, сушили сухари. На праздники делали пельмени. Однажды из заводской столовой принесли бачок, в котором было много киселя. Мы неделю его пили.
В 1945-м пошел в школу брат Юра, годом позже – я.
Белой бумаги и тетрадей не хватало и временами приходилось писать на газетах.
День Победы
День 9 мая я запомнил хорошо. В Красноярке было пасмурно. Снег еще не растаял. Подал редкий снежок. По железной дороге проходил поезд. Он шел с необыкновенно протяжным гудком. Когда поезд прошел, я вернулся в дом и услышал по радио торжественный голос Левитана – фашистская Германия капитулировала!
Всю войну мы жили в круге слов: «Сталин», «Война», «фашистская Германия», «Говоров», «Рокоссовский», «Баграмян», «Жуков», «Василевский», «Еременко», «Малиновский», «Катюша», «паек», «карточки» … Наконец Победа!
В маленькой Красноярке ничего особенного в пасмурный победный день не произошло.
Каждая семья встречала этот день по-своему. Большинство со слезами на глазах.
Выпивали. Пели… Но после работы.
Карточки сохранялись до 1947 года. Но снижение цен началось с 1945-го.
…Начали возвращаться домой фронтовики. Но не все. Некоторых задержали до 1948 года. Количество эшелонов с разбитыми танками, пушками увеличилось.
Появились новые слова: «шевиот», «драп», «крепдешин», «крепжоржет», …
На рынке появились губные гармошки, аккордеоны, бритвочки немецкого производства.
Каждый год к 1 марта снижались цены. Иногда новые цены объявлял сам Сталин. Стоимость хлеба снизилась: черного до 20 рублей, белого до 30.
Первая учительница
1-го сентября 1946 года я пошел в школу в поселке Красноярка.
Школа находилась на берегу озерца, на котором зимой расчищался каток, и те, у кого были коньки, катались там. Школа была единственным двухэтажным строением в поселке.
Учительницей была пожилая женщина по фамилии Ушакова (имя и отчество я не запомнил). Я проучился в этой школе с сентября 1946 года по февраль 1947-го, то есть две четверти. Война закончилась, но тетради в таежном поселке были в большом дефиците и домашние задания иногда выполнялись на газетах. Чистописание входило в число обязательных дисциплин, но достать перышки с нажимом было более чем трудно. Лучшими считались немецкие «лягушки».
…Стирать написанный текст (даже отдельную букву или цифру) категорически запрещалось. Однажды я нарушил это правило, и учительница поставила мне «единицу» («1»). Я плакал, не спал всю ночь и утром переписал работу. Учительница поставила мне "5", и я получил урок на всю жизнь…
В школе у меня получалось неплохо. Я быстро научился читать. Взрослые смотрели на мою голову, обнаруживали там шишку и говорили: «математиком будет». До трех лет я почти не говорил. Всматривался в окружающий меня мир. В нашем доме появился альманах – сборник рассказов «Урал – земля золотая». Я пытался еще до школы читать. В школе мне это помогало.
Математиком я не стал, шишка на голове осталась.
Осознание победы
Мы осознали победу не сразу. На это ушли годы.
Я и мои братья видели войну из уральской глубинки, и это не то, что видели наши сверстники из Сталинграда, Ленинграда, Ржева, Курска, где горела земля, где огнем и металлом уничтожались миллионы людей, сотни городов, тысячи заводов и фабрик. Мы считали, что нам повезло.
Мой взгляд – это взгляд из сельской уральской глубинки. Мы видели и на себе испытали голод, бедность, ограниченные возможности играть, смотреть кино, пользоваться медициной…
Против нашей страны воевали 14 самых высокоразвитых стран Европы. Мы выстояли. Потеряли много – 27 миллионов человек. Мы обрели веру в то, что мы сильные и способны за себя постоять.
Когда я учился в старших классах средней школы, уважаемая нами учительница в тех случаях, когда нужно было нас упрекнуть за плохое поведение, говорила: «Вот ученики были во время войны! Таких больше не будет».
Что касается нашего поколения, то нужно сказать, что в два года мы понимали, что идет война и надо терпеть – голод, отсутствие игрушек. Пищать нельзя!
Поколение мужчин, родившееся с 1920 по 1927 годы, почти полностью погибло.
Наше поколение выжило. Научилось терпеть все, голодать, ждать, верить. Обрело жизнестойкость.
А вот выдержат ли испытания сытостью те поколения, которые будут жить после нас?
История Великой Отечественной Войны неразрывно связана с именем И.В. Сталина. Солдаты шли в атаку с криком «За Родину, за Сталина!» От фронтовиков я слышал, что подниматься в пехотную атаку страшно. Первая линия атаки, как правило, погибала (удачей считалась тяжелая рана). Приняв на грудь сто граммов «наркомовского» спирта, семнадцатилетние парнишки с отчаянием в глазах и с криком «… За Сталина!» бросались вперед, чтобы погибнуть, но не получить приговор «трус». Тяжелее всего была участь командиров и комиссаров. Они поднимались первыми с криком «За Родину! За Сталина! Коммунисты, за мной!» (более четырех миллионов коммунистов погибло в топке войны) и шли на верную смерть. Многие перед атакой писали заявление «… если погибну, прошу считать коммунистом».
После 1958 года и в обличающей Сталина речи Н.С. Хрущёва вождя обвинили в жестокости к политическим противникам, деспотичности, в неподготовленности Красной Армии к войне с фашисткой Германией, в поражениях первых двух лет войны, в больших потерях, который понес советский народ…
Серьезные обвинения против И.В. Сталина выдвигаются и в настоящее время.
… В 1960-е и 1970-е годы были опубликованы мемуары ведущих маршалов, генералов, главных конструкторов вооружений Советской Армии, и я не увидел в них серьезной критики И.В. Сталина (кроме Еременко). Более того, в «Воспоминаниях Г.К. Жукова» автор неоднократно выражает восхищение и удивление деятельностью вождя во время Великой Отечественной Войны.
От себя скажу так. Если бы во главе СССР не было способного сплотить народ волевого человека, с именем которого бойцы поднимались в пехотную атаку, жертв в Великой Отечественной Войне было бы больше. До 1957 года я не знал людей, которые о Сталине говорили бы плохо. Даже те, кто прошел лагеря, о Сталине говорили хорошо.
…В 1958 году, когда я был студентом Уральского политехнического института, лекции и практические занятия по политэкономии в нашей группе стал проводить Марк Осипович Озерской, доцент, возвратившийся из лагерей, в которых он провел 15 лет. Это был блестящий ученый, и когда уже появлялись люди, бичующие Сталина, он отзывался о нем с восхищением.
Веру в Сталина как вождя нам прививали в садике и школе. «Мы так вам верили, товарищ Сталин, как может быть не верили себе…», говорилось в одном из стихов поэта Суркова.
Дисциплина в стране была строгая.
Даже мы, дети, видели, как развивается в СССР авиация, знали фамилии выдающихся летчиков.
В 1941 году Сталин не покинул Москву, хотя немцы находились в 18 км от Кремля.
Сталин провел парад 7 ноября 1941 года на Красной Площади в Москве и торжественное собрание в метро на станции Комсомольская.
В 1943 году Красная Армия разгромила фашистскую армию под Сталинградом.
До настоящего времени нет однозначного понимания роли И.В. Сталина в Великой Отечественной Войне.
Время даст более объективные оценки личности И.В. Сталина и его роли в Великой Отечественной Войне.
Старший брат моего отца, Иван, погиб в Калининграде в 1945 году.
Младший брат отца, Федор, ушел на фронт в восемнадцать лет, был ранен, попал в плен, был освобожден, прошел множество проверок и работал после войны на Магнитогорском металлургическом заводе.
Мамин брат, школьный учитель из города Уральска, воевал, был ранен.
Нашего отца, Кузнецова Леонида Ивановича, дважды вызывали на мобилизационный пункт Свердловского областного военкомата, но возвращали оттуда на прежнее место работы. Возможно, из-за плохого зрения (минус 6), возможно из=за астмы, которой он страдал после перенесенного воспаления легких во время службы в пограничных войсках в Азербайджане. Возможно, сыграли роль другие факторы, но служить на фронте ему не пришлось.
Война принесла много страданий, но такого единства народа, которое было во время войны, я больше не видел.
Мирная жизнь нам досталась дорогой ценой, невиданной потерей лучших людей страны. Но мир был сохранен на десятки лет. И поэтому нельзя забывать прошлое.
Глава II. Школьные годы в уральской глубинке
Юность в Туринске
В феврале 1946 года отец был направлен на работу в город Туринск Свердловской области. Назначение начальника Красноярского мехлесопункта председателем Туринского райисполкома означало высокую оценку его работы на прежней хозяйственной должности. Перед отъездом к отцу заходили работники мехлесопункта и предлагали обратиться к вышестоящим органам о переименовании Красноярки или остановки поезда Дровянное в Кузнецово…
О Туринске, городке на востоке Свердловской области, мы ничего не знали. Между тем, это один из старейших городов Урала с достаточно интересной историей, как нам стало известно позднее. Город был основан в 1600 году.
До похода ватаги Ермака в Сибирь на месте Туринска располагалось татарское поселение Епанчин-юр. Это была граница между Уралом и Сибирью.
…В долинах на берегах рек Туры, Ницы, Тавды и Тобола в древние времена обитали люди низкого роста. Некоторые этнографы относят этих людей к культуре «чудь». Чудь встречается в Пермском крае («пермская чудь»). Некоторые этнографы считают потомками народности чудь коми. На северо-западе нынешней территории России некоторые этнографы фиксируют западную чудь. И люди в этих местах жили за пять тысяч лет до египетских пирамид, т.е. за 10 тысяч лет до нашего времени. Ханты (остяки), себеры, сабир-угры, манси – вероятные разновидности сибирской чуди.
Первый поход славянских племен в Сибирь состоялся, очевидно, в 1465-м году при царе Иване III (поход Василия Скрабы).
Второй поход в Сибирь по рекам Каме, Вишере, Лозьве, Тавде, Тоболу состоялся в 1483 году. Поход стрельцов под командованием князей И.Салтыкова-Травника и Ф.Курбского достиг столицы Сибирского ханства – Искера (на месте будущего Тобольска).
К 1563 году в Сибири существовали поселения Чинги-Тура (нынешняя Тюмень), Епанчин (нынешний Туринск).
Хозяева Урала Строгановы подготовили в своей резиденции в Соликамске ватагу Ермака. На это ушло два года. Ватага Ермака получила опыт судовождения, разбойничая на стругах на реке Кама, прежде чем двинуться из владений Строгановых в Сибирь по рекам – Чусовой, Тагилу, Туре.
Вид Туринских церквей с горы. 1910 год
22 мая 1582 года в сражении под Епанчин-Юром Ермак разбил хана Епанчу и спустился по Туре на завоевание Сибири с ватагой в 540 человек.
Обо всем этом можно прочитать в исследованиях краеведов, географов, историков. Но факт таков – вместо сравнительно молодых поселений Шали и Красноярки семье Кузнецовых предстояло жить в старинном городке, откуда начиналось завоевании Сибири.
Известность Туринска как населенного пункта связана с декабристами.
Туринск, такое название получило Епанчинское поселение в 1600 г., был самым западным местом ссылки декабристов.
В годы с 1836 по 1840 в Туринске на поселении жил декабрист Ивашев В.П. с супругой француженкой Камиллой Ле-Дантю (умерла и похоронена в Туринске в 1839г.).
Декабрист И.А.Анненков в 1836-1839 годах находился на поселении в Туринске. Там похоронена его жена Анненкова П.Е.
В Туринске отбывали различные сроки на поселении декабристы А.Ф. Бриттен, Н.В. Басаргин, И.И. Пущин, лицейский друг Пушкина, С.М. Семенов, С.М. Оболенский.
В Туринск к декабристам приезжали М.И. Муравьев-Апостол, Г.М. Толстой.
Вид на Туринск со стороны реки Туры. 1955 год
Ивашев Василий Петрович, ротмистр Кавалергардского полка, член «Южного общества». Он одобрял революционный способ действия с упразднением престола. Арестован в 1826 году и в этом же году был отправлен в Сибирь на вечную каторгу. В мае 1836 года по высочайшему повелению В.П. Ивашеву каторгу заменили вечным поселением в Туринске с правом служения в государственных учреждениях.
Жена Ивашева, Камилла Петровна Ивашева, урожденная Ле Дантю, молодая француженка, разделившая с Василием Петровичем все тяготы сибирской ссылки. 30 декабря 1839 года К.П. Ивашева умерла в городе Туринске, а ровно через год в день смерти жены и в свой день рождения умер и сам В.П.Ивашев.
Анненков Иван Александрович, поручик Кавалергардского полка, член «Северного общества». Арестован в декабре 1825 года. Верховным уголовным судом был признан «в знании и умысле на цареубийство» и приговорен к политической смерти (возложении головы на плаху).
Указом от 10 июля 1826 года о смягчении казней и наказаний И.А. Анненков оставлен в каторжных работах сроком на 20 лет, а по указу от 22 июля того же года – на 15 лет. В 1836 году он был освобожден от каторги. В 1839 переведён в Туринск с правом поступления на государственную службу. Умер в 1878 году.
Анненкова Прасковья Егоровна, жена декабриста Анненкова И.А.
Бригген (фон-дер Бригена) Александр Федорович, отставной полковник, член «Северного общества». Арестован 10 января 1826 года. Верховным уголовным судом признан виновным «в знании и умысле на цареубийство». Отнесен к седьмому разряду государственных преступников и приговорен к временной ссылке и каторжным работам на четыре года, а затем на вечное поселение под надзором полиции. Указом от 22 августа 1826 года оставлен на каторжных работах сроком на один год, потом на вечное поселение в Сибири, сначала в Пелыме, потом в Кургане, где он служил заседателем Курганского окружного суда. В 1850 году А.Ф. Бригген исполнял ту же должность в Туринске. Умер в 1859 году в Петербурге.
Басаргин Николай Васильевич, поручик лейб-гвардии егерского полка, старший адъютант главного штаба 2-й армии, член «Южного общества». Верховным уголовным судом признан виновным «в умысле и участии на цареубийство». Был отнесен ко второму разряду государственных преступников и приговорен к политической смерти (возложение головы на плаху).
Указом от 10 июня 1826 года оставлен на каторжных работах сроком на 20 лет. После десятилетнего пребывания на каторге указом от 14 декабря 1835 года отправлен на поселение в Туринск без права выезда.
Пущин Иван Иванович, друг Пушкина, коллежский асессор, один из основателей «Северного общества», участник декабрьского восстания. На Сенатской площади ободрял восставших. Верховным уголовным судом И.И. Пущин признан виновным в участии на цареубийство, отнесен к первому разряду государственных преступников и приговорен к смертной казни, лишен чина, дворянства и сослан на вечные каторжные работы. Потом срок был сокращен до 20 лет с последующим поселением в Сибири. С 1839 года жил в Туринске. После амнистии 1856 года Иван Иванович Пущин вернулся в Подмосковье в село Марьино, имение Фонвизиных, где и скончался через три года.
Оболенский Евгений Петрович, князь, поручик лейб-гвардии Финляндского полка, старший адъютант командующего пехотой Гвардейского корпуса, член «Северного общества», участник декабрьского восстания на Сенатской площади. Верховным уголовным судом признан виновным в покушении на царя, отнесен к первому разряду государственных преступников и приговорен к смертной казни.
Указом от 10 декабря 1826 года лишен всех чинов и дворянства и отправлен на каторжные работы сроком на 20 лет с последующим поселением в Сибири. В 1839 году освобожден от каторги и переведен в Туринск. После амнистии 1856 года вернулся в Калугу, где и умер в этом же году.
Семенов Степан Михайлович окончил Московский университет в 1814 году со степенью кандидата этико-политических наук. В 1816 году он получил ученую степень магистра и остался на службе при Московском университете до 1819 года.
За участие в делах тайного общества, где он был секретарем, по высочайшему повелению был выдержан в Петропавловской крепости четыре месяца. После освобождения продолжал службу в университете. В 1827 году по доносу его сослали в Сибирь на службу под гласный надзор полиции, без права выезда. В 1830-м был переведен в Туринск и назначен служителем окружного суда. В этой должности пробыл восемь лет.
Умер С.М. Семенов 10 июня 1852 года после продолжительной болезни. Похоронен в Тобольске.
На могиле четы Ивашевых был установлен этот монумент
Парк декабристов в Туринске
Дом семьи Ивашевых, где также жили декабристы Е.П. Оболенский и И.Н. Пущин
Сохранились воспоминания декабристов и их товарищей, приезжавших к ним в гости, Сами декабристы отзывались о Туринске как об убогом городке с низким уровнем культуры, образования, ремесел. В Туринск к декабристам приезжал, в частности, Матвей Иванович Муравьев-Апостол, находившийся на поселении в Ялуторовске.
В 1838 году в Туринск приезжали и пробыли там два неполных дня Григорий Михайлович Толстой и старшая сестра декабриста В.П.Ивашева Елизавета Петровна, в замужестве Языкова.
(Драматические судьбы супругов Ивашевых и Анненковых легли в основу сюжета фильма «Звезда пленительного счастья»).
До 1923 года Туринск входил в состав Тобольской губернии, считался уездным центром Сибири и был местом ссылки политических заключенных. В Туринске в ссылке находились Арданов, Чубышев, И.Р.Попов, В.Ковалев, Г.Карышев, М.Мехонин, Г.Лубенец, известный писатель-романтик А.Грин (Гриневский), А. А. Сольц, К.Т.Новгородцева (жена Я.М.Свердлова), В.П.Ногин…
В 1973 году в журнале №3 «Уральский следопыт» опубликованы интереснейшие данные о Шевелеве Николае Александровиче, активном участнике Парижской коммуны. Шевелев Николай Александрович, 1826 года рождения поручик царской армии, ушедший в отставку по политическим мотивам, эмигрировал во Францию и принимал непосредственное и активное участие в Парижском восстании коммунаров.
После поражения парижского восстания, в 1872 году его выдали русскому правительству. По приговору царского суда вначале он был водворен в Петропавловскую крепость, а затем сослан в Туринск на пожизненное поселение под гласный надзор полиции. После всех тяжких испытаний Николай Александрович 24 февраля 1885 году умер в Туринской больнице и 27 февраля был похоронен на туринском городском кладбище как государственный преступник, что подтверждается книгой записи гражданского состояния Туринского ЗАГСа.
В журнале «Уральский следопыт» отмечается, что Н. А. Шевелев был лично знаком с С.А. Герценом и Н.П. Огаревым. Говоря о Николае Александровиче Шевелеве, необходимо отметить, что он, возможно, родом из Туринского района, или, во всяком случае уралец.
***
В середине февраля 1947 года мы очередной раз погрузились в теплушку (маленький товарный вагончик) и двинулись из Красноярки на юг, в сторону Свердловска. Предстояло проехать задымленный Нижний Тагил, Свердловск с его сортировочной станцией и «горкой», и потом двинуться на восток. Опыт движения по железным дорогам у нас уже был. В теплушке с нами ехала корова Сонька и было много сена, в которое мы зарывались на ночь. Снова толчки, гудки и зверский холод. Была маленькая печурка, но ночью она не топилась, и спали мы в верхней одежде.
…Свердловск. Сортировочная, Горка. Долго (дня два или три) нас не подавали на формирование эшелона на восток. Отец уехал в город. Был в облисполкоме. Ночью мы услышали голоса каких-то железнодорожников: «Где тут Кузнецов?» Отец вышел к ним. Это были два толстых железнодорожника в черных шинелях с белыми погонами. О чем-то поговорили. Отец спустил на землю мешок картошки. Через час нас подали на горку. Под утро с грохотом присоединили к эшелону.
Проехали Березовск, Егоршино, Ирбит…Туринск!
В Туринске поселились в двухэтажном доме, потеснив семейство еще не уехавшего предыдущего председателя райисполкома Пышминцева. В семье Пышминцевых было два брата, наши ровесники. Они научили нас играть в карты и домино.
Туринск по сравнению с Шалей и Краснояркой показался большим городом. На центральной улице Кирова было несколько каменных зданий, в которых размещались магазины, учреждения, аптека, банк, начальная школа №5, в которой нам предстояло учиться. Но самым грандиозным зданием была полуразрушенная церковь, в котором размещалась авторота. Я заглянул туда и увидел там с десяток грузовых машин ЗИС5.
На улице Кирова даже зимой продавали мороженое. Я впервые ел его, и оно вызвало у меня восторг.
В продуктовом магазине на улице Кирова можно было купить урюк и конфеты «ириски». Как это ни странно, в этом магазине на противне лежала черная икра, но я не видел, чтобы ее кто-то покупал.
В Туринске ближе к берегу реки стоял дом культуры с настоящим кинозалом, в котором каждый день показывали фильмы – «Чапаев», «Александр Невский», «Секретарь Райкома», «Сигизмунд Колосовский», «Иван Грозный», «Подвиг разведчика» и другие.
В Туринске имелась городская баня, в которой иногда продавалось пиво. Баня была очень плохонькая, заведовал ею человек по фамилии Кудашев. Это был толстый медлительный мужчина, потомок богатых купцов Кудашевых.
В городе улицу Кирова замыкал стадион, на нем выступала футбольная команда, состоящая в основном из молодых работников артели «Металлист». Центральным нападающим команды был Дима Толкачев, красивый и популярный в городе. Его жена была детским врачом, ее тоже все знали. Это была красивая и уважаемая в городе семья.
Артель «Металлист» после окончания войны делала вилки, ножи и другие металлоизделия. Это было самое крупное промышленное предприятие в старой части города. Артель возглавляла Екатерина Михайловна Шаварская, тоже очень уважаемая в городе личность. Она участвовала в соревнованиях наездников в зимних упряжках на льду Туры и часто становилась победителем. Ее соперником был секретарь райкома Скороходов, который тоже азартно участвовал в гонках конных упряжек на льду Туры.
В городе имелась библиотека имени И.И. Пущина, названая в честь лицейского друга А.С. Пушкина. Это был культурный центр города, расположенный в доме, построенном декабристом Басаргиным.
Когда-то, еще до революции, хозяином города был богатый купец Чирков (артист Чирков, сыгравший Чапаева, происходил из этой же семьи). Для своей сестры, которая почему-то осталась незамужней, он выстроил красивый дворец, в котором в советское время располагался райком партии.
Железная дорога делит Туринск на две части. Если ориентироваться по ходу поезда из Свердловска в Тавду, по правую руку был расположен «третий завод» (завод под номером п/я 3). Мало кто в городе знал, что там производили.
Впоследствии, уже в 2002-2003 годах я узнал, что на «третьем заводе» производили целлюлозу, из которой делали порох. Директором завода во время войны был И.Алферов, отец лауреата Нобелевской премии отец Жореса Алферова, который очень мастерски описал быт заводского поселка при «третьем заводе» в своих воспоминаниях.
Слева по ходу поезда располагался сам Туринск, основанный в 1600 году и называвшийся Епанчинском, поскольку на месте этого города когда-то была столица Епанчинского ханства. Именно в Туринске Ермак прошел к реке Туре, разбил войска хана Епанчи, сделал струги, спустил их на воду и двинулся вниз по Туре на ханство Кучума на Тоболе (на территории нынешней Тюменской области).
В Туринске я и мой старший брат Юра стали учиться в начальной школе, которая стояла на берегу пересыхающей летом речки Елынки, впадающей в Туру. Здание школы было каменное, одноэтажное с подвалами. До революции здесь располагалась пересылочная тюрьма, через которую прошли писатель, автор «Алых парусов» Александр Грин (Гриневский) и жена первого главы советского государства председателя ВЦИК РСФСР Я.М.Сведлова (1885-1919гг.) Клавдия Тимофеевна Новгородцева.
***
В 1947-м году в Туринске выдалась теплая весна.
Рано начали греметь грозы, и у нас была возможность побегать босиком по лужам.
Первого мая в белых рубашках с красными галстуками мы двинулись по улице Кирова на возвышенную часть Туринска, где находился стадион, там выступали «отцы» города. Играл духовой оркестр, из домов тянуло ароматами выпечки. Фронтовики одевали ордена, пионеры галстуки, женщины новые платья.
Народ жил бедно. До декабря 1947 года хлеб давали по карточкам. В декабре карточки отменили. Вместо них появились очереди, которые занимали с вечера на следующий день. Номер записывали на руке, и кто-то из взрослых с громким голосом управлял порядком в очереди.
В Туринске было большое городское стадо коров. Оно паслось за Елынкой и коровы переплывали речку дважды: первый раз, когда стадо уходило на пастбище, и второй – вечером, когда оно возвращалось. Это было торжественное мероприятие. Надо было по голове среди множества коров увидеть свою, спуститься на ту часть берега, где она будет выходить из воды, и взять ее под управление, чтобы гнать домой. Нас, пацанов, выделяли пастуху в подпаски. Давали бутылку молока, несколько яиц и малость хлеба. Было не легко, но почетно.
