Борис Романов
Ангелы и сфинксы Петербурга
Но фантазии А. Фоменко мы обсуждать не будем. Вернемся к действительной истории. Еще один удивительный, полный мистики исторический эпизод, связанный с Всадником на белом коне, произошел в трагический день атомной бомбардировки Хиросимы 6 августа 1945 года. Известно, что для точки наводки атомной бомбы в Хиросиме был выбран мост Айои через реку Ота, почти в центре города. Утром 6 августа, в 8 ч 15 мин наводчик-бомбардир майор Том Фирби сообщил командиру самолета «Энола Гей» полковнику Полу Тиббетсу, что «цель в прицеле». Створки бомболюка раскрылись, и 8 ч 15 мин 17 с первая атомная бомба пошла к цели. В этот самый момент на мост Айои въезжал легкой рысью ВСАДНИК НА БЕЛОМ КОНЕ!
Это был молодой корейский принц РиГу на своем снежно-белом красавце жеребце. Он ехал в то утро в штаб японского фельдмаршала Хата, куда был прикомандирован. Эта деталь, о принце РиГу, описана среди многих подробностей того утра в Хиросиме в книге покойного И. Бунича «Второе пришествие в гневе» (Спб, 2000). Сам автор, насколько мне известно, не знал о мистической символике «Всадника на белом коне», хотя, наверное, помнил, что в Откровении Иоанна Богослова это первый из четырех «Всадников Апокалипсиса», который «вышел как победоносный и чтобы победить».
В 8 ч 16 мин урановая бомба взорвалась над городом. В эту минуту точно в зените, над мостом, над Всадником, над атомным грибом, в зените неба стояла планета Уран, а над ней, в бесконечной вышине – звезда Ригель («Пята Ориона») созвездия Ориона. Того самого созвездия, форму которого зачем-то повторили египетские жрецы и строители семью Великими пирамидами на плато в Гизе.
Всадник на белом коне мгновенно превратился в «ничто». Вместе с ним в ту же первую минуту атомной эры погибло около 80 тыс. человек, сотни тысяч умерли в последующие дни. Как понять эту загадочную символику? Почему в перекрестье прицела «Энолы Гей» (имя матери пилота Тиббетса) в момент сброса атомной бомбы оказался Всадник на белом коне? Конечно, бомбардир Том Фирби вряд ли заметил его с высоты десять тысяч метров, но ведь когда он воскликнул «Цель в прицеле!», именно в этом момент Всадник въезжал на мост! Я не знаю ответа на этот вопрос. Возможно, эта символика означала, что человечество в августе 1945 года находилось у черты Апокалипсиса. Собственно, И. Бунич в своей книге и подводит к этой мысли. Если бы не атомная бомбардировка Хиросимы, то И. Сталин, по мнению автора, вскоре развернул бы войну в Европе с бывшими союзниками, а американцы в ответ на это подвергли бы атомной бомбардировке не Хиросиму, а Москву. После Хиросимы Сталин отправил карты будущей войны с союзниками в архив, а американская руководящая элита, испугавшись рвения своих генералов, долго не препятствовала «утечке» атомных секретов СССР, чтобы у генералов не было соблазна применить это оружие снова. Но это все же только версия автора «Второго пришествия в гневе». Мы вернемся к более давней истории.
Этот же вопрос, о Медном всаднике, задавал за 120 лет до Хиросимы еще А. С. Пушкин: «Куда ж ты скачешь, гордый конь, и где опустишь ты копыта?» – Начнем, чтобы не слишком глубоко, с XVI века, – с этого века наша история известна хорошо, во всех подробностях. Так вот, годы «Змеи» и «Всадника» образуют тогда следующую цепь: 1533-1629-1725-1821-1917-2013 годы. В 1533 году был провозглашен царем трехлетний Иоанн Васильевич, будущий Иоанн IV, Грозный, – вот он, первый русский царь, начавший свой царский путь в год «Змеи» и «Всадника»! В 1629 году родился Алексей Михайлович, сын первого из династии Романовых, отец первого императора России, Петра. Между прочим, именно в его правление, как считают некоторые историки, масоны начали постепенное проникновение в Россию, ну а расцвет масонства начался, как мы знаем, именно после правления Петра Великого! В начале 1725 года умер Петр I, – сам «Всадник», и, заметим, первый покровитель возникшего при нем и с его участием российского масонства. Александр I «поменял» своего коня (начал запрещать масонов) в конце 1821 года, – ровно через 96 лет грянул роковой 1917 год. Значит, еще через 96 лет, в 2013 году, мы можем ждать обновления, крупного поворота всей нашей истории. Ну а куда поведет нас новый поворот, это все же, слава Богу, зависит отчасти и от нас самих…
Андрей Белый, один из плеяды поэтов Серебряного века, написал в своем «Петербурге» о памятнике на Сенатской следующие строки: «Медный всадник не только божество Петербурга, он наполнил своим духом, своим бытием всю Россию, связал со своей судьбой судьбу великого народа».
Другими словами, еще более близкими к нашему времени (и теме нашего исследования) выразил те же мысли в 1955 году вестник России Даниил Андреев:
«Другого изваяния, столь наполненного еще неразгаданным смыслом, в России нет. Словно отрезок метафизической оси, проходящей сквозь миры разных координат… Как щемит и замирает сердце на пороге этих пучин!.. Там, в облаках, на плавно полыхающем пьедестале, мчится белый колосс на коне. Это – не памятник, не монумент. Это – эмблема великой идеи, указание на направленность исторического пути».
Кажется, далеко ушли мы от египетской темы, от наших сфинксов. Однако стоит взглянуть на масонские документы, полные египетской символики, или выйти на Сенатскую площадь и взглянуть через Неву на набережную у Академии художеств, или взять в руки томик Александра Блока со стихами о Прекрасной Даме.
При чем тут Прекрасная Дама? Напомним, что Александр Блок считал Медного всадника «рыцарем Снежной Девы», той самой, облаченной в белую зимнюю пургу или снежную изморось Прекрасной Дамы, – которой снится «родной Египет, сквозь тусклый северный туман».
Кстати, раз уж мы заговорили о российской словесности, о литературе, мне припомнились сейчас несколько разговоров с Павлом Глобой в 1993–1995 гг. Он сказал как-то (кажется, это было в поезде «Петербург – Рига»), что хотел бы написать книгу о русской литературе, о писателях, под названием «Русский сфинкс» (конечно, с астрологической тематикой). И пояснил, что, по его мнению, можно выбрать среди великих тех, которые как бы в главном определяют загадку российской души. Определяют «русского сфинкса» именно через его астрологическую символику: знаки зодиака. Так называемый «неподвижный крест» – Лев, Телец, Водолей (другой символ – Человек) и Скорпион (другой символ – Орел) связаны с символикой сфинкса (полулев, полубык с лицом человека, с крыльями орла).
Следовательно, рассуждал Павел Глоба, можно определить четырех великих писателей, родившихся под знаками Скорпиона, Водолея, Тельца и Льва, и эти четыре великих должны максимально полно отразить загадку «российского сфинкса». Скорпиона по знаку он назвал сразу – это, конечно, Ф. М. Достоевский (род. 11 н. с. ноября 1821 года) – кстати, замечу я теперь, в год Всадника и Змеи! Между прочим, Скорпион по знаку рождения и Даниил Андреев. Под Водолеем из великих (XIX века) родились В. Соловьев, Н. Лесков, А. Чехов. Из них в «неподвижный крест российского сфинкса» мы определяли тогда с Глобой Н. Лескова или В. Соловьева. Сейчас я все же думаю, что правильнее определить в «человеческое лицо русского сфинкса» все-таки В. Соловьева (род. 28 января 1853 г.) с его «Краткой повестью об антихристе». Ведь наш сфинкс должен быть связан с темой христианства. Поэтому никак не А. Чехов и не Н. Лесков, а именно В. Соловьев. Среди писателей-Львов Павел Глоба тогда сразу назвал Д. Мережковского (род. 14 августа 1866 г.). Конечно, и он писал об антихристе, а его «Иисус неизвестный» до сих пор интересен читателям. Из писателей-Тельцов мы выбирали тогда между М. А. Булгаковым («Мастер и Маргарита») и В. Розановым (род. 2 мая 1856 года). Наверное, все же Розанов. Он серьезнее и глубже Булгакова, при всем уважении к последнему. Итак, Ф. Достоевский – В. Соловьев – В. Розанов – Д. Мережковский.
«Но где же Лев Толстой, где Пушкин?» – спросит иной читатель. Список вопросов можно продолжить. Я бы посоветовал тем, кого заинтересовала «литературная астрология», прочитать полушутливую брошюру Андрея Битова «Начатки астрологии русской литературы»[6]. Написана она с юмором, но это как раз тот случай, когда «доля шутки» только оттеняет серьезные размышления. Кстати, родился Битов 27 мая (1937 г.) в Ленинграде – точно в дату основания Санкт-Петербурга. Помните, мы говорили выше о том, что с этим днем и основанием города связан образ Золотого зайца (и город был основан на Заячьем острове). Так вот, если я не ошибаюсь, именно А. Битов предложил несколько лет назад установить памятник Зайцу – тому, который перебежал дорогу А. С. Пушкину, когда поэт собирался из ссылки ехать в столицу к 25 декабря 1825 года. Что касается самого Пушкина, то о нем в контексте «российского сфинкса» надо писать отдельную книгу. Здесь напомню только, что именно он в своей «Песне о вещем Олеге» прозрел роковую для России тему Всадника и Змеи. Напомню также, что в совмещенных календарных ритмах 96 лет (о которых мы говорили выше) сам год его рождения образует знаменательную для нашего города цепочку: 1703 (основание города) – 1799 (рождение Пушкина) – 1895 (начало царствования Николая II, создание в Петербурге Лениным «Союза борьбы за освобождение рабочего класса») – 1991 (Путч, развал СССР, возвращение нашему городу имени Санкт-Петербург).
Однако не только писатели и поэты, – настроенные на космические, тонкие ритмы, – но и политики, или журналисты иногда, в моменты сильных эмоциональных встрясок, как бы прозревают волны истории. Так итальянский журналист ДжульеттоКьеза, долгие годы проживший в России и явно неравнодушный (а скорее и пристрастный) к нашей стране, в своей скандально известной книге «Прощай Россия!», в заключении к ней написал: «Только в России власть всегда была настолько далека и невидима, недоступна и враждебна, что ее можно сравнивать лишь с царством египетских фараонов… Мне кажется очевидным, что только такая свыше всякой меры деспотичная, обожествленная Власть, только самодержец мог удержать вместе этом „мир миров“ на таких пространствах».
