Максим Одоевский
Записки безродной девки
Записка XXIII
Не пришли в одно прекрасное утро к девице нашей, крестьянке-дурочке Февронье Астальцевой гости девичьи, организм извещающие о способности к материнству и деторождению. Испугалась девка – не помогли, значит, травы из Травницы! "Залетела!" – подумала девка и бухнулась в обморок.
Князь тем временем отбыл в Америки к дружку на именины. Пьянствовал и забот не знал.
А девка шла уже в вечор Недели 20-й по Пятидесятнице мимо храмов Христа Спасительного, по набережной, наслушавшись спектаклей на Крымском валу и топиться думала. Стояла, глядела. "Сигануть, не сигануть? А дома выпорят. Живого места не оставят".
И спустя ещё недельку не пришли девичьи радости. Вот и убедилась девка в правоте своей: ждать ей отпрыска княжеского, а тот и не пишет. Ирод.
И решилась она.
Прислала она князю рифму "Эмпайр-стейт-билдинг, что стоит за спиной" и фотофиксацию своего положения незавидного. В 5:10 утра только уснула, заскриншотив прочтение.
Прочёл князь вести, сидучи в Нью-Йорках, призадумался… Позвонил девке сразу же.
Говорили долго молодые. Об аргументах, о "случайности", об истории, что фантасмагория, что перечеркнуть может две жизни или выстроить… Гены брали своё, воспитание говорило в князе, понимал, что породистое лицо в дитё то своё вложил наверняка. Кручинилась Февронья, что когда-то установила заморские адские сети, да телеграф установила. Судачили. Приводили и проводили время разговора в доводах "за и против".
Сговорились увидеться, как получит Февронья результаты табличные.
Записка XXIV
Зима не приближалась на поля русские, не засыпало Москву как в прежние времена ибо во грехе жила столица и Русь-матушка. Политическая обстановка была нестабильная, в домах боярских был разброд и шатание. Хорошо, что князь наш был сословия порядочного, сговорился с девкой увидеться, а не бросить её в канаву в лесах, что далеко от Москвы, на съеденье волкам, чтоб грех по церковкам княжеский не обсуждали. Пятница то была. Не страстная, но всё же.
Отписался сам, встречу назначил, и удивился дюже сильно, когда девка взбрыкнула, как кобылица молодая. Написала она письмо буквами аршинными: "Так мол и так, но не приеду я к вам, князь, на свидания. Был весь наш разговор в синематографах, вот и ссылка тебе ютюбная. А разговор тот, люди добрые, двух людей взрослых, что сидят на аллейке бульвара Гоголевского и общаются. Синематограф тот то ли "Оскара" взял, то ли ветви какие-то, а всё про Московию он. И название у него характерное: "Московия слёзкам не верует".
А в письме продолжает Феврония, что, мол, "встретимся, а сказать будет нечего. Не грусти, говорит, в 40 лет жизнь только начинается, и прощай, и не звони, не пиши. От тебя не зависимо ничего. От меня, как ни странно, тоже. Остальные слова будут лишние". И песнь шлёт в догонку французскую, про листья, что шуршат под ногами и песком. Жалобную. "Le feuilles mortes", что Ив Монтан пел и плакал. О расставании, любви и сожалениях.
Записка XXV
Подивился князь Максим Одоевский на слова такие уверенные. От крестьянки такой гордости не ожидал и подумал: "Да и Бог с ней, с дурочкой" и давай о боярыне своей думать да рифмы писать и постить. "Как исчезает волшебство", например. Приведу их тут по памяти девичьей:
Как исчезает волшебство?
Куда девается родство двух душ и простота общенья?
Как пропадает ощущенье, что ты – другого половина?
Ведь есть же грань и середина пути к кафе, где вы вдвоём
уже не говорите всё и обо всём – ты тянешь сотку виски, а она
в iPhone очередной погружена, что значит – окончание романа поджидает.
Конечно, всё иначе иногда бывает: любовь навек.
Но этих меньшинство.
Ну, как же исчезает волшебство?!
и всё другое в таком духе. Народ тешить да себя от грустных мыслей уводить. Думает: "Взбрыкнула девка. Да и пошла она к чорту! Да хоть пусть утопнет". Но в ответ написал вежливо: "Депрессируешь ты, дурёха. Гормон в тебе играет, баба ты бестолковая. О грядущем подумай. Ладно ты, дура дворовая- не помочь тебе, но ребёночка-то всё ж роди и мне отдай. А я тебе серебра отсыплю и замуж за крестьянина добротного выдам, за Герасима, например. Он давно у меня разрешения испрашивает взамуж тебя взять. Удумаешь поговорить – ступай на двор ко мне. Чаю холодного налью тебе. Но без плюшек. Маякуй. Береги себя и дитё моё."
Выходные всё ездила девка на ямщиках по Москве, по кольцам и кругами, думу думала. Но не последний разговор был с князем, а вели они диалог репликами. Лишенчичества она понимала свои и его, коль ребёночку быть, жалела: князя могли выгнать с государевой службы за развраты с девками крестьянскими.
Договорились до того, что свиделись.
Суббота то была и воскресенье. Последние. Преддекабрьские.
Записка XXVI
Ох, и ночь та была безъвьюжная! Ой, и романтика была в доме княжеском, как свиделись князь с девкою…
Ямщик не успел отъехать, а они уже стояли и целовалися на фоне окна панорамного. И повёл сразу князь зазнобушку свою на этажи, усадил напротив личности своей, налил ей вина важного, дорогостоящего, и приказал слушать всеми фибрами своими.
Открылась в нём в ту ночь вся дипломатия и тактичность. Всё то, чему его в университетах заграничных дипломатических учили. Риторика и ораторское искусство всё своё он направил на девку крестьянскую. Всем бы бабонькам залётным слышать те слова заветные, что звучали в ту ночку тёмную
Ох, и ладно сказывал князь! А доводы какие приводил и аргументами осыпал! Убеждал и факты неопровергаемые подкидывал. Такие те слова были сладкие и мудрые, что Февроньино сердце растаяло.Обняла она ненаглядного, поцеловала, и отдалась и всем разумом, и душой, и телом. Удумала рожать незамужней. Не побояться скандалов и жить во грехе, без росписи и с бастардом.
То не сказка была, не быль, а жизнь, как она есть – без прикрас и со всеми её погостами и дорогами.
Рада была девка, что порядочный князь всё же, и ласков с ней, что не гонит и в канавах не топит, а голубит её и ребёночка от неё хочет и ждёт. Но не знала в тот момент девка, что ещё растут по свету княжеские дети, по дипломатической службе нажитые, и раскиданные потому по разным странам. Да, оно и не страшно. Лишь бы всем достатка хватало и обеспечения, а там пусть растут, коль мамки падшие, без церкви и венчаний дитяток нажившие.
Дипломатия она на то и дипломатия, что о демографической ситуации в стране надо чиновничьему люду больше думать, а не токма простому честному народу.
Истина, как-м она и есть.
