Brangusis
Когда сталкиваются миры
1
*Внимание! Все персонажи и события вымышлены. Любые совпадения являются случайными.
Однажды в Хот Топик (*Популярная сеть магазинов в США, продающая одежду и аксессуары для неформалов) зашел молодой еврей. Самый настоящий ортодоксальный еврей. С пейсами, в шляпе, в черном сюртуке и круглых очках.
Ошалевший продавец Итан, обладатель внушительных мускулов и отросших седых волос (несмотря на молодой возраст), выдал свое профессиональное:
– Чем я могу Вам помочь?
– Я ищу подарок для моего маленького кузена Йоси, – ответил еврей, широко улыбаясь. – У Вас есть что-нибудь с «Южным парком»? (*Американский комедийный мультсериал в жанре черного юмора и сатиры. Создатели – Мэтт Стоун и Трей Паркер).
Необычная просьба озадачила Итана еще сильнее.
– Есть футболка с Кайлом Брофловски (*Один из главных героев, еврей по национальности). Там написано: «Все надо мной смеются»…
– Это как раз то, что нужно!
Итан похлопал глазами, отложил журнал, вышел из-за прилавка и повлек еврея за собой. Однако завернув за стеллаж, он заорал:
– Ты все еще здесь?!
На полу сидела панкушка и рыдала в дизайнерского плюшевого медведя, у которого вместо глаз были вшиты кресты.
– Сперва заплати, а потом уже пачкай это своими соплями! – гаркнул Итан.
– Что случилось? – спросил еврей. – Рассталась с парнем?
– А что, это так очевидно? – всхлипнула панкушка.
– Вообще-то, ученые еще не выяснили никакой другой причины, по которой девчонки могут рыдать три часа подряд, – закатил глаза Итан. – Ты же здесь с самого утра торчишь.
– Из-за чего вы расстались? – спросил еврей.
– Он плохо со мной обращался.
Итан и еврей переглянулись и синхронно представили щетинистого абьюзера в растянутой майке.
– Это, конечно, ужасно, – покачал головой Итан.
– Сначала он сказал мне перестать красить волосы! – вскричала панкушка, возмущенно замахав руками. – Потом сказал, что есть столько сладкого вредно! А теперь говорит, что неплохо было бы бросить курить!
– И это называется «он плохо с тобой обращался», – цыкнул Итан.
– Он просто хотел о тебе позаботиться, – засмеялся еврей. – Это все и правда вредно.
Панкушка хмыкнула, сложила руки на груди и отвернулась.
– Ну, раз вы все вокруг такие святые, то помолитесь за меня грешную!
– Окей! – сказал еврей, достал из портфеля Тору, открыл ее на нужной странице и принялся читать: – Внемли, Израиль: Господь – Бог наш, Господь – один!
Теперь панкушка с Итаном обалдели, но Итан пришел в себя первым.
– Видишь? Все хорошо, – сказал он и вынул из кармана контейнер с таблетками. – Вот, выпей мой «Прозак» (*Антидепрессант) и иди мирись со своим парнем.
– Ну уж нет! Я задолбалась быть хорошей девочкой!
Итан осмотрел панкушку с ног до головы – грязные кеды, драные джинсы, обколотые булавками, вылинявшая футболка с ободранным принтом, шипастые напульсники на тоненьких руках и лохматые выжженные волосы с остатками фиолетовой краски. Итан расхохотался.
– Да неужто ты когда-то была хорошей девочкой?
Но панкушка с крайне серьезным видом протянула ему свою миниатюрную ручку.
– Моника Шарлотт Розенберг.
– Розенберг?! – уронил челюсть Итан. – Только не говори мне, что ты дочка владельца крупнейшей сети автозаправочных комплексов на восточном побережье!
– Была, пока не втюрилась в панка. Предки, естественно, мой выбор не одобряли, поэтому мне пришлось уйти из дома.
– Во дела! – Итан потер затылок, а потом протянул Монике руку. – Итан Вильям МакКлоу.
– МакКлоу?! – завопила она. – Ты из семьи самых крутых адвокатов штата?!
– Ага, ни много ни мало прямой наследник. Но после того как у меня в Йеле случился нервный срыв и врачи диагностировали биполярное расстройство, все надежды были возложены на мою младшую сестру. А чтобы дурачок Итан не чувствовал себя ущербным, папа договорился со своими приятелями и бедного Итана устроили продавцом в Хот Топик.
– Выходит, мы с тобой отступники… – прошептала Моника, фатально вытаращив глаза.
– Эй! – вдруг подал голос еврей. – Там снаружи что-то происходит.
За витриной магазина две старшеклассницы травили толстушку в пышном розовом платье.
– Ди, ну открой секрет, где такие платьишки для барби-оверсайз продают.
– Пожалуйста, оставьте меня в покое!
– А то что? Прилетит жирный единорог и сожрет нас?
Итан выскочил на улицу и гаркнул:
– А ну, отошли от моего магазина, а то полицию вызову!
На девчонок это не произвело никакого впечатления.
– Эй, мистер, ты попутал? Че мы такого делаем-то? Мы просто тусуемся, а к твоему дерьмовому магазину даже подходить не собирались.
Тогда из магазина вылетела Моника с бейсбольной битой в руках.
– А ну, пошли вон отсюдова, а то все мозги нахрен вышибу!!!
Девчонки испугались и дали деру, оставив розовую толстушку стоять посреди тротуара и хлюпать носом, обнимая свои сумки.
– Должен признать, твои методы более действенны, – сказал Итан Монике.
– Эй, ты как? – спросил еврей, подойдя к толстушке.
– Все нормально, – всхлипнула она. – Спасибо, что прогнали их.
– Кто это был? – спросила Моника.
– Девочки из школы.
– Они тебя обижают? – спросил Итан.
– Да.
– Твои родители об этом знают?
– У меня только мама. Да, я ей говорила.
– А она что?
– Говорит, чтобы я не обращала внимания. Она говорит, что они мне просто завидуют.
Моника расхохоталась.
– Чему тут завидовать? Малышка, ты себя в зеркало видела?
– Ой-вей, нельзя же так прямолинейно, – покачал головой еврей.
– Я знаю, – толстушка снова заплакала. – Я пыталась сесть на диету, но моя мама кондитер и сильно расстраивается, когда я отказываюсь есть ее тортики. У нее было тяжелое детство, она голодала, у нее даже куклы не было.
– И она решила оторваться на тебе и сделала из тебя сахарную принцессу, – закатил глаза Итан.
– Да, она даже назвала меня Дианой в честь принцессы Уэльской.
Итан вздохнул и сделал пригласительный жест в сторону своего магазина.
– Ладно, принцесса, пошли ко мне в гости. Приведешь себя в порядок.
– И заодно переоденешься во что-нибудь приличное, – сказала Моника. – Сынок адвокатов, у тебя найдется какой-нибудь шмот очень-очень большого размера?
– Пф-ф. Конечно, найдется. Не в Америке, что ли, живем?
Через десять минут на Диане были красные клетчатые штаны и черная футболка с логотипом какой-то метал-группы.
– Видишь? Сразу килограммов десять убавилось, – сказала Моника, поправляя ей волосы.
– Да, очень миленько, – сказала Диана, завороженно глядя в зеркало.
– А платить кто будет? – спросил Итан недовольно.
– Я завтра деньги принесу, честно. А сегодня могу маминым тортиком угостить, я в школе недоела.
– Что ж ты сразу не сказала, что у тебя есть торт?! – заорала Моника. – В смысле… тебе целый торт в школу дают???
– Пойду сварю кофе, – закатил глаза Итан.
Через пять минут все четверо сидели за прилавком и распивали кофе с тортиком.
– Ешь, ешь, – сказал еврей Диане, которая стеснялась прикасаться к своему куску. – Не надо голодать и лишать себя сладостей. Просто кушай их в умеренном количестве.
– Или со мной делись, – сказала Моника с набитым ртом.
– Я себя сегодня каким-то спасателем чувствую, – сказал Итан мечтательно. – Обычно в моем магазине такого не бывает. Сначала рыдающая оборванка, потом жертва школьного буллинга. Всех успокаивай и утешай. А Вы, мистер… – покосился он на еврея.
– Айзек, – улыбнулся еврей, помешивая кофе. – Можно Изя. А иногда меня называют Айк. Как маленького братишку Кайла Брофловски.
– Значит, ты любишь «Южный парк»?
– О, я его обожаю!
– А религиозным людям такое можно?
– Ну, это относительно новая штука, синагога еще не успела ее запретить. Кстати, о птичках… – еврей достал из сюртука навороченный смартфон и посмотрел на время. – Ой-вей, мне уже пора. Богослужение вот-вот закончится. Я сегодня прогулял, вот и решил заглянуть в Хот Топик, чтобы время скоротать. Хочу сделать подарок маленькому кузену. Тетя Роза из Лос-Анджелеса приехала в гости вместе с сыном Йосей. А я эту семейку на дух не переношу. Надеюсь, они взбесятся.
– Боже, это какое-то сборище психов! – прыснула Моника, элегантно прикрыв рот, испачканный в торте. – Еврей, прогуливающий синагогу и бесящий родственников. Сын адвокатов с биполярным расстройством, работающий в Хот Топике. Толстая девочка, страдающая от заскоков матери…
– И богатая бедняжка, кинувшая парня за то, что он пытался о ней позаботиться, – закончил Итан.
– Зато как нам весело, – сказал Айзек, хитро улыбнувшись во весь рот.
Диана скромненько засмеялась и отправила в рот кусочек торта.
2
Вечером все были дома или по пути туда. Диана плелась вверх по улице, прижимая сверток своего розового платья, как щит, и старалась не реагировать на улюлюканье мужиков из автомойки на другой стороне улицы:
– Эй, не наша ли это свинка?
– Глядите, свинка в металлисты заделалась!
– Где твое платьишко, барби?
– Ты что, металлюгу сожрала и шмот у него отжала?
Дома мать Дианы спросила:
– Что это на тебе? Что с платьем?
– Мам, извини. В школе в меня опять кидались губкой для доски и платье испачкалось. Пришлось пойти в магазин и купить какую-нибудь одежду.
– Боже, ну что за детский сад? Это было мое любимое платье. Завтра я отнесу его в химчистку. Наденешь то голубенькое. А эту уродливую одежду сдашь обратно.
– Хорошо, мам.
– Ты представляешь? Испекла сегодня новый торт, а его не разобрали. Наверное, еще не распробовали. Пришлось домой тащить. Надо быстрее съесть, чтобы не испортился. Давай поедим его вместо ужина, а остатки завтра с собой в школу заберешь.
– Мам…
– Что?
– Питаться одними тортами – это не очень полезно…
Мать горько улыбнулась и развела руками.
– Ты хочешь на ужин что-нибудь более полезное? Что ж, ты права. Сейчас мама выбросит в помойку эту отраву, которую никто даже покупать не хочет, сходит в магазин и приготовит спаржу с индейкой.
– Мам, никто не говорит, что твой торт отрава…
– Маме нетрудно, милая. В конце концов, это моя работа. В пекарне весь день меси, мешай, взбивай, почему бы и дома над плитой не постоять? Все равно отрава получится. И в пекарне ничего не купят, и родная дочь есть откажется.
– Мам, ну перестань…
– Мама же ничего не знает о полезном и вкусном питании.
– Мама, прошу тебя!
Таким образом, у Дианы с ее матерью на ужин снова был торт.
Моника пришла в свою голую квартиру, где не было даже матраца, чтобы спать, и убрала в пустой холодильник остатки торта из Хот Топика. Зазвонил смартфон. Она сбросила вызов. Пришло сообщение: «Мона, это уже не смешно! Я волнуюсь! Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь!» Она не стала отвечать.
Айзек вручил маленькому кузену Йосе футболку, и тот сделал вид, что очень обрадовался. Тетя Роза покривила губами, но ничего не сказала. Родители тоже. Мать, однако же, спросила:
– А где чизкейк для тети Розы, который я попросила тебя купить по дороге из синагоги?
– Ой-вей, простите меня. Я, видно, так сосредоточился на молитве, что совсем забыл о чизкейке, – сказал Айзек с самым праведным видом.
– Завтра не забудь, ладно? Не можем же мы допустить, чтобы тетя Роза побывала у нас в гостях и не отведала классического нью-йоркского чизкейка.
– Ни в коем случае не забуду!
Когда Итан пришел домой, он застал родителей в глубоком трансе. Для матери даже пришлось вызывать доктора.
– Что стряслось? – спросил он.
– Пока мы думали, что твоя сестра в поте лица изучает право в Стэнфорде, – ответил отец холодно, – она выскочила замуж и спустила на медовый месяц все деньги, которые мы выслали ей на учебу.
– Ого, Лора вышла замуж, – слабенько улыбнулся Итан. – А кто жених? Мы его знаем?
– Нет. Это какой-то тщедушный лингвист с никому не известной латиноамериканской фамилией, с которым она познакомилась на вечеринке для первокурсников.
– Что мы сделали не так? – горько разрыдалась мать. – Почему у нас такие дети? Мы так для них старались! Мы дали им все, а взамен ничего от них не добились.
Итан грустно усмехнулся и поднялся к себе в комнату. Там он написал сестре короткое сообщение с поздравлениями и распаковал свои покупки – черную и фиолетовую краску для волос.
– Что ж, раз уж я все равно всех разочаровал, терять мне больше нечего.
3
На следующее утро Моника уже встречала его у дверей магазина с гитарой наперевес.
– Ого! Ты покрасился? На каких радостях?
– Да так, – потер затылок Итан. – Все эти события вчерашнего дня… И когда ты начала толстенькую наряжать… Захотелось вернуться в старые добрые времена…
– Ты что, был эмо-кидом?!
– Нет, но дико мечтал им стать. Тусить с ними. Одеваться, как они. Но куда там, я был будущим адвокатом. А вчера вдруг подумал – ну и шут с ним. Пусть мне уже не 15 лет, но зато я больше не будущий адвокат и могу носить узкие дырявые джинсы, не боясь расстроить родителей.
– На самом деле, тебе очень идет! Гораздо лучше, чем седина. Я вообще не понимаю, что это за мода такая дурацкая! Все хотят быть вечно молодыми и в то же время красятся под седину!
Итан отвел глаза и неловко поджал губы. Его седина была настоящей.
– В любом случае, спасибо за комплемент. А ты что, в рок-группе играешь? – спросил он, указывая на гитару.
Моника пристыженно поковыряла кедом в асфальте.
– Нет еще. Можно, я перед твоим магазином поиграю? Может, кто чего подкинет.
Итан скривился.
– Если только ты не будешь создавать мне проблем.
Он открыл магазин и начал рутинные приготовления. Моника сыграла парочку кривых аккордов и зашла вовнутрь.
– Че-то мне как-то стремно, – сказала она.
– Может, для начала играть научишься?
– Я пять лет училась! Мы с бывшим хотели собственную группу сколотить. Но куда там! Он звукач и мальчик на побегушках у своих дорогих друзяшек. По всему городу с ними катается, аппаратуру настраивает, даже свою бас-гитару им отдал.
– А почему вы к ним играть не пошли?
– Да у них группа еще в школе развалилась. А когда заново собралась, бывшего не взяли, потому что он на травку крепко подсел. А у меня с его друзьями нелады.
– Эх, умей я на чем-нибудь, кроме виолончели, играть, я бы сколотил с тобой группу. Была у меня в детстве мечта стать музыкантом. Неважно каким. Хоть в группе играть, хоть в оркестре, хоть соло. Я любил виолончель, в нотной грамоте хорошо разбирался, даже небольшие мелодии сочинял. Но родители убедили меня, что я мечтаю стать адвокатом. А теперь уже поздно.
– Да ну их в лоб! Ничего не поздно, и ты теперь сам можешь решать, кем хочешь быть! Если ты на виолончели играл, тебе не составит труда освоить какой-нибудь другой инструмент. У меня вон скрипка была и сольфеджио.
– Без обид, но твоим навыкам игры на гитаре это никак не помогло.
– У меня просто было мало практики! – надулась Моника. – Какой смысл играть на гитаре, как проклятый, если у тебя нет своей группы?
– Для собственного удовольствия, например. Или чтобы попрошайничать не так стыдно было.
Моника помялась.
– Слушай, – сказала она. – Может, твой папа еще раз с кем-нибудь договорится и меня кто-нибудь наймет? Мне работа нужна. Деньги заканчиваются. Я все за аренду отдала, когда от бывшего ушла.
– А на что ты жила, когда была с ним?
– Он мне половину своей зарплаты отдавал.
Итан чуть не уронил манекен, который в данный момент поправлял.
– Ты что, ушла от парня, который тебя содержал?!
– Ну, мне еще предки по праздникам переводы делают. Подмыливаются. Все надеются, что я вернусь в их обитель лжи и лицемерия и выйду замуж за богатого старпера, которого они для меня присмотрели.
– Крошка, да ты ни дня в жизни не работала! О чем ты думала, когда уходила от парня, который за тебя платит?! Думала, купишь гитарку, пойдешь в метро и набренчишь себе состояние?!
– Ну, гитару мне тоже он купил…
– Да ты вообще в своем уме?! А образование у тебя какое?
– Американская литература. Но я бросила колледж после того, как ушла из дома.
– Блеск! У тебя даже паршивого диплома об образовании нет! Хотя с американской литературой нынче все равно не разгуляешься.
– Ну извини! Меня готовили замуж за богатого старика, а у них спрос на жен с научными степенями, неважно какими. Вот я и выбрала ту, где париться не надо. Читай себе книжки и критикуй героинь.
– А то я не знаю! Ты хоть понимаешь, что без образования, без опыта работы и в таком виде тебе ничего приличного не светит?
– Ну, а если не очень приличное?..
– А тебе оно надо, чтобы весь город судачил, что дочка Розенбергов с голой жопой разносит пиво в обоссанном баре? Уж лучше сразу к родителям на поклон.
– Это исключено!
В этот самый момент в магазин зашла Диана со свертком пышного голубого платья в руках.
– Привет! Я деньги принесла. Мама сказала мне сдать эту одежду обратно, но она мне очень нравится. Поэтому я переоделась в подъезде.
– Тортик принесла? – накинулась на нее Моника.
– Да, – Диана показала ей сумку с неудавшимся тортом матери.
– Сынок адвокатов, делай кофе!
Итан тяжко вздохнул.
– Ну вот, дождался. Связался с плохой компанией, и моя жизнь стремительно пошла под откос, как я и мечтал в 15 лет.
– Гитара? – спросила Диана, покосившись на инструмент Моники, брошенный на прилавок.
– Да, мы тут с Итаном обсуждали, как создадим нашу эмо-панк-гранж-металл-группу. Есть уже ритм-гитара, главный вокалист, виолончелист и, соответственно, бэк-вокалист. Осталось всего-то ударника найти, басиста, клавишника и соло-гитариста. И заставить их петь, конечно же.
– О, я в младших классах играла на цимбалах в маршевом оркестре.
– Вот видишь, как все удачно складывается? У нас уже ударник есть!
– Ты сумасшедшая, – пробормотал Итан, разливая кофе.
И в этот момент в магазин зашел Айзек. Его узнали не сразу, потому что он был в рыжей куртке, зеленых штанах и зеленой шапке-ушанке.
– Кайл Брофловски, ты ли это?! – обалдел Итан.
– Да, это я. Мне сегодня не в синагогу, поэтому я в повседневном.
– Тебя в рай-то пустят за такой прикид? – спросила Моника.
– Если честно, я не знаю. Но, по крайней мере, дети на улице не кричат: «Смотри, еврей!» Они кричат: «Смотри, Кайл Брофловски!»
– Тебе идет!
– Спасибо. А ты, если дергаться начнешь, будешь на Твика похожа *(Персонаж из «Южного парка», страдающий психозом).
– Скоро начну, не переживай.
– А я похожа на Эрика Картмана (*Персонаж из «Южного парка», отличающийся лишним весом и жестоким характером), только я, наверное, не такая злобная, – хихикнула Диана.
– Боже мой, здесь все смотрят «Южный парк»! – засмеялся Итан.
– А то! – вскричала Моника. – Может, так нашу группу и назовем? Будем одеваться, как они, и над прикидом париться не надо!
– Ага, а когда нас посадят за использование чужой интеллектуальной собственности, у нас вообще будет шикарная и очень узнаваемая униформа!
– Вот че ты начинаешь?! Сам же сказал, что ты больше не будущий адвокат!
– Погодите. Вы создаете группу? – спросил Айзек, подсаживаясь к тортику.
– Да, – ответила Моника. – Есть гитарист, главный вокалист, виолончелист, бэк-вокалист, ударник и бэк-вокалистка.
– А я на пианино хорошо играю.
– Значит, у нас есть клавишник и еще один бэк-вокалист! Пора бары обзванивать и расписание выступлений составлять!
– Что играть-то будем? – засмеялся Айзек. – «Хава нагила» (*Популярная еврейская песня)?
– Да хоть «Хава нагила», потому что дальше этих стен мы все равно нигде играть не будем, – сказал Итан.
– Че это? – фыркнула Моника.
– Ну, виолончелисты в рок-группах обычно не играют, поэтому наш творческий союз отправят в три шеи.
– Цимбалистов в рок-группах я тоже не видела, – надулась Диана.
– А что? Получилось бы очень интересно, – сказал Айзек. – Я могу свой синтезатор принести, но только завтра. Если я покажусь дома так рано, мне нечем будет объясниться, почему я опять не купил тете Розе чизкейк.
– Я могла бы сходить за цимбалами, – сказала Диана. – Я недалеко живу, и мама сейчас на работе. Но только возвращаться домой мне приходится через автомойку, а там парни обзываются, поэтому я стараюсь не ходить там лишний раз.
– Да как они смеют?! – вскричала Моника. – А ну, пошли за цимбалами! Разберемся с этими уродами! Это, поди, ссыкливые бородатые мачо-хипстеры типа моего бывшего и его друзяшек!
– Мона, а тебе не кажется, что ты и так уже порядком глупостей наделала? – нахмурился Итан.
– А что мне терять? Я и так истеричная тварь и старая курящая корова, которая жрет сладкое и ведет себя, как ребенок!
– Это тебе так бывший сказал?
– Да!
– Это, конечно, он зря.
– Я пойду с вами, – сказал Айзек. – Позвоню в девять-один-один, если начнется кровопролитие.
– Осторожней там! – напутствовал Итан.
4
Когда троица оказалась в поле зрения автомойщиков, один из них попытался пошутить:
– Ой, наша свинка друзей из цирка ведет…
Моника подхватила с тротуара первую попавшуюся стеклянную бутылку, разбила ее за горлышко и рванула к обидчикам. Те даже не успели ничего сообразить.
– Что, обезьяны, нравится беззащитную девчонку обижать, а?! Она-то похудеет, а у вас, уродов бородатых, мозгов никогда не прибавится! У нее вся жизнь впереди, а вы тут подохнете на своей мойке и горевать о вас будут только ваши бородовые вши!
– Эй, малышка, полегче! – шарахнулся один из мойщиков.
– Ты, сучка, попутала?! – взревел второй.
– Ну давайте, обезьяны мордоволосые! Я быстро в девять-один-один позвоню и скажу, что вы пытались меня изнасиловать!
– Ты дура?! Ты сама на нас с бутылкой налетела!
– А кому, вы думаете, они поверят? Слабой беззащитной девушке или двум волосатым амбалам с криминальными рожами?
– Нифига себе «слабой беззащитной»! Это нам в девять-один-один звонить надо!
Айзек неслышно подкрался сбоку и заставил всех участников потасовки взвизгнуть от неожиданности.
– Джентльмены, грубость по отношению к дамам противоречит заповедям Господа.
– А это еще что за очкастый хрен?!
– Прошу без оскорблений. Вы хоть знаете, чей я сын?
– И чей же ты, мать его, сын?!
– Божий, конечно же. Хотите листовку с молитвами?
– Черт, да это психи какие-то! Пошли, Джей, нечего с ними связываться!
Мойщики ушли, а Диана, Айзек и Моника продолжили свой путь с тем же чувством, что испытывает герой боевика, плывущий в замедленной съемке на фоне взорванного здания.
– Ребята, вы лучшие! – пропищала Диана.
– Я чуть не описалась от страха, – пробубнила Моника.
– Я тоже, – сказал Айзек.
Захламленная квартирка Дианы и ее матери располагалась на третьем этаже старого обшарпанного кондоминиума и была такой крошечной, что у Моники невольно вырвалось:
– Ди, бедная, как ты тут помещаешься?
– От маминой кондитерской немного дохода, мы не можем позволить себе жилье попросторнее, – проблеяла Диана, раскрасневшись.
Моника прямой наводкой прошествовала на кухню и открыла хозяйский холодильник.
– Ого, сколько тут жратвы! Я когда с предками жила, у нас и то такого не было! Ди, я себе бутер сделаю, окей? С вас все равно не убудет.
– Окей… – пробурчала Диана, краснея с ног до головы.
Моника принялась шуршать и брякать контейнерами.
– Блин, заставили все тортами, хрен до ветчины доберешься! Проще сразу торт сожрать! Вот как тут не разжиреешь?
Диана почувствовала, что сейчас вспылит, и поспешила в свою комнату.
– Пойду цимбалы поищу.
Ее комната была просто забита свечами, стеклянными черепами, мистическими книгами, игрушками персонажей Тима Бертона и фигурками анимешных лолит. Над письменным столом висел постер с готами из «Южного парка».
– Ого, так ты фанатеешь по всяким готическим штучкам! – сказал Айзек.
– Угу, – кивнула Диана стеснительно.
– А по тебе и не скажешь. Я когда впервые тебя увидел, подумал, что ты кукол Барби коллекционируешь.
– Это мама мне такую одежду покупает, – вздохнула Диана. – Что бы я сама себе ни купила, она говорит, что это дешевка и безвкусица, и заставляет меня сдать это обратно.
– И, конечно же, она считает, что ее вкус идеален?
– Угу. И что только она знает, как лучше.
Тем временем из комнаты матери Дианы раздался вопль ужаса:
– Скорее звоните в полицию! В этом доме живет маньяк-психопат!
– Ну Мона! – закричала Диана и бросилась вон из своей комнаты, роняя по пути все, от чего не успела увернуться.
В крошечном закутке, который мать Дианы называла своей спальней, было больше кукол, чем в магазине игрушек. Ими была завалена и кровать, и прикроватная тумбочка, и полка над кроватью, и туалетный столик, и даже подоконник.
– Мона, что ты вытворяешь?! Кто тебе разрешил сюда входить?! – завопила Диана чуть ли не в слезах.
– Я просто подумала, что это дамская комната, а тут такое, что у меня аж бутер изо рта выпал, – ответила Моника, стряхивая с себя крошки.
У ее ног действительно валялся недоеденный бутерброд с ветчиной и огурцами.
– С ума сошла?! – заорала Диана. – Сюда вообще нельзя! Мама бесится, когда кто-то заходит в ее комнату!
– Что? Боится, что кто-то утащит ее любимую куколку и ей не с чем будет играть?
– Не смешно! Ты хоть представляешь, что она мне устроит, когда увидит, как ты тут насвинячила? Почему ты вообще лезешь, куда тебя не просят? Ты как бы не у себя дома!
– Ой, знаешь, надо было сразу сказать, что у вас не хата, а антикварная лавка с ценнейшими реликвиями, я бы в холле подождала!
В кукольное королевство матери Дианы заглянула рожа Айзека, которая поправила очки и присвистнула:
– А это очень-таки интересный клинический случай…
– Все, пошли вон отсюда! – вышла из себя Диана и вытолкала гостей из святая святых своей матери. – Лучше помогите мне цимбалы найти!
– Вот эти? – Айзек указал на валявшиеся на полу цимбалы. – Они вместе с роликами откуда-то сверху упали, когда ты что-то задела. Так ведь и по голове может прилететь.
– Знаю, знаю! – фыркнула Диана. – Места мало, куда все складывать?
– Ты что, на роликах катаешься? – спросила Моника, переместив свой интерес на розовые роликовые коньки, небрежно разбросанные по полу.
– Какой там! – вздохнула Диана. – Мечтаю научиться, когда похудею.
– Долго же тебе придется ждать, деточка.
– Ой-вей, какая же ты прямолинейная, – покачал головой Айзек.
– Между прочим, катание на роликах считается спортивным занятием, а от спорта худеют, – сказала Моника серьезно. – Так что если ты перестанешь откладывать, то начнешь худеть гораздо быстрее. Пошли в парк кататься, пока погода хорошая?
Диана замялась.
– Не знаю… Я на них стоять-то не умею. Дома мало места, потренироваться негде. Надо мной все будут смеяться.
– Ой, ты еще меня на скейте не видела! Мой бывший хорошо катался. Я попросила его меня научить. Но я боялась, что буду выглядеть глупо. Ноги деревенели, я боялась с места сдвинуться, у меня вообще ничего не получалось. Короче, он забил, а потом и сам кататься перестал. Любовь прошла, завяли помидоры. Поэтому я забрала его скейт, когда уходила. Без соплей кататься научусь.
– Ну, если не мне одной позориться, тогда ладно, – сказала Диана с надеждой в глазах.
– Вот круто! И мне не так стремно будет!
– А что, «Хава нагила» на цимбалах сегодня отменяется? – спросил Айзек.
– Ой, давайте просто возьмем эти цацки и вернемся в Хот Топик, – замахала рукой Моника. – А там уже видно будет. Мне по-любак за скейтом придется в свою новую хату тащиться.
Когда они вернулись в Хот Топик, у них было все. И «Хава нагила» на цимбалах, и покатушки на роликах вдоль стеллажей, и раскуроченные полки, и позеленевший от злости Итан. И, конечно же, очередная сотня дурацких фотографий в Инстаграм.
5
На следующий день в Хот Топик зашел хипстер. Самый настоящий хипстер в фланелевой рубашке, с длинными волосами и полуметровой бородой. Только больно уж тощий, поэтому издалека и не приглядываясь он походил на бомжа. Сначала хипстер долго осматривался и сверялся с телефоном, а потом поглядел на Итана и Айзека, которые увлеченно баловались за прилавком на синтезаторе.
– Кайл Брофловски… Перекачанный эмо-кид… Все верно, это здесь.
Итан, наконец, поднял глаза и увидел очередного посетителя, какие в Хот Топик обычно не заходят.
– Э-э, я могу Вам чем-то помочь?
– Я ищу Монику, – сказал хипстер решительно.
Итан и Айзек переглянулись.
– Кого? Мону, что ли?
– А Вы ей, простите, кто? – спросил Итан.
– Я ее жених, – ответил хипстер с достоинством.
– А-а-а, наверное, тот самый бывший! – осенило Айзека.
– В СМЫСЛЕ БЫВШИЙ?! – схватился за бороду хипстер.
– Точно-точно, это он, – сказал Итан Айзеку. – Я его, правда, немного по-другому представлял. Думал, что это за такой мифический бывший, который содержит свою бабу и покупает ей гитары, а потом обзывает ее истеричной тварью и старой курящей коровой, которая жрет сладкое и ведет себя, как ребенок?
– ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ?! Я НИКОГДА ЕЙ ТАКОГО НЕ ГОВОРИЛ!!!
– Правда? – вскинул бровь Айзек. – А мы слышали кое-что другое.
Хипстер ударил себя в грудь и вытаращил огромные грустные глаза, так плохо сочетающиеся с его брутальной бородой.
– Клянусь, я бы никогда такого Моне не сказал! Я ее даже стервой ни разу не назвал!
– Ого! Да у тебя железные нервы, парень, – присвистнул Итан.
– Значит, ты весь такой белый и пушистый, а она все придумала и просто так от тебя ушла? – спросил Айзек, пристально глядя на хипстера.
Тот вскинул руки.
– Я не утверждаю, что я белый и пушистый. Но Мона тоже имеет привычку преувеличивать. Один раз она была под кайфом, грохнулась и ударилась о край дивана, на котором сидел мой друг Мейсон. Он просто играл в приставку. А она начала орать, что он специально ударил ее диваном по башке. Не звучи это так упорото, представьте, какие бы тогда у Мейсона проблемы были.
– Довольно крупные, – закивал Итан с видом знатока.
– Клянусь, я люблю Мону, она для меня все, – продолжал хипстер, искренне держа руку на груди. – Я хочу на ней жениться. Я ей даже предложение собирался сделать после того, как получу повышение.
– Зря стараешься, парень, – усмехнулся Итан.
– Это еще почему?
– «Жениться», «повышение», здоровый образ жизни, борода до колен. Ты для нее слишком правильный. А ей хулиганы нравятся. Ты хоть знаешь, что она от богатых предков с панком убежала?
– Конечно. Это был я.
– ТЫ?!
Итан и Айзек попытались представить на месте бородатого хипстера грязного лохматого панка, но так и не смогли.
– Чувак, как ты до такого докатился?! – взвыл Итан.
– До какого? До такого, что захотел жениться на любимой девушке, построить карьеру, чтобы обеспечивать наше будущее, и забыл вовремя побриться?
– Нет, это все, конечно, замечательно. Но если все было так хорошо, почему она от тебя ушла?
– Я это и пытаюсь выяснить! Мы поругались на днях. В последнее время она стала много курить, и я испугался, как бы она не докатилась до меня в юности или, не дай бог, до моего лучшего друга Мейсона. У него в 18 лет был передоз, еле откачали, теперь он даже к кофе не притрагивается. Ну да, каюсь, по ходу нашей жаркой дискуссии я брякнул, что она состарится раньше времени, если будет так много курить. Она вспылила, даже не стала слушать, что я пытаюсь до нее донести. Наговорила гадостей, мол, я превратился в зожника и хипстера и теперь пытаюсь сделать из нее фито-няшу, считающую калории, а то и вовсе хочу кого-нибудь помоложе. Я психанул и ушел спать в свой эмо-угол. Утром ушел на работу. Думал, все будет, как раньше – я приду, и мы помиримся. Но когда я вернулся, ее уже не было, а ключи лежали на столе. Я начал ей названивать и написывать, но она меня игнорит. Я уже не знал, что думать. Хорошо, что она фотки вчера в Инстаграм выложила. Я еле как вычислил, что это за место. Взял отгул и вот – пришел за ней.
