Братья Швальнеры
Край спелого боярышника: нерассказанная история России, ХХ век
Главному герою книги – народу России – в лице его ярчайшего представителя Святослава «Ка-Кахи» Щербакова, вдохновившего нас на ее создание – посвящается
Ложный патриотизм создает почву для самых отвратительных преступлений
Анатолий Безуглов, российский писатель, юрист,
правовед второй половины ХХ века
Как мать пестует на руках свое дитя, так наша
Церковь вынянчила и выносила для России самодержавие
Патриарх Гермоген, русский церковный деятель начала ХХ века
От авторов.
История России во все времена была одной из самых ярких среди держав такого уровня. При всей предсказуемости истории США, Великобритании или Германии, представляющих не меньший интерес для ученых, история России отличалась такими бросками в разные стороны – с легкой руки своего же народа, – что не всегда поддавались рациональному и расчетливому уму европейцев или американцев. Этим-то она и увлекательна. Путешествие по ней сродни сплаву по быстрой горной реке – кругом шикарные пейзажи, а ты только успевай держи весла в уключинах да не давай лодке сбиться с пути. Где-то она похожа на сказку, где-то – на драму, а где-то прямо веет комедией.
История страны в ХХ веке была драматична настолько же, насколько иллюстративна. Но мы не историки, чтобы категорично судить о ней, а также писать научные исторические работы, претендующие на роль учебников. При написании книги нами двигало следующее…
Последнее время внутри страны и за ее пределами стал складываться образ «Рашки» – страны, населенной невежественными и жестокими людьми, страдающими гомофобией, великодержавным шовинизмом, а также всеми мыслимыми человеческими пороками (включая пьянство; давешня история с отравлением настойкой боярышника – яркая тому иллюстрация). В то же время, если быть последовательным, именно этот народ породил в ХХ веке Шолохова и Солженицына, Сахарова и Курчатова, Пастернака и Барышникова. В чем же дело? – спросили мы себя. Когда и при каких обстоятельствах произошло преломление менталитета великой нации, так резко заставившее измениться общественное мнение как среди думающей интеллигенции в России, так и за рубежом?
Стали детально рассматривать историю нашей страны последнего столетия. И, сколько назад ни крутили, картина существенно не менялась – общее падение интеллектуального уровня, шовинизм то и дело проскальзывали в плотной череде событий, наполнивших жизнь страны в век потрясений. И все-таки уперлись в тупик – 1917-й год. Символично, подумали мы, почему спустя ровно сто лет страна переживает кризис сродни тому, что переживала весной 1917-го? И потому решили обратиться к корням русской проблемы. Только ли в боярышнике дело? В нем ли одном? И когда созрел тот куст, что травит ментальность русского народа многие годы?
Простите нам эту иронию – все-таки дальше вы столкнетесь с огромным количеством реальных цифр и фактов, и будет уже не до шуток, а придать работе статус художественного исследования все же хочется, хоть и не просто! В действительности, «не рассказанного» здесь мало – история России в ХХ веке изъезжена учеными вдоль и поперек, и эта задача тем легче, чем ближе события к глазам летописца. Новое, что мы постарались открыть – это выводы, проистекающие из всем известных, казалось бы, событий. При всей своей очевидности дойди они до людей раньше – кто знает, скольких бы ошибок удалось избежать. Или все эти ошибки в ХХ веке были совершены нами сознательно? Нами, а не правителями! Ведь у руля основную часть столетия стоял все же народ – его решениям и мнениям подчинялась им же поставленная власть. А стоило ей повернуть голову – как ее же и свернули! Постарайтесь ответить на эти вопросы хотя бы затем, что история России продолжается, и только от нас с вами зависит ее будущее; и только мы с вами знаем, выучили ли мы те уроки, которые преподнес нам многострадальный ХХ век…
В добрый путь!
Глава первая. «Царь. Last but not least» («Последний по порядку, но не по значению», англ.).
«В Европе сапожник, чтоб барином стать,
бунтует – понятное дело.
У нас революцию делает знать,
в сапожники, что ль, захотела?..»
Н.А. Некрасов
«Русские женщины»
Узел первый. Начало века.
Приход в Россию нового века ознаменовался восшествием на престол нового царя – сын Александра III Николай Второй был надеждой России. После отца, продолжившего репрессивную и деспотическую во многом политику Николая I, сдержавшего реформы деда, Александра II, именно Николай II мог и должен был вновь принять курс реформ. Исследователи в один голос утверждают, что реформы эти должны были носить главным образом конституционный характер – России необходимо было стать на рельсы конституционной монархии, чтобы тем самым сохранить самодержавие как единственно возможную для России и благоприятствующую форму правления. Однако, по ряду причин этого не произошло. А произошло то, что мы постараемся описать предельно сухо и в хронологической последовательности.
Восшествие на престол государя сразу было омрачено трагедией – по случаю празднования данного события в 1896 году на Ходынском поле в Москве произошла страшная давка, унесшая жизни нескольких десятков человек, за что в последующем государь получил прозвище «Николай Кровавый». Это событие широко известно, но о Николае как о государе не говорит. Оно примечательно другим. По случаю празднования восшествия нового Государя на престол раздавали пришедшим на Ходынку людям подарки. В давке за подарками и поубивали друг друга, сами того не желая. Вдумайтесь – давили друг друга за подарки! Здесь мы бы несколько переиначили общепринятое в советской истории понимание данного события как некоего печального образа, присущего государю с момента вступления в должность. Здесь скорее целесообразно говорить о самом народе, чей драматический образ наложил отпечаток на государя.
Потому что по целому ряду параметров – например, экономика, являющаяся, по Марксу, основой жизни общества – время правления Николая характеризовалось значительными улучшениями.
Экономика росла, но, как водится, истинно русский государь не знал предела совершенству – и постоянно мыслил об экономической экспансии, которая ни сейчас, ни раньше никакими методами, кроме военных, не достигается. Россия продолжала нести на себе крест государства – гегемона, который куда как больше соленых слез добавляет в образ Николая, чем события на Ходынском поле.
Так например на Дальнем Востоке Государь планировал значительную экономическую экспансию – ширившиеся торговые и промышленные связи с Китаем заставляли его смотреть на Манчжурию как на форпост в будущем торговом союзе с Китаем. Аренда Россией Ляодунского полуострова, постройка Китайско-Восточной железной дороги и основание морской базы в Порт-Артуре, растущее влияние России в Манчжурии сталкивались с устремлениями Японии, которая также претендовала на Манчжурию.
24 января (6 февраля) 1904 года японский посол вручил русскому министру иностранных дел В. Н. Ламздорфу ноту, которая извещала о прекращении переговоров, которые Япония полагала «бесполезными», о разрыве дипломатических сношений с Россией; Япония отзывала свою дипломатическую миссию из Петербурга и оставляла за собой право прибегнуть для защиты своих интересов к «независимым действиям», какие она сочтёт нужными. Вечером 26 января (8 февраля) 1904 японский флот без объявления войны атаковал порт-артурскую эскадру. Высочайший манифест, данный Николаем II 27 января (9 февраля) 1904 года, объявлял Японии войну.
За пограничным сражением на реке Ялу последовали сражения под Ляояном, на реке Шахэ и под Сандепу. После крупного сражения в феврале – марте 1905 года, русская армия оставила Мукден.
20 декабря 1904 (2 января 1905) года был сдан Порт-Артур. Ю. Данилов пишет: «В царском поезде большинство было удручено событиями, сознавая их важность и тяжесть. Но Император Николай II почти один хранил холодное, каменное спокойствие. Он по-прежнему интересовался общим количеством вёрст, сделанных им в разъездах по России, вспоминал эпизоды из разного рода охот, подмечал неловкость встречавших его лиц, и т. д.… Свидетелем того же ледяного спокойствия Царя мне пришлось быть и позднее; в 1915-м году в трудный период отхода наших войск из Галичины; в следующем году, когда назревал окончательный разрыв Царя с общественными кругами, и в мартовские дни отречения во Пскове в 17-м году».
Сам же Николай II в дневнике писал об этом событии так: «21-го декабря. Вторник. Получил ночью потрясающее известие от Стесселя о сдаче Порт-Артура японцам ввиду громадных потерь и болезненности среди гарнизона и полного израсходования снарядов! Тяжело и больно, хотя оно и предвиделось, но хотелось верить, что армия выручит крепость. Защитники все герои и сделали более того, что можно было предполагать. На то значит воля Божья!»1
После падения крепости Порт-Артура мало кто уже верил в благоприятный исход военной кампании. Патриотический подъём сменился раздражением и унынием. Эта ситуация способствовала усилению антиправительственной агитации и критических настроений. Император долго не соглашался признать провал кампании, считая, что это лишь временные неудачи. Он, несомненно, хотел мира, только лишь почётного мира, который могла обеспечить сильная военная позиция. К концу весны 1905 г. стало очевидным, что возможность изменения военной ситуации существует лишь в отдалённой перспективе. Исход войны решило морское сражение при Цусиме 14-15 (28) мая 1905 года, которое завершилось почти полным уничтожением русского флота. 23 мая (5 июня) 1905 года император получил, через посла США в Петербурге Мейера, предложение президента Т. Рузвельта о посредничестве для заключения мира. Ответ не заставил себя долго ждать. 30 мая (12 июня) 1905 министр иностранных дел В. Н. Ламздорф официальной телеграммой информировал Вашингтон о принятии посредничества Т. Рузвельта. Русскую делегацию возглавил уполномоченный царя С. Ю. Витте, в США к нему присоединился русский посол в США барон Р. Р. Розен. Тяжёлое положение русского правительства после русско-японской войны побудили германскую дипломатию сделать в июле 1905 года ещё одну попытку оторвать Россию от Франции и заключить русско-германский союз: Вильгельм II предложил Николаю II встретиться в июле 1905 года в финляндских шхерах, около острова Бьёрке. Николай согласился, и на встрече подписал договор; вернувшись в Петербург, отказался от него, так как 23 августа (5 сентября) 1905 года в Портсмуте русскими представителями С. Ю. Витте и Р. Р. Розеном был подписан мирный договор. По условиям последнего, Россия признала Корею сферой влияния Японии, уступала Японии Южный Сахалин и права на Ляодунский полуостров с городами Порт-Артур и Дальний.
Вот это отвлечение государства на расширение границ военным путем всегда влечет рассредоточение внимания – так случилось и на этот раз. В обществе росли классовые противоречия, гражданское общество требовало для себя больше прав, что, по старой русской жандармской традиции, пресекалось министрами внутренних дел. Оно, быть может, всю жизнь так было и продолжалось бы и дальше, но о росте напряжения свидетельствовало то, что начались убийства министров внутренних дел. Сначала в 1902 году эсер убил министра Д.Н. Сипягина. Затем, спустя 2 года, эсер Егор Созонов – его преемника графа В.К. Плеве. Все говорило в пользу надвигающегося социального взрыва, который и произошел.
В 1825 году о предстоящем взрыве прадед нашего героя тоже получил сигнал – восстание декабристов. Здесь одним восстанием недовольного офицерства дело не обошлось – все зашло куда дальше.
9 (22) января 1905 года в Петербурге по инициативе священника Георгия Гапона состоялось шествие рабочих к Зимнему дворцу. 6—8 января священником Гапоном и группой рабочих была составлена на имя императора Петиция о рабочих нуждах, в которой наряду с экономическими содержался ряд политических требований. Главным требованием петиции было устранение власти чиновников и введение народного представительства в форме Учредительного собрания. Когда правительству стало известно о политическом содержании петиции, было принято решение не допускать рабочих к Зимнему дворцу, а при необходимости задерживать их силой. Вечером 8 января министр внутренних дел П. Д. Святополк-Мирский известил императора о принятых мерах. Вопреки расхожему мнению, Николай II не отдавал приказ о стрельбе, а только одобрил меры, предложенные главой правительства. 9 (22) января 1905 колонны рабочих во главе со священником Гапоном двинулись с разных концов города к Зимнему дворцу. Наэлектризованные фанатической пропагандой, рабочие упорно стремились к центру города, невзирая на предупреждения и даже атаки кавалерии. Чтобы предотвратить скопление 150-тысячной толпы в центре города, войска вынуждены были произвести по колоннам ружейные залпы. По официальным правительственным данным, за день 9 (22) января 1905 было убито 130 и ранено 299 человек. Вечером 9 (22) января 1905 Николай II записал в своём дневнике: «Тяжёлый день! В Петербурге произошли серьёзные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!»
События 9 (22) января 1905 стали поворотным моментом в русской истории и положили начало Первой русской революции. Либеральная и революционная оппозиция возложила всю вину за случившиеся события на императора Николая. Священник Гапон, скрывшийся от преследований полиции, написал вечером 9 (22) января 1905 воззвание, в котором призвал рабочих к вооружённому восстанию и свержению династии. «Зверь-царь, его чиновники-казнокрады и грабители русского народа сознательно хотели быть и сделались убийцами безоружных наших братьев, жён и детей. Пули царских солдат, убивших за Нарвской заставой рабочих, нёсших царские портреты, простреливали эти портреты и убили нашу веру в царя. Так отомстим же, братья, проклятому народом царю, всему его змеиному царскому отродью, его министрам и всем грабителям несчастной русской земли! Смерть им всем!» 2
Теперь проанализируем случившееся. Индикатор социальной напряженности – рабочие, идущие к Зимнему дворцу. Мирное шествие с ПОРТРЕТАМИ ИМПЕРАТОРА И ХОРУГВЯМИ! Показатель любви народа к своему царю. Пресекается кем? Чиновниками из правительства, опасающимися за свою власть. Но ведь нельзя же вечно лгать государю и делать так, чтобы он все дальше отдалялся от своего народа только за счет того, что проходимцы из кабинета министров не хотят следовать букве истории и лишаться своих кресел?! Что надо сделать? Правильно, надо сделать провокацию – с тем, чтобы ополчить царя и народ друг на друга.
Гапон – как выяснится позднее – был провокатором царской охранки, тайной полиции, подконтрольной все тому же министерству внутренних дел. Святополк-Мирскому, как и всем членам правительства, меньше всего хотелось идти на поводу у разбушевавшейся толпы с их конституционными и вполне себе мирными требованиями. Заткнуть им глотку навсегда – да! Руками царя. Для этого они и вербуют провокатора Гапона, который выступает с подобными воззваниями. Кстати, сам Григорий Лукич, чье провокаторство было разоблачено, спустя год был повешен своими же соратниками по партии эсеров. Реакцией на такие эскапады в любом, даже самом демократическом государстве, всегда являлось только применение силы, ибо в своих речах он открыто призывает к свержению государственного строя.
4 (17) февраля 1905 в Московском Кремле бомбой террориста был убит великий князь Сергей Александрович, исповедовавший крайне правые политические взгляды и имевший определённое влияние на своего племянника.
В стране начались стачки; начались волнения на окраинах империи: в Курляндии Лесные братья начали вырезать местных немецких помещиков, на Кавказе началась Армяно-татарская резня. Революционеры и сепаратисты получали поддержку деньгами и оружием от Англии и Японии, все еще таившей зло на Россию и ее царя. Так, летом 1905 года в Балтийском море был задержан севший на мель английский пароход «Джон Графтон», перевозивший несколько тысяч винтовок для финских сепаратистов и боевиков-революционеров. Произошло несколько восстаний на флоте и в различных городах. Самым крупным стало декабрьское восстание в Москве. Одновременно большой размах получил эсеровский и анархистский индивидуальный террор. Всего за пару лет революционерами были убиты тысячи чиновников, офицеров и полицейских – за один 1906 год было убито 768 и ранено 820 представителей и агентов власти. 3
Вторая половина 1905 года была отмечена многочисленными волнениями в университетах и в духовных семинариях: из-за беспорядков было закрыто почти 50 средних духовно-учебных заведений. Принятие 27 августа (9 сентября) 1905 временного закона об автономиях университетов вызвало всеобщую забастовку учащихся и всколыхнуло преподавателей университетов и духовных академий. Оппозиционные партии воспользовались расширением свобод для усиления атак на самодержавие в печати.
6 (19) августа 1905 года были подписаны манифест об учреждении Государственной думы («как законосовещательного установления, коему предоставляется предварительная разработка и обсуждение законодательных предложений и рассмотрение росписи государственных доходов и расходов» – булыгинской Думы), закон о Государственной думе и положение о выборах в Думу. Но набиравшая силы революция перешагнула через акты 6 августа: в октябре началась всероссийская политическая стачка, бастовало свыше 2 млн человек. Вечером 17 (30) октября 1905 Николай, после психологически тяжёлых колебаний, решился подписать манифест, повелевавший, среди прочего: «1. Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов. <…> 3. Установить как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы и чтобы выбранным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от нас властей»4. 23 апреля (6 мая) 1906 годы были утверждены Основные государственные законы Российской империи, предусматривавшие новую роль Думы в процессе законодательства. С точки зрения либеральной общественности, манифест знаменовал конец русского самодержавия как неограниченной власти монарха.
Через три недели после манифеста были амнистированы политические заключённые, кроме осуждённых за терроризм; указ 24 ноября (7 декабря) 1905 отменял предварительную как общую, так и духовную цензуру для повременных (периодических) изданий, выходящих в городах империи (26 апреля (9 мая) 1906 года отменена всякая цензура).
После опубликования манифестов забастовки пошли на убыль; вооружённые силы (кроме флота, где имели место волнения) сохранили верность присяге; возникла и негласно поддерживалась Николаем крайне правая монархическая общественная организация – Союз русского народа.
Первое сильное столкновение государя с его народом закончилось относительно малой кровью – в масштабах страны. Тогда же словно символ, словно знак из глубины веков появился в его жизни человек, который эту связь царя и народа будет олицетворять последующие десять лет. Прервется она – погибнет государь, ибо не существует народа без царя, но не существует и царя без народа.
Узел второй. Распутин
В 1905 году происходит судьбоносная для Государя и для всей российской истории встреча – Николай Второй впервые встречается с Распутиным. В основном противоречивые в его отношении, исторические оценки сводятся к одному: к подчеркиванию отрицательной роли Распутина во внутренней политике России. Чтобы определить, так это или нет, необходимо обратиться к истории.
Простой крестьянин Тобольской губернии Григорий Распутин родился в 1869 году. В молодости Распутин много болел. После паломничества в Верхотурский монастырь обратился к религии. В 1893 году Распутин странствовал по святым местам России, побывал на горе Афон в Греции, потом в Иерусалиме. Встречался и завязывал контакты со многими представителями духовенства, монахами, странниками.
В 1903 году приехал в Петербург к ректору духовной академии епископу Сергию (Страгородскому). Тогда же знакомится с Распутиным инспектор Санкт-Петербургской духовной академииархимандрит Феофан (Быстров), представив его также и епископу Гермогену (Долганову).
К 1904 году Распутин стяжал у части великосветского общества славу «старца», «юродивого» и «божьего человека», что «закрепляло в глазах Петербургского света позицию „святого“», или по меньшей мере его считали «великим подвижником». Отец Феофан рассказал о «страннике» дочерям черногорского князя (впоследствии короля) Николая Негоша – Милице и Анастасии. Сёстры и поведали императрице о новой религиозной знаменитости. Прошло несколько лет, прежде чем он начал явно выделяться среди толпы «божьих людей».
1 ноября (во вторник) 1905 года состоялась первая личная встреча Распутина с императором. Это событие было удостоено записи в дневнике Николая II: «В 4 часа поехали на Сергиевку. Пили чай с Милицей и Станой. Познакомились с человеком Божиим – Григорием из Тобольской губ.»
Распутин приобрёл влияние на императорскую семью и прежде всего на Александру Фёдоровну тем, что помогал её сыну, наследнику престола Алексею бороться с гемофилией, болезнью, перед которой оказывалась бессильной медицина.
Если вспомним историю России с древнейших времен, то можно отметить, что образы юродивых идут постоянно где-то рядом с образами государей московских. Отчего так происходит? Можно объяснить. Юродивые, «божьи люди», как написал государь в своем дневнике, есть не просто выходцы из народа, но представители того самого народа, который не мыслит своей жизни без государя. Их не касаются придворные распри, в их глазах невозможно подорвать авторитет царя – быть может, за счет невежества и темноты, а быть может за счет четкого осознания прочной связи русского народа с русской же землей и с русскими традициями, в числе которых было благословенное Богом самодержавие.
Когда епископ Гермоген горько разочаровался в Распутине и его блудодействе при дворе, он, обличая его 16 декабря 1911 года, говорил ему: «Как мать вынашивает свое дитя, так церковь православная вынянчила на руках своих самодержавие…»
Распутин, как и прочие юродивые, это понимал. Под влиянием речей Василия Блаженного Иван Грозный менял направления своей внутренней политики, чего уж говорить о государе – мистике Николае Втором, на которого Распутин сразу произвел впечатление благодаря своим магическим способностям. А далее уже делами подтвердилось то, что в лице Распутина нечто, не затронутое перипетиями городских революций и политических игр, сохранившееся в самом сердце русского народа говорило с царем и явно желало ему добра и стране, у руля которой он стоял…
Самым знаменитым стало предрекание гибели Императорского дома: «Покуда я жив, будет жить и династия».
Некоторые авторы считают, что упоминания Распутина есть в письмах Александры Фёдоровны к Николаю II. В самих письмах фамилия Распутина не упоминается, но некоторые авторы считают, что Распутин в письмах обозначается словами «Друг», или «Он» с больших букв, хотя это и не имеет документальных подтверждений. 5
В 1912 году Распутин отговорил императора от вмешательства в Балканскую войну, что отодвинуло начало Первой мировой войны на 2 года. В 1915 году, предвидя Февральскую революцию, Распутин требовал улучшения снабжения столицы хлебом. В 1916 году Распутин решительно высказывался в пользу выхода России из войны, заключения мира с Германией, отказа от прав на Польшу и Прибалтику, а также против русско-британского альянса.
Меж тем, вокруг Николая к тому моменту сформировался достаточно устойчивый круг аристократии и буржуазии, которым продолжение войны было просто необходимо. Вся Дума во главе с Родзянко стояла в оппозиции к царю, который был по понятным причинам был против войны со своим двоюродным братом. Позже костяк этой Думы образует Временный Чрезвычайный комитет, многие члены которого пополнят ряды Временного правительства князя Г.Е. Львова. Эти люди будут клятвенно обещать уставшему от войны народу скорое ее окончание, но ничего для этого не сделают.
А народ от этой войны устал очень быстро – когда на себе начал ощущать, как вся промышленность вместо того, чтобы быть почвой для его, народа, жизнедеятельности, только и работала, что на разогнавшуюся военную машину, лишая страну необходимого обеспечения инфраструктуры. Говоря устами Распутина, он требовал окончания войны.
Но эта страна без войны жить не может! С одной стороны, уставая от выматывающих боевых действий, с другой стороны она жаждала удовлетворения своих имперских амбиций и присущего ей чуть ли не с момента образования самостоятельного государства великодержавного шовинизма. Хотя тут надо уточниться – жаждал не сам народ (в противном случае не поддержал бы он так горячо в 1917 году революцию, первую объявившую о прекращении боевых действий и задекларировавшую это в своих обещаниях комитетам), а те военные круги, которые имели к народу некоторое отношение и могли разжигать в нем эти негативные эмоции. Они жаждали реванша за проигрыш в японской войне, и потому внушить им необходимость прекращения этой войны было невозможно. Возглавлял их Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами великий князь Николай Николаевич.
В участии России в войне была заинтересована и Великобритания, которая претендовала на расширение за счет боевых действий своей сферы влияния в Восточной Европе. Самостоятельно им было не совладать с Германией, и потому русская военная помощь была просто незаменима. В то же время, как видим, Распутин уговаривал Императора прекратить сношения с Лондоном по военному вопросу.
Дабы пресечь его деятельность в данном направлении, в Петербург был выслан агент британской разведки МИ-6 некий Освальд Райнер, который по прибытии вскоре познакомился с представителем крупнейшего дворянского рода – Юсуповых – Феликсом, мужем племянницы государя, и, располагая сведениями о бисексуальных наклонностях последнего, вступил с ним в интимную связь6…
Итак, в 1914 году созрел антираспутинский заговор, во главе которого встали Николай Николаевич и Родзянко.
Помимо военных позиций Распутина, не могла знать ему простить и еще одного немаловажного обстоятельства. К 1914 году говорили, что Распутин фактически сместил двух премьеров – настолько велико было его влияние на Государя в вопросах внутренней кадровой политики Правительства. Здесь лукавить смысла нет, он действительно ходатайствовал перед Императрицей, а та, в свою очередь, перед августейшим супругом о назначении и снятии с должностей целого ряда глав правительства и министров внутренних дел – ключевых должностных лиц в тогдашнем кабинете министров. И во многом за назначениями этими стояло взяточничество и личные отношения кандидатов с Распутиным. Впрочем, долго они на своих постах не засиживались – симпатия Распутина имела свойство меняться.
Причем сказать, что кто-либо из них на посту оказал существенное влияние на ход российской истории нельзя. В целом, это были министры как министры – они не обладали теми мощнейшими личностными качествами, которые присущи политическим тяжеловесам и способны менять русло течения общественного мнения. И потому прошли часы этих халифов очень быстро и практически незаметно для страны.
Почему же тогда аристократия так сильно возмущалась происходящему? Тут все просто. До появления Распутина царь советовался по вопросам назначения на эти должности с теми же дворянами, с Думой, с Николаем Николаевичем. Теперь он это делать перестал. Клика или, как ее назовут позднее, «великокняжеская фронда», стала терять власть и не хотела мириться с таким положением вещей.
29 июня (12 июля) 1914 г. на Распутина в селе Покровском было совершено покушение. Его ударила ножом в живот и тяжело ранила Хиония Гусева, приехавшая из Царицына. Распутин показал, что подозревает в организации покушения Илиодора – мятежного священника, распускавшего про него с подачи заговорщиков различные не подтвержденные слухи и даже опубликовавшего по настоянию Горького пасквильную книжонку «Святой черт», но не смог представить каких-либо доказательств этого. 3 июля Распутина перевезли на пароходе в Тюмень для лечения. В тюменской больнице Распутин оставался до 17 августа 1914. Следствие по делу о покушении продлилось около года. Гусеву в июле 1915 объявили душевнобольной и освободили от уголовной ответственности, поместив в психиатрическую лечебницу в Томске. 27 марта 1917 г. по личному указанию А. Ф. Керенского Гусеву освободили7.
Позже последует целая череда попыток Николая Николаевича, Александра Михайловича, матери Феликса Юсупова Зинаиды и других либо устранить Распутина физически (чужими руками), либо ограничить его влияние в императорском доме. Все тщетно. После чего эта самая фронда великих князей, состоящих в родстве с императором, но постепенно отлучаемая от власти, решила сделать то, что, как пишет Э.С. Радзинский, издревле делают баре на Руси – убить мужика своими руками.
Дальше надо предоставить слово самому Феликсу Юсупову, чью версию убийства, основанную на собственных мемуарах и считающуюся основополагающей на сегодняшний день, несмотря на наличие в ней противоречий, мы приводим в своем романе «Человек из раньшего времени»8:
«-Что же до самого, – продолжал разливаться Распутин, – он как уедет из Царского, так сразу и верит всем негодяям. И теперича вот он от меня аж нос воротит. Я было к нему: мол, кончать надо бойню, все люди – братья, говорю. Что француз, что немец, все одна… А он уперся. Знай твердит – «стыдно», говорит, мир подписывать. Где ж стыдно, коли речь о спасенье ближнего? И опять людей тыщами погонят на верную смерть. А это не стыдно? Сама-то государыня добрая да мудрая. А сам что? В нем от самодержца и нет ничего. Дитя блаженное, да и только. А я чего боюсь? Боюсь, почует что-нито великий князь Николай Николаич и почнет вставлять нам палки в колеса. Но он, хвала Господу, далеко, а достать оттель досель у него руки коротки. Сама поняла опасность и услала его, чтоб не мешался.
…Настал заветный вечер 17 декабря 1916 года… Войдя в дом, услыхал я голоса друзей и веселые куплеты – наверху, в кабинете поручик Сухотин, Митя, Пуришкевич и Лазоверт создавали иллюзию вечеринки у моей супруги. Крутили американскую пластинку. Распутин насторожился.
