Братья Швальнеры
Лондонское чаепитие. Кто убил Александра Литвиненко?
Разумеется, все события и их участники, упоминаемые на страницах произведения, вымышлены. Любые совпадения абсолютно случайны. Ничего из этого не имело и просто не могло иметь места, а из персонажей никого не существовало в действительности. Авторы никого не хотят обидеть, ни на кого не намекают и никого не имеют в виду.
Действующие лица:
Александр Литвиненко – отставной офицер ФСБ, уехавший из России в 2001 году во избежание уголовного преследования. Позиционировал себя как оппонент действующей российской власти, автор книг «ФСБ взрывает Россию» и «Лубянская преступная группировка», бросающих тень на действующую российскую власть. Убит в Лондоне в 2006 году посредством отравления полонием-210.
Борис Березовский (БАБ) – опальный российский олигарх из числа приближенных к Ельцину и его семье, бежавший из России в 2001 году. Друг Литвиненко и тайный агент МИ-6. Оппонент Путина. Участвовал в организации похищения, а затем освобождения пермских ОМОНовцев и английских журналистов в Чечне в 1996 году.
Андрей Луговой – бывший сотрудник и приятель БАБ, хороший знакомый Литвиненко, ветеран спецслужб, обвиняемый властями Англии в отравлении Литвиненко. По возвращении на Родину стал депутатом Государственной Думы.
Дмитрий Ковтун – российский предприниматель и юрист, друг Андрея Лугового, близко знакомый с БАБ, обвиняемый властями Англии в отравлении Литвиненко. Ветеран органов КГБ.
Александр Гусак – ветеран ГРУ, служивший вместе с Литвиненко в Чечне в 1996 году. Человек, имеющий значительный вес в правоохранительных органах России. По выходу на пенсию в начале 2000-х стал адвокатом.
Роберт Оуэн – английский коронер, судья, занимавшийся проведением публичного следствия по делу Литвиненко.
Сергей Юшенков – российский политик, случайно (через материалы, предоставленные Литвиненко) получивший доступ к тайнам БАБ и убитый им в 2001 году.
Алекс Гольдфарб – правозащитник, друг Литвиненко и его биограф.
Марина Литвиненко – жена и соратница Литвиненко.
Юлия Светличная – эмигрантка из России, подруга Литвиненко, журналистка, на которую он безуспешно пытался произвести впечатление. В настоящее время – профессор филологии Вестминстерского университета.
Николай Глушков – друг и личный финансист БАБ. В 2001 году по его просьбе Луговой и Гусак организовали побег арестованного Глушакова из СИЗО «Лефортово». В Лондоне поддерживал с Литвиненко и Березовским тесные отношения.
Игорь Коробов – начальник ГРУ. Скоропостижно скончался в 2018 году.
Сергей Доренко – скандально известный российский оппозиционный журналист, близко знавший Литвиненко, БАБ, Лугового и Гусака.
Захарий Калашов (Шакро Молодой) – вор в законе, в 1996 году занимавшийся в Чечне вместе с БАБ и Гусаком торговлей людьми. Входил в Тамбовскую ОПГ, отмывал свои деньги в Испании в конце 1990-начале 2000х годов. Арестован в 2018 году.
Александр Торшин – бывший российский сенатор и финансист, причастный к отмыванию денег Шакро Молодого в Испании в начале 2000х.
Игорь Краснов – следователь центрального аппарата СКР, куратор крупнейших расследований в России. Курировал российское следствие по делу об убийстве Литвиненко, о стрельбе на Рочдельской улице и других.
Дмитрий Смычковский – адвокат и «решальщик» московской бизнес-среды, приятель и подчиненный Гусака.
Александр Дрыманов – бывший начальник Московского ГСУ СК РФ. Личный друг председателя Комитета Александра Бастрыкина и Александра Гусака. Арестован в 2018 году по подозрению в связях с Шакро Молодым.
Пролог
Газета «Коммерсантъ» от 13.03.2018:
«Полиция Лондона начала расследование обстоятельств смерти бывшего первого заместителя гендиректора «Аэрофлота» Николая Глушкова, тело которого со следами удушения было найдено накануне. Господин Глушков, бежавший в Великобританию, в прошлом году заочно был приговорен к 8 годам заключения за хищение средств авиакомпании. Как рассказали “Ъ” знакомые 69-летнего Николая Глушкова, его тело было обнаружено дочерью Натальей в квартире на окраине Лондона. По их словам, на шее господина Глушкова были видны следы удушения. Было это убийство или самоубийство, пока не ясно – проводится расследование.
Николай Глушков был партнером и ближайшим соратником Бориса Березовского, найденного повешенным в своем доме в пригороде Лондона 23 марта 2013 года. Господин Глушков в начале 1990-х являлся заместителем гендиректора АО «ЛогоВАЗ», созданного господином Березовским. Затем руководил финансовым департаментом АвтоВАЗа, а в 1996 стал замдиректора «Аэрофлота». Через четыре года его арестовали за хищение валютной выручки авиакомпании, однако Савеловский райсуд приговорил бизнесмена к сроку, который тот отбыл под следствием и судом,– трем годам и трем месяцам заключения. Господин Глушков тут же уехал в Великобританию, где в 2010 году получил политическое убежище. В марте 2017 года Савеловский райсуд Москвы, пересмотрев дело господина Глушкова, назначил ему восемь лет заключения заочно.
В последнее время Николай Глушков, продав свой дом, переехал на окраину Лондона. В России у него остались огромные долги – только «Аэрофлот» пытался взыскать с него $122 млн выручки, которая, по данным следствия и суда, была похищена. Кроме того, по информации источников “Ъ”, у бизнесмена были проблемы со здоровьем. Возможно, эти обстоятельства и могли стать причиной для самоубийства. Впрочем, официальное расследование только началось. Дом господина Глушкова до сих пор оцеплен полицией…»1
13 марта 2018 года, 06.00 Р.М., Кингстон, окраина Лондона
Была середина марта, а зима, казалось, даже и не думала уходить, а весна приходить. Природа будто бы сошла с ума, решив, что на дворе осень. Дожди лили как из ведра в обычно прохладном и сыром Лондоне с какой-то необычной и несвойственной этому времени года силой. Мелкий, едва заметный снежок, если и сыпал «мелкими перебежками», то сразу таял, соприкасаясь с грязной водой, в которую превратилась земля пригородов английской столицы за последние полмесяца. Солнцем и не пахло, а тепло только снилось обитателям туманного альбиона, спасающимся от промозглой погоды привычными алкогольными возлияниями.
Коронер Высокого суда Лондона, сэр Роберт Оуэн ехал по проселочной дороге, трясясь и проклиная судьбу, к месту происшествия, на которое был вызван в обычном для таких случаев порядке – найдено тело со следами удушения, и вроде бы все похоже на самоубийство, но некие обстоятельства позволяют усомниться в этом, и потому королевский судебный следователь обязан приступить к расследованию, пусть даже краткому и формальному. Кингстон, куда он держал сейчас свой путь, формально не был пригородом Лондона, он являлся его административной единицей, но располагался так далеко и отделялся от столицы такой непролазной просекой, что иначе, как деревней, его давно никто не называл. Колеса машины вязли в здешней грязи, дождь заливал ветровое стекло так, что дворники не успевали справляться с его потоками, но делать было нечего. И даже не природное упрямство Оуэна, а личность погибшего заставляли коронера, вопреки всем обстоятельствам, спешить в Кингстон – им был некогда компаньон покойного Бориса Березовского, Николай Глушков.
Личность эта потому интересовала Оуэна, что он был связан не только с Березовским, но и с его правой рукой, Александром Литвиненко, следствие об убийстве которого коронер закончил неполных два года назад. И вроде бы точка в его расследовании была поставлена, виновные определены, но все равно что-то не давало покоя сэру Роберту все эти два года. Слишком уж, казалось ему, на поверхности лежали все те выводы, которые даже не он сделал, но к которым его подтолкнули обстоятельства и фигуранты. А 20 лет, что посвятил он службе в королевской юстиции, подсказывали, что то, что лежит на поверхности, обычно никогда не является правдой – и уж тем более в столь политизированных делах. Сегодня Оуэн понял, что предчувствие, не покидавшее его все это время, все-таки оказалось право. И пусть он еще не знал, какие тайны несет в себе смерть Глушкова, не догадывался о возможных грядущих в связи с ней открытиях, но в том, что она является отголоском событий 12-летней давности, когда Литвиненко был отравлен полонием, уже сейчас у него не было никаких сомнений.
Дом в Кингстоне, который арендовал Глушков, представлял собой аккуратный, небольшой по лондонским меркам двухэтажный особняк на двух хозяев, утопающий в неестественно зеленом газоне посреди осенне-весенней грязи пригорода, когда-то по ошибке включенного в состав каменно-строгой английской столицы. К моменту прибытия Оуэна он уже был обнесен полицейской ленточкой и оцеплен сотрудниками Скотланд-Ярда. Следственную группу возглавлял инспектор Джонатан Лонсдейл – старый знакомый Оуэна. Пулей пролетев расстояние от дверей машины до дома, но все же успев вымокнуть под проливным дождем, Оуэн лицом к лицу встретился со старинным коллегой.
–Надо же, ну и погода. Да и развезло все так, что черт ногу сломит. И кому это в голову пришло считать Кингстон частью Лондона?! Если бы не моя юрисдикция, носу бы из дома не высунул…
Инспектор только улыбнулся в ответ:
–Расскажите это тому, кто вас не знает, сэр. Как только в деле появляется хотя бы тень Литвиненко, вы тут как тут – даже если это случается на краю света.
–Как у вас тут дела, Джонатан? – отмахнувшись от его замечания, поинтересовался коронер, втайне лелеющий надежду на то, что в этот раз самоубийство окажется самоубийством безо всякого подтекста, но подсознательно почти не верящий в это.
–Убийство, сэр.
–Уверены?
–Тело обнаружила дочь. Она рассказала нам, что последнее время покойный питал, кхм, как бы это сказать, слабость к мужскому полу.
–Ну и что? Если имел любовника, обязательно, пал жертвой страсти? Что за шаблонные стереотипы?
–Сами же знаете, cherchez la femme… А в наш век свободных отношений на роль женщины вполне подходит и мужчина… А если серьезно, то соседи рассказали, что несколько недель подряд изо дня в день у него был один-единственный посетитель – тот самый любовник, парень лет 20-25-ти, вроде бы русский по национальности…2
–Как они это поняли?
–Слышали малопонятную речь, очень похожую на русскую… А дочь показала, что отец рассказывал ей о нем. Звали его, кажется, Деннис или Денис, здесь имел вид на жительство, работал официантом. Вывод о том, что он причастен к смерти Глушкова, мы сделали, исходя из анализа содержимого его айфона, найденного здесь же дочерью и переданного нам…
–А что там?
–Полюбуйтесь.
Лонсдейл открыл видеофайл на телефоне. В нем Оуэн увидел пожилого сухопарого человека с седыми волосами и тонкой полоской усиков – в нем он узнал Глушкова, которого два года назад допрашивал все по тому же делу об убийстве Литвиненко. Однако, на этих кадрах он никак не походил на респектабельного бизнесмена, которым запомнился коронеру. Он, практически неглиже, в одних трусах, стоял на четвереньках, а тот, кто со сторону осуществлял съемку, держал его за затянутый на шее импровизированный поводок. Глушков лаял и грыз ботинки, стоящие перед ним, а оператор шутливо дергал его за веревочку, выражая свое недовольство поведением «глупой собаки». Игра входила в раж, старик грыз ботинки все сильнее, а партнер, в свою очередь, все сильнее дергал за поводок, покуда тот не начинал синеть. Потом она перешла во вторую стадию – оператор приблизился ко все еще стоящему на четвереньках покойнику сзади, сдернул с него нижнее белье и приготовился к чему-то более сокровенному… Оуэн остановил воспроизведение – смотреть на такое никогда не доставляло ему удовольствия.
–И что это?
–Это такая игра, сэр. У нас сейчас набирает популярность необычный тренд в области релаксации и снятия стресса: люди переодеваются в собак и на какое-то время забывают, что они разумные существа. Называется развлечение PuppyPlay – щенячьи игры. Один партнер играет роль собаки, а другой – хозяина или тренера. Такая ролевая игра якобы дает возможность «щенкам» пожить беззаботной жизнью. Что касается «хозяина», они радуются тому, что «щенки» всегда их любят и хотят больше внимания.
–Боже, какая чушь… И вы думаете, что эти двое просто заигрались?
–Так думают патологоанатомы. Предварительная причина смерти – асфиксия, а на шее у покойного мы обнаружили его же галстук, стянутый точно таким образом, как на этом видео.
–Выходит, убийство по неосторожности? – подытожил услышанное Оуэн.
–Если бы подозреваемым был не русский, можно было бы так думать… – протянул Лонсдейл.
–По-моему, нет ничего странного в том, что русский по национальности Глушков, вращаясь в этнически близкой среде, выбрал себе в любовники именно русского… – парировал Оуэн.
–Ничего странного, сэр, если бы не способ убийства, как две капли воды похожий на тот, которым убили Березовского. Да и сам по себе намек на гомосексуальные наклонности покойного, сделанный в такой изуверской форме, как бы говорит о мести того, кого Глушков и Литвиненко некогда обвиняли в педерастии и даже педофилии.
–Вы про Путина?
–Кажется, именно о нем они писали в газетах, освещая его личность с этой, не очень-то красящей главу консервативного государства, стороны? – вскинул брови инспектор. – Я ваш доклад, в котором вы все это расписали, как отче наш изучил еще два года назад…
Оуэну было приятно такое внимание к его творчеству, но снова бросалась в глаза очевидная простота содеянного и легкий путь к исполнителю, все как по нотам. Коронер же привык в жизни руководствоваться выражением де Голля, говорившего: «Выбирайте к цели самый тернистый путь – на нем вы не встретите соперников».
–Логично, но слишком просто, – озвучил свои мысли королевский судья. – По вашей логике, если некто повторил судьбу задушенного Березовского, то скоро нам ждать отравления в стиле убийства Литвиненко?
–Так точно, сэр, – ответил Лонсдейл. – Разрази меня гром, если смерть человека из окружения Березовского – третья или даже четвертая в череде связанных с ним персонажей – не является политическим убийством в классическом смысле слова. Согласитесь, в такие совпадения поверить трудно…
Оуэн согласно кивнул головой:
–Практически невозможно. Особенно учитывая, что Глушков этот в процессе следствия по делу Литвиненко явно мне что-то недоговаривал, что-то утаивал, то ли опасаясь придать огласке известные одному ему обстоятельства, то ли торгуясь подороже с тем, кому эта огласка была невыгодна. Вот только опасаюсь я делать скоропалительные выводы при столь постановочных обстоятельствах – не все то золото, что блестит.
–Тут уж вам виднее. Наше дело маленькое – исполнителя найти.
–И как вы планируете это делать? Через посольство?
–Почему через посольство? – пожал плечами инспектор.
–Вы же сами только что сказали, что он русский с видом на жительство. Что может быть проще?
–Возможно, вы и правы, но у нас другие каналы. Боюсь, что посольство в курсе содеянного им и станет оказывать ему протекцию, если я прав и повторяется история, описанная вами в докладе. Так что в этой части агентурные пути предпочтительнее…
–Но с посольством связаться все равно придется, – развел руками Оуэн.
–Зачем? Вы же вставите палку в колесо следствия… Он ведь не был гражданином России, ему было предоставлено политическое убежище!
–Да, но с Россией он был связан по правовым каналам – Москва объявляла его в международный розыск, судила заочно. Да и потом в России живут его знакомые, которые будут важны уже в моем, коронерском, расследовании.
Лонсдейл с нескрываемым скепсисом посмотрел на собеседника:
–Например, депутат Госдумы Луговой. Это ведь, кажется, он организовывал неудачный побег Глушкова из тюрьмы, когда тот был под следствием? Чтобы его прямиком из изолятора, откуда тот мог выйти в связи с недоказанностью обвинения со дня на день, упрятать в тюрьму ФСБ уже за побег, лишив тем самым возможности выйти из казематов до конца дней?! Не за то ли впоследствии сам Луговой получил от российских властей статус сенатора?
–Не знаю, за что он его получил, а то, что Глушкова хотели подставить, по-моему, спорный факт…
–Но ведь вы же сами писали это в докладе!
–Я писал только то, что мне говорили, ничего от себя не добавляя. Луговой, например, вообще ничего не сказал, что позволило придерживаться точки зрения самого Глушкова на события тех лет. Но ведь молчание не всегда означает согласие.
–Я вас не понимаю сегодня, сэр… Погода на вас, что ли, так влияет?
–Видите ли, Джонатан, – сложив руки на груди, принялся объяснять Оуэн, – последние два года я только и делаю, что переоцениваю те выводы, которые сделал в своем докладе. То одно обстоятельство внезапно выплывает, ставя под сомнение тот или иной его вывод, то другое. Когда они складываются в единую мозаику, у меня волосы дыбом встают от того, что тогда, в 2016 году, я мог допустить ошибку. И винить в этом, кроме меня, некого – любой может врать как угодно, но судья обязан установить истину. А сейчас мне и вовсе кажется, что эти огрехи видны реальному убийце Литвиненко- и он, дабы исправить свои ошибки, вбрасывает одно за другим доказательства причастности Москвы… И пока живы фигуранты дела и есть возможность что-то исправить, ею надо воспользоваться, покуда этот незримый кукловод не повернул реку истории вспять. Речь-то как-никак не о рядовом убийстве…
–Думаете, это – инсценировка с целью закрепить доводы вашего доклада? – заинтересовался полицейский.
–…или месть Глушкову за что-то, или стремление заткнуть ему рот, или все вышеперечисленное. Следствие покажет. А его толком можно провести, только вникнув в биографию покойного, чего без помощи русских сделать не получится. Так что казните меня как хотите, а послу я сообщу…
Досье (Николай Глушков). Бывший топ-менеджер компании "Аэрофлот" Николай Алексеевич Глушков родился 24 декабря 1949 года в городе Майкопе (ныне столица Республики Адыгея). В 1972 году окончил Университет дружбы народов им. П. Лумумбы (ныне – Российский университет дружбы народов), в 1981 году – Академию внешней торговли по специальности Кандидат физико-математических наук.
В 1986-1988 годах – начальник отдела внешнеторгового объединения "Продинторг". В 1988-1989 годах – начальник сектора ВНИИ прикладных автоматизированных систем Госкомитета СССР по вычислительной технике и информатике. В 1989-1991 годах – начальник отдела, заместитель генерального директора совместного предприятия "ЛогоВАЗ" – первого детища Бориса Березовского, при помощи которого он похитил у россиян сотни миллионов рублей под залог не выпущенных автомобилей «ВАЗ».
В 1991-1995 годах – заместитель генерального директора, генеральный директор Департамента АО "АвтоВАЗ". В 1996-1999 годах – первый заместитель генерального директора ОАО "Аэрофлот – Российские международные авиалинии" по экономике, финансам и коммерческой деятельности.
В 1999 года Генпрокуратура РФ возбудила уголовное дело о злоупотреблениях в бывшем руководстве "Аэрофлота". По данным следствия, в 1990-е годы российский бизнесмен Борис Березовский фактически создал в руководстве "Аэрофлота" свое "лобби", внедрив туда людей из подконтрольных ему структур. Среди них были первый заместитель гендиректора "Аэрофлота" Николай Глушков, заместитель гендиректора по коммерческим вопросам Александр Красненкер и другие. По мнению следователей, в сговоре с Березовским Глушков убедил тогдашнего главу "Аэрофлота" Евгения Шапошникова взять крупные валютные займы якобы для финансового оздоровления компании, а деньги на самом деле были похищены. Глушков был задержан и отправлен в СИЗО «Лефортово». Когда Н.Глушков был под арестом, бывший офицер КГБ Андрей Луговой возглавлял службу безопасности одного из телеканалов, принадлежавших Борису Березовскому. Видимо, по указанию олигарха Луговой пытался устроить побег Глушкову при переводе его из тюрьмы в больницу. Однако побег не удался, и А.Луговой был приговорен к 14 годам тюрьмы за организацию этого побега. Глушков, однако, всегда подозревал, что Луговой действовал по заказу ФСБ, и что в случае удачного побега его бы ждал еще более длительный тюремный срок. Через некоторое время Андрей Луговой при странных обстоятельствах оказался на свободе. Николай Глушков в 2004 году спросил у Лугового, почему он хотел организовать ему побег, было ли это заказом ФСБ, и откуда у него были деньги. Однако ответа на эти вопросы Н.Глушков так и не получил.
В марте 2004 года Савеловский суд оправдал Глушкова, для которого обвинение просило восемь лет заключения по статье 159 УК РФ (хищение путем мошенничества) и статье 174 УК РФ (легализация (отмывание) денежных средств, нажитых преступным путем). По более легким статьям – статья 193 УК РФ (о невозвращении средств из-за границы) и статья 201 УК РФ (злоупотреблении служебными полномочиями) – суд приговорил Глушкова к трем годам и трем месяцам заключения. Однако суд учел отбытые Глушковым годы в СИЗО и постановил освободить его в зале суда.
В 2010 году Николай Глушков получил политическое убежище в Великобритании.
3 марта 2017 года Савеловский районный суд Москвы заочно приговорил бывшего первого заместителя гендиректора по финансам "Аэрофлота" Николая Глушкова к 8 годам заключения и штрафу в размере одного миллиона рублей.3
20 марта 2018 года, 8.45 Р.М., Лондон
Мисс Джулия вернулась домой позже обычного. Принимала экзамен на кафедре философии Вестминстерского университета – первый в своей биографии после окончания аспирантуры того же самого учебного заведения, ставшего альма-матер не только для нее, но и для доброй половины английского правительственного и дипломатического корпуса. Экзамен этот, который она устраивала для своих студентов, рассматривала она как экзамен для нее самой себя – итог почти 15 лет упорного труда и продвижения карьеры в далекой от ее Родины стране, где оказалась она когда-то волею случая.
Джулия – а по паспорту Юлия Светличная – некогда приехала сюда по обмену студентами вузов. Приехала и осталась. Закончила философский факультет, поступила в аспирантуру. Тогда же, в 2004 году познакомилась здесь с олигархом Березовским, известным своей любовью к красивым девушкам, особенно с русскими корнями. Довелось ей пообщаться и с его окружением того времени – Закаевым, Литвиненко, Гольдфарбом, Фельштинским, Дубовым. Но потом судьба развела… Авантюрный дух опального российского коммерсанта и его компании не импонировал характеру строгой и целеустремленной девушки, решившей сделать науку смыслом своего существования. Почему и как приняла она такое решение – разговор отдельный, а все же о нем она не пожалела. Как-никак в неполных 40 лет докторская степень – большое достижение для женщины в любой стране мира. А уж на ее Родине, в России – так и вообще почти предел мечтаний из разряда недостижимого. Потому не жалела она и о своем отъезде из страны, в которой ее ничего, кроме пожилой матери не держало. А спустя пару лет Юле удалось-таки перетянуть старушку на альбион, и последняя ниточка, связующая ее с Россией, порвалась. Зато на смену ностальгическим чувствам и настроениям пришло любимое дело, общественное уважение и статус, который она для себя сегодня лишний раз подтвердила. И пусть в личной жизни, как поется в песне, «привет» – все еще впереди для этой бойкой… нет, не женщины, девушки с характером, умом и харизмой!
Все эти мысли крутились в ее голове всю дорогу до дома, через огромные лондонские пробки, и выветрились столичным холодным ветром, стоило ей перешагнуть порог квартиры, где уже ждали мама и пес Бенни. Легкий ужин – и снова к компьютеру, подвести итоги дня. День выдался суетный, не было даже времени прочитать меил, пришедший утром и оповестивший о себе кликом сотового телефона. Усевшись за компьютер, Юлия начала читать его и ахнула…
«Доброго времени суток, Юля. Вы, наверное, забыли уже вашего знакомого из Москвы Дмитрия Ковтуна. Много времени прошло, да и обстоятельства нашего знакомства, к сожалению, таковы, что вспоминать их у нормального человека вряд ли будет желание. Однако, не знаю, как вам, а мне о них то и дело напоминает сама жизнь. Вы, наверное, в курсе того, что на днях на окраине Лондона кто-то отправил к праотцам Николая Глушкова – подельника Литвиненко и Березовского, некогда отвечавшего за кошелек самого богатого человека России. Официальное следствие утверждает, что он пал жертвой любовной игры с каким-то парнем, но сами обстоятельства его кончины невольно отсылают к событиям 2006 и 2013 годов, когда неестественным путем ушли из жизни оба его приятеля. Конечно, в Англии, да и во всем мире, в его смерти видят руку Москвы, а мне отсюда кажется иначе… Одно я знаю точно – кто бы ни был виноват в смертях Литвиненко и Березовского, определенно ему мешал Глушков. Но чем мешал? Понимаю, что большое видится на расстоянии, и потому обращаюсь к вам с просьбой – как к своей подруге, так и к знакомой покойного Литвиненко. Если вдруг вы сможете вспомнить что-либо из разговоров с последним, что касалось Глушкова прямо или косвенно, не сочтите за труд и сообщите, пожалуйста, мне в ответном письме. А если даже не вспомните, то просто напишите, чем вы живете, чем занимаетесь и увлекаетесь и все то о себе, что сочтете нужным. Мне это будет очень приятно – по старой памяти. С любовью, Дмитрий Ковтун».
В голове опять всплыли события 2004-2006 годов, которые только сегодня вспоминала она прошедшими вехами собственной биографии… Показались знакомые лица… Закрались мысли о судьбе и ее происках… А уже несколько минут спустя торопливо полетел на далекую Родину ответ на письмо. Полетел, оставив ее с мыслями о том, почему, возможно, она жалеет о своей эмиграции…
«Дорогой Дмитрий! Несказанно рада была получить ваше письмо спустя столько лет после нашей последней встречи. Как знать, она ведь могла бы и не быть последней, если бы не события 12-летней давности, связанные все с тем же Литвиненко… Представьте, что, в отличие от вас, у меня они вызывают самые приятные воспоминания – потому хотя бы, что тогда мы встретились с вами. Видимо, в силу юности я не прочувствовала всего трагизма происходивших тогда событий, напротив, они остались в моей памяти романтическими воспоминаниями, едва ли не самыми приятными за всю мою жизнь. Этими воспоминаниями я, можно сказать, живу по сей день. Потому на память не жалуюсь – у профессора философии Вестминстерского университета их просто не может быть! Однако, ничего, что связано бы было с Глушковым, на память предательски не приходит. Вы ведь сами знали Литвиненко – он любил болтать попусту, говорить бессодержательные вещи, которые память не оставляет в своих закромах… Хотя смерть этого, совершенно не знакомого мне, человека затронула и меня (видимо, знакомство с Березовским останется проклятием на всю жизнь для каждого, кто хоть как-то с ним соприкасался). Пару дней назад меня вызывал к себе тот самый коронер Роберт Оуэн, который два года назад вел следствие по делу Литвиненко. И задавал мне, представьте, те же самые вопросы. Спрашивал, не припоминаю ли я чего из бесед с Литвиненко касаемо Глушкова. Даже проводил параллель между его смертью и смертью самого БАБ (кажется, так его в ту пору называли в Москве?) – очень схожий метод устранения, если отмести версию о самоубийстве российского олигарха. Сказал даже, что предчувствует скорое повторение сценария с отравлением Литвиненко – по его мнению, кто-то упрямо пытается подтвердить доводы, изложенные им в докладе от 2016 года, не лишний раз демонстрируя руку Москвы в устранении оппонентов Путина и однообразность действий исполнителей. Так что допрос мой превратился, скорее, в выслушивание исповеди королевского судьи… Думаю, что, если вы ищете правды в деле об убийстве Глушкова, то вам следует обратиться к нему самому или к генералу Коробову – кажется, так фамилия человека, который в Москве занимается расследованием этого дела. Об этом мне сказал сам Оуэн, уточнив, что следствие, которое он проводит, вроде как неофициальное, по линии военной разведки, которая теперь в первую очередь заинтересована в своем оправдании на фоне вновь разгорающегося международного скандала…
К сожалению, это все, чем могу помочь. Если же захотите побеседовать на отвлеченные или философские темы, то пишите в любое время, буду очень рада. Очень. Юлия.
P.S. Кстати, не буду возражать, если перейдем на «ты» – кажется, так мы общались во время нашей последней встречи…»
Газета «Коммерсантъ» от 21.03.2018:
«21 марта в Москве после продолжительной болезни скончался начальник Главного разведывательного управления (ГРУ) – заместитель главы Генштаба ВС РФ генерал-полковник Игорь Коробов. Он возглавлял военную разведку последние три года. По данным “Ъ”, основным кандидатом на пост главы спецслужбы является вице-адмирал Игорь Костюков, который, возможно, станет первым в постсоветской истории представителем ВМФ во главе ГРУ.
Первая информация о тяжелом заболевании Игоря Коробова появилась несколько месяцев назад: тогда несколько его знакомых рассказали “Ъ”, что генерал мужественно борется с онкологией, но «ситуация у него крайне непростая, надежда на благополучный исход минимальная». Несмотря на это, Игорь Коробов все равно продолжал трудиться в своем рабочем кабинете на Хорошевском шоссе, 76, заслушивая доклады подчиненных и раздавая указания по оперативной работе. Но уже к концу февраля осложнения по здоровью, как рассказывают в его окружении, вынудили генерала отказаться от посещения как торжественных, так и официальных мероприятий… Как сообщили в Минобороны РФ, начальник ГРУ скончался 21 марта в Москве на 63-м году жизни. У него остались жена и двое детей».4
Часть первая. Made in Russia
Глава первая
23 марта 2018 года, 11.30 А.М., Лондон
Чтобы не тратить время в дороге – поезд до Солсбери ехал около двух часов – судья Роберт Оуэн решил немного вникнуть в новостную ленту. Последние несколько дней он был занят следствием по делу Глушкова, которое все больше в его подсознании перекликалось с делом Александра Литвиненко (хотя прямых связей все еще не было установлено), и времени не хватало даже на то, чтобы осведомиться о происходящих в мире событиях. Обычно в дороге он любил читать, но последнее время все чаще брал с собой в поездки макбук: современная литература стала его все больше разочаровывать, а компьютер – вещь, одинаково пригодная и для чтения, и для работы, так что можно совмещать приятное с полезным. Как только поезд тронулся, Оуэн раскрыл на коленях портативный лаптоп и стал вникать в происходящее на планете. Однако, как выяснилось, ничего захватывающего в мире за это время не случилось, и вскоре судья, мысленно переключившись на проводимое им расследование и события 2016 года, открыл сайт русской службы ВВС. Там транслировалась московская пресс-конференция Дмитрия Ковтуна и Андрея Лугового, коих он два года назад в своем докладе официально назвал главными подозреваемыми в убийстве Литвиненко. Подобного рода мероприятий следовало ожидать в эти дни, так как убийство Глушкова по понятным причинам не осталось незамеченным в России. Последняя в таких делах всегда главный подозреваемый, и потому в ее интересах откреститься от причастности к произошедшему любыми путями, включая СМИ. И здесь показания «несправедливо обвиненных» Ковтуна и Лугового русским как нельзя более на руку. Понятно, что при свете софитов каждый будет врать как может, и верить таким словам не следует, но судье была интересна реакция России на случившееся и царящие внутри нее настроения, потому он решил краем уха послушать и краем глаза посмотреть.
