Бронислав Виногродский
Чжуан-цзы Бронислава Виногродского. Книга о знании и власти
То есть мы говорим, что все же есть нечто единое, но не имеется ли оно только лишь в наших речах?
Вот имеется у нас названное единым, но имеется ли оно, когда отсутствует называние?
Единое само по себе уже существует вместе с речью, которая отдельна от единого, и потому вместе с речью мы уже имеем двойку.
Эта двойка, прибавляясь к единому, вместе с единым дает три.
Можно не продолжать, тут самый искусный счетовод, знающий все числа, не разберет, что там дальше будет.
Таким образом, в сознании уже в переходе от отсутствия к имеющемуся есть самое малое три действия. Сравнимо ли это с переходом от уже имеющегося к имеющемуся?
Так происходит, когда приходишь к отсутствию. Там кончается обусловленность связей в утверждении. Отсутствие позволяет разрушить условности существующих смысловых связей. Сам образ отсутствия воздействует на пространство сознания, производя в нем коренные изменения.
Ибо сознание устроено так, что даже если Путь еще не начал проявлять себя имеющимся в наличии, уже изначально имеются границы и разделения.
Постоянство существует только тогда, когда речи не идут о том, что уже имеется. Здесь правят законы перемен.
Как только утверждаешь нечто, тут же и появляется граница в сознании.
Что это за границы? Попробуем выразить их в речи.
Если имеется левое, то обязательно есть и правое.
Если есть отношения, то обязательно будут и уровни соподчиненности в этих отношениях.
Когда производится разделение, тогда появляется возможность различать. Имея разделение, имеешь и различение.
Если есть в людях чувство соперничества, тогда между ними и возникают разногласия, которые выражаются в борьбе людей друг с другом.
Эти противоположности можно определить как восемь сил духа.
Имеющееся за пределами шести соединений в мудром человеке имеется, но не различается.
То, что существует в пределах шести соединений внутри пространственного восприятия человеческого сознания, в сознании мудрого человека тоже выделяется, но не оценивается.
Способность удержаться от действия духа, которое приводит к появлению оценки в сознании, доступна лишь мудрому.
Устремления и проявления воли древних правителей, рассказанные в летописях, в сознании мудрого подвергаются оценке, но никогда не оспариваются.
Это потому, что при любом разделении есть и то, что не делится.
И в любых спорах есть то, чему не возразишь, что невозможно оспорить.
Конечно, можно спросить, о чем это всё?
Но мудрый человек ничего не скажет в ответ, храня молчание. А вот люди толпы начнут спорить друг с другом, каждый доказывая свое. Потому и говорят, что в любом споре всегда есть то, что спорящий не видит.
Великий Путь можно выразить лишь через отсутствие имени.
Великий спор можно вести только в отсутствие речей.
Великая любовь выражается в отсутствии предпочтений.
Великое смирение выражается через отсутствие принижения.
Великая храбрость выражается через отсутствие устрашения.
Что очевидно в Пути, Путем не является.
Что можно оспаривать в речах, не ведет к достижению и успеху.
Неизменность в любви не ведет к сохранению.
Чистому смирению нет доверия.
Храбрость в устрашении не ведет к победе.
Только создавая замкнутые кольца в этих пяти рядах, можно правильно двигаться в пространстве сторон этого осознаваемого нами мира.
Пределом знания является знание о том, как остановиться там, где отсутствует знание.
А есть ли такие, кто знает, как спорить в отсутствие речей, как быть на Пути в отсутствие Пути?
Способного обладать этим знанием можно назвать Хранилищем Неба. Добавляешь туда в него, а оно не переполняется. Черпаешь оттуда, а не убывает. Не знаешь, откуда оно берется. Это называется сокрытым светом.
В старые времена царь Славный обратился с вопросом к царю Смиренному:
– Возник во мне замысел наказать правителей царств Прародителей, Рубящих в Куски и Ждущих Развлечений. Пытаюсь избавиться от него, но даже когда обращаю свой взор на юг к свету, мысли об этом не оставляют меня. В чем дело?
Смиренный ответил:
– Эти трое господ, они живут в тебе, как в зарослях сорняков. Почему мысли о них не отпускают тебя? Однажды в древности сразу десять солнц взошли на небе, опалив все десять тысяч предметов. Можно ли сравнить совершенствование силы духа с появлением солнца?
Щербатый спросил у Неладного:
– Ты знаешь, в чем все согласны относительно правды?
Тот ответил:
– Откуда я знаю?
– Может, ты знаешь хотя бы, откуда ты не знаешь?
– Откуда мне это знать?
– Может, вообще никто ничего не знает?
– Откуда мне это знать? Но если ты настаиваешь, попробую поговорить об этом. Откуда тебе знать, что называемое мной знанием не является незнанием? Откуда тебе знать, что называемое незнанием не является знанием?
Давай-ка спросим тебя. Вот человек, если спит в сырости, у него заболит поясница, его даже паралич может разбить, до смерти довести. А угрю что-нибудь от этого будет? Если заставить человека жить на высоком дереве, он от страха с ума сойдет. А обезьяне на этом месте разве так же неудобно? Кто же из них больше знает о правде жизни?
Человек ест мясо дичи и домашних животных. Олени едят траву. Сороконожки любят червяков. Совы предпочитают мышей. Кто из них четверых знает больше о правильной пище?
Обезьяна ищет себе обезьяну в подруги. Олень ухаживает за оленихой. Угорь плавает за другой рыбой. Люди думают, что Придворная Дева и Западная Красотка – красавицы. А рыбы, когда их видят, прячутся в глубине. Птицы от них в страхе улетают ввысь. Олени мчатся в лесную чащу. Кто из них четверых под Небом больше разбирается в красоте?
Посмотри на это с моей точки зрения и увидишь, как запутаны и неясны разумные оценки любви и справедливости, путей правды и неправды. Откуда мне знать, как здесь правильно судить?
Щербатый сказал:
– Если ты не знаешь, что есть польза, а что вред, и не хочешь говорить об этом, то и постигший истину человек, конечно, тоже не знает, что польза, а что вред, то есть никогда не будет говорить об этом.
Неладный ответил:
– Все постигший живет духом. Даже если рядом кипят от жары озера, он не почувствует жара. Даже если морозом сковало большие реки, он не замерзнет. Даже если от мощных ударов грома рушатся горы, а ураган вздымает моря, его это не беспокоит. Если случится такое, он сядет на облако, впряжет луну и солнце и отправится за четыре моря. Смерть и рождение в нем ничего не изменят, так что ему рассуждения про пользу и вред?
Наставник Осторожная Сорока спросил у Наставника Растущее Дерево:
– Учителю Дырову рассказывали, что мудрый человек не напрягается делами, не хочет выгоды, не избегает вреда, отказывается от желаний, не привязан к Пути. Он называет все отсутствием названий, а обозначает отсутствием знаков. Странствует за пределами мирской суеты. Для Дырова это все прозвучало как волшебные сказки о странных мечтах. А я думаю, что так и идут по чудесному Пути. Что ты об этом думаешь?
Наставник Растущее Дерево сказал:
– От таких речей смутился бы и Желтый Владыка, где уж их понять учителю Дырову. Только ты быстро обо всем судишь. Видишь яйцо, а в голове у тебя уже петух кричит на рассвете. Видишь стрелу, сразу же хочешь жаркое из голубя.
Попробую тебе, как сумею, про это сказать, а ты, как сумеешь, это пойми.
Ведь можно быть в движении времени и в сознании вместе с луной и солнцем, управляя таким образом временем и пространством мира. Можно быть одним, общаясь со всем, что существует. Можно отказаться от всех хитростей мутного мира. Только тогда ты увидишь, что возвышение – это обратная сторона низа.
Люди толпы постоянно заняты своими делами, разбираются в них, показывают свой ум, а мудрый человек глуп и дремуч. Он во всем видит путаное многообразие длительностью в десять тысяч лет, а потом к совершенству приходит в одно мгновение. Десять тысяч предметов все до одного всегда есть в мире человеческого сознания, так как все они содержатся в каждом из них.
Откуда мне знать, что наслаждение жизнью – это не заблуждение? Откуда мне знать, что страх смерти – это не слабость духа и проявление невежества? Ведь, умирая, ты просто возвращаешься туда, откуда пришел.
Западная Красотка была чадом пограничника из Полынной области. Отдали ее в жены в царство Восхода. Сначала она так убивалась от горя, что от слез подол платья был мокрым. Приехала в царство Восхода, поселилась в царском дворце, стала спать на царском ложе, стала есть яства из дичи. Жалела потом, что сперва горько плакала.
Откуда же мне знать, что умерший потом не жалеет, что прежде так цеплялся за жизнь? Ибо все это похоже на то, как проходит сновидение.
Во сне напиваешься пьяным и веселишься, а утром, проснувшись, рыдаешь, столкнувшись с обыденной жизнью, с ее сложностями и трудностями. А бывает, во сне рыдаешь, чего-то страшась или испытывая разочарование, а утром, проснувшись, летишь на охоту.
Просто, пребывая во сне, ты не осознаешь, что это сон. Пока спишь, гадаешь о том, что тебе снится. А проснувшись, понимаешь, что это был лишь сон.
Но однажды обязательно случится великое пробуждение, и поймешь, что это был великий сон.
Просто по неведению своему полагаешь, что бодрствуешь, и кажется тебе, что ясно понимаешь, кто здесь царь, а кто пастух, уверен, что точно знаешь.
И ты, и учитель Дыров лишь видите сон. А когда я говорю, что вы видите сон, так это вы тоже видите во сне.
Сказанное мной можно считать странным и непостижимым.
Может, через десять тысяч лет встретится великий мудрец, который все растолкует, а может, эти десять тысяч лет – это лишь день и ночь, не более того.
Ты можешь быть со мной не согласен.
Пускай мы спорим с тобой. Ты меня убедил, а я не сумел. Значит ли это, что ты действительно прав, а я не прав?
А если я убедил тебя, а ты не сумел убедить, значит ли это, что я по-настоящему прав, а ты не прав?
Возможно, следует допустить, что кто-то из нас прав, а кто-то не прав.
Может быть так, что мы оба правы или оба мы не правы.
Ты и я, мы не можем разобраться в этом, споря друг с другом. Да и другие не смогут разобраться, кто прав в этом споре.
Мы всегда можем позвать кого-то, чтобы рассудил нашу правду.
Но если у нас получится найти согласного с твоей правдой, так он согласен с тобой и не сможет рассудить нас по правде.
Если найти согласного с моей правдой, так он согласен со мной и не сможет рассудить нас по правде.
Если найти не согласного ни с твоей, ни с моей правдой, так он не согласен ни с тобой, ни со мной. Разве сможет рассудить нас по правде?
Если согласен и с тобой, и со мной, значит, согласен и с моей, и с твоей правдой. Разве сможет рассудить нас правильно?
Выходит, что ни я, ни ты, ни третий не можем прийти к согласию. Будем ждать кого-то еще?
В шуме спорящих голосов будем ждать, кто придет и рассудит. Так это то же самое, что не ждать никого.
Поладить же можно только через достижение равновесия небесных сил, в следовании естественным изменениям. Только в этом случае мы доживем до конца отпущенных лет.
Что я имею в виду, когда говорю о «равновесии небесных сил»? Объясню.
Есть правда и неправда, есть согласие и несогласие. То есть всего четыре стороны рассмотрения происходящего.
Так вот, если утверждающий свою правду действительно прав, тогда правда отличается от неправды. И тогда не о чем спорить. Если согласный действительно согласен, тогда согласие отличается от несогласия, и не о чем спорить.
И когда уже не о чем спорить, мы, забыв о годах, о значениях слов, отправимся туда, где нет разделений, и будем там, где нет различий.
Отсвет спросил у Света:
– Ты раньше двигался, сейчас неподвижен, раньше сидел, а сейчас встал. Почему в твоих действиях невозможно увидеть разумный смысл и цель?
Свет ответил Отсвету:
– Я просто жду, потом, принимая, следую. То, чего я жду, тоже лишь следует тому, от кого дождется. Мое ожидание – как ожидание движения чешуйки на змеиной коже или крылышка цикады. Откуда мне знать, кто управляет движением, откуда знать, кто не управляет движением?
Когда-то я видел сон, в котором я, Сила Круг, был мотыльком. Радостным мотыльком. Летал по своей воле, не осознавая себя Кругом. Вдруг проснулся, пришел в себя, понял, что я Круг. Не знаю, видел ли Круг сон о том, что он мотылек, или мотылек видит сон о том, что он Круг.
Круг и мотылек. Обязательно есть различие. Его я и называю превращением предметов.
Свиток 3. Главное в питании жизни
Стоит поговорить о том, что такое знание и как оно соотносится с жизнью. Жизнь наша ограничена временем, а познание не имеет границ. Когда ограниченным преследуешь безграничное, неизбежно разрушишь себя. Такое познание мира приведет тебя к гибели.
Не стремись к славе, делая добро; не надейся, что любое зло будет наказано. Иди за тем, что находится посередине, пусть оно тебя и ведет. Плоть свою сбережешь, жизнь сохранишь, родное прокормишь, доживешь отпущенный срок до конца.
Как устроено достижение в питании жизни, есть ли какие-то тайны и тонкости в том, как нужно питать свою жизнь? Конечно, есть. Вот об этом и пойдет речь ниже.
Мясник Зрелый разделывал быков для государя Просвещенного Добром. И делал он это, являя величайшую сноровку, орудуя своими ножами. Он не спеша подойдет к туше быка, прикоснется руками, ступит ногой, обопрется плечом, колено согнет. А в каждом звуке, скрипе, шуме, свисте летящего ножа точное попадание в лад, как в музыке древних плясов из Тутовой рощи, как в песнях времен древних государей.
Видя такое умение, сказал правитель Просвещенный Добром:
– То, что вы делаете, это настоящее чудо! Как же можно достичь такого умения?
Мясник Зрелый, отложив свой нож, сказал государю:
– Ваш слуга любит только Путь. Этим я и продвигаюсь в своем ремесле. Когда ваш слуга начал резать быков, то видел перед собой только просто целых быков. Прошло три года, и больше я не видел целых быков. Сейчас я к ним прикасаюсь духом сердца, а не глазами смотрю. Знаю, где своими ощущениями замереть, а духом устремиться вперед. Тогда включается устройство Небес. И направляю удары в щели, иду по пустотам, следую за неизменным. Потому не бью по суставам и связкам, никогда по большим костям.
Лучший мясник раз в год меняет свой нож. Стачивает. Посредственный – раз в месяц меняет нож. Ломает. Ножу вашего слуги уже девятнадцать лет. Резал им несколько тысяч быков. А лезвие – будто только с точильного камня.
В каждом суставе есть пространство, а в лезвии отсутствует толщина. То, что не имеет толщины, двигаешь вперед, и идешь туда, где есть пространство. Тогда лезвие странствует в пустоте, всегда находя пустое место. Потому мое лезвие через девятнадцать лет – будто с точильного камня.
И каждый раз, натыкаясь на место соединения, смотрю и заранее вижу, где будет трудность в движении, осторожным напряжением внимания я в тот же миг сдерживаю себя. Мой взор замирает, действия становятся медленнее, движется нож мельчайшей дрожью. И с треском разваливается туша, как ком земли рассыпается кучкой пыли. Тогда нож отложу, встану, разомнусь на месте, чтобы ощутить полноту воли в душе. Нож приведу в порядок и спрячу.
Молвил правитель Просвещенный Добром:
– Как здорово! Услышал речи Мясника Зрелого и постиг, как питать жизнь.
Равный в Узорах Стержень, встретившись с одноногим Чиновником Правой Стороны, испуганно спросил:
– Что за человек такой? Почему одна нога? От Неба ли, от людей ли?
Тот ответил:
– От Неба, не от людей. Небо, рождая меня, дало такой облик как человеку. И вот человеком имею такой вид. Знаю, что от Неба, а не от людей.
Фазан на болоте живет; чтоб клюнуть еды, пройдет шагов десять, чтобы выпить воды, пройдет сто шагов. Но не хочет, чтобы его держали в загоне. Хоть и кажется, что живешь, как царь, а ничего хорошего нет.
Умер Старец Красноухий. Высший в Утратах на скорбном обряде лишь три раза крякнул и вышел.
Ученик спросил:
– Ты же был другом учителю?
Тот ответил:
– Так.
– А в скорбном обряде ведешь себя так. Разве можно?
Ответил:
– Вот так. Думал сначала, что вы его последователи, но вижу сейчас, что нет. Только вошел на скорбный обряд, а там старики плачут о нем, как плачут по детям, а молодые плачут о нем, как плачут по матери. Средь собравшихся здесь были, что говорить не хотели, а говорили, плакать не хотели, а плакали. Это уход от Неба в подчинение чувствам. Забыли, что он вам дал? В древности так называли наказание за уход от Неба. Случается случай – и ты приходишь. Таков учитель во времени.
Случается случай – и ты уходишь. Такова послушность учителя. Спокойствием времени пребываешь в послушности. Печаль и радость не могут попасть в тебя. В древности именно это подразумевали, когда говорили: «Разрезать путы владыки».
Фитили сгорают в свечах, когда по ним проходит огонь. Не знаю, кончается ли огонь вместе с ними?
Свиток 4. В миру среди людей
Люди постоянно стремятся улучшать жизнь через изменение других людей. Нам неудержимо хочется оказывать влияние на наших спутников в этом космосе, и всегда было много разных подходов к тому, как делать это наиболее действенно.
Такие возможности находятся в рамках древних способов познания и влияния на этот мир, и все школы обучали своих последователей в первую очередь именно этому, знакомя их с описаниями мира, принятыми в их традиции.
Вертящий Лик учился у Дырова, усваивая знания, приходящие от учителя, и, понятное дело, ему хотелось применить эти знания, чтобы проверить их действенность, и он, подобно другим ученикам, искал такую возможность повсюду, приглядываясь к правителям разных областей Поднебесной.
Так что Вертящий Лик посетил учителя Дырова и попросил разрешения уехать. Он не стал сразу обозначать учителю цель своего отъезда, но тому, знающему своих учеников, как открытую книгу, и так было все ясно.
Дыров спросил:
– А куда ты собрался?
Лик ему тут же с готовностью ответил:
– Собираюсь поехать в Охранное царство.
Дыров спросил:
– И что там намереваешься делать?
Лик ему в ответ и говорит:
– Я слышал, что люди рассказывают про государя Охранного царства. Говорят, что тот уже вполне зрел годами, но ведет себя грубо, как неотесанный и жестокий юнец. Управляя страной, действия совершает необдуманные, несущие семена будущей смуты и невзгод, а ошибок своих не видит. Никто ему не смеет указать на его заблуждения и прегрешения. К жизни человеческой он относится с пренебрежением, легкомысленно людей посылает на смерть. Так что зазря гибнущих в его царстве не счесть, как осоки на болоте. А людям деваться некуда.
Я слышал, как вы, наставник, говорили: «Нужно уходить оттуда, где порядок, и направляться туда, где беспорядок. У дверей хорошего врача всегда много больных».
Я долго думал об этих ваших словах и сделал соответствующие выводы. Если так дело пойдет и дальше, шалопай страну загубит, и людей пострадает от его действий несметное число. Однако, возможно, для этой страны еще можно найти исцеляющие снадобья. Потому мне нужно отправиться, чтобы помочь правителю осознать свои заблуждения, после чего он сможет обрести ясность, исправиться и управлять народом трезво и точно.
Дыров, выслушав подобные доводы, хитро улыбнулся и сказал в ответ:
– Вижу я, что опасное дело ты затеял, и неизбежно понесешь за него заслуженное наказание. Когда ты движешься по Пути, нельзя допускать в своем сознании несвязности, отсутствия последовательности и целостности. Ибо несвязность приводит к множественности, а множественность создает беспокойство и тревоги в сознании, потому что множественность постоянно приходит в состояние смуты, ибо недостаточно силы духа, чтобы она пронзала своим потоком всю множественность постоянно множащихся в сознании предметов. От тревог обязательно приходишь к страхам. От страхов же избавиться очень трудно.
Во времена глубокой древности, если люди устремляли свою волю к постижению высшей истины, то они в первую очередь начинали заниматься собой, чтобы научиться себя сохранять в любых обстоятельствах этой жизни как можно дольше и безопасней. Это необходимо, чтобы правильно заботиться о других людях. Если же ты не можешь позаботиться о себе, но стараешься исправлять другого, это обязательно приведет к беде. Если нет устойчивости намерения в сохранении себя, откуда возьмутся достаточное время и силы, чтобы ехать наставлять на Путь жестокого царя?
Чтобы добиться успеха в подобном предприятии, нужно обладать несгибаемой силой духа и ни на мгновение не терять осознанности в ходе его осуществления. А ты хоть понимаешь, чем ослабляется сила духа и почему теряется осознанность?
Сила духа слабеет в первую очередь в стремлении к славе, а осознанность теряется в борьбе. Когда человек стремится добиться известности и движется к славе, то он соперничает с другими, расталкивая их в толпе, а знание, дающее осознанность, применяется как оружие в этой борьбе. Оба этих пути несут несчастье тому, кто по ним следует. С их помощью не сможешь продвинуться к совершенству в познании истины.
Кроме того, ты должен очень ясно понимать, как устроена личность человеческая и какую роль в ней играют чувства и настроения, как они действуют на человека, как на них можно оказывать влияние.
Даже если сила духа твоего непоколебима и несгибаема, а вера твоя крепка и велика, ты пока еще ничего не понимаешь в чувствах людских.
Пусть даже ты не стремишься к известности и славе, но не разобрался еще в устройстве человеческого ума. Ибо, чтобы целенаправленно влиять на природу другого человека, нужно иметь точные знания об устройстве человеческого сознания.
Если же ты полагаешься только на свои благие намерения и хочешь искусством красноречия, призывами к добру и справедливости исправить злого человека, то ничего хорошего из этого не может получиться. Про такие подходы и таких людей в народе говорят, что они с помощью чужого уродства хотят свою красоту показать. Таких людей называют носителями лиха. А если ты кому-то беду несешь, то ее обязательно тебе обратно принесут. При этом ты и знать не будешь, откуда и почему она к тебе явилась. Так что ты едешь, чтобы беду принести и в ответ на беду же и напороться.
Даже если предположить, что он больше любит одаренных, а бездарные ему совсем не нравятся, разве ты ему нужен, чтобы поменяться? Он вполне и без тебя обходится, живет, довольный собой. Пусть ты просто будешь рядом и не будешь надоедать ему наставлениями и поучениями. Все равно самим своим присутствием ты будешь раздражать его, и он ведь все равно воспользуется твоими слабостями, чтобы выставить напоказ свою силу. Именно твоя слабость будет служить прекрасным оттеняющим фоном для его силы.
И что тебе остается делать в этом случае, ведь ты хочешь заслужить его доверие, ты должен добиться внимания с его стороны, чтобы он стал к тебе относиться уважительно и по-доброму? И ты будешь глаза в сторону отводить и изображать смирение, будешь всякие оправдания находить, неизбежно начнешь притворяться. Тебе придется приписывать ему черты, которых у него на самом деле нет, ты начнешь видеть в его недостатках достоинства. А так постепенно придешь к тому, что увидишь в нем целостность и совершенство. Это называется «огнем от огня спасать, водой на воде помогать». Имя этому – «прибавка к лишнему». Один раз прогнешься, и потом уже конца не будет. А он после этого разве сможет твоим речам правдивым поверить? Так что обязательно добудешь себе погибель от руки злодея.
Так было всегда, и можно вспомнить былые времена, когда уже появлялись такие вот любители исправлять нравы и наставлять на истинный Путь правителей. Вспомним древность. Злодей Храбрый казнил Дракона Привратника. А правитель Отмеряющий убил царского сына Равного Действием. Эти двое невинно убиенных и личность свою совершенствовали, и народ любили, и людям помогали. Со своего места пошли против тех, кто был над ними. А правители как раз за их добрые намерения их и казнили. Правда, хороший пример, как обрести добрую славу?
Когда-то владыка Славный победил правителей стран Зарослей, Ветвей и Ждущих Развлечений, а владыка Усмиритель Вод разбил страну Имеющих Стены. Земли разорили, народ истребили, правителей казнили. Это потому, что те все время бились, стремясь еще что-то отхватить сверх имеющегося. Хотели славы и выгоды. А ты про них и не слыхал. Так что со славой и выгодой даже совершенные мудрецы справиться не могут, тебе-то куда? Так что, может быть, доброе имя ты и заработаешь на своем этом устремлении к улучшению людей, но вряд ли себя сохранишь в этой переделке. Поведай-ка мне, что ты сам обо всем этом думаешь.
Вертящий Лик, подумав некоторое время, осторожно промолвил:
– Я постараюсь быть открытым в выражении своих целей, не теряя своей устремленности осуществить задуманное, а усилия мои будут в каждом случае направлены и сосредоточены, чтобы достигать безошибочно поставленной цели. Как вы полагаете, сможет ли оказаться действенным подобный стратегический подход?
Дыров ему в ответ сказал так:
– Как же? Как же? А в чем же его действенность? Неужели ты действительно думаешь, что сумеешь с его помощью чего-то толкового добиться? Ведь правитель этот сильный человек, а это значит, что сила его все время наружу просится. А потому и в чувствах у него устойчивости нет.
Нужно точно понимать, что никто не смеет идти против него. Он всегда чувствует, что люди с ним и в его присутствии ощущают себя неуверенно, действуют с опаской, а он наблюдает, как их чувства и настроения согласуются с обликом, что выражает их лик, искренность или притворство.
Так что, если пробовать потихонечку, исподволь влиять на него силой духа, то, боюсь, из этого ничего хорошего не выйдет. А если применить давление, опираясь на напор большой духовной силы, так тем более можно сделать только еще хуже. Он в этом случае сильнее будет держаться за свое и ни за что не изменится, так как будет сопротивляться любому направленному на него внешнему влиянию. Возможно даже, что он будет притворно соглашаться с доводами и призывами к добру и совершенству, но внутри не просто останется прежним, а еще и затаит против тебя зло, которое однажды обязательно найдет свой выход, и тогда берегитесь. Нечего и говорить о таких простых приемах.
Вертящий Лик призадумался надолго, но, чем-то там пошевелив в голове, в поле сознания своего, таки вымолвил нерешительно:
– Ну, тогда, внутри сохраняя неизменность и прямоту своих намерений, я буду внешне поддаваться, делая вид, что согласен с правителем во всем, что он хочет мне поведать. А чтобы не пострадать и не вызвать в нем отторжения и противоречия, я буду ссылаться на образцы высокой древности. Прямота внутри позволит мне следовать воле Неба. И это главное. Ибо, следуя воле Неба, я буду помнить, что правитель – Сын Неба, то есть мы оба с ним дети небесных сил. Тогда и в разговорах наших будет неважно, согласен он с тобой или не согласен. Все вокруг при таком поведении будут считать тебя подобным ребенку. Это можно назвать следованием Небу.
Внешне же я буду податлив, полностью послушен людским установлениям. Буду и руки вверх поднимать, и на колени падать. Нужно кланяться – кланяешься, нужно гнуться – гнешься. Ведь в служении у людей такие обряды. Все вокруг так себя ведут, и я буду делать так же. А если ведешь себя как все остальные, никто тебя и не осуждает. Это можно назвать послушностью людским установлениям.
Чтобы сохранить целостность, я буду ссылаться на древние образцы. Это позволит следовать древним установлениям. Ведь в древних речах есть и наставления, и поучения, но они принадлежат древним учителям, а не мне. Потому из-за прямоты в поучениях у меня не будет бед. Это можно назвать следованием древним образцам.
Можно строить свое поведение на таких правилах? Смогу ли я в этом случае добиться успеха?
Дыров в ответ ему сказал:
– Да уж не думаю, что что-то у тебя таким образом получится. Разве так можно? Слишком сложно накручено, хоть и звучит красиво. Жаль только, работать не будет. Но, может, в этом случае хотя бы живым останешься. Вот что я тебе посоветую. Брось ты лучше все это. Разве тебе под силу поменять такого правителя? Слишком ты в своей голове цепляешься за то, чему научился.
Растерянный Лик промямлил тогда:
– Ну, больше никаких соображений у меня нет. Могу ли я просить вас, учитель, о наставлении?
Дыров ему на это говорит:
– Наставления – это же просто слова. А дело ведь в состояниях. Ты сначала постом очистись. Тогда смогу наставить. Воплощая свои замыслы, обязательно сталкиваешься с сопротивлением. Сами обстоятельства внешнего мира – это препятствие к воплощению замыслов, являющиеся одновременно и почвой для воплощения своих намерений. Здесь не может быть легкости, ибо она не соотносится с ясностью Небес. Это труд, где нужно владеть необходимыми навыками, чтобы этот труд получался легче. Но даже и обладая навыками, если ты не имеешь достаточно силы и легкости в пределах своего тела сознания, то любое действие будет для тебя неприятно и утомительно.
Лик, опять немного подумав, сказал в ответ Дырову:
– Как вы знаете, учитель, я ведь живу в очень бедном доме. Очень стеснен в обстоятельствах этого мира. Поэтому последние несколько месяцев у меня не было ни одного случая, чтобы я употребил вино или мясо. Все только постное. Так что мне и поститься нарочно не надо. Можно считать, что я уже и попостился, и очистился.
В ответ Дыров ему сразу же сообщает:
– Пост посту рознь. И если ты не ел мяса и не пил вина в течение какого-то времени в связи с обстоятельствами нужды и бедности, то это совсем не то же, что отказ от этих же вещей при возможности от них не отказываться. Такой пост подходит для проведения молитвенных обрядов. А для того чтобы очистить сердце, нужно очиститься в самых тонких и глубинных своих состояниях. Вещество этих состояний очень тонкое и неуловимое обычными чувствами обыденного сознания. Чтобы воздействовать на свои состояния духа, следует делать совсем другие усилия. Это не то же, что удерживаться от соблазна вкусового свойства или не давать себе возможности повеселиться с друзьями, употребив горячительный напиток. Разум нужно очищать по-другому.
А Вертящий снова спрашивает Дырова:
– Вот это действительно очень важно. Это именно то, что хочется научиться правильно делать. Управлять своими состояниями, не обусловливаясь внешними воздействиями постоянно подстерегающего тебя мирского потока привычной обыденной скверны. Можно ли узнать у вас, учитель, как нужно очищать разум?
Дыров в ответ ему объясняет:
– Главное, собрать свою волю. Ибо воля – это очень тонкое ощущение, и если тебе удается ухватить и удерживать это ощущение, ты сможешь проводить в действие многие намерения, идущие из глубин твоего сердца, гораздо более точно и легко, чем это делается простым усилием грубого человеческого видения. Когда ты собираешь воедино волю, то слушаешь не ушами, а разумом. То есть нужно увеличить глубину своего слуха. Когда ты начинаешь слушать свои состояния, когда пытаешься слухом уловить, что в тебе в этот миг действительно происходит, очищая его от суматошного потока переживаемых образов, тогда и замечаешь, что в смене состояний есть свой особый лад, и состояния твои очень походят на колебания струн постоянно расстраивающегося музыкального инструмента. Чтобы он правильно звучал, этот инструмент, орудие отстройки состояний внешнего мира, нужно сделать свой слух очень тонким и глубоким, отключив его от звучаний внешней среды. А если постараться выразить мою мысль еще точнее, то слушать нужно не разумом, не духом, а силой дыхания.
