Чингиз Абдуллаев
Кредо негодяев
– Слушая вас, я пытаюсь представить – зачем вы мне это говорите? – спросил Дронго. – Такими проблемами и без того занимаются Интерпол и МВД. Вам мало своих проблем?
– Примерно на такую реакцию мы и рассчитывали, – чуть улыбнулся Алексей Александрович, – дело в том, что вы правы. Нас действительно мало интересуют разборки между разными группами, если бы не одно обстоятельство. В последнее время в Америку перебралось слишком много преступных авторитетов. Более двух десятков бывших воров в законе. И все они получили американские визы, перед тем как покинуть нашу страну. Или почти все, и это при том обстоятельстве, что очень много наших соотечественников не могут получить визы даже для туристической поездки в США. Вы улавливаете мою мысль?
– Вы считаете, что здесь есть какая-то система? – понял Дронго.
– Безусловно. Легче всего было бы объяснить подобное продажностью американских чиновников, не замечающих слишком очевидных фактов. У некоторых из переехавших целый набор статей Уголовного кодекса, тем не менее они благополучно прошли собеседование в американском посольстве. Нас заинтересовала подобная благожелательность консульских сотрудников посольства, и неожиданно мы выяснили, что среди переехавших в Америку оказались и те, кто решил добровольно сотрудничать с ЦРУ. Это была как бы плата за услугу. Разумеется, нельзя было принимать только «своих». И тогда решено было разбавить их несколькими «старичками», чтобы не подводить своих людей. Это не касается Рябого, он как раз переехал из Австрии. Но вот среди других оказались те, которые согласились заплатить такую цену.
– А вы давно разгадали подобную комбинацию? – внезапно спросил Дронго.
– Полтора года назад, – ответил Алексей Александрович, – а почему вы спрашиваете?
– И с тех пор вы не попытались использовать этот прием против них? – Он смотрел в глаза своему собеседнику.
Тот отвел глаза. Чуть помолчал, а затем сказал:
– Будем считать, что вы меня ни о чем не спрашивали. С вами трудно разговаривать, Дронго. Вам этого никто не говорил?
– Меня столько раз подводили и подставляли, что поневоле приходится быть таким. А вы разве об этом ничего не слышали?
Алексей Александрович явно смутился. Он понимал, о чем говорил Дронго, и ему было не совсем приятно говорить на эту тему. Но он все-таки ответил:
– Я не хотел бы свалить все на прежний аппарат КГБ. Тем более что я работал еще тогда, когда наше ведомство так называлось. Во всяком случае, вы как профессионал должны понимать, что иногда какие-то интересы требовали нетрадиционного решения поставленной задачи.
– Красиво, – быстро произнес Дронго, – и главное, очень убедительно. После этих слов я должен встать, откланяться и уйти.
– Что-то мешает? – перешел в наступление Алексей Александрович.
– Какое-то дурацкое чувство солидарности. Ведь заранее знаю, что всей правды вы мне все равно не скажете. Что в удобный момент с удовольствием подставите. Что я даже не гражданин вашей страны. Но какое-то дурацкое чувство ответственности и, если угодно, долга, неизвестно перед кем и почему, мешает мне уйти отсюда. Раньше я хоть представлял, что у меня есть Родина. Сейчас есть кусочки, поделенные между бывшими партийными функционерами.
– И все-таки вы останетесь?
– И все-таки остаюсь.
Почти минуту они молчали. Первым не выдержал его собеседник.
– Давайте ближе к делу, – предложил Алексей Александрович. – После того, как мы это поняли, мы, конечно, несколько скорректировали наши действия. Но процесс продолжался. Американцы охотно принимали у себя известных авторитетов, предоставляя им свои визы в обмен на информацию, которая позволяла более успешно бороться против мафии в собственной стране. Я не хочу сказать, что все переехавшие в Америку бывшие преступники стали осведомителями ЦРУ или ФБР. Но что среди них есть и такие – теперь уже не вызывает сомнений.
– Это я уже понял, но пока не вижу связи с вашей деятельностью.
– Связь самая прямая. За последний год нашу страну покинули шесть крупных авторитетов, переехавших вполне легально, на законных основаниях в Америку. Среди них есть человек, нахождение которого в Америке нам крайне важно, но есть и другой человек, типичный сукин сын, собственно, чего можно было ждать от рецидивиста. Нам он врал, как и все остальные, соглашаясь на любые условия, чтобы сбежать отсюда и получить зарубежный паспорт. Американцам, в свою очередь, тоже врал, пытаясь получить визу для въезда в страну. Но главное не в этом. Попав в Америку, этот сукин сын быстро сообразил, как можно сделать огромные деньги. Каким-то образом ему удалось узнать фамилии всех шестерых авторитетов, переехавших за прошлый год в Америку. И, представьте себе, он сразу понял, на какую золотую жилу вышел. Он правильно сообразил, что мы выдали шестерым зарубежные паспорта только для того, чтобы переехал один из этой шестерки. Остальные попали в Америку всего лишь в качестве прикрытия нашего агента. И теперь представьте, что делает этот негодяй. Он начинает шантажировать наше посольство в Вашингтоне.
– Не понял.
– Он прислал письмо, в котором требует миллион долларов наличными. Иначе он расскажет в ЦРУ о попытке своей вербовки и выдаст фамилии всех шестерых. Среди которых действительно есть наш человек. Представляете, что он придумал?
– Смешно. – Дронго даже не попытался улыбнуться.
– Да, очень смешно. Вы представляете, в какую ситуацию мы попали? Мы готовили нашего человека для отправки его в Америку пять лет. Операция планировалась еще в бывшем СССР. Все было учтено до мелочей, и вдруг такая неприятность. Вы понимаете, чем все это может закончиться?
– Вы не знаете, кто из шестерых прислал это письмо?
– Почему из шестерых? Из пятерых, шестой – наш человек.
– А если именно ваш человек и является шантажистом? Такой вариант вы полностью исключаете?
– Полностью. Дело в том, что мы решили устранить возникшую проблему несколько... в общем, традиционным способом. Мы отправили туда нашего специального представителя. Он должен был войти в контакт с отправителем анонимного письма и очень быстро, а главное – тихо устранить этого типа. Но все сорвалось. Каким-то образом все случилось наоборот.
– Вы потеряли своего человека, – понял наконец Дронго. Конечно, все правильно. На проведение обычной операции не требовалась его квалификация.
– Его убили, – сухо подтвердил Алексей Александрович.
– И вы опять не смогли ничего узнать?
– Вот именно. И тогда мы решили нанести ответный удар. Нам понадобится помощь такого профессионала, как вы, Дронго.
– И какую очередную гадость вы придумали?
– Мы сообщили по нашим каналам Рябому, что в Америку должен скоро прилететь эмиссар враждебных группировок. Кавказские группы ищут союзников в Америке, чтобы окончательно свалить Рябого. Такова наша версия. Для этого приехавший эмиссар должен встретиться с наиболее авторитетными преступниками, прибывшими в США за последнее время. Таким образом мы умудряемся, во-первых, объяснить ЦРУ и ФБР, почему прибывший из Москвы эмиссар проверяет всех воров в законе, во-вторых, вывести на них рассерженных людей Рябого, которые наверняка сумеют установить, кто именно изъявил желание стать доносчиком по совместительству. И наконец, в-третьих, мы легче находим этого сукина сына. Но для этого придется проверить всех пятерых и вычислить отправителя письма, подонка, застрелившего нашего связного. Вы меня понимаете?
– А кто будет этим эмиссаром? – очень мягко уточнил Дронго.
Алексей Александрович промолчал вновь, и Дронго наконец рассердился.
– Только не пытайтесь послать меня, – свирепо произнес он, – только этого мне и не хватало. Выполнять ваши поручения, разыскивая неизвестного негодяя. И плюс еще бандиты на хвосте. Изумительная перспектива, просто настоящее райское блаженство.
– У нас нет другой кандидатуры, – тихо сказал Алексей Александрович, – вы в данном случае подходите лучше всех. Только вы и сможете вычислить этого негодяя.
– А если он сумеет оказаться проворнее и в этот раз?
Вместо ответа Алексей Александрович достал еще одну фотографию – смеющегося молодого человека лет тридцати.
– Это Марек Борисов, – сказал он, показывая на фото, – тот самый наш связной. После его смерти вдова родила сына, который так и не увидел своего отца. И еще дочь пяти лет.
– Вы напрасно пытаетесь меня разжалобить. Это просто нечестный прием, – разозлился Дронго, – хотя подозреваю, что в основе ваших действий всегда лежит строго проверенный расчет. Это, если хотите, ваше кредо.
– А в чем тогда кредо негодяев? – спросил Алексей Александрович.
– Вера только в себя и собственную подлость. Вот вам их убеждения и их гнусная истина. Я ведь знал, что вы так просто не позвоните. Давайте мне данные на всех пятерых ваших подопечных.
– Учтите, об этом списке будете знать только вы, – строго предупредил его Алексей Александрович, – достаточно этому списку из пяти фамилий попасть куда-нибудь, и наш агент будет провален. Все поймут, что он и есть шестой, непроверяемый. Вы меня понимаете?
– Список останется только в моей памяти, – твердо пообещал Дронго, – это единственное, что я могу вам гарантировать.
– Вы готовы отправиться в Америку?
– Раз я согласен взять список, значит, да. Но мне понадобится значительно больший объем информации. Надеюсь, мне разрешат воспользоваться информацией аналитического управления?
– Вы получите любые данные, все, что вам нужно, – твердо заверил Алексей Александрович.
– А что будет с остальными? – спросил Дронго. – Вам не кажется, что Рябой может просто их всех убрать?
– Это уже не наше дело. Главное, чтобы все знали: вы едете в США как представитель враждующей группировки. Конечно, у вас могут быть неприятности с американскими спецслужбами, но это даже к лучшему. Чем больше шума, тем меньше подозрений.
– В общем, вы меня посылаете туда как подсадную утку? – понял он.
– Если вам нравится такое сравнение – то да.
– А в чем ваша вера, Алексей Александрович, – спросил вдруг Дронго, – и чем вы все отличаетесь от них?
– Вы это серьезно?
– А вы как думаете?
– Как с вами тяжело, – вздохнул Алексей Александрович, – давайте все-таки работать.
Он достал еще пять фотографий, выкладывая их на стол перед Дронго.
– Запоминайте эти лица. Первый из них Михаил Капустин по кличке Зверь. Обосновался в Нью-Йорке, в районе Бруклина. Кстати, именно после его появления Рябой переехал в Хартфорд, посчитав, что в Нью-Йорке становится слишком тесно. Очень опасен. Ему пятьдесят восемь лет. Некоторые рассказывают, что еще в молодости он бежал из лагеря для особо опасных рецидивистов, прихватив с собой трех заключенных. Через два месяца живым из тайги выбрался только один Зверь. Есть версия, что своих товарищей он просто съел, чтобы не умереть с голоду. Это, кстати, практикуется в сибирских лагерях. Во время побега обычно берут с собой одного заключенного в качестве источника пополнения свежего мяса. Не удивляйтесь, это действительно так.
– Я слышал об этом, – с отвращением сказал Дронго.
– Второй из ваших подопечных – Владлен Клычков по кличке Клык. Умен, образован, начитан. Ему в голову вполне могла прийти такая идиотская мысль о шантаже нашего посольства. Во всяком случае, он один из тех, кто мог вычислить всю нашу подготовку. Живет в настоящее время в Бостоне. Ему сорок один год. Имел пять судимостей. Единственный среди наших подопечных имеет высшее образование. Возглавлял банду грабителей, на счету которых три убийства и два покушения на убийства. В общей сложности провел в лагерях семнадцать лет, в разные годы, конечно.
– У него есть любимая женщина?
– Есть. Он эмигрировал с ней. А почему вы спросили? Вы слышали о нем раньше?
– Нет. Просто такие типы бывают обычно с ярко выраженными романтическими наклонностями. Поэтому я и спросил.
– Подробную информацию о ней вы тоже получите, – сухо произнес Алексей Александрович. – Третий – Георгий Хабашели по кличке Генерал. Переехал туда раньше всех. Неплохо устроился. Каким-то образом сумел переправить туда большую часть своих денег. Открыл магазин в Балтиморе. Несмотря на свой возраст, умудрился жениться на американке. Имеет неплохие связи со своими земляками.
– Его отношения с Рябым?
– Никаких отношений. Они, по-моему, не любят друг друга. Четвертый – Вячеслав Мамонтов. Самый опасный из всех. Его кличка Палач. Мы очень не хотели его отпускать, подозревая, что за ним числится немало других преступлений. Но из-за нашего человека пришлось выпустить и этого мерзавца. В этом случае наша легенда носила абсолютно законченный характер. Палач – сорок восемь лет. Он бывший спортсмен, боксер. В семидесятые годы даже выступал на первенстве Союза. Мы не будем возражать, если Рябой, уже знающий о вашем прибытии, уберет этого типа. На нем слишком много нераскрытых преступлений, но по двум мы уже определенно можем требовать его выдачи.
– Хорошо, учту. Где он живет?
– В Лос-Анджелесе. У нас есть его точный адрес. И наконец, пятый, и последний – Петро Савченко по кличке Сокол. Пятиклассное образование, четыре судимости, интеллект на нуле. Но, по нашим сведениям, активно сотрудничает с агентами ФБР.
– Думаете, это он?
– Ничего не могу сказать конкретно. Для этого вас и посылаем. Однако не исключено, что через ФБР на него вышли и сотрудники ЦРУ. Вот это вам и предстоит выяснить. Он проживает в Сан-Франциско.
– Вы сказали, пятый, и последний. Но в Америку уехало шесть человек. Верно?
– Да.
– Тогда люди Рябого, которые будут вести меня по Америке, узнают, что я посетил именно пять человек из шести. Понимаете?
– Не совсем.
– Вы не допускаете мысли, что среди них могут оказаться и осведомители ЦРУ? В таком случае вся ваша игра никому не нужна. Если вы подставляете пять человек из шести, то ничего больше не нужно вычислять. Все и так ясно. Вы таким образом сами раскрываете своего человека.
– Разговаривать с вами действительно тяжелое испытание, – вздохнул Алексей Александрович, – словно я все время попадаюсь как провинившийся школьник. Пусть этот вопрос вас не волнует. Мы его продумали до конца. Дело в том, что за вами будут следить люди Рябого. Там будет всего три-четыре человека. Думаю, мы сумеем держать ситуацию под контролем. Самый опасный из ваших наблюдателей – вот этот тип, – он показал Дронго еще одну фотографию. – Имя его мы пока установить не смогли, а кличку знаем точно – Цапля. Он в прошлом году был в России.
– И вы не смогли установить его имени, – нахмурился Дронго, – или не захотели?
– Мы тогда еще ни о чем не догадывались. Лишь позднее мы поняли, что убийства Арчила Гогия и Михаила Мосешвили на его совести. Но было поздно. Он к тому времени сбежал в Польшу через Белоруссию. А затем объявился в Праге. Там он крупно проиграл, почти двести тысяч долларов. Но сумел уйти в Германию, откуда позднее перебрался в Америку к Рябому.
– Здорово они гуляют по свету, – снова не удержался Дронго, – судя по всему, трудностей с получением визы они не испытывают.
– Хорошо налаженная международная система оформления документов, – развел руками Алексей Александрович, – мы ничего не можем с этим поделать.
– Откуда у Цапли такие деньги? – спросил Дронго.
– Мы предполагаем, что он утаил от своих сообщников часть похищенных у Мосешвили денег. И решил поиграть на них в Праге. Кстати, вскоре после его проигрыша бесследно исчез крупье казино, принимавший ставки в тот роковой для себя вечер. Или счастливый – смотря, что с ним произошло. Еще через несколько дней в Праге появились представители Рябого, которые проверяли номера выигранных купюр, – Цапля предпочитал платить наличными.
– Все понятно. Когда мне нужно вылетать в Америку?
– Завтра.
– Тогда мне придется оставаться у вас на всю ночь. Мне понадобится намного больший объем информации.
– Разумеется, мы готовы предоставить вам всю имеющуюся у нас информацию.
– Оружие у меня будет?
– Нет, вы можете попасть в руки полиции, а это опасно.
– Какое-нибудь прикрытие?
– Если вы попадетесь, мы немедленно от вас откажемся. Вы представитель мафии, прибывший в Америку в поисках контактов. Так и будет официально заявлено.
– Значит, я буду совсем один?
– Как обычно.
– Спасибо за откровенность. Между прочим, вы так и не ответили на мой вопрос – чем вы отличаетесь друг от друга?
Глава 3
С раннего утра у него было прекрасное настроение. Сначала позвонили из Праги, где были выставлены его скульптуры. Две работы были куплены уже в день открытия, и это особенно радовало. Ему не нужны были деньги, он даже не поинтересовался, какую конкретно сумму ему переведут в Москву. Главное, что его работы интересны европейским заказчикам. Это было подтверждение высокого авторитета Рафаэля Багирова, всемирно известного скульптора, талантливого мастера, чьи произведения покупались по всему миру. И это было самым лучшим, блестящим подтверждением его популярности. А заодно и прекрасным алиби для любого, кто поинтересуется его доходами. И твердой гарантией от любых неприятностей в будущем. Скульптора с таким именем власти просто не посмеют тронуть. Он хорошо помнил, когда четверть века назад к нему, уже ставшему известным и популярным в Москве мастером, приехали двое земляков. Разговор был долгий, тяжелый. Он искренне недоумевал, не понимая, отчего он должен брать на себя столь неприятные обязанности. Приехавшие к нему земляки требовали принять крупную сумму денег. Очень крупную. Его собирались сделать хранителем денег, своеобразной кассой взаимопомощи для всех нуждающихся в помощи земляков. Только позже он понял, что далеко не для всех. А только для тех, у кого были крупные, очень крупные неприятности с законом.
Тогда он был слишком молод. И отказать уважаемым людям, к тому же приехавшим специально ради него в Москву, он не смог. Позднее он понял – кем именно он стал. Им нужен был абсолютно честный с гарантированным алиби человек, которого можно было использовать для таких целей. В свою очередь, ему помогали, создавая широкую рекламу, покупая журналистов и критиков, запугивая конкурентов и задабривая руководителей. Через пять лет он был уже признанным по всей Европе скульптором и доверенным лицом сразу нескольких преступных группировок. Это было выгодно и спокойно для обеих сторон.
Еще через пять лет он уже возглавлял самую крупную группировку в бывшем Советском Союзе и облагал данью почти все торговые точки, открывающиеся в Москве лишь с его разрешения. Земляки охотно платили ему, справедливо полагая, что защиту иметь необходимо, а его группа и его связи обеспечивали самое надежное прикрытие. И они же оказали ему поддержку в борьбе против сибирской, кавказской и ленинградской группировок их земляков, лидеры которых стали претендовать на роль высшего авторитета на всей территории огромного государства. Расправы были показательно жестокими и быстрыми. Недовольных сразу отправляли за решетку, подставляя правоохранительным органам, выдавая их лучших людей, тайники и базы. В те годы еще нельзя было устраивать кровавые разборки, которые стали нормой в начале девяностых. Нужно было устранять соперников руками самого государства, и Багиров пользовался именно этим приемом.
Именно тогда он стал самым известным и самым нужным человеком для всех возвращавшихся на волю преступников. К этому времени его имя было известно во многих странах, его скульптуры выставлялись по всему миру, и никто даже не догадывался о его второй, не известной никому жизни. Теперь его приглашали в качестве верховного судьи по всему Союзу. При разборках между известными «цеховиками» (так называли в советское время руководителей подпольных цехов, выпускающих «левую» продукцию) приглашали только Багирова. Его слово было законом, которому подчинялись обе стороны. Все преступные авторитеты среди земляков признали его высшее и неоспоримое руководство. Долгие годы вместе с Михаилом Мосешвили и Кареном Казаряном он возглавлял самые мощные преступные группировки в Москве. Они и Рябой были фактическими хозяевами Москвы, при этом последнему почти единодушно отводили роль своеобразного руководителя в этой четверке, так как он возглавлял мощные подмосковные группировки и был фактическим лидером всех преступных объединений. Только затем в Москве стали появляться чеченские и татарские группировки, уже представляющие довольно серьезную силу. Причем первые традиционно поддерживали неплохие контакты с людьми Багирова, а вторые тесно кооперировались с некоторыми подмосковными группировками. Так продолжалось несколько лет, пока не умер Казарян, умевший находить компромиссные решения, так устраивающие всех лидеров преступного мира. Он обладал каким-то особенным даром убеждать сомневающихся.
На этом их слаженный «квартет» распался. Еще через полгода уехал в Америку Рябой, оставивший вместо себя ничтожного Лазарева, который хоть и стал депутатом Государственной думы, но не сумел в полной мере заменить Рябого. Вскоре началась война между славянскими и кавказскими группировками, и Лазарев был убит. К тому времени место умершего так некстати Казаряна занял руководитель «Континенталь-банка» Саркисян. Был убит и Мосешвили, неосторожно подставивший себя под пули неизвестного убийцы. Позднее застрелили и Арчила Гогию, претендовавшего на место Мосешвили. Правда, свято место пусто не бывает. И их место довольно уверенно занял осторожный и жестокий Гурам Хотивари, сумевший вместе с Багировым нанести ряд впечатляющих и болезненных ударов по группам Рябого. Только вмешательство третьей силы помогло тогда временно приостановить уже разгоравшуюся войну. Но обе стороны помнили о нанесенных ударах и искали возможности как-то незаметно обойти соперников. По их взаимному согласию было решено не вести друг против друга активных действий, и на какое-то время мир был восстановлен. Сегодня утром Багирову передали и вторую приятную весть. За крупный груз наркотиков, пропущенный через Батуми и Трабзон, они получили довольно приличную сумму денег, переведенную в «Континенталь-банк» из Италии. За турецкий порт Трабзон Багиров особенно волновался. Сидевший там российский представитель, консул Зохраб Ибрагимов, был земляком Багирова, но категорически отказывался от сотрудничества с «бандитами».
Не помогало ничего – ни уговоры, ни подкуп. Ибрагимов отказывался помогать людям Багирова, и разгневанный Рафаэль Мамедович даже собирался посылать в Трабзон специально подготовленных киллеров. Но, к счастью, груз прошел благополучно и без помощи российского дипломата, а визит киллеров в Трабзон так и не состоялся.
Оба телефонных звонка дали положительный заряд на все утро, и Багиров, дождавшись, пока во двор въедут два бронированных «Мерседеса» с охраной, пошел вниз в прекрасном настроении. Со стороны, глядя на эти роскошные машины, нельзя было и предположить, что они отличаются от обычных. Даже бронированные стекла казались обычными затемненными стеклами, столь часто встречающимися в машинах подобного класса. Никто не должен был знать, что подобные автомобили изготавливались на заказ только для особо важных персон и были предоставлены в свое время канцлеру Германии и Папе Римскому. «Мерседесов» подобного класса было в мире всего штук десять. Эти два готовились на заказ для самого генерала Пиночета. Но чилийский диктатор ушел добровольно в отставку, и ему уже не были нужны подобные роскошные автомобили. Тогда их и приобрел для Рафаэля Багирова его адвокат в Мюнхене.
Они уже подъезжали к роскошному офису Багирова, когда в автомобиле раздался телефонный звонок. Это был его личный номер, который был известен лишь нескольким людям. Он сам снял трубку, недоумевая, кто может звонить так рано.
– Доброе утро, Рафаэль Мамедович, – раздался в трубке характерный голос с акцентом. Это был сам Гурам Хотивари. Багиров чуть поморщился. Он не любил этого мясника, обожавшего лично присутствовать при расправах с неугодными соперниками и бывшими друзьями. Но высказывать свое неудовольствие нельзя, ссориться было невыгодно по многим мотивам. Они были нужны друг другу.
– Доброе утро, – недовольно буркнул он, – почему такой ранний звонок, Гурам? Что-нибудь произошло?
– Просто звоню уточнить. Мне из Балтимора звонил Генерал, говорит, мы кого-то к нему присылаем. А я не в курсе, ничего не знаю. Может, вы кого-то посылаете?
– Какой Генерал? – не сразу понял Багиров.
– Ну, Георгий из Балтимора, – терпеливо объяснил Хотивари, – говорит, к нему должен приехать какой-то человек от нас. Он вчера ему звонил.
– Какой человек? Почему от нас, я никого не посылал.
– Поэтому я и позвонил. Я тоже никого не посылал.
– Может, Артур кого-нибудь послал?
– Уже спрашивал. Он тоже ничего не знает.
Багиров нахмурился. Это был уже тревожный симптом.
– А что сказал этот гость? От кого он приехал?
– Говорит, друзья послали из Москвы. А ведь друзья Генерала – это мы с вами. И мы ничего не знаем.
– Может, это его личные друзья? – не хотелось верить в худшее в это утро, которое так хорошо началось.
– Нет, – немного упрямо ответил Хотивари, – он ему сказал, что приехал от нас. Именно от нас.
– А зачем ему врать? – словно размышляя вслух, спросил Багиров. – Какая выгода от этого? Может, Саркисян послал своего связного?
– Он бы нам сказал. Без нас он бы никого не послал в Америку. Мы ведь не первый год работаем. Он знает, как нужно вести себя в подобных случаях.
– Я с ним еще раз поговорю. Но это точно не я посылал. Какие у меня связи могут быть с Генералом? Он скорее ваш человек, – осторожно добавил Багиров.
– А зачем тогда я вам звоню? – разозлился Гурам Хотивари. Всем была известна подозрительность Рафаэля Багирова и вспыльчивость Гурама Хотивари. Поэтому Багиров никак не отреагировал на немного нервное замечание своего собеседника.
– Хорошо, – раздраженно произнес Багиров, – что вы предлагаете? Как именно нам нужно реагировать на это сообщение?
– Нужно проверить, кто это мог приехать к Георгию от нашего имени, – предложил Хотивари, – и если это очередная подлость мерзавца Рябова, в конце концов нужно послать туда людей и разобраться с этим типом. Я думаю, опять он затевает какую-нибудь гадость и решил использовать Георгия, уже давно отошедшего от всяких дел. Вы ведь знаете, тогда мы ему помогли переправить в Америку большую часть своих денег, даже счет ему открыли специальный. Может, кто-то узнал про это?
– Каким образом? Об этом знало только несколько человек.
– Может, узнал кто-нибудь и теперь решил припугнуть Георгия. Хотя его так просто не взять. Я его двадцать лет знаю. Он может отрезать непрошеному гостю его уши.
– При чем тут уши, – окончательно разозлился Багиров, – что за средневековые дикости! Нужно просто выяснить, почему этот незнакомец приехал в Америку. Может, он просто авантюрист. Хочет деньги сорвать и сбежать. А может, его действительно Рябой послал. Тогда совсем другое дело. Нужно узнать, что он затевает против нас.
– Поэтому я и позвонил, – сказал наконец Хотивари, – может, я кого-нибудь пошлю туда для проверки.
– Вот это будет правильно, – быстро согласился Багиров, – а кого вы хотите послать в Америку?
– Моего Важу. Он, думаю, справится, – быстро ответил Хотивари, очевидно, уже решивший для себя этот вопрос. – Почему его? – изумился Багиров. Важа был исполнителем самых кровавых разборок, самых страшных преступлений. Он был убийцей, любившим убивать и мучить людей, а значит, самым худшим из возможных типов насильников.
– Он сумеет все выяснить, – усмехнулся Гурам. Багиров словно почувствовал усмешку Хотивари и, уже не сдерживаясь, закричал:
– А если там случится ошибка? Может, это действительно какой-нибудь старый знакомый самого Георгия. А ваш костолом поломает ему руки-ноги, пока поймет, кто перед ним.
– Не поломает, – уверенно парировал Хотивари, – я не только его посылаю. С ним поедет еще один человек, из бывшего КГБ Грузии. Настоящий профессионал. Он быстро этого авантюриста расколет. И выяснит, откуда тот приехал.
– Хорошо, – тихо согласился Багиров, – не нужно об этом говорить по телефону. Нас могут услышать.
В трубке раздался довольный смех Гурама.
– Что вы, – очень весело заявил Хотивари, – нас подслушать не могут. Я ведь у себя держу американского инженера. И плачу ему, между прочим, больше в два раза, чем он получал в своей Калифорнии. Зато за эти деньги он обеспечивает мне полную охрану от всяких подслушивающих средств. Мы можем спокойно говорить о чем угодно, но, конечно, вы правы – не стоит обсуждать все детали предстоящей операции по телефону. Это мы сделаем при личной встрече. Вы знаете, где находится мой офис?
– Конечно, знаю.
– Очень хорошо, приезжайте прямо сейчас ко мне – мы все обсудим. И решим, как нам лучше поступить в этой ситуации.
Багиров раздраженно откинулся на спинку сиденья. Почему, когда у него хорошее настроение, вечно звонит этот Гурам? Словно заранее знает, как можно испортить настроение человеку на весь день. Но вообще-то он прав. Почему этот неизвестный вдруг появился в Америке и тем более позвонил заранее Георгию? Какая-то новая игра конкурентов? Багирову приходилось быть осторожнее других. Он знал, что приговор, вынесенный ему в свое время соперниками, был поручен профессиональному киллеру. Лишь по счастливой случайности разговор киллера подслушал какой-то прохожий в маленьком подмосковном городке, и убийце пришлось срочно возвращаться обратно домой. Но приговор еще не был отменен. Об этом Рафаэль Багиров помнил всегда. И когда его люди покупали бронированные автомобили в Мюнхене, и когда выбирали для него тихую дачу за городом, и когда он разговаривал с кем-то из своих «друзей». Он, как никто другой, хорошо знал – убийцей может в любой момент оказаться кто-то из самых близких людей. И сознание этого превращало его, в общем-то счастливую, жизнь в бесконечную пытку.
