Елена Чудинова
Неферт
XXXV
Неферт не замечала ничего – даже заметного отдаления Миуры.
Она устроила свой небольшой алтарь Сына Амона – в комнате для занятий. На этот алтарь она каждое утро приносила белые лотосы, которые, казалось, самим слабым шелестом своих прохладных лепестков нашептывали ей о скорой смерти Царя Царей, Держателя Верхнего и Нижнего Египта, божественного фараона Джафененры…
XXXVI
– У меня скоро помрачится рассудок. Унеси это питье, Шерит! – госпожа Мерит передала служанке черный узкогорлый кувшинчик и снова наклонилась над ложем Неферт. – А врач Юффу еще говорил, что кориандр непременно поможет! Как он может помочь, если она не хочет его пить! Неферт, деточка…
– Да, мама, – Неферт отстраненно удивилась тому, как слабо прозвенел ее голос.
– Скажи, тебе чего-нибудь хотелось бы? Нет, я не могу – ребенок тает на глазах! Шерит, ее сглазили!
– Но, госпожа, девочка всегда носит от сглаза Око Ра из лучшего золота, а недавно Вы приказывали повесить знак покрупнее и над постелью, – рассудительно заметила ключница.
Не только Око Ра – над ложем висели скарабеи из лазурита и зеленого нефрита, а также другие амулеты, большая часть из них появилась недавно, в дни непонятной болезни Неферт.
Болезнь? Да, пожалуй, это была болезнь – ведь Неферт похудела и ослабла. Ей доставляло странное удовольствие чувствовать себя больной. Она тоже больна! Она не хочет быть здоровой!
Целыми часами Неферт лежала неподвижно, слушая течение крови в своем теле. Иногда ей казалось, что ее кровь тоже струит смертоносный яд.
– Я ничего не хочу.
– Совсем ничего? Бедная крошка! – госпожа Мерит решительно поднялась. – Шерит, Хапшесут! Пусть мне сейчас же готовят одежды – я еду в храм Изиды!
– Мамочка! – Неферт приподнялась вслед выходившей уже матери так стремительно, что почувствовала сильное головокружение. – Может быть, мне стало бы легче, если бы я сама поехала в храм?
– О, я уверена!
– Но ты позволишь мне ехать так, как мне хочется?
– Все, что ты захочешь, милая.
– Прежде всего, мне хотелось бы ехать не к Изиде, а к… Тоту. Ведь он покровительствует целительной магии, правда?
– Что же – поезжай к Тоту.
– И я хотела бы ехать одна. Чтобы только из-за меня и носильщики, и скороходы – как для взрослой.
– Хорошо, пусть, – с сомнением произнесла госпожа Мерит. – Но ты так слаба…
– Я тогда стану хорошо есть, – твердо пообещала Неферт. – И хочу ехать послезавтра.
– Хорошо, дитя мое, – госпожа Мерит вышла вместе со служанками.
Еще взволнованная так неожиданно пришедшей ей на ум мыслью, Неферт задумчиво посмотрела ей вслед…
Да, она должна их увидеть… Пока непонятно, что из этого может получиться. Может быть, дальше, там, ей подскажут, что делать, сами обстоятельства.
Если бы посоветоваться с Миурой!
С Миурой…
Неферт захотелось тихо-тихо заплакать. Она неожиданно почувствовала себя такой беззащитной, брошенной всеми, кого еще любила – и Миурой, и Инери, и Нахтом.
XXXVII
Два ряда сфинксов стерегли поднимающуюся от Нила мощеную дорогу. Облаченная в тончайшее пурпурное платье, в длинном парике,
переплетенном золотыми нитями, Неферт сидела в носилках прямо и неподвижно, сложив на коленях отягченные четырьмя рядами браслетов руки. Четверо рослых эфиопов несли носилки. Двое скороходов-нубийцев колыхали над ней опахала из переливающихся перьев павлина.
Темно-розовая кирпичная стена, окружающая территорию храма, была так высока, что из-за нее виднелись только верхушки пальм. Из ворот вышел привратник.
Надменным жестом госпожи Мерит Неферт опустила руку в мешочек с деньгами и бросила привратнику несколько колец серебра.
Дым очищающих благовоний не заставил ее даже пошевельнуться.
Она вообще не девочка, она юная дама из знатного дома! Главное, очень крепко помнить это самой – тогда остальные будут общаться с ней, как ей надо!
Неферт обвела взглядом обширный парк с виднеющимся вдали зданием храма. Куда ей идти сначала?
Около ворот, в стороне от ведущей к храму аллеи, тянулось низкое одноэтажное здание с плоской кровлей, сложенное из того же розового камня, что и прочие храмовые постройки… У невысокой двери, перед окруженным желтыми акациями прудиком, Неферт еще издали заметила стайку мальчишек. Рассевшись кто на скамье под деревьями, кто прямо на земле, они о чем-то увлеченно – судя по жестам – болтали, нимало не смущаясь тем, что находятся внутри ограды.
«Школа жрецов Тота!» – поняла Неферт: несколько мальчиков были одеты как обычные школьники, но на двоих или троих были длинные белые одеяния.
Что же, превосходно! Именно это ей и нужно!
Неферт сузила от ненависти глаза. Вон тот мальчишка с веселым лицом наверное простоват… Нет! Он одного с ней возраста – пусть играет в шарики! И не этот худой – у него слишком хитрый вид.
Этот, конечно!
Ближе всех к Неферт стоял, опираясь о край скамьи ногой, обутой в белую сандалию, мальчик лет двенадцати. Он был одет как маленький жрец. У него был высокий лоб и круглый овал лица, выражение которого было одновременно ленивым и высокомерным.
Мальчишки повскакали с мест. Неферт махнула рукой, останавливая эфиопов.
– Я Неферт из дома Имхотепа, – произнесла она, обращаясь в основном к отмеченному ей мальчику.
– Добрый день, госпожа, да будет милостив к тебе Тот, – вежливо поклонился мальчик, окинув Неферт сонным, но вместе с тем внимательным взглядом. – Ты в чем-нибудь имеешь необходимость?
– Я не бывала прежде в храме, – ответила Неферт, в свою очередь меряя собеседника взглядом – от бритой головы до краев подола. – Ты можешь сопровождать меня?
– Да, я свободен, – процедил мальчик без особой охоты. – Сойди на землю, дальше можно идти только пешком. А слуги твои лучше пусть дожидаются за воротами.
Неферт вылезла из носилок. Провожаемые взглядами остальных мальчишек, они вышли на главную аллею.
Ощущение странной, захватывающей игры все сильнее овладевало Неферт. Неужели пышный наряд изменил ее настолько, что она словно бы сделалась другим существом? Если бы настоящая Неферт, даже и в носилках, подъехала к школе, мальчишки должны были бы поднять жуткий шум – и на ее вопрос вместо ответа прокричали бы целую кучу вопросов, не говоря уже о дразнилках.
Настоящая Неферт, словно из тайного укрытия, не без восхищения наблюдала за поведением ненастоящей взрослой Неферт.
Мальчик молча шел с Неферт – вровень, но не рядом, на расстоянии нескольких локтей.
Мощенная розовым камнем аллея имела с каждой стороны по два ряда деревьев: более низкие сикоморы – поближе и очень высокие старые пальмы за ними. Впереди грозно поднималось над землей здание храма. В центре его, там, где обрывалась дорога, на фоне огромного здания четко вырисовывалось другое, небольшое, в точности повторяющее очертания первого.
– Как твое имя? – наконец обратилась к провожающему Неферт.
– Птахмес из Дома Тота, – ответил мальчик в уже знакомой Неферт сдержанной манере.
– Ты учишься, чтобы стать жрецом?
– Я и есть жрец и учусь в избранном классе.
– Ты уже жрец? – в голосе смутившейся ненастоящей Неферт прозвучало почтительное недоверие.
– Конечно. Уже почти год. Впрочем, учеников других классов посвящают позднее.
– А почему вас так… рано?
– Потому, что многие предметы нельзя изучать без посвящения, – лицо Птахмеса оставалось по-прежнему бесстрастным, но Неферт почему-то поняла, что ей тем не менее удается вызвать его на разговор.
– О, я понимаю, как я не догадалась сразу! Ведь вы изучаете такие опасные вещи, что их не должен знать никто, кроме жрецов… Такие, как Выход Днем…
– Это еще не самое секретное.
– И даже такие, как… яды?
Птахмес бросил на Неферт быстрый и недовольный взгляд.
– Да, и яды, – холодно произнес он. – Яды растений – и те, которые никакого отношения к растениям не имеют. Вторые у нас будет читать сам главный жрец Дома – достомудрый Себекхотеп.
– Какие же вы счастливые, что можете так часто видеть самого главного жреца, – заметила Неферт. – Простые верующие, вероятно, видят его только в Праздник Долины. Ведь он сам не принимает паломников и не беседует с ними?
– Отчего же? Принимает, и не так редко – хотя его занятость очень велика.
– А… когда можно увидеть главного жреца? – ложная и настоящая Неферт слились в единое существо, сердце которого отчаянно застучало в груди.
– Достомудрый Себекхотеп уехал по важному делу – он едва ли возвратится на этих десяти днях.
– Я хотела бы… рассказать сновидение главному жрецу. – Неферт вздохнула с невольным облегчением.
– Ты можешь это сделать, – Птахмес нахмурился. – Но ты много говоришь, госпожа, между тем как мы приблизились к преддверию храма. Обрати мысли к Дающему Советы.
Преддверие храма? Надвигающееся на детей четырехугольное здание еще было видно целиком – отделенное не одной сотней шагов. Неферт даже вздрогнула. Дорогу им преграждало здание, издали показавшееся примыкающим к храму, а на самом деле далеко от него отстоящее: только в напряжении разговора она могла не заметить, как оно выросло на пути.
Массивные ворота красного дерева, инкрустированные бронзой, занимали едва ли не всю его стену. Ворота были широко растворены. Внутри было темно – слишком темно для такого небольшого помещения.
Птахмес преклонил колени, жестом предлагая Неферт последовать его примеру.
– Смотри под ноги, госпожа, – шепнул он. – Дурной знак запнуться на этой лестнице.
В первое мгновение Неферт отшатнулась. То, что представлялось ей храмом, было лишь сводом, венчающим черные ступени подземного спуска.
XXXVIII
Куда она идет с этим мальчишкой?
Неферт вспомнила странный взгляд, брошенный на нее, когда она заговорила о ядах.
Неужели…
Дневной свет за спиной померк. Черная каменная лестница расширилась, бесконечно уходя в глубь земли… Так ли спускается душа к тем воротам, у которых стоит Тот?
На черный полированный камень внизу ложится неподвижный, холодно-розовый отблеск света.
Этот свет впереди был как лучи розовой небывалой луны. Так не светится живое пламя!
Он же все понял, этот мальчишка-жрец! Бежать обратно?! Нет, пожалуй, отсюда уже не убежать.
Ей остается идти вперед – делая вид, что она не понимает опасности… До тех пор, пока…
Мальчик шел впереди Неферт, словно указывая дорогу, хотя дорога была только одна.
Розовый свет стал ярче. Ступени кончились, и открылся низкий широкий коридор, также выложенный черными плитами. Взрослый человек мог бы достать здесь рукой до потолка.
Но что это за свет? В стенах коридора сияли овалы исполинских розовых опалов. Они непонятным образом светились – и при их холодном свечении из стен выступали барельефы. Один из них обратил на себя внимание Неферт. Он изображал трех сидящих павианов. Первый закрывал лапами глаза, второй зажимал уши, третий – рот. Неферт поняла его смысл – здесь начинались тайны Дома Тота.
Тяжесть низкого потолка заставляла невольно наклонить голову. Над барельефами тянулись столбцы священных изречений.
– Здесь обитает Тот, – произнес Птахмес негромко.
…Каким высоким оказался храм, мрак которого разрежало множество огней в светильниках из полупрозрачного розового камня!
Храм был вдвое выше, чем его видимая снаружи часть… Четыре ряда черных квадратных колонн, обращенные к статуе Ибиса, за которой открывался вход в тайную часть, терялись в высоте сводов…
Молодой человек лет шестнадцати – настолько можно было разглядеть в неровном свете розовых огней нес в обеих руках по большой связке книг.
– Птахмес, – негромко обратился он к провожатому Неферт, – кто сегодня дежурит?
– Мехи.
– А, этого никогда не найдешь, – проговорил юноша с досадой. – Мне нужны ключи от кабинета самого… Он же мне голову оторвет, если учебники не будут разобраны по-порядку.
– А там открыто, кажется, Усерехт, – шепнул Птахмес.
– Тогда ладно, – молодой человек скрылся в боковом приделе храма. Испытывая непонятное разочарование, Неферт сделала несколько шагов к
статуе бога.
Разве к божеству приближаются в смятении и злобе?
Какой ответ может дать ей бог, если она не знает толком сама, о чем хотела бы спрашивать Ибисоголового?
Она должна увидеть главного жреца его Дома.
Она увидит жреца. Но что дальше?
А еще сон, который надо придумать для этого разговора…
Сон?! Интересно посмотреть, какие глаза будут у этого отравителя, если Неферт попросит его истолковать сон, в значении которого жрецу будет весьма трудно усомниться?..
Сон о фараоне.
Неферт торжествующе улыбнулась.
– Да, – Неферт твердо посмотрела в глаза юному жрецу. – Он воистину дал мне благой совет.
XXXIX
Обратный путь показался короче. Птахмес, сделавшийся отчего-то чуть более дружелюбным, сам вызвался проводить Неферт до ворот. Неферт самым вежливым образом выразила признательность за руководство (перед тем, как покинуть храм, юный жрец, показывая и объясняя, обошел с ней все открытые для посетителей помещения). При этом Неферт с трудом превозмогла отвратительное ощущение неловкости, охватившее ее при ярком свете солнечного дня в обществе Птахмеса. Подумать только – как могла она так позорно испугаться там, внизу, этого мальчишки, который даже и не думал заманивать ее в западню!
Ох, как стыдно…
Но ничего! Зато она ни за что не испугается главного жреца, когда столкнется с ним лицом к лицу!
Неферт провела кончиками пальцев по пылающим щекам. По крайней мере этот Птахмес ничего не заметил.
– А твой сон наверное стоит того, чтобы идти с ним к самому Себекхотепу? – доброжелательно спросил он, выходя за ворота вместе с Неферт.
– Я уверена, что мой сон лучше всего поймет главный жрец, – Неферт усмехнулась. – Позволь мне еще раз поблагодарить тебя за время, которое ты мне уделил.
– Слугам бога не жаль времени для ищущих его милости, – Птахмес снова принял надменный вид. – Прощай, госпожа.
– Прощай!
– Ибис, чибис, долгонос! – закричал с другой стороны улицы мальчишка с письменным прибором за спиной, удлиняя при этом свой собственный нос растопыренными пальцами обеих рук. – Ибис, ибис!!
Птахмес, помогающий Неферт сесть в носилки, казалось, ничего не услышал. Но обернувшись через несколько мгновений, удаляющаяся Неферт увидела, как он, сохраняя невозмутимую мину, вытащил откуда-то из складок жреческого одеяния горсть камушков и начал бросаться в крикуна.
XL
– Боги да благословят тебя, дитя мое, – обратилась к Неферт мать, к которой она, не сняв еще нарядных одеяний и парика, зашла по возвращении из храма. – Попробуй угадать, какой сюрприз тебя дожидался дома?
– Отец прислал что-нибудь из Хенну? – спросила Неферт. (Имхотеп более месяца находился в каменоломнях.)
– Нет, не угадала! – что-то поискав среди флаконов и шкатулок на туалетном столике, госпожа Мерит взяла в руки небольшой свиточек папируса. – Это письмо для тебя.
– От… Нахта?
– Нет! – госпожа Мерит торжествующе улыбнулась. – Это приглашение во дворец!
– В Большой Дом? – Неферт побледнела. – На пир? Вместе с тобой и отцом?
– Да нет же. Это приглашение только тебе.
– Как же так может быть? – Неферт боялась поверить своим ушам.
– А при чем здесь мы с отцом? – лукаво улыбнулась госпожа Мерит. – Ведь фараон Джафененра – да будет он жив, здрав и невредим! – еще мальчик: разве он не может принимать своих гостей? Чтобы вместе играть, и бегать, и плавать и все прочее. Это очень большая честь для нашего дома – играть с фараоном приглашают только самых знатных детей, – госпожа Мерит улыбнулась. – Едва ли я ошибаюсь в причине этого приглашения…
Неферт уже не слушала – вне себя от волнения. Она встретится с Царем Царей!.. Она будет с ним разговаривать… Быть может, им удастся поговорить наедине!
И тогда… Тогда она наяву скажет ему те слова, которые сотни раз говорила в мечтах – во время недавней болезни:
«Я умру вместе с тобой».
XLI
– Вы будете с нами плавать?
Неферт менее всего была расположена развлекаться вместе с обступившими ее детьми. Тем не менее она вежливо улыбнулась мальчику, подбежавшему к ней первым.
– Меня зовут Йохи, – продолжал мальчик, – а это моя сестра Иффи, – он кивнул на одетую в розовую, как лепестки мальвы, столу девочку лет восьми, обнимавшую одной рукой шею газели. У Иффи и газели были очень похожи глаза.
Неферт улыбнулась уже с симпатией: этот подвижный, с веселыми светлокарими глазами мальчик и вправду походил на ежика – то ли чуть коротковатым носом, то ли очень короткой, под парик, стрижкой. Прозвище к нему шло.
– Меня зовут Неферт.
– А это Хеви, Тети и Камес. Хочешь посмотреть крокодила?
– Живого?
– Да, конечно. Священного.
– Хочу.
– Побежали!
Пробегая вместе с другими детьми по узорчатым дорожкам из разноцветного песка, Неферт успевала разглядывать дворцовый сад. Никогда в жизни ей не доводилось видеть такого великолепного сада! Деревья, растения и цветы были рассажены так искусно, что почти весь – огромный! – сад был окутан устойчивой и прохладной тенью. То там, то здесь, в особенно затененных уголках, взгляду неожиданно открывались деревянные или каменные площадки, на которых были расстелены пестрые циновки, расставлены столики и кресла… Эти уголки были словно комнаты с цветущими стенами – гранатовыми или жасминовыми… В одном из них Неферт мельком увидела двух сидевших в кресле взрослых девушек, занятых разговором.
Иногда дорожки пересекались узкими, змеящимися каналами с перекинутыми через них резными мостиками. Из-за густой тени вода в каналах казалась черно-зеленой. По ней плавали пестренькие коричневые уточки, изумрудноголовые селезни и огромные белые лебеди.
Павлины распускали свои мерцающие хвосты. Шелковистые газели высовывали пугливые морды из виноградной листвы…
…Заглядевшаяся по сторонам Неферт отстала было от остальных детей, которые мчались по саду, весело крича и перепрыгивая через цветочные грядки. Эти дети привыкли здесь играть – ведь в отличие от нее, они уже давно проводят время с фараоном.
Но когда же наконец появится сам Джафененра?! Когда она его увидит?
– Вот крокодил! Посмотрите, Неферт!
– Да где? – Неферт непонимающе посмотрела на большой бассейн, дно которого было выложено кобальтово-яркими плитами. Ничего похожего на огромную крокодилью тушу в бассейне не лежало. – Здесь нет никакого крокодила!
– Как это нет! – пару раз прыгнув на месте, Йохи без разбега слетел в воду. – А это разве не крокодил?
Пошарив в воде, он схватил и прижал к груди что-то, сквозь брызги сперва показавшееся Неферт большой рыбой.
– Давайте возьмем его на реку! – крикнул Камес.
– Возьмем, пусть поплавает! – не обращая никакого внимания на свои мокрые сандалии и одежду, Йохи подошел к Неферт с крокодилом на руках. Серый крокодил имел слегка недовольный вид и то и дело разевал длинную пасть со множеством крошечных зубов.
– Его зовут Джед-Амен-инф-анх, – застенчиво объяснила Иффи. – Он скоро вырастет, он уже очень вырос.
– А можно его погладить? – спросила Неферт.
– Осторожнее, он может прицапнуть. Он священный.
– Эй, вы, там уже учитель плаванья пришел, – крикнул, подходя, еще один мальчик.
– Тогда пошли плавать!
– Неферт, а Вы плавать умеете? – спросила девочка по имени Тети, одетая в красное и изящная, но какая-то вертлявая, с первого взгляда вызвавшая у Неферт раздражение.
– Умею, – холодно ответила она.
Дети поспешили вниз – с крокодилом, которого тащил Йохи.
…Нил за дворцовым садом выглядел очень необычно. Здесь не было прибрежных зарослей, да и самого берега, собственно говоря, тоже. Ступени и площадки деревянных террас, крашеных в темно-зеленый, красный и синий цвета, начинаясь задолго до воды, далеко нависали над голубым течением, образуя кое-где пристани для нарядных лодок. Над некоторыми площадками были натянуты разноцветные ткани, и здесь бросающие прохладную тень. Под ними стояли маленькие стульчики, скамейки и кресла.
Неферт с досадой поймала себя на том, что отвлеклась на какое-то время от своих тайных мыслей. Они, конечно, милы, все эти дети, особенно Иффи и Йохи, но они обыкновенные, самые обыкновенные, и Неферт не могло бы быть особенно интересно с ними, даже если бы ее не ждала встреча с фараоном. Судя по всему, все знают, когда он должен появиться, и спрашивать об этом значило бы попасть в глупое положение.
Хеви и Тети, на ходу разбрасывая по мосткам лишнюю одежду, уже прыгали в воду, где молодой пловец-нубиец показывал, как плыть с какими-то особенными взмахами рук. Две служанки расставляли на столиках под навесом тарелки с финиками и медовыми пирожками, кувшины с питьем. Третья, маленькая негритянка, проворно прибрала разбросанную детьми одежду.
– Сейчас будем нырять, – сообщил Неферт Йохи, надкусывая уже ухваченный им со столика сладкий пирожок. (Джед-Амен-инф-анх, которого он только что выпустил из рук, с трудом и неудовольствием полз к воде по дощатому полу.) – Видите, Сети вытащил палочки.
– А зачем?
– Кто больше соберет. Ну, со дна. Они каменные. Я один раз десять штук насобирал. Представляете?
Неферт вдруг ужасно захотелось в воду. По примеру остальных сбросив все, кроме короткой легкой рубашки, она подбежала к краю площадки и, вскинув руки над головой так, как только что показывал нубиец Сети, бросилась в Нил.