Дан Берг
Не уклоняй сердце твое
Джеймс, известный священнику как состоятельный купец из Испании, желающий обосноваться в Англии и потому взявший себе английское имя, по праву занял место на лавке. Соседом справа оказался богато одетый мужчина, еврейство коего выдавал обязательный желтый околыш на шляпе. Слева разместилось английское семейство – мать с отцом, сыновья-подростки и взрослая дочь.
Джеймс глазел вокруг и отмечал великолепные атрибуты тщеславия: трон, пажи, оруженосцы, чернокожие стражники, кони, знамена, мантии, попоны и так без конца. Зазвучал марш, предвестник скорого начала. “Музыка в восточном вкусе – артисты из дальних краев. Весь мир тут, в магнетическом этом Лондоне!” – подумал Джеймс.
Упрятанные под броней рыцари восседают на пышно убранных конях, словно железные башни попирают живые постаменты. Блестят богатые доспехи, сверкают острия копий, бьются горячие сердца под холодными латами. Вокруг ревет и предвкушает христианский мир, возвеличивший в абсолют идеи доблести и чести. В эту минуту Джеймс почитал бесхитростную остроту рыцарского меча выше хитроумной остроты фолиантной казуистики, более привычной ему. Затрубили трубы, железные башни вонзили шпоры в тела живых постаментов, сражение началось.
3
Умея убеждать себя, и потому убежденный в том, что чужую среду обитания следует любить, а не отвергать, Джеймс благосклонно взирал на феерию турнира. В паузах он незаметно поглядывал на почтенное английское семейство, расположившееся по соседству. Его интересовала юная англичанка. Ей, похоже, меньше, чем другим дамам нравились жестокости и кровь на арене. Она закрывала ладонью глаза, лицо ее выражало желание покинуть зрелище, но отец с матерью и младшие братья были увлечены.
Джеймс слышал: девицу называли Анна. Он повторял про себя это имя, и выходило красиво. Украдкой он разглядывал ее строгое и умное лицо, привлекательное по его заключению, бросал взгляды на ее руки, на ее изящную одежду, и думал о том, что он, удачливый и богатый купец, живет в чужом краю одиноко, без жены, и это не хорошо.
Рыцарский турнир продолжителен. Джеймс выбрал время и повод представиться отцу Анны. Тот, как оказалось, тоже занимался торговыми делами, и не без успеха. Джеймс держался с простотой и достоинством человека богатого и умного, цели которого честны и чисты. Анна смотрела на нового друга семьи благожелательно, весьма ободряя этим Джеймса. Для испанского купца турнир закончился приглашением в английский дом.
Покидая трибуны, Джеймс заметил, как некий хмельной уроженец дивного острова, оборванец, невежливо толкнул нарядного еврея, соседа справа. Защищенный законом, но умудренный опытом, иудей бросил гордый взгляд на обидчика, и не посягнул на большее, и, ни слова не вымолвив, поспешно растворился в толпе. С грустью подумал Джеймс, что не золотом единым жив толстосум, а путь к достоинству скользок.
Глава 5 Тайна
1
Добрый христианин и богатый торговец Джеймс пришелся по вкусу легатам божьей власти в Лондоне. Не англичанин он, из дальних краев прибыл, из Испании, вроде бы. Святые отцы полагали, что излишнее любопытство может удержать руку пришельца от щедрых даров во благо церкви. Лояльностью и покровительством воздавали Джеймсу послы Неба на английской земле.
Джеймс был одинок, и душа его вожделела женской ласки, домашнего очага, детского щебетания. На рыцарском турнире озабоченный бобыль увидал девицу, что пришлась ему по сердцу. Приятными манерами Джеймс расположил к себе отца и мать Анны и к концу турнира, в котором почитал себя главным победителем, он получил приглашение посетить купеческий дом. Голос сердца шепнул Анне: “Джеймс – твоя судьба.”
2
Скоро и споро Джеймс шагал в направлении порта. Здесь его судно, здесь склады и товары. Дождь прошел, небо и Темза серые. Холодно ранним утром. Стадо свиней загородило дорогу. Из луж доносилось блаженное хрюканье. Усердный пастух пинками и проклятиями поднимал разнежившуюся в грязи паству и с помощью суетливой собаки старался направить нежвачных парнокопытных к сытному дубовому лесу – месту обитания их вольных предков.
Придя на место, Джеймс свернул в комнатушку к хозяину склада. Налил себе в кружку крепкого эля, подкрепился караваем хлеба, вареной рыбой, изрядным куском козлятины. Пора браться за дело. Грузчики ждут приказаний. Любят того, кому не надоедает быть щедрым. Подчиняются Джеймсу охотно – за монеты, за обильные харчи и за добрую выпивку в конце дня.
Джеймс владеет несколькими судами. Из Леванта прибыли драгоценные пряности, шелка, ковры. Работы много, а без труда нет плода. Разместить с умом на стеллажах. Укрыть надежно от дождя, на складскую крышу не надеясь. Выдраить опустевший трюм. Как высохнет, загрузить английскую шерсть и овчину. Корабль отправить обратно в Левант без задержки: капитал не любит промедления. Через неделю-две прибудет груз бордосской стали. Щиты, из нее изготовленные, надежно оборонят тела доблестных английских рыцарей.
Успех умелого купца обязан атрибутам нрава его. Смелость и осторожность, тонкое обхождение и дерзкая грубость, простодушие и хитрость, честность и обман, широта души и расчетливость, верность и коварство, милосердие и беспощадность. Кто сказал, что нет мира у огня с водою? Старшие и младшие агенты-помощники Джеймса, по всему Великоморью рассеянные, дополняют достоинства его, но проницательный ум молодого хозяина сияет на вершине пирамиды безраздельно.
3
Анна влюбилась в смелого и нахального иностранца, кандидата в женихи, который сам себя рекомендовал и сам себя представил. Джеймс вполне оценил скромную красоту девицы и угадывал горячее сердце. “Пусть Англия будет твоим домом!” – сказал будущий тесть будущему зятю. “Пусть и в Англии будет мой дом!” – подумал в ответ Джеймс. Отец Анны, богатый купец, расположил к себе Джеймса. Покладист, нелюбопытен, благонамерен, дочку грамоте выучил.
Любовь к независимости удержала Джеймса от притязаний на большое приданое. Он не согласился на объединение капиталов, но уступил желанию тестя принять на службу его протеже, некоего Генри, доку в торговых делах. Генри мечтал завладеть Анной – разбогатеть и просить ее руки. Теперь он прибился к Джеймсу, и бог знает, какие змеи дремали в душе неудачника.
Джеймс и Анна зажили своим домом. Естественным образом юной жене открылась мужнина тайна, впрочем, не испугавшая ее. Иудейство Джеймса она приняла как дар, ибо наслышана была о супружеской верности ветхозаветных мужей – достоинство значимое для скитающегося по белу свету супруга.
Анна разрешилась от бремени. Родился мальчик, и ликовал отец: нет надобности приобщать отпрыска к племени Авраама, и не понесет потомок ярмо избранности. Новорожденному нарекли имя Эдмунд. Дитя подросло, и счастьем светились глаза матери, глядевшей на полезные занятия отца с сыном. Джеймс обожал Эдмунда, выучил его буквам и цифрам, а Анна благодарила судьбу, вспоминая давний рыцарский турнир.
Дела торговые уносят купца из родного дома. Бывало полгода, а то и много более блуждал по морям и странам Джеймс. Горьким лицедейством довалось Анне не замечать жадные взгляды Генри, не понимать его боязливые намеки. Она утешалась письмами, что пересылал ей Джеймс с попутными судами.
Пресвитер прихода, благодарный Джеймсу за щедрость, в отсутствие отца предавал заботам церкви воспитание сына. Эдмунд узнал, что вера в Христа есть единственная правильная вера, и священный долг честного молодого христианина взять на себя ратный труд крестового похода, дабы очистить Святую Землю от скверны мусульманства. Тяготы долгого пути уместно скрасить живящим душу избиением богопродавцев иудеев.
Свежий ум отрока замечательно примирял бездушную веротерпимость и алчный прагматизм отцовского наставничества с горячей верой и высокой духовностью проповедей священника. Подрастая, Эдмунд приходил к тому убеждению, что не бывает плохих и хороших жизненных положений, и что у каждого положения есть две стороны – внешность и нутро, и глупо сталкивать эти стороны, и упрямо держаться одной из них тоже глупо, ибо пользу можно извлечь из обеих.
4
Нежданность – любимица случая. Генри, добрый помощник и верный ненавистник Джеймса, встретил, кажется, свой звездный час. Раз, в порту, совершив редкой удачи сделку, купец с друзьями отправился в питейный дом, дабы восстановить силы после трудов. Жареный свиной бок и крепкий эль – законная утеха истого англичанина. Утомленный изнурительным торгом с перекупщиками, Джеймс утешился чрезмерно и захмелел. Генри помог хозяину встать со стула, и вместе они справили на дворе нужду. И возрадовался наблюдательный Генри нежданному открытию и задумал “истребить мочащегося к стене” хозяина.
Смутное беспокойство грызло душу Джеймса утром следующего дня. Не открылась ли тайна чужаку? Джеймс рассказал супруге о прискорбном факте. Анна, ведавшая помыслы Генри, стала бледна, как мел. Вечером Джеймс увидал, как пресвитер шептался с аббатом монастыря, и, будто бы, они глядяли на него странно. “Генри донес? Или у страха глаза велики? Однако, щедрость моя к церкви должна служить мне службу, да и лестно им думать, покровительствуя, что я хуже их…” – размышлял Джеймс.
“Наше счастье в опасности, милый!” – пролепетала Анна. “И жизни – тоже!” – буркнул Джеймс. Он крепко верил в ненасытную корысть церковников, утоляемую его щедростью, но легкомысленно будет оставить дело без последствий. Тревога видит грядущие беды, как пережитые.
Через день-другой вошел Джеймс к хозяину склада, улыбка на лице купца, в одной руке мешочек из парусины, а в другой – кувшин с элем. “Я славно нажился на последней сделке и на радостях хочу отблагодарить тебя, дружище!” – воскликнул Джеймс, протягивая кошелек и кружку, – “выпей за мое и за свое здоровье, и пусть не покинет нас удача!” И крепко-крепко уснул человек, сонным зельем одурманенный.
Джеймс отпустил матросов и грузчиков. Тихо подошел к Генри сзади и вонзил ему в спину нож, у хозяина склада украденный. Вид крови мутит разум. “Боль христианская за боль иудейскую…” – прошипел тлевший в душе Джеймса уголек праведной мести. Еще и еще удар. Так вернее. Джеймс приволок спящего, опустил тело его рядом с убитым. Меж ними бросил окрававленный нож и кошелек. В руку Генри вложил камень.
Дома Джеймс швырнул в печь оскверненную одежду, отмыл руки и душу. Он обнял Анну, и она все поняла без слов, и слезы радости потекли по нежному лицу. Беспокойство убавляет от счастья, и полное счастье покойно, как тихое летнее поле.
Утром пришли люди в порт и увидели двух лежавших на земле, а нож – орудие убийства – одному из них принадлежит. Вот парусиновый мешочек с монетами – повод для ссоры. Разбудили спящего. Очевидные улики не потребовали долгого суда, и казнен был убийца.
Однако, счастливый исход дела не вполне вернул Джеймсу душевный покой, и все казалось ему, что шепчутся пресвитер и аббат и поглядывают на него, и помышляют выдать епископу, и он умножил пожертвования, ибо золото – молчание. Джеймс реже стал бывать на дивном острове, а Анна скучала и любила Джеймса и тревожилась за Эдмунда, что пребывал под присмотром церковника.
Глава 6 Царевна Будур
1
Изумительно красивы минареты Халеба. Круглые, высокие, остроконечные, щедро украшенные. В каждой мечети выстроена такая башня, а то и две. Нет числа Храмам Божьим в огромном городе. Взойдет муэдзин на балкон минарета и станет созывать правоверных мусульман на молитву, а если кто замешкается, того помощник муэдзина силком вытянет из дома или из лавки, ибо беседа с Аллахом есть столп веры.
