Данияр Сугралинов
Дисгардиум 13. Последняя битва. Том 2
Глава 37. Скиф
Мы с Лилит шагнули в портал. В момент перехода мироздание дробилось и перетекало, связывая миры и складываясь в новые узоры бытия, а мое сознание померкло… и восстановилось. Откуда-то я знал: в этот момент демон Ааз перестал существовать во всех мирах, а потом был воссоздан в прежнем состоянии – мне вернули все силы, способности и снаряжение, которыми я обладал до начала Игр. Пространственная сумка потяжелела, а тело окутала привычная экипировка.
А потом в глаза ударил свет – настоящий солнечный свет Дисгардиума, яркий и чистый, разительно отличающийся от тусклого свечения, что едва пробивалось сквозь пелену Окаянной бреши. На несколько мгновений я ослеп и замер, ожидая, пока восстановится зрение.
Оглянувшись, увидел, как гаснет сияющий пространственный разлом, выпустив в Мертвые пустоши последних гостей из Окаянной бреши: меня и Лилит.
– Дисгардиум… – благоговейно прошептала демоница. – Земля предков…
Вокруг уже кипела жизнь: под непривычно веселые команды и понукания центурионов легионеры уверенно обустраивали лагерь, занимая свои места в новом мире. Я подумал, что когда-нибудь это место превратится в полноценный город демонов в Дисгардиуме. Первый за всю историю, но не последний – ведь мы вернулись не как беглецы или изгнанники, а как народ, закаленный в горниле Преисподней. Народ, познавший цену единства и горечь предательства, научившийся находить союзников там, где ждали лишь врагов.
Демоны и раньше появлялись в Дисгардиуме – как прислужники чернокнижников, исполнители черных ритуалов или как незваные гости, овладевшие телом смертного в уплату за услугу.
Теперь все изменилось. Мы пришли как равные, готовые сражаться за этот мир плечом к плечу со смертными.
Я смотрел на лица соратников: демонов и смертных, воскрешенных и выживших, недавних врагов и верных друзей. Впереди нас ждали новые битвы. Бездна и Люций не из тех противников, что простят или забудут свои унижения – нет, я был уверен, что сюда уже движутся армии последователей Сверхновой богини, а в Преисподней лютуют демониаки Владыки.
Но сейчас, глядя на этот лагерь, растущий посреди пустошей, я чувствовал не просто уверенность в победе. Я ощущал завершенность, словно последний фрагмент великого замысла наконец обрел свое место…
…и тут меня накрыло.
Внезапно, без предупреждения. Может, дело было в солнечном свете Дисгардиума, а может, в осознании, что Игры успешно закончены. Или в том особом ощущении дома, что возникает, только когда возвращаешься после долгого отсутствия.
Так или иначе, в голове что-то щелкнуло, и мир взорвался калейдоскопом образов. Перед глазами поплыли разноцветные пятна, в ушах зазвенело, а сознание будто расширилось, пытаясь вместить лавину нахлынувших воспоминаний. На мгновение я потерял равновесие, меня повело в сторону – все органы чувств разом взбунтовались, пытаясь справиться с информационным штормом.
И тогда первые воспоминания хлынули в мое сознание подобно волнам океана памяти, каждая из которых приносила не просто образы или знания, но саму суть того, кем я был когда-то.
Имя Алекс Шеппард пришло первым – не просто набор звуков, а целая жизнь: семнадцать лет моего человеческого существования устремились в сознание потоком образов и чувств. Все навалилось скопом, а разум начал терпеливо структурировать имена, лица, события, разнося их по разным временны́м промежуткам.
Школьные коридоры, наполненные гомоном во время перемен… Мистер Ковач, учитель современной истории, всегда веривший в меня… Папа, мама и дядя Ник… Подтрунивания Ханга Ли и Эда Родригеза, первый поцелуй с Тиссой Шефер, смерть Малика Абдуалима… Нежные касания моей любимой Риты Вуд… Укрытие на Аляске… Тренировки с Хайро Моралесом и Вилли Брисуэлой… Дистиваль… Беляши Марии Саар и армейские истории Роя ван Гардерена… Калийское дно… Мэнни Альмейда, Дьюла Катона, Трикси Фуртадо… Космическая яхта Майка Хагена…
Скиф. Это имя пришло следом, неся с собой целый мир – мир Дисгардиума, где каждое мое решение весило больше, чем просто выбор в игре. Предвестник, избранный Неотвратимой, Любимчик Фортуны, спаситель Торфу, союзник Гроэля, покровитель кобольдов-отщепенцев и канализационных троггов… и инициал Спящих богов, тот, кто должен был стать мостом между древними силами и новым миром.
Лидер клана «Пробужденных»… я!
Я настоящий Скиф! А тот, что появлялся на Демонических играх, был всего лишь имитацией, неполноценной копией, которую «Сноусторм» смог реализовать только в рамках искусственного мирка «Окаянная брешь» на своем сервере. И управлял им… кто-то из реального мира: так же, как игроки, находясь в капсулах полного погружения, управляли своими персонажами.
Поняв, кто это был, я усмехнулся. Он сам признавался, что на Земле у него только одно воплощение: Исмаэль (Самаэль) Кальдерон, лидер Объединенного картеля. Надеюсь, он сдох окончательной смертью – ведь, в отличие от сущности, управлявшей им, он – всего лишь хрупкая, очень старая и изношенная смертная оболочка.
С каждым новым воспоминанием-осознанием-озарением граница между Аазом и моей истинной сущностью становилась все прозрачнее, пока не растворилась совсем. Имитация все еще работала, в глазах окружающих я оставался сыном Азмодана, но внутри…
Радость победы и чувство единения с демоническим народом померкли, когда я физически ощутил вес обрушившихся на плечи задач. Каждая из них казалась невыполнимой: свергнуть Бездну и уничтожить Люция, не допустить пробуждения Спящих; спасти застрявших в Дисгардиуме игроков, причем сделать это до того, как остановится неумолимый таймер, отсчитывающий время до смерти моего мозга в реальном теле.
А еще бета-тестеры, Утес, Кусаларикс, Макс, которой я поклялся вернуться, и другой Дэка, Третий… И, конечно же, спасение человечества – куда без этого.
Ненадолго я даже пожалел, что перестал быть Аазом. Его проблемы ограничивались только спасением демонов – почти отпуск по сравнению с моими.
Стряхнув тяжелые мысли, я заставил себя сосредоточиться на первом шаге. Нужно действовать последовательно, не давая себя раздавить грузу ответственности. Краем глаза я заметил, что Лилит уже занялась делом: она отошла к легионерам и мгновенно взяла командование на себя. Бывшие подчиненные Азмодана слушались ее без колебаний, безошибочно распознав прирожденного лидера.
– Разбить лагерь! – разносился над пустошью ее голос, властный и уверенный. – Первая когорта, занять северный периметр. Вторая – северо-запад. Остатки формируют третью когорту! Третья, запад ваш! Разведчики, доложить о любом движении на горизонте!
Что-то было не так.
Я покрутил головой, пытаясь понять, что именно меня тревожит, а когда сообразил, направился к небольшой группе у края лагеря.
Ирита, Краулер, Гирос, Бомбовоз и Тисса о чем-то тихо переговаривались, изредка бросая в мою сторону настороженные взгляды. Рядом с ними замерли четыре молчаливые фигуры: Морена, Жнец, Магвай и Айлин. Последних двух я видеть был не рад, но пока они подчинялись Большому По, проблем с ними не предвиделось.
– Смертные, где Йеми и остальные? – спросил я, подойдя ближе, чтобы начать разговор.
– Ааз, красавчик! Если бы не ты… Круто ты уложил обоих боссов! Ха-ха! – смеясь, воскликнул Бомбовоз. Он поднял руку, и я рефлекторно дал ему «пять». Смутившись, он ответил на вопрос: – Йеми, Сиска и Бабан сразу отправились в замок своего клана.
– Даже не попрощались? – удивился я.
– Пойми их, Ааз, – вмешалась Ирита. – Они себе места не находили, хотели узнать, что с их семьями и друзьями – после стольких месяцев в Чистилище без связи.
– Мы тоже планируем отправиться к себе… – проговорил Краулер, задумчиво поглядывая на меня. – На Кхаринзу. Это маленький островок в Бездонном океане, там находится наша клановая база.
В его голосе я уловил смущение и нетерпение, словно он надеялся, что я все-таки Скиф и его слова пробудят во мне воспоминания. Ирита и Тисса напряженно вглядывались в мои демонические глаза.
– Значит, Кхаринза… – Кивнув и помедлив, я произнес: – Вас долго не было. Уверены, что остров все еще принадлежит «Пробужденным»? Что храм Бегемота уцелел в отсутствие своих главных жрецов и последователей? Уверены, что Рыг’хар не спалил джунгли своими самокрутками? А может, Патрик давно пропил замок, разобрав его на кирпичи? Хотя нет, постойте, скорее всего, власть на острове захватил Монти.
С каждым словом моя устрашающая улыбка становилась все шире, а вскоре разинувшие рты друзья начали улыбаться вместе со мной.
– Мне нужно вам кое-что сказать, сволочи. Я вернулся. Это снова я… – В этот момент мой голос дрогнул, я ощутил комок в горле и как щиплет в глазах. – Скиф…
Первым отмер Краулер – гном, едва достающий мне до пояса, с неожиданной для его роста силой стиснул меня в объятиях. Следом подскочил Бомбовоз – массивный титан присоединился к остальным, стиснул меня, подергал восхищенно за рога. Гирос растерял всю свою невозмутимость – на его лице застыла широкая улыбка, он что-то восторженно кричал на японском.
Тисса и Ирита не сдержали слез. Соленые капли прочертили дорожки на их грязных щеках. Ирита первой вырвалась вперед, не устрашившись моего облика, обхватила мое лицо ладонями и начала покрывать поцелуями, шепча что-то нежное и бессвязное. Ее горячие слезы падали на мою кожу, и от каждой по телу разливалось тепло – словно само мироздание признавало: я наконец-то дома…
Но это же самое чертово мироздание, как обычно, не дало мне насладиться моментом.
Краем глаза я заметил движение: четыре фигуры легатов Чумного мора, до этого неподвижно стоявшие поодаль, начали меняться. Их очертания поплыли, истончились, словно воск под огнем.
Я мягко отстранил Ириту, вглядываясь в происходящее. Тела легатов превращались в темную слизь, которая медленно впитывалась в землю.
«Ядро призвало нас», – услышал я в голове голос Морены.
Понятно. Похоже, ощутив их присутствие в Дисгардиуме (скорее, увидев, как их иконки в интерфейсе обрели цвет), Большой По призвал их, чтобы выяснить все подробности. Совсем, видимо, заскучал в своей берлоге.
Друзья переглянулись. По их лицам я видел: им, как и мне, не терпится наведаться на Кхаринзу. Но я не мог просто так покинуть демонов – сначала нужно объяснить им, кто я такой. Иначе потом будет сложно доказать, что я-Скиф не их заклятый враг, а тот, кто принес им победу на Играх.
– Кстати, рогатый… – ухмыляясь, протянул Бомбовоз. – Не хочешь снова стать собой?
– И, может, объяснишь, где пропадал? – сказал Краулер. – Что случилось, после того как нас прикончила Пайпер? Не забыл тот бесполезный проход инста? Источника Тлеющей пустоты?
– Позже расскажу, – покачав головой, ответил я. – Сначала нужно закончить одно дело.
Настаивать они не стали: научились доверять моим решениям, даже не понимая их. Хотя сейчас, думаю, как раз понимали.
– Какие хоть достижения получил? – поинтересовался Краулер, пытаясь разрядить обстановку. – Какой у тебя сейчас уровень? Я вижу только знаки вопроса над твоей головой.
Я нахмурился, вспомнив о проблеме, и ответил:
– Собственно, я за тем и подошел. Какого-то черта у меня все еще нет интерфейса. То же самое было в бета-мире. У вас он есть или это только моя проблема?
– Похоже, только твоя, – ответил Краулер. – Мы получили по паре сумасшедших достижений: за победу на Играх в составе фракции демонов и за помощь демонам в выполнении Демонического пакта. Теперь у нас не только репутация с демонами на уровне уважения, но и возможность получить жетон для использования портала в Преисподнюю. Как те гоблинские, что позволяли попасть в Кинему. Офигеть, как управляющий ИскИн быстро все это внедрил.
– Думаю, это было внедрено давным-давно, просто ждало своего часа, – рассеянно ответил я, погружаясь в размышления.
Почему система не видит меня как Скифа? Почему лишила интерфейса? Ответ пришел внезапно: она все еще воспринимает меня как демона Ааза! Ведь на мне не просто Имитация – благодаря Хаосу я действительно изменил свою суть. Возможно, даже на уровне программного кода, в самих записях базы данных Дисгардиума! Значит, теоретически я мог бы…
От этой мысли голова пошла кругом… но я не стал даже пытаться, по крайней мере пока – здесь влияние Хаоса минимально, не то что в Преисподней. Остается надеяться, что мне хотя бы удастся полностью вернуть свою истинную сущность, а когда это произойдет, вернется и интерфейс. Лишь бы чертов управляющий ИскИн засчитал мне все мои уровни, выстраданные в бета-мире и Пекле…
Размышления прервал приближающийся топот. К нам направлялись генералы Молох, Аваддон и Агварес в сопровождении моей когорты. За ними, что-то обсуждая, шли Деспот, Тарзак и Сильва.
Лилит, как оказалось, возглавила охотничий отряд: за эти дни все проголодались, а запасов никаких не было. Поэтому она, взяв одну когорту, отправилась через портал в Очаг Пустоты.
Жаль, я надеялся с ней попрощаться, пока в облике Ааза…
Понимая, что мне, возможно, больше никогда не удастся пообщаться с этими демонами, моими боевыми товарищами, так доверительно, я хотел наговориться с ними вдоволь, создать больше связующих нитей и зацепок, чтобы не вышло так же, как с Летучим отрядом.
Тем более радость быстро померкла. Когда я спросил о Лерре и Ридике, Горвал смутился, его лицо помрачнело. Он склонил голову и, запинаясь, рассказал, что произошло:
– Командир… Лерра и Ридик… Когда мы прошли через портал, они…
– Что с ними?
– Из портала выпали мертвые тела.
– Ааз, – заговорил Аваддон. – Они ведь погибли еще в Преисподней. Игры их оживили, вернее, воссоздали в том странном месте, а потом в Окаянной бреши. Но…
– После выхода из портала они вернулись в то состояние, в котором были до Игр, – закончил я за него. – Значит, снова мертвы… Что ж, Шутник, у тебя и правда все вверх дном: умудрился победить в Играх, будучи мертвым…
Ощутив укол печали, я вздохнул и отчетливо вспомнил первые слова суккубы при знакомстве: «Вонючка-тифлинг, ты не заблудился?»… Как давно это было…
– Прощай, Лерра… – прошептал я. Потом поднял взгляд на генералов и твердо сказал: – Нужно их достойно проводить, причем здесь, в Дисгардиуме, за возвращение в который они отдали жизни.
– Чушь! – рявкнул Молох. – Мы вернем их в Преисподнюю, чтобы их хао вернулось в мироздание! Чтобы их сила…
– Нет, Молох, это ты цепляешься за старое! – оборвал я его. – Мы теперь в Дисгардиуме, а здесь все будет иначе. Преисподняя осквернена демониаками, и будущее демонов здесь. Поэтому я хочу, чтобы мы устроили погребальный костер. Лерра и Ридик заслужили достойные проводы, пусть их сущность и дух сольются с этим миром, станут его частью.
– Но Ааз, они же демоны! – возразил Агварес. – Их тела – источник силы для выживших.
– Они были моими друзьями, – твердо сказал я. – Повторяю, мы в новом мире. Пора оставить позади некоторые традиции Преисподней.
Демоны растерянно замолчали. Было видно, что идея им не по душе, но спорить они не стали.
Продолжая с ними разговаривать, я снова переживал события последних дней: наши битвы, потери и победы. Все, казалось, забыли о рангах и субординации, общаясь как равные.
– Слышал, в этом мире есть неплохие таверны, – хмыкнул Кродис, принюхиваясь к ветру. – Но если и так, то находятся они далеко отсюда.
Славикус потрепал черта по лохматой башке и утешил:
– Тебя все равно туда не пустят, так что закатай губу.
Постепенно возбуждение и радость схлынули, я чувствовал, что близится момент прощания, но прежде нужно было объясниться.
Посмотрев на отпрысков великих князей, я вздохнул – вспомнилось еще одно дело, которое нельзя было забросить. Сердца Диабло, Азмодана и Белиала на хранении у Нге Н’куллина, Смотрителя Ушедших, а потому нужно привести к нему Сильву, Тарзака и Деспота. Жаль, Азмодан оставил после себя только одного сына, Ааза, да и тот ненастоящий. Впрочем, он сам виноват, нечего было пожирать своих детей.
Сильва, дочь Диабло, то и дело бросала на меня короткие взгляды, но больше внимания уделяла скудной растительности этих мертвых земель. Постепенно она так погрузилась в свое исследование, что, казалось, забыла обо всем остальном.
Тарзак, сын Белиала, впился взглядом в горизонт, где темной полосой угадывался Бездонный океан. В его глазах читалась смесь восторга и первобытного страха перед бескрайним простором.
А вот Деспот, запрокинув голову, просто наслаждался открытым небом. Из всех демонов он чувствовал себя здесь наиболее комфортно. Осталось только выполнить обещание и рассказать ему все о наших приключениях… хотя стоп, у Сильвы же есть Эреб’Нахар – Зелье возвращения памяти… А, черт, я же разбил его… Но это было в отдельном виртуальном пространстве отеля, а сейчас, по идее, нас всех вернули в то же состояние, что и до Игр… Ладно, выясню у Сильвы.
В этот момент, зябко поежившись, молчание нарушила Агата Торнхарт:
– А мне тут как-то непривычно. Слишком ярко и прохладно, глаза болят…
– Кстати, командир! – воскликнул Горвал. – А тебе как наш новый дом?
– Совсем память отшибло, старый? – хохотнул Жег. – Центурион тут родился!
– Центурион? – рыкнул Агварес. – Боюсь, даже звания легата будет теперь мало для сына Азмодана!
Все три генерала задумчиво посмотрели на меня, Молох качнул головой, и я кивнул, сказав:
– Да, нам и правда нужно поговорить. Наедине. Но сначала…
Подойдя в Сильве, я прошептал ей на ухо просьбу. Не удивившись, она кивнула, пошла к брату и вручила ему зелье Эреб’Нахар.
По приказу Молоха остальные демоны отступили, занявшись обустройством лагеря.
В то же время Аваддон создал купол тьмы, отрезав нас от внешнего мира.
– Мне нужно открыть вам правду, – начал я. – На самом деле я не сын Азмодана. Великие князья провели ритуал забвения перед прорывом из Очага Пустоты, чтобы Люций не узнал обо мне правду… Я смертный. Очень сильный смертный. В переводе на ваши звезды моя сила превышает платиновую…
– Невозможно! – в унисон проревели генералы.
– …и зовут меня Скиф, – невозмутимо закончил я. – Настоящий, не тот, что был на Играх, которым управлял Люций. Если бы Люций и Бездна узнали, что я не демон, меня бы не допустили на Игры. А они бы узнали, ведь у них есть инквизиторы, читающие мысли на расстоянии…
Когда я закончил рассказ, а говорить пришлось долго, потому что многое требовало дополнительных пояснений, генералы надолго погрузились в молчание. Я терпеливо ждал, дав им возможность вникнуть.
Наконец, Молох нахмурился, вспомнив:
– Значит, ты смертный… Что ж, Диабло перед развоплощением в Гранатовом городе поведал мне, что Ааз – наша надежда. То, что ты сказал… многое объясняет. Твою силу, доверие великих князей…
– И почему ты так рвался спасти этих смертных из Чистилища, – добавил Аваддон. – Они твои соратники?
– Друзья, – поправил я. – Как и вы теперь. Но в то время я этого не знал. Как и вы, я считал себя сыном Азмодана. Просто, видимо, чувствовал, что они мне не чужие…
В этот момент под купол безмолвия проник Деспот. Смерив меня взглядом, он протянул руки-алебарды и обнял так, что хрустнули кости.
– Грог-х-р, соратник! – проревел он мне в ухо, обдав меня жаром из пасти.
Глава 38. Прощание
Деспот все не отпускал меня, и от жара его пасти становилось трудно дышать, но я молча терпел: Эреб’Нахар вернул мне не просто сильного соратника, сына Диабло. Зелье возвращения памяти вернуло мне друга.
Генералы удивленно переглянулись, явно не понимая странного поведения Деспота. В их памяти нашей с ним дружбы не существовало, лишь недолгие узы товарищества, поэтому я решил объяснить, что происходит:
– Похоже, Деспот выпил Эреб’Нахар – один флакон оставался у Сильвы. – Я повернулся к сыну Диабло. – Ну что, жаровня, вспомнил наши приключения?
– Грог-х-р! – взревел мой соратник. – Еще как вспомнил!
– И что такого ты вспомнил? – поинтересовался Агварес.
– О, много всего! Например, верите или нет, но мы с ним, оказывается, побывали в Пекле! И тамошние твари такие сильные, что Скифу пришлось летать над ними, таская меня за рог по воздуху, чтобы уберечь!
– Эреб’Нахар… – проговорил Молох, задумчиво глядя на Деспота. – Без великих князей некому вернуть нам память, а для зелья требуются души смертных и травы Преисподней. Что ж, поручим снабженцам добыть их… любым способом.
– В Преисподней добудете, – сказал я. – Не вздумайте убивать здесь…
– Не жалей подлецов, – отрезал Аваддон. – Для Эреб’Нахара души хороших смертных не годятся. – Он смерил меня взглядом и покачал головой, протянув: – Теперь я тебе верю, ты и вправду смертный… Значит, ты тот самый Скиф… Тот самый, что сначала опозорил мое имя, одолев на прошлых Играх, а потом в облике тифлинга Хаккара помог вернуть статус генерала. Основатель и лидер Летучего отряда и тот, кто раскрыл заговор хаоситов-переступников! Я помню эти события, но в моей памяти твой образ смазан. Сложно поверить. – Хмыкнув, он покачал головой. – В это я тоже… поверю, но условно. Дождусь Эреб’Нахара, ты уж извини.
– А ведь он, если верить моим воспоминаниям с таким же смазанным образом, еще и тот самый отрекшийся демоноборец, призвавший нас на войну с Чумным мором, – добавил Агварес. – Забавно, что тот, из-за кого мы проиграли в рядовых Играх, принес победу в самых важных со времен Демонического пакта. – Сдвинув Деспота, бывший генерал Азмодана притянул меня к себе, прижал и резко отстранился. – Я, Агварес, в вечном перед тобой долгу. Как и все мы.
– Демоны этого не забудут, Скиф, – согласился с ним Аваддон. – И правильно сделал, что признался в том, кто ты есть, только нам. Если рядовые демоны узнают, кто на самом деле Яростный дьявол, это станет ударом. У них и без того было много потрясений. Дай время, и мы сами им все объясним.
– Момент тоже выбран правильно, – добавил Молох. – Случись это позже, при иных обстоятельствах, мы бы не смогли поверить тебе до конца. Сейчас же, пока свежи в памяти события Окаянной бреши… – Он осклабился, хитро ухмыльнулся. – Как насчет союза, смертный?
– Разве это нужно обсуждать? – рокотнул Агварес. – Мы же столько уже прошли вместе!
– Да, – сказал я, положив руку ему на плечо. – И уверен, что мы еще не раз будем сражаться по одну сторону.
– Это точно, – проскрипел Молох. – Люций, Бездна и еще эльф знает кто – весь Дисгардиум ополчится против нас. Каковы твои планы, Ааз… Скиф? Может, останешься пока с нами, поможешь?
– Сначала мне нужно вернуться к своим, – ответил я. – Я очень долго отсутствовал. Непонятно, что произошло за это время со Спящими, чьим инициалом я являюсь.
Генералы удивились, но кивнули. Они могли не помнить всего, но инстинктивно чувствовали, что могут мне доверять. Лишь Аваддон недоверчиво перевел взгляд на Деспота.
– Подтверждаю, – сказал Деспот. – Скиф на самом деле инициал Спящих богов. А вообще… сварите поскорее Эреб’Нахар, чтобы все вспомнить. А до тех пор просто доверьтесь нам.
– Еще мне нужно выяснить судьбу тех, кто мне доверился и за кого я в ответе, – продолжил я. – Я пока спокоен за вас, потому что почти все смертные намного слабее демонов. Есть исключение: друидка Пайпер, – и на тот случай, если она появится, мы оставим вам амулеты связи и зеркала дальновидения.
– Думаешь, Ларион мертв и больше не вернется? – скептически спросил Молох.
– Не он был верховным жрецом Бездны, – ответил я. – Если она его воскресит и все-таки сделает им, у нее будут большие проблемы.
– Что ты хочешь сказать? – удивился он.
– Вы знаете, что я своего рода проводник Хаоса в Дисгардиуме. Упорядоченное тоже меня не чурается. Я знаю, что Бездна уже столько раз нарушила баланс мироздания, что идет по тонкому льду. Если она нарушит свои же слова о том, что развоплощенные на Играх погибнут окончательной смертью… Мироздание этого так не оставит. Для баланса Сверхновую богиню либо ослабят, либо пропорционально усилят ее противников. Например, нас.
– Надеюсь, ты прав, – вздохнул Деспот. – Вспомнить все, конечно, здорово, но часть воспоминаний я бы с радостью оставил в небытии.
– Чистилище?
– Грог-х-р! – выругался он. – Клянусь задницей Белиала, я эту тварь ненавижу больше Люция, как и ее Глашатаев.
– Глашатаи, точно! – вспомнил я. – Молох, будьте осторожны! Вы не можете одолеть их, даже если навалитесь всеми легионами! Как увидите одного, немедленно призывайте меня!
– Может, все-таки побудешь с нами? – с надеждой спросил он. – Как мы объясним демонам, куда ты делся?
Я мотнул головой.
– Не могу. Нужно восстановить истинный облик, и дело не в том, что мне не нравится выглядеть демоном. Мироздание Дисгардиума словно не узнает меня, а потому я лишен базовых возможностей любого неумирающего. Даже не могу открыть карту, чтобы понять, куда нас выбросило…
– В Мертвые пустоши, так было сказано, – напомнил Молох. – Однако я не помню таких земель во времена Андары.
Поломав голову, я вспомнил. Об этих землях я слышал дважды. Сначала, когда Краулер рассказывал мне о маршруте Айлин, которым легат Чумного мора вела на Кхаринзу орду нежити из Лахарийской пустыни.
Еще раз – незадолго до второго попадания в бета-мир, когда мы всем кланом обсуждали, где скрывается Рой, Патрик рассказал, что во Второй войне с Роем, в которой он участвовал безусым юнцом, на этих землях состоялась битва, и здесь все вымерло. А значит, мы находимся…
– Это самый юг континента Латтерия, – объяснил я генералам. – На востоке отсюда – Лахарийская пустыня и… дайте вспомнить… город Калдей, да. На северо-западе… хм… какой-то то ли форт, то ли бастион степных орков. Кажется, он называется Улт-Бахур. Только вы это… не убивайте там никого. Да, я помог вам, но завоевать этот мир только для демонов не позволю.
Генералы кивнули. Я видел в их глазах понимание: первые шаги в новом мире должны быть осторожными. Не запугивать, не давить, не брать силой, зарождая вековечный конфликт, а постепенно завоевывать доверие и развивать добрососедские отношения.
– Отправим в оба места разведчиков, – сказал Молох. – Нужно выделить всех демонов, способных принимать облик смертных. На них ляжет большая нагрузка по инфильтрации в местное сообщество. Нужно будет наладить поставки базовых ресурсов, заложить бастион…
Они начали обсуждать множество дел: от обороны до продовольствия, – а я увидел иронию разработчиков: демоны Преисподней обрели свой первый дом в Дисгардиуме на земле, опустошенной другими чужаками для этого мира, Роем…
Поняв, что генералам стало не до меня, я напомнил о себе. Они замолчали.
– Мне и моим друзьям пора выдвигаться, но прежде… Давайте проводим Лерру и Ридика, как договорились. Нужно организовать погребальный костер.
– Все еще настаиваешь? – проворчал Агварес.
– Они погибли, сражаясь за право демонов вернуться в Дисгардиум. Будет справедливо, если их сущности сольются с этим миром.
– Отец мог бы гордиться таким решением, – твердо произнес Деспот, и что-то в его голосе, какая-то властная нота напомнила мне Диабло. – Они заслужили достойных проводов.
Молох склонил голову, признавая вес слов истинного сына великого князя.
– Что ж, если такова воля наследника великого князя… Где организуем прощание?
Я на мгновение прикрыл глаза, думая о Лерре и Ридике – теперь мои воспоминания о них были намного полнее. «Свежее мясо» в тринадцатом легионе Белиала, совместные битвы, последние мгновения… Горло перехватило, но я заставил себя собраться.
– Давайте у океана. Лерра мечтала его увидеть… Соберем всех, кто сражался с ними бок о бок. Главное – без пафоса и официоза. Они этого не любили…
– Я проведу церемонию прощания, – неожиданно сказал Аваддон.
– Спасибо, – тихо сказал я. – Думаю, они были бы рады, что их генерал остался с ними до последнего.
– Тогда идем готовиться, – сказал он и развеял купол тьмы.
Солнечный свет, такой непривычный после сумрака Преисподней, снова ударил по глазам. Вокруг кипела жизнь: демоны обустраивали лагерь, разведчики готовились к вылазкам в сторону ближайших городов.
Молох и Аваддон соорудили незримые носилки для Лерры и Ридика. Их тела с умиротворенными лицами плыли за нами по воздуху, когда мы неспешно шли через лагерь. Весть о церемонии разнеслась быстро. Демоны, узнавая, куда и зачем мы идем, присоединялись, отложив дела.
Постепенно процессия, включающая моих друзей, достигла океана.
– Где проведем церемонию? – спросил у меня Аваддон.
Я окинул взглядом побережье. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая океан в красно-золотые тона. Там, где скалы нависали над водой, виднелся небольшой мыс.
– Видишь тот выступ? – Я указал рукой. – Оттуда будет виден весь горизонт. Пусть соберут плавник для погребального костра.
Демоны стащили к мысу куски дерева, выброшенные океаном. Никто не роптал – даже те, что считали сожжение тел пустой тратой ресурсов, уважали волю Нар’зарата.
Мои друзья держались чуть в стороне. Я видел, как Ирита то и дело бросает в мою сторону обеспокоенные взгляды, а Краулер стучит по воображаемым часам на запястье, но сейчас было не время для объяснений. Сначала требовалось попрощаться с павшими – как Ааз, демон, который вел их через все испытания.
В это время Молох напомнил мне еще об одной проблеме, с которой столкнутся все демоны.
– Все наше хао преобразовано в ману, – очень тихо сказал он, видимо, не желая поднимать панику раньше времени. – Пока она есть, использовать магические навыки не проблема.
– Проблема в том, что вы не можете восполнить ману. Так, Молох?
Тот хмуро кивнул.
– Это из-за Бездны. С ее воцарением мана стала доступна только ее последователям. Хуже того, в публичных местах демонам лучше быть все время начеку, потому что, если ее жрецы зафиксируют несанкционированное использование маны, они тут же появятся рядом, чтобы задержать.
– Но как нам жить без маны? Как защищаться? – возмущенно прогудел Молох.
– Способ один, – сказал я, – преклонить перед Бездной колено. – Это было не предложение, мне следовало знать, как демоны устоят перед искушением.
– Скорее, я вырву себе сердце, – сплюнул шипящей слюной демон.
– Тогда выторгуйте у местных и запасите кристаллы-накопители маны, я наполню их доверху…
Когда солнце коснулось горизонта, мы собрались у погребального помоста. Лерра и Ридик, омытые и укрытые плащами, казались просто спящими. Ветер трепал огненные волосы суккубы, а бубенцы и колокольчики на цветных рогах Шутника слегка позвякивали на ветру, словно их хозяин вот-вот проснется и отпустит очередную остроту.
Аваддон выступил вперед. В его голосе, усиленном демонической мощью, слышалась непривычная мягкость:
– Мы пришли проводить в последний путь суккубу Лерру и демона Ридика – храбрых воинов, верных друзей, погибших не за славу доминиона, но за то, чтобы мы могли вернуться домой…
Я слушал, как бывший генерал Белиала говорит о доблести и верности, о жертве и долге, но мысли уносились в прошлое.
