Даниэль Брэйн
Ни пера в наследство
Глава двадцатая
– Может, не надо туда выходить? – спросила я. – Смотрите, какое там месиво. И пушка ваша против него не поможет, уже пробовали.
– Медоеда кто-то выпустил, – кивнул Зак. – Но пистолет не для него.
Ну да, против мафии. Я высунулась в коридор. Пекло какое, но на улице еще жарче.
Мы резвенько добежали почти до конца коридорчика, когда входная дверь ударилась о стенку и затопали чьи-то ноги. Зак, потому что у него были закалка и опыт, рывком затащил меня в какую-то подсобочку. Да, тут и не оценить, места много и обстановка не та. С Делано мы убегали из-за неосторожного слова «мафия», сейчас творились дела посерьезнее.
– Не смейте меня туда! Не надо! Пожалуйста! Не-е-ет!
– Ноги, ноги ему держите!
– Он же вырывается, босс!
– Да не медоеду! Ботанику!
– Я биолог!
– Ты обед!
В ручку двери комнатушки, где мы прятались, кто-то вцепился, и мы, не сговариваясь, ухватились со своей стороны.
– Тут заперто, босс! Нужен ключ!
– Не до ключей мне сейчас! Открой другую!
– А где шеф? Где Спиногрыз?
– Какая разница? Может быть, его уже съели! Мы ему ничем не поможем! Ноги, ноги ему держи!
Хм, сказала себе я. Зак приехал сюда пообщаться с самым главным. Делано тоже хотел… Зря, ничем хорошим для него это не кончилось.
– Не смейте! Это тринадцатый век! Это целое состояние!
– Ему плевать на твое состояние, ты на его состояние посмотри! Он тут сейчас всех порвет!
Да, Моржовый Хрен был воистину невозмутим.
Когда медоед отогнал свои жертвы от нашей двери, вероятно, основательно проредив их ряды, мы вышли и побежали к выходу. Зак успел изучить дом – но чему я, в конце концов, удивляюсь! – и вел туда, куда было наиболее выгодно: в гараж.
Я удивилась, почему вся банда не пытается скрыться тем же путем, но решила – пусть сами выкручиваются. Зак тащил меня за руку, я не сопротивлялась, и даже Делано не представлял интерес. Бросил меня тут… А может, он, наоборот, рвался обратно, чтобы меня спасти?
Невозможно, отчеканила я. Его только птица интересует. Вот Зак – джентльмен, жаль, что ни у него ко мне, ни у меня к нему никаких личных мыслей.
Микроавтобус взревел, Зак ударил по газам, мы легко снесли ворота, и вслед нам донеслись радостные крики. Мафия смекнула, что лучший способ спасти жизнь – отдать медоеду виллу со всем имуществом. Громче всех орал Делано – кажется, его не хотели брать.
Мы неслись по дорожке. Владения главы картеля стояли на отшибе, вокруг были только поля с чем-то там и пальмочки… а впереди – впереди замелькали огни полицейской машины.
– О-ля-ля, – сказала я.
А Зак затормозил. Легко, наверное, быть законопослушным. Мне вот стало не по себе.
– Лайелл! – завопила я, выскакивая из машины. Конечно, мой брат, умница, просто гений, он вовремя как всегда! И судя по тому, что полицейские тоже были в микроавтобусе…
– Дэй!
Ни одному человеку на свете я так не рада!
– Зак меня спас, – сказала я толстому полицейскому, который сунулся было в пассажирский салон. – Он приехал туда… э-э…
– Меня вызвали как представителя нотариальной конторы, – подтвердил Зак. – Для того чтобы оформить парочку юридически значимых документов.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – хмыкнула я. – Правда что не для всех. Вот мистер Делано не знаю как выкрутился, нет-нет, господин офицер, это не погоня, они спасают жизни, только и всего.
– Что ты еще натворила, Дэй? – настороженно спросил Лайелл. – Здесь большие проблемы с понятием допустимой самообороны. Ты кого-то убила? А почему ты одета в брендовые шмотки? Что там с Делано, он жив вообще?
– Понятия не имею, – я тряхнула головой. – Даже если мафиози и взяли его с собой, то оторвали ему по дороге голову. Он выпустил медоеда, и тот решил отыграться за все. Не знаю, чего ему не хватало, адреналина и приключений?
Теперь хмыкнул Лайелл, а я… Ну, я покраснела, было ведь от чего? И неясно, что подумал Лайелл по поводу приключений: кому не хватало? Медоеду или Делано? Ох, я была на стороне зверька.
Гомон на улице настораживал, и я высунулась. Полицейские вязали Ко и Бо, Делано лежал на земле лицом вниз, открывая всем желающим вид на голые ягодицы, Моржовый Хрен тянул шею из салона машины, а Кости деловито отсчитывал толстому полицейскому куш. Да, это Ифрикия.
– Дэй? – позвал меня Лайелл, и что-то в его голосе меня насторожило. Что-то не так. Что? – Так вы нашли попугая?
Я вернулась в салон и села напротив брата. Вот все мои приключения привели к тому, что я осталась в трусах стоимостью в билет первого класса в один конец. Попугай – нет попугая. И где его искать, как…
– Делано пытался, – вздохнула я. – Правда. Но знаешь… – Я взяла руки брата в свои. В конце концов, это было не главное? У нас есть то, за чем мы приехали, есть драгоценности. Есть мы друг у друга. – Не думаю, что мы вообще можем на что-то претендовать. Понимаешь, наш дед на вопрос, доктор ли он, ответил честно, и дед нынешнего вождя – это вон тот, который сейчас орошает дерево, согласись, в такой юбке очень удобно, а я ведь всю жизнь гадала, почему здесь так одеваются… В общем, дед нынешнего вождя скончался, по ошибке передав нашему деду тайну. Этот клад принадлежит племени. Не Делано, не нам… Из-за него уже столько людей полегло, ты не представляешь.
– Отлично, что ты так считаешь, – загадочно сказал Лайелл. Мне бы подумать, к чему это он, но меня, что называется, отпустило. Все к Теням, и попугаев, и клады. – Тогда мы сейчас заберем Королевское сердце и в аэропорт? У меня все готово.
– Ты быстро, – я кое-как растянула губы в улыбке. – И ты молодец. Не то что я.
Я не стала спрашивать, когда у нас вылет. Ночью, скорее всего, все дальние рейсы отправляются в ночь. Через несколько часов я, вряд ли успев принять душ, встану в волнующуюся очередь, пройду контроль, похожу бессмысленно по дьюти-фри, посмотрю, как молниеносно стемнеет и на летном поле зажгутся яркие фонари. И из-за них я не увижу россыпи звезд, из-за гула двигателей не расслышу, как вопит в глубине леса ревун и кричит чья-то добыча. Ифрикия останется воспоминанием…
– Я еще бы вернулась сюда, – внезапно произнесла я. – Когда-то мне говорили, а я не верила. Отсюда либо бежишь, либо навсегда оставляешь здесь сердце. Как думаешь, может, дед потому так и поступил? Сбежал и увез Королевское сердце?
Лайелл мне не ответил, но я и так знала. «Все может быть, Дэй, абсолютно все может быть». Это уже навечно та тайна, которая останется нераскрытой…
Нам было грустно – обоим. Потом толстый полицейский сел рядом с водителем, нас потеснили Делано и Зак. Куда делись все остальные и как Кости собрался отбивать свое жилье у медоеда, меня не волновало. Два мафиози просто обязаны найти общий язык.
Я села на сидение и пристегнулась. То же самое сделал и Зак, а вот Делано ерзал.
– Что, потрепал вас милый зверь? – сочувственно спросила я. – Не поворачивайтесь к врагу задом. Что они вообще хотели от вас?
– Вашу птицу.
– Ага, как подпалили вам хвост, так птица наша, – покивала я. – То есть нас накачали газом, привезли в логово мафии, скажите, мистер Делано, а вас покормили? А встаньте-ка, повернитесь… а нет, сидите, я не это хотела увидеть, а логотип. Мне вот подарили элитные шмотки, а вас чем порадовали?
Делано долго молчал. Лайелл улыбался, глядя куда-то в сторону, а Зак сидел с невозмутимым видом. Узнал он что-нибудь, подумала я, или нет, но спросить не успела.
– Сначала они меня намеревались побить и заставить поймать Бимпо, – наконец изрек Делано. – А потом пришли эти два костолома и попытались выкинуть меня вон. Я так и не понял, почему они поменяли решение.
– А зачем вы рвались обратно?
– За вами? – пожал плечами Делано. – Ну извините за проявленный героизм.
– Медоед извинит, – пообещала я. – И смотрите, как бы Кости вас теперь не поклялся сжить со свету. Он очень широкой души человек, но не думаю, что будет благодарен за то, что его же питомец отжал у него сферы влияния, а все благодаря вам.
– Я открыл глаза и увидел перед собой эту харю.
– Нормальная у него харя, не преувеличивайте.
– Вся жизнь промелькнула перед глазами.
– А нечего было его дурить.
– Я про медоеда, – отрезал Делано и отвернулся.
А я стала смотреть в окно. Понимала, что этого будет мне не хватать – как так случается, это не самая развитая и безопасная страна, не самые безобидные люди, что тут такого, что так цепляет сердце когтем, и ранка потом кровоточит?
Что такого на этом загадочном континенте, из-за чего люди покидают насиженные места, забывают семью и дом и остаются здесь до конца своих дней?
Микроавтобус припарковался во дворе дома деда. Я тревожно посмотрела на Лайелла – мне не очень понравилось то, что он собирался сделать.
– Я дойду, – кивнул он. – Не волнуйся.
– Зачем? – тихо спросила я. – Здесь же и Зак, и полиция. Делано можно и тут оставить, он нам все равно ни к чему.
Но пришлось примириться. Полицейский топал так усердно, что я от каждого его шага морщилась – того и гляди, под крышей нас всех похоронит. И гаркнул он так, что штукатурка посыпалась:
– Миссис Ноу! Полиция!
Эти двое друг друга стоили. Я подтолкнула к Лайеллу кресло, на которое уже собирался упасть Делано.
– Ничего, постоите, ничего не отвалится, никого не смущает ваш голый зад, все привыкли. Я особенно.
– Что вам нужно? – сурово спросила нас миссис Ноу. – Я честная женщина, не нарушаю закон.
– Во-первых, – сказал Лайелл и, порывшись в кармане, показал ей бумагу с печатями, но в руки не дал, – мы забираем клетку, в которой сидел Бимпо. А потом… потом возвращаем ее вот ему, – и он указал на Зака. – У него есть свои обязательства.
Точно, да, вспомнила я, они как-то вывели птицу из наследства, а какая у нее теперь будет судьба?
– Во-вторых, вы возвращаете нам самого Бимпо.
Что? Ох, зря в этот момент я взглянула на Делано, ох, зря…
Но Зак оказался проворнее. Что говорить – человек закаленный. Он пригвоздил Делано к стенке так, что тот даже не дернулся, и я была с ним согласна – не хватало еще одного месилова, этот вот дрищ против такой горы. Исход и так предсказуем – опять визит в похоронную контору.
Полицейский ли был причиной или что-то еще, но скандала не вышло.
– Мне сразу показалось странным, что Бимпо пропал. С чего бы ему улетать? К тому же мистер Делано… стойте смирно, дорогой сэр, здесь все приличные люди, – знал неплохо его повадки, если, конечно, не врал, но именно в этом я склонен ему поверить. Вы не пускали его в комнату – возможно, Бимпо пропал сразу после того, как нотариус описал все имущество. У меня была мысль, что вы вынули птицу и отдали ее главе мафии, но мафия тоже искала Бимпо, так что… Нет, – Лайелл улыбнулся так мило, что у меня подкосились ноги, – вы оставили птицу себе. Только зачем?
– Да так просто, – проворчала миссис Ноу. – Он мне нравился.
А правда это была или нет – кто бы знал.
– Сейчас принесу.
И она ушла. Зак отпустил Делано, я подошла к Лайеллу. «Почему не сказал?» – без слов спросила я. «Сам понял не сразу», – одними глазами улыбнулся мне брат. «Бывает. Но ты все равно молодец».
Бимпо был самым обычным. Даже Героиня производила большее впечатление. Но по тому, как он сидел на руке миссис Ноу, я поняла, что она не врет. И если птица теперь принадлежит нам, надо как-то так сделать, чтобы Бимпо остался с новой хозяйкой. Так будет, наверное, справедливо.
Лайелл что-то тихо сказал Заку, и тот ушел, а вернулся с клеткой. По знаку Лайелла он поставил ее на шаткий столик – повезет, так клетка не опрокинется, – и миссис Ноу, опять же по команде Лайелла, отправила туда Бимпо.
– Цык, – проскрежетал Бимпо. Да, у Героини был гораздо образнее язык. – Цык, цык.
Лайелл следил, как попугай играется с побрякушками. Не знай я, что сейчас он может выдать нам тайну клада, я бы рискнула рукой и вытащила Королевское сердце. Но Бимпо может и не сказать ничего, в конце концов, он попка – дурак…
– Цык! Три куста терновых! Цык!
Начало было положено.
– Три домишки новых! Цык!
Я перестала дышать.
– Три дорожки от ворот! Цык!
Даже сердце мое прекратило биться.
– Сделай третий поворот! Цык!
Ладони вспотели. А что сейчас чувствовал Лайелл?
– Третья горка в третий день! Цык!
В третий час положит тень!
Я осмелилась сделать вдох.
– Третий шаг от тени этой! Цык!
Это невозможно. Я покосилась на Лайелла – он улыбался.
– Рой отсюда до рассвета! Три куста терновых! Цык!
– Тени, он это уже говорил, – еле слышно простонал Делано. – И я не знаю, как заставить его сказать эту карту правильно.
– Дед был тем еще шутником, – усмехнулся Лайелл. – Правда, шутки у него были довольно злобные. Это детская считалочка, принятая на Островах. Да-да, и дед научил ей птицу… Надо сказать, у него получилось.
Да заткнул бы этого попугая уже кто-нибудь. Я села прямо на пол рядом с креслом Лайелла. Но мы ничего не потеряли, ведь так? Мы даже приобрели?
– Смешно, – безразличным голосом подтвердил Зак. – И что, больше эта птица нам ничего не выдаст?
– Думаю, нет, – Лайелл пожал плечами и нашел мою безжизненную ладонь. – Мозги у него, как ни крути, все же птичьи. Даже вы не сможете его заставить при всех своих методах. Да, мистер Спиногрыз?
Глава двадцать первая
– Я же не виноват, в конце-то концов, что мне досталась эта империя?
Да никто Зака и не обвинял. Мало ли, какие у кого родители.
– Я ведь был совсем мелким, отсюда и прозвище.
Мне показалось, с помощью Кости он отлично справляется с наследством.
– А как теперь быть с Моржовым Хреном? – спросила я, расправляя складки на пиджаке. Меньше всего я могла ожидать, что мой багаж пополнится на два чемодана: Кости прислал мне все вещи вместе с Ко – или Бо, потому что отпустили обоих. Это Ифрикия.
– Будем дальше искать, – вздохнул Зак и устало почесал шею. – Знали бы вы, как мне надоело работать на кладбище, но где-то этот клад должен всплыть?
– Кстати, – оживился Лайелл, – по поводу всплытия, это идея. Вы не учитывали, что трупы, которые не успели оставить какое-то завещание, скажем, утопленники…
Аэропорт был в нескольких милях от города, и в окно машины я видела далекую россыпь огней. С неба то и дело сыпались красные и зеленые искорки, вспыхивал посадочный прожектор, и я будто слышала ровное гудение двигателей.
Я молчала – нечего было мне говорить. И не смотрела на Делано, которому Зак подарил штаны и все остальное. Правда, Делано хромал, потому что размер ноги у Зака был меньше, но право, какие мелочи. Я тоже планировала слегка похудеть под подарки Кости.
В аэропорту была суета. Не та, которая бывает у нас – напряженная и упорядоченная, а такой, управляемый хаос. Кто-то бежал, кто-то орал, кто-то тащил кучу барахла, кого-то вели заботливые полицейские то ли на выход, то ли в тюрьму. Мы встали в очередь, и Зак нервно откланялся: обилие людей в форме доставляло ему объяснимый дискомфорт.
– Я думал, вы летите первым классом, – наконец подал голос Делано.
– Смысл? – пожала плечами я. – Мне терпимо и в экономе.
Лайелл прошел регистрацию гораздо быстрее меня – бизнес-класс для пассажира с особыми потребностями накладывал на авиакомпанию свои обязательства. Мне нормально было и в экономе, но так, по крайней мере, не в очереди. В салоне у меня было место впереди, а среди кучи людей, каждый из которых намеревался пролезть вперед остальных, приходилось несладко. Делано было хуже: ему постоянно отдавливали и без того страдающие ноги.
– Не жалеете?
– Что вы ко мне привязались? – огрызнулась я и невежливо растолкала напирающих сзади людей. Меня закономерно обругали. – Ифрикия мне понравилась. Думаю, я еще не раз приеду сюда.
Я поставила сумки на ленту, отдала документы и приготовилась кривляться перед девушкой за стойкой. Довольно обычное явление, мы для них все на одно лицо. Обошлось, сотрудница была опытной. Избавившись от багажа, я поспешила к Лайеллу. Идет ли Делано за мной, я не знала, но по лицу брата догадалась, что да.
– Теперь вы уже не сможете остаться?
– С какой стати? – вспылила я и повернулась на полпути. – Да, не смогу, потому что багаж ушел, на рейс я зарегистрирована и моя неявка моментом слижет весь профит от этой поездки. Да? И чего ради? Пары ночей?
Делано многозначительно смотрел в сторону. Я тоже полюбопытствовала, что он мог там увидеть – да ничего, семью с таким количеством детей, что, скорее всего, при регистрации их просто устали бы пересчитывать.
– Вы уже скучаете по Ифрикии.
– Я приеду еще, не обязательно в Гануа. Здесь множество стран, и все интересные.
Я только что прямым текстом не предложила Делано разнообразить наши поиски. Он упорно делал вид, что меня не понимает. Сейчас на него что-то нашло, и мне это не нравилось.
– Давайте прощаться. Мой вам совет, сэр, не упускайте возможности, чтобы не пришлось о них после жалеть.
Рука у Делано была теплой, а пожатие каким-то вялым. Устал, а быть может, не слишком хотел с нами ручкаться. Если так разобраться, мы обставили его, сами того не желая. А птица – ну, птица осталась за новой хозяйкой. Мы решили, что так справедливо, а Зак не возражал.
– До свидания, доктор Крэсвелл, доктор Крэсвелл, – официально проворчал Делано и, не говоря больше ни слова, пошел к выходу из аэропорта, и я не стала смотреть ему вслед.
Мы встали в очередь на паспортный контроль. Тут же к нам подбежала девушка в форме авиакомпании и провела нас обоих к отдельной стойке – меня как сопровождающее лицо. Потом она что-то сказала сотруднику в окошке, тот кивнул, девушка жестом попросила нас подождать.
– Надеюсь, она не пошла за полицией, – я кусала губы. Все шло настолько хорошо, что непременно должна была случиться задница. – Может, нам сунули что в багаж?
Но оказалось, мне всего лишь поменяли билет на бизнес. Мелочь, а приятно. И все же…
Мне предстояло сделать шаг, за которым не будет возврата. Будет, но сложный, практически экстренный. Что-то держало меня на этой земле – ее неясное очарование.
– Будем рады видеть вас снова, – улыбнулся сотрудник контроля.
– Да-да, обязательно, – и мне показалось, что на глазах у меня выступают слезы.
Лайелл меня не трогал. Я много поездила, столько стран, столько ярких картинок и впечатлений, а здесь, в Гануа, я сделала от силы десяток некачественных фотографий. За панорамным окном была ночь, по летному полю скользили кары, огромный борт самолета был прямо перед глазами.
Я смахнула слезу.
– Делано тут ни при чем, – сказала я Лайеллу, который тоже смотрел на поле.
– Я верю.
– Да-да, я вижу.
Просто мне нужно было хоть что-то, что выпустило бы меня. Пока самолет стоит на земле, у меня есть выбор. Наверное.
Пискнул телефон, и я смотрела на значок сообщения. Из-за слез в глазах я не видела, кто прислал, а уточнять не хотела. Если Делано сейчас мне напишет какую-то чушь, я точно испорчу всем впечатление от полета. Пойду в консульство, потом устраиваться на работу, а через пару недель начну об этом жалеть. Я не принадлежу этому миру.
– Дэй, у меня, оказывается, кончились деньги, – внезапно сказал Лайелл. – Что неудивительно при местных ценах на роуминг. Может, напишешь домой, что мы вылетаем?
Я кивнула. Это был тонкий ход, чтобы заставить меня посмотреть на экран телефона. Над моей головой прозвучало объявление на посадку, простучала каблучками бортпроводница, служащий открыл гейт.
– Что бы ты сделал на моем месте?
– На твоем? Не имея ни жены в положении, ни обязательств перед клиентами? Я бы остался.
– Скажешь мне почему?
– Потому что мне кажется это правильным, – таинственно улыбнулся Лайелл. – Здесь и сейчас. Я уладил бы все проблемы с неявкой на рейс, обратился в консульство, быстро нашел работу – потому что я был бы тобой, Дэй. Но вопрос в том, что через пару недель я понял бы, что совершил ошибку. К счастью, не непоправимую. И возможно, что мистер Делано мне бы не помешал… мэм, даже если вы подслушиваете чужие разговоры, вам стоит терпеливее относиться к возможной сексуальной ориентации третьих лиц, к тому же это вас не касается, большое спасибо. Так вот, Дэй: не путай туризм с эмиграцией.
– Ты умеешь утешить, – хмыкнула я, разглядывая экран телефона, а потом подняла голову и кивнула выжидающе смотрящей на нас бортпроводнице. – Это Джоанна, она поздравляет тебя с новым статусом. И недовольна, что не смогла дозвониться тебе.
Я вручила Лайеллу телефон, чтобы он смог оправдаться перед родившей супругой, и развернула коляску к выходу на посадку.
– Ой-ой, кажется, теперь мне стоит подумать о том, чтобы задержаться на две недели, – покачал головой Лайелл, но не всерьез. Свыкнуться с мыслью, что у тебя сын, вот так, сразу, наверное, очень непросто. – Безответственно, правда?
Я протянула бортпроводнице талоны. Каждая секунда тянулась почти бесконечно, скорей бы взлететь и оставить здесь, внизу, все сомнения. Лайелл помог, но не слишком. Все равно в груди надсадно скребло.
Телетрап был порталом в новое измерение. Он напоминал декорации из фильмов про космос, я шла по нему как капитан звездолета. На самом деле – как пассажир.
– Мир велик, Дэй, не стоит топтаться на одном месте, – заметил Лайелл. – Да, ты стоишь и задерживаешь пассажиров. Дай мне уже сесть в удобное кресло и поспать, дома мне теперь года три не дадут.
– Мы всегда можем удрать из родимого дома на поиски новых сокровищ, – с каким-то наигранным весельем предложила я и подкатила коляску к молодому парню, который помог встать Лайеллу и протянул ему костыли. – Безответственно, но увлекательно. Да, я вырасту, наверное, вместе с твоим сыном… Как ты хочешь его назвать?
– Дэйтон.
– Ты спятил?
– Нет. Я шучу. По аналогии – его ты тоже будешь видеть без штанов довольно долгое время.
– Но я буду испытывать к нему нежные чувства.
– Не спорю.
– Он мой племянник.
– Не обращайте на нас внимания, мисс… Паспорт и посадочные талоны, Дэй! Скажите, как зовут нашего капитана?
– Джонатан, сэр. Прошу, место одиннадцать А.
– Ты опять сидишь у окна, где справедливость?
– Ваше место одиннадцать С, мэм. Приятного полета.
– Спланируем новое путешествие?
– Думаешь, у нас еще остались живые дальние родственники? Простите, сэр, я не хотел угодить вам костылем прямо в челюсть.
– Можно начать и не с похорон? О, Тени, мэм, простите, мы не хотели вас так пугать. Нас сейчас снимут с рейса, Лайелл, ты этого добиваешься? Мисс, пожалуйста, принесите нам выпить? Нет, мы не будем громить самолет, мы не буйные, у нас радость, у моего брата родился сын!
И нервное все же немного. Но это так, пустяки, несерьезные мелочи. И то ифрикийское небо, которое я видела в иллюминатор, одно и то же, откуда на него ни взгляни.
Планета же вертится. И слегка ноет сердце, но это скоро пройдет.
