Дари Лонхерм
Истинная красота
Глава 4
"Быть красивыми после смерти умеют только деревья".
Борис Акунин.
Сомнений в том, что появится новая жертва, не было. А мы всё ещё не приблизились ни к личности преступника, ни к его мотивам.
Наконец, соизволил приехать криминальный психолог. Обустроившись в кресле, Эдуард Анатольевич стал шелестеть бумагами. Мы сидели в ожидании.
– Ну что же, ребятки, вляпались мы, – спец глубоко вздохнул, смотрел при этом на меня.
– Не томите, мы вас внимательно слушаем, – устало проговорила я, ослабляя резинку на волосах.
– Человечек интересный, я даже обрадовался, наконец-то что-то стоящее, – Эдуард Анатольевич сложил руки на животе и вытянул ноги. – Наш маньяк – э-эстет, если можно так выразиться. У него специфический взгляд на красоту, и это определяет его действия. Зачем удушение? Почему не выстрел, не утопление? Топориком замахнуться, в конце концов? – он улыбнулся краешком рта. – Потому что хочет сохранить “идеальность”!
– И зачем эта "идеальность"? Всё равно никто красиво на столе не смотрится. Да и отравить куда проще, – Александр убрал ногу с колена и немного подался вперёд.
– Ну смотрите, с кровью возиться персонаж не хочет. Колоть не колет, видно, боится, что по следу препарата можем пойти. Опять-таки, случай бывает разный, уронишь шприц случайно или ещё что. А так и отпечатков нет ни на чём, и не извозился в чём-то неприятном, что не отстираешь. Шарфик тоже можно оставить при себе, тряпочкой протёр шею и нет волокон, – довольно произнёс специалист и продолжил. – Любопытно также, трупы скрыть никак не пытается, а даже наоборот, оставляет на самом видном месте. Значит, хочет привлечь внимание и, скорее всего, чтоб парнишек побыстрее нашли. Поза жертвы и окружение – это последняя картина с ними. Негоже там вонять начинать.
– Сильно много он думает о внешности, – сложив руки на груди, коллега откинулся на спинку стула.
– И зачем вообще привлекать внимание? – подал голос Дима.
– Сейчас объясню, дорогие мои. Такая уж фиксация, – кашлянул психолог. – Да, у него всё завязано на внешности, на визуале, так сказать. Язык вот мог бы подпортить картинку, но парни наши не висельники, так что "некрасивость" западает в полость рта. А то, что в штанах после смерти пусто, вот это интересно. Мальчишки-то заранее к смерти готовились! Своеобразный суицид получается, просто не сами себя умертвляют, а де-ле-ги-ру-ют нашему знакомому. И внимание ему нужно, судя по всему, только от одного человека, – психолог внимательно посмотрел на меня. – Зачем понадобилось подкидывать фотографии именно тебе?
– Я… не знаю. Что ему нужно от меня? – попыталась сохранить спокойствие, но ощущала, как в груди становится всё тяжелее.
– Он считает, что только ты, милая моя, способна увидеть его глазами. Но с чего бы? Глядя на тебя, сразу понимаешь, что не человек визуала, не в обиду, – он подмигнул, но его слова вызвали у меня лишь холод внутри.
Я вспомнила записку на двери. Возможно, это была не шутка.
– Нравятся его фотографии? – Эдуард Анатольевич склонил голову набок, изучая мою реакцию.
– Да, нравятся, – коротко ответила, чувствуя, как ладони становятся влажными. Кружилась голова.
– Что, плохо тебе? – это было почти утверждением. – Может, кому другому это дело отдашь? – в вопросе слышался вызов.
– Нет, не отдам. Раз моя персона так интересует преступника, то я и буду работать над этим делом. К тому же не одна, – решительно выдала я и посмотрела на Диму и Александра.
– Ладно, как скажешь… – довольно произнёс он. – Вовлечь тебя хочет. Есть идеи, почему?
– Нет, – дрожь пробирала до костей.
Снова изучающий взгляд.
– Теперь к другим деталям. Следы обуви указывают на 43-й размер. Учитывая отсутствие следов насилия и сексуального контакта, можно предположить импотенцию или страх оставить ДНК. Может, он контентом обзаводится и тихо у себя в уголочке удовлетворяется? А, может, этот некто просто хочет, чтобы мы думали, преступник-мужчина? – он беззаботно оглядывал мой кабинет. – Женщина тоже могла бы носить мужскую обувь, – как бы мимоходом сказал психолог.
– Женщина?! – воскликнул Дима. – Это объясняет отношение к жертвам как к объектам. Парни для неё – красивые куклы. Можно поставить как угодно, сфотографировать, а потом и на помойку выкинуть, когда не надо стало. Если это так, то мотив – исключительно эстетика, – на одном выдохе проговорил он, не переставая щёлкать ручкой.
Я удивилась его уверенности, мой помощник редко высказывался так смело.
– Да, милый мой Дмитрий. Нравится ей такой типаж мужчин, а точнее юношей. Возможно, у них и был половой контакт, но кукла не сексуальный объект, на минуточку. Если таки отбросить мысли о женщине, – Эдуард Анатольевич ухмыльнулся. – то на кой убийце Ева? Он так хочет привлечь внимание, ему нужен соперник! Мужского пола, раз его так интересует эта сторона. Женщины для него ничего не значат. Иначе среди фото оказалась бы хоть одна с андрогинной внешностью. Да, некоторые жертвы похожи на девушек, но всё же это парни.
– Любопытная версия, – заметил Александр. – Но мужчина тоже мог всё это провернуть, избегая крови и улик.
Эдуард вздохнул, подняв руки:
– Мужчина, женщина… Истина, как всегда, где-то посередине. Но одно ясно – наш преступник хочет внимания. И он уверен, что Ева способна понять его. Так что, ребятки, я всё сказал. Если понадоблюсь – зовите. Интересно, что будет дальше, – вставая со стула, психолог потирал руки.
Резво подхватил пальто и исчез за дверью кабинета.
Мы некоторое время сидели в тишине. Столько информации за раз переварить было сложно.
– Предлагаю такой вариант дальнейших событий. Сейчас мы расходимся по своим рабочим местам, кашу раскладываем по полочкам, а потом уже обсудим все вместе, – как можно бодрее сказала я, и, конечно же, ничего не вышло. Голос дрожал, а ком в горле не дал заговорить сразу.
И Дима, и Александр молча кивнули и вышли за дверь.
Оставшись одна, я встала, пытаясь стряхнуть с себя напряжение. Не получилось, только голова закружилась сильнее. Мысль о том, что маньяк выбрал меня не случайно, не отпускала. Тревога сливалась с чувством вины, словно яд, разлитый по венам. Тёплый свет настольной лампы казался единственной ниточкой, связывающей меня с реальностью.
С самого детства пустота и неизбежность были частью меня. Я привыкла, почти сжилась с этим ощущением. Но сейчас всё обострилось, боль расходилась по телу, сжала меня в тиски. Подтянув ноги к груди, обхватила их руками и уставилась на лампу, будто это спасательный круг.
Глава 5
"Я не видел, чтобы люди любили добро так же, как красоту".
Конфуций.
Постучал и сразу же вошёл в кабинет Александр.
– Как смотришь на то, чтобы сходить поужинать вместе? Поделимся мыслями о деле. Ах да, Дмитрий уже согласился. И даже посоветовал местечко тут неподалёку, – его слова звучали бодро, будто и не было час назад разговора с психологом.
Я окинула его тяжёлым взглядом. Мы молча смотрели друг на друга.
– Обсудим тут и разойдёмся, – едва слышно прошептала я, потирая виски.
– Ева, ты в порядке? – его голос стал мягче, но я только мотнула головой, не желая затягивать разговор.
– Всё нормально. Просто думаю о деле. Ты, кстати, почему такой бодрый? – постаралась сменить тему.
– Предвкушаю вкусную еду. И тебе надо бы, прозрачная почти. Давай так: идём все вместе, ты ешь, обсуждаем дела насущные, а я отвожу тебя домой. Это не обсуждается, – развернулся и вышел из кабинета.
Глядя ему вслед, заметила, что он неплотно прикрыл дверь, и теперь шум со всего отдела доносился до моих ушей. Но встать и закрыть её было выше моих сил. Пару минут я вспоминала, о чём думала до того, как в кабинет ворвался Александр. И тут снова влетел выше упомянутый. Но на этот раз хотя бы не так стремительно.
– Я чай тебе принёс. Дмитрий сказал, что ты любишь именно такой. Может, после горяченького тебе станет лучше? – спросил он с лёгкой улыбкой.
Коллега почти сел на мой стол, но быстро опомнился и протянул чашку.
– Не за что, Ева, – съехидничал добрейшей души человек.
– Спасибо. Это очень… неожиданно, – глядя в кружку, я поблагодарила.
– Ну ладно, до скорой встречи, – коллегу будто сдуло ветром. И сейчас дверь он прикрыл плотно.
Сказать, что я была удивлена, – значит ничего не сказать. Но сейчас думать об этом не хотелось. Собрав все силы в кулак, пошла к помощнику.
– Дим, когда ты Киру Давидовну провожал, говорила ли она ещё о чём-нибудь касаемо фотографий? – тему заключения психолога я поднимать не стала.
– Нет, она только повторяла, как ей жаль, что не смогла помочь. И была очень напугана.
– Поня-ятно. А ты давно с ней знаком? – почему-то до этого момента данный вопрос меня не интересовал.
– Эмм… Я познакомился с ней в книжном несколько месяцев назад. Вышла неловкая ситуация, не заметил упавшую книгу на полу и споткнулся о неё, растянулся прямо у ног Киры. Она помогла мне встать. Я поблагодарил и сразу позвал её на кофе, сам не знаю, как решился. Оказалось, у нас во многом похожие вкусы, и с тех пор мы общаемся, – его лицо заливалось румянцем.
– А что она рассказывала о себе? – любопытно наблюдать, как его обычно бледное лицо обретает краски.
– Ну-у, Кира вообще говорит мало. Рассказывает о работе, иногда пускается в рассуждения об искусстве, ещё о всяких технических штуках типа света и разных камер. О семье – только что родители умерли, а родных братьев и сестёр у неё нет. Кира видит всё под иным, более интересным углом, не то что другие. Мне нравится её слушать. И на удивление, ей нравится слушать меня, – почти мечтательно рассказывал мой, видимо, влюблённый помощник.
– Дим, искренне рада за тебя, – тут я и сама не смогла сдержать улыбку. – Кстати, что насчёт ужина с Александром?
– А что с ним? – удивлённо, будто очнувшись, спросил Дима.
– Как он уговорил пойти ужинать с ним… с нами? Ты даже подходящее место знаешь.
– Александр Евгеньевич сказал, что угощает. Да и планов у меня сегодня никаких, а в холодильнике мышь повесилась, – со смешком проговорил мой бедный помощник, я понимающе кивнула. – В тот ресторан я с Кирой ходил, ей там понравилось, и работает он допоздна, вот и решил посоветовать.
– Хм, поняла тебя. Ну, я пойду.
Коллеги такие бодрые… А я, выйдя из кабинета, поняла, мне стало ещё хуже. Слегка тошнило. Очень странно, я никак не могла отравиться. На переутомление не похоже, по опыту знаю. Пошла в туалет, чтобы умыть лицо. Холодная вода слегка взбодрила. Упёршись руками о раковину, я посмотрела на себя в зеркало. Бледная кожа, воспалённые глаза, сухие губы. Простояла так несколько минут. По дороге в кабинет заглянула на кухню, заварила чай покрепче. В своё кресло я почти рухнула. Выпив залпом полкружки чая, растянула руки на столе и уронила на них голову.
Тело резко дёрнулось. Кажется, я заснула. Выпрямилась и ощутила прелесть сна на столе в неудобной позе. Посмотрев на время, стало понятно, почему моей шее настолько неприятно, проспала так полтора часа. На рабочем месте я и правда иногда засыпаю, но на полчаса, максимум час, и то ближе к ночи, когда понимаю, что останусь в отделении до утра, а тут такое. Собрала по кабинету все кружки с выпитым и недопитым чаем с намерением отнести всё на кухню. Передумала буквально через пару секунд, поняла, что такая ноша мне сейчас не под силу. Так что взяла только две. Выйдя из кабинета, чуть не врезалась в парня, который, видимо, шёл ко мне.
– Извините, Ева Романовна! – напряжённо проговорил он, лицо показалось мне знакомым..
– Вы по какому вопросу? – голос после сна охрип. Я вгляделась в его лицо. – Ах, да. Георгий, что вы хотели?
– Я вспомнил кое-чего. Если вы понимаете, о чём я. Просто не хочу говорить тут в коридоре, – прошептал мне парень.
– Пройдёмте в мой кабинет.
И снова кружки отнести не получилось.
Показала рукой на стул, куда можно присесть. А сама опустилась в кресло.
– Георгий, что вы вспомнили? – я сложила руки на животе.
– Денчик в последние дни… стал более задумчивым. Это я уже говорил. Но вчера вспомнил, за несколько дней… ну вы поняли, мне показалось, что видел его. Издалека, одежда и походка были похожи. И он нёс букет каких-то цветов, я не разбираюсь, но они были разные. Подумал тогда, что обознался, вся эта тема – вообще не про него. И почти сразу забыл, поэтому у него потом ничё не спросил, – парень почему-то продолжал говорить шёпотом, волнение в его голосе слышалось отчётливо. И казалось, сейчас упадёт на стол, настолько близко над ним наклонился.
– А когда конкретно это было? Почему думаете, что Денис не мог нести кому-то букет? – придвинулась ближе, чтобы не упустить ни слова.
– Эмм, кажется, в среду. Возле колледжа. А насчёт букета – он никогда девчонками не интересовался. Если какая-то смельчуга пыталась с ним заговорить, Денчик просто молчал, в итоге ей это надоедало, и она сама уходила. Я у него спрашивал, почему игнорит их, можно же и просто с кем-то время провести… не обязательно встречаться. Отвечал всегда, что ему это не интересно. Но он точно не был геем, если вы вдруг подумали. Матери он цветов не дарил, сами понимаете. Может, я себя накрутил, и это был не Денчик. Но я всё-таки решил рассказать, хотя сомневался, идти к вам или нет, я же точно не знаю, кто это был, – протараторил парень и с надеждой смотрел на меня.
– Георгий, любая информация сейчас для нас важна. Может, вы помните, какие цвета присутствовали в букете?
– Не-а, не помню. Просто ээм… разноцветные, – юноша стал потихоньку выпрямляться.
– Хорошо, я вас поняла. Это всё, что вы хотели мне рассказать, или есть что-то ещё?
– Нет, Ева Романовна, больше нечего, – несмело ответил Георгий.
– В любом случае спасибо вам. Если ещё вспомните хоть какую-то мелочь, обязательно приходите.
– Хорошо. Я пойду? – Георгий выглядел всё ещё взволнованным.
– Да, конечно. До свидания, – попрощалась немного даже с облегчением.
Он кивнул и попятился к двери.
Ушёл. А я уставилась на свои руки.
Что за букет? Кому он был предназначен? Моё сердце забилось чаще. После вчерашних подозрений и сегодняшнего разговора с психологом… Я попыталась отвлечься от тяжёлых мыслей и перевела фокус на окружение.
В тусклом свете настольной лампы начала осматривать свой кабинет. Стол казался отличным дополнением к хаосу, царившему на этих 10-ти квадратных метрах. Бумаги на столе круглый год лежали горой, кружки стояли на всех поверхностях, которые были в наличии. За окном, как обычно, серо. Это неизвестность? Или отражение моего состояния? А может, и то, и другое?
Впереди ждало ещё больше тьмы. Но я не могла позволить себе остановиться.
Меня прервали, в кабинет вошёл Александр и увидел, как я почти лежу в кресле, ноги раскинуты далеко за пределами оного.
– Стучаться не пробовал? – даже не попытавшись выпрямиться, недовольно спросила. – Хватит уже так врываться в мой кабинет, – я бросила на него взгляд.
– Пора на ужин, собирайся, – ответил с лёгким равнодушием, не проявляя ни капли смущения за своё очередное вторжение.
В нахваленном ресторане взяла фри из батата и чёрный чай с чабрецом. Александр наблюдал за мной, пока я делала заказ.
– Ева, ты должна есть больше. Я закажу что-нибудь посущественнее для тебя, – сказал он и жестом подозвал официанта, который уже успел отойти от нашего стола.
Его странная и навязчивая забота утомляла.
Принесли бефстроганов и чай с малиной. Про мой заказ тоже не забыли. Нехотя взяла вилку.
– Я рад, что ты выбралась. Слишком нагрузила себя, нужна, нет, необходима хотя бы короткая передышка, – с некоторым нажимом сказал наш новый спец. – И спасибо Дмитрию, что посоветовал такое приятное место.
Я промолчала.
– Был рад помочь! – ответил помощник, жуя стейк.
– Решил провести собрание нашей маленькой команды в неформальной обстановке. Вы, москвичи, вечно бежите, ни секунды на промедление. А ведь немного отдыха никогда не помешает. Поэтому и совместил приятное с полезным, – спокойно рассуждал Александр, при этом изящно жестикулируя руками. Но жестикуляция эта не была жеманной, наоборот, подчёркивала его уверенность.
– А как тут отдыхать, когда стабильно находим трупы молодых парней? А теперь ещё и маньяк, оказывается, женщина, – в моём голосе слышалась усталость.
– Если загонять себя, то в итоге можно и присоединиться к этим самым парням. Составить компанию в холодильнике. А женщину обсудим позже, – невозмутимо ответил Александр.
– Ладно-ладно, поняла тебя. Это ты как специалист по серийным преступлениям говоришь? И что за дело вообще было? Нас никто в известность не ставил, – я подпёрла голову рукой.
– Да, Александр Евгеньевич, я бы тоже хотел узнать, – всё ещё жуя стейк, подал голос Дима.
– Раз вы настаиваете, то, конечно, расскажу. Только давайте сначала поедим, а то скоро совсем остынет.
Во время еды каждый находился в своих мыслях.
Мои мысли представляли из себя какой-то не усваиваемый калейдоскоп из деталей дела. Цветы, шарф, фото, звонки, странные совпадения – всё это витало, складываясь в загадочную картину, разгадка которой казалась недостижимой. Сегодня я чувствовала себя рассеянной и вялой, в голове всё будто заволокло туманом, руки потряхивало. А началось всё с самого утра.
– Ну что ж, все поели. Можно теперь и работу обсудить, так, Дмитрий? – Александр взглянул на моего помощника, заметив, что тот уже начал клевать носом.
– Да, конечно, Александр Евгеньевич, – часто моргая, ответил Дима.
Я же просто смотрела на них двоих, попивая чай.
Глава 6
Дело было год назад, в области стали пропадать дети 13-15 лет, и всё это в пределах двух посёлков-соседей. Сначала никто не обращал внимания на пропажи, возраст такой, из дома сбежали, протестуют. Но когда пропали уже шестеро детей, местная полиция-таки начала расследование. Начали-то начали, а убийца найден не был. Тогда и подключили наш отдел. Нас там три следователя, я, Серж Ларионов и Вова Кулигин. Сначала поехал туда только я, чтобы понять, в чём, собственно, дело.
Приехал вечером, мрак, пустые дороги и ветер воет. Улицы в посёлке будто вымерли, местные глядели на такого франта, как я, недоверчиво. Дали мне домишко, гостиницам неоткуда там взяться. Вещей с собой взял мало, надеялся, что быстро разберусь.
Утром просмотрел дела и узнал, что за ребята пропали. Все из разных семей, кто-то жил вполне в достатке, кто-то не очень, состав семей тоже разнился. Расспросил полицейских, которые занимались делом. В бумагах посидел. Съездил и в соседний посёлок. Родители все без исключения твердили, что их чадо не сбежало бы из дома ни в каком случае. Ссор не было, претензий обоснованных тоже. Боялись, если вдруг ребёнок заблудился в лесу, то мог замёрзнуть, пропажи происходили с конца декабря по март. Родня и друзья искали их всюду по округе, но результатов это не дало. В школе никто с пропавшими не ругался, не жаловались они и на семью, кроме типичного: “спать по утрам нормально не дают, а вечером рано заставляют убирать телефон”. В посёлках жители друг друга знают, никто никого не подозревал. Все семейные, одиночек почти нет. Даже алкоголиков на два посёлка приходилось максимум трое товарищей. Классического тихони в очках с подвалом тоже не нашлось. Не подкопаешься.
Неизвестно было даже, каким образом дети пропадают. В день пропажи после школы больше никого из них не видели. Решил пройтись по жителям снова, посмотреть свежим взглядом.
Встречи с родителями оставили тяжёлый осадок, в глазах отчаяние и недоверие: правда ли найду их чадо? Намёков на домашнее насилие обнаружено не было. В некоторых семьях имелся не один ребёнок, если бы что и было, я заметил. В школе о подростках отзывались по-разному, но всё это обычное поведение детей в период полового созревания. Необычного за ними замечено не было. Их близкие друзья ни о чём не догадывались вплоть до самого исчезновения. Новых лиц в посёлках не наблюдалось,
Тогда я присоединил к расследованию Вову Кулигина. Он у нас парень молодой, а выглядит ещё моложе. Добряк с широкой душой, но очень вспыльчив, когда видит несправедливость. Предложил опросить друзей потерявшихся ещё раз. Вова, конечно, сказал ребятам, что он мой помощник, но доверия всё же вызвал больше, чем я. С одной из подруг разыскиваемой Лады Петровой, 14-ти лет, у него прошла плодотворная беседа.
– Как ты считаешь, могла Лада сама сбежать из дома? Например, к парню? – спросил девочку помощник. Он вызвался составить ей компанию по пути домой.
– Нет, сбегать бы не стала, это точно говорю. А парня у неё нет. Хотя любит поговорить о мальчиках, – тихо ответила школьница.
– К кому она могла поехать, как думаешь?
– Даже не знаю. Но-о, за неделю до того, как она пропала, появилась у неё какая-то новая подруга. Они познакомились на сайте, где обсуждают всякие любовные новеллки, – тут у неё проявились нотки ревности в голосе.
– Дана, а ты её знаешь? – Вова тут же понял, что ухватился за что-то важное.
– Я сама играю, но со мной почему-то Ладе было не так интересно. Та вроде как старше, и опыт у неё есть с парнями. Тут я, конечно, проигрываю, – девочка слегка покраснела. – Она городская, это я точно помню. Может, Лада к ней поехала. Только зачем, не знаю. И не понимаю, почему не сказала мне, – теперь в голосе сквозила обида.
– А Лада виделась с интернет-подругой? Почему ты думаешь, что она могла поехать к ней? – как можно спокойнее спросил следователь, чтобы не выдать волнения.
– Не виделась. Не знаю… я как-то посмотрела в её телефон, Лада переписывалась с кем-то, случайно увидела пару сообщений, там говорилось о походе в какой-то клуб. Я тогда решила не докапываться, вдруг сюжет новеллы обсуждали. Но сейчас даже не знаю, что думать. Всё это время я прокручивала в голове все наши разговоры с Ладой, вдруг я упустила что-то важное. И ничего необычного, кроме этого случая, не было. Говорить следователям о любовной игрушке не хотелось, только посмеялись бы, – ответила себе под нос Дана.
– Можешь дать мне ссылку на сайт, на котором девочки познакомились? – Вова протянул свой смартфон.
Когда адрес был уже вбит в поисковый запрос, Дана заговорила снова.
– Вы ведь её найдёте, да? – с надеждой в голосе спросила она.
– Мы приложим к этому все усилия, – ответил помощник. И добавил: – Правда.
Подобные форумы – клад для тех, кто охотится за доверчивыми подростками, таких сейчас в интернете хоть отбавляй.
Потом выяснилось, что местные специалисты почему-то интернет след пропавших не изучали, хотя изначально утверждали обратное. Родители хоть и прошерстили социальные сети детей, этот сайт не обнаружили. После разговора с Даной мы наведались к родителям Лады Петровой. Нам нужен был доступ к её компьютеру.
Действительно, на том сайте, что она нам дала, у Лады был аккаунт. И сообщения. Повезло, что логин и пароль были сохранены в браузере. Хотя в истории запросов сайта не нашлось. Заинтересовал нас только один диалог, там пропавшая обсуждала с некой “Викой” прохождение игры и опыт общения с парнями. Причём об опыте расспросы были довольно подробными, а собеседница охотно отвечала. И дата знакомства совпадала с озвученной подругой пропавшей Лады. Только теперь стоял вопрос, как нам выйти на эту “Вику”. И замешана ли она в этом деле?
Мы отправили запрос на сайт о выдаче персональных данных заинтересовавшего нас аккаунта. Однако, администрация сайта молчала, а медлить было нельзя. Тогда Вова предложил самим создать профиль на сайте и написать “Вике”. За неимением другого варианта, так и поступили. Но нужно было сначала втереться в доверие потенциальной подозреваемой, а мы не знали ничего об этих играх. Пришлось привлечь Дану. С разрешения родителей, она с энтузиазмом согласилась нам помочь.
“Вика” ответила на наш запрос почти сразу. И началась переписка, за ходом которой мы неотрывно следили. Чат был активным, и с любовных новелл довольно быстро собеседница перевела тему разговора на реальных парней, спрашивала, есть ли “мальчик” у её новой знакомой, большой ли опыт в “дружбе” с парнями. Почуяв неладное, смартфон мы у Даны решили забрать и продолжили переписку сами.
И сделали это вовремя. Дальше вопросы стали более откровенными, интересовал “Вику” и сексуальный опыт, созданной нами, 14-летней девочки “Алисы”. Мы этому не были удивлены, но менее неприятно от этого не стало. Довольно скоро она предложила встретиться, хотела познакомить девочку с красивыми и классными парнями постарше, прямо как в новеллах. А мы знаем, как часто девочки-подростки хотят выделиться и завести отношения с ребятами на пару лет взрослее себя. И сказала, что если “Алиса” проболтается, она её никуда не возьмёт.
"Вика" знала, что наша выдуманная особа из того же посёлка, что и Лада Петрова. Но её это не остановило, видно, совсем не переживала о том, что может обратить на себя внимание. Договорились встретиться через 2 дня, после школы, в “Лесном” переулке. Все, кто хочет пойти в сторону леса с соседней улицы, проходят через него, так быстрее, чем в обход домов. Но в лес люди ходят редко, поэтому чаще всего там никого нет.
Затем нужно было думать, кто будет приманкой. “Вика” не зайдёт в переулок, если там никого не будет, это ясно как день. Тогда мы обратились в свой Питерский отдел, имеется у нас дюймовочка. Сержант Татьяна Костяк с охотой согласилась, она девушка инициативная. С собой прихватила куртку младшей сестры яркого голубого цвета с незамысловатым принтом. И всё же, мы подвергали её опасности, но не сомневались в профессионализме сержанта.
Местное отделение информировать не стали, всё-таки слухи тут расползаются моментально. Исследование компьютеров пропавших мы объяснили тем, что нужно занести данные в наши отчёты для начальства. У одного из двух мальчиков был аккаунт на “излюбленном” нами сайте, но пароля мы не нашли. И из четырёх пропавших девочек, у трёх, включая Ладу, имелись аккаунты. У Риты Разумовской, это одна из пропавших, был и пароль от личного кабинета. Мы нашли аналогичный чат с “Леной”, видимо, имена для каждой разные. Только аккаунт той был заблокирован по причине “спам”. Наша же “Вика” пока была в сети. И мы надеялись, что так дальше и будет.
Также нам всё это время нужно было поддерживать общение с подозреваемой, чтобы у неё не возникло никаких сомнений, с ней переписывается реальная девочка. Эту задачу передали Тане. О игре речи уже не шло. “Вика” уверяла, что отсутствие опыта общения не проблема, всему можно научиться, если действительно хотеть, спрашивала, нравится ли “Алисе” делать селфи и какие. Нервы у всех нас были натянуты, как струна, но каждый знал своё дело, а это главное.
За день до встречи я снова перечитывал переписку с “Викой”. Она была уверенной, слишком расслабленной для той, кто скрывается. И поймал себя на мысли: что, если это не она?
Заранее предупредили родителей Даны Макаренко и её саму молчать о том, что они успели узнать, иначе наша операция сорвалась бы. В день Х уже с раннего утра наша команда была готова к встрече с загадочной незнакомкой. Было очень ветрено, под ногами каша из грязи и снега. Весна. Я и Вова притаились в заброшенном доме напротив переулка, но обзор оттуда был не полным. Татьяна подошла к намеченной точке, где мы могли её полностью видеть. Яркая куртка выделялась на фоне серой местности. Она прыгала на месте, изображая нервозность подростка, которому предстоит важная встреча.
У окна установили на штатив камеру, чтобы заснять процесс операции. Также мини-камера была под капюшоном нашей смелой коллеги. Объёмный пуховик отлично скрывал жилет и кобуру. Наше оружие тоже было наготове.
– Ну что, Вов, готов? – потирая руки от холода, спросил я.
– Всегда готов! – его глаза яростно смотрели как бы сквозь меня.
"Вика" опаздывала. Прошло десять минут. Затем пятнадцать. Татьяна изображала беспокойство, а я чувствовал, как растет напряжение. Что, если не придёт? Или она вообще не замешана в этом деле?
Наконец, со стороны леса к “Алисе” направилась молодая женщина с черными волосами, на носу у неё были большие затемненные очки, хотя было облачно. “Алиса” была в шапке с помпонами, надвинутой по самые глаза, и в медицинской маске. В любом случае, сразу подозреваемая не смогла бы понять, что наша “девочка” давно уже не подросток. Женщина шла стремительно, по дороге стала незаметно доставать что-то из кармана. Подойдя, сделала вид, будто хочет обнять Таню, сдёрнула с головы капюшон и занесла руку, но быстрая реакция сержанта обезоружила женщину. В руках у “Вики” оказался шприц.
Потом заметили, как мужчина, так же со стороны леса, высокий, широкоплечий, ринулся к Татьяне с такой силой, что казалось, земля под ногами задрожала. Мы подоспели вовремя, набросились на него, заставив упасть лицом в грязь, было видно, помощник себя не жалеет. Мужчина рычал, вырывался, но под нашим напором сдался.
"Вика" тем временем злобно смотрела на Татьяну, но молчала. Жители поселка уже начали собираться неподалеку, но не приближались. Шептались, указывали на нас, но никто не осмеливался подойти.
Мы собрали камеры, разные мелочи, что достали из своих рюкзаков, убирали обратно. Парочку забрали, наша машина стояла неподалёку. Вову и Татьяну я отправил искать машину, на которой приехали подозреваемые, местный парень Лёня вызвался помочь, он знал все немногочисленные авто жителей посёлка. Ключи нашли в кармане задержанного. Раз незнакомцы появились в переулке со стороны леса, значит, добирались они не совсем пешком, где-то точно должна стоять их машина, если там не было ещё кого-то, кто мог бы уже уехать на ней.
Назвать настоящие имена задержанные отказались, ответом на все наши вопросы были молчание и угрожающие взгляды. Пока ждали машину из Питера, оставили их отдыхать в изоляторе.
Скоро коллеги вернулись с новостями: машину нашли. Она была зарегистрирована на некоего Артёма Макаровича Емельянова. Когда задержанный услышал это имя, его лицо слегка дёрнулось, а взгляд метнулся в нашу сторону. Мелочь, но я заметил.
Местные полицейские объявили нам бойкот и разговаривали только в крайнем случае, да и то коротко. Вокруг участка тем временем кипели страсти. Собралась толпа – люди были возбуждены и напряжены. Родители пропавших детей, узнав о задержании, пытались пробиться ближе. Даже из соседнего посёлка успели приехать. Снаружи слышались рыдания, истеричные голоса. Кто-то требовал правды, кто-то угрожал. Всё смешалось: боль, злость и отчаяние, будто давили с каждой стороны.
К счастью, наша машина подъехала быстро, задерживаться тут дольше было бы просто невыносимо. Пока шли до “такси”, толпа не давала прохода. Люди кидались вперёд, кто-то протягивал руки, а самые смелые пытались ударить или схватить задержанных. Один местный вырвался вперёд и почти дотянулся до мужчины, но я успел перехватить его руку. Подозреваемых же будто всё происходящее не касалось. А местные полицейские не особо и старались нас прикрывать, не хотели вмешиваться.