Дарья Джекман
Цена ошибки
Я попыталась коснуться его плеча, но моя рука прошла сквозь материю. Я оказалась бестелесным духом, вынужденным наблюдать со стороны последствия своей глупости.
Я не знаю сколько времени прошло. Десять минут. Час. Или целая вечность. Наконец-то, прибыл мой лечащий врач Михаил как-его-тамович. Он с укором посмотрел на Кирилла и велел уложить мое тело на кровать. Врач осмотрел меня, подсоединил датчик для анализов и достал реанимационный шлем. Я поежилась. Эту штуку на меня уже надевали однажды, когда я была в коме. Я провела в ней всего три дня, но помню, как потом раскалывалась голова и какие страшные сны снились.
– Она в коме, – подытожил врач. – В этот раз она может затянуться. И я прошу вас принять решение. Шлем я имею права оставить у вас дома на неделю. Он будет искусственно поддерживать в ней жизнь, пока она не очнется. Если через неделю этого не случится, я обязан буду забрать ее в больницу. Рекомендую вам раньше добровольно отправиться на лечение. Но учтите, что к тому моменту, в ней не должно быть инородных клеток. Последствия будут непоправимые для всех нас.
– Для нее они уже непоправимые, – выдавил из себя Кирилл. Его будто по голове ударили чем-то тяжелым, настолько он был вялый и подавленный. – Спасибо вам.
Доктор ничего не ответил. Он ушел, оставив направление на госпитализацию с открытой датой. Кирилл сел на пол и закрыл лицо руками. Он тяжело дышал, но не плакал. Думаю, он просидел бы так весь день, думая, что делать дальше, если бы в дверь снова не постучали. А потом постучали еще. Если бы в дверь со всей дури не дубасили – он точно бы не сдвинулся с места.
Не знаю, кто был злее: Кирилл, бросившийся в коридор, чтобы нахамить грубияну за дверью, или рыжеволосая бестия, влетевшая в квартиру, как ураган. Я сразу узнала в высокой девушке с прямоугольной фигурой, в квадратных очках, с горящим взглядом серых глаз Ингу. Сложно объяснить, почему я ей так сильно обрадовалась, но я сразу засмеялась и хлопнула в ладоши. Я верила, что она – наше спасение.
– Ты совсем идиот? – вместо приветствия спросила она, открывая увесистый чемоданчик, с которым зашла.
– Нет, – промямлил Кир. – Привет.
Инга осуждающе на него посмотрела. Я сразу узнала прибор, который она принесла – УЗИ-аппарат. Только в отличие от больничного, этот был компактный, переносной, новенький, с сенсорным экраном и кучей неизвестных мне датчиков.
– Где девочка? – требовательно спросила Инга. Она вошла ко мне в комнату и решительно задрала мою майку.
Кирилл отвернулся, а она прикрикнула на него:
– Помоги мне.
Он нехотя подошел к Инге. Она показала, какие датчики нужно смазать гелем и подать ей. Не прошло и пяти минут, как всю мою брюшную полость покрывали непонятные примочки. Экран оживился, и я, как будто оказалась внутри себя.
– Держи, – Инга протянула Кириллу чип. – Я смогла взломать его, чтобы посмотреть, что там, но функция управления мне так и не поддалась. Зачем вообще было отправлять мне чип с защитой отпечатками пальцев?
– Я и не собирался его никому отправлять, – промямлил Кирилл, подключая чип. – Сейчас я все настрою.
– Нет! – с ужасом вскрикнула Инга. – Ты сделаешь только хуже! Я же прислала приложение с ошибкой! Движение и действие АйТи-клеток по периферической крови легко отслеживается и контролируется чипом, но ты просчитался и не выяснил процент воздействия на ткани. Я еще на стадии расчетов заметила, что в тканях может отсутствовать реакция на лечение и болезнь может начать яростно прогрессировать. Твой чип даже не настроен на анализ раковых клеток в тканях. Пока ты сам ежедневно настраивал его на распознавание клеток опухоль не проявлялась, даже уменьшалась, но стоило контролю уйти и внутри тканей начался бардак. Как ты мог это просмотреть?
– Я просто очень хотел спасти сестру, – попытался оправдаться Кир. – Она тогда была в коме.
– Как и сейчас, – жестко констатировала Инга. – Всего ты ввел три укола по пять капсул с пятью наночастицами. Итого семьдесят пять инородных элементов, которые нужно перенастроить вручную.
– Тут есть функция общей настройки и автомати…
– Даже не начинай! – фыркнула Инга. – Сейчас сделаем как я сказала! Я создала шаблон программы для их естественного вывода. Мы не можем нагрузить организм и вывести их все сразу. Так что разделим на три раза. Я контролирую частицы через УЗИ, а ты даешь моей программе доступ для их вывода. Если я увижу на мониторе любую мелочь, которая мне не понравится – ты все остановишь.
– Хорошо, – Кирилл совсем поник.
Мне стало обидно, что Инга выбрала такой тон общения с ним, хотя я всем сердцем была ей благодарна и питала надежду, что они вместе смогут меня спасти.
Они провели над моим телом весь день. Ночью оба остались в комнате. Инга неотрывно следила за экраном, а Кирилл не мог спать из-за нервов. Около трех ночи он неожиданно подал голос:
– Я не хотел, чтобы все так получилось.
– Я понимаю, – спокойно выдохнула Инга, – но то, что ты сделал непростительно глупо.
– Я не отправлял тебе чип. Это Милана. Она так хотела отблагодарить меня за свое спасение. Думала, вы увидите, что я ее спас и возьмете меня на работу.
– Повезло, что она сделала это. Боюсь представить, сколько урона причинили бы раковые клетки тканям через полгода или даже год. Рак распространился бы не только по пищеводу, но и по всему телу. Ты нанес куда больше вреда, чем пользы.
– Но я спас ее…
– Если бы ты раньше обратился ко мне, – начала Инга, но остановилась. – Первое правило любой разработки, что она должна быть надежной, а значит протестированной не один раз, а тысячу, десять тысяч раз. Ты создал поистине гениальную вещь, но ее нужно было доработать и проверить, прежде чем спасать сестру. Ты поступил опрометчиво. Как человек я тебя понимаю, но я бы никогда не позволила тебе работать в моем отделе после такого.
