Дарья Донцова
Бабочка в гипсе
Глава 1
Все большие проблемы у человека начинаются после того, как он решил устранить маленькие.
Я со всего размаха треснула допотопный телевизор кулаком, экран мигнул, появилось изображение, зато пропал звук. Моя рука снова поднялась, и в этот трагический для «Рубина» момент дверь в комнату распахнулась. На пороге возникла соседка Нина и загундосила:
– Лампа, сделай одолжение, посмотри мое резюме!
Я не смогла сдержать раздражения и сердито сказала:
– Нина, это уже четвертый вариант, который ты мне притаскиваешь. В первом в графе «Опыт работы» указывалось: «Гуляла с тремя собаками во дворе, умею купать кошек». После того как я тебе напомнила, что ты ищешь место секретарши, ты переделала анкету, но на вопрос «Год рождения» ответила: «Выгляжу на двадцать». Мне удалось убедить тебя переписать резюме и честно указать дату рождения, но тогда случилась беда с графой «Почему вы решили обратиться в нашу фирму?». Какого черта ты сообщила: «Я получила билетик от морской свинки, которая гадает у «Быстробургера», где говорилось: «Вас ждет успех в конторе, в наименовании которой есть три буквы «О». ООО «Лучший аудитор» точно подходит под это предсказание!»
Соседка умоляюще сложила руки:
– Лампочка, солнышко, ты умная, пишешь грамотно, столько мне хорошего насоветовала! Ну последний разок! Не бросай меня в беде! Я не способна анкету правильно заполнить! Возраст решила скрыть, боялась, что начальник выберет кого-то помоложе, но из меня получится хорошая секретарша, поверь, я классно варю кофе.
Я выдернула у нее листок.
– Ладно, давай! Так, ничего, молодец, ты учла прошлые ошибки, резюме нормально составлено. А это что?!
– Где? – засуетилась Нина. – Где?
Она достала из кармана ингалятор и пшикнула себе в рот.
– Ты заболела? – спросила я.
– Нервничаю постоянно, – призналась Нина. – В горле словно полено застряло, врач выписал мне ингалятор, там валерьянка и другие травы, здорово помогает. Пшик, и готово!
Мне стало жаль Силаеву: разве она виновата, что такой родилась? Нет, внешне Нина обычная женщина: глаза, нос, рот, как у всех. Единственный недостаток – родимое пятно за ухом, довольно большое, но соседка удачно маскирует этот дефект волосами, никогда не носит прическу «конский хвост», посторонний может заметить отметину только случайно. Фигура у Нины, несмотря на наличие двоих детей, – как у юной девушки, ни малейшего намека на «бублики» вокруг талии или на отвисший живот. Вот только с головой у нее происходят странности: порой Силаева демонстрирует чудеса сообразительности, а иногда ведет себя так, словно выпила за завтраком вместо кофе тормозную жид-кость. Похоже, сегодня как раз такой день. Может, Нинино поведение зависит от фазы Луны? Где-то я читала, что даже огурцы вянут в полнолуние. Или на них плохо влияет новолуние? Ботаник из меня, как из холодильника грелка, лучше попытаюсь исправить резюме Силаевой.
Я указала пальцем нужную строчку:
– Вот! Читай вслух!
– Семейное положение, – робко начала Нина.
– Дальше, – потребовала я.
– Сыновья Игорь и Леня, Прасковья Никитична, кот Барон и две черепашки, – огласила список Силаева. – А что не так?
– Все, – процедила я, – подумай как следует, пошевели полушариями и сообразишь.
Нина наморщила лоб, сдвинула брови, нахмурилась, прикусила губу. Мне показалось, что я слышу, как в ее пустой голове со свистом носятся обрывки мыслей. Наконец лицо Силаевой просветлело, и она шумно выдохнула:
– Фу, поняла!
– Молодец! – одобрила я. – И какой вывод?
– Следовало черепашек по именам назвать! – провозгласила соседка.
Как бы вы поступили на моем месте? Я медленно набрала воздух в легкие, повторяя про себя: «Лампа, спокойно, Нина над тобой не издевается, она действительно дура. Не нервничай, не кричи, не топай ногами, объясни ей: в графе «Семейное положение» нужно указать «не замужем», сведения о детях перенести в другое место, а про Прасковью Никитичну, кота Барона и двух черепашек лучше вовсе не упоминать.
Однако произнести пространную речь мне не удалось.
Нина собрала со стола бумаги.
– Пора одеваться.
– Куда ты торопишься? – проявила я неуместное любопытство.
– В Истру, – пояснила Нина. – Побегу на электричку, я подрядилась там у одной бабы коттедж помыть. Лампа! Это кто? Ты?
Я перевела взгляд на комод и вздрогнула. Там среди прочих фотографий в рамках стоял большой снимок, на котором я была запечатлена в замечательной компании: справа от меня стоял президент России, слева – министр МВД. Композицию украшала надпись: «Дорогая, твои советы для нас бесценны».
– Ну, Макс, погоди!
– Вот это да! – обалдело сказала Нина. – У тебя такие связи? Небось легко можешь позвонить им по личным мобилам! Ух!
Я быстро подошла к комоду и перевернула снимок изображением вниз. Естественно, я никогда не встречалась с сильными мира сего. Фото – очередной прикол моего близкого приятеля Макса Вульфа. Вчера он сюда заявился, а перед отъездом тайком от меня установил фотку. Я сразу ее не заметила, разумеется, но сейчас, обнаружив снимок, ничего не скажу Максу, пусть думает, что шутка не удалась. А вот Нина потрясена. Ну нельзя же быть такой дурой! Неужели подруга президента станет снимать комнатки в Брехалове? Небось глава государства найдет приятельнице уголок в одной из своих резиденций.
Макс мог быть доволен произведенным эффектом: Силаева выбита из седла, она уходит из моей комнаты, бормоча себе под нос:
– Ну и дела! Сам президент! И министр всех ментов! Я видела его на днях по телику! О!
Я посмотрела Нине вслед. Наверное, следовало рассказать ей о пристрастиях Макса…
Исправив анкету соседки, я некоторое время читала новую книгу Татьяны Поляковой. Вдруг на голову что-то капнуло – раз, другой, третий. Из коридора раздался вопль бабы Нилы:
– Люди! Бегите за тазами! У Коляна опять ракета на взлете треснула!
Я ахнула и ринулась в коридор, за мной, отчаянно лая, кинулись Рейчел, Рамик и стадо мопсов. Баба Нила продолжала вопить сиреной с высоты второго этажа:
– Томас! Хватай ведро! Потоп! Томас!
Американец высунулся из кухни:
– Хай, Лампа, прости, я без порток.
– Ща будет тебе полный хай, – запыхавшись, пообещала я. – Дуй в свою комнату, у Рублева снова ракета взорвалась.
– Вау! – оживился Томас. – Очень кстати, у меня сегодня небольшой сейшен, придут приятели на ланч. Повезло, не надо покупать виски!
Страшно довольный американец сцапал с плиты мою эмалированную кастрюлю, вытряхнул из нее отварной картофель и убежал. Я слетала в ванную, запаслась ведром и тряпкой, примчалась назад на свою территорию, оставила негодующих псов в коридоре и начала споро собирать с пола лужи… самогона. Да-да, вы не ослышались: с потолка дождем лилась «огненная вода».
Думаю, настал момент объяснить, коим образом я, Лампа Романова, хозяйка загородного дома в Мопсине, очутилась в поселке с лирическим названием «Брехалово» в компании Силаевой, Томаса и семейства Рублевых, глава которого сейчас, если не принять надлежащих мер, утопит нас в самогоне.
Большие проблемы у человека возникают после того, как он решил устранить маленькие. Я недаром повторяю эту фразу: запомните ее, пожалуйста, и учитесь на моих ошибках.
В начале декабря я внезапно обнаружила, что батарея в моей спальне не горячая, а теплая. Сейчас, в феврале, оглядываясь назад, мне остается лишь удивляться: ну зачем мне понадобился кипяток в трубах? Я плохо переношу духоту и даже зимой сплю с открытым окном, Юлечка с Сережкой любят, когда в доме прохладно, Лизе и Кирюше, как всем подросткам, постоянно жарко. Мне следовало спокойно заниматься своими делами и забыть про батареи. Ан нет! Я засуетилась и вызвала специалистов.
В контору по ремонту я позвонила во вторник, в десять утра. В полдень в Мопсино уже примчался старенький микроавтобус с двумя мужиками. Но я не насторожилась, не спросила себя: а почему бригада столь спешно явилась по вызову? Как правило, услышав просьбу об устранении поломки, ремонтники начинают мямлить, говорить загадочные фразы вроде: «Сейчас в наличии нет масляного тумблера, а железобетонной прокладкой его не заменить, девушка, можем выполнить ваш заказ в конце мая, ну и подумаешь, что сейчас декабрь и в доме холодно, купите обогреватель, оденьтесь потеплее, пейте чай и перезимуете спокойно». А тут слесари возникли сразу, да еще притащили гору инструментов. Диагноз нашим трубам они тоже поставили в два счета: в них образовалась воздушно-газово-масляная пробка[1].
– Неприятность устранима? – осторожно спросила я.
– Система отопления неправильно собрана, – прогудел один работяга.
– Руки таким Самоделкиным надо оторвать, – возмущался второй, – цапель закольцевал с бумпелем.
– Кортель навертел на шпандрух, а сверху залил обезьяньей смолой, – возмутился первый. – Где взяли такого ловкача? Зачем доверили ему столь ответственное дело, как обогрев контура?
Как правило, услышав непонятные слова, я теряюсь, и этот раз не стал исключением. Я сообразила, что цапель, бумпель, кортель и шпандрух – это, вероятно, некие гайки, винтики и гвоздики. Но заявление про обезьянью смолу окончательно меня деморализовало. Что имеют в виду ремонтники? Липкую жидкость, производимую самими мартышками, или субстанцию, которой их приклеивают ко дну клетки?
– Короче, хозяйка, – рубанул рукой воздух второй сантехник. – Я – Олег Ефимович, он – Валера. Беремся. Потребуется неделя для полной переделки.
– Можно и за четыре дня справиться, – задумчиво протянул Валерий, – но из-за фифтеля с левой резьбой дело застопорится.
– К завтрему успеете съехать? – деловито осведомился Олег Ефимович.
– Куда и зачем? – не поняла я.
Валерий снисходительно улыбнулся:
– Ох, бабы! Думаете, это все равно что картошку почистить? Работа деликатная, тонкая, творческая.
– Шумная и грязная, – перебил товарища Олег Ефимович. – Разберем систему, наступит холод, вы все заболеете.
– Мешаться под ногами будете, – запыхтел Валерий, – че, неужели ни родственников, ни знакомых нет, которые вас на недельку приютили бы?
Я задумалась. Приятелей у меня, конечно, много. А теперь представьте, что вам звонит подруга и щебечет:
– Пожалуйста, пригрей ненадолго меня, стаффордшириху Рейчел, двортерьера Рамика и мопсов Мулю, Феню, Аду, Капу. Мы постараемся через неделю вернуться в родные пенаты.
Я отлично понимала, что услышу в ответ жалобное лепетание про внезапно приехавших родственников или сбивчивый рассказ про грипп, который именно сейчас свалил с ног подружку. И поэтому решила никого не обременять, а снять на неделю номер в гостинице. Я была настолько наивна, что велела Валерию и Олегу Ефимовичу начинать глобальные ремонтные работы в понедельник, выдала им деньги на материал, пятидесятипроцентную предоплату и отправилась обзванивать отели.
Через пару часов мне стало ясно: в гостинице меня примут с удовольствием, а вот собак придется бросить на подъезде к временному жилищу. Ну в самом крайнем случае меня потерпят с одним мопсом, при условии, что он будет пронесен контрабандой в номер в наглухо закрытой сумке, не станет ходить по коврам, не ступит на кафель в ванной, не ляжет на кровать, не вспрыгнет в кресло и не залает. Короче говоря, вместо домашних животных в отелях предпочитают чучела: с ними точно никаких проблем не возникает – поставил на комод и живи спокойно.
Отказавшись от идеи перекантоваться даже в затрапезном мотеле, я решила снять квартиру и вновь столкнулась с проблемами. Мне сразу говорили «Нет», едва услышав фразу: «Всего на недельку», а в отношении собак были еще категоричнее служащих гостиниц: хозяев устраивали даже не чучела, а только картинки или фото с изображением щеночков.
Почти впав в отчаянье, я позвонила по объявлению «Роскошные спальни за почасовую оплату» и, не надеясь на удачу, робко спросила:
– А с компанией можно?
– Конечно, – ответил мужской голос. – Сколько вас?
– Семеро, – осторожно сообщила я.
– Могу предложить королевские апартаменты, – оживился администратор, – очень просторные и комфортные.
– А если я займу их на неделю? – продолжала я окучивать грядку.
– Любой каприз за вашу почасовую оплату, – заявил парень. – Бронируете номер?
– Видите ли, – почти шепотом призналась я, – из семерых гостей шестеро – собаки.
– Прекрасно, – не испугался портье, – у нас и с обезьянами приходят, и с плюшевыми игрушками, и вообще, кто с чем и с кем хочет.
– Вот счастье-то! – воскликнула я.
– Рады служить и исполнять любые нетрадиционные желания клиентов, – заверил служащий.
И только тут до меня дошло, для каких целей снимают номера с той самой почасовой оплатой, о которой говорил администратор. Решив, что мне наплевать на имидж зоофилки, я хотела уже спросить адрес райского местечка, но тут парень проявил любопытство:
– А порода у ваших товарищей какая?
– Мопсы, – сообщила я, – маленькие такие. Еще дворняжка и стафф.
Если честно, то я немного приврала: наша мопсиха Феня весит шестнадцать кило, за что и получила дома кличку «Феня – дочь оленя» и «Феня полтюленя», а Капа разъелась до состояния поросенка крупного размера.
– Стафф – это стаффордширский терьер? – насторожился портье.
– Да, – неохотно подтвердила я. – Рейчел – интеллигентная девочка, ласковая, тихая, просто бабочка.
– Исключено! – отрезал администратор. – Пес-убийца сожрет всех наших клиентов. Нет, и точка! Даже за почасовую оплату.
В ухо полетели частые гудки, я поглядела на лучезарно улыбающуюся Рейчел и сказала:
– С тобой даже в бордель не пускают! Вот уж унижение!
Рейчуха тихо гавкнула и отвернулась, а я, чуть не зарыдав от злости, позвонила Олегу Ефимовичу и мрачно заявила:
– Ремонт временно отменяется.
– Ни фига подобного! – заорал мастер. – Мы уже детали купили, морально подготовились, родных предупредили, скандал от своих змеюк выдержали: они не любят, когда мужья на заказе ночуют.
– Мне некуда уехать, – призналась я.
– Ох, бабы, – простонал слесарь, – никакой от вас пользы, кроме неприятностей. Погоди слезы лить, сейчас все улажу.
Через четверть часа Олег Ефимович перезвонил и бодро сообщил:
– Нашел хату, лучше не бывает. Деревня Брехалово, от тебя недалеко, дом двухэтажный. Наверху – хозяин с семьей. Звать его Колян, фамилия Рублев, человек он тихий, непьющий, не курящий, живет с женой и тещей. Он тебе внизу комнаты предоставит. Идет?
– Рублев пригреет стаю собак? – не веря своему счастью, поинтересовалась я.
– Колян животных любит, – заверил Олег Ефимович. – Если на работе припозднишься, он собачат во двор гулять выгонит. Жена у него добрая, а бабке по барабану, кто внизу устроился. Пакуй чемоданы.
Горячо поблагодарив заботливого сантехника, я на следующий день приехала в Брехалово и поняла, что всякая сказка отличается от реальности, как шоколадка от воблы.
Олег Ефимович забыл упомянуть, что на первом этаже шесть комнат. Две из них отдали мне. Но остальные тоже не пустовали: в трех жила Нина Силаева с детьми и престарелой бабкой по имени Прасковья Никитична, а в угловом кабинете обитал американец Томас, студент и волонтер общества «Гринпис». Короче, временное жилье напоминало «Воронью слободку», с одним принципиальным отличием: ни Рублевы, ни Силаевы, ни Томас не проявляли ни малейшей агрессии. Нина исправно варила многолитровые кастрюли борща и потчевала им всех обитателей, Томас покупал чипсы, орешки, конфеты, гамбургеры, булочки и радушно выставлял их на общий стол. В туалет и ванную можно было заруливать когда угодно, а наших собак приняли с восторгом.
Через пять дней я заметила, что спина у Рейчел напоминает по ширине взлетную полосу аэродрома, а мопсы и Рамик демонстративно воротят носы от дорогого сухого корма. Небольшое расследование открыло истину: Нина наливает собакам суп с мясом, Томас щедрой рукой засыпает в разверстые пасти сухари с маком, а у бабы Нилы, матери хозяина, в процессе выпекания блинчиков или жарки котлет нет-нет да и упадут на пол вкусные кусочки. На мое категорическое требование прекратить баловать псов Томас ответил:
– Взгляд их очей роняет стрелу в мой сердце.
Американец учил русский язык в колледже города Бостона, поэтому иногда он выражается витиевато, но понять его можно.
– Выдерни из сердца стрелу и не смотри в собачьи очи, – распорядилась я.
– Могу сделать олимпийскую попытку, но нет возможности пообещать точное выполнение указа, – выдал Томас.
Нина была солидарна с американцем.
– Я ж не каменная, – оправдывалась она, – собаченьки сядут у ног и сверлят меня глазами, моргают, всхлипывают, плачут, слезы слизывают и прям говорят: «Ниночка, хоть капелюшечку плесни». Вот рука сама и тянется к половнику. И какой вред от борщика? Там мясо, овощи, зелень, сметанка, чуток гречки для густоты, сплошная польза.
– Не знала, что мопсы научились разговаривать, – вздохнула я. – Имей в виду, собакам вредна человеческая пища.
– Этта придумали уроды, которые корм производят, – высказалась баба Нила. – Чегой-то для людей таких консервов не наизобретали, а? Коли нормальная жрачка дерьмо, за фигом мы ее хаваем? Подавай народу комбикорм в банках!
– Вы уж не ругайтесь при Лампе! – Нина дернула старуху за халат.
– Я че, сматерилась? – всплеснула руками бабка. – Извините, это от усталости, само вылетело.
– «Дерьмо» – литературное слово, – поспешила я успокоить Нину. – Не терроризируй бабушку, пусть говорит, как хочет.
На том и порешили. Жизнь моя потекла тихо. Хозяева, Колян, Валя и скорая на язык баба Нила оказались не сварливы. Валентина – очаровательная, тихая женщина. На вопрос: «Можно взять из сарая дрель и повесить в одной из комнат картину?» – она чуть испуганно ответила:
– Лампуня, делай что хочешь, лишь бы тебе удобно было.
Баба Нила хлопотала по хозяйству, Томас либо работал, либо гулял с приятелями. Прасковья Никитична, вежливо поздоровавшись утром, к обеду напрочь забывала, кто я такая, и, увидев меня вечером во дворе, мирно осведомлялась:
– Ты почтальон?
Я терпеливо отвечала:
– Нет, живу на первом этаже.
– Господь с тобой, деточка, – радовалась бабулька, – плохо служить на почте, сумка с газетами тяжелая, а денег платят мало. Вот бухгалтер много зарабатывает. Учись!
Проблему представлял лишь сам Колян Рублев. Дело в том, что он страстно жаждал разбогатеть и выбирал для осуществления этой мечты весьма необычные способы.
Глава 2
В голове у Николая роилась масса идей. В данный момент хозяин пытался наладить домашний спиртозаводик. Видели когда-нибудь в газетах рекламные объявления типа: «Купите у нас оборудование для мини-хлебопекарни всего за тысячу долларов, а потом сможете продавать хлеб и булки всем желающим. Никаких хлопот, дополнительных вложений, стопроцентная прибыль, через неделю станете богатым»? У меня при виде такой рекламы постоянно возникал вопрос: ну кто из здравомыслящих людей согласится превратить квартиру в цех по производству плюшек, оранжерею по выращиванию вешенок, колбасный мини-комбинат или завод по изготовлению кирпичей? И вот дождалась ответа – Николай Рублев.
Колян обзавелся спиртозаводиком, на мой взгляд, до боли похожим на вульгарный самогонный аппарат, и начал процесс перегонки. От обычного бачка со змеевиком и трубками спиртогонный автомат отличало непонятное приспособление, по форме напоминавшее ракету. Оно было размером и толщиной с меня. В инструкции, приложенной к «заводу», эта штукенция именовалась: «Диффузный очиститель с элементами парогенераторной тяги для адсорбации химических тяжелых остатков эфирных масел на уровне радиоактивных отходов». Вдумываться в смысл не стоило, его не понять, похоже, даже автору сего документа. «Ракета» исправно гудела, щелкала, чихала, а неделю назад она неожиданно зашипела, и из нее начал хлестать самогон. Вот тогда-то нас затопило в первый раз. Сегодня, похоже, случилась вторая авария, которая привела в восторг Томаса, ожидавшего очередных гостей. Ну что может быть приятней, чем дармовая выпивка, льющаяся с потолка? Это почти сбывшаяся русская народная мечта, которая оказалась близкой и американцу: вот бы еще с люстры падала селедочка с отварной картошкой, и наступило бы полнейшее счастье.
У меня очередной потоп не вызвал положительных эмоций, я быстро орудовала тряпкой, слушая, как из коридора доносится бодрый бас бабы Нилы:
– Ща растолку пюре, мы его на закусь пустим!
Почему я, рассчитывавшая не позднее середины декабря вернуться в Мопсино, до сих пор живу в Брехалове и куда подевались Катюша, Серега, Юлечка, Кирюшка, Лиза и Костин? Отвечу по порядку.
Олег Ефимович и Валера разобрали все трубы и столкнулись с большими трудностями при сборке системы. Я очень надеюсь, что к весне, когда из Англии вернутся дети, в батареях вновь появится тепло. В этом году Лизавете и Кириллу предстоит поступать в институт. Поскольку никакими особыми талантами они не блещут, на семейном совете было решено, что дети поступят в вуз, где изучают иностранные языки. Одна беда: английский у ребят хромал на обе ноги, и тогда Юлечка придумала оригинальный выход. Мы забрали их из обычной школы, перевели на экстернатное обучение и отправили в Лондон. С октября по март Кирик с Лизаветой изучают курс наук в местном лицее и живут в общежитии. Денег пришлось отдать немало, но необходимость изъясняться исключительно на языке Шекспира уже дала свои плоды. К тому же Лизавета обитает в женском, а Кирюшка в мужском корпусе, они не пересекаются ни во время занятий, ни в минуты редкого досуга. Интернет и мобильные телефоны в лицее запрещены, подъем в шесть утра, за ней, независимо от погоды, зарядка на воздухе, завтрак, уроки до пятнадцати часов, обед, затем спорт. Англичане – фанаты поло, крикета, различных эстафет, кросса по лесу. В семнадцать, естественно, чай, и до двадцати корпение над домашними заданиями. В девять отбой. Домой разрешено написать одно письмо в месяц. В первом, которое я получила от Кирюшки, была фраза: «Я здесь умру», но уже вторая весточка оказалась более веселой.
Катюша в конце ноября улетела на три месяца в Таиланд в составе делегации «Врачи без границ». Десант медиков будет помогать тем, кто пострадал от цунами.
Сережа и Юлечка занимаются предвыборной кампанией одного чиновника и временно переместились в Омск.
Вовка Костин сейчас в Украине. Уж не знаю, по какой причине московские милицейские начальники и их коллеги из бывшей советской республики решили вдруг обмениваться опытом, но это факт! Костин укатил в Киев за день до того, как я пощупала батареи. Спустя неделю я, собравшись с духом, позвонила Вовке и рассказала ему про цапель и обезьянью смолу. В ответ раздалось невразумительное бормотание, из которого мне с трудом стало понятно: в Киеве Володя встретил огромное количество приятелей. С одними он когда-то учился на юридическом факультете, с другими общался по работе. Местная горилка с перцем – волшебный напиток, жареная свининка – роскошная закуска, и вообще: «Лампа, я сплю, у меня от перемены погоды с момента приезда в Киев каждое утро болит голова». Следующие мои попытки связаться с Костиным оказались обречены на провал, на звонок из Москвы постоянно отвечали разные мужские голоса и, слегка запинаясь, сообщали:
– Владимир находится на задании, производит оперативно-разыскные мероприятия.
Я бы, может, и поверила украинским борцам с преступностью, но фоном беседы, как правило, служило звяканье, бульканье и крики: «Эй, потише, Вовке из Москвы баба звонит!»
В Подмосковье остались только я и собаки. Конечно, все члены семьи знают о неприятности с отоплением, но принять личное участие в устранении неполадок не могут. На трудовые подвиги Олега Ефимовича и Валеру вдохновляю я, и, должна сказать, дело это нелегкое. Первый сантехник часто впадает в депрессию, а второй вечно всем недоволен и злится на весь окружающий мир.
Что будет, если Олег Ефимович и Валера не успеют скрепить пумпель с хренделем до лета, лучше не думать. Впрочем, не стоит размышлять на тему, где поселятся в случае затянувшегося ремонта все члены семьи, вернувшиеся из своих поездок. Думаю, проблемы лучше решать по мере их возникновения. Вот сейчас мне нужно спешно собрать с пола самогонку и позвонить Максу: он обещал познакомить меня с неким Аликом, который ищет сотрудницу для своей фирмы.
В свое время, отправляя меня в санаторий, никто из домашних не мог представить, что там я познакомлюсь с Максимом[2]. Сначала Макс не произвел на меня приятного впечатления. Его манера постоянно разыгрывать людей раздражала, но потом я привыкла к идиотским шуточкам и поняла, что он совсем не глуп. Уже вернувшись в Москву, я узнала, что Максим владеет крупным предприятием, ищет сотрудницу, способную заниматься детективными расследованиями, и… не пошла к нему работать, несмотря на огромный оклад. Почему? Наши отношения из дружеских плавно перетекали в нечто большее, а крутить роман с боссом противоречит моим принципам. Макс, правда, часто повторяет:
– Ничего, тебе скоро надоест обивать пороги в поисках службы, вот тогда и вспомнишь, что в фирме «Вульф и нерожденные сыновья» мисс Романову ждут с хлебом-солью.
Но я не сдавалась, хотя менеджеры по персоналу, увидев мой диплом, полученный в консерватории, удивленно вскидывали брови и непрофессионально вопрошали:
– Вы арфистка? И хотите работать детективом? Извините, место уже занято.
Узнав, что мне в очередной раз указали на дверь и велели плотно закрыть ее с другой стороны, Макс бурно радовался. В конце концов я решительно заявила:
– Даже если обойду все конторы и везде услышу категоричное «нет», не рассчитывай, что я соглашусь на нашу совместную деятельность.
– Но почему? – подпрыгнул Макс. – Если тебя не устраивает оклад, я повышу его вдвое, нет, втрое, впрочем, лучше впятеро!
– Ты сейчас сам ответил на свой вопрос, – разозлилась я. – Как будут относиться ко мне коллеги, узнав, сколько получает подружка хозяина? Ну уж нет! Не удастся найти работу по вкусу – пойду в магазин музыкальных инструментов арфами торговать!
Макс ничего не ответил, но вчера вечером сообщил мне:
– Записывай телефон, парня зовут Алик. Звякни ему завтра в полдень. Думаю, он тебя возьмет, вот только звони ровно в двенадцать ноль-ноль, Алик жутко пунктуален, обожает говорить: «Если на циферблате существует минутная стрелка, значит, нужно о ней помнить. Пять часов – это пять часов, а четверть шестого – это уже четверть шестого».
Я отнесла тряпку с ведром в ванную, тщательно ополоснула руки, вернулась на свою территорию, глянула на ходики на стене, с радостью отметила, что до полудня еще есть время, и начала искать свой мобильный. Обычного телефона в Брехалове нет, но при наличии сотового он и не нужен.
Аппарат обнаружился сразу – он лежал в кресле. Я взяла его, попыталась набрать номер Макса и поняла: трубка молчит, как мертвая. В растерянности я опустилась в кресло и тут же вскочила: сиденье было насквозь пропитано самогонкой. Ясно, отчего мой телефон скончался, – он утонул в домашней водке.
В дверь тихонько поскреблись.
– Войдите! – крикнула я.
В комнату боком прошмыгнула Валечка:
– Лампуся, прости, у тебя все нормально? Помочь убрать? Извини, Коля не хотел, похоже, ему всучили дефектный спиртозавод.
– Забудь, – отмахнулась я, – все в порядке, собаки тусят на кухне, там сухо, пол в комнатах я уже вытерла, вот только кресло похоже на водочный компресс.
– Сейчас вытащу его в сарай, – пообещала Валентина.
– Не морочь себе голову, – остановила я хозяйку. – Спиртное быстро испарится. Одна беда: телефон не работает, а мне необходимо в полдень сделать звонок.
– Ой-ой, как неладно получается! – всполошилась Валечка. – Погоди, у меня есть старая мобила с симкой. Не помню, какой тариф, я ею пару месяцев не пользовалась, но вроде там положительный баланс.
– Неси, – распорядилась я, – мне всего разок звякнуть, потом деньги отдам.
– Даже не думай! – замахала руками Валечка. – Твой сотовый погиб по Колиной вине. Наоборот, это мы обязаны купить тебе новую трубку.
– Давай считать произошедшее стихийным бедствием, – предложила я. – Допустим, на Брехалово налетел торнадо, а сейчас неси побыстрей мобилу и не забудь зарядку.
Через двадцать минут я соединилась с Максом, потом с Аликом, договорилась с последним о встрече и положила «раскладушку» на стол. Все-таки я удивительно везучий человек. Не успела я расстроиться из-за преждевременной кончины сотового, как Валечка вручила мне другой аппарат, в котором по счастливой случайности была симка. И как хорошо, что у меня сохранилась – не поверите! – бумажная телефонная книжка. Для многих людей лишиться мобильного означает потерять все контакты. Но я преспокойно перепишу в новую трубку необходимую информацию. Сколько ни твердите об удобстве электронных носителей, банальная записная книжка намного лучше: она лежит в шкафу или в сумке, кушать не просит, от обстоятельств не зависит. Как вы будете пользоваться сотовым, если батарейка разрядится, а под рукой не окажется зарядки? Как войдете в Интернет, если отрубится электричество? А вот вытащить с полки потрепанную книжечку просто, ее содержимое можно разглядеть при робком огоньке свечи или при свете луны.
Внезапно «раскладушка» затрезвонила, я машинально открыла ее и сказала:
– Алло.
– Привет, – прозвучало из трубки, – спишь спокойно? Засадила Филиппа Медведева пожизненно и счастлива? Говорили тебе: он не виноват, ты отправила за решетку не того человека.
Я справилась с удивлением и сказала:
– Простите, вы ошиблись номером.
– Да ну? – ехидно вопросил голос. – Разве ты не Валентина Николаевна Рублева?
– Номер принадлежит ей, – начала я, – но…
– Не выдрючивайся, – оборвал меня незнакомец, – я в курсе этих ментовских штучек. Хочешь проследить звонок? Ну-ну! Ничего не выйдет. Короче, улица Фастова, дом двенадцать. Труп на тротуаре. Проверь. Там же в булочной работает Зинаида, подойдешь к ней, получишь мобильник. Я тебе позвоню. Снайпер на свободе, он взялся за старое, а виновата во всем ты, на твоей совести нынешняя и остальные жертвы. Медведев ни при чем.
– Подождите, сейчас Валю позову! – заорала я. Дошло, что называется, до жирафа: человек звонит Рублевой, он же не знает, что Валентина больше не пользуется этим номером.
Из трубки полетели гудки, я сунула телефон в карман и поспешила на второй этаж.
Валюша собирала в пластиковый мешок останки «ракеты».
– Оставь мобильник себе, – распорядилась она, увидев меня, – пользуйся им на здоровье.
– Ерунда получилась, – промямлила я, – позвонил кто-то и понес чушь.
По мере того как я выкладывала содержание разговора, лицо Валечки вытягивалось.
– Филипп Медведев? – переспросила она.
– Да, – кивнула я.
– Снайпер вышел на охоту? – прошептала Рублева, хватаясь за стену.
– Он так сказал, – осторожно подтвердила я.
