Дарья Донцова
Приват-танец мисс Марпл
Глава 3
– Боюсь, не справлюсь, – испугалась я.
– Ерунда! Вы талантливы, чудесно сыграете! – принялась уговаривать меня Гарибальди.
Я попыталась найти более весомый аргумент:
– В постановке должны быть задействованы исключительно жители поселка Вилкино.
– Верно, – пригорюнилась Гарибальди, – посторонних приглашать нельзя.
Я мысленно обрадовалась, но тут на лицо Алевтины Валерьевны вернулась радостная улыбка:
– Скажу, что вы моя племянница, приехали пожить у меня.
Вот тут я испугалась по-настоящему.
– Ваша семья воспротивится проживанию в доме совершенно посторонней женщины, – нашлась я.
– Я живу одна, – пояснила врач. – И вам нет необходимости селиться у меня.
– Уф-ф… – перевела я дух.
– Жюри не станет проверять, где спит Дарья Васильева, – продолжала она, – хватит моих слов о племяннице, приехавшей погостить. Неужели вы не выручите нас? У вас же дома младенцы не плачут, постоянный уход никому не нужен!
Я притихла. Нет, ни больших, ни маленьких детей в Ложкине нет. Вся моя семья, включая собак, перебралась в Париж, а мой будущий муж, профессор Феликс Маневин, сейчас разъезжает по США, читает лекции в разных университетах. В моем доме временно живут его мать Глория, которую все зовут Лори, бабушка Зоя Игнатьевна, дядя Игорь и два мопса, Роза и Киса. Почему развеселая компания поселилась у меня? Уж извините, не очень хочется пускаться в объяснения[4], скажу лишь, что из вышеперечисленных постояльцев мне больше всего по душе мопсихи и Глория. Слава богу, Зоя Игнатьевна и Лори работают, а Игорь, брат моей будущей свекрови, в очередной раз пытается раскрутить новый бизнес и тоже не сидит день-деньской в Ложкине. Но вот по вечерам все собираются в гостиной, и, признаюсь, мне уже надоело играть роль радушной хозяйки.
– Репетиции начинаются в семь вечера, работаем до десяти, – продолжала тем временем Алевтина Валерьевна, – успеете все домашние дела переделать. Ну не пускать же вам корни у телевизора, лучше заняться интересным делом…
– Вот здорово! – вырвалось у меня. – Можно не ужинать с Зоей Игнатьевной – когда вернусь, она уже ляжет спать.
– Вы согласны? Мы выиграем конкурс, и это будет справедливо! – ликовала Гарибальди…
Поэтому я сейчас и стою на сцене вилкинского клуба, старательно пытаясь войти в образ волшебной пальмы.
– Все по местам! – скомандовал Бузыкин. – Алевтина Валерьевна, начинайте.
Гарибальди откашлялась.
«На центральной площади Вилкина стоит яблоня. О, она не простая…»
– Нет, – остановил актрису режиссер, – нужна иная интонация. «О» должно звучать с легким удивлением и таинственно.
– О? – повторила чтица.
Но Богдан снова был недоволен.
– А где тайна? О!..
Алевтина попыталась воспроизвести его восклицание:
– О???!..
– Много вопроса, мало загадки, – отрезал Бузыкин.
– О? …!!!
– Теперь избыток непонятного.
– О??? …!!!
– Слишком агрессивно.
– О? …???
– А тут одно удивление.
– О!!!!!
– Это вопль. Где полутона? Надо мягче.
– О… …
– Ну и кто у нас умер? Что за уныние?
– Дайте воды, – взмолилась вконец замороченная Гарибальди. – В горле пересохло. Отпустите меня на пару минут.
– Отдохните пока, – смилостивился режиссер, – но думайте над концепцией междометия. Дарья!
– Да, – пискнула я.
– Что вы делаете?
– Изображаю дерево.
– Прекрасно. Но какое?
– Пальму, – напомнила я.
Бузыкин вскочил, забрался на сцену и забегал туда-сюда, не переставая говорить:
– Пальма – символ поселка Вилкино. Поднимите подбородок, опустите плечи, втяните живот, смотрите, как Цезарь, который победил этого… ну, как его…
– Аспарагуса, – подсказала Илона.
Богдан повернулся к Морозовой.
– Вы о ком?
– Неужели не слышали об Аспарагусе? – изумилась Илона. – Фильм про него не смотрели? Там еще играет такой толстый француз, который теперь в России живет…
– Депардье, – вставила я.
– Астерикс, – засмеялась Аида, – Иля, ты имя перепутала.
– А при чем тут Цезарь? – начал потихоньку закипать Богдан.
– Истерикис с ним дрался, – объяснила Илона.
– Астерикс, – хихикнув, поправила Рашидова.
– Я так и сказала, – заявила супруга спонсора спектакля.
– Нет, – решила повредничать Аида, – все слышали, как ты ляпнула «Истерикис».
– Богдан, скажите ей, – захныкала Илона, – пусть перестанет. Какая на фиг разница, кого Цезарь убил? В нашей пьесе об этом все равно нет ни словечка.
Бузыкин поморщился.
– Умоляю вас, давайте займемся творчеством! Я пытаюсь объяснить Даше, что дерево…
– Некоторым необразованным, тупым бабам следует заглянуть хотя бы в какую-нибудь книгу, – зло сказала Рашидова. – Начать рекомендую с хрестоматии для второго класса.
– Аида! – воскликнула Алевтина Валерьевна. – Сделайте одолжение, принесите мне воды из комнаты отдыха. Что-то голова закружилась.
– Сами сходите, не барыня. Думаете, раз я секретарем работаю, можно мной командовать? – неожиданно схамила Аида. – И вообще, я больше в этом фарсе не участвую.
Бузыкин воздел руки к потолку.
– О, боги театра! Избавьте нас от скандалов. Аида, дорогая, у вас лучшая роль, много текста. Что не так?
Рашидова показала пальцем на Илону:
– Она богиня, а я ее служанка. Нет, только вслушайтесь: она богиня, а я ее служанка! Должна, значит, кланяться Илонке. Никогда! Надоело! Баста!
Присутствующие замерли. Повисла напряженная, настоящая мхатовская пауза. Первой ожила жена Морозова:
– На меня нападает, а сама глупости несет: «Я в фарсе не участвую». И при чем тут мясо? Мы же не кулинарное шоу делаем. У меня, между прочим, есть аттестат, я окончила одиннадцать классов и знаю, что фарс – это провернутая говядина. Что вы так смотрите? Алевтина Валерьевна, мне не в лом вам за водичкой сгонять. Какую хотите? С пузыриками или гладкую?
– Лучше газированную, – сдавленным голосом ответила Гарибальди.
Илона убежала.
– Для здоровья полезнее обычная вода, – попыталась направить беседу в мирное русло Татьяна, – от углекислоты страдает желудок.
– На данном этапе у меня пострадал мозг, – простонал Богдан, усаживаясь в кресло.
– Я вас ненавижу! – закричала Аида. – Всех! Знаю, что вы думаете, прямо на лбах у вас написано!
Рашидова развернулась и тоже исчезла за кулисами.
– О чем это она? – удивилась Гарибальди.
– ПМС, – брякнула Нина. – Не надо обращать внимания, с каждой случиться может.
– Ма-а, че такое ПМС? – тут же поинтересовался Дима.
– Неважно, – отмахнулась Парамонова.
– Сегодня среда, очень неудачный день, – завел Владимир. – Насколько помню, Аида родилась под знаком Овна, ей в этот день недели надо воздерживаться от активной деятельности, а в еде избегать говядины.
– Мясо яд, – объявила Таня, – человечество должно навсегда отказаться от поедания трупов.
– Пойду, успокою Рашидову, – пробормотала Гарибальди, вставая. – Несправедливо оставлять ее одну во взвинченном состоянии.
– Хочется надеяться на успех вашей миссии, – оживился Бузыкин.
– Люди должны думать о здоровом питании, – вещала стоматолог. – Природа щедро предлагает нам грибы, ягоды, орехи, семечки…
– Овощи, фрукты, – подхватила я. – А как насчет шоколада?
Татьяна повернулась ко мне:
– Продукты из какао-бобов – отрава. Сахар – смерть. Хотите перейти на правильную еду?
– Не уверена, – я трусливо дала задний ход.
Стоматолог сделала шаг в мою сторону.
– А зря. Думаю, вас мучают затяжные мигрени.
Глава 4
– Как вы догадались? – удивилась я.
Таня села в кресло.
– Ну, это совсем не трудно. Алевтине Валерьевне нужен томограф и другая навороченная аппаратура, чтобы определить, какие болезни есть у человека, а я по внешнему виду пациента вижу все его проблемы.
– Да ну! – всплеснула руками Нина. – Просто смотришь, и готово?
– Именно так, – подтвердила Федорова.
– Ты же дантист, – неожиданно напомнила молчавшая до сих пор Светлана Пещерина.
Татьяна повернулась к ней.
– Ну и что?
– Значит, тебя учили только зубы лечить, – пояснила модельер.
Федорова засмеялась.
– Профильная специализация начинается не на первом курсе, сначала все будущие врачи должны вызубрить анатомию-физиологию-фармакологию. Конечно, я не стану лечить людей, как терапевт или гастроэнтеролог, но имею общее медицинское образование. И у меня наметанный глаз. Простите, Даша, мне не стоило вслух говорить о вашей проблеме, я совершила чудовищную бестактность. Чтобы хоть как-то оправдаться, уточню: головную боль можно навсегда убрать, если придерживаться простой диеты. Я от души вас пожалела, ведь наверняка вы мучаетесь, принимаете горы лекарств и не подозреваете, что через полгода забудете о своей напасти, если…
– А у меня что? – перебила ее Нина.
Таня замялась.
– Ну… в общем… лучше я вам наедине объясню.
Парамонова рассмеялась.
– Боишься пальцем в небо попасть? Ничего ты по лицу читать не умеешь!
У Федоровой дернулась щека. А Владимир загудел:
– Глупость ужасная сырую морковь тоннами лопать.
– Разве я говорила о моркови? Она, кстати, не всем подходит, – сердито возразила Татьяна, – если у человека проблемы с печенью, наоборот, она может навредить. И морковный сок нельзя пить бесконтрольно. А ведь некоторые по литру, два, даже три за день глотают. Потом больница, капельница… Я всем своим пациентам объясняю, что сначала нужно сделать диагностику, а уж после нее правильно питаться и выстраивать здоровый образ жизни.
– Ты же стоматолог, – напомнила Светлана.
– От вредной еды первыми страдают зубы, – отрезала Таня. – И я давно отошла от стоматологии. Вы же все знаете, что у меня фитнес-клуб, но не обычный, где только тренажерный зал, а настоящий оазис здоровья, в котором вам подберут диету, восстановят душевное равновесие. Света, почему ты так странно себя ведешь? Разве ты не в курсе, что я давно не лечу зубы? Ведь приглашала тебя в свой центр, как и всех вилкинцев. У меня договор с концерном «Бинком», и его клиенты, то есть те, кто приобретал у фирмы недвижимость, имеют у меня большие скидки. Но ты отказалась принять мое предложение. А сейчас зачем-то утверждаешь, что я дантист.
Светлана нахмурилась.
– А я тебе сразу сказала, когда услышала песню про твой фитнес, особые условия и прочее: «Тебя учили на зубного врача, а не на диетолога». Вот поэтому в России люди и мрут, как мухи, – их лечат непрофессионалы. Я не доверяю официальной медицине. И другим не советую доверять. Надо обратиться к народному опыту, в нем истинное исцеление.
– А я хожу к Тане, и мне нравится, – зачирикала Илона, выходя на сцену со стаканом воды. – У нее там суперски! СПА шикарное, массажик, масочки, педикюрчик. Лежишь и вкусный травяной чаек пьешь. Правда, Алевтина Валерьевна? Вы же тоже туда ходите, я видела вас у входа.
– Я занимаюсь в тренажерном зале, – кивнула Гарибальди. Она направилась к выходу, продолжая говорить на ходу. – Думаю, Таня права, надо следить за собой. Что же касается опыта народного… Я не против него, но тут надо быть осторожным.
– Каждый делает выбор сам, – фыркнула Таня. – Не хочет Света в фитнес ходить? Не надо, ей же хуже. У меня от клиентов отбоя нет, я не страдаю от отсутствия Пещериной. Это она должна переживать и помнить: любую болезнь можно предотвратить, если заниматься своим здоровьем. А если не будешь этого делать, тебе кирдык.
– Ерунда, – засмеялся Владимир, – что на роду написано, то и будет. Надо составить гороскоп, тогда станет ясно, чего ждать. Даша, вы в каком месяце появились на свет?
– В июне, – ответила я.
– Близнецы, – сказал Парамонов, – у них всегда проблемы с головой.
Нина захихикала.
– Я о мигрени, – уточнил астролог. – Еще у людей этого знака бывают слабые легкие, склонность к ожирению, истерия, жадность, психологическая замкнутость, угрюмость, зависть, эгоизм, неумение управлять собой, плохая обучаемость, полное отсутствие музыкального слуха, часто дислексия…
– Я не такая! – испуганно воскликнула Илона. – Ой, а куда делась Алевтина Валерьевна? Я воды ей принесла… Я тоже родилась в июне, но совсем не выпендриваюсь, чтобы привлечь к себе внимание, не хожу голая с табуреткой на голове.
– Простите, не понимаю, о чем вы говорите? – удивился Владимир.
– Вы же сказали про эгоизм, – пояснила Иля. – Перестаньте надо мной смеяться! Я в курсе: эгоист – это такой странный человек, который бегает по вечеринкам, завернувшись в рыболовную сеть, или ездит без брюк на велосипеде.
Повисла тишина.
– Эпатаж? – вскинула брови Светлана.
– Может, эксцентрик? – предложила свою версию Таня. – Фрик.
– Где же Гарибальди? – вновь задала вопрос Илона. – Только что была здесь.
– Пошла успокаивать Аиду, сейчас вернется, – объяснила я.
Парамонова подошла к Тане.
– Значит, перед тем, как консультироваться у тебя, нужно сбегать на томограф?
– Нинуша, Дима опять влез в ботинки, которые ты ему запретила носить, – Владимир попытался переключить внимание жены на другой объект.
Но ее оказалось трудно сбить с намеченного курса, она не отстала от Татьяны.
– Или я ошибаюсь?
– Правильно, – подтвердила Федорова.
– Советуешь обратиться к Алевтине Валерьевне? – уточнила Парамонова.
– Гарибальди доктор наук, профессор, одна из лучших специалистов по компьютерной диагностике, – спокойно объяснила Таня. – Попасть к ней большая удача, в особенности в наше время, когда вокруг полным-полно дилетантов и недоучек.
Нина засмеялась.
– Ясненько. Контора работает слаженно. Знаешь, Федорова, мир узок. Москва большая, но одновременно и маленькая. К тебе месяц назад обратилась Марина Зуйко, и ты сразу отправила ее к Гарибальди. Та ее по всем аппаратам погоняла, взяла обалденную сумму за исследование, а потом запела: «У вас крепкое здоровье, так, небольшие проблемы с кишечником, советую прислушаться к советам Татьяны Анатольевны, она лучшая в области здорового питания. А еще Федорова прекрасный диагност. Уверена, ее вердикт в отношении вашего состояния совпадает с моим». Дурочка Зуйко полетела к тебе, а ты ей с улыбочкой: «У вас крепкое здоровье, так, небольшие проблемы с кишечником». Добуквенно диагноз Гарибальди озвучила! Теперь Маринка носится к тебе, как на работу, а каждый прием о-го-го сколько стоит. Зуйко моя подруга, я ей втолковать пыталась: «Перестань Федоровой сумками деньги таскать. Она, может, хорошо дырки в клыках заштукатуривает, но в диетологии как коза в мясной гастрономии разбирается. С Алевтиной в паре работает, чтобы деньги с клиентов вдвоем качать». А дурочка мне в ответ: «Нет, Нинуша, она сразу проблему увидела, только на лицо мое взглянула и – хоп, готово! Уникальная женщина!»
Татьяна вскинула подбородок.
– Это правда, я профессионал высокого ранга, чего нельзя сказать о тебе. Ко мне, значит, ходит твоя подружка? Как ты сказала: «Москва большая, но маленькая»? Справедливое замечание. Как-то к тебе за консультацией обратилась моя пациентка Лена Бодрова. Помнишь такую?
Нина прищурилась.
– Помню. Патологическая ревность.
– И что ты ей посоветовала? – засмеялась Татьяна. – Расскажи всем про нижнее белье.
– Очень простой, но действенный прием, – пожала плечами Парамонова. – Перед тем, как муж уходит из дома, надо ему сказать: «Дорогой, утром я дала тебе особые трусы, они пропитаны раствором, улавливающим чужие женские гормоны, на мои состав не реагирует. Если ты сегодня сбегаешь от меня налево, то я вечером при стирке увижу, как вода мигом станет ярко-синей».
– Вот, слышали? – торжествующе воскликнула Таня. – Хорош психолог!
– Прикольно, – захихикала Илона.
– Зачем предупреждать о коварном исподнем? – удивилась Светлана. – Пусть муж ничего не подозревает. Вот когда вода цвет поменяет, тогда и надо сообщить ему правду.
Нина скрестила руки на груди.
– Такого прибамбаса не существует, пока не придумали подобных трусиков. И я объяснила это пациентке.
– В чем тогда прикол? – не понял Владимир.
Парамонова улыбнулась.
– Женщина должна внимательно наблюдать за реакцией мужа на ее слова. Если тот, стоя уже в пальто, устроит скандал и помчится переодеваться, или, придя домой, бросится в ванную и сам затеет постирушку, то дело ясное. А если просто покрутит пальцем у виска и спокойно уйдет, а вечером, швырнув бельишко в бачок, съехидничает: «Давай, стирай», то повода для беспокойства нет.
Илона захлопала в ладоши.
– Суперски!
Таня бесцеремонно указала на нее пальцем.
– Вот на таких Нина и наживается. Я все думала, откуда у Парамоновых деньги на дом в нашем поселке взялись? Владимир горе-астролог, сомневаюсь, что к нему клиенты косяком тянутся, Нина ерундой занимается… А потом сообразила: подобных Илоне легковерных глупышек тьма. Дурит им голову Парамонова, а люди ей платят и других идиоток к лже-психологу тащат.
– Дорогуша, – нежно пропела Нина, – вынуждена признать, хоть и не рада такому открытию, но мы с тобой одинаково мыслим. Я тоже думала, откуда у женщины, которая, не имея специального образования и ума, сажает своих несчастных пациентов на сырые семечки, миллионы на коттедж в Подмосковье, да не где-нибудь, а в престижном Вилкине. Может, у нее любовник богатый? Но нет у Тани мужика, чем ее злость и объясняется. У Гарибальди с Федоровой тандем. Татьяна больных отправляет к Алевтине, та человека на томографе повертит, все слабые места увидит и советует ему к Федоровой обратиться. Пока клиент к диетологу несется, профессор звонит ей и полную картину состояния его здоровья выкладывает. Вот откуда волшебный дар Татьяны Анатольевны ставить диагноз с одного взгляда, ей даже смотреть на вас не надо. Алевтина, не теряясь, запихивает клиента во все свои устройства и получает хорошие деньги. Это дорогое удовольствие-то – воспользоваться аппаратом, который твои клетки насквозь просветит. А Таня обретает восторженного фаната, который, будучи от ее проницательности в экстазе, у нее любую гадость купит. Говорю же, симбиоз у них! Вот почему Татьяна ничего про мои недуги сейчас не сказала. С Дашей она угадала, но тут и я могла бы крутым диагностом выступить. Васильева сегодня щурилась, вздыхала, виски терла, воду пила, затем из блистера пилюли выщелкнула, а упаковка лекарства большая, на ней крупно написано «Migrenstop». Но со мной будет труднее. Федорова, демонстрируй свои способности! Давай, начинай! Чего молчишь? Сказать нечего?
Глава 5
Татьяна резко выпрямилась.
– Ну, ты сама напросилась! У тебя камни в желчном пузыре, незалеченная язва желудка и постоянные запоры. От этого букета вспышки злобности, которые невозможно подавить. Ярость выливается на любого человека потоком, что очень мешает тебе в жизни, друзей у тебя нет. Думаю, проблемы с желудочно-кишечным трактом стартовали в юности, а усугубились после тридцати, когда ты, поняв, что зачать ребенка не удается, Владимир-то бесплоден…
– Эй, эй! – не дал ей договорить астролог. – Про язву у жены и прочее правда. А про мою импотенцию наглая ложь.
– Импотенция и бесплодие разные проблемы, – парировала Федорова. – Нина догадалась тайком анализ твоей спермы сделать. А до этого себя до нервного срыва довела, по врачам бегала, кучу гормональных таблеток съела, чем окончательно желудок угробила.
– Стоп! – взвизгнул Владимир. – У нас есть сын! Откуда он тогда взялся?
– Давайте начнем репетицию, – пропищала Светлана, – а то приз не получим.
Слабый голос Пещериной, пытавшейся загасить разгорающийся пожар, ссорившиеся не услышали. Таня просто отмахнулась от модельера, как от надоедливой мухи.
– Хороший вопрос. Думаю, задать его надо вашей жене. Нина сейчас охотно во всеуслышание расскажет, как она решила проблему деторождения. И непременно составьте собственный гороскоп, посмотрите, суждено ли вам было стать отцом. Ох, чуть не забыла! Владимир, еще ваша супруга находится в первой группе риска по онкологии.
– Почему? – попятился Парамонов.
Татьяна начала загибать пальцы:
– Ежедневное посещение солярия – раз. Значит, увеличивается возможность меланомы. Бесконечное осветление волос, по мнению ряда врачей, может спровоцировать рак мозга – два. Силикон, бездумно введенный в губы, скулы и подбородок, губительно действует на кровь – три. Удаление ради тонкой талии двух ребер здорово навредило позвоночнику – четыре.
– Нинуша хочет стать красивой, – бросился защищать жену Парамонов. – Я ей постоянно говорю: милая, я люблю тебя такой, какая ты есть. Но у женщин голова по-иному, чем у мужчин, устроена, отсюда и пластические операции. Все ее старания из-за любви ко мне.
Федорова рассмеялась.
– Владимир, снимите розовые очки. Я уверена, что у вас проблема с потенцией, а Нина страстная женщина, она нуждается в молодом выносливом секс-партнере. Понятно?
В зале опять возникла мхатовская пауза.
– А вот и мы. Аида будет продолжать репетицию, – радостно заявила Гарибальди. Но осеклась: – Что случилось?
– Аферистка! – выкрикнула Парамонова. И всхлипнула: – Аферистка.
– Нина умеет играть на арфе? – удивилась Илона. – Вот круто! Я буду выходить на сцену под ее музыку. Алевтина Валерьевна, вы знали про арфу?
– Дура! – завизжала Парамонова. – Олигофренка! Из-за таких, как ты…
Она задохнулась, оглянулась по сторонам, схватила пластиковую скамеечку, на которую должна была встать я, и швырнула ее в Морозову.
Поняв, что лавка несется прямо на меня, я, проявив несвойственную мне прыть, отскочила вправо и наступила на ногу Татьяне. А скамеечка, описав дугу, приземлилась не на пол, а ударила Илону по коленям. Та охнула, почему-то схватилась за голову, медленно осела и распласталась на плохо покрашенных досках сцены.
– Врача! – закричал Владимир. – Скорей!
Татьяна и Алевтина Валерьевна кинулись к лежащей неподвижно Илоне. Гарибальди приложила два пальца к ее шее, взглянула на Таню, которая опустилась около Морозовой на колени, и покачала головой.
Федорова медленно встала и отошла к стене.
– Почему вы бездействуете? – закричала Пещерина. – Сделайте Иле искусственное дыхание, плесните ей в лицо воды, вон бутылка на столике. Вы же врачи!
– Ну, отдохнули? – поинтересовался Богдан, появляясь из левой кулисы. – Начинаем? Господи, что с Илоной? Упала? Ногу сломала? Григорий Константинович перестанет нас финансировать, если его жена не сможет участвовать в спектакле.
– Она умерла, – прошептала Таня.
– Кто? – попятился Бузыкин.
Гарибальди выпрямилась.
– Мгновенная смерть. Вероятно, оторвался тромб.
– Господи… – выдохнул Парамонов. И повернулся к супруге: – Нина, ты убила Морозову.
– Вау, крутняк! – воскликнул из-за кулисы Дима. – Мамахен в тюрьму закатают. Ваще чума!
– Вы шутите? – с надеждой в голосе спросил Богдан. – Решили меня разыграть, да? Илона, вставай, ты неестественно лежишь. Не верю. Мертвые иначе выглядят.
– А-а-а! – закричала Нина и помчалась к двери, ведущей в холл клуба.
Владимир бросился за женой.
– О, боже, – прошептал режиссер и начал креститься.
– Кто позвонит Григорию Константиновичу? – пролепетала Пещерина.
– Богдан, – живо решила за всех Алевтина Валерьевна.
– Почему я? – испугался Бузыкин.
– Ты руководитель коллектива, – пояснила Гарибальди.
– Нет, нет, нет, – затряс головой он. – Я не могу, не умею, пусть… э… э… вы… или Таня… врачи привыкли… часто людям о смерти родственников сообщают…
– Я стоматолог, у меня своего кладбища нет, – возразила Федорова. – Гарибальди диагност, никого не лечит, она тоже про экзитус леталис[5] не сообщает. Придется вам звонить олигарху.
* * *
– Как тебе роль дерева? – спросил Игорь, когда я в сопровождении весело прыгающих собак вошла в столовую своего дома. – Когда премьера?
– Спектакль отменили, – ответила я, открывая банку, где хранится печенье для псов.
– Почему? – удивился сын Зои Игнатьевны. – Денег на постановку не хватает?
– Умерла Илона, исполнительница роли богини, – вздохнула я. – Члены коллектива решили отказаться от участия в конкурсе.
– Ну и ну, – покачал головой Игорь. – Не рассказывай маме о происшествии, она разнервничается.
Я молча начала раздавать мопсам и Афине бисквиты. Ворон Гектор сел на столешницу и принялся орудовать клювом в банке с собачьим лакомством.
– Сделай одолжение, – попросила я птицу, – отойди, тебе нельзя это есть. Хочешь сыру?
Мопсы задрали морды, в их глазах застыл немой вопрос. Сыр? Гектора сейчас угостят «Эдамом»? А мы? А нас?
Я сделала шаг к холодильнику. Афина начала подталкивать меня в бок головой. Киса, черная мопсиха, упала на спину и тихо застонала, ее бежевая подруга Роза села и протянула мне лапу. Желание получить обожаемое лакомство достигло у стаи наивысшей точки.
Огромный камень, лежавший у меня на сердце, неожиданно превратился в кусок льда и начал таять. На мой взгляд, людям, принимающим постоянно антидепрессанты, надо завести дома собак, и через пару месяцев таблетки не понадобятся. Четверолапые работают лучше, чем успокаивающие пилюли и психотерапевты. Маленькая деталь – своих псинок надо любить от всей души.
– Я решил поднять новый бизнес! – вдруг объявил Игорь.
Я молча достала из холодильника завернутый в фольгу кусок сыра.
Игорь, любимый сын Зои Игнатьевны, отчаянный прожектер. Мне не хочется перечислять его многочисленные «коммерческие проекты»[6], скажу лишь, что он зря тратит немалые деньги своей матери, все его затеи на редкость глупы. Из последних вспоминаю идею сделать из енотов Диззи и Лиззи живые стиральные машины. Правда, потом Игорек передумал, собрался выступать с дрессированными зверушками на вечеринках. И где теперь Диззи и Лиззи? Слава богу, полоскуны очень понравились одной весьма богатой даме, и та выкупила их у горе-дрессировщика. Сейчас Лиззи и Диззи счастливо живут в Швейцарии, их хозяйка регулярно сбрасывает фото любимцев Игорю на емайл. Ну и что за гениальная идея у нашего бизнесмена на сей раз?
– Знаешь, сколько в стране пропадает цветного металла? – ажитировался тот.
– Нет, – буркнула я, разворачивая сыр, – понятия не имею.
– На миллиарды рублей! – воскликнул Гарик.
Я сделала вид, что поглощена нарезкой «Эдама». Так, значит, теперь Игорек решил заработать не миллионы, а миллиарды. Жаль Зою Игнатьевну, опять ей придется потрошить свой банковский счет. Игорь почти ровесник моего жениха, хотя приходится ему дядей, но по менталитету он детсадовец.
– В земле закопано огромное количество проводов, труб и всякого разного, давно неиспользуемого, забытого, – частил коммерсант. – Если выкопать все это и сдать… Оцениваешь перспективу?
– Гениально! – саркастически воскликнула я. – Дело за малым – узнать, где находится огородик с этими самыми проводами, трубами и прочим.
Игорь подпрыгнул.
– Везде! Думаю, даже у тебя на участке.
– Ну уж нет, копать у своего дома ямы не позволю, – решительно возразила я. – Разворотишь землю, ничего не найдешь, а нам потом порядок наводить.
– Мне поможет Мафи! – торжественно заявил Игорь.
Я отложила нож.
– Ты решил связаться с мафией? Надеюсь, речь идет о настольной игре, а не о парнях в шляпах и длинных плащах. Члены клана Корлеоне в Ложкине не нужны.
– Не мафия, а Мафи, – уточнил Игорь. – Она на три метра под землей чует. Сейчас познакомитесь, только я дверь своей комнаты открою.
Гарик исчез в коридоре.
Мне стало тревожно.
– Погоди, сначала расскажи…
Остаток фразы застрял в горле. В кухню ворвалось существо весьма странного вида. Представьте тощую сосиску метровой длины, которая имеет четыре смахивающие на ноги кузнечика лапы, добавьте чуть вытянутую морду с огромными печальными глазами, уши, словно паруса немаленькой яхты, задорно виляющий в разные стороны загнутый, как у мопсов, хвост, и поймете мою оторопь.
– Эт-то кто? – пробормотала я.
«Сосиска» залаяла неожиданно густым басом, одним прыжком преодолела расстояние от двери до столика, на котором я резала «Эдам», взвилась вверх, как на пружинах, схватила кусок сыра, спрыгнула на пол и унеслась со скоростью тайфуна, опрокинув по дороге Розу и наступив на лежащую на полу Кису. Афина завыла и бросилась за воришкой, мопсихи, рыдая от горя, поспешили следом. Гектор подлетел к Игорю, сел ему на плечо, клюнул в голову и коротко сказал:
– …!
