Дарья Калинина
Гетера с лимонами. Фанат Казановы
Глава 8
Подруги в оцепенении таращились на хозяйку, а та развела руками и в растерянности проговорила:
– Простите, я что-то не поняла. При чем тут дядя Лео?
– Вы сказали, что он – друг вашего папы?
– Да.
– Мы можем с ним поговорить?
– Увы. Я сама пыталась дозвониться до него, когда папа… когда с папой… В общем, дядя Лео уехал к своему сыну. Сын живет в Канаде. И вернется дядя Лео только завтра.
– Уже завтра?! – обрадовались подруги. Все-таки где они, а где Канада!
– Он обещал вернуться первым же самолетом, на который ему удастся купить билет. Как только услышал про смерть папы, сразу же сказал, что вылетает. А потом перезвонил мне и сообщил номер рейса.
Отлично. Значит, завтра они встретят в аэропорту друга полковника. И поговорят с ним. Поговорят? Но о чем? Что он может им сказать? Ведь нелепо озвучивать перед этим пожилым и явно солидным человеком версию о том, что труп его лучшего друга засунули в клетку со львом только потому, что его самого зовут Лео?
– Он просто пошлет нас подальше. И будет совершенно прав.
– Может, и не пошлет.
Однако в голосе Мариши не слышалось убежденности. Потому что она бы послала. У человека лучший друг погиб – а тут они со своими дурацкими выдумками. Пошлет он их куда подальше и, между прочим, будет совершенно прав.
Поэтому подруги решили не надеяться на завтра, а взяться за дело уже сегодня. И отправились к дому Катькиной мамы. Но по дороге Инна начала ныть:
– Умираю от голода! Заедем ко мне! У меня дома – холодный свекольник и жареные котлетки из индейки.
Мариша и сама чувствовала легкое головокружение от голода. Чай с конфетками, который они пили у Светланы Михайловны, слегка умерил его. Но что такое три маленькие шоколадки для всего организма Мариши в целом? Для подзаправки организма требовалось что-то более существенное. Хотя бы даже и холодный борщ. И котлеты!
– Все-таки мы на редкость несовершенные существа, – посетовала Мариша.
– Именно мы с тобой?
– Нет, все люди вообще.
– Почему?
– Ну, смотри. Мы должны питаться трижды в день. А если заправляемся топливом реже, то организм начинает барахлить.
– Ну и что?
– А ведь мы заправляем машины раз в неделю, ну, раз в три дня. И это – всего лишь машины! Так неужели нельзя придумать что-нибудь такое же эффективное и для нас?
Инна посмотрела на подругу с жалостью.
– Похоже, от голода у тебя начался бред. Ну ничего! Сейчас приедем ко мне и подзаправимся! Один раз за все три!
Дома у Инны был настоящий бедлам. Ее сынишка Степка так хорошо подружился с племянниками Мариши, что совершенно забросил свой любимый компьютер и переключился на реальных друзей. С одной стороны, это радовало. Ребенок хоть немного отвлекся от виртуальной реальности. Но с другой… В квартире Инны было все перевернуто вверх дном. А малолетние хулиганы играли в инопланетных монстров, для чего распотрошили весь гардероб Инны и использовали всю ее косметику.
– Ну мама! Чего ты сердишься! А как же нам было замаскироваться, чтобы нас не вычислили и не сожрали!
– Не знаю! Но сейчас вы тут все уберете! А потом пойдете и со… слопаете по две котлеты и по тарелке инопланетного борща.
– А котлеты из монстров? – проявила интерес к еде Галочка.
– Из потомков птеродактилей, – подмигнула ей Инна.
Птеродактиль вызвал у подрастающего поколения бурный восторг. Они без уговоров съели и борщ, и котлеты, и даже инопланетные макароны, которые были политы соком из инопланетных овощей. После сытного обеда дети наконец угомонились. И, устроившись на тахте, принялись рассматривать комиксы о похождении очередного космического уродца.
– В мое время дети читали сказки про Незнайку или волшебника Изумрудного города. – Мариша неодобрительно покосилась на комиксы.
– Лучше им не мешать, – встревожилась Инна. – Пусть читают хоть что-нибудь. Глядишь, через несколько лет дойдут до Незнайки.
– Не дойдут, – Мариша с грустью помотала головой. – Конкуренция слишком велика. Все эти космические монстры, мутировавшие от инопланетного излучения мутанты, роботы-трансформеры и киборги с лазерными мечами… Куда там маленькому Незнайке с его желтыми брючками и голубой шляпой!
Получив тарелку холодного свекольника, Мариша немного утешилась. Когда же на столе появилась еще и тарелочка с вяленой воблой, окончательно возродилась к жизни. Что может быть вкуснее холодного свекольника, который закусываешь соленой вяленой рыбкой? Котлетки Маришу тоже не разочаровали. А компот со свежими плюшками окончательно примирил с действительностью.
– Ну, я готова ехать!
Однако Инну разморило. Было три часа дня, и на город навалилась самая жара. По-хорошему, сейчас следовало бы полежать у кондиционера, а не гоняться по всему городу за убийцами.
– Можешь ехать одна. А я подъеду попозже, – смалодушничала Инна. – У меня дома кое-какие дела.
– Знаю я твои дела! Завалишься сейчас и проспишь до вечера.
– Откуда ты знаешь? – поразилась Инна.
– Думаешь, мне того же не хочется? Но нельзя!
– Почему?
– Во-первых, чувствую, что времени у нас остается совсем мало. А во-вторых – нечего жирок належивать. После сытного обеда нужно растрясти калории.
– Помню… – простонала Инна. – Помню, когда я заканчивала школу, у меня был мальчик, который за мной ухаживал. Вася.
– Ну и что?
– И у этого мальчика была мама – тетя Вера. Энергичная очень, вроде тебя. В отличие от тебя она была маленькая, худенькая, но вся – как сгусток энергии. И вот она пригласила нас всей компанией к себе на дачу и накормила словно на убой. Мясные салаты, жареное мясо, запеченная птица, пирожки с картошкой и мясом… Она всегда много и вкусно готовила для своей семьи. Если уж мясо, то в духовке запекался целый свиной окорок. Если уж рыба, то жарился целый тазик хека. А если салаты… В общем, ты поняла.
– Поняла. И что же?
– Так вот, мы с ребятами и девчонками все жутко наелись, напились, пригрелись на солнышке. И вдруг нежданно-негаданно перед нами снова появляется тетя Вера и командует немедленную побудку.
– Зачем?
– Оказалось, что нужно срочно вставать и идти купаться на озеро. Представляешь? За три километра! Никогда ни до, ни после этого я не чувствовала себя в таком обломе. А до озера, как я тебе уже говорила, было три кэмэ. То есть по крайней мере три километра, возможно – все четыре. И вот мы с полными желудками и навьюченные пледами и прочей дачной амуницией шпарили по жаре эти три километра в одну сторону, а потом еще три километра – в обратную. А когда пришли на берег, погода уже испортилась. Набежали тучки. Мы толком и не искупались даже. Поиграли в карты и поскакали в обратном направлении, где нас уже поджидали игры в мяч, бадминтон, настольный теннис и прочие активные игры, сил на которые у нас уже решительно не оставалось.
– К чему ты мне это рассказываешь?
– К тому, что не заставляй меня тебя ненавидеть.
– И не думала даже!
– Тогда ложись вот сюда, под кондиционер, и дай мне немного передохнуть!
– Ладно уж, – проворчала Мариша; ее тоже разморило во время рассказа Инны. – Думаю, что никто не умрет, пока мы немножко поваляемся.
Ах, если бы она только знала, как ужасно ошибалась. Но Мариша при всех своих достоинствах не обладала даром предвидения. Поэтому сейчас она преспокойно завалилась на предложенный Инной диванчик. И, сладко зажмурившись, принялась думать о Смайле.
Наверное, муж действительно очень любил ее. Потому что стоило Марише подумать о нем, как ей на телефон пришла sms-ка. «Люблю. Целую. Жду встречи. Твой муженек!» Номер был какой-то незнакомый, но Мариша не стала волноваться. Наконец-то хоть какое-то сообщение от мужа! Смайл часто менял номера телефонов, потому что постоянно перемещался в пространстве. И, конечно, в каждом новом городе или стране он выбирал местного оператора с подходящим тарифным планом, чтобы не разориться на роуминге.
Зачастую Мариша даже и не знала, на каком номере сейчас сидит ее супруг. Внезапно телефон издал сигнал, и пришло еще одно сообщение: «Скучаю до потери пульса! Скоро увидимся! Целую».
– Хм… Чего это его так проняло?
Девушки отдыхали часа полтора. Инна безмятежно дрыхла, а Мариша отбивалась от писем, которые ей слал вконец очумевший от любви Смайл. «Не могу без тебя!», «Скучаю, умираю!», «Скорей бы поцеловать тебя!» И все в том же духе.
– Что там у тебя все время гудит и пикает? – пробурчала Инна – эта бурная переписка вырвала ее наконец из объятий Морфея.
Вместо ответа Мариша показала ей свой телефон, в котором уже не осталось места для новых сообщений.
– Ого! Это кто же тебе столько сообщений прислал?
– Сама догадайся.
– Кто?
– Смайл!
Инна замолчала. А потом с завистью проговорила:
– Это после стольких лет супружества он шлет тебе любовные письма почти тоннами?
– Не знаю, что на него сегодня нашло, – чуть не плача, ответила Мариша. – Даже беспокоиться начинаю.
– Почему? – удивилась Инна. – Ты не любишь признаний в любви?
– Люблю. Но это как-то странно. То не писал мне вовсе или писал, но редко. А тут прямо-таки завалил своими признаниями в любви. С чего бы это?
Инна приподнялась, затем села.
– А ведь действительно, – проговорила она в задумчивости. – Когда мой муженек от меня гулял, он мне тоже цветы охапками таскал. Комплекс вины.
– Ой! – схватилась за сердце Мариша. – Что ты такое говоришь? Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Смайл от меня за тридевять земель. А ты мне про его измену толкуешь. С ума меня свести своими намеками хочешь?
– Так ты позвони и все выясни.
– Не могу!
– Почему?
– Звонок почему-то не проходит. То есть гудок идет, а трубку он не берет.
– Странно… – Инна снова задумалась. – Есть у меня одна мысль, но боюсь, она тебе не понравится.
– Говори!
– Тебе Смайл раньше часто сообщения слал?
– Редко. Обычно он мне звонит. И мне, и ему приятно услышать голос. Вроде бы ближе становишься. А сообщение – оно что? Просто набор букв.
– Значит, обычно звонил, говоришь? – еще больше помрачнела Инна. – А теперь пишет?
– Да. И что это значит?
– Не знаю, не знаю… – протянула Инна с таким видом, что сразу же становилось понятно: она кое-что знает, но ничего хорошего при этом в виду не имеет.
– Что?! – не выдержала Мариша. – Говори! Не мучай меня!
– Возможно, сейчас твой муж просто не может с тобой разговаривать.
– Как это не может? Ты хочешь сказать, он ранен? – На сей раз Мариша схватилась уже не за сердце, а за голову. – Ранен? Онемел? Парализован? Только и работает, что одна рука? Или нет, не рука – палец!..
– Не думаю, что все так страшно, – успокоила подругу Инна.
– А что тогда?
– Ну, возможно, рядом с твоим мужем сейчас находится человек, при котором ему просто неудобно говорить тебе вслух ласковые слова. Понимаешь?
– Человек? Другая женщина, что ли?
– Ну да. – Инна отвела глаза.
А Мариша вздохнула и задумалась.
– А сообщения при ней, выходит, удобно слать?
– Сообщение можно тайком набрать и тайком отправить. Из туалета, например.
Представив себе, как ее супруг, сидя на толчке, набирает ей любовные послания и одновременно прислушивается, не проснулась ли его подружка, которую он оставил в их общей постельке, Мариша по-настоящему разъярилась:
– Да я ему сейчас… Я ему сейчас… Я ему напишу сейчас!
Схватив телефон, она лихорадочно отстукала свое сообщение. И нельзя сказать, что оно было нежным и ласковым. Впрочем, сообщение было вполне пристойным, если учесть Маришину ярость.
– «Ты что, охренел?» – прочитала Инна, наклонившись к Марише.
Сообщение, как ни странно, отлично ушло. И подруги принялись ждать ответа. Прошла минута. Две. Три. Потом пять и десять. Инне надоело ждать, и она ушла на кухню, где приготовила себе и подруге чай и достала из микроволновки подогретые булочки с изюмом.
– Ну что?! Ответил?! – крикнула она Марише.
Подруга появилась в кухне такая разочарованная, что Инна сразу же поняла: не ответил.
– Нет ответа. А что это у тебя? Булочки? Дай мне парочку. А лучше пяток!
Но насладиться всеми пятью булочками у Мариши не получилось. Стоило ей затолкать в рот всего лишь вторую по счету, как телефон загудел, запикал, и на экране появился значок: «У вас новое сообщение».
– Есть! Прислал!
– Открывай скорее!
Подруги склонились над телефоном.
– «Я все понял! Наша встреча была ошибкой. Между нами все кончено. Спасибо тебе за все. И прощай!»
Мариша пролепетала:
– Как прощай? Уже? А как же супружеские конфликты? Ссоры? Скандалы? Где это все? Разве двое, когда хотят расстаться, не должны сначала выяснить отношения?
– Не знаю, – проговорила Инна; она не могла отвести глаз от ужасного сообщения. – Мы с мужем только и делали, что все эти годы выясняли отношения. А когда захотели действительно расстаться, то уже и выяснять оказалось нечего.
– Но мы-то со Смайлом и не ссорились почти.
– Тогда попытайся ему позвонить.
Мариша попыталась. Но муж трубку не брал.
– Какой хитрый! Видит твой номер и не берет трубку. На, позвони с моего телефона.
Мариша позвонила с номера Инны. Потом с номера Степки. С номера Анны Ивановны – второй Степкиной няни. Все без толку. Муж трубку упорно не брал.
– Странно. Ну, с тобой он говорить не хочет, это понятно. Но остальные чем перед ним провинились?
Мариша ничего не говорила. Не могла. Была в шоке.
– Поверить не могу. Это какая-то ошибка. Как он мог написать мне такое?
– Не парься. Может быть, действительно ошибка.
– Нет-нет! Это не ошибка! Он нашел себе другую!
– Тебя невозможно заменить.
– Незаменимых – нет!
Мариша хотела зарыдать, но, к своему изумлению, обнаружила, что слез нет. Ну вот ни капельки. Одна только злость. В конце концов, почему она должна плакать? Это Смайл должен заливаться слезами. Ведь она – настоящее сокровище. Во всяком случае – для него. И он свое сокровище потерял. А она себе найдет другого. И не одного. Двух! Трех! Десяток!
– Все мужики отныне – мои. Хранить верность Смайлу я больше не обязана. Значит, могу пускаться в вольное плавание. И чего мне реветь? Наоборот, радоваться надо. Куплю себе короткое мини, которое он мне носить не разрешал. Туфли на шпильке. Сделаю маникюр со стразами, благо ни стирать, ни убирать, ни готовить мне теперь больше не нужно. И вообще, займусь собой на всю катушку.
Еще несколько минут такого аутотренинга, и Мариша почти поверила: ей крупно повезло, что муж нашел себе другую и хочет расстаться. Да, определенно повезло. Расследование они с Инной непременно закончат. А когда закончат, то поедут куда-нибудь отдыхать. А чего им, красивым, не поехать? Мужей у них теперь нет. Так что могут многое себе позволить.
– Ты как? – тронула ее за плечо подруга.
– Прекрасно! – отозвалась Мариша с такой злобой, что Инна даже отшатнулась.
– Серьезно?
– Конечно! Едем к Людмиле Ильиничне. Уже вечер. Все ее соседи, я уверена, вернулись домой с работы. Самое время походить и поспрашивать, не видел ли кто из них Кирилла.
Перед выходом Мариша позвонила своей тете и спросила, как обстоят дела.
– Все отлично. Люда смотрит телевизор. А я намываю посуду на кухне.
– Не выпускай ее из поля зрения.
– Кого?
– Люду!
– А что такое?
– Если захочет выйти из квартиры, немедленно сигнализируй мне.
– А что случилось-то?
– Тетя, скажи, тебе нужна твоя ваза или нет? – обозлилась Мариша.
– Нужна!
– Ну и не задавай в таком случае лишних вопросов!
– Уж и спросить нельзя… – проворчала тетка и повесила трубку.
Обход квартир подруги начали с первого этажа. Они по опыту знали: обычно те люди, чьи окна находятся близко от земли, чаще других жильцов бывают в курсе того, кто пришел, кто ушел, а кто вышел погулять. Когда живешь вровень с козырьком подъезда и обладаешь свободным временем, нетрудно вычислить распорядок жизни всех жильцов в подъезде.
Например, в Маришином доме на первом этаже жила Курина Ларсовна. Старушкой ее назвать было трудно. Так, молодящаяся дама лет шестидесяти. Работать – никогда не работала. А содержал ее – и содержал, надо отметить, очень неплохо – зять, весьма преуспевающий бизнесмен, у которого было достаточно средств, чтобы отселить любимую тещу подальше от себя. Но, не имея материальных и других проблем, Курина Ларсовна отчаянно скучала. В прошлом она выступала на театральных подмостках. И теперь, выйдя на пенсию, она по-прежнему хотела праздника. Хотела драмы и надрыва. Хотела огней рампы и восхищения окружающих.
Увы, ничего этого не было. И поэтому Курина Ларсовна цеплялась со светскими разговорами ко всем подряд. Она точно знала, кто, когда и зачем уходит из дома. Знала, когда соседи возвращаются и что происходит у них за закрытыми дверями. Мариша даже подозревала, что старушка по вечерам ползает по лестнице и подслушивает у дверей. Но не пойман – не вор. И Курина Ларсовна продолжала безнаказанно поражать всех окружающих своей информированностью.
Особа, которая проживала на первом этаже в доме матери Катерины, оказалась до того похожа на Маришину соседку, что девушка воскликнула:
– Курина Лар!.. Ой, простите! Я вас спутала с одной актрисой. Вы так на нее похожи!
Комплимент пришелся пожилой особе по душе. Она тряхнула пергидролевыми кудряшками, сложила алые губки бантиком и мелко-мелко засмеялась:
– Меня многие путают с актрисами. Есть в моей внешности что-то такое… Необычное!
Внешность у этой тетеньки и в самом деле была запоминающаяся. Жанна Агузарова на пенсии.
– Что вам угодно? Только сразу предупреждаю: если вы хотите мне что-нибудь продать или предложить заполнить какие-нибудь бланки, то квартира принадлежит моему зятю. Наличные финансы я дома не храню, все деньги находятся на карточке, которую контролирует опять же муж моей дочери.
Мариша смотрела на даму даже с некоторым восхищением. Надо же, как у них все похоже с Куриной Ларсовной!
– Нет, мы ничего не хотим вам продавать.
– Мы совсем по другому вопросу к вам пришли.
– Скажите, вы не видели в вашем доме вот этого молодого человека?
И Мариша продемонстрировала тетке снимок Кирилла, полученный от его родителей. Снимок был совсем свежий, сделанный примерно за месяц до смерти молодого человека. И мать Кирилла уверяла, что сын получился на нем как живой.
– Дайте сюда! – Дама протянула к фотографии цепкую лапку. Заполучив снимок, тут же воскликнула: – Ну да, конечно! Именно этот молодой человек приходил к моей соседке с пятого этажа. К Люде! Красавчик!
Девушки не могли поверить в свою удачу. С первой же попытки – и в яблочко!
– А вы ничего не путаете?
– Нет, не путаю, – с высокомерным видом заявила тетечка. – На зрение мне грех жаловаться. Да и с головой у меня все в полном порядке. Другие в моем возрасте уже давно в маразме. А я отлично соображаю!
– Какой там ваш возраст? – польстила тетке Мариша. – Вам ведь, наверное, и сорока еще нету?
– Мне сорок пять! – соврала пожилая красотка, сбросив себе лет двадцать. И даже порозовела от удовольствия, что так ловко соврала. – А этого молодого человека, которого вы разыскиваете, я прекрасно помню.
– Но откуда вы можете знать, к кому он приходил?
– Он шел по двору с дочерью моей соседки. Она висела у него на рукаве и лезла целоваться. Безобразное поведение для молодой женщины! Отвратительное! Унижающее женское достоинство! Я, например, даже своему покойному супругу не позволяла так себя вести. Еще не хватало! Женскую нежность надо еще заслужить! Но то был мой собственный законный муж! А тут первый встречный! Эта Катерина, скажу я вам, весьма распущенная особа.
– Катерина?
– Дочь моей соседки Люды. Я вам про нее говорила. Правда, сама Катерина тут больше не живет. Людмила говорила, что дочь вышла замуж. Но в таком случае я не понимаю мать. Катерина вышла замуж за мужчину в возрасте. А я ее видела с сосунком от силы тридцати лет от роду. Выходит, она приходила к матери с любовником? И мать не только закрывала глаза на адюльтер, но и помогала дочери в ее любовных делишках!
– Действительно не слишком-то красиво.
– Ужасно! Если бы моя дочь позволила себе подобное поведение, я бы нашла слова, чтобы вернуть ее с облаков на землю.
Нетрудно было себе представить, какие аргументы могла представить эта особа. Примерно так: «Милочка, мы не настолько богаты, чтобы терять этого лоха – твоего мужа, который кормит и содержит всех нас – тебя, меня и твоего великовозрастного бездельника брата. И если не хочешь, чтобы мы были вынуждены продать мою квартирку и съехаться и жить все вместе, терпи и веди себя в отношении него безукоризненно!»
– Так, а что там с вашей соседкой? – прервав полет фантазии, спросила Мариша.
– Она аморальная особа! И дочь ее точно такая же! И к тому же совершенно невоспитанная. Подумать только, пригласить к себе молодого человека. Напоить его. И отпустить поздно вечером совершенно пьяного!
– Кирилл был пьян?
– На ногах не держался. Сначала я решила, что он просто засыпает на ходу. Но потом увидела его лицо и поняла, что он пьян.
– Вы видели, как он уходил?
– Да.
– Один?
– В том-то и дело, – нахмурилась женщина. – Катерина ушла раньше. Оставила своего любовника у матери. Представляете?
– Что?
– Глубину их аморальности! Дочь привела своего хахаля к матери. А та воспользовалась ситуацией и сама приударила за парнем! Напоила его! И отбила его у своей дочери!
Накрашенная особа говорила об этом с такой уверенностью, словно бы не сомневалась – все именно так и было. А как же иначе? Уж она бы на месте своей соседки не растерялась. Попадись к ней этакий молоденький и сладенький, она бы точно знала, как действовать.
– Вы уверены? – с сомнением произнесла Мариша. – Может быть, этот молодой человек ушел следом за Катериной, а вы и не заметили?
– Говорю вам, его провожала Людмила! Толстая корова! Как она топает! А он не хотел уходить. Все бормотал, что ему нехорошо и хочется немножко полежать. А эта буквально вытолкала. Я собиралась в аптеку за глазными каплями и все отлично слышала!
Тетечка ляпнула и прикусила язык. Но было уже поздно. Подругам и раньше было ясно, что перед ними откровенная сплетница, не брезгующая подсматривать и подслушивать при каждом удобном случае. Ведь тетечка жила на первом этаже, а мать Катерины на пятом. И каким образом, стоя на первом у закрытой двери, можно услышать то, что происходит в квартире на пятом?
И с чего это Кирилл выглядел пьяным? Он ведь был в завязке. И эксперты ни словом не заикнулись о том, что в его крови был найден алкоголь. Так отчего же он шатался и едва не падал, выходя из квартиры матери Катерины? Все это выглядело весьма странно, подозрительно и даже пугающе.
