Дарья Савицкая
Стражи огня
Глава 1
Погоню он услышал прежде, чем увидел. Перестук копыт, слившееся в рокот ржание, глухой кашель, похожий на удары открытой ладонью по столу. Этот звук нельзя было ни с чем спутать.
Кейлес поморщился, сжал зубы, сдерживая бессмысленное проклятье, готовое сорваться с губ. Толку ругаться с необъятным небом, тратить драгоценные минуты на злость и пустословие? Он ускорил шаг, без особой надежды оглядывая виднеющийся впереди лесок. Слишком редко росли деревья. Ветви их качались на слабом ветру, лес рябил и как будто старался отползти подальше от одинокого странника, несущего на хвосте страшных преследователей.
Дующий в спину ветер принёс запах мокрой шерсти – Кейлес на миг вообразил серых с подпалами гончих псов, ведущих охотников по его следу, и новая волна бессильной злости захлестнула душу. Он покосился на правую руку. В горсти, не обжигая грязных пальцев, переливался клубок рыже-красного пламени. Чёрные руны, растёкшиеся на подушечках пальцев, оберегали волшебный огонь от гибели. Кейлес осмотрел узор, почти растёкшийся в ничто – времени оставалось немного. Ему уже мерещились бело-жёлтые всполохи неземной магии за спиной. Ветер усилился, и его вой смешался с воем охотничьих псов.
Добравшись до границы леса, Кейлес несколько секунд разглядывал резко уходящую вниз тропу, словно сомневаясь в выбранном пути. Руна на безымянном пальце окончательно растеклась, превратившись в неясное чёрное пятно, огонь дёрнулся, взлохмаченный налетевшим ветром, но устоял.
Кейлес с великой неохотой обернулся. Ему всё ещё хотелось верить, что лгут и ветер, и собственное дурное предчувствие.
Погоня надвигалась. Шла с запада, словно в самом деле следовала за Кейлесом от самого города. Вой собак, ржание лошадей и грохочущий хохот преследователей становились всё громче. Кейлес резко выдохнул и подался вперёд, под скромную защиту леса. Защиту ли? Или укрытие станет ловушкой?
Сбитый ветром плащ путался в ногах. Длинные волосы лезли в лицо. Уже не получалось оправдать свой страх игрой зрения – нет, в самом деле перед глазами пару раз мелькнуло белое пламя неземной магии.
Что им нужно, Кейлес знал прекрасно – вовсе не его жизнь и не его смешная, земная правда, небожителям нет до такой чепухи никакого дела. Им нужно лишь отнять у него, зарвавшегося ублюдка, главное сокровище. Сокровище, от которого, в сущности, зависела его жизнь – сколько он протянет, расставшись с самым ценным?
Тёплая капля упала на гладко выбритую щёку мужчины. Кейлес дёрнулся, взглянул вверх – будто вправду рассчитывал увидеть морду исполинской собаки. Если собака и была, то далеко, в недоступной смертным выси. Завитки чёрно-серых туч в самом деле напоминали промокшую шерсть.
Рокот голосов и стук копыт окончательно спутались, став единым звуком, бессмысленным грохотом. Новая вспышка белого огня зазмеилась по небу.
Зашуршал дождь; волшебная сбруя небесных всадников, состоящая из воды и льда, волочилась по дороге, оставляя за собой рытвины и борозды, медленно обращающиеся в лужи. Не выдержав, Кейлес сорвался в бег. Деревья, невольные союзники, пока справлялись – задерживали большую часть капель.
Зашипела попавшая в горсть капля – руна на указательном пальце растеклась, стала грязной тропинкой от ногтя к ладони. Кейлес прижал слабеющий огонь к груди, рискуя прожечь рубашку.
Тропы, ведущей к Очагу он так и не увидел. Она заросла крапивой, и если бы не два каплевидных камня, установленных на повороте, Кейлес бы проскочил мимо. Он тяжело дышал, но уже не слышал своего дыхания за частыми раскатами грома и шорохом дождя. Невидимые ветряные псы тянули деревья за ветки, пытаясь сломать, и жалобный скрип смешивался с их свистом-воем.
По спине стекала дождевая вода, и оставшиеся три руны бледнели, истаивая. Кейлес зашагал по крапиве, скорее угадывая, чем чувствуя тропу. Хотелось снова сорваться в бег, но, поскользнувшись, можно было разом лишиться всего. Псы, состоящие из воды и ветра, не замедлят пожрать его сокровище.
Наконец показалась хижина – назвать это убожество «домом» у Кейлеса не повернулся бы язык. Нырнув в арку, он оказался во влажной тишине помещения, что никогда не было жилым. Пробившиеся вдоль стен растения вяло шевелились, тревожимые ветряными псами, на пороге начали скапливаться лужи. Потолок сомкнулся уродливым подобием купола. Видны были места, где каменная крыша дала течь – русла дождевой воды поросли тёмным мхом.
Но Очаг оставался сух.
Кейлес встал на колени, с опозданием ощущая дрожь в замёрзшем, порядком промокшем теле, и слыша, как усилился шум на улице. Высеченным на камнях рунам не грозило растечься, как наскоро начертанным на пальцах. Волшебный огонь сорвался с ладони, упал на мягкую подушку из пепла и уже спустя секунду разгорелся во всю силу. Кейлес без спешки отклонился, спасая от близкого жара лицо.
Говорят, небожители настигнут каждого, кто осмелился вынести подаренный ими огонь с Очага. Даже если старая легенда не лгала, сегодня Кейлесу повезло – он сумел донести огонь. Горожане привыкли к теплу многочисленных Очагов, разучились бояться небесной погони. Кейлес, больше четверти века проживший в городе, хорошо это чувство понимал, и только отправившись в путь, смог вспомнить, какое сокровище нёс с собой.
Улыбка у Кейлеса вышла измученной. Он осторожно поднёс руку к огню, словно хотел его погладить. Завтра нужно будет продолжить путь. А сейчас, пока ещё беснуется небесная погоня, можно отдохнуть.
***
Пасмурный полдень мало чем отличался от раннего утра – та же зыбкая серость, та же иллюзия исчезающего света, та же сонная тишина. Кейлесу казалось, что он увяз во времени, заблудился в первых утренних часах, и не может найти выхода.
Умытые грязной водой из луж, сапоги едва слышно поскрипывали. Плащ казался тяжёлым, как медвежья шкура – жара Очага не хватило, чтобы как следует его просушить. Кейлес замедлил шаг, пытаясь аккуратно спуститься в очередной овраг, напоминающий длинную, рваную рану на теле лесной земли. Обходить подобные «раны» было делом небыстрым – проще уж посетить дно, украшенное очередной глубокой лужей, а то и косицей ручейка.
Небесный огонь плясал на ладони, то и дело целуя подушечки пальцев – на них привязали клочки ткани с наскоро вышитыми рунами. Кейлес понемногу начинал его недолюбливать. Источник тепла, защита от тёмных тварей, дар небожителей, обещание спасения – но как же затекла проклятая левая рука, вынужденная тащить невесомое сокровище. Пальцы уже пощипывало – рано или поздно случится судорога.
Снова земля под подошвами поддалась усилию, собралась мягкими складками, не давая подняться. С руганью, цепляясь свободной рукой прямо за грязные корни деревьев, торчащие тут же, Кейлес выбрался из оврага. В лицо сразу дохнуло сырым, холодным ветром, от которого не смогли укрыть деревья и бесполезен оказался тёплый капюшон.
Река ёжилась под порывами ветра, по синевато-серой воде шли мелкие волны-кудряшки. Жидкая, бесцветная пена – скорее мелкие пузырьки, чем настоящая пена – собиралась комками, похожими на икру или мелкие глазки подводных гадов.
Кейлес ожидал увидеть близнеца знакомой реки, рассекающей город – чётко очерченные берега, крепкий камень у кромки воды, чистую гладь. Лесная река разочаровала. Берега её казались размытыми, мелкими. Наверняка шагов тридцать будешь идти, даже не замочив коленей, а потом ухнешь в донную яму.
А ещё она была широка. Старый план попробовать перепрыгнуть преграду теперь казался абсурдной шуткой – Кейлес даже не мог поручиться, что сумеет её переплыть. Может быть, жарким днём, в полный штиль, будучи отдохнувшим и сытым… и без небесного огня в чаше собственных пальцев…
Кейлес прошёлся по мелководью. Донная грязь поднималась струйками чернил, опутывала сапоги и медленно оседала. Попытка отойти от пляжа не увенчалась успехом – колени обожгло холодом, и внезапно сильное течение толкнуло Кейлеса, пытаясь опрокинуть. Неловкий шаг назад, нелепый взмах руками – хорошо ещё, что получилось удержать равновесие.
С реки раздался протяжный, хриплый звук, похожий одновременно на кашель и старческий стон. Кейлес выше поднял небесный огонь. Тёмные твари боятся даров небожителей. Знание, однако, не помогало унять страх, и зубы у Кейлеса непроизвольно застучали.
– Во имя неба… – выдохнул странник.
Тварь двигалась против течения. Лёгкий панцирь, цветом напоминавший дубовые доски, рассекал неспокойную воду, делил стремнину на две расходящиеся водяные косы. Издали он напоминал лодку с высокими бортами – река скрыла причудливую форму, оставила на поверхности лишь едва заметно загнутые края. В лодке-панцире сидело трое. Казалось, один из них припал к борту, обессилив. Брызги от весла попадали ему на лицо, уже много дней не просыхающие волосы слиплись и спутались в короткие сосульки. Остальные как будто сидели ровно. Неподвижные, омертвевшие, с распахнутыми ртами и ввалившимися глазами, похожими на следы от язв.
Вёсла двигались сами по себе. Плечи «пассажиров» оставались неподвижны. Только протяжный хрип выдавал, что они ещё живы.
Кейлес, заворожённый, последовал за тварью по мелководью. Лодка удалялась неспешно. В глазах постепенно начало рябить – нет, это не панцирь, это в самом деле рыбацкая лодка, и уставшие мужики подгребают к берегу. Глупая улыбка появилась на лице Кейлеса. Он опустил руку с небесным огнём. Чуть завернул влево – подойти к рыбакам, спросить, есть ли переправа поблизости.
А может, они сами согласятся его подбросить?
Левая рука оказалась под сырым плащом – незачем лишний раз показывать, что носишь небесный огонь.
Тебе нужна помощь, странник?
Кейлес с досадой отметил, что успел подстыть за время скитаний. Горло перехватило, как будто от холода, дыхание на секунду замерло. Он подошёл ближе. Весло уже царапало мелководье, лодка неуклюже разворачивалась.
Подойди, не бойся. Не слышу, что ты говоришь?
Усталость накатила волной. Не только плащ, вся одежда начала казаться тяжёлой, а воздух кругом – вязким и холодным. Кейлес едва боролся с желанием закрыть глаза. Вот сейчас он заберётся в лодку и сможет передохнуть. Вот сейчас…
Донная ловушка оказалась спасением. Правой ногой Кейлес угодил в яму и едва не ушёл в реку с головой. Вода плеснула в лицо, попала в рот и послужила славным противоядием от наваждений. Короткое шипение у груди показалось страшнее удара грома.
