Дарья Волкова
Синий бант
© Волкова Д., Литтера Н., текст, 2018
© Литтера Н., иллюстрации, 2018
© Оформление ИПО «У Никитских ворот», 2018
* * *
Из разговора авторов:
Даша: я пришла с кофе и колбасой, у меня полтора часа примерно
Наташа: отлично, я с чаем и слойкой.
Спектакль или ледовое шоу?
Даша: ледовое шоу точно. Бант можно один. НО БОЛЬШОЙ.
И в горох. Я настаиваю)))
Наташа: вижу, как наяву)))
Часть 1. Музы, авторы, герои
Музы бывают разные
Она впорхнула в легком розовом платье, расшитом по подолу бисером, сняла изящную шляпку, украшенную крошечными незабудками, взбила тонкими пальчиками пепельные локоны, огляделась вокруг. И застыла.
Это же ужас! Это же кошмар! Никакой утонченности, никакой изысканности! Нет, комната просторная и вроде бы – светлая. Два больших стола, правда, в углах – сундуки какие-то, на окнах совершенно простые цветы.
А где, где изящная софа с небрежно оставленной шалью? Где хрустальная ваза с этими, как их… каллами? Фарфоровая конфетница с монпансье?! Томик утонченных элегий, опять же. Что за условия труда? Где уважение к ней – Музе?!
За столами сидели два Автора и, уставившись на прекрасную гостью, хлопали глазами.
Один быстро набрал на компьютере: «Это к нам?!»
«ВИДИМО…»
«Э-э-э…»
В это время Муза, сдвинув брови, смотрела неодобрительно на баночки варенья, кожуру от недавно съеденных мандаринов (авторам так и хотелось пробормотать: «Только что съели – не успели еще убрать»), горку бумажек-напоминалок, где неровным почерком были написаны разные обрывки фраз, и в конце концов ее взгляд уперся в распечатанные на принтере фотографии.
– Это… это кто? – наконец подала голос гостья.
– Герой, – ответил один из Авторов.
Второй в это время спешно скидывал в мусорное ведро кожуру от мандаринов.
– Второстепенный? – с надеждой уточнила Муза.
– Да, – закивал головой Автор. – То есть нет. Главный.
– Угу, – подтвердил второй, высовываясь из-под стола.
– Ну, знаете ли… – Муза открыла расшитую бисером сумочку, достала из серебряного портсигара длинную тонкую сигарету и закурила. – Это не герой, это… Вы вообще представляете себе, кто такой герой? Герой – это… нет, лучше сами ответьте мне на вопрос, кто такой герой.
– Человек, – хором ответили Авторы.
– Сверхчеловек! Сверхчеловек! – подняла указательный палец вверх Муза. – А не обычный человек. Он обязан уметь все. У него не должно быть слабостей. Кроме героини, естественно. Вы посмотрите на этого героя: ни коня, ни «феррари», ни доспехов… просто Ванька! Роман должен быть красивым, понимаете? Романтичным! Изысканным, изящным, завораживающим… А у вас герой в кедах!
Авторы, опустив головы, молчали.
– А это еще кто?
Взгляд гостьи наткнулся на другой лист, который находился под блюдцем с фантиками. Муза постучала пальцем по сигарете, пепел упал на блюдце. Прекрасное создание вытащило фотографию.
– Пенза, – припечатала она. – Это не Нью-Йорк, не Лондон, не даже Москва. Это Пенза!
– Ну… – замялись Авторы. – Пенза… а что? Хороший город…
– Но не для героини! – отрезала прибывшая.
Муза затушила сигарету и начала ходить по комнате, красиво заламывая руки, совсем как актриса немого кино:
– Куда меня отправили! Куда меня отправили?! Вы! – она уставилась на притихших Авторов. – Вы, самоучки! Вы сидите здесь, в этой ужасной комнате, вы ничего не понимаете в красоте, вы даже встретить Музу не умеете подобающе! Где моя софа? Где арфа? Где приют мечтаний и грез? У вас тут… это чердак какой-то, а не колыбель Вдохновения… я не могу работать с такими героями… не могу… Ах, как раскалывается голова, как сдавливает виски… я не могу вдохновлять в таких условиях!
– Хотите орешков? – поинтересовался один из Авторов.
– К-к-каких орешков?
– Фисташек. Знаете, нервы очень успокаивает, у меня тут где-то были на черный день… Вы не расстраивайтесь. Вон в уголке есть кресло, мы оттуда только атласы дорог и Паустовского уберем, и нормально будет.
Муза шмыгнула носом.
– У нас еще есть вязаные носки теплые!
Муза заметно побледнела. Она внимательно оглядела свои маленькие ножки, обутые в шелковые туфельки. Очевидно, перспектива теплых носков ее не устраивала.
Муза долго рылась в крошечной сумочке, прежде чем вытащить сердечные капли и командировочное направление. Направление она положила на стол.
– Так вам в комнату номер шесть! – вдруг радостно воскликнул один из Авторов, прочитав бумагу.
– Да, – скорбным голосом ответила Муза.
– Так это не к нам, – вступил в разговор второй.
– Как не к вам? – в голосе гостьи появилась слабая надежда.
– Не к нам! – хором ответили счастливые Авторы.
– Так у вас же на двери…
– Девять! – так же хором прозвучал ответ. – Там гвоздик отлетел, цифра перевернулась, а вам на этаж ниже.
Муза схватила направление и пулей вылетела из комнаты. Авторы вздохнули.
– Чай наливаем?
– Угу.
– И чего ей Пенза не понравилась?
– Не знаю.
Не успел вскипеть чайник, как дверь снова широко распахнулась. В помещение вошла рыжая девчонка с веснушками и торчащими в разные стороны тоненькими косичками, остановилась в центре, огляделась…
– Девятая?
– Девятая.
– Ага, – гостья подошла к окну, – под самую крышу вас заселили. Между прочим, пахнет мандаринами. У вас не осталось?
Муза должна хорошо питаться!
– У нас орешки есть.
– Ну давайте орешки.
Рыжеволосая взяла из протянутых рук пакетик.
«Пеппи Длинныйчулок», – быстро настрочил один Автор.
«Наш вариант», – ответил другой.
Рыжая Муза села на подоконник:
– Ну и что у вас тут с героями?
– Э-э-э… кхм… тупик, если честно.
– Ясно. Слушайте, я тут на такую музыку недавно наткнулась. Мне кажется, очень подходит. Вот.
Гостья взмахнула рукой, и комната наполнилась мелодией.
– А еще недавно на глаза попались строки, страница сорок пять книги, которая под фломастерами лежит… да-да, та самая… так вот, если попробовать совместить музыку и слова, то можно представить…
– Я думаю, как вывести на эту сцену.
– У меня есть идея. А что, если…
– Давай попробуем. Только чаю налью, ы?
– Угу. Кто начинает? Как ты это представляешь?
– Мне кажется, что здесь должен начинать герой… и вот тогда…
– А она говорит…
– Ты тоже это видишь?
– Да.
– Отлично. Идем дальше…
А Рыжеволосая Муза-Длинный-Чулок сидела молча на подоконнике, грызла орешки и наблюдала за своими подопечными.
Контракт
Это была переговорная в огромном бизнес-центре из стекла и бетона. Кожаные кресла, стол, обязательная икебана и абстрактные картины. Окно во всю стену позволяло любоваться столицей с высоты птичьего полета. Минималистично, красиво, холодно и о-о-очень дорого.
Нет, тот, с кем предстояла встреча, не задерживался. Это я пришла раньше. Он же был точен всегда и во всем. Как только часы покажут ровно одиннадцать – дверь откроется. В этом я не сомневалась. Потому что придумала этого человека сама.
Вы когда-нибудь встречались с героем собственного романа? Нет? Я вот тоже… нет.
А ваш герой когда-нибудь был умнее вас?
Все началось довольно безобидно. Мы с Дашей решили написать роман про любовь. Совместное творчество. Почему бы нет? С фантазией проблем не было никогда, поэтому в скором времени появились и герой, и героиня, и сюжет… В общем, полностью захваченные своей идеей, мы взялись за работу. Есть девушка, которая, путешествуя, встречает молодого человека. Естественно, этот молодой человек оказывается ее судьбой – избранником, рыцарем в серебряных доспехах и тем, без кого жизнь не мила. Самонадеянные авторы в нашем лице решили не останавливаться на такой простой истории и капельку усложнить сюжет. Героиня не совсем свободна – у нее уже есть другой молодой человек. В процессе романа девушка встает перед выбором: богатый, успешный, но нелюбимый или Дон Кихот без «мерседеса», с которым сердце все время поет. Понятное дело, Дон Кихот! И все шло хорошо… до определенного времени. Ровно до того момента, когда «богатый-успешный» вдруг понял, что у него отнимают героиню. И вот тогда персонаж вышел из-под контроля, он отказался подчиняться авторам и назначил мне встречу.
Большая стрелка встала на цифру двенадцать. Часы показали одиннадцать ноль-ноль, дверь в переговорную открылась, и на пороге появился он – Илья Юльевич.
Все мои мысли куда-то исчезли. Я просто смотрела на этого человека. И очень хотела его потрогать: глаза не обманывают? Живой? Из плоти и крови? Не привидение?
– Добрый день, Наталья, – послышался негромкий голос.
– Здравствуй… те, – как-то неуверенно поприветствовала я.
Илья сделал вид, что не заметил этой неуверенности. Я же почувствовала себя соискателем на вакантную должность, а не автором. Дожили.
– Итак, – начал разговор мой герой, удобно устроившись в кресле напротив, – вот мы и встретились.
– Всегда подозревала, что персонажи где-то на самом деле существуют. Не может быть, чтобы настолько живые существа оставались плодом воображения, – кажется, я начала приходить в себя.
– Существа? – иронично переспросил мужчина. – Однако… значит, для вас я существо.
– Для меня вы человек, Илья, но ведь мир литературы огромен. Его населяют не только люди, но и драконы, эльфы, оборотни, – я почувствовала, что сажусь на любимого конька, начав рассуждать о жанрах.
– Допустим, – согласился мой визави, – только в том романе, который вы пишете сейчас, драконы отсутствуют.
«Ну, это как посмотреть, – подумала я, – возможно, ты как раз на него и тянешь».
Вслух же сказала:
– Вы правы.
Он ничего не ответил. Вообще замолчал. И я отлично понимала, что означает эта пауза. Илья был моим созданием, а я слишком хорошо запомнила знаменитое правило Джулии Ламберт: «Держать паузу до конца». И в том, что этот мужчина ее выдержит, не сомневалась.
Так кто кого переиграет?
Вынужденное молчание дало возможность разглядеть своего героя очень внимательно. О, эти манжеты с запонками, эти часы, этот прекрасно сидящий костюм, поворот головы, проницательные глаза. Мне кажется или он и правда читает мои мысли?
Ну что же, должна признать, вы великолепны, Илья Юльевич. С моей стороны было абсолютно наивно полагать, что подобный человек просто так уступит свою девушку другому мужчине.
«Именно», – ответили его глаза.
Мы продолжали играть в молчанку. До тех пор, пока не зазвонил телефон. На дисплее высветилось «Даша». Игнорировать звонок соавтора нельзя, поэтому, пробормотав «Извините», я нажала на соединение.
– Привет, прочитала твой текст, – сразу приступила к делу Даша. – Ну что могу сказать… ты уверена, что мы хотели именно такого героя?
– Не уверена, – осторожно ответила я, стараясь не смотреть на сидящего рядом мужчину и говорить так, чтобы не выдать тему беседы. – Он сам.
– Я так и поняла. Не слушается?
Какой понимающий у меня партнер!
– Совершенно.
На том конце раздался вздох:
– Житие мое… И что будем делать?
– Пока не знаю точно, но вырулим.
– Тебе неудобно сейчас разговаривать? – наконец догадалась Даша.
– Да… у меня тут… встреча с… Ильей Юльевичем, – я все же подняла глаза на творение воображения своего, и это творение вежливо улыбнулось, салютуя стаканом с минеральной водой.
Откуда взялась вода? Я посмотрела на столик. Рядом с икебаной самым волшебным образом появился поднос, бутылка минеральной, стаканы.
– Эмн… сочувствую, – подбодрила соавтор.
– Передавайте привет Дарье, – проговорил Илья.
Его, кажется, забавлял сдержанный тон моего телефонного разговора.
– Даш, тебе тут привет передают.
– О как… то есть вот так вот, да?
– Да.
– Ладно, ты ему тоже передавай. Пламенный прямо. Позже созвонимся.
– Вам привет от Даши, – сказала я, положив трубку.
Илья улыбнулся. В тот момент мне показалось, что напротив сидит гроссмейстер, который в одиночку ведет партию против двух игроков одновременно. И полностью держит ситуацию под контролем. И его совершенно не смущал тот факт, что вообще-то игроки являются авторами и именно они устанавливают правила игры.
– Вы в этом уверены? – спросил он.
– В чем? – захлопала я глазами.
– В том, что правила игры устанавливаете именно вы?
– Вы подслушиваете чужие мысли, Илья Юльевич?
– Вы слишком громко думаете, Наталья.
Возможно…
– Я считаю, что правила устанавливает автор, именно он придумывает сюжет и героев, именно он складывает из букв историю, которой потом сопереживают читатели.
– А если мне не нравятся ваши правила? – он все еще был удивительно спокоен и расслаблен. Словно это не деловая встреча, а светский разговор. Он со мной играл – я это отчетливо чувствовала. И начинала злиться.
– Придется принять. Вы мне ломаете сюжет.
– А вы мне – жизнь, – и вот тут я наконец услышала их – те самые стальные нотки, о которых писала.
Голос остался таким же негромким, только слегка изменился окрас.
– Вы сильный человек, Илья, у вас есть все: бизнес, деньги, положение в обществе…
– Нет, так дело не пойдет, – прервал меня «сильный человек». – Вы и вправду считаете, что я настолько глуп, чтобы поддаться на эти утешительно-льстивые речи? Дуня – необычная девушка, вы это знаете не хуже меня. Красивая, умная, добрая, с прекрасным чувством юмора, мне с ней хорошо. Почему я должен отдавать свою женщину другому мужчине в угоду вашему сюжету? Назовите хоть одну причину.
– Она не любит вас.
– С чего вы взяли?
– Потому что Дуня встретила другого человека и поняла, что ваш мир и ваши друзья ей чужды.
– Согласно сюжету романа, правильно?
– Да.
– Перепишите сюжет.
– Вот так просто?
– Вот так просто, – он даже позволил себе улыбнуться.
– Я не могу. Есть роман. Есть героиня и есть герой. Вы меня извините, конечно, но этот роман не про вас. Вы… как бы это сказать, чуть ближе ко второй линии актеров на сцене.
– Наталья, Наталья… – покачал головой Илья Юльевич, – вы же меня сами выдумали… неужели до сих пор не поняли, что то место, которое мне отведено, – это место проигравшего. И оно меня не устраивает. Я не проигрываю.
– Понимаю, – вести беседу было все труднее и труднее, – еще как понимаю, но сюжет переписывать не буду! Ваня влюблен в Дуню по уши. Он страдает! Мы с Дашей должны обязательно соединить героев!
Вот уж в чем я могу точно посоревноваться с моим собеседником, так это в упрямстве.
– А я – не люблю? – он впервые повысил голос и выказал хоть какое-то волнение.
– Любите, – вздохнула я.
Он любил. Я это знала как никто другой. Я знала, какую боль вскоре ему причиню, и боялась писать предстоящие сцены. Не просто боялась – трусила. Но все же знала, что должна провести Илью через все это: измену, боль, разрыв, одиночество… а он сидел передо мной с четким намерением не отступать. Мой прекрасный герой.
– Так в чем же дело, автор? Исправьте сюжет, добавьте пару сцен. Что может ей дать этот Ваня?
– Целый шар земной, – тихо ответила я.
Он пренебрежительно хмыкнул:
– Все это сказки. Я смогу дать больше. Подумайте, поговорите с Дашей, обсудите… я умею ждать.
«И выигрывать», – подумала я. В этом все дело. Он не знал поражений. А человеку обязательно надо познать не только вкус победы, но и поражения. Пройти испытание. Узнать цену себе. Через страдание в том числе.
– Это невозможно, – упрямо ответила я. – Понимаете, вы не половинки с Дуней. Да, она хорошая, да, необыкновенная, и вы, без сомнения, прекрасный герой, достойный, но… вы не половинки. Ваня и Дуня – единое целое. А вы…
– А я ее не отдам.
Он просто поставил перед фактом. И я подозревала, что так и будет. На каждый Ванин шаг он ответит своим. Дуня станет канатом, который начнут перетягивать из стороны в стороны. В итоге измучаются и устанут все, авторы зайдут в тупик, а прекрасная история любви превратится в долгую изматывающую войну. Я слишком хорошо знала Илью. И мучительно искала выход. В конце концов, почему я должна проиграть собственному герою?
– Подождите… не надо делать таких бескомпромиссных заявлений. Ведь весь жанр любовного романа построен не просто на романтической истории, а на встрече двух половинок. И если Дуня не ваша половинка, то…
– Продолжайте.
– То где-то бродит ваша! – победно закончила я. – И однажды она обязательно найдется.
– Правда? – в его голосе отчетливо слышалась ирония.
– Конечно, – мой голос был неправдоподобно оптимистичен.
– И что же это за половинка?
– Я пока не знаю.
Снова образовалась пауза. Но уже не такая, как в начале разговора. Мы оба усиленно думали. И я очень надеялась, что бизнесмен в моем герое возьмет верх. На это, в общем-то, и сделала ставку.
– Хорошо, – сказал наконец Илья, взвесив все за и против. – Наверное, я мог бы уступить вам Дуняшу… при условии, что вы отыщете мою половину.
Бинго! Я скрестила пальцы на удачу. Найду, я тебе найду, не сомневайся, только отдай Дуню, пожалуйста. Я тебе даже контракт напечатаю, подпишу, заверю печатью, если надо!!!
Очень трудно было сохранять невозмутимое выражение лица.
– Я ее найду. Слово автора.
– Я буду счастлив?
– Очень.
– Мое требование – покажите мою половину до того, как Дуня уйдет к другому. Я должен ее увидеть. Если этого не произойдет, наша сделка аннулируется.
Я не представляла, где искать героиню, не знала, какая женщина ему нужна, какой у нее должен быть характер и род деятельности. Такие вещи невозможно вычислить и запрограммировать, но это был хоть какой-то шанс не запороть роман. Это был робкий свет в конце тоннеля! Поэтому я сказала:
– Согласна. Портрет, возраст, характер, привычки и паратройка сцен из вашей счастливой жизни будут ровно в срок.
Он кивнул головой. Сработало.
Бизнес-центр я покинула с легким сердцем. Стоял август. Еще жаркие дни, но уже порывистый предосенний ветер. Москва. Мне предстояло проехаться до института архитектуры, который оканчивала Дуняша. Надо было сделать пару фотографий, пройтись тем маршрутом, которым вскоре пройдет героиня вместе с Ваней.
Я выиграла. И это было радостное чувство. Роман допишется, история любви прозвучит, и я выиграла!
«Вы в этом уверены? – раздался невозмутимый голос в моей голове. – По-моему, я совсем недавно отвоевал себе право на счастье. Не все ведь находят свои половинки, правда?»
– Вот гад, – выругалась я, не в силах скрыть восхищение.
И отчетливо услышала тихий смех.
Что оставалось делать?
Только набрать в телефоне сообщение: «Даша, мы влипли».
«Я уже поняла», – пришел ответ.
Некоторое время спустя
Наташа: мы пока не обговаривали девочку)))) он не в курсе, КТО ЕМУ ДОСТАНЕТСЯ))))))))))) студентка, девственница, авантюристка и вруша))))))))))
Даша: это называется КАРМИЧЕСКАЯ ПОВАРЕШКА! Знаешь, альтернативное название этой истории будет «Катарсис Ильи». У него реально мир перевернется)
Наташа: эта девочка, которую мы придумали, доведет его до сумасшествия.
Даша: а нечего было мешать нам писать роман. Вот пусть и получит свою половинку.
Наташа: да будет так.
Часть 2. Царица, автостопщик, ТТ, ИИ
Свадьба
Дуня беспокойно вертелась перед зеркалом. Спальня была маленькой, отойти на нужное расстояние никак не удавалось. А там, на спине, – бант!
Катя расправляла складки атласной юбки:
– Не крутись!
– Да-да, не крутись, – вторила ей Марина Рох, которая держала в руках большую кисточку, завершая макияж Дуняши.
А как тут не крутиться, если не видно? Дуня очень долго искала свадебное платье, потом прятала его от Вани в чехле – жениху же нельзя видеть наряд невесты заранее. И вот теперь, когда время пришло, ничего не видно.
– Ой, Дуняшка, какая ты хорошенькая! – восхитилась Катя.
– Все веснушки замазаны, – констатировала Рох.
– Ваня найдет, – уверенно заявила Дуня и, поняв, что все равно ничего не увидит, спросила: – Бант как?
– Хорошо, – ответила Марина, – главное, чтобы дожил в целости и сохранности до конца свадьбы. И чтобы ИванИваныча удар не хватил от такой красоты.
* * *
– Это чей такой красивый мальчик? – ладонь Тихона увесисто похлопала друга по спине. – А, это Дуни-без-пяти-минут-Тобольцевой мальчик.
– Тин, перестань! – Ваня дернул плечом и нервно поправил воротник рубашки. – Лучше скажи: все нормально?
– Галстука не хватает, – вместо Тина ответил Рося, жестом контрабандиста распялив на пальцах несколько упомянутых галантерейных изделий. – Смотри, вот этот, серенький с черным. Исключительно везучий. Я в нем ни одного процесса не проиграл.
– Никакого галстука! – хором рявкнули Тихон и Ваня. А потом Иван вздохнул и продолжил: – Ладно, пошли. Уже пора.
– Не дрейфь, – ладонь Тихого пришлась в этот раз на плечо. – Драку я беру на себя. А то какая ж свадьба без драки.
Ваня махнул рукой и вышел из комнаты. За его спиной Славка что-то шипел Тину про то, что так нельзя и что человек нервничает.
А человек не нервничает. Человек женится.
Три быстрых, три медленных, три быстрых. Mayday, mayday. Спасите, тону.
– Только не говори, что ты снова порезал палец, – ответила из-за двери Дуня с нервным смешком.
– Никак нет. Выходи, царица. Замуж пора.
* * *
На кухне три женщины готовили обязательный реквизит для ЗАГСа – конфеты, цукаты и шампанское. Они деловито хлопотали и дружелюбно переговаривались, но в помещении все равно чувствовалось напряжение между недавно познакомившимися людьми, которые внимательно присматриваются друг к другу. Как-никак, будущие родственники.
– А все-таки жаль, что вы Евдокию не отдали в музыкальную школу, – стоявшая у окна Идея Ивановна в любимом синем платье и с тщательно уложенным облаком пепельных волос обернулась к своей… через час уже сватье.
– Зато ее научили варить борщ, – невозмутимо парировала собеседница – голубоглазая женщина с гладко убранными волосами и роскошной шалью на плечах. При этом она продолжала упаковывать последнее из реквизита – коробки с шоколадными конфетами.
– Хватит в семье и одного музыканта, – вставила Антонина Марковна свое веское слово.
– Пока двух, – Ида Ивановна едва заметно поджала губы. – Вот когда родятся внуки…
– Чтобы они родились, надо не опоздать в ЗАГС, – баба Тоня поднялась из-за стола. – Так что пойдемте, девоньки, пойдемте.
Дунина мама взяла пакет со сладостями, Ида Ивановна – со спиртным, намереваясь его передать Ростиславу. Но сначала этот пакет проинспектировала Антонина Марковна.
– Ида, а ты мою наливочку что, не положила?
Женщины переглянулись, улыбнулись друг другу и дружно вышли с кухни.
* * *
Все получилось быстро, весело и немного сумбурно. Дуне в какие-то моменты казалось даже, что происходящее – сон. А вот когда в красиво убранном зале строгая женщина спросила ее: «Согласны ли вы?..», – сразу поняла: оно, настоящее, главное. И немного помедлила с ответом. Просто для того, чтобы запомнить эту минуту. Дуня не волновалась совсем, взглянула на Ваню и твердо ответила:
– Да.
Гулять решили в «госТИНцах». Потому что… потому что… Тихий, хитро посмеиваясь, сказал, что с меню и вообще с ресторанными делами разберется сам.
На пороге ресторана молодых встречала баба Тося в красивом французском берете (чай, на дворе не май месяц!), держа на расшитом птичками рушнике румяный каравай. Кто больше откусит, тот и глава дома.
– Кусай под колоском прямо, там подпилено, – услышала Дуняша басовитый шепот Тихого прямо на ухо.
Под колоском так под колоском! А подпилено было хорошо, даже отлично! Так, что полкаравая сразу оказалось у Дуни. Пришлось срочно подставлять ладони, чтобы кусок не упал на землю.
– Отличное фото! – закричал Фил, любуясь невестой с половиной пирога в зубах.
Ваня рядом хохотал в голос. Дуня все же откусила кусочек, а остальное у нее из рук забрал теперь уже муж.
– Не надо было таких жертв, – сказал он негромко и улыбаясь, – я и так на царскую власть не претендую.
После чего… быстро съел весь кусок сам! Ну, врун же!
Теперь уже смеялась Дуняша. И в какой-то момент встретилась глазами с бабой Тосей, которая утирала кончиком пальца слезу – то ли от смеха, то ли…
Они потом сумели немного поговорить, когда Дуня во время перерыва между холодными и горячими закусками обходила гостей, в очередной раз принимая поздравления. Антонина Марковна сидела на стуле, повернувшись лицом к залу, и рассматривала гостей. Дуня села рядышком, взяла ее немолодые натруженные руки в свои и сказала единственное слово, которое вмещало в себя всё:
– Спасибо.
Спасибо за внука, спасибо за то, что помогли встретиться с Ваней после мучительной разлуки и стали настоящим ангелом-хранителем, спасибо, что приняли меня и полюбили, спасибо, что вы, такая мудрая и добрая, живете на этом свете.
– Спасибом сыт не будешь, Дуняшка. Правнуков бы понянчить…
Как раз в это время мимо пробежала дочка Тихого – Марфа. Обе собеседницы проводили ее взглядом. Девочка остановилась около Идеи Ивановны и начала ей что-то говорить.
Дуня едва слышно вздохнула, а потом совсем не по-царски обняла бабулю:
– Мы очень постараемся исполнить ваше желание, – прошептала она.
* * *
Маленькая детская ладошка утонула в крупной мужской. И потянула за собой.
– Папа, папа, я такую тетю видела! Пойдем покажу!
– Хорошо, – рассеянно кивнул отец, следуя за дочерью и попутно простреливая банкетный зал взглядом внимательных серых глаз. Сегодня у Тихона праздник, свадьба друга, и он искренне рад. Но и вместе с тем он на работе и должен обязательно проконтролировать, чтобы все было сделано на высшем уровне. Это просто сильнее его.
– Это такая хорошая тетя! – между тем щебетала Марфа, с унаследованной от отца напористостью таща его за собой. – Она обещала научить меня играть на пианино!
Тихого посетила ужасная догадка, и он резко притормозил. Но было уже поздно.
– А вот и мой папа! – торжественно объявила Марфа. Женщина, к которой обращалась девочка, восторгов ребенка явно не разделяла, но кивнула и улыбнулась нейтрально.
– Мы знакомы с твоим папой, – и после паузы и внимательного взгляда. – Здравствуй, Тихон.
– Здравствуйте, Идея Ивановна, – демонстративно бодро ответил Тин, намертво и злорадно запамятовав, что женщина настоятельно всем рекомендовалась Идой.
– Правда? – восхитилась Марфуша Тихая с истинно детской непосредственностью. – Тогда вы сами все ему скажете, хорошо? А я танцевать пойду!
Тихий проследил взглядом за дочерью и какое-то время наблюдал, как девочка в белом, отделанном кружевами платье самозабвенно кружится под музыку посреди танцпола. Ида Ивановна тоже посмотрела туда.
– Кто бы мог подумать… что ты отец этого очаровательного создания.
Сарказма в этой фразе было дозировано с ювелирной точностью – Тихон оценил. И комплимент собственной дочери тоже оценил и даже от всей души с ним согласился. Поэтому решил не вступать в открытую конфронтацию.
– А что, очаровательное создание в самом деле заинтересовано в пианино?
– Неужели отец не знает этого о собственной дочери? – Ида Ивановна невозмутимо поправила брошь у ворота платья.
– Она твердит о пианино последние три месяца. Но предыдущие три месяца она требовала полет на параплане. Так что я не уверен, что это стоит принимать всерьез.
Его собеседница какое-то время внимательно смотрела на Тихона, а потом вздохнула.
– Что же… Если захочешь проверить, насколько это у нее все серьезно, мой телефонный номер есть у Вани. Позвони, я посижу с девочкой пару часов у инструмента – в школе или дома. Этого хватит, чтобы понять, стоит ли овчинка выделки. Или тебе лучше ждать, когда она переключится с фортепиано на что-нибудь другое.
Тин несколько секунд исподлобья разглядывал женщину напротив.
– А если… – он нахмурился, явно подбирая слова, – если у Марфы не обнаружится никаких способностей к пианино: ни слуха, ни… чего там еще надо… – вы ей об этом скажете?
– Нет, конечно, – Ида Ивановна даже пожатием плеч выразила удивление таким вопросом. – Это я скажу тебе или Серафиме Андреевне. Я умею работать с детьми, Тихон. И не переживай. Твою дочь я не обижу. Уж ее… тем более.
Собеседники внимательно посмотрели друг на друга. А потом одновременно кивнули. Два умных человека всегда смогут понять друг друга. Рано или поздно. И несмотря на все былые взаимные разногласия.
Один умный человек еще хотел что-то добавить, но другой умный человек прижал палец к губам.
– Тише! Сейчас Ванечка играть будет.
* * *
В четыре руки они сыграли первый куплет. А потом Ваня кивнул музыканту и убрал пальцы с клавиш. И сидел какое-то время, прикрыв глаза. Ждал, пока музыка наполнит его и потечет по венам. И только тогда встал с места.
Он шел к ней. Шел долго, от обочины пензенской трассы, через встречи и разлуки, ссоры и примирения, разлуки и встречи. Чтобы пригласить на самый главный танец. Свадебный.
Дуня смотрела, как он шел к ней. И снова исчез зал и люди вокруг. Весь мир исчез. Только музыка, он и она. Та, которой он сегодня любуется весь день. Все в ней было сегодня невероятно красиво. И изящное платье с меховой пелериной и роскошным бантом сзади. Яркими камушками сверкающая диадема в сложной прическе. Но больше всего Ваня любовался сияющими звездами глаз и тонкими пальцами, на одном из которых теперь красовалось обручальное кольцо. Его Дульсинея. И он молча протянул ей руку.
Вложив ладони в ладони, вышли на танцпол и замерли, подняв соединенные руки. Ожидая нужного такта. Они репетировали заранее, но сейчас собирались танцевать только для себя. Только он, она и музыка.
– Наконец-то мы одни, царица моя.
И царица тут же споткнулась. На третьем шаге. Замерла, глядя ему прямо в глаза.
– Я люблю тебя.
Дульсинея Тобольцева – просто мастер признаваться в любви в самых неожиданных местах. А с другой стороны… Сегодня их свадьба. И нет никого. Только она, он и музыка.
Иван коснулся губ жены легким поцелуем.
– Я тебя тоже, – а потом крепко сжал тонкие пальцы. – Левый квадрат на счет три.
Они разошлись в стороны, держась за руки. А потом встали в нужную позицию, чтобы начать все заново. Это их день, их танец. И Иван с Дуней двинулись вслед за музыкой, не отрывая глаз друг от друга.
В зале звучала медленная, немного чувственная мелодия. Но, словно играя с ней, пара в центре зала двигалась сдержанно и деликатно. И очень красиво.
На последних аккордах партнер аккуратно взял партнершу и несколько раз повернулся. Так аккуратно, что даже бант, который он развяжет спустя несколько часов, не шелохнулся.
А когда Иван опустил жену на пол, она обхватила его за шею и на последней, еще звучащей ноте прошептала: «Мой Ваня». И каждый в зале мог видеть светящиеся счастьем женские глаза, выглядывающие над мужским плечом.
