Deader
Инфекция
Потом он встретил Её. Он тщательно скрывал от неё свое прошлое. Оставил только то немногое, что можно было рассказать. Зачем Ей знать столько грязи, которую и сам мечтаешь забыть? Да и Она особо и не лезла с расспросами – наверное, понимала, что и у него есть тот багаж, который лучше не ворошить. Она много чего понимала. Даже без слов. Одним взглядом. Он раньше не верил, что взглядом можно общаться. Считал, что такое бывает только в книгах или фильмах. А нет – все-таки бывает. Им иногда достаточно было просто посмотреть друг в друга, чтобы все понять и без слов. Она была идеальна. И с ней он перестал просыпаться по ночам от кошмаров, которые змеей ползли за ним из его прошлого. А потом Ей понадобилось уехать на пару недель к родителям, в деревню почти за полтыщи верст.
А потом началось все это. И теперь Игорь уже сколько времени пытается добраться туда, чтобы найти Её, узнать, что эта чума на добралась до дальних деревень и не забрала у него Её. Иначе всё. Иначе он не может. Не хочет. Он должен её найти и защитить от этого расползающегося ада. Как угодно. Чем угодно. Любой ценой. Но найти и защитить. И раз его эта зараза до сих пор не взяла, значит, он должен убраться отсюда туда, где этой чумы нет, и Её забрать с собой.
Он целую неделю пытался выбраться из Москвы. Каменные джунгли мегаполиса в один миг превратились в кошмарный и смертельный лабиринт, в котором на каждом шагу и за каждым углом тебя ждет только одно. Сначала Инфицированных было не много, но продвигаться из города на окраину мешал всеобщий хаос. Весь транспорт встал, двигаться стало можно только пешком. А каждый квартал, каждый шаг – либо бегущие в панике, либо чумные, либо мародеры, которое не гнушались ничем, будто их этот необъявленный конец света их не касается, а только повод хапнуть побольше. А чаще всего и те и другие. Остатки стали сбиваться в группы и выбираться из города. Сначала их собралось с Игорем человек пятнадцать. За двое суток они смогли пройти не больше трех кварталов. И их осталось трое. Наутро двое его спутников "позеленели" и Игорю пришлось… прекратить их мучения, а заодно и обезопасить себя. Потом еще группа. Тоже быстро закончилась. Потом он наконец-то смог выбраться из города. Нашел какую-то брошенную машину и добрался до ближайшего городка. Он надеялся, что эта зараза только в мегаполисе. Надежда не оправдалась. Везде было одно и то же. Везде смерть, везде вонь, везде люди – уже не люди. Он двинул дальше. Когда горючка кончилась, он оказался в этом городке, где и встретил Данила, который тоже пытался выбраться из этого рассадника.
Теперь он снова один, черт знает где за триста верст от столицы на окраине какого-то городка, стоит с машиной посередине дороги. Только что скудно освещавшая окрестности луна снова спряталась за плотную тучу, и темнота вокруг стала еще темнее и плотнее, будто все вокруг залили черной смолой.
Игорь достал сигарету и закурил. Наконец-то он смог отогнать от себя ту жуткую картину, свидетелем которой он стал, которая даже его, с его довольно насыщенным прошлым заставила содрогнуться. Он поднял глаза и посмотрел вдоль дороги вдаль. На горизонте появилось предрассветное зарево.
– Вот и утро… – негромко сказал он сам себе.
Розовая полоса быстро набирала силу, и, пока он докурил, предрассветные сумерки отступили, и рассвет уже шагал в полную силу. Он посмотрел в сторону города, воздух над которым дрожал мутным зеленоватым смогом.
Он сплюнул, залез в машину и двинул дальше. По его подсчетам уже сегодня он должен добраться до нужной ему деревни, если только ничего в дороге не случится или машина не подведет. Он мчал по пустынной дороге среди подпирающего небо соснового леса.
– Ну вот, через несколько минут и солнце встанет… – размышлял он, вдавливая педаль в пол и проходя некрутые повороты на мертвой и тихой дороге.
Но скоро он начал замечать, что солнце на небе так и не показалось. Да что солнце – даже луча от него не ударило из-за горизонта ввысь да по макушкам деревьев, хотя на небе не было ни облачка. Да и в зеркале заднего вида творилось что-то странное. Казалось, будто темнота от города ползет за ним по окрестностям, по дороге, и даже догоняет. Будто он не в сторону восхода едет, а солнце вдруг так и не показавшись из-за горизонта, развернулось и направилось обратно, уступая место темноте. И чем сильнее он разгонял машину, тем быстрее сокращалось расстояние между ним и подползающим сзади густым и вязким мраком. Он уже мчал во весь опор, выжимал из машины все что можно, укладывая стрелку спидометра все дальше и дальше от отмеченной жирной отметкой "сотни", машина тряслась и дрожала с трудом удерживаясь на асфальте. Казалось, вот-вот и ее дернет еще раз, и она закувыркается по дороге, или просто не впишется в очередной поворот и вылетит в придорожную полосу бурьяна и мелкой поросли, и дальше в высокие подпирающие небо сосны… Догоняющая его тьма уже облизывала машину сзади, хотя впереди было все светло и ясно видно не меньше чем на километр… В одно мгновение машину объяла тьма. Как будто в темной комнате кто-то выключил свет. Граница между светом и тьмой тут же исчезла. Игорь ударил по тормозам, боясь перевернуться на огромной скорости или не вписаться в поворот в кромешной тьме. Он включил фары, но толку от них было не больше чем от перегоревших спичек. Все вокруг заволокла густая и непроглядная тьма, как черная сажа. Дороги не видно совсем. Игорь остановил машину. Он пощелкал выключателем – может фары не работают? Не понятно… Выматрерившись, он вылез из машины и обошел её. Глянул на фары. Светят. Обе фары, со включенным дальним светом ярко светят, но… ничего не освещают… Да, два ярких глаза машины ярко светятся, желто-белым светом, но их свет не освещает ничего дальше ширины ладони.
В голову стали пробиваться что-то назойливо шепчущие голоса. Что-то зашумело, загудело, ноги стали ватными. Он, шатаясь, вцепился в машину, держась за неё руками, на ощупь нашел дверь, открыл её и залез на сиденье. В голове кружилось и пульсировало. Поднималась тошнота. Голоса в голове что-то шептали все громче и громче, но разобрать ничего было нельзя. Потом словно кто-то выключил рубильник, и Игорь грузно мешком завалился на бок и обмяк.
3
Когда он открыл глаза, он оказался стоящим посередине длинного темного каменного коридора, из стен которого торчали горящие факелы, которые темным матовым светом с красноватым отливом тускло освещали стены, закопченный потолок и пол с лоснящимися лужицами то ли смолы, то ли дегтя под ними. Воняло гарью так, что даже дышалось с трудом. Игорь оглянулся. Коридор что вперед, что назад простирался на столько, на сколько можно было разглядеть. А может быть и дальше. В свете уходящих в далекую точку факелов на стенах, он казался бесконечным. Едва Игорь сделал шаг, как каменный пол за ним провалился, открыв темную бесконечно глубокую дыру, из которой потянуло уже знакомой вонью Зеленых. Он ускорил шаг. Но только он сходил с одного места, как пол там тоже проваливался, заставляя его двигаться по бесконечному коридору все дальше и дальше, все быстрее и быстрее… Он уже почти бежал между каменных стен под черным закопчённым потолком, по каменному полу, измазанному дегтем, капающим с коптящих факелов. В какой-то момент он споткнулся и упал, кубарем покатившись по полу. Падая, он влетел в одну из таких лужиц, перемазавшись в её содержимом. Тут к своему ужасу он обнаружил, что это вовсе не смола капает с факелов, не деготь, а кровь… И теперь он весь измазанный кровью жмется к стене, подальше от черного провала, из которого вонь разлагающейся и горелой органики пульсировала в голове, перехватывая горло и заставляя сокращаться желудок. В глазах поплыли зеленые круги и он снова потерял сознание.
Он очнулся, привязанный к дереву в глухой чаще леса. Руки больно стянуты сзади за стволом. Серо и пасмурно.
– Он пришел в себя! – послушался чей-то голос.
К нему тут же поспешили несколько пар ног.
– Ты кто такой? – спросил его крепкий мужик в старом армейском бушлате.
– Пить… – через ссохшееся горло выдавил Игорь. В глазах начинало проясняться, гул в голове отступал. Он кашлянул, выталкивая из глотки почти въевшуюся то ли в легкие, то ли в голову вонь. Мужик в бушлате немного подошел, сохраняя расстояние до Игоря, и внимательно заглянул ему в лицо.
– Как звать тебя? Откуда ты?
Игорь, прокашлявшись, назвал свое имя.
– А ты кто? – спросил он мужика, из-за спины которого выглядывали стоящие чуть поодаль пожилая женщина и трое подростков, лет по пятнадцать-шестнадцать. Выглядели они довольно напугано, если не сказать больше. Мужик же внешне сохранял спокойствие, хотя в его глазах явно читались растерянность и страх.
– Ты откуда? – снова спросил он Игоря, не отреагировав на его вопрос.
– Из Москвы я…
– И что тебя аж сюда занесло?
– А вы чего тут в лесу прячетесь?
Мужик подошел еще на шаг, пристально разглядывая связанного.
– Ты что там, узоры на мне увидел? – раздражаясь, спросил Игорь. – Развяжи меня!
– Не спеши. А вдруг ты тоже инфекцию подхватил? А я ими не могу рисковать.
– Добрался бы я сюда с инфекцией… – ответил ему Игорь. – Давай, развязывай! Сил уже нету.
Игорь увидел рядом с семьей этого мужика на земле сложенные в кучку консервы, воду и упаковки, которые перед гибелью успел накидать в машину Данил.
– Где машина? – спросил он мужика.
– Она тебе больше не понадобится. – ответил он.
– В смысле?
– В прямом. Ладно, вроде нормальный, не зараженный. Щас развяжу. Только это, смотри, давай без глупостей. Если что я сразу тебе голову снесу. – Он достал из бушлата обрез, и приставил его к голове Игоря. Другой рукой он ловко ослабил веревку и освободил связанного.
– А за харчи – спасибо! – сказал мужик.
– Это не мне надо спасибо говорить.
– А кому?
– Ему уже оно не нужно. – Ответил Игорь, нахмурившись и вспоминая, как Данил уговаривал его заехать в этот проклятый магазин, и как он, с порванным позвоночником, понимая, что уже конец, орал на Игоря, чтобы тот гнал не останавливаясь, когда он бросил руль и пытался отбить товарища от зеленой нечисти. Это благодаря ему в машине оказался неплохой запас продуктов и воды. И это благодаря ему Игорь смог выжить и вырваться из того супермаркета. Мужик все понял по выражению лица Игоря.
– Вот как раз ему оно сейчас больше всего и нужно. – Немного смягчившись, ответил он, протягивая Игорю бутылку с водой. – Это мы просто уже привыкли, что "спасибо" это просто "спасибо". Просто мы все уже давно забыли, что "спасибо" это "Спаси Бог". А мы теперь только этим и можем помочь твоему товарищу, если от чистого сердца поблагодарим его и попросим Бога простить ему грехи его. Мы помолимся за него.
– Что с машиной? – переспросил его Игорь.
– Там и стоит, на дороге.
Игорь поднялся с земли и спросил мужика:
– Где дорога? Где мои вещи?
– Ты уж извини, но ты никуда отсюда не уйдешь. – Сказал мужик, и взвел курки. – Я не могу рисковать ими. Хрен его знает, кто ты, и что тебя сюда занесло. А если за тобой дрянь какая-то тянется, и эти упыри зеленоглазые за тобой сюда придут?
– Мужик, ты охренел?! Нахрена мне это?
– Я помолюсь за тебя – сказал мужик и направил обрез на Игоря. Игорь, не раздумывая, резко подскочил к мужику, схватил одной рукой ствол обреза и рванул его вверх, другой – что было силы приложился кулаком в челюсть. Обрез бахнул выстрелом, сбивая над головами листву и мелкие ветки, мужик пошатнулся, и, увлекая Игоря за собой, завалился на землю. Завязалась недолгая борьба, которая прекратилась вторым выстрелом обреза, который снес поллица главе перепуганного семейства. Игорь тяжело дыша поднялся и глянул на жмущихся друг к другу перепуганных подростков и женщину. Рукавом он стер с лица брызги крови и мозгов и сделал шаг к ним. Женщина с полным отчаяния и ненависти взглядом сгребла внуков и закрыла их своей худенькой спиной, с презрением и страхом глядя на Игоря. Он пошатываясь подошел к сложенным в кучу продуктам, взял бутылку с водой, пару консерв, сунул их в свой валяющийся рядом рюкзак, который уже успели выпотрошить. Вернулся к еще не остывшему трупу, забрал у него обрез, обшарил карманы, в которых нашел еще десятка два патронов в картечью. Потом повернулся к холодеющей от страха и ужаса женщине и сухо спросил:
– Где вещи из моего рюкзака?
Она дрожащей рукой показала в сторону старого пня, рядом с которым лежала большая клетчатая сумка, в которой был весь их нехитрый скраб. Он не церемонась вытряхнул её, выбрал все свои вещи, пистолет, патроны и запихал их в рюкзак. Покопался в тряпках и нашел свой потертый бумажник, в котором были уже бесполезные банковские карты, несколько купюр-фантиков и фотография Её. Потом немного подумал, снова вернулся к продуктам, взял еще бутылку воды и банку тушенки, и снова спросил.
– Где дорога?
Она снова показала рукой в сторону. Чувствуя на спине ядовитый, полный беспомощности, страха и ненависти взгляд, Игорь зашагал в указанном направлении. А когда он скрылся из виду, женщина слегка пошатнулась, взялась рукой за сжавшееся в комок сердце, последний раз выдохнула и осела, медленно заваливаясь на сухую траву…
Метров через пятьдесят показалась дорога и стоящий посередине автомобиль, который вывез Игоря из проклятого городка. Стекла выбиты. Двери раскрыты. Игорь залез в машину и включил зажигание. Машина неохотно завелась, но через несколько секунд заглохла, сияя красной лампой пустого бака. Игорь сплюнул с досады. Придется идти пешком. А до ближайшего поселка здесь может быть сколько угодно – от следующего поворота до полсотни верст. Это все его очень не радовало. Да плюс ко всему – не понятно какое сейчас время суток. Утро, день, к вечеру? Сколько у него времени до темноты, которую хотелось бы переждать в каком-нибудь более безопасном месте, чем посередине дороги где-то в лесу.
Делать нечего – он закинул рюкзак за спину и зашагал по дороге. Но только он сделал несколько шагов, как по спине его пробрало чем-то холодным, будто он попал в струю морозного липкого воздуха. Он оглянулся, но к своему удивлению дорога за ним была пуста. Не было ни машины, от которой он сделал не больше десяти шагов, ни огромного масляного пятна под ней. Ничего. Будто ничего и не было.
– Да что это за чертовщина какая-то! – буркнул он себе под нос, развернулся и стремительно зашагал прочь.
Он шел, временами ускоряя шаг и с опаской поглядывая то на неизменно серое низкое небо, то по сторонам в высокие заросли, сквозь которые медленно подползал к дороге туман. Скоро весь лес вдоль дороги был перешит густым и липким смогом, который медленно полз по земле все ближе и ближе к одинокому путнику, куда-то спешащему по глухой дороге в опускающихся на землю сумерках.
Скоро стало совсем темно. Игоря окутала непроглядная тьма с густым липким туманом. Все как будто исчезло. Даже звуки. Черная непроглядная темнота и могильная тишина. Он вытянул руку впереди себя и осторожно зашагал вперед, туда, где должна быть дорога. Несколько шагов, и земля словно исчезла под ним, и он рухнул куда-то вниз. Больно упав на что-то твердое, он снова отключился.
Когда он открыл глаза, он снова оказался уже в знакомом каменном коридоре с факелами. Испуганно он быстро переполз к ближайшей стене, стараясь не влезть в кляксы-пятна, растекшиеся по каменному полу и постоянно пополняемые густыми и тяжелыми каплями из чадящих факелов. Гарь и вонь били в нос так, что перехватывалось дыхание. Кое-как он собрался с силами, и поднялся на ноги. Болела ушибленная спина, затылок пульсировал огромной шишкой, набитой при жестком приземлении. Он посмотрел вверх, откуда он мог упасть, но не увидел ничего, кроме закопчённого каменного потолка. Уже не дожидаясь, пока пол под ним начнет проваливаться, он двинулся вдоль по коридору. На этот раз ничего не обрушалось и ничего его не подгоняло. Он все шел и шел, шел и шел, а коридору не было видно ни конца, ни края. Даже к гари и вони он уже немного придышался.
– Да что же это за чертовщина… – бормотал он сам себе, пока не остановился и не выругался. – Ясно! Это глюки такие, у меня, наверное… Это что, так происходит превращение в зеленую тварь? – задал он вопрос сам себе.
– Хех. – послышался чей-то скрежетящий голос, то ли отовсюду, то ли изнутри его головы. – Нет, конечно.
– Твою мать, я что, уже сам с собой начинаю разговаривать?
– Тоже нет! – с долей усмешки проговорил голос.
– Ты кто? – спросил Игорь.
– Я – Магр – неспешно ответил голос
– Кто? – недовольно потянул Игорь.
– Магр. – повторил голос, и от каменной стены отделилась тень, которая обрела очертания то ли карлика, то ли сгорбившейся собаки, которая потом превратилась в странное существо, напоминающее переросшую крысу с собачьими ногами, без хвоста и с уродливой человеческой головой, вжатой в сутулые плечи, из которой на Игоря пристально глядели два мелких и черных как уголь глаза. Под ними на голове красовался плоский как бы вывернутый ноздрями наружу нос и широкий рот с тонкими сморщенными губами.
Игорь ошалело глядел на это странное говорящее существо и не понимал, то ли ему это кажется, то ли это так его воображение разыгралось, надышавшись смрадом и еще черт знает чем.
– Ну что уставился? – несколько презрительно одернул его Магр. – Так и будешь стоять и пялиться?
– Ты кто?.. – выдавил из себя Игорь.
– Да что ты заладил, кто ты, да кто ты? – недовольно заскрипел Магр. – Я всего лишь должен передать тебе предложение. Лорд Гангх предлагает тебе сделку. Ты один из немногих людей, которые во-первых – не поддаются заражению, а во-вторых – могут гораздо больше, чем остальные.
– Что за сделка?
– Все просто. Ты идешь ему на службу. Или не идешь.
– Кто такой Гангх?
– Мда-а, как все запущено… Гангх – один из Темных Лордов, правая рука князя Тьмы и командир одного из тридцати легионов. И для таких, как ты у него есть… м… место.
– Какого к черту легиона? Что происходит? Что за чушь ты несешь? Ты вообще что такое? – закипал от злости Игорь.
– Злишься… – равнодушно ответил Магр. – Это хорошо. Что мне передать?
– Нахер идите вместе с… как его там… Гансом… Ганхом… Зарабулом..
– Его имя Гангх. – поправил его Магр. – Выбор за тобой. Но помни, если ты вдруг умрешь, выбирать будет поздно.
С этими словами Магр поднялся на две ноги, словно человек протянул липкую костлявую ладонь и взял Игоря за запястье. Игорь отдернул руку, но что-то в ладони Магра его обожгло, Магр резко вцепился в плечи Игорю и пристально заглянул ему в глаза, словно в саму душу. Игорю стало до жути не по себе, он дернулся, пытаясь вырваться из цепкой хватки, Но костлявые руки Магра держали его крепко.
– Да… – потянул Магр. – рановато тебе еще…
С этими словами он резко развернулся и с силой швырнул Игоря вдоль по коридору. Игорь кубарем полетел по грязному заляпанному кровью полу, скользя в ней и кувыркаясь, больно ударяясь об аккуратно выложенные и плотно подогнанные друг к другу грубо отесанные камни. Он поднялся на руках и посмотрел по сторонам. Он снова оказался на дороге в глухом лесу, окутанный туманом, который постепенно расползался в стороны. Тучи на ночном небе расползались в стороны открывая надкусанный диск луны и редкие звезды, тускло освещающие и Игоря, сидящего на асфальте, и силуэты деревьев, и дорогу уходящую куда-то вдаль. Болело тело, как будто его откуда-то сильно уронили. Он прокашлялся, выталкивая из себя въевшийся вонючий смог тумана и вдыхая свежий прохладный ночной воздух, который действовал словно живительная влага на засыхающее растение.
Он поднялся на ноги, стряхивая с себя остатки наваждения, которое, как ему показалось, ему привиделось в смраде тумана.
– Фу, блин! – откашливался он от вони в горле – Опять глюки… Наверное, я уже гнать начал… Или зелень начинает действовать…
Он протянул руку к валяющемуся рядом рюкзаку, и увидел на ней выше запястья три полосы, заключенные в круг и вписанные в странный символ. Выглядело это как клеймо, поставленное раскаленным железом. Он тут же вспомнил, как его взял за руку Магр, как её обожгло от его хватки. Ему снова стало как-то не по себе. По спине пополз липкий холодный пот. Теперь он уже сомневался, что и мрачный коридор как из фильмов ужаса, и это странное существо были плодом его воображения, одурманенного вонючим туманом. Откуда-то из глубины души поднимался страх.
…Вот же блин, – сказал он сам себе – никогда раньше ничего не боялся…
Не понимая, как все это можно объяснить, он стоял и смотрел то на странное появившееся клеймо, то на уже почти очистившийся от тумана лес, то на освещающую дорогу ясную ночную луну.
– Ладно, потом будем со всем этим разбираться… – решил он и, прихрамывая на больно ударенную в колене ногу, зашагал по ночной дороге.
Чем дальше он шел, тем светлее становилось в голове, и тем отчетливее становилось ощущение, что вся чертовщина ему просто привиделась, что это все просто галлюцинации, его разыгравшееся воображение на фоне вонючего смрадного тумана, которым он надышался и потерял сознание. На руке – просто шрам, который каким-то образом получился, когда он упал на дорогу, и вообще – это все может быть от того, что дрянь и инфекция, которой пропитан был город, все-таки попала в него, и теперь он тоже постепенно становится одним из них. А если так, то надо спешить, надо найти Её до того, как он станет одним из таких позеленевших и не лишится своего разума. Если это все-таки произойдет – он знает что делать. Один выстрел и все, и его телесная оболочка уже не будет как остальные бродить по округе и разносить эту чуму. Он должен оградить Её от этого до того, как сам станет одним из них. Так он рассуждал, пока шел по дороге, упорно и настойчиво перебирая ногами и оставляя за спиной один поворот за одним.
Он не заметил, как ночь постепенно отступила, небо посветлело, но снова быстро затянулось густыми серыми облаками, не пропускающими сквозь себя даже малейшего луча от солнца. Тут он осознал, что он уже несколько дней не видел солнца. Того самого солнца, которое каждый день поднимается из-за горизонта, рассекает лучами небо, обнимает и согревает ими все вокруг, медленно проплывая над головами огненным диском, и к вечеру опускается в закат, оставляя на небе багровые всполохи, чтобы через несколько часов снова подняться чтобы согревать и освещать. Согревать души и освещать мир. А ведь раньше и внимания на это не обращали, это все было как должное, как само собой разумеющееся… Как-то даже не предполагалось, что солнца на небе может и не быть… Нет, конечно, были и пасмурные дни, когда небо также было затянуто тучами, но все твердо знали, что оно там, на небе, есть и никуда не делось, просто скрыто за тучами. А сейчас, после нескольких дней тьмы, мрака и бесконечного ночного кошмара вперемешку со смертью, как-то по-особенному остро ощущалось отсутствие солнца. И чем дольше не появлялся на небе огненный шар, несущий тепло и свет всему живому, тем больше и больше слабела надежда на то, что этот кошмар наяву когда-то прекратится, и все будет как раньше. И не будет бесконечно рыщущих по улицам тех, которые когда-то были людьми, а сейчас – прокаженные какой-то заразой существа, разносящие по всему свету инфекцию, которая больше похожа на адское проклятие… Снова будет и смех, и радость, и умиротворение, и не будет ядовитого бормотания Зараженных, иногда перебиваемого смертельным воплем заживо разрываемого ими на части очередного несчастного, сумевшего избежать заражения… Снова будет яркое солнце на ясном небе омывать лучами все вокруг и согревать остывающую землю, снова будут в его лучах резвиться птицы, стремительно и радостно гоняющиеся друг за другом в бескрайнем просторе над головами, лесами и городами… Птицы…
Тут Игорь обратил внимание, что уже несколько дней, пусть пасмурных и серых как дорожная пыль, но дней, он не видел ни одной птицы. Не слышал ни одного ни щелчка скворца, ни чириканья ни щебета воробья или синицы… Ни ночного уханья совы… Даже карканья ворон… как будто все пернатые и крылатые или исчезли или забились по своим гнездам и попрятались от мира… Или от того, что теперь несет этот мир…
В голове у Игоря откуда то всплыли строки:
…И упадут птицы с небес, и вода в реках станет кровью, и души людские будут смердить и отравлять их, и четыре всадника придут на умирающую землю.
И станут тела грешников легионами Его и будут всадники судить Мир по делам его.
И низвергнется на землю Хаос и поглотит её и будет так, как было до начала времен…
– Хм… И где я мог это слышать… – спросил он сам себя и еще раз посмотрел на свинцовое небо и зияющий чернотой лес – Это что, конец света такой, что ли?..