Дем Михайлов
Судьба клана
Глава вторая. Растущая цена. Реальные разборки в реальном мире. Кира. Веселые поминки. Горькая правда
Реальный мир встретил меня неласково. Задеревеневшие мышцы не желали гнуться и отзывались на каждое усилие тупой ноющей болью. А в спине казалось поселился тот самый единоглаз, сладострастно тыкающий меня тупыми иглами при каждом движении. Особенно под правую лопатку и в основание шеи.
Охая, я с трудом выполз из кокона и в буквальном смысле рухнул на пол подобно бескостному сгустку слизи. В очнувшихся от сна мускулах не было силы. Впечатление, будто я не молодой мужик которому и тридцати нет, а восьмидесятилетний старец со всем набором сопутствующих такому возрасту болезней. Зато благодаря кокону я бросил курить… ага, помру здоровым… и молодым.
Прихватило меня…
С трудом поднявшись и дотащившись до коридора, я понял, что так дело не пойдет. Надо срочно привести себя хотя бы в относительный порядок. И горячий душ тут уже не поможет. Мускулам надо дать нагрузку.
С кряхтением подхватив собранный в мешки мусор, я вышел на подъездную площадку, заботливо прикрыв за собой дверь. Горестно посмотрел на кажущиеся слишком крутые ступени и, придерживаясь за стену, начал медленно спускаться, волоча мусор за собой.
Не успел сделать и пары шагов, как противоположная от моей дверь распахнулась и в проеме показалось сухонькое лицо старушки соседки. Варвара Павловна, почетная пенсионерка, которую боялся даже наш участковый полицейский. За язвительный язык, неуемное любопытство и слоновью память. И за болтливость. Стоит забыть застегнуть ширинку, на следующий день об этом будут знать все подряд.
– Ростичка, а что это ты милый за стеночку придерживаешься-то? – сразу перешла к атаке старушка, забыв поздороваться. И не спится же старой…
– Здравствуйте, Варвара Павловна – проскрипел я пересохшим горлом.
Черт, надо было сначала водички попить, а уж потом в подъезд соваться.
– И тебе не хворать, родненький. Так что за стенку хватаешься? Никак лишнего перепил? – участливо спросила пенсионерка, любопытно поблескивая глазами из-за толстых линз очков.
– Да что вы, что вы, сударыня – выдал я неожиданную для самого себя фразу – Спину прихватило, вот и маюсь, шагу ступить не могу. А как ваши дела, любезная соседка? Нет ли хворей каких? Не беспокоит ли подагра, и не замучил ли ревматизм?
Соседке понадобилась целая минута, чтобы переварить мой почти что древнерусский ответ, а затем еще минута, чтобы решить, говорю ли я серьезно, или же потешаюсь над старой. За это время я успел спуститься еще на четыре ступеньки, с трудом удерживая равновесие на дрожащих ногах.
Так и не придя ни к какому выводу, старушка подалась чуть вперед, явив мне старый домашний халатик невероятно пестрой расцветки и ласково прожурчала:
– Вижу, что не пил. Но вид нездоровый. Вон лицо как посерело. Может нюхнул чего? Или кольнулся гадостью какой? Может скорую вызвать тебе, касатик?
– Не дождетесь! – не выдержав, рявкнул я – Варвара Павловна, у вас что, других дел нет, кроме как за соседями шпионить и в чужие дела нос совать? У вас там очередной сериал не начался еще? Или спать идите!
Ишь старая! Бесплатных развлечений жаждет. Как говорится – хлеба и зрелищ. И побольше крови. Радостно вызовет скорую, а заодно и полицию. А потом будет причитать, что молодежь сплошь наркоманы да алкоголики и что Сталина на нас нет.
– Ты как со старшими разговариваешь! – обрадованно заголосила соседка на весь подъезд.
Не желая продолжать боевые действия на невыгодных для себя условиях, я ускорился и как беременная черепаха заковылял вниз по лестнице, инстинктивно втянув голову в плечи. Ну ведь не хотел я этого! Не хотел! Я не ссориться вышел, а мусор выкинуть и немного размяться!
– Понаехали тут! Я в этом доме всю жизнь прожила! – продолжала самозабвенно разоряться старушка божий одуванчик – Честным трудом на жизнь зарабатывала!
А это-то тут причем?
– Будут мне еще всякие бездельники что делать указывать! Безработный!
«И про это уже знает» – обреченно подумал я, протащившись через лестничный пролет.
– Паразит! Наркоман! – звонкое эхо отлетало от бетонных стен и многократно отдавалось во всем подъезде. Скоро повылазят остальные соседи. Время то уже к вечеру, многие вернулись с работы.
– Бабуля! – не выдержал я таки и подал голос.
– Какая я тебе бабуля! Да не дай Господь такого внучка заиметь! По миру пустит!
– Да у вас вообще внуков нет! – рыкнул я, преодолев еще несколько ступеней – И детей!
И тут же жутко пожалел об этом своем выкрике. Ударил одинокую старушку в самое больное место. У нее единственный сын погиб в каком-то вооруженном конфликте, не оставив после себя продолжения рода…
Да достала просто уже! Я же ее не трогал! Вот твою же мать! Ну почему всегда получается именно так?!
– Ах ты… да лучше и вовсе детей не иметь, чем таких как ты!
– Вы и не имеете! – буркнул я себе под нос, но, несмотря на почтенный возраст, соседка мое бурчание великолепно расслышала.
– Да как ты смеешь! Мой сын геройской смертью погиб! За Родину! Орден дали посмертно! А ты… а ты… – неожиданно соседка всхлипнула и в этот момент я почувствовал себя последним гадом. Надо было держать свой дурной рот на замке.
Раздался легкий скрип отворяемой двери. «Вдруг как в сказке скрипнула дверь, все мне ясно стало теперь…» Еще кто-то вылез на шум…
– Варвара Павловна, случилось что? – обеспокоенно пробасили откуда-то сверху. По голосу я узнал Николая, сорокалетнего женатика, слесаря пятого разряда, которого любил и привечал весь дом. Еще бы – жене не изменяет, в рот ни капли не берет, да еще и всегда готов прийти на помощь, если что починить надо. Не мужик, а сверкающий идеал с золотыми руками растущими откуда надо.
– Ой, Коленька – во весь голос зарыдала старушка – Что ж делается то… что ж делается… в родном подъезде унижают меня старую, погибшим сыном попрекают… не уберегла мол я сыночка своего любимого. Был бы здесь сейчас мой Алексеюшка, то разве ж дал бы мамку в обиду? Ох, сердце мое бедное…
Твою мать! Начался цирк! И я такого не говорил!
– Это кто ж так говорит? – уже гневно пробасил Николай. Судя по звуку, вышел на площадку.
– Да сосед мой наркоман! – тут же зачастила бабка, а я обреченно застонал – Ростислав! Господи, имя-то, какое хорошее, доброе, исконно русское… и такому паскуднику дали! Вышел из квартиры весь бледный, синевой налитый, я и сунулась дура, спросить, может помочь чем надо, может заболел соседушка, может сердечко прихватило… а он мне в ответ такое… такое сказал… Наркоман! Тюрьма по нему плачет! Николай, ты не суйся к нему родненький, наркоманы сам знаешь, какие бывают. Ткнет ножом в спину… я вот сейчас участкового вызову, пусть он разбирается! Уж мой-то сын не таким был! Правильно по жизни шел! К старшим уважение имел…
Ну бабка!
Шипя сквозь зубы матерные ругательства, я вывалился на улицу и, содрогаясь в нервной дрожи, направился к мусорному контейнеру. Вот так и становятся бытовыми убийцами. А соседка, похоже, с приветом…
Не дойдя до мусорного контейнера несколько шагов, метнул мешок и что неудивительно, не попал. Руки слушались плохо, в пальцах и локтях так и вовсе будто спятившие муравьи поселились. Зато ноги и все что выше пришли в относительную норму.
В подъезд заходить категорически не хотелось и, отойдя чуть дальше от помойки, я принялся усердно приседать, благо одет был можно сказать по-спортивному. Приседал до тех пор, пока ожившие мышцы не загудели той приятной болью, не имеющей ничего общего с болью от бездействия.
Краем уха прислушивался к происходящему за подъездной дверью. Старческий голосок не утихал, даже становился все громче, порой переходя на ультразвуковой уровень. Все понятно. Варвара Павловна занимает огневые позиции и поднимает в себе уровень боевой агрессии, готовясь встретить меня во всеоружии. Накачивается старая усиливающими мораль бафами, возможно подбирает убойную экипировку типа «швабра грязная, класс эпический». Заметила бабка, что я не гулять собрался, а по хозяйственной надобности отлучился вот и не уходит в свою квартиру. Ждет подлая… а ведь и правда может верного спутника-фамильяра вызвать, класса «участковый задолбавшийся». А ведь пару лет назад была нормальной бабкой, мирной и приветливой. Даже пирожками с повидлом меня угощала как-то… возраст, что ли людей так меняет?
Додумать эту мысль я не успел. Как раз перешел к энергичным сгибаниям корпуса и глубокому дыханию, когда со стороны дороги, что шла перед домом и разделяла элитные новостройки от хрущобок этаким показным барьером, послышался рев мощного мотора, резкий визг тормозов и тут же, раздался грохот сминающегося металла и звон бьющегося стекла. Над вечерней улицей повис несмолкаемый гудок автомобильного сигнала, нарушая покой нашего спального района.
– М-мать! – выдохнул я, инстинктивно отпрыгивая назад и плюхаясь на задницу. Авария!
Очнувшись, вздел себя на ноги и поспешил к месту происшествия, скрытому от меня зелеными насаждениями.
Надо же… кто-то умудрился «поцеловаться» на нашей прямой как стрела улице. Лишь бы мертвых не было. Про вызов скорой помощи можно было не беспокоиться – в окружающих дорогу многоэтажках засветились темные до этого окна, мелькали приникшие к стеклу силуэты людей. Сейчас не только скорую, но еще и ментов вызовут.
Накаркала Варвара Павловна! Может она ведьма самая настоящая? Надо бы спросить, где спрятаны части легендарного доспеха, вдруг знает…
Мое беспокойство за тупых водителей резко сменилось на глухое чувство тревоги и настороженности, когда вновь послышался рев затихшего было мотора и скрежет раздираемого металла. Сквозь зеленые ветви тускло мелькнули красные огни, когда отъехавшая назад машина резко затормозила. По очертаниям похоже на джип. И тут же водитель вновь ударил по газам, посылая мощную тачку вперед. И опять скрежет металла, и звон рассыпающегося стекла. Протяжный автомобильный сигнал оборвался. Какого хрена он делает?!
– Эй! – заорал я, ошарашенно застыв на месте – Бухой что ли?! Че творишь?!
Походу и правда, бухой. Или обдолбанный. Пытается скрыться с места ДТП и не соображает, что таранит другую машину повторно, навешивая на себя уже не вождение в пьяном виде, а покушение на убийство.
А в той машине тишина, никакого движения. Что делать?!
Останавливать внедорожник своим бренным и едва стоящим на ногах телом? Не вариант. Он меня снесет как пушинку и даже не заметит.
Рухнув на колени, я пошарил в пыли в поисках камня, но наткнулся только на изогнутый кусок деревяшки. Легкий, почти невесомый. Этим пьяного не отвлечешь и стекло ему не расхерачить. Обычный криво загнувшийся сучок, в сгущающихся сумерках похожий на… ох ты…
Ухватив деревяшку обеими руками, я вывалился на дорогу, благоразумно оставаясь сбоку от черной громадной машины, уже вновь отъезжающей назад. Наставив сучок на виднеющийся в темном салоне силуэт водителя, я истошно заорал всякую ахинею:
– Стоять, сука страшная! Стреляю без предупреждения! Старший сержант Пронин! Выйти из салона, руки за голову, коленями в землю, глазами мне в тапки! Бы-ы-ыстро! Пристрелю!
Ответ последовал незамедлительно.
Взревев движком, джип сдал чуть назад, круто развернулся и стремительно рванул прочь. Да так, что только покрышки заскрипели. Проводив взглядом убегающего правонарушителя я зло крикнул ему вслед:
– Сука!!!
Точно бухой. Но откуда столь внезапно появившаяся уверенность в управлении машиной?! Вон как лихо на полному газу в поворот вписался. Протрезвел от страха?
Отбросив деревяшку, я кинулся к накренившейся на бок машине, чья левая сторона бампера превратилась в искореженный кусок металла. Серебристая иномарка представительного вида. Даже в столь плачевном состоянии выглядит крайне дорогой игрушкой.
Машинально потянул ноздрями воздух. Сильный запах бензина. Но мотор заглушен, фары не горят. И вокруг никого! Ни единой души! Никто не хочет вмешиваться мать их…
Сунувшись к водительской дверце, сразу понял, что открыть ее можно будет только с помощью ножниц по металлу и то не сразу. Стекло было опущено или выбито – это уж я не рассмотрел, сразу обратив внимание на водителя. Здоровенный детина в некогда белой рубашке, окровавленная голова бессильно свисает на грудь.
– Мужик! Ты как? Живой?! – сморозил я очередную глупость, наклоняясь к лицу водителя. А как рассмотрел, то дернулся так, что ударился затылком о крышу машины.
Гоша! За рулем иномарки сидел Гоша! Судя по вздувающимся кровавым пузырям у ноздрей – дышит. Для гарантии я прикоснулся к шее, но ничего не почувствовал, только пальцы испачкал в крови.
– Гоша!
Черт… и что теперь делать? Вроде как пострадавших нельзя трогать с места. А если тачка загорится?
В полном смятении я выпрямился и ладонями растер лицо. Крутнулся на месте и в никуда бешено заорал:
– Суки! Чего попрятались?! Скорую вызывайте и ментов!
– Рос…ты… – хриплое бормотание донеслось из машины и я вновь прильнул к окну.
– Гош, живой, а? Где болит? Только не шевелись, Гош! Не надо! Тебя зажало! Сиди так и жди скорую! Понял? Вы это… в аварию попали. А тот чувак на джипе уже свалил, сука…
– Рос…
– Да слышу я тебя Гош! Ты только держись, братуха! Лады?
– Рос… заткнись…
– А?
– Забери Киру… сейчас – прохрипел Гоша, с трудом отрывая голову от груди и смотря на меня страшным взглядом налившихся кровью глаз.
– Кого?! Гош, ты в тачке один! И мы не в Вальдире, Гош, мы в реале. Ты не нервничай, просто сиди спокойно, а?
– Знаю, что в «реале»… На… заднем сиденье… дебил… если целая… забери… скорее…
– Сам дебил! – зло рыкнул я, чувствуя как от дико зашкалившего адреналина меня начинает колбасить – Стоп! Где? Заднее?
Дернувшись назад, я ухватился за утопленную в корпусе ручку и рывком распахнул дверь. Заднее сиденье было пустым, а вот на полу салона и правда, кто-то лежал, завернутый в клетчатый автомобильный плед. И не шевелился.
Наплевав на осторожность, я залез внутрь и, схватив в охапку безвольное тело, задом выполз наружу и рухнул на землю. Тело упало на меня, вышибив воздух из груди. Твою мать… нет, я не супермен. Одеяло откинулось и я обнаружил, что на мне лежит темноволосая девушка, уткнувшись лицом мне в шею. Кожей я почувствовал ее дыхание и сам облегченно выдохнул. Я уж думал, что на мне лежит труп. Ну, здравствуй, Кира…
Высвободившись из-под вялого тела девушки, я поднялся на ноги и, держась за отшибленный локоть, крикнул:
– Гош, нормально все! Живая она! Я ее сейчас в сторонку оттащу, не волнуйся! Вроде как целая. Крови нет. Но без сознания. Щас оттащу…
– Нет – уже более уверенным голосом отозвался крепыш. Явно начинает приходить в себя. Вот она польза культуризма! Если бы на его месте сидел я, то, наверное, окочурился бы давно, а эта горилла уже в себя приходит – Не в сторонку. Нет.
– Что нет?! – окончательно ошалел я от этого бреда – А что с ней делать? Обратно запихнуть?!
– Забери к себе – четко и внятно произнес Гоша, по-прежнему неподвижно сидя за баранкой искореженного автомобиля – К себе домой!
– Гош… ты чо? Бредишь? Вы же после аварии. Вам в больничку надо срочно! Она без сознания! Может вот-вот концы отбросит!
– Она в порядке… просто под дозой… скоро придет в себя… объясню все потом… просто забери, Рос, забери ее отсюда. Немедленно.
Под дозой?!
– Гоша…
– ЗАБЕРИ! – крикнул крепыш, с натугой заворочавшись всем телом и выплевывая сгустки крови – БЫСТРО! НЕ СПОРЬ!
– Вашу так мать! – бешено выкрикнул я в ответ, подхватив девушку на руки и даже не почувствовав ее веса – Это уже перебор! Понял?! Как на ноги встанешь, я тебе сука опять их переломаю! А-а-а-а!
Откричавшись, я заковылял к своему подъезду, провожаемый тихим голосом крепыша:
– Спасибо… Рос.
– Чтоб ты сдох! – отозвался я не оборачиваясь.
В ответ послышался булькающий смешок, сменившийся стоном. Все. Сейчас у Гоши кончится шоковое состояние первых мгновений и к нему придет БОЛЬ. Я уж знаю, сам попадал в аварию по молодости. Только бы и правда, не сдох…
Влетев в подъезд, я с натугой зашлепал по выщербленным бетонным ступенькам, а в голове набатом стучало: «Что ты творишь дебил?! А если она сейчас помрет у тебя на руках?! И будет труп на руках! В моей хате! Тогда придет полный п…»
С хриплыми вздохами и тяжкими стонами, обуреваемый страхом и слепым бешенством я добрался до своей площадки и сразу же наткнулся на грозно стоящую в дверях Варвару Павловну. Рядышком примостился жующий пирожок Николай. Значит, его пирожками угощает, а меня ругательствами потчует падла старая… даже на аварию посмотреть не вышли, так им хотелось со мной полаяться…
– Разве так можно Ростислав… – первым начал было говорить Николай, но тут же осекся и выпучил глаза, когда заметил безвольно свешивающуюся из-под одеяла руку.
Впечатавшись плечом в свою дверь, я развернулся к соседям и зло оскалившись, рявкнул:
– Заткнитесь! Оба! И валите нахрен по своим хатам! Ясно?!!
Варвара Павловна испарилась мгновенно, только дверь громко хлопнула. Николай исчез через секунду после нее, сопровождаемый эхом торопливых шагов. И снова грохнула закрывающаяся дверь. Уже ментов, наверное, наперегонки вызывают… вернее копов, как их теперь называют.
«Все, Рос, ты в полном дерьме!» – заключил я, зайдя в коридор и спиной захлопнув дверь.
Несколько коротких семенящих шагов и девушка падает на мою кровать, а я в полном изнеможении рушусь на пол, надсадно хватая воздух раскрытым ртом. Зато мышцы размялись лучше некуда.
Ни хрена себе я мусор сходил выкинуть!..
Лежащая на постели Кира испустила едва слышный стон и я поспешно приподнялся и уставился в ее лицо. Бледная, даже чересчур бледная кожа, но цвет губ вроде как нормальный, не синюшный. Мне отец не раз говорил – бояться надо начинаться тогда, когда у человека губы синеть начинают. Глаза закрыты, но под опущенными веками заметны бегающие в стороны зрачки.
Как там Гоша сказал? Она под дозой… еще и наркоманка. Осторожно вытянув руку, я дрожащей ладонью мягко ощупал ей голову, проверяя нет ли шишек или порезов. Вроде чисто. Хотя кто его знает, я же не доктор. Действую как дилетант. Но голова кажется в порядке. Только на лбу кровавая полоса, но это я мазанул ладонью. Гошина кровь.
Гоша!
Он же так и сидит в разбитой тачке, истекая кровью…
Обреченное застонав, я поднялся и вновь заторопился к двери, по пути заглянув в ванную комнату и сорвав с вешалки несколько полотенец. В голове мелькнула мысль прихватить пару таблеток аспирина, но осознав всю тупость этой идеи, я выругался в голос, злясь на самого себя. Схватил ключи и выскочил в подъезд, захлопнув дверь. На этот раз спуск по лестнице дался куда тяжелее, ноги ощутимо дрожали и подкашивались в коленях.
Сокращая путь, проломился сквозь густые зеленые насаждения, столь ревностно выращиваемые перед своими окнами соседом с первого этажа. Заодно смял какие-то цветочки. Утром крику будет…
Проломился и резко затормозил взрыв ногами землю. Сквозь листву виднелись синие проблесковые маячки подоспевших машин. Не скорая. Полиция приехала первой.
Подавшись вперед, я разглядел, как в машину заглядывает полицейский и что-то говорит Гоше, двое других с задумчивым видом вглядываются в асфальт дороги, подсвечивая себе фонариком, еще один что-то говорит по установленному в машине передатчику. Чуть поодаль стоит десяток зевак одетых во что попало и жадно вглядываются в разбитую машину. Стервятники чертовы. Правда, один мужик держит в руках к счастью непонадобившийся компактный автомобильный огнетушитель. Есть еще в городе нормальные люди.
Издалека донесся заливистый вой сирены. Вот и скорая поспешает. Попятившись, я задом выбрался из своего укрытия, держа в охапке так и не понадобившиеся полотенца. Секунду подумал и снова пришел в движение, по большой дуге обойдя место дорожного происшествия и финишировав у стеклянных дверей элитной многоэтажки, где проживал Гоша. Звонить или стучать не пришлось – прямо перед прозрачной дверью стоял широкоплечий охранник, который при виде меня резко напрягся и потянул руку к поясу, на котором висела странного вида дубинка.
– Чего тебе?! – сквозь дверь рявкнул парень, с подозрением вглядываясь в меня и явно не приходя в восторг от увиденного.
Затасканный спортивный костюм, запачканные землей шлепки и охапка мятого тряпья в руках. Да еще и следы крови на руках и наверняка на лице. Видок тот еще.
– Там авария! – поспешно выпалил я – Чуть в стороне от вас. Шагов сто отсюда.
– И что? – уже чуть мягче поинтересовался парень, покосившись на вышедшего на шум напарника – Полиция мимо промчалась, вот и скорая. Я чем помочь могу?
Действительно, завывая сиреной за моей спиной промчалась скорая и, заскрипев покрышками, круто завернула за угол. Через секунду сирена смолкла, послышались хлопки дверей.
– Ничем – мотнул я головой – Но попавший в аварию живет в этом доме. Он сейчас один, жены дома нет, может вы позвоните ей или родственникам? У меня просто номеров их телефонов нет.
– Фамилия? – пробасил второй охранник, делая шаг вперед.
– Моя?
– Да нет! Того кто попал в аварию!
– Не знаю… – признался и заторопился, на ходу вспоминая все, что знал о попавшем в беду Гоше – Он мой хороший знакомый. Гоша зовут. Точно живет в этом доме. Четырнадцатый этаж, от лифта налево, темно-коричневая деревянная дверь. Номер не помню… В банке работает кажется и это – на серебристой иномарке ездит… ездил… машина в хлам.
– Гоша? То есть Георгий? Георгий Пантелеев? Ну-ка, Сергей, проверь, вернулся ли он.
– Наверное, он – кивнул я и добавил – Он здоровый такой. Килограмм под сто, может больше. Не толстый, а накачанный.
– Точно он – буркнул старший охранник, делая шаг вперед – Мать! Серег, ну что там?
– Уехал в десять тридцать вечера, еще не вернулся – крикнул парень, оторвавшись от экрана компьютера – Похоже точно он.
– Будь здесь – коротко приказал старший, отпирая дверь – А я гляну, что да как.
Я попятился, пропуская крепкого мужика вперед и ткнул рукой в нужном направлении:
– Вон там. Спасибо вам ребят. Вы главное родственникам его позвонить не забудьте.
– Разберемся – пробасил охранник, оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что я один и что за углом не стоит десяток отморозков. Или мне так кажется? Вроде нормальный мужик.
– Вон там – повторил я и, прижав к груди полотенца, затрусил прочь.
– Эй! Ты куда?
– Домой – отозвался я, не оборачиваясь – У меня стирка незакончена!
Все. Хватит с меня хороших деяний. Меня наверняка приняли за сердобольного психа, да и пофиг.
Уже не обращая внимания на происходящее на дороге, я залетел в родной подъезд и, хватаясь за перила, добрался до своей двери. Дрожащими руками нащупал в кармане ключ, коротко скрежетнул замок и я ввалился в квартиру, бесшумно прикрыв за собой дверь. Бросил полотенца прямо на пол, скинул грязные шлепки и, проковыляв по коридору, заглянул в комнату. И оторопело открыл рот. Постель была пуста. Ни одеяла, ни девушки.
– Не понял юмора – выдал я самую тупую на сегодня фразу и вздрогнул, почувствовав за спиной движение. Круто обернулся, едва не врезавшись лицом в косяк, и уставился на стоящее в кухонных дверях видение.
Кира. Взъерошенные темные волосы, по-прежнему закутана в клетчатое одеяло, глаза не отрываются от меня, а в дрожащей руке зажат нож. Мой нож. Кухонный. Изрядно затупленное лезвие до сих пор покрыто крошками черствого хлеба.
– Кира, это я – мягко произнес я, медленно показывая ей пустые ладони – Рос. Помнишь меня?
– Рос?… – всхлипнула девушка, наставляя на меня нож – Д-докажи!
– Как? – зло буркнул я, отшатываясь назад – Хотя… Ясли, турнир, побег от Грейвера. Слушай! Хватит уже! Я это! Если не веришь – вон дверь. Ключ в замке. Открывай и вали отсюда к чертовой матери! Задрали! Сперва этот придурок Гоша требует, чтобы я тащил тебя к себе домой, затем я бегаю как заполошный заяц, улаживая его дела, а теперь еще должен в собственном доме бояться придурошной наркоманки с ножом?! Вали отсюда! Только нож мой верни! У меня другого нету.
Выроненный нож глухо звякнул о пол, а девчонка разревелась в голос, прижав к лицу ладони.
– Кира, да ты чего… – растерялся я – Ладно, оставайся, только не плачь.
Плач не утихал. Вздохнув, я шагнул вперед и осторожно обняв девушку за вздрагивающие плечи, прижал ее к себе.
– Ну ладно, ладно. Успокойся. Теперь все позади. Все закончилось. Не надо плакать. Паладины не плачут. А ведь ты у нас паладин, великая и ужасная Кирея Защитница, гроза Яслей, обладательница клетчатого плаща могущества и грозного кухонного ножа…
Нес полную чушь, но как ни странно, мои слова помогли. Всхлипывание становилось все реже, сотрясающая девушку дрожь становилась все тише. И наконец, она едва слышно пробормотала:
– Это точно ты. Рос.
– Как догадалась? – поинтересовался я не меняя дурашливого тона – По-моему нищенскому прикиду? Кстати, можешь заслуженно гордиться.
– Ч-чем?
– Ну как чем? – удивился я, высвобождая одну руку и гладя девушку по волосам – Ты единственная кого я носил на руках в обоих мирах. Кстати, в том мире ты явно полегче будешь.
– Было бы чем гордиться и я не тяжелая! – пробормотала Кира чье настоящее имя я до сих пор не знал – Ты знаешь, что я теперь Кирея Защитница. А те, кто вкололи мне эту дрянь, об этом не знали. Они хотели…
– Даже не хочу знать – поспешно заявил я – Слушай, ты же не в курсе. Тебя вез Гоша на своей машине. По ходу вез к себе домой. Почти доехал, когда случилась авария. Тихо! – рявкнул я, удерживая дернувшуюся девушку – Он жив. Сейчас его, наверное, уже везут в больницу. Перед тем как приехала скорая и полиция, он попросил меня забрать тебя. Что я и сделал. Благо живем рядышком. Остальные подробности потом. Ты главное скажи – сама как? Ничего не болит? Не гудит? Не колет?
– Вроде нормально – прошептала Кира – Только голова кружится и подташнивает немного.
– Ясно – с нешуточным облегчением выдохнул я – Но ты все же на ногах не стой. Сядь, а лучше приляг. Может у тебя еще шок не кончился и ты пока ничего не чувствуешь. В общем, тебе тоже надо в больничку. На осмотр.
– Не сейчас – поспешно отозвалась девчонка.
– Угу – недовольно буркнул я.
Не только Гоша, но и Кира оказалась с прибабахом. Совсем себя не берегут…
– С Гошей точно все в порядке будет?
– Думаю да. Слушай, чаю хочешь? У меня даже варенье есть. Клубничное.
– Ты что, совсем дурак?
– Есть немного – признался я – Будь я умным, то не совался бы в эти дела и ты бы сейчас не стояла. Так что, будешь чай?
Ответить девушка не успела – моя хлипкая дверь сотряслась от сильного стука и послышался громкий властный голос:
– Откройте! Полиция!
А следом раздался старушечий голосок:
– Вы с ним осторожней! Наркоманы все опасные! Пырнет ножиком!
– Разберемся. Вы бы зашли в квартиру.
– Вы главное ему не верьте! Я сама видела ту девчушку! В одеяло или плед клетчатый завернута, волосы, кажется темные. И рука свисала! Безжизненная!
– Разберемся! – рокочуще повторил полицейский – Гражданка! Зайдите в свою квартиру!
Твою мать! Ну, Варвара Павловна! Чтоб тебе кошки под дверью напрудили!
– Это кто? – прошептала девушка, отстраняясь от меня.
– Не слышишь?! – столь же тихо отозвался я – Полиция! Меня видели, когда я тебя домой затаскивал. И выглядела ты не очень! Соседи решили что я либо насильник-извращенец, либо расчлененкой на дому занимаюсь! Блин!
– Откройте! – на этот раз дверь затряслась в два раза сильнее. Видимо били уже кулаком или даже ногой.
– Стой здесь – прошипел я, кидаясь в ванную и на бегу крикнул – Уже иду! Чего так стучать то?! Люди спать хотят!
– Откройте немедленно!
– Открываю! Дайте штаны одеть! – проорал я, открывая кран и остервенело, очищая с рук кровавые разводы. Глянул в зеркало и, выругавшись, принялся умываться. Кровь была и на лице. Теперь я точно знаю, что чувствуют пойманные с поличным убийцы. И весь дом наверняка уже проснулся.
Вылетев из ванны, я подхватил с пола полотенца и наспех утершись, успел приоткрыть дверь до того, как полицейский вновь начал тарабанить и орать.
– Здрасте! – выпалил я, невинным взглядом уставившись на стоящего чуть в стороне от двери абсолютно незнакомого мне усатого полицейского. Это точно не наш участковый. И он не один. Еще двое сотрудников органов стояли на моей лестничной площадке, а дверь Варвары Павловны была чуть приоткрыта, в щели виднелся острый старушечий нос и сияющий любопытством глаз.
Представляться полицейский не стал. Вперив мне в лоб суровый взгляд, он сразу перешел к делу.
– Поступили сведения, что в этой квартире…
– Милый, что-то случилось? – моя дверь раскрылась шире и в дверном проеме нарисовалась по шею закутанная в клетчатое одеяло Кира. Волосы встрепаны и топорщатся в разные стороны, глаза полузакрыты. Вокруг моей шеи обвилась голая девичья рука, и девушка прижалась ко мне всем телом. Оппа… Полицейские вытаращили глаза, Варвара Павловна едва не вывалилась из квартиры.
– Сам не пойму – рывком вышел я из ступора, в свою очередь, обнимая девушку за талию – Вот, полиция пришла. Какие-то сведения к ним поступили. Вроде музыку мы громко не включали, да и вообще, особо не шумели.
– Я хочу в постель – капризно надула губки девушка, заставив одного из полицейских закашляться.
– Та-а-а-а-к – протянул усач, всем корпусом поворачиваясь к соседней квартире.
Завидев обтянутую формой спину, я мысленно вздохнул с облегчением. Раз поворачивается ко мне спиной, значит, наша уловка сработала хотя бы частично.
– Да что так-то? Что так-то? – зачастила старушка, выскакивая в подъезд и тыкая в меня сухоньким пальцем – Говорю же вам – своими собственными глазами видела, как заносил он в квартиру тело! Может это и не она была! Может они подельники с этой…
– Подельники в чем? – повысил я голос, вживаясь в роль рассерженного соседа, которого потревожили в самый пикантный момент – Так это вы позвонили в полицию? Ну, Варвара Павловна, такого я от вас не ожидал.
– Стоп! – скомандовал полицейский, и я послушно умолк – К нам поступили сведения, что меньше часа назад, в эту квартиру было занесено тело…
– Ага. Было занесено – прервал я его, напуская на лицо блаженную улыбку и кивая на прижавшуюся ко мне девушку – Было занесено. Вот это самое тело. Не отрицаю. А что, уже нельзя девушек на руках носить? Хотя… знаете что, вы заходите, да осмотрите мою квартиру, благо она однокомнатная и много времени это не займет. Мне скрывать нечего. И уж простите, но на этот вечер у меня были совсем другие планы, в которые не входило стояние в холодном подъезде. Пожалуйста, проходите.
Поддерживая едва стоящую на ногах девушку, я отшагнул в сторону, освобождая дверной проем для полицейских, заодно одарил соседку возмущенным взглядом оболганного человека.
– Вы разрешаете войти в вашу квартиру? – переспросил усач.
