Это история Шкипа Сэндса – шпиона, сотрудника Отдела психологических операций, действующего во Вьетнаме,– и всех тех несчастий, которые ждут его из-за знаменитого дяди Шкипа, ветерана войны, известного в кругах разведки просто как Полковник. А еще это история братьев Хьюстон, Билла и Джеймса, которых судьба занесла из аризонской пустыни на войну, где грань между дезинформацией и умопомешательством окончательно размылась и отделить правду от иллюзии практически невозможно. Это история тайных организаций, безумия джунглей и бесконечного одиночества, не похожая ни на что в современной американской литературе.
Вьетнамская война, что я знаю о ней? Почти ничего. Америка конца 60-х? Аналогично: секс, наркотики, рок-н-ролл, карты, деньги, два ствола, хиппи-дети-цветы – как-то так. Убийство Джона Кеннеди? Кое-что: Ли Харви Освальд, Джек Руби, Джекки с Онассисом. Армия, военные, спецслужбы, шпионы, суровый мужской быт? Да вообще не мое. И вот зачем-то я взялась про это читать. Объясняя себе свои намерения постфактум, я решила, что во-первых, на меня повлияло то, что это «большой роман», пусть даже 2007 года, а во-вторых, то, что я рассчитывала обнаружить там обещанные аннотацией экзотические контексты, азиатские триггеры. Ну, и все же надо изредка совершать прорывы за свои читательские границы.Прорыв оказался сложным, почти на грани невозможного, потому что назвать эту книгу захватывающей трудно. Читалось довольно тягомотно при полном осознании того, что автор, стремясь шагнуть поверх ограничений военного жанра, напихал в книгу много всяких излишеств. Тяготило и огромное количество персонажей, некоторые из которых вообще непонятно для чего там присутствуют. Полковник Сэндс и Шкип, братья Хьюстоны, семья Нгуенов с патриархом Хао, грезящем об эмиграции, вьетконговец друг детства Хао Чунг Тхан, разочарованный идеями коммунизма… – имен не счесть, но никто, по сути, не является интересным и не вполне понятно, кто – главный персонаж. Полковник Сэндс был мне противен, его племянник казался двусмысленным, у большинства персонажей в характере просвечивала странноватая двойственность, фальшь и сухость личностных проявлений, во всех диалогах чувствовалась какая-то ходульность, неестественность.Более того, если роман замышлялся как книга о войне (и тем более, меняющей жизненные смыслы ее участников), то остается только удивляться, что ее в нем фактически нет, в основном изначально никчемные герои (их пустые образные оболочки вроде Джонов Смитов) зависают в барах или проводят время с филиппинскими гёрлз. Ни о какой позиции мужчин на войне, об их отношении к происходящему и речи нет, все разговоры банальны и натужны. При желании, конечно, можно было удерживать внимание на воинских званиях, двусмысленной субординации, сомнительных действиях, невнятных поступках и странных приключениях, но мой читательский интерес все же этим не заякоривался даже при всем желании расширить читательские горизонты. Книга очень фрагментарная, какая-то рваная и неустойчивая почти в каждом эпизоде, не говоря уж о целостном замысле (по ходу чтения у меня не раз возникали нехорошие предположения относительно здоровья самого автора). Несколько сцен показались более или менее удачными в литературном плане (например, сценка с убитой обезьянкой, напомнившей мне чем-то астафьевский рассказ про убийство коростеля, но не такой глубокий, чтение Кэти книги Кальвина, которую читал Тимоти и которая оказывается для нее «духовной порнографией»), они служили некими стимулами для продолжения чтения, но, в общем, были случайными декоративными вкраплениями в общую рвотно-словесную массу.На мой вкус – редкостно плохая книга во всех смыслах этого слова. Она оставила ощущение грязного мутного осадка. Реально жаль потраченного на этот читательский мазохизм времени. Что же касается горизонтов, то… выбор для эксперимента был явно неудачным, и остается утешаться тем, что отрицательный опыт – тоже опыт.
Вьетнам – незаживающая американская рана, которую будут бередить ещё много лет, пока эта страница истории не станет былинной. О проигранной войне написаны тысячи томов: от громкой художественной литературы до нишевого нон-фикшена, рассматривающего какие-то нюансы событий. «Дымовое древо» (2007) Дениса Джонсона – одна из последних масштабных попыток войти в эту воду, получившая престижную премию National Book Award for Fiction и остановившаяся в шаге от Пулитцера. Спустя 15 лет после публикации она остаётся, судя по читательским отзывам, романом в стиле «от любви до ненависти один шаг», собирая полярные оценки от единицы до твёрдой пятёрки.Почему так? Всё довольно просто. Автор как будто писал своё самое известное произведение по методичке больших американских романов, что, несомненно, бесит критиканов. «Вечнозелёная», актуальная тема, огромный объём (свыше 900 страниц), внушительное количество важных персонажей, точки зрения по обе стороны фронта, длинный временной отрезок (1963–83), много диалогов, насилия и секса, драматические события и смерть ряда персонажей. При этом под обложкой – очень «гладкий», выхолощенный и динамичный текст, читающийся не то чтобы прямо влёт, но сродни авантюрным романам при всей комплексности поднимаемых тем и часто отсылающий к классике – от Хемингуэя до хеллеровской «Уловки-22».Всё перечисленное универсально и может быть как минусом для одних, так и плюсом для других. Нюанс, отличающий «Дымовое древо» от основного пласта «художки» о Вьетнаме, – попытка отвлечься от мясорубки на линии фронта и представить, что происходило в тылу. В этом плане описания кажутся реалистичными, а картина читателю открывается масштабная. Если вы любите большие романы, в которых можно потеряться на пару дней, то знаете, что делать!
Что ж интересно. Даже слишком. Мне бы такие приключения. Да на моём бы месте любой человек, мне кажется захотел бы иметь такие приключения. Война. Ну, что ж война это трудно, но, что теперь делать. Драться, сражаться , воевать, защищать родину тоже нужно уметь. А почему одиночество сразу же. Что люди одиноки здесь. В джунглях? Да нет не особо верю. В джунглях всё – равно кто -:нибудь да будет. Индеец. Животные . Или много индейцев