Денис Мокка
Киргизские рассказы
Телефон не самой последней модели. Тихие и угрюмые. Чем-то смахивают на европейцев. Москвичи растворяются в своем городе, поэтому многие переезжают в другие страны. Там они могут раствориться среди европейцев.
Кто точно не растворится – так это приезжие из регионов.
Тут целая палитра вкусов. Ходишь по торговому центру и не понимаешь, то ли ты на бале, то ли на официальном приеме.
Кто, во что горазд. И платья, и прически, и аксессуары. Последний айфон в руках. Видно, что у этих людей удалась жизнь в кредит.
Они думают, что ты оделся – ты успешный.
Я вот так не сильно считаю. Успешность – она на твоем счету в банке.
Есть счет и миллион и больше – ты успешный.
Нет – сиди тихо попивай кофе в кафе.
Люди из регионов стремятся вывезти себя из деревни, но перевозят весь колхоз с собой. Их вообще невозможно адаптировать. Если бы я подошел к каждому второму из них, и спросил: «Нравится ли вам Москва, только честно?».
Думаю, большинство ответить – нет, задолбали, верните меня в Бишкек, или переименуйте Москву в этот город, перевезите всех сюда: и козликов, и курочек и коров.
Я не понимаю их.
Я переехал и уже считаю себя москвичом в пятом поколении. Мой прапрапрапрадед еще воевал с Наполеоном в Москве, так и остался.
Известный полководец был. Весь Бишкек его знал.
Люди хотят и верят в это.
Последний класс москвичей – киргизы. Ты нас увидишь за километр. Так сказать, почувствуешь наш запах, наше приближение из космоса.
Это стиль: одетые в джинсы с лакированной обувью мужчины, предпочитающие кожаные куртки. Второй вариант низа – белые носки на черные мокасины. У нас они получили название – «киргизские уги».
Зимой – тепло, летом – можно снять носки, либо круглый год держать ноги в тепле. Это чрезвычайно важно держать ноги в тепле.
Мы особенные. Наш стиль неповторим.
Однажды, когда ты поедешь делать свои журналистские дела на неделю моды в Париж, ты увидишь целую коллекцию нашего повседневного утонченного стиля. Ты поймешь, боже, что произошло в этом мире, его захватили киргизы.
Тебе ничего не останется более, чем взять и скопировать наш стиль.
Девушки почему-то потеряли нитку стиля, они одеваются модно, по-европейски.
Нам же, мужчинам, приходится держать марку.
В Москве мы не теряемся. Все киргизы на нашем счету.
Наша группа часто проверяет дресс-код. Ходим и докапываемся до киргизов. Своеобразный дресс-патруль киргизов.
Шучу, конечно, я бы взял разом все мокасины и сжег бы их. Что-то типо, масленицы в Бишкеке.
Знаешь, как она проходит?
Все собираются в конце февраля – начале марта и сжигают старые зимние мокасины.
Это является символом прихода жаркого лета. Весны у нас выраженной нет.
Старые мокасины – плохая энергия, от которой стоит избавиться.
Вместо блинов – у нас плов.
Вместо медовухи – плов.
Вместо старых мокасин – новые мокасины.
Праздник не массовый, потому что я, например, ношу мокасины минимум три сезона. По мифам и легендам от старших я слышал, что в одном из сел Киргизии был старейшина, который носил одни мокасины всю свою жизнь.
Для нашего жаркого климата открытая обувь – спасение, когда даже плавится асфальт.
Приехав в Москву, я совсем обычаи позабыл.
Переобулся, так сказать, из мокасин в удобные эйрмаксы и кеды.
И угадай, что я скажу?!
Мы застыли с этими мокасинами в прошлом веке.
Удобнее моих кроссовок ничего нет.
Вернемся к моей любимой Москве.
У нас, у киргизов, как все устроено.
Либо Москва, либо Европа или США.
Третьего варианта не существует.
Разглядывая лица москвичей, те, которые коренные, я понял, что они умиротворенные.
Они никуда не спешат, в смысле доказывать кому-то что-то.
Летят они больше других: по дорогам, по мостовым, по эскалатору.
Порой приезжаешь в гости в Бишкек и все – трагедия.
Жизнь остановилась.
В прошлый свой приезд на малую родину я успел переделать все дела за полдня.
А остальные полдня что делать?
Сначала ты бесишься день, потом полдня, потом привыкаешь к расслабленному ритму.
В Бишкеке принято, что можно остановиться на светофоре, на дороге, если увидел своего друга или товарища.
Никто тебе не посигналит. Все уважают твое общение, тот уникальный склад жизни, сложившийся в городе.
В Москве же все сигналят через секунду после того, как переключится сигнал светофора. Попробуй остановиться поговорить – это все может закончится дракой.
Чего мне не хватает на новой родине – терпение, позитива и уважение друг к другу.
Если бы мы москвичи улыбались, останавливали время, чувствовали каждый вздох – Москва наполнилась бы любовью и отличной энергией.
Я же стараюсь передать эту энергию через блюда, которые я тебе привожу.
Наверное, мне пора, а тоя заговорился с тобой.
Джаркин взял свою термосумку, попрощался со мной и ушел в неизвестность на неопределенное время.
Я доел свой вкусный обед.
Знаете, я почувствовал на душе такую теплоту во время его рассказов.
Сейчас же у меня было интересное послевкусие.
Не буду вам в очередной раз пересказывать, как долго я ждал новой встречи, как я искал тот самый плов.
Возможно, это было бы актуальным, но жизнь распорядилась иначе.
Я нашел себе работу за границей, на юге Франции, куда с удовольствием переехал.
Забыл я о своих узбекских обедах и променял их на французское вино, сыры и другие вкусности.
Все это время (три года) я, порой, вспоминал своего товарища Джаркина, думал, как он там поживает.
Я у него неоднократно просил его телефон, но каждый раз я получал ответ, что у него нет телефона.
Странный такой Джаркин.
В этих рассказах много магии и не состыковок.
Неожиданные встречи, чудесным образом проникновение Джаркина в охраняемое здание.
Сейчас, когда я пишу эти рассказы по своим заметкам, в г. Ницце, я лишь хочу вас ознакомить еще с несколькими зарисовками жизни Джаркина в Москве.
Если вы его встретите в Москве, обязательно передавайте от меня привет.
Я же не теряю надежды, что встречу его в Москве, либо он вдруг он переберется во Францию.
Хотя последнее маловероятно, он сказал, что, если покинет Москву, то только ради космоса и Марса.
Знаете, я часто спрашиваю себя, а не плод ли моего воображения Джаркин.
Но сделанные на телефон селфи с ним, выложенные посты в соцсетях, говорят об обратном.
Здесь, во Франции, я понял, насколько важным является простое общение между людьми.
Порой от незнакомого человека получаешь больше эмоций, чувств и полезной информации, чем от своих друзей и товарищей.
Джаркин научил меня, что к любому незнакомому человеку можно относиться с теплотой и уважением.
Тогда в ответ ты получаешь точно такие же эмоции.
Если же человек не ответил тебе взаимностью, то в цитатах великих людей множество советов, что можно сделать и как забить на этого человека.
Любой жизненный путь – уникальный, по своему содержанию.
Мы пытаемся обращать внимание на успешных людей, на их личную жизнь, их заработок.
Настоящая же жизнь проходит мимо нас.
Тысячи таких простых и интересных историй гниют на обочине истории современности.
Мы возвели в культ потребление и деньги.
Мы за их ширмой не видим, насколько жизнь красочна и открыта простыми пустяками.
Иногда за углом простые эмоции и переживания приносят больше радости, чем новый купленный телефон.
Казалось бы, Джаркин простой курьер, меня не знал.
Но он открытый и готов делиться своими энергиями с другими.
Кому-то, особенно интровертам, не нравится слушать чужой опыт.
Я тоже так думал. Истории же Джаркина заставили меня по-другому взглянуть на мир, его ценности и людей.
Каждый из нас может подчерпнуть какую-то простоту, которая порой хуже всего, какую-то искренность и открытость к самокритике.
Я порой задумываюсь, сколько у нас в стране таких парней, как Джаркин.
Неважно, откуда ты родом, и кто ты по национальности.
Такие люди отражают, что ли, жизненную энергию.
Это описывалось в трактатах даосизма.
Ладно меньше моих слов, больше рассказав.
Следующий рассказ Джаркина в один из его приездов был про развитие наших стран.
Это его простой взгляд на жизнь в государстве.
О наших странах
Я же счастливый человек, я еще родился в СССР.
Не все помню из детства. Основа этих воспоминаний рассказы родителей и родственников.
Я так и не понял, хорошо ли, что мы жили в одной стране, плохо ли это.
Могу привести две тысячи аргументов за и две тысячи аргументов против.
Я же считаю надо оценивать то, что есть сейчас.
Мой опыт проживания в двух странах говорит только об одном.
Мы все продолжаем жить в совке.
Кроме Алматы, Москвы и Киева.
В них еще есть что-то новое европейское.
Все остальное – наше советское время.
В Киргизии, как и во многих городах России, время застыло на месте.
Ремонты не происходят, целые кварталы из СССР, промышленность оттуда же.
Разница в одном – сейчас вроде как капитализм и свобода предпринимательства.
Все, больше отличий нет.
Конечно же строятся новые дома, появляются дизайнерские решения.
А в головах людей заело, что все общее.
Я тут в Бишкеке песок заказывал. Так его ведрами чуть все соседи не унесли.
На мои замечания, что это мой песок, они обзывали меня жмотом.
Песочек со стройки ведрами – это наше все. И у вас, и у нас.
Люди везде одинаковые.
Мы все хотим обойти систему, закон, потому что порядка нет.
Наш человек, как и ваш, всегда думает не защитить свои права, прочитать закон, подумать, как помочь кому-то.
Мы все начинаем искать черный рынок, рынок нелегальных решений.
Никто не задумывается о последствиях.
Украл – все воруют. Нарушил – все нарушают. Убил – все убивают.
Мораль, знаешь, сейчас повсеместно отсутствует.
Нет ориентиров.
У меня для деда и бабки ориентиры были в советских героях войны, в стахановцах.
В таких людях, которых называют человек с большой буквы.
Родители уже ориентировались на советских людей: космонавты, актеры, писатели, простые люди.
У всех у них была мораль, они знали этикет, у них можно было чему-то научиться.
Все началось с нас.
У меня в детстве никаких авторитетов не было. СССР – его уже нет. Наша и ваша страна только начала становление.
На нас нахлынул рынок зарубежных стран по музыке, вещам, фильмам.
Где-то был рэкет, где-то бригада, где-то бумер.
Во всем этом хаусе было трудно найти лучик света, ориентир для подражания.
Конечно же все парни на районе фанатели от боевиков, я ж понимал, что там такие же актеры, как и я.
Поэтому, не смотря на свою скромность, я выбрал для себя внутреннего авторитета себя самого же. Это не сложно, я могуч, красив и восхитителен.
Ладно, у тебя в 90е кто был авторитетом?
Вот – вот, ты просто человек литературно образованный, знаешь много героев, вот и выбираешь среди них. Тебе честно скажу: я столько не читал, не читаю и не планирую читать.
Это все чужие идеи, чужие мысли.
Дай мне сто тысяч наличными и два месяца, я тебе напишу про все, что ты захочешь.
Я тут могу долго рассуждать на тему этикета, поведения и других вещей.
Чем должен образованный киргиз апеллировать, а кого ссылаться, как вежливо отказывать в драке.
Это все не трудно. У меня же девиз по жизни другой – я сам определяю своими энергиями взаимоотношение с другими людьми.
Это не трудно, ты настраиваешься на нужный диапазон и творишь.
Чистый кайф и чистые мысли. И ты уже расположил к себе человека.
Не надо плохо думать о людях, оставь это им.
Ты же должен сфокусироваться на собственном безразличии в энергиях к другим.
Я рассматриваю друзей каждый раз с новой стороны.
Я знаю все их стороны, кто, что делает.
Но новая встреча и новая эмоция.
Это можно сейчас все перечеркнуть, если ты из нового поколения.
У них нет ничего в голове.
Мне немного за тридцать, а я себя уже чувствую стариком лет семидесяти.
У них другая музыка, у них другие мысли в голове, у них другая мода.
Между нами такая пропасть, что порой я чувствую себя с другой планеты.
Мой молодой родственник слушает то, за что меня или побили в Бишкеке сверстники или родители выпороли по попе.
Авторитетов у них есть, но это авторитеты из конца списка.
Это люди, которые не отличаются высокими моральными качества, это блогеры какие-то.
У их авторитетов нет ни образования, ни профессиональных качеств.
Есть камера и все.
Мы так откатываемся обратно в прошлое.
Когда боролись с неграмотностью. Теперь борются с образованием.
Знаешь это только у нас в СССР так.
В Европе, США нет такого. Там в почете доктора, ученые, учители, спортсмены. Молодежь старается, пыжиться, чтобы достигнуть их уровня.
Открыть что-то новое, придумать свой проект.
Я вот в школе никогда не списывал, хоть и учился на тройки.
Я беседовал со своим родственником по скайпу.
У них там нет этого, все сидят, пишут сами.
У нас же…
Отсюда все беды наших стран. Политика – списал и молодец, превращается в: украл и молодец.
Те, кто списывал, сидят в креслах чиновников или поднялись в 90е.
Нет интеллигенций ни у вас, ни у нас.
Все, кто мог, уехали. Остались самые стойкие, фанатики и аферисты.
Вы – сильная страна, мы – сильная страна.
А обычные люди живут одинаково. Мы все бедные. Нет надежды, что будет человек, который придёт и запустить коренные изменения.
Нет. Только ухудшение всей экономики.
В СССР была мощная страна, было производство, заводы, сельское хозяйство.
Были и плохие стороны дефицит там, еще что-то.
Но что-то строилось, делалось, перевозилось.
У нас, наверное, не одного завода не построили. Я бы не уехал из Бишкека, но там нет работы, а может и есть.
Но главное – что сейчас, что тогда, Москва – центр наших государств.
Все стремятся в нее, это новый уровень развития, новые профессии, знакомства и контакты.
Если ты меня спросишь вернуть ли СССР?
Я тебе отвечу, а скушать ли повторно тот борщ, который я съел на прошлой неделе.
Мой ответ – нет.
То, что было – то прошло.
Это достаточно прописная истина, которая отвечает на два вопроса: «что было, и что прошло».
Еда, говорят, была вкусная в те годы: были ГОСТы, контроль и еще всякие министерства, осуществляющие политику в этой сфере.
Я в детстве не помню, как я питался.
Сейчас я тебе бы назвал много наименований продукций, которые я прочитал в книжках и в интернете. Вкусные они или нет – это ты знаешь ответ, потому что ты старше меня.
Я очень внимательный и люблю делать комплименты.
Вот у тебя красиво седеют волосы.
Осторожно, не подавись.
Перемотаем 90е годы. Про них никто не любит вспоминать. Это была разруха, предательство и отсутствие денег.
Сначала мы были одно целое, а теперь все больные, простуженные сидели на своих кухнях с тараканами и без денег.
Позвонить соседу было не принято, узнать, как он – тоже.
В год развала союза что-то включили.
Вчера веселые и уставшие мы шли по домам, чтобы завтра начать ненавидеть друг друга.
Я опущу национальный признак. О нем можно рассуждать очень долго, ты не найдешь всей правды, которую мог бы знать.
Сейчас потихоньку все выстраивается обратно. Когда страны рядом – это жизненно необходимо. В СССР было главное – большой рынок быта, сейчас же, что у нас, что у вас фрукты и овощи дешевле завозить из Израиля. Маленькая страна, победившая в сельском хозяйстве. Там же небольшой клочок земли – а что они только не поставляют.
Они сильные, они борются со своим жарким климатом. Придумывают новые способы возделывания агрокультур, а мы топчемся на месте.
Много земли простаивает, а в нашем жарком климате можно было бы собирать и больше урожая, но денег на развитие сельского хозяйства, нет денег на поддержку простого пастуха.
У вас, как с этим?
Слышал по многим позициям какие-то рекордные урожаи, а в магазинах 9 месяцев из 12 на полках в овощном и фруктовом – иностранные товары.
Это печально.
Я, как житель Москвы, хотел бы покупать органическое российское, а не восковое южноамериканское.
Климат играет важную составляющую. У нас в России холодный климат. В Киргизии летом жарко, а зимой прохладно.
Но, мне кажется, есть технологии возделывания огородов и полей.
Когда-нибудь наши дети и внуки будут покупать в магазине зимой нашу морковку, капусту и брокколи.
Надо в это верить. Это хороший ориентир для будущего.
IT революция, искусственный интеллект?
Нет, дайте нам наших фруктов и овощей!
Весь сюрреализм и реализм заключается в том, что желание вернуть СССР заканчивается эмиграцией твоих и моих соотечественников за рубеж.
Вообще я заметил, что чувство патриотизма обостряется в других странах.
Человек, живущий в Москве или Бишкеке, не когда не сознается в симпатии к стране, к руководству. Создается впечатление, что законом запрещено сознаваться в любви к своей родине.
Этот чип выключается, как только ты пересек границу.
Сразу автоматически лучшим президентом становится президент твоей страны, ты начинаешь не понимать, почему люди критикует те или иные дела.
Если тебя спросят, ты с удовольствием ответишь, кто ты и откуда ты.
Но тут есть еще и подводные камни – иногда обратная ситуация, когда человек уезжает, и он с концами теряется в пучине новых эмоций и жизни.
Давай уже заканчивать, у меня много заказов.
Если бы Россия и Киргизия объединились, то это было бы лучше для всех нас киргизов.
Объективно говоря у вас слабые преимущества, можно будет безвизово ездить в Бишкек, что сейчас и так вы не делаете.
Я тебя приглашаю к себе в дом родной, поедешь только без меня – выгнали уже давно.
Много, что увидишь, много, что услышишь.
Я москвич и теперь не скучаю по Бишкеку.
Я родился в Киргизии, еще в СССР, но не скучаю и по нему.
Надо двигаться дальше и думать о новых свершениях и развитиях наших государств.
Я одно время ходил в клуб политиков – небольшой кружок наших пришельцев, обсуждающих политику.
Однажды проходя по улице и кушая мороженое, ты увидишь плакат с моей рожей.
Ты поперхнешься мороженым и скажешь вслух: я его знаю, я бы за него проголосовал.
Не обещаю решение всех проблем, но я буду красиво рассказывать и показывать.
«Джаркин – будущее за мной, а не за тобой!» – будет надпись на плакате.
Я главный политтехнолог, я главный режиссер.
Что-то вспомнил песню: «USSR, I am backing to the USSR!».
Ничего так.
Вроде, все, что хотел – тебе сказал.
Мой телефон я тебе не дам, в следующий раз давай заказывай плов и самсу.
Я желаю тебе всего доброго, можешь даже меня проводить до лифта.
Ты отличный собеседник – только слушаешь и ешь.
Все бы были всегда такими.
Однажды я не привезу тебе заказ – ты должен быть готов к этому.
У тебя будет депрессия и тоска, но ты ее переживешь.
Я пошел, мое предложение – проводить – аннулируется.
Пока!
