Денис Сергеевич Малич
В лесу
– Ничего себе туда топать!
– Зайка, давай поторопимся, пока не полил дождь.
– Хотя бы машину никто не угонит.
Они заговорщицки переглянулись и засмеялись.
***
– Зараза, – тихо прорычал Денис, аккуратно опустив сумки на землю.
Правая нога неудачно наступила за левую, выдернув из ботинка шнурок. На секунду он даже потерял равновесие и думал, что упадет, но, откинув спину назад, сумел устоять.
– Зайка, подожди минутку.
– Угу, – обернувшись, Лена кивнула.
Денис присел на корточки, выставив вперед левую ступню. Старые потрепанные ботинки требовали определенного компромисса, заключавшегося в постоянной перешнуровке. Взяв в одну руку кончик, пережатый прозрачным пластиковым колпачком, а другой надавливая на язычок, он вытащил наружу всю веревку. Затем стал вводить шнурок внутрь, следя за тем, чтобы на каждую сторону берцев приходилась равная доля, пропустил кончики через отверстия, крепко дернул за них и, наконец, обернул друг о друга, завязывая тугой бабочкой.
Когда почувствовал, что ботинок крепко сидит на ноге, Денис встал. В первое мгновение он испытал чувство, очень похожее на приступ неконтролируемого страха. Лены перед ним не было. Грудь сжалась. Судорожный крик рвался наружу. Еще немного и Денис завопил бы имя жены, но вовремя заметил её, стоящую к нему спиной по колено в подлеске. Все её тело сжалось, выглядело напряженным, словно перед броском. Лена смотрела в сторону гущи леса и даже не обратила внимание, когда Денис позвал ее.
Он подбежал. Поднял руку, но не решился к ней прикоснуться. Он никогда не видел ее такой. Лена стояла совершенно неподвижно, словно парализованная. Это сильно пугало. Он проследил занаправлениемее взгляда,пытаясь понять, что она увидела среди темных стволов и ветвей. Лихорадочно сканировал каждое дерево, каждый камень и куст, пробивавшийся из зарослей. Но ничего не нашел.
Денис шумно вздохнул.
– Лена, зайка, все в порядке? Ты что-то увидела? – ласково спросил он.
Лена медленно обернулась, обратив к мужу в равной мере растерянные и испуганные большие голубые глаза. Ее лицо было бледно-творожного цвета. Она сунула себе руки под мышки и глубоко вздохнула, возвращая привычное выражение. Бросила быстрый взгляд на чащу, кивнула, будто подтверждая какую-то мысль, и невозмутимо пожала плечами.
– Ничего, просто от усталости переволновалась.
– Не думаю, что этим все ограничивается, – упрямо настаивал Денис, – ты точно что-то заметила.
Она смерила его взглядом, который он очень хорошо знал. Взгляд значащий— «разговор кончен».
– Нет, я ничего не увидела. Просто тень ели слегка шелохнулась от ветра.
– Лена…
– Пойдем уже, – нетерпеливо сказала она, обогнула Дениса и подобрала чемодан, брошенный рядом с кустом. – Я жутко устала.
***
– И все же, что там было? – спросил Денис, спустя несколько минут после того, как они вернулись назад на обочину, – ты до жути меня напугала.
– Ничего, – резко ответил затылок жены.
– Брось.
– Ничего.
Ее упрямство было тем, что он так обожал и так недолюбливал.
– Ладно, ежик, будем считать это тайной.
– Зайка мне больше нравится.
– Тогда веди себя соответствующе.
Денис хотел добиться от нее признания, но она резко прервала поток его мыслей:
– Смотри, мы почти пришли.
За контуром из деревьев виднелась обширная поляна, заросшая мелкой травой и бурьяном и простиравшаяся, должно быть, на две сотни метров вперед, пока огибающий ее гребенкой лес вновь не заявлял свои права на пространство. Ветвясь в сторону от главной дороги, поляну разрезала напополам длинная, выложенная гравием тропинка, вдоль которой тянулись вверх скатными крышами несколько приземистых деревянных домов. Их гнетущий, застрявший где-то в позапрошлом веке вид охватил Дениса чувством слабой тревоги. Что им делать, если деревня давно заброшена? В общем-то, то была даже никакая не деревня, а просто скопление полуразрушенных домиков. Не больше десяти штук.
К его радости, первого жителя они нашли почти сразу. Пересекая запущенную поляну, к ним навстречу из ближайшей постройки вышла сгорбленная фигура, – какая-то старушка или старик.
Не сговариваясь, Лена с Денисом одновременно ускорили шаг. И чем ближе Денис подходил к поселению, тем острее обращал внимание на царившую вокруг него обстановку. Шифер почти всех крыш был странно погнут и стерт, а на продырявленных трубах виднелась густая ржавчина. И это было далеко не все. Деревянные стены почернели, то ли от времени, то ли от разгулявшегося пожара. Окна, выходившие на поляну и лес, были темны, словно в тех комнатах никто не жил. Возможно, так и было, и приближающийся к ним старик – теперь Денис это видел отчетливо – был единственным, кто еще оставался в деревне.