Диана Дит
Мелиноя
– Хорошо. Так угощай, хозяин. – Просияла новообращённая богиня. Теперь можно было скинуть капюшон. И обувь. Наконец распустить волосы. Поиграть с цветами, осмотреться и насладиться тёмными красками этого мира.
Ну и побурчать на кухне на старого приятеля.
– Гермес, признавайся, цветы – подношение для меня?
– Для нас. – Отмахнулся парень, будто бы не он во тьме ночной обдирал общественную клумбу. – Когда они летают вокруг меня, я выгляжу как скин на перса. Ты, наверное, ещё не знаешь чё это такое, ну, со временем покажу. Помнишь тетрис? Люди усовершенствовали игры и сделали возможность играть за богов.
Теперь в космосе гостиной явился и Ээт в образе подростка-торчка.
– Да хорош ей навешивать вечно, бля. Мел, ты знаешь его брехливую натуру. Он никак не может сказать, что собирал цветы тебе.
Обычно Геката выбирала красивых-здоровенных дядь на роль мужа. “А это… вобще что?” – задавалась вопросом Мел. И не одним.
– Я спросила в шутку, а оказалось попала в цель точнее Артемиды. – Любопытство вело её как маленького ребёнка. Только успевай запивать фразы сладкой кровью из ледяного стакана. – Постойте, я догадываюсь. Эрми был близок с моим телом. Иначе почему оно так странно реагирует на его присутствие? Привязался к девчонке, да?
– Наоборот. Она успела полюбить меня. – Отмахнулся Гермес, опираясь спиной о кухонную тумбу. Одной рукой он придерживал полупустой пакет крови, а другой закидывал вихрастую чёлку за ухо. В нервном жесте таились робкие переживания.
“И этот какой-то придурошный. Суетной. Где божественная стать потомков Олимпа?”
– Скажу честно, её чувствительность мне не по душе. – Задумалась Мелиноя о том, что минус у этого тела-таки есть.
– Привыкнешь, оценишь, полюбишь.
В зените показалась триединая Луна, пророчица, мать чудищ и просто очаровашка – Геката. Осанистая, вороноголовая и тоже “по моде” субтильная.
– Ночь очей моих! – Мелиноя отставила стакан на стол и бросилась целовать подругу по хладным загорелым щекам. – Ужель пророчишь роман последкам Зевса?
– Не умаляй вашего достоинства и выражайся по-современнее. 21 век же!
– Какой год хоть сейчас?
– 2024.
– Ужас! Вы пропустили почти пол столетия и воскресили меня спустя 48 лет! Хочу знать тому причины, а пока расскажите какие у нас планы? Чем займёмся? – Ноя выбралась из объятий и сквозь темноту, своим особенным божественным зрением осматривала друзей, всё ещё забавных внешне.
“Интересно, долго ли придётся привыкать к их новым фичам?”
– Как чем? Полдня тебе придётся слушать историю жизни Мег, возможно съездить проведать её родителей, а ночью… Я хочу выбраться к реке. Если пожелаете, убьём кого-нибудь.
– Протестую. – Срезал идею Ээт, единственный, кто из кровожадной тусовки осознавал все риски и мало-мальски ценил смертную жизнь.
– Оргия?
– Звучит лучше.
– Протестую! – Выкрикнул Ромеро.
– Почему же? – Геката опустила подбородок, становясь в позе более хищной. Плечи и грудь статно развернулись словно щит, грозящийся стать оружием.
– Сегодня и вобще, я не настроен делиться телом Мелинои.
– Не поняла. Разве на мне есть ошейник с именем хозяина?
– Будет. В этом воплощении ты принадлежишь мне.
– Даже цветы вручить не смог, а сейчас вдруг в себя поверил? И вобще, ты можешь ебать кого хочешь, что за чушь? – Мелиноя свирепела. Её белоснежные волосы зашевелились подобно змеям.
– Доверься ему, детка. Мы слабеем, нам нужно держаться вместе. Почему, думаешь, вымерли святоши и прожили сотни тысяч лет только мы? Кроме того, что мы ёбаные злодеи, создаём искусственные жертвоприношения и пьём кровь?
– Потому что мы вместе.
– Вот именно. Вместе. Навсегда.
– Навсегда. – Вторили остальные Гекате.
Боги встали квадратом лицом к лицу и соединились кистями. От их тел заискрила энергия, мелкие змейки-молнии вились в ногах поднимая четвёрку к потолку. Медитация служила обменом энергии и сил, коих на четверых было достаточно. Но не как в былые времена, когда бог лишь мыслью мог перерубить лес деревьев или реку осушить.
– Кстати, у вас не осталось плоти Зевса? Так есть хочется. – Спросила Мел, но её перебил стук в дверь.
– Откройте, это полиция.
– Убьём их сразу или как?
– Давайте поиграем в жизнь. Смерти итак слишком много вокруг нас, – отозвался защитник людей Ээт. Ну он так себе защитник конечно, вопреки своей же морали иногда убивая людей.