Дина Данич
В плену его страсти
– 8 Алика -
Новый день начинается непривычно. Просыпаюсь рано и в первый момент даже не сразу вспоминаю, где я. Вчера, после того как сбежала в комнату, уснула мгновенно. А ведь даже про молоко забыла – так перепугалась, что Камиль снова начнет ругаться.
Я успеваю не только приготовить завтрак, но и поставить тесто для пирожков.
Тагаева замечаю не сразу – он просто молча стоит и смотрит. Будто изучает. А я словно у него на прицеле оказываюсь.
– Доброе утро, – настороженно отвечаю.
– Доброе, – сухо отвечает он. Медленно проходит за стол, который я тут же накрываю. По выражению лица мужчины и не понять – то ли ему не нравится, то ли ожидал что-то другое. То ли ему вообще все равно.
Правда, уплетает все с аппетитом.
– Сама почему не ешь?
Помня про вчерашний инцидент, я специально поела пораньше. Потому что под его взглядом сложно наслаждаться едой.
– Поела, пока готовила. Вы ешьте, если хотите, есть еще, – киваю на тарелку с блинами, стоящую в стороне.
После я получаю скупую благодарность, и все. Мужчина уходит. Я же мысленно ставлю себе плюсик и переключаюсь на другие дела. Тут я, выходит, сама себе начальница. Нет, конечно, лениться или отлынивать я не собираюсь, но и гонять меня, по сути, некому.
Я довольно легко нахожу кладовку, в которой есть все, что потребуется для уборки. Разглядывая запас инвентаря, невольно задаюсь вопросом – а кто раньше поддерживал тут чистоту? Неужели сам Камиль не брезговал взять в руки швабру, когда выгонял очередную горничную?
От этой мысли становится довольно смешно. Ну, вот как его представить за таким занятием?
На первом этаже я справляюсь очень быстро – хотя бы потому, что здесь царит относительный порядок. А вот на втором действую уже не так решительно.
Во-первых, я уже поняла, что Камилю на глаза лучше попадаться, как можно реже. Тем более утром мне пришло СМС о зачислении аванса на карту. Более чем щедрого, кстати. Так что теперь мотивация остаться у меня становится куда более сильной. Опять же – отчим тут меня не найдет. А эта причина даже более весомая, чем хорошая зарплата.
Подгадав момент, когда мужчина выходит из дома, иду в его спальню. Прохожу пылесосом по ковру, быстро протираю пыль, стараясь особенно не рассматривать обитель хозяина дома.
Мне, конечно, любопытно. Но в любой момент Камиль может вернуться, а это чревато неприятностями. К счастью, я успеваю до этого. Напряжение отпускает, и продолжаю уборку уже в соседней комнате. Там оказывается обычная гостевая спальня, которой, похоже, никто не пользуется довольно давно. Так что работы тоже немного.
Все-таки непонятно, зачем такой большой дом для одного человека. Мне остается всего одна комната в дальнем конце коридора, и я уже предвкушаю, что освобожусь даже раньше, чем планировала. Поэтому настроение у меня отличное – жизнь-то налаживается. И напевая под нос популярную песенку, дохожу до нужной двери.
Однако я едва успеваю нажать на ручку, как слышу за спиной резкий окрик:
– Стоять!
В одном коротком слове столько неприкрытой ярости, что тело мгновенно деревенеет. Медленно оборачиваюсь, уже понимая, что именно увижу. А точнее, кого.
И точно – Камиль стоит в нескольких шагах от меня. Его взгляд пропитан такой злостью, что я задыхаюсь. Она обжигает, лишает воли, накрывает с головой.
Уже представляю, что будет дальше. Ведь точно такой же взгляд был у отчима в тот день, когда я задержалась после дня рождения подруги, и меня проводил одноклассник. А еще поцеловал возле двери. Невинно – просто клюнул в щеку, но когда я вошла домой, то встретила такой же дикий взгляд у Эдуарда.
Тогда он высек меня ремнем, а мама… Она сказала, что это воспитание, что Эдик просто волнуется за меня.
И глядя на Камиля, я отчетливо понимаю – сейчас, пока он медленно, но неизбежно приближается, идет обратный отсчет до того момента, когда он сделает со мной то же самое.
Ударит.
Он. Меня. Ударит…
Жмурюсь, втягивая голову в плечи и готовясь к физической боли.
– Пожалуйста, – жалобно шепчу, ни на что особо не надеясь… – Не надо…
– 9 Алика -
Оглушающая тишина давит все сильнее. Говорят, ожидание удара страшнее его самого. Не знаю. Возможно.
– Пожалуйста, не бейте, – малодушно повторяю, боясь посмотреть в глаза хозяину дома.
– Не смей заходить в эту комнату, – чеканит Камиль. А затем добавляет: – Я не трону тебя, но если ты нарушишь запрет, я узнаю. И выгоню в лес. Ночью. Одну.
Осторожно открываю глаза. Вижу, что он по-прежнему злится. Между нами всего пара шагов, и уж точно они не остановят его. Но он лишь стискивает зубы и давит взглядом.
– Ты меня слышала? Вон пошла!
– Д-да, – отвечаю, заикаясь, и, бросив все вещи на месте, бегу вниз. Запираюсь в ванной, потому что банально не знаю, где еще можно спрятаться.
Пугает ли меня Камиль? О, да! Успокаивает одно – он хоть и наорал, но не тронул. Просто прогнал. Хотя и пригрозил. Ну, и черт с ней, с этой комнатой! Не так уж я хочу узнать, что там, чтобы снова туда сунуться.
Ассоциация с отчимом никак не хочет исчезать. Чтобы хоть немного отвлечься, достаю мобильный из кармана. Пытаюсь поймать сеть, но безуспешно. Просто чудо, что хотя бы сообщение дошло. Пишу Марианне в надежде, что как только связь появится, она получит его.
Свернув приложение, смотрю на заставку, на которой я вместе с мамой. Этому фото не один год. Тогда мы еще были вдвоем с ней. Не было отчима, который все разрушил. На глазах выступают слезы. Все же я скучаю по ней. Скучаю по маме.
Почти час сижу взаперти. Никто, естественно, ко мне не ломится. Да и сложно представить, будто Камиль будет такое делать Скорее, уж просто выйдет, когда я выберусь из укрытия, и молча вышвырнет из дома, если задумает это.
Остаток дня провожу на кухне. Готовлю много всего, складываю в холодильник и банально сбегаю к себе в комнату. До нее, к слову, добираюсь, как заправский шпион – выглядывая из-за угла и передвигаясь перебежками.
Вероятно, со стороны такое смотрится весьма забавно. Я же просто боюсь. Что ни говори, а характер у моего босса просто отвратительный. Тут Василий не соврал. Но в нем нет того, что я боюсь больше всего. И это плюс, ради которого можно потерпеть все остальное.
Просто сегодня я не хочу с ним встречаться. Вот и все.
Так как ванная комната у меня своя, то мне даже не надо выходить никуда до самой ночи. А еду… Что ж, хорошо, что за ужин отвечаю я и могу забрать кое-что с собой, чтобы опять же не встречаться с Тагаевым.
Я даже ложусь спать пораньше, чтобы оставить позади сегодняшний инцидент. Вот только вместо спокойного сна выходит что-то невнятное.
Мне снится мама. Как мы гуляем с ней в парке рядом с домом. Мы часто ходили с ней туда по выходным, кормили уточек возле пруда. Это была наша маленькая традиция.
И вот я снова там, с ней. Держу за руку и радуюсь тому, что она снова мне улыбается.
Впервые за долгое время улыбаюсь сама. Но резкий порыв ветра заставляет поежиться, и тут же темнеет вокруг. Появляется Эдуард, который смотрит на меня, а мама рядом с ним тает, словно истончается, и пропадает совсем.
Зато отчим шагает ко мне, а я отстраняюсь, делаю шаг, другой. Но он быстрее, он сильнее. Я разворачиваюсь и бегу, пытаюсь ускользнуть, но буквально слышу дыхание за спиной.
– Стой, сучка малолетняя! – ревет он. Хватает и дергает на себя, а я падаю, ладони обжигает боль. – Я с тобой не закончил. Говорил же, найду…
Подхватывает, прижимает к себе, но я дергаюсь, рвусь на свободу, толкаюсь, вырываюсь и кричу. Кричу, что есть силы.
– Нет! Нет! Отпусти! Ненавижу! Мама! Мамочка…
Он зажимает мне рот ладонью, и я чувствую тот самый тошнотворный запах табака и его одеколона, кусаюсь, сопротивляюсь, даже несмотря на то, что силы неравны. В душе леденящий ужас, страх, который толкает, заставляет биться до кровавой пелены перед глазами…
– Я поимею тебя… Алика…
– Алика! Тихо! – врывается в сознание грубый, низкий голос. Другой, иной. Не тот, что вызывает приступ тошноты.
Резко распахиваю глаза и встречаюсь взглядом с Камилем.
Комната погружена в полумрак – ложась спать, я оставила включенным бра, и сейчас он по-прежнему горит, так что различить черты лица мужчины несложно.
А еще взгляд. Темный, затягивающий взгляд, который меня словно гипнотизирует. Надо что-то сказать, но я молчу… И только смотрю. Словно кролик перед удавом. И где-то на задворках мелькает мысль – кажется, сейчас что-то будет…
– 10 Алика -
– Пришла в себя? – спрашивает Камиль довольно резко.
– Ага…
Мужчина отстраняется и убирает от меня руки, а кожу так и покалывает в тех местах, где он держал меня. Опускаю взгляд, ойкаю и тут же натягиваю на себя одеяло до подбородка. Вот дура-то! Я же спать легла в коротком топе, уверенная, что ко мне в комнату никто не зайдет. Ведь я же заперла ее…
– Вы как здесь оказались? – взвизгиваю, поняв, что дверь почему-то незапертая.
Тагаев выразительно приподнимает бровь. Выглядываю из-за него и вижу, что дверь фактически вынесена. А я даже не проснулась?!
– Ты кричала, – весомо роняет Камиль.
– П-простите…
Он, наконец, поднимается с постели, снисходительно смотрит, как я кутаюсь в одеяло, пытаясь прикрыться, и всем своим видом демонстрирует, насколько ему это неинтересно. Что ж, это и хорошо. Мужской интерес от него мне совсем ни к чему.
– Если будешь вопить по ночам, отправишься…
– … в лес? – ляпаю до того, как успеваю хоть немножко подумать. Тут же испуганно замираю.
– Я хотел сказать, восвояси, но такой вариант тоже подходит, – холодно произносит Тагаев. – Я, кажется, ясно дал понять, что не хочу лишний раз тебя видеть или слышать. Так что…
– Это не повторится! – торопливо заявляю. – Просто тяжелый день. Вы меня напугали и… – судя по выражению лица мужчины, ему плевать на мои проблемы. Что ж, в очередной раз убеждаюсь, что Василий был прав, предупреждая про характер босса. Но ради безопасности и возможности заработать себе на будущее, стоит потерпеть. Бывают условия и похуже.
– Я поняла. Правда.
Камиль удовлетворенно кивает и выходит, прикрыв за собой дверь. Естественно, ни о каком замке уже речи не идет.
Остается надеяться на порядочность мужчины. Впрочем, она-то, похоже, у него имеется. В отличие от адекватного характера.
Переворачиваюсь и морщусь от тянущей боли внизу живота. Неужели…
Судорожно подсчитываю даты – да ну рано еще! Но вместе с этим понимаю, что, собираясь второпях, я упустила важный такой момент – не взяла с собой соответствующие средства гигиены. И хотя до месячных еще должно быть прилично, тянущая боль говорит о том, что затягивать с этим вопросом не стоит.
Вот только как быть? Садясь в машину, я не предполагала, что окажусь в такой глухомани. Была уверена, что не возникнет проблем с тем, чтобы дойти до аптеки и купить все необходимое.
А теперь?
Теперь выходит, что придется как-то добираться до города. Самой? Стоит вспомнить мой путь сюда, и меня тут же озноб пробирает. По идее Камиль должен ездить в город за продуктами. Это хороший вариант. Но, может быть, их ему доставляют, и в таком случае…
Застонав в голос, откидываюсь на подушку. Это мне придется к нему идти и просить купить… Стыд-то какой! Учитывая то, как он ко мне относится, после этого, вполне вероятно, моя работа закончится, не успев толком начаться.
Уснуть получается только под утро, и к счастью, без новых кошмаров. Однако настроение с утра так себе. Поэтому не особенно выдумываю завтрак – стандартный омлет с тостами и кофе. Камиль тоже всячески делает вид, что вчера ничего не случилось, и что нам нет причины вообще контактировать. Возможно, предложи я ему просто оставлять еду, он и на это согласится, лишь бы не видеть друг друга. Удивительный человек, конечно.
И я бы, пожалуй, не стала начинать разговор, если бы не необходимость.
– А как вы закупаете продукты? – захожу издалека, когда Тагаев уже поел. По идее, сытый мужчина – добрый мужчина.
– Тебя что-то не устраивает по качеству?
– Нет, дело не в этом, – краснею под его пристальным взглядом. Господи, как же стыдно-то. – Просто хотела уточнить – вы же ездите за продуктами город. Можно мне тоже?
– Съездить в город?
– Ну да.
– Где калитка, ты знаешь. Советую вещи тоже сразу прихватить.
Он уже разворачивается к двери, а я понимаю, что плевать этому мужлану на мои проблемы! Все же Василий явно недооценил ужасный характер своего босса. Черствый чурбан!
– Но так же нельзя! – возмущаюсь. – Я же не пленница!
Мужчина медленно оборачивается.
– Разве я тебя держу здесь насильно? Ты, кажется, сама упрашивала остаться, – насмешливо фыркает он.
– Да, но это не значит, что мне не может понадобиться что-то из вещей.
– Каких еще вещей? – начинает раздражаться Камиль. – Половые тряпки не того цвета, или что? Ты же работать сюда приехала, или, может, решила, что надо шмотки повызывающей носить, но сразу не захватила?
– Да вы… вы… – едва не задыхаюсь от возмущения.
– Что “вы”? – передразнивает он меня. – Правда думаешь, что твои прелести могут заинтересовать меня?
– Знаете что? А вот оскорблять меня не надо! – выпаливаю. – Я вам в любовницы не набиваюсь! Более того – даже если бы предложили, отказалась бы! Вы черствый и циничный! Это нормально, что девушке могут понадобиться прокладки раз в месяц, а в вашей этой глухомани ни одного магазина поблизости!
Замолкаю, и до меня доходит, ЧТО я только что наговорила ему, и каким тоном. Камиль хмурится, сдвигает брови и молчит. А я краснею. Да, еще сильнее краснею, потому что в запале ляпнула про прокладки, хотя ведь придумывала специально обтекаемые фразы.
Дурочка. Ну, точно сейчас выкинет из дома, и плакала моя работа…
– Не отказалась бы, поверь, – вдруг криво ухмыляется этот упырь и уходит. Просто уходит, оставив за собой последнее слово.
Я ошалело смотрю ему вслед. С одной стороны, это его заявление, конечно, так и подстрекает возразить. Но с другой – он же не выгнал меня из-за моего наглого выступления. Значит, не все так уж плохо.
Наверное…
Так как вчера я наготовила от души, сегодня мне особо нечем заняться. Кое-что прибираю по мелочам. На второй этаж даже не рискую соваться. Гуляю по территории – красиво тут, конечно. И тихо. Так безумно тихо, что иногда мне кажется, я начинаю глохнуть.
По негласному договору я просто разогреваю обед и ужин примерно в то же время, что и до этого, и ухожу. А затем после ем сама. Так что с Камилем мы не пересекаемся. То есть я, конечно, периодически слышу его шаги, или как скрипнет дверь в коридоре. Но не более.
Зато на другой день раздается настойчивый стук в дверь, которая, кстати, так и осталась без замка. И когда открываю, вижу Тагаева с пакетом в руках. Он молча протягивает тот мне, а я на автомате забираю.
– Что это?
– Надеюсь, этого хватит, – бросает он хмуро и удаляется в свою спальню. Растерянно провожаю его взглядом, а затем закрываю дверь и озадаченно смотрю на пакет.
Подозрения, конечно, есть, но…
Но как?
А когда набираюсь смелости и распаковываю передачу, я даже не знаю, то ли плакать, то ли смеяться. Потому что у меня ощущение, что Камиль просто беспорядочно забирал с полок все предметы женской гигиены, которые видел. Подряд. Не разбираясь ни в марке, ни в размерах.
И это вызывает неконтролируемый нервный смех. Потому что я хоть и не знаю, как и когда он успел съездить в магазин, но почему-то очень ярко представляю, как этот хмурый, пугающий мужчина бродит в отделе с прокладками и сгребает те в тележку.
Если бы я только знала, что всем этим богатством воспользоваться я так и не смогу, не веселилась бы…
– 11 Камиль -
– Что-то случилось ? – совершенно спокойно интересуется Вася, когда все же набираю этому негоднику.
– Думаешь, случилось? – равнодушно отбиваю его вроде как удивление, наблюдая в окно за своей внезапной горничной. Она так искренне радуется простому снегу, что я ей даже немного завидую.
– Ну, ты сам не звонил первым обычно.
– Так ведь обычно и ты слушал мои приказы. А тут смотри-ка, самоуправством занялся…
Вася шумно сопит в трубку, но молчит. Знает, что продолбался. Брагин со мной давно, и я ему в большей степени доверяю. Однако всегда есть “но”… И вот это “но” сейчас кружится во дворе, ловит снежинки и довольно хихикает.
– Ну, накажи меня, – предлагает помощник. – Да только ты там у себя в лесу совсем скоро одичаешь, – добавляет уже более эмоционально.
– А ты никак соскучился, Вася? Или работы нет совсем?
– Да о чем ты, Камиль? – чувствую, что злится мужик. – Я, что, плохо выполняю свои обязанности?
– Раньше я таким вопросом не задавался. До того вечера, как у девчонки оказался ключ-карта на проход и глушилка для сигнализации. Пояснишь? Или мне самому варианты накидать?
Молчание затягивается, но облегчать участь подчиненному не собираюсь. Он знает про мои требования и про то, как я веду дела. Знает, и все равно накосячил. Походу осознанно.
– Решил тебе жизнь облегчить. Пусть поубирается у тебя там, жрать будет готовить. Тем более что у нее и так жизнь не сахар. А так хоть выдохнет немного.
– Ты что, в бюро добрых дел заделался? Какого хера, Вася? Я сюда зачем уехал? Чтобы ты мне баб подсовывал?
– А она не баба, – вдруг вскидывается Брагин. – Девчонка молодая. Тебе, что, бабла жалко помочь ей? Работящая, нормальная девка. Жопой не крутит, руки при деле. Или тебе полуфабрикаты больше по душе? Скажи еще, что готовит она дерьмово.
Ну, тут, конечно, возразить нечего. Девочка и впрямь готовит вкусно. Я уже и забыл, когда в последний раз так ел. В последнее время было наплевать на это. Не для того я сюда свалил, чтобы ресторанные блюда заказывать.
– Откуда у тебя протеже нарисовалась? Да еще и такая… приметная.
Особенность глаз девчонки до сих пор занозой сидит в башке. Гребаная гетерохромия, которая однажды уже была в моей жизни.
И вот главный вопрос – знал ли про это Василий? По идее не должен был. События тех дней не просто вычеркнуты – уничтожены. Так что это – просто совпадение, или же что-то большее?
– Да вот, появилась. Ну, хочешь, я тебе досье на нее полное предоставлю?
– То есть оно уже есть, – усмехаюсь.
– А как иначе? Я же не идиот – отправлять тебе кого-то левого, – обидчиво фыркает Брагин.
Я раздумываю не больше минуты. Проще всего согласиться. Получить досье с момента рождения и успокоиться. Но вместе с тем пропадет и азарт, который в последние два дня помогает дышать. Впервые боль притупляется настолько, что я хотя бы несколько часов могу поспать.
– Так что? Привозить?
– Если понадобится, дам знать, – скупо отвечаю. В этот момент девчонка смешно плюхается в сугроб, выглядит при этом так, что внутри зудит невнятное что-то. Резко отворачиваюсь и ухожу вглубь спальни.
– Ну, как знаешь. Только это… – Вася мнется, и я уже предчувствую очередную проблему. – Ты не лютуй с ней особо, ладно?
– Ты мне правила общения с нанятым персоналом решил прочитать? – удивляюсь его наглости.
– Нет, но… Николай сказал про его последние закупки и… В общем, я тебя знаю, Камиль, не первый год.
– Вот именно, – осаживаю его. – Полагаешь, я должен выплясывать вокруг девчонки?
– Нет, но когда Коля сказал, что ты приказал среди ночи скупить полмагазина женских средств, даже я прифигел.
– Мне, по-твоему, надо было дождаться, пока она тут кровью истекать будет?
– Нет, конечно, – посмеивается нахал. – Но судя по тому, как она поблагодарила меня за аванс и намекнула, что я недооценил твой характер, ты лютуешь.
Черт, ну, это вообще уже зашквар. То есть эта мелкая дрянь еще и жалуется на меня? Серьезно?
– В общем, дай девочке спокойно работать. И тебе хорошо – в доме порядок, жратва есть, и ей тоже.
– Что-то уж больно ты за нее переживаешь, Вася.
– Да не за нее, – вздыхает он. – Ладно, мне бежать надо. Я Алике, если что, сказал, чтобы связываться по спутниковому телефону. Сам знаешь, связь у вас не ловит, а если вдруг что – обратится к тебе.
И все. Гудки короткие.
Пиздец. Пару минут стою и тупо осознаю, что походу где-то я просчитался, раз мой собственный помощник уже ни черта меня ни во что не ставит, если позволяет себе подобное.
Мыслями возвращаюсь к Алике. Занятная девочка. Бесит своим этим норовом, хотя трясется вся, но нет-нет да как выскажется, что рука так и чешется отшлепать нахалку.
Еще и интерес этот Васин. Неспроста это. Но раз уж делать тут все равно нечего, то пусть остаётся. Будет за кем понаблюдать и подумать в перерывах между…
Бросаю взгляд на дверь комнаты, в которой провожу большую часть своего времени.
Когда увидел девчонку рядом с ней, едва сдержался, чтобы не вышвырнуть. Не хватало еще, чтобы разнюхала. Ведь тогда живой ей уже точно не уйти.
Стоит только мыслям свернуть в эту сторону, как за грудиной снова скребет.
Когда? Когда, сука, эта боль остынет? Когда я перестану подыхать от того, что не предусмотрел, не уберег, не просчитал?
Когда смогу снова закрывать глаза и не видеть тот день?
И смогу ли вообще?
Шумно выдыхаю и делаю шаг к комнате, где мой крест, который нести до самого последнего дня. Феликс был прав – таким, как мы, нельзя иметь слабое место, нельзя заводить привязанностей. Я нарушил это правило, и теперь буду расплачиваться всю жизнь.
Щелчок замка – раньше не было необходимости запирать дверь, но теперь в доме появилась неугомонная заноза. Приглушенный свет плавно загорается, освещая комнату, а я вижу уже привычную картину.
Я отдал бы все, что есть, лишь бы случилось чудо.
Лишь бы хоть что-то изменилось.
Лишь бы появилось пусть даже маленькое, но улучшение.
Снова щелчок замка в двери.
Ну, здравствуй…
