Дина Зарубина
Супруга с опытом работы
Глава 1
Утро после свадьбы выдалось ясное, и шаловливые лучи солнца, проникающие сквозь высокие стрельчатые окна, позолотили складки легкого кисейного балдахина над супружеской кроватью. Потянулась и открыла глаза. Ну что же, я замужем в очередной раз. Теперь у королевы снова есть муж, а у Элизии – шанс получить наследника. Можно поздравить меня, и народ Элизии заодно. Если бы не эта безобразная сцена в часовне… Я поморщилась. И как у них наглости хватило пытаться сорвать обряд!
Бывший муж, бывший Избранный, бывший любовник, все пытались заявить свои права на мое тело, руку и корону. Нет, если по порядку, не совсем так, я преувеличиваю. Муж, конечно, бывший, но был он совсем неплохим мужем, и жили мы дружно целых три месяца, не подслушай я случайно занимательный разговор с его братцем. А вот не надо быть легковерной идиоткой. Не лгал бы он мне, и все могло быть замечательно, корона ему не нужна была, а денег с землями и своих хватало. Жаль, что я ему не слишком была нужна, хотя свитком о нашем браке он тряс вчера весьма настойчиво. Спасибо, папенька аннулировал брак, и все необходимые записи нашлись. Так что притязания Тобиаса Деровера на мою тушку жрец Главного храма счел несостоятельными.
Король Эрберт, властитель соседней державы, по решению Совета магов избрал меня, надеясь получить одаренного наследника, но меня спросить они забыли, и само собой, я не собиралась жить в его гареме, выслушивать придирки его мамаши и покорно вынашивать потомство. Причем вся Элизия была уверена, что я честно выхожу замуж, тьфу! Даже девственность магически-хирургически восстановили, чтоб комиссия магов, присутствовавшая при обряде, убедилась в качестве товара.
Я хмыкнула, вспоминая унизительную до невозможности процедуру ритуальной дефлорации. Но король Эрберт брал меня лишь в наложницы, тело в аренду. Тут мне еще проще было принять решение, Избранная – не жена, а принцессу соседней страны держать наложницей – не слишком ли жирно? Да и не нравился он мне. Если бы нравился – другой разговор; жить в женском коллективе – мое призвание, удавалось всех организовать на работе, получилось бы и здесь. Но король оказался не в моем вкусе. Поэтому я жестоко довела короля Эрберта до эректильной дисфункции, вернулась в Элизию и заставила с собой считаться Совет. Как заставила? Стала королевой, естественно, как единственная прямая наследница. В короле Шардана самолюбие взыграло, примчался с требованиями целую королеву ему вернуть в гарем, вместе со всей страной, ага, уже бегу, только бантик на шее завяжу.
А Стефан… даже не хочу вспоминать. И нечего питать глупые надежды, что, ах-ах-ах, он понял, кого потерял, раскаялся и мечтает вернуть, оценил мои редкие душевные качества, красоту и кулинарные способности. Сына он хочет отнять и власть забрать, не зря же он стал предводителем бунтовщиков. Черта лысого я бы ему сообщила о сыне, который получился у нас совершенно неожиданно. Особенно при той змее, которая сейчас ходит в невестах Стефана. Мальчика он никогда больше не увидит, я подобрала ему отличных порядочных родителей, которые вырастят его хорошим человеком, вдали от дворцовых подлецов и интриганов. Может, я и мать-кукушка, но так для сына безопаснее.
У меня тут целая страна, в которой маги распоясались, мятеж этот тлеющий, граждане, недовольные неурожаем и беспорядками. Принесло еще этого фанатика Примаса с моей старшей сестрицей! Ушла в монастырь – значит, ушла, намеки на то, что она тоже имеет права на престол, мне очень не понравились. Не желает он, видите ли, брак скреплять, что-то я слишком часто замуж выхожу.
А я не виновата, что король Адемар шею свернул на охоте! Третий муж. Вот совсем не виновата. Спрашивайте графа Штернблума, он для своего сыночка поле расчищал, желал стать родоначальником новой династии. Я даже против его сына, Жерома, ничего не имела, он мне нравился, и я питала к нему вполне нежные чувства, пока не убедилась, что парень полностью под влиянием своего отца, да еще и такая дрянь из него полезла, что наказывать пришлось собственноручно. Ну, почти собственноручно, грязная история вышла, неприглядная до омерзения.
Надо же, столько людей были против моего брака, а я все равно замужем! Я ощутила ликование, потянулась и посмотрела на спящего мужа. Самый красивый мужчина Элизии даже спал красиво, тихонько посапывая. Светлые волосы крупными кольцами обрамляли благородное лицо с тонкими чертами. Скульптурные губы, с прихотливо изогнутой верхней, и соблазнительно выпуклой нижней, так и манили сорвать поцелуй. Пушистые темные ресницы отбрасывали тень на щеку. Высокий гладкий лоб, ровный прямой нос с узкими аристократическими ноздрями. Идеальная фигура без единого лишнего волоска, за которой он следил со всем рвением. Тонкие кисти, длинные пальцы, изящное сложение. При этом силен и ловок. Ушки вытянуть, и натуральный эльф получится. Отличный вкус, воспитание, образование, подобающее аристократу. Мечта, а не мужчина!
Я легонько вздохнула. Далеко не все придворные знали, что граф Ромео делла Хара равнодушен к женским прелестям. Разговоры, конечно, разные ходили, но сплетни сплетнями, а знание – знаниями. Я знала точно. Даже знала, что сердце Ромео разбито пренебрежением короля Эрберта. Пока я в гареме уклонялась от близости короля, Ромео его усиленно соблазнял. И король сдался перед обаянием и красотой. Приблизил, обласкал, а потом р-раз! выкинул из страны, вернувшись к своим разжиревшим и холеным одалискам.
Никогда я не увижу в глазах мужа голода и всепоглощающего желания, хотя Ромео меня уважает и ценит. Массаж делает изумительно, в том числе и генитальный. Выйти замуж по любви еще ни одной королеве не удавалось, так что и ныть нечего. Ромео тоже заложник происхождения и положения.
Нам требуется плодотворное сотрудничество. Ромео хоть на корону не претендует, как мой покойный муженек, планировавший меня обрюхатить и сослать в самое дальнее поместье. Ромео на принца-консорта согласен. Я снова повернулась на спину и прикрыла глаза, прокручивая в голове вчерашний вечер.
***
Часовня, скандал с возражающими против моего брака, свершение обряда после всех препирательств. Потом я сбежала в парк остудить эмоции, и просидела у пруда довольно долго. А вернувшись, увидела во главе праздничного стола своего двойника, в точно таком же платье. Наверное, расчет был на то, что я начну кричать, возмущаться, топать ногами, там меня бы сразу и приложили бы, хоть мечом, хоть магией, выбирай, что слаще. Потом сообщили бы о мошеннице, мятежнице, попытке переворота. А я вместо этого предпочла остаться живой, надо же, какая неприятность для Примаса, притащившего мою сестрицу во дворец. Собственно, я просто догадалась, что белобрысая девица – моя старшая сестра Лилиан. Лично я ее никогда не видела, потому что попала в тело принцессы Вероники уже после того, как сестрица и ее мамаша отбыли в монастырь.
Да и с провалом штурма1 что-то нечисто, шли-шли, маги, между прочим, не абы кто, люди опытные, и вдруг – все арестованы, да буквально в течение пары часов? Ушел только раненый Стефан со своей змеей Сабиной. Я испытывала невольную зависть к мерзавке. Не потому, что она вешалась на Стефана, которого я, между прочим, собственноручно спасла от смерти и вылечила. А потому, что Сабина дель Нихль была обученной магичкой, и дар имела необыкновенно сильный, раз ее хватило подкармливать несколько лет выгоревшего мага Венделина. Кто же знал, что он возглавит мятеж, пойдет в столицу, да еще и на меня имеет виды.
В этом неправильном фэнтези мне не то, что магии и суперспособностей не отвесили, или там божественного покровительства, мне банального женского счастья не досталось. Вот этого тихого, душевного, чтоб милый был рядом и коленки гладил. Правда, принцы были, герцоги, и даже король с целой конюшней рысаков, белых, черных, серых в яблоках – грех жаловаться, бурная жизнь вышла.
Маги, выдернувшие меня в этот мир, так и сказали – спасай мир, ложись под короля Эрберта. Я для него изумительно подходящий аккумулятор магической энергии. Конденсатор-резонатор. А то вдруг надо мир спасать, а король уставший будет.
Разумеется, маги были посланы, обиделись и натравили на меня тогдашнего главу магического департамента виконта Штернблума. С тех пор пошло пять лет, виконт стал графом, первым советником, разобравшись в ситуации, он развернул орудия на сто восемьдесят градусов, снес Цитадель и разогнал Совет магов, усадив меня на престол. Правда, для этого ему пришлось убить папеньку, короля Дориана и множество преданных ему людей, но для политики это мелочи. Граф теперь самый влиятельный член государственного совета, и сильнейший маг после разгона Цитадели. А мне пришлось заниматься немагическими нудными мелочами – финансами, законами, транспортом, сельским хозяйством, поднимать медицину и образование. Рабство отменила. Эмансипацию потихоньку ввожу, за права женщин и детей борюсь. Налоговую реформу провернула. Да-да, я очень много успела сделать для страны за эти годы.
А что в мои любовники молва записывала любого мало-мальски заметного и привлекательного мужчину – так оно даже лучше. Хоть какой-то недостаток для моей лучезарности. Все равно кудрявую блондинку с голубыми глазками за сильного противника никто не принимал достаточно долго. А зря! Вот удар-то был для надменных аристократов, заседающих в Совете! Пока они думали, что королева развлекается с фаворитами и перемывает кости соперницам, я обрабатывала семьи советников. Женам, само собой, обещала равноправие в семье и финансовую независимость, дочерям – возможность учиться и выбирать супруга самостоятельно, сыновьям – высокие должности и завлекательные перспективы. Удалось старичье потеснить.
Теперь у меня работающий государственный совет, преданные сторонники и обожание народа. Простолюдины даже гордятся тем, что королева у них «ого-го, еще одного любовника завела!». Ставки делают, песенки поют, уличные актеры сценки разыгрывают. Песенки, кстати, сама пишу, хоть какая-то польза от бывшей профессии. И граф Штернблум меня поддерживал, без его магии я для соседних держав просто заманчивая добыча. Армия, магический правопорядок, внешняя политика – туда я и не лезла, там женские хитрости не пройдут, там реальная сила нужна.
Цитадель магов и Обитель занимались магическими изысканиями и в политику официально не вмешивались, но на самом деле еще как лезли! Обители только и надо было устранить магов Цитадели. Не поленился Примас примчаться с другого конца страны. И нашел старый интриган, чем заинтересовать графа Штернблума. Значит, мой самый главный враг на сегодняшний момент – граф с сыном. И самый сильный. Он неоднократно мне доказывал, что рыпаться бесполезно – заклинание подчинения или частичной парализации, стой и моргай, пока он развлекается. Плохо потерять такого союзника, хоть и опасная была сволочь, но я, как королева, его устраивала. А теперь вот устраивать перестала. Ему предложили полностью подчиненную марионетку, мою сестрицу, заботливо выдрессированную Примасом в Обители.
Вчера, увидев во главе свадебного стола своего двойника, я поднялась под самую крышу, решив выяснить для начала вопрос с платьем – откуда на самозванке мой наряд?
Мне часто приходилось бывать в портняжной мастерской. Мне очень нравилось светлое просторное помещение с высокими столами, заваленное отрезами тканей, с коробками и корзинками, полными пуговиц, ниток, мотков тесьмы и кружев. И чай у них вкусный, не бесцветный дорогущий кирнский, пахнущий старыми носками, а черный, с мелиссой и лимоном.
Компанию за чаем мне составила портниха, лира Фелиция, бывший паж Кларенс дель Картелир и рыжая конопатая девушка, улыбающаяся мне тепло и дружески. Иногда я протягивала руку и трогала ее, чтоб убедиться, что она – настоящая. Та самая девочка, которая помогала мне рожать и спрятала моего сына от цепких лап Амелии Денвер, тетки тогдашнего короля, и советника Штернблума2. Пока я пила чай, мне рассказывали сплетни о Примасе и моей неожиданно обретенной сестре. И картина получалась мерзкая.
Швея оказалась не виновата. Помаргивая светлыми глазами навыкате, лира Фелиция объяснила, что на важные мероприятия платья всегда шьются в двух экземплярах. Мало ли, что может произойти в самый последний момент: птичка некстати пролетит, ливень вдруг разразится, соперница от зависти опрокинет бокал, а то и покушение какое вдруг случится, не может королева в запачканном и порванном платье появиться перед подданными. А второе платье забрал помощник придворного мага еще днем. Жером, значит, был в курсе. Плохо. Придворный маг он теперь у нас, не зеленый адепт Цитадели, бессильный перед женским коварством.
У меня, конечно, было искушение появиться на пиру, грозно сверкая глазами и притопнуть ножкой. Скандалище был бы знатный, это не дворцовая часовня с двадцаткой избранных приглашенных. Но как представила, что в меня полетят боевые заклинания, как граф Штернблум с криком «Самозванка!» приказывает меня арестовать – сразу расхотелось.
Наводить справедливость и доискиваться правды лучше на свободе, а не в тюрьме. Хоть у меня есть знакомый тюремщик Рауль, считающий до сих пор меня служанкой Анни. Против магов у меня есть только женская хитрость, подлость и коварство. Ну, яд разве что еще найдется, рука не дрогнет подлить хорошему человеку – качественный яд! Но на все остальное надо магов подписывать. Магии вот мне ни грамма не отвесили, принцесса Вероника была бесталанной и откровенной глупенькой. Зато прехорошенькой.
– Вот как чувствовал, что что-то случится! – сказал Кларенс.
Я улыбнулась. Как летит время! Возмужал, вырос, настоящим красавцем стал мой бывший паж. Военную академию уже закончил с отличием. Впрочем, чему я удивляюсь, пять лет прошло, а кажется, только вчера он ссужал меня своими штанами, чтоб мне удалось всласть побегать по парку. Тогда мне казалось, что я попала в настоящую сказку, в правильное фэнтези, и была готова развлекаться на полную катушку, получив юное прекрасное тело и внешность нежной белокурой нимфы.
Развлеклась, да, до сих пор вспомнить стыдно, и рассказать кому-то неловко, но – приятно греет душу3. Есть что вспомнить в старости.
– Всего-то хотел посмотреть на королевскую свадьбу! И на Ваше величество. Соскучился очень, – Кларенс застенчиво улыбнулся. В часовню он тоже не попал, куда уж простому дворянину, туда не все аристократы званы были.
Девушка хмыкнула. Рыжая и конопатая служанка оказалась родной младшей сестрой Кларенса.
– Она такая же, как я, – гордо сказал Кларенс. – Это мать и старшие сестры только о тряпках да выгодном замужестве думают. А приданого нет, род у нас не бог весть, какой знатный. Когда меня из пажей выгнали, Флора сразу служить пошла, не стала подачек ждать. Мать сильно рассердилась, ущерб-де дворянской чести и репутации. Но когда узнала, что ее взяли во дворец, даже рада была – вдруг, кто из лэрдов польстится.
– Кому я нужна, – самокритично фыркнула девушка. – Рожей не вышла. А теперь уже и руки работой испортила.
– Погоди, а как тогда ты оказалась в поместье Денверов? – спросила я. Что ни говори, рожать мне пришлось именно с помощью этой тощей девочки, а такое забыть не просто. Конечно, теперь она была вполне развившейся взрослой девицей, но я же помню ее другой. Конопушки и глазищи на пол-лица.
– Так я велел с вас глаз не спускать! – Кларенс довольно прищурился. – Ее тогда в резиденцию не взяли, но Флора – девочка умная, ушки на макушке, услыхала, куда вас сослали, да и напросилась к маркизе Денвер в поместье, туда не больно-то наберешь вышколенную прислугу. Из столичного дворца не много желающих в захолустье поехать, даже за двойное жалованье.
– Очень помогла. Спасибо, – уткнулась в кружку, вспоминая мрачное поместье. – Я искать тебя потом пыталась, не нашла. А кто ребенка на хутор отвез?
– Так наш старший брат! Разве такое дело можно чужому человеку доверить? Он, конечно, ругался, но все сделал, как нужно.
– Я никогда не забуду этого, – я благодарно посмотрела на Кларенса и Флору.
– А теперь он какой, ваш сынок? – полюбопытствовала Флора.
– Не знаю, жив ли, – я проглотила комок в горле. Мой Марк с новыми родителями пропал. Сведения о кораблекрушении еще не уточнялись.
Повисло тяжелое молчание. Брат с сестрой переглянулись и одновременно вздохнули.
– А теперь-то как быть? – лира Фелиция сунула мне в руку сахарную плюшку, как раньше подсовывала служанке Анни. Испуганно ойкнула, ожидая, что мое величество оскорбится. Ага, щаз! Плюшками оскорбить нельзя! Сдоба – моя слабость! При таких стрессах можно и плюшку слопать безнаказанно.
– Флора, ты вхожа в королевское крыло? Надо бы сходить, – плюшку пришлось временно отложить. Еще не хватало, чтоб на супружеское ложе успела пролезть эта дрянь белобрысая. Я значит, всем рискнула, чтоб замуж выйти, а ей подавай готовенькое, моего красавчика?
– Вам в таком виде нельзя! Вас ведь ищут!
Я только ухмыльнулась, когда швея достала из шкафа знакомую форму дворцовой горничной. Ну конечно, форму ведь надо и подшить, и заштопать, и новую пошить, вот и запас есть на основные размеры. Слуг под две сотни во дворце, и никто на них не смотрит.
Кларенс в ливрее держал тяжеленную корзину с постельным бельем, а мы с Флорой слаженно расправляли складочки на шелковых сиреневых простынях. Королевское ложе было такое огромное, что заправить его одной служанке было делом невозможным. Заодно мы послушали, как лже-королева скребется в дверь смежной спальни.
– Мой дорогой супруг, разве вы не посетите меня сегодня, в такой радостный и счастливый день? – сладким голоском спросила она, прислушиваясь к шорохам за дверью, и переминаясь с ноги на ногу на пушистом шандарском ковре.
– Непременно, моя дорогая супруга, как только вы мне покажете свой брачный браслет, – раздался голос Ромео.
Мы переглянулись с Флорой. Не далее, как полчаса назад, я защелкнула свой свеженький браслет на собственном манекене в швейной мастерской. Уж очень мне понравилась ростовая кукла, изображающая меня, копирующая все мои размеры, включая размер ноги. Я даже не знала, что такая есть. Массивный брачный браслет, украшенный драгоценными камнями, явно не подходил к костюму горничной.
– Мой дорогой супруг, вы не сможете его увидеть через дверь, – не сдавалась самозванка.
– А вы подсуньте браслет под нее! – голос Ромео был вежлив, но полон злорадства.
– Я не понимаю, в чем вы меня подозреваете, – обиженно протянула самозванка и обернулась к нам.
Пора! Кларенс взмахнул покрывалом, накрывая лже-королеву с головой, а мы с Флорой тут же повалили ее на пол, заботливо заворачивая со всех сторон. По голове я лично стукнула самозванку с огромным удовольствием. Недрогнувшей рукой. Опыт был, пришлось в свое время канделябром вырубать неудачливого насильника. Сестра обмякла в шелковом коконе. Кларенс уложил плотно обмотанную фигуру на дно корзины, забросав сверху простынями. И не надо мне тут про «сначала поговорить» и сестринскую любовь! Если бы она не залезла в мое платье и на мое место, я была бы не столь решительна. Всепрощением и излишней добротой не страдаю, быстро отучилась гуманизм проявлять. Сначала надо оглушить и связать, а гуманизм подождет.
– Всего-то, – разочарованно протянула Флора. – Управились за пять минут.
– Не придирайся, – пропыхтел Кларенс, подтаскивая корзину к выходу.
Под внимательными взглядами охраны Кларенс вытащил корзину из спальни, волоча по полу, а мы по мере сил помогали.
Конечно, проще было сразу остаться в спальне, заняв свое законное место, но зашли две служанки и лакей с корзиной, и выйти должны были две служанки и лакей с корзиной. Ни к чему волновать стражу, до трех они считать точно умеют.
Вот вроде сестра худенькая, маленькая девушка. А весит, как слон! Я взмокла, пока мы донесли корзину до служебного лифта. Кстати, очень удобно – грузовой лифт, закинул корзину в неприметную нишу в стене и отправил вниз, не надо тащить тяжести, пересчитывая ступени. И кухонные лифты я всецело оценила еще служанкой – не с тяжелыми подносами шнырять по лестницам и коридорам, а набрала, что нужно, да отправила наверх, в буфетную. Не знаю, как оно работает, ни в магии, ни в механике не разбираюсь.
В цокольном этаже возле прачечной мы корзину вытащили, белье унесли в прачечную, а девушку пришлось связать и временно запереть в кладовой. Завтра разберемся. С чувством пожав руки Кларенсу и Флоре, я снова переоделась в свое свадебное платье и спокойно прошла в королевскую спальню через лабиринт гостиных и приемных. Поскреблась в дверь супруга.
– Я сплю! – напряженным голосом ответил Ромео.
– Ромео, это я, – отозвалась я. – Давай уже, открывай.
– Не открою!
– Ромео, к атласному пиджаку, который мы придумали, лучше идут малиновые лацканы! – громко прошептала я в замочную скважину.
Когда Ромео еще был моим женихом, мы нашли упоительное занятие, и просиживали целые часы в библиотеке, придумывая новые фасоны одежды. Как мы хохотали! Я в молодости серьезно выбирала между профессией дизайнера-модельера и дизайнера рекламы. Развития рекламы тут пока не предвиделось, но в тряпках я немного разбиралась. Ромео тогда потрясла моя фантазия, и он тут же заказал себе по моим выкройкам дюжину ярко-розовых шелковых трусов с сердечками. Это вызвало фурор в мужских купальнях, и с нашей легкой руки батистовые мужские подштанники ниже колен с кружевными воланами ушли в небытие. Ну, и дамские корсеты, само собой, раздавливающие грудь и деформирующие ребра, я ликвидировала на корню. А то эти придворные кокетки, даже глубоко беременные, утягивались в рюмочку.
– Фиолетовые! – возмутился Ромео. Послышались быстрые легкие шаги и через минуту дверь открылась. Мой супруг в длинном черном шелковом халате и босой, крепко обнял меня и погладил по спине. – Какое счастье, ты жива!
– Не дождутся, – фыркнула я. – Я видела тебя за столом рядом с этой дурой.
Ромео заботливо усадил меня в кресло, налил бокал вина, подвинул вазу с фруктами, сел на ковер у моих ног, заглядывая в глаза:
– Вероника, я понимаю, что все сложно, но что происходит во дворце?
– Во дворце происходит захват власти религиозными фанатиками, – я впилась зубами в золотистый бок персика. – Примас отказался нас женить. А когда… гм-гм, по состоянию здоровья вдруг слег, то брак пришлось заключать жрецу Главного Храма. Но Примас приволок мою сестру, и ему удалось ее подсунуть, на мое место, пока я в растрепанных чувствах блуждала по парку. Чуть корону не проворонила, увлекшись свежим воздухом. А они и не подумали меня искать в парке! Полагаю, морок на лицо сестре накладывал или Жером, или его папаша. А может, и сам Примас. Не похожа она на меня. Сходство есть, но незначительное. Последняя любовница Штернблума, блондинка Сюзанна, и то больше на меня походила. Ну, которую он вместо меня показывал народу, пока я с пузом была.
– Я сразу заметил, – кивнул Ромео. – Другие жесты, голос, взгляд.
Я благодарно погладила его по руке. Не будь он равнодушен к женским прелестям и так внимателен к деталям, сейчас бы в его спальне была моя сестрица и требовала подтверждения брака. Фигу ей с маслом!
– Давай спать, дорогой супруг, денек выдался тяжелый.
– У нас сегодня брачная ночь, – напомнил Ромео со вздохом.
– Да ладно, ты здоров, я здорова, как-нибудь с наследником разберемся, – успокоила я мужа. Ромео предупредительно протянул руку, помог встать и, зайдя мне за спину, стал ловко расшнуровывать платье.
– Никогда не думал, что буду настолько рад оказаться женатым, – усмехнулся Ромео. – И сплетникам рот заткнули, и Эрберту было неприятно видеть меня счастливым. Я улыбался так, что щеки до сих пор болят. Мать прислала письмо с поздравлениями, она в восторге.
Ромео вздохнул почти неслышно, стягивая с меня платье. Я перешагнула вороха нижних юбок, оставшись в почти прозрачной нижней сорочке. И почему в фэнтези героини обычно настолько стыдливы, что постоянно кутаются в простыни и покрывала? Теряют сознание от голого мужского торса. Или я откровенно развратна? Или, может, просто у меня хорошая фигура? Стесняться мне нечего, в наготе ничего особенного не вижу, чтоб спокойно пройти из спальни в ванную, не прикрывая руками стратегические места. На фотосессиях сколько я обнаженки насмотрелась в своем рекламном агентстве! Ромео и вовсе стыдиться нечего, его голая женщина не возбуждает в принципе, хоть какой обладай фигурой или полным ее отсутствием.
– Не грусти, Ромео, – я погладила его по щеке. – Прямо завтра наследника от нас никто не ждет, выдыхай. К тому же мы уже попробовали, что там может не получиться? Мне с тобой было хорошо. Ну и конечно, я не буду требовать верности и прочих глупостей. Только выбирай любовника очень тщательно. Обещаю не ревновать. И… попозже, ладно? Месяца через два-три, пусть уляжется эта свадебная волна. Разговоров тут не на один месяц хватит.
Ромео хмыкнул.
– А как твои любовники?
Как на грех, на данный момент у меня никого не было. Как всегда, приписывали мне значительно больше, чем могла выдержать даже очень темпераментная женщина.
– Мои парни тебе не подойдут, – улыбнулась я.
– Примас считает, что я провожу ночь с его подстилкой, а я провожу ночь с самой умной и красивой женщиной Элизии, – Ромео чмокнул меня в щечку.
– Разумеется, я же тут королева, – сонно согласилась я.
