Дженни Росс
Эксперимент №10
Сегодня, ко мне пришёл доктор Никитин, и впервые за всё моё пребывание здесь вывел меня из той убогой комнаты. Я очень надеялась, что сегодня, именно сегодня меня должны убить, но этот Рин….
За всю свою жизнь я поняла одну важную вещь, о которой постоянно думала, смотря дома телевизор в 11 лет: Счастье бывает! Иногда я в него не верила, но оно действительно существует, правда является крайне недолговременным, и за один день реального, настоящего счастья тебе нужно заплатить годами абсолютной невыносимой боли, печали, страданий и отчаяния. Пожалуй, за время пребывания в доме у Николая, я израсходовала весь свой лимит счастья, поэтому мне остаётся только умереть. Во мне есть лишь капелька счастья, я ещё не до конца в отчаянии. Поэтому, пока я хоть немного счастлива, хочу умереть. Я действительно этого хочу. Пусть моя смерть будет красивой, трагичной. Пусть я умру хоть немного счастливой.
Всё своё детство я была абсолютно одна, ничем не занималась, смотрела телевизор или гуляла.
Единственное, пожалуй, что мне хотелось бы познать перед смертью – любовь. Иногда я думаю, что была влюблена в Николая. Он был очень красивый, у него чёрные, как августовское небо, волосы и добрые чайного цвета глаза. Он постоянно улыбался, был доволен и счастлив, что тогда спас меня. Я, правда, любила его, а сейчас на секунду мне показалось, что Рин немного похож чем-то на него. Нет, не внешностью, скорее характером.
Рин. Он тоже захотел спасти меня. Интересно, кто он? Когда я только увидела его, то сильно разозлилась. Кто он такой, чтобы решать, когда мне жить, а когда умирать.
Я продолжала бежать по коридорам, но не тут-то было. Там, где по указаниям Рина должен был находиться люк, его не было. Неужели я что-то перепутала?
От кончиков пальцев пошёл жар, на лбу выступили капельки холодного пота, а руки и ноги задрожали. Меня стало безжалостно знобить. Либо от страха, либо от того чем меня накачали. Я не знаю! Цепкие щупальца ужаса сжали моё сердце. Что же делать? Я даже не знаю жить мне или всё-таки умирать?! Я не знаю. Не знаю!
Веки стали чугунными, клонило в сон. Из последних сил хватаясь за стены, я пыталась идти вперёд. Не знаю где я сейчас, но силы окончательно покинули меня. Тяжело дыша, я упала на пол и свернулась в клубок. Мне было страшно и одиноко. Слёзы, нескончаемыми потоками шли из глаз. Во рту появился солёный привкус. Я лежала на полу и жалела себя, и плакала, а затем снова жалела. Всё это время я влачила жалкое существование. Почему я не могла жить обычной жизнью, как нормальный человек? Мне сейчас грустно. Слишком грустно. Какая разница, что потом со мной будет…. Потихонечку я стала погружаться в темноту, на целую вечность.
17 Эксперимент №6. Рин Нортвес
Когда Ангелина убежала, я решил разобраться с телом доктора Никитина. Я взял его нелёгкую тушку и понёс в ближайшую комнату, где никого не было.
Внутри стояли шкафы с лекарствами, химическими растворами. Я внимательно посмотрел на них и нашёл колбочку, на которой было написано «Hg» (ртуть), и налил ему в рот 0,2 л (примерно, как маленький пакет сока). Но я не был уверен в том, что он умрёт, поэтому ещё насыпал ему немного порошков «Na» и «As». Это натрий и мышьяк. Теперь он наверняка больше никогда не проснётся. А мне нужно на всякий случай прихватить с собой несколько колбочек. Химию я в школе плохо знал. Не слишком её любил, но совсем недавно я выучил таблицу Менделеева наизусть. Такая уж у меня работа.
Я выключил за собой свет и вышел из комнаты. Надеюсь, временно про него забудут. По крайней мере, им скорее будет интересно, куда пропадают «Эксперименты», чем какой-то докторишка.
Нужно посмотреть по списку, кто ещё остался в живых и кто ближе всех ко мне.
Я достал список подопытных и начал читать.
«Эксперименты»
№1 Ангелина Оводова. Напротив её имени я поставил отметку «освобождена».
Так-с теперь №2 Алина Комарова – мертва. Да, это именно та самая Алина – огненная девушка, в которую я когда-то влюбился. Я долго не мог себе в этом признаться, но это так. Её хитрые изумительные глаза, сделали что-то странное с моим сердцем (и не только им).
Мне нечего больше сказать о ней. Я просто любил её, но недавно я начал забывать свои чувства…. Мысли, как будто перепутались…. Я стал думать, что начинаю влюбляться в Агату. Но не думаю, что это то же самое. Такого просто не может больше повториться, ведь Алина спасла мне жизнь.
№3 – некий Артём Нестеров…. Я слышал, что он учился вместе с Агатой. Так, хватит о ней! Нужно посмотреть его местоположение. Я достал планшет и заметил точку, которая находилась достаточно далеко от меня.
№4 – Алексей Малиновский – освобождён, мною, совсем недавно. Он ещё попросил спасти его подругу…. №5 – Анастасия Малькова! Нужно посмотреть, где она находится. Точка располагалась достаточно далеко от меня.
Сзади послышались шаги, я резко обернулся, но было поздно. Тяжёлый предмет с силой приземлился прямо на мою голову. Темнота.
Яркий свет в конце тоннеля. Я знаю, что это значит – я не должен идти вперёд, но ничего не могу с собой поделать. Меня словно притягивает туда.
Я резко открыл глаза.
Надомною висел огромный светильник, а я лежал на операционном столе. Мои руки и ноги были связаны.
Кто-то с силой пнул по столу, прямо рядом с моей рукой.
– Кто ты такой? – наехал незнакомец.
Я проморгался и посмотрел на парня, но он закрыл мои глаза своей рукой.
– Ты глухой что ли? Я спросил, как тебя зовут? – повторил незнакомец.
– Рин. Рин Нортвес.
– Понятно, – спокойнее добавил он. – Я так и думал.
– О чём это ты? Кто ты такой?
Парень убрал руку с моих глаз и отошёл в сторону. Я посмотрел на него. Со стороны ничего особенного, обычный высокий парень, достаточно худой, с белыми короткими волосами, и глазами цвета крови. По телу прошла дрожь, не люблю я этот цвет. Слишком много неприятного с ним связано на моей памяти. Одет парень в дорогой костюм белого цвета, на руке швейцарские часы, а на шее золотая цепочка.
Незнакомец достал сигарету и зажигалку. Он облокотился на стену, и закурил.
– Зачем ты здесь? – он поднёс ко рту сигарету и выдохнул.
– Я здесь не просто так, а на задании. Моя задача – спасти подопытных, а ты препятствуешь мне. Не знаю, кто ты такой и что здесь делаешь, но предполагаю, что ты не работаешь на Журавлёва. Я думаю… ты один из подопытных.
– Ты прав. Меня зовут Андрей Соколов – «Эксперимент №6». Не так давно я сбежал из своей комнаты, в которую меня посадили. Кстати, ты уже успел здесь навести шумиху. От докторов я слышал, что №4 исчез. Это ведь твоих рук дело, не так ли? – Андрей выдохнул клубы дыма.
Я немного прокашлялся.
– Слушай, а тебе не кажется, что это место не предназначено для курения?!
– Да пофиг.
– Ты лучше освободи меня.
Андрей кивнул и перочинным ножиком разрезал верёвки, которые связывали меня с пыточным столом.
– Тогда у меня к тебе один вопрос. Как ты самостоятельно смог сбежать из комнаты? – спросил я, вспоминая, как меня в прошлый раз спасла Алина. Я вообще не могу себе представить ни одного возможного варианта, чтобы сбежать в одиночку. Здесь же в любом случае нужна помощь второго человека.
Андрей устало вздохнул, внимательно посмотрел на меня.
– Представь себе ситуацию: ты лежишь на операционном столе, твои руки и ноги связаны жгутами, рядом с тобой находится столик с некоторыми инструментами и медикаментами. Двери обычно не запирают. Иногда приходят доктора, проверяют состояние, кормят, делают уколы, вливают разные лекарства, заставляют принимать таблетки. Что делать?
– Ничего. Выхода нет, если только у тебя появится помощь извне. Я уже находился в такой ситуации и тогда смирился с неминуемой смертью.
– Но сейчас ты живее всех живых, как я погляжу. Либо я схожу с ума и общаюсь с трупом.
– Меня спасла девушка, но она мертва. Тебя никто не мог спасти.
– Меня никто и не спасал. Ждать помощи бессмысленно. Я спас себя сам.
– Но… как?
– Я так полагаю, предположений у тебя нет?
– Нет.
– При данном раскладе, ты упустил несколько данных. Просто не уточнил их у меня, из-за чего не смог решить эту задачу. Во-первых, меня поймали самым первым из всех…. Ну, после тебя, конечно. Когда я лежал, то много размышлял над всем. Тогда мне никто не объяснил в чём тут дело, что к чему. Я решил, что сам должен всё разузнать. Во-вторых, я очень мало ел. Конечно же, не случайно. Спустя, примерно, 3 недели тело стало худеть…. Хотя сложно сказать по времени, ведь здесь оно длится бесконечно. Я уже давно не видел неба. Не знаю, сколько я здесь, на самом деле. За моим состоянием следил Никитин – тот ещё глупец. Видимо, он слишком самоуверен в себе, раз даже дверь не удосужился запереть. Я сильно похудел, из-за чего из жгутов с лёгкостью смог протиснуть конечности. Так я и сбежал.
– Допустим…. Но тогда другой вопрос: Откуда у тебя этот чёртов костюм? Швейцарские часы… сигареты?
– Вещи мои, я просто забрал их и теперь слоняюсь в поисках выхода. Я знаю, что можно пройти через вентиляционный люк, но, к сожалению, у меня нет карты, а просто так бродить по коридорам опасно.
– И зачем ты оглушил меня?
– Меня мучает жажда и голод, поэтому хожу по коридорам в поисках пропитания, но, если я наткнусь на кого-либо, то безопаснее для меня будет убить его. Мне повезло, что я встретил именно тебя…. И тебе тоже повезло.
– А? – недоверчиво переспросил я, вспомнив, тот удар по голове при нашей встрече.
– Пошли. Ты покажешь мне, где находятся вентиляционные трубы.
Стиснув зубы, я достал планшет с картой.
Этот парень начинает меня раздражать. Складывается впечатление, будто он изображает из себя самого умного, а на самом деле простой хвастун. Не нравятся мне такие личности. Они общаются с тобой высокомерно, считают, что они лучше других, но на самом деле это не так.
– Так-с, – я достал планшет с картой. – Когда ты выйдешь из этой комнаты, тебе нужно повернуть налево, потом идти прямо. Там будет развилка, и по идее, тебе нужно повернуть налево, но справа прямо сейчас движется объект. Под объектом я имею в виду кто-то из докторов. Он сразу же увидит тебя…. Тебе стоит подождать немного.
– И как далеко там нужно будет идти до вентиляционной трубы?
Он меня совсем не слышит или просто издевается?
Я сделал глубокий вздох.
– Там снова надо будет повернуть налево и до упора около двухсот метров.
– Я тебя понял, – сказал Андрей и направился к выходу. – Аdiós!
– Но я же тебе ска…, – не успел я договорить, как парень скрылся за дверью. Я подавил рычание. Вот идиот!
Ладно. Это уже его проблемы, если Андрея сейчас поймают, то сам будет виноват. Раз такой напыщенный индюк!
Мне некогда беспокоиться о нём, осталось ещё 5 человек.
Я достал свой список. Следующей будет Алиса Раевская «Эксперимент №7». Что-то знакомое, я уже где-то слышал это имя…. Не помню. Я посмотрел на карту и понял, что она находится совсем рядом, в соседней комнате. Причём буквально! Я приложил ухо. Прислушался. Ничего. Тишина.
Ладно, судя по детектору тепла на планшете, она одна. Это хорошо. Мне слишком везёт. Странно даже.
Я вышел из комнаты, оглянулся по сторонам, и зашёл в соседнюю.
Темнота. Я нашёл рукой на стене рубильник, включил свет и обернулся. Зрелище было не из приятных. Я резко закрыл нос ладонью, так как почувствовал удушливый запах рвоты, кала и мочи. Передо мной на операционном столе лежала Алиса. Судя по её виду, пребывает она здесь уже давно. Её длинные запутавшиеся волосы скрывали лицо. Руки и ноги были очень худые – кожа, да кости. Повсюду кровь. Если честно, то я даже не уверен, что она жива.
– Эй… – прошептал я.
Молчит.
– Как ты? – уже чуть громче воскликнул я.
Снова молчит.
Я подошёл к ней, взял запястье и нащупал пульс.
Ничего.
Неужели она действительно мертва?
Сзади послышался топот, а затем резко открылась дверь. Я обернулся. В комнату вошли два охранника, перед собой они держали пистолеты, направленные прямо на меня.
– Рин Нортвес, вы арестованы!
Говорят так, будто они полицейские.
Я потянулся за пояс, чтобы достать свой пистолет, но один из охранников выстрелил. Пуля пролетела буквально в паре сантиметров от моей руки.
Охранники медленно, не отводя от меня прицел, приблизились и одним движением схватили мои руки и сковали их наручниками за спиной. Они грубой силой вытолкали меня на выход, а затем вдоль по коридорам.
Неужели меня снова поймали? Где я прокололся? Андрей уже говорил, что они заметили пропажу №4, но сейчас уже наверняка знают и про №1. Боже, что мне делать?! Нужно срочно сваливать. Немедленно.
Бинго! Я кое-что придумал. Охранники с обеих сторон схватили меня за локти и вели, наверняка, в мою камеру, в которой я был в прошлый раз. В портфеле лежит хлороформ прямо боковом в кармане. Мне нужно просто аккуратно его открыть, чтобы никто не заметил. Я так и поступил, правой рукой почувствовал баночку. Отлично! Склянка на месте. Теперь нужно приоткрыть её. Я нащупал пробку….
– Эй! – воскликнул один из охранников.
Он оттолкнул меня на пол и снял рюкзак.
– Что ты делаешь? – спросил тот же мужик и достал склянку из кармана. Она была немного приоткрыта. – Это мы у тебя изымаем. Тебе это больше не понадобится.
Чёрт. Чёрт. Чёрт.
– Этот гадёныш решил сбежать от нас?! – разозлился второй. – Ах ты!
Он с силой ударил меня ногой по животу. Все мои внутренние органы словно сжались от боли и приготовились к возможному второму удару. На языке почувствовался привкус железа. Рот переполнялся кровью, и я немного выплюнул, чтобы отдышаться…. Защекотало горло, и я начал кашлять.
– Успокойся, он нужен нам живой.
– Ничего с ним не произойдёт! – второй охранник продолжил меня избивать.
Я задыхался. Кашлял кровью. Казалось, она залила всё моё горло. В глазах всё расплывается, а звуки искажаются, как будто я под водой.
Не сопротивляясь, я лежал на бетонном полу.
Интересно, он убьёт меня сейчас? С одной стороны, так было бы даже лучше. Я очень не хочу, чтобы надо мной проводили опыты. Точнее продолжили проводить. Я очень хорошо помню, как это было. У меня не было ни единого шанса уйти отсюда нормальным человеком, со здоровой психикой, но я ушёл. Меня спасли. Я должен был всех спасти. Антон был прав, когда говорил, что я недостаточно подготовился, чтобы вновь вернуться сюда. Импровизация – это не моё. Нужно было тщательнее готовиться, но теперь придётся поплатиться за мою ошибку. Единственное, пожалуй, о чём я жалею это то, что не спас Агату. Нужно было начать не с №1, а с №10. И двигаться вверх по списку. Промах один за другим.
Я уже не понимаю, что там у них происходит. Моя реальность полностью исказилась. Слышу какой-то шум, и, кажется, меня перестали избивать. Кровь в ушах. Я ещё раз прокашлялся, но всё ещё не могу ничего увидеть или услышать. Просто лежу и ничего не понимаю. Медленно начинаю погружаться во тьму, теряя сознание.
18 Воспоминания. Рин Нортвес
– Рин! – послышался чей-то безумно знакомый голос.
– …
– Рин, просыпайся!
– …
– Рин, блинчики уже готовы, ты долго собираешься спать?
– Мама?
– Ну, конечно, а кто же ещё?
Я открыл глаза. Передо мною стояла мама. Она была молодая и красивая в лёгком белом платье с ромашками. Её глаза светились счастьем, а ещё она широко улыбалась. Тёмные локоны, волнами спадали с плеч.
– Рин, что-то не так?
В лицо подул тёплый летний ветерок. Я оглянулся. Я лежал на деревянной скамье в беседке в саду. Этот сад – одно из самых красивых мест, которые я когда-либо видел. Тут и там располагались дорожки, словно в изумрудном лабиринте. Повсюду росли цветы, розы в основном. Сзади меня, за пределами сада раскинулось огромное поле, словно море, ведь берегов не было видно. А по бокам лес. Я уже был здесь когда-то.
На глаза навернулись слёзы о потерянном «вчера». Словно само счастье прикоснулось ко мне.
Кажется, я начинаю догадываться, что всё это значит. Я как-то слышал, что перед смертью человек вспоминает всю свою жизнь. Она проносится за одну единственную секунду перед глазами. Но сейчас прошло явно больше одной секунды. В любом случае, мама не может быть вдруг жива…. Стоп! А если всё что произошло, было всего лишь страшным сном? Журавлёв, Никитин, «Эксперименты», лаборатория, Агата? А мне сейчас 5 или 6 лет, а мамочка жива? Что если это так?
– Мама, где это мы?
– Мы в нашем летнем домике, Рин. Ты в порядке? Ведёшь себя странно.
– Всё хорошо…. – кивнул я, почувствовав ком в горле.
– Блинчики уже готовы, кофе тоже. Твой отец сейчас на рыбалке.
– Рыбалка?
Я резко встал и побежал знакомой дорогой к озеру. Не знаю зачем я это делаю, но мне кажется, что нужно идти туда. Не понимаю для чего, просто надо и всё.
Не разбирая дороги, я мчался через цветочный сад. Мимо нашего двухэтажного домика. Прямо в противоположную от поля сторону. Открыл калитку.
Вот и оно! Передо мной раскинулось озеро. Яркое солнце отражалось в нём, создавая волшебный блеск. Идеальная гладь воды. Ясно на небе и в душе. Ни единого облачка. Дует лишь лёгкий ветерок.
Как и ожидал, папы здесь нет.
– Рин, куда ты так быстро убежал? – послышалось сзади.
– Мама, а где папа? Ты сказала, что он ловит рыбу…
– На самом деле, он ещё не пришёл сюда, в наш райский семейный уголок. Он ещё находится в вашем мире.
– В каком это мире? – не сразу понял, о чём она говорит. Ведь мне 5 или 6, и мы сейчас на даче в нашем летнем доме. Ничего не случилось. Всё хорошо.
– Твой папа сейчас находится на Земле в Америке, а ты между жизнью и смертью. Я знаю – тебе тяжело, и всегда было, ведь ты рос без матери. Прости, что я не смогла оказать тебе должной заботы. Но я не жалею о содеянном, ведь ты сейчас жив, а это самое главное. Ты был самым дорогим человеком в моей жизни, ты был частью меня и я люблю тебя, – она приставила указательный палец к губам. – По секрету скажу, что тебя я люблю больше твоего отца, а его я люблю очень сильно.
Она по-доброму улыбнулась.
В горле снова появился ком, в голову ударила резкая боль, из глаз одна за другой посыпались слёзы. Я почувствовал укол вины. На самом деле, я всегда его чувствовал, но старался не думать об этом. Я даже ни разу не пришёл на могилу моей матери, ведь считал себя виновным в её смерти. Я каждый день винил себя в этом. Повёл себя, как последняя сволочь. А мама…. мама…
– Прости…. Прости меня, пожалуйста! Я был полным глупцом! – сквозь слёзы, закричал я.
Мама тут же подбежала ко мне и обняла.
– Ну что ты, милый. Я никогда не винила тебя. Ты ни в чём не виноват. Ты был ещё слишком мал, а я сделала, то, что должна была сделать любая мать.
– Я тоже люблю тебя, мамочка, – я крепче прижался к ней. Такой родной тёплый запах чайной розы, мягкие волосы. Мои слёзы не переставали идти, и я зарыдал в голос.
– Рин, успокойся, – её рука коснулась моей головы и медленно провела по волосам. – Ты уже такой взрослый… Я очень соскучилась по тебе, но ещё не время. Сейчас ты должен продолжить жить, но однажды мы встретимся вновь. Надеюсь, это будет ещё не скоро, и ты будешь намного старше, чем я сейчас.
– Мама? – я посмотрел в её большие любящие голубые глаза.
– Рин, тебе срочно нужно проснуться! Немедленно! – немного грубо прокричала она.
Я кивнул и побежал в сторону озера. Не знаю почему, но мне казалось, что именно там я должен сейчас быть. Разогнавшись до предела, я прыгнул в воду. В ней отражалось лишь лазурное небо и редкие пушистые облака. При падении, в некоторых местах я заметил между облаками маленькие огоньки. Звёзды? Как они могли появиться на небе средь бела дня?! Мне казалось, что моё падение длилось целую вечность. Я медленно приближался к небу. Коснулся рукой просторной глади воды, и… я погрузился полностью. Вода холодными потоками обвила меня. В какой-то момент мне показалось, что я могу дышать под водой, но нет. Я начал задыхаться.
19 Провал. Рин Нортвес
Сквозь веки я видел свет. Такой яркий. Но не успел осознать реальность, как в горле что-то запершило, и я немедленно закашлял.
– Очнулся.… Я уже устал ждать, – послышался знакомый голос.
В лёгкие ударил удушающий запах табака.
– Ты мог бы не курить, хотя бы в такие моменты!
– Это всего лишь привычка. Я курю всегда, когда хочу успокоиться, – сказал Андрей.
Я проигнорировал его. Не понимаю, как он меня спас, а главное – зачем? Я заметил, что сижу на каменном полу. В неизвестной из многочисленных комнат в этом железобетоном лабиринте. Пол в некоторых местах покрыт кровью. Даже не хочу знать, что здесь творилось, но судя по запаху, кто-то недавно умер. Почувствовав, что начинает тошнить, меня тут же вырвало. Боже, нужно скорее уходить отсюда. Вот бы вдохнуть хоть глоточек свежего воздуха и выпить хоть стакан воды. Интересно, сколько я уже нахожусь под землёй?
Голова немного кружилась, но я встал и пошёл в сторону выхода.
– Стой. Я их вырубил, но это ненадолго. Охранники наверняка уже проснулись и прямо сейчас ищут нас. Не хочу тебя пугать, но нам сейчас ОБОИМ нужно выбираться отсюда, иначе нас поймают.
– Но как же остальные? Я должен вызволить отсюда ещё целых…. – я на секунду задумался. – ПЯТЬ человек!
– Это неважно…
– ВАЖНО! – неожиданно для себя самого я перешёл на крик, но Андрей не выражал абсолютно никаких эмоций. Что это? Спокойствие, сдержанность или полное отсутствие каких-либо эмоций.
– Это неважно, – повторил он. – Ты можешь вернуться сюда чуть позже, если тебе так хочется. Продолжать эту затею сейчас будет глупо и бессмысленно. Тебя почти сразу поймают, а так ты точно никого не спасёшь.
– Но я должен…. Лёша попросил спасти его подругу, а ещё… Агата….
Андрей закрыл глаза и прерывисто вздохнул.
– Всё понятно с тобой.
– Что понятно? – с вызовом спросил я.
– Ты вернёшься сюда позже.
20 Андрей Соколов
Меня зовут Андрей Соколов, мне 17 лет. Родился я…. Простите, я имел в виду, что усыновила меня довольно обеспеченная семья. Елизавета Владимировна – женщина, которую я называл матерью, была бесплодна, поэтому они с мужем Степаном Сергеевичем взяли меня из детского дома. В каком-то смысле мне очень повезло, многие люди мечтают о такой жизни, как у меня, но я никогда не чувствовал себя счастливым.
С раннего детства я понимал, что не такой как все. Я носил дорогие костюмы и часы с ранних лет. У меня никогда не было свободного времени, я всегда был занят. За всю свою жизнь я выучил 4 иностранных языка (английский, немецкий, французский и испанский). Освоил конную езду, умею играть на фортепиано и скрипке, занимался фехтованием, стрельбой из лука, рисованием, а каждые выходные мы с семьёй ездили играть в гольф. Ходил я, конечно же, не в обычную школу для всех детей, и даже не в гимназию, как можно подумать, а ко мне приходил заниматься репетитор. Я знал на пятёрку все предметы, которые мне преподавали. Начиная от молекулярной физики, заканчивая французской литературой. Так же я всегда должен был хорошо выглядеть, ведь мы часто посещали различные мероприятия вместе со стальными «сливками общества».
На самом деле мы жили в столице, а не в этой провинции, в которой мы находимся с Рином прямо сейчас. Лологда навсегда осталась для меня родиной, но большую часть жизни я прожил в Москве. Каждый новый год мы праздновали в Швейцарии, катались на горных лыжах. Их я освоил в совершенстве и катание на сноуборде. Осенью и весной мы часто ездили в Европу на мероприятия, различные выставки, показы.
Забыл сказать, моя семья владела несколькими крупными кампаниями. Степан Сергеевич имел сеть отелей по всему миру, гостиниц, ресторанов, а также имел несколько акций, которые также приносили немалый доход. «Отец» был известным крупным инвестором. Ему постоянно поступали деньги с различных компаний, в создание которых он однажды вложился. Ну, а Елизавета Владимировна была знаменитым дизайнером, очень часто она ездила в Париж. Если честно, я не люблю этот город. Когда я был маленьким, то считал Елизавету своей матерью, и очень любил её. Но Париж украл её у меня. Мне часто казалось, что Париж она любила больше чем меня. Именно поэтому я всегда презирал этот отвратительный город, хоть его часто романтизируют.
Со мной постоянно сидела няня и кто-то из многочисленных репетиторов. Друзей, как вы уже догадались, у меня не было. Я вообще никогда просто так не гулял, всюду передвигался исключительно на машине класса «люкс» с личным водителем. Какое-то время кроме няни, репетиторов, прислуги и семьи я вообще никого не видел, пока не пришёл на одно из мероприятий людей из высшего общества. Там я и встретил её…. У неё были длинные черные, как ночное небо, волосы, а многочисленные круглые заколочки напоминали звёзды. Я запомнил большие глаза цвета моря, длинные ресницы…. Моя первая любовь…. Её звали Светлана Горничева. Когда мы впервые встретились, ей, как и мне, было 11 лет.
Я первый подошёл к ней.
– Здравствуй.
– П-привет, – чуть робко ответила она. По её заиканию я сделал вывод, что она не такая избалованная девочка, какими обычно бывают дочери богатых родителей.
– У тебя красивые глаза.
Её щёки тут же покрылись лёгким румянцем.
– Благодарю, – девочка опустила глаза в пол, теребя в руках свой нежно-голубой клатч, под цвет пышного платья.
– Как тебя зовут? Меня Андрей. Мой отец владеет сетью отелей и ресторанов «Никс».
– Моё имя – Светлана. Мой отец тоже владелец отелей и ресторанов. Называется «Виолетта».
В тот день мы бегали между гостями и играли в салочки и прятки. Она была так прекрасна.
Она вела себя как принцесса, а я сказал, что хочу быть её принцем, тогда она стала бы королевой. Светлана постоянно улыбалась. Я любил её улыбку и до сих пор люблю. Но в тот же вечер, Степан Сергеевич запретил мне играть с ней. Сначала я не понимал почему. Виделись мы тайком со Светланой на всех мероприятиях, которые не пропускали наши родители. Позже я узнал, что и её отец не признаёт меня. Как оказалось, наши отцы являются прямыми конкурентами, из-за чего терпеть друг друга не могут.
Мы виделись с ней примерно 1-2 раза каждый месяц, иногда реже. Мы много болтали, шутили и веселились. Когда нам было по 15 лет, мы решили сбежать от наших семей. Мы взяли с собой кое-какие деньги, минимальные запасы еды. К счастью, наши родители ничего не заподозрили.
В тот день я долго не мог найти её в толпе бесконечных «статуй» красивых людей. Тут и там мелькали яркие светильники. Золото, бриллианты, мужчины в дорогих костюмах, женщины в платьях, разговоры про инвестиции…. Я так устал от всего этого. Мне безумно всегда хотелось чего-то другого. Деревянный домик у речки рядом с лесом и любимая девушка за моей спиной…. Каждый раз, когда я думал об этом, сердце, словно обливалось кровью, в груди чувствовалась бесконечная пустота. Абсолютная, бесполезная пустота.
Отец, планировал передать мне своё наследство, а его, увы, совсем не мало, как и ответственности за всё это.
– Привет, мой отец сейчас разговаривает с президентом шоколадной кампании «Пэтрис». Скорее пошли, у нас не будет другого шанса, – послышалось за моей спиной.
Я лишь коротко кивнул, и мы побежали в сторону выхода. Затем вышли из общего зала, пустились по коридорам, а потом оказались прямо в саду. Наши родители не разрешали туда ходить, хоть там были и другие гости вечера. В саду мы заметили, что были только пары, поэтому на нас никто не обратил внимания. Женщины и мужчины флиртовали друг с другом, но не мы. У нас были совсем иные отношения…. Не такие поверхностные, как у них.
На свежем воздухе стало намного легче, дышать проще. Уже меньше чувствовалась вся эта напыщенность и наигранная доброжелательность. Все лишь стремились выглядеть хорошо, вести себя прилично, говорить красиво. Необходимо понравиться всем и каждому. Чтобы завести партнёров, заполучить выгодную сделку, сотрудничество, жениться или же выйти замуж. Хотя это, то же самое, что и сотрудничество, потому что любовью и чувствами тут и не пахло.
Сад был очень красив, аккуратные дорожки, одинокие фонари. А чуть выше над головами красовались звёзды. Вечные, бесконечные. Она то и дело восхищалась ими, прыгала, как маленький ребёнок. Её темно-синее, как вечернее небо, платье кружилось, не успевая за ней.
– Это просто восхитительно! – воскликнула она, выбежав из огромных золотистых ворот.
– Подожди! – крикнул я, но она лишь ускорилась.
– Не догонишь, не поймаешь! – крикнула Светлана и побежала, смеясь, как часто делала в детстве.
Но я так просто не хотел упустить её, поэтому пришлось ускориться, чтобы хоть немного поспевать за ней.
Минут пять мы бежали без остановки. Я немного запыхался.
Перед нами раскинулся океан, а справа горы.
– Ух, ты, это же просто невероятно! Андрей, посмотри в воду, в ней отражаются звёзды!
– Это ты невероятна.
– Что? – она растерялась.
– Знаешь, когда я впервые увидел тебя, то сразу же беспамятно влюбился. Светлана, я люблю тебя, – прошептал я, глядя ей прямо в глаза.
Она внимательно слушала меня. Казалось, что для неё мои чувства оказались полной неожиданностью. Неужели она не догадывалась?
– Я не буду торопить тебя с ответом. Можешь не отвечать мне взаимностью. Для меня самое важное это видеть тебя каждый день, остальное не имеет значения.
– Нет! – испуганно выкрикнула она. – Не нужно ждать! Я люблю тебя! Всегда любила! Хочу быть только твоей.
Сказать, что я был удивлён, это ничего не сказать. Не помню, что тогда на меня нашло, но я больше не стал сдерживать себя. Я резко схватил девушку одной рукой за её запястье, а второй коснулся её подбородка и поцеловал. Прямо в губы. Это был мой…. наш первый поцелуй. Она поддалась мне. Вкушать её губы, как пить самое дорогое вино Каберне Совиньон, только намного лучше.
Через некоторое время она отстранилась от меня.
– Давай искупаемся? – предложила Светлана.
– Вода же холодная.
– Ты тоже холодный….
– О чём… это ты?.. – не успел я договорить, как она уже сняла с себя платье, туфли и побежала в воду. – Подожди!
Несколько секунд я тупо стоял в оцепенении и смотрел на неё. Точнее на её тело. Идеальные ровные дуги талии, стройные ножки, попа, которую скрывало шёлковое бельё. К моим щекам, ушам и низу живота подступил резкий жар. Я ещё никогда прежде не видел девушек в одном нижнем белье, только на картинках и роликах в интернете. Мне ничего не оставалось, как последовать её примеру. Сняв с себя туфли, костюм, часы, очки, я побежал к ней. Нельзя её одну туда отпускать.
– Эй, что ты имела в виду? Тебе не понравилось?
Она лишь хихикала и брызгала меня ледяной водой. Я совсем не понимал её, откуда такая выдержка. Да любой морж бы ей позавидовал.
– Эй, прекрати!
– Ты такой смешной, – улыбнулась она, и перестала брызгать.
– Слушай, что ты имела в виду? – не дослушав мой вопрос, она нырнула в воду. – Прекрати уходить от ответа таким глупым способом!