Дженнифер Ли Арментроут
Корона из золотых костей
Он сложил руки на груди, и я ощутила острый укол страдания. Я потянулась к нему, чтобы убрать боль, но заставила себя остановиться. Он однажды просил меня так не делать. Я сцепила руки в замок, а Кастил продолжил:
– И, возможно, он думал, что если Джианна станет моей невестой, он сможет удержать влияние.
Джианна.
Я не знала, что думать о вольвенке, которую никогда не встречала и не видела, насколько мне известно. Кастил никогда не собирался на ней жениться, и, по его словам, она тоже не проявляла к нему никакого интереса. Нельзя винить ее в том, чего хотели отец Кастила и Аластир, твердила я себе. Аластир вообще о ней не говорил.
– Какими бы ни были его мотивы, – произнес Киеран, – сейчас они не имеют никакого значения.
И я так думала. Потому что Кастил нашел его, а это значило, что вольвена больше нет в живых.
Кастил вышел вперед и опустился передо мной на колени. Он взял меня за руки, и я уставилась на него, чувствуя его гнев на самого себя и свою семью. Но этот гнев пересиливали негодование на то, что сделали со мной, и его беспокойство.
– Мне так жаль, что тебе пришлось узнать правду таким способом. – Он взял мои руки в свои. – Представить не могу, что ты должна чувствовать.
– Я хотела его убить, – призналась я.
Он опустил голову и поцеловал мои руки.
– Что ж, принцесса, помнишь, я сказал, что дам тебе все, что пожелаешь?
– Да?
Он опять улыбнулся, на этот раз его улыбка обещала кровь.
– Аластир еще жив.
– Что? – прошептала я.
– Мы посадили его под замок перед тем, как отправились в Пустоши, – сказал Киеран. – Мы решили, что лучше держать его живым на случай, если не успеем к тебе вовремя.
Кастил встретил мой взгляд.
– Он твой, Поппи.
* * *
Я узнала, что мы поедем через Скотос без остановок. Как сказал Киеран, мы перевалим через горы до наступления ночи, потому что уже находимся недалеко от них. Я была рада это услышать, потому что не горела желанием провести еще одну ночь в горах в тумане. Меня все еще преследовало воспоминание, как я в прошлый раз чуть не шагнула в пропасть, и сейчас очень не хотелось это повторять.
Киеран ушел, чтобы подготовить к отъезду вольвенов и атлантианцев, которые остались. В моих мыслях по-прежнему царила полная неразбериха, я пыталась осмыслить все, что узнала. Однако о трех вещах старалась не думать, пока ходила в небольшую уборную, а затем возвращалась в скудно обставленную комнату.
Бессмертие и все с ним связанное. Как ни удивительно, не думать о нем было нетрудно, потому что я чувствовала себя так же, как и до того, как мне в грудь попал болт. И вряд ли изменилась внешне. В уборной не было зеркала, но Кастил ничего не сказал по поводу моей внешности. Я чувствовала себя собой.
Я не позволила себе думать о том, что могу быть королевой. Хвала богам, ни Киеран, ни Кастил об этом не говорили. Иначе я бы, наверное, забилась в угол.
И, наконец, была третья тема, не думать о которой у меня не получалось. В голове каждую пару секунд всплывало напоминание о том, кто, по утверждению Аластира, приходится мне родней. Я наблюдала, как Кастил натягивает плотную тунику. Знал ли он? Рассказал ли ему об этом Аластир, попав в плен? Может, и нет. Мне не нужно было ничего говорить. Если Кастил не знал, то, возможно, это к лучшему. Что он почувствует, узнав, что женился на потомке короля, который чуть не уничтожил Атлантию? А его мать? У меня забурлило в животе. Что подумает она?
Или она уже знала? Не потому ли спрашивала Кастила, кого он привез домой? Король Валин сражался рядом с ним, но это не значит, что он не знал. Аластир прибыл до нас, и даже если родители Кастила ни к чему не причастны, они все равно могли знать, чья я родственница.
И его отец… Я вспомнила, как он кричал Кастилу остановиться, не давать мне кровь. Его отец знал, что собирается сделать Кастил, и, боги, Малек сделал то же самое сотни лет назад, в отчаянии превратив свою любовницу Избет в первого вампира.
История трагически повторилась, за исключением того, что я вампиром не стала.
Но король Валин этого не знал.
– Где твой отец? – спросила я, беря сапог из найденной Джаспером пары.
– Эмиль и еще несколько моих людей проводили его обратно в Атлантию. Сейчас его держат под присмотром.
Я подняла голову от сапога.
– Думаешь, это необходимо? Держать его под присмотром?
Кастил кивнул, вставляя в ножны меч.
– Скорее всего он считает, что я обратил тебя в вампира, – повторил он мои недавние мысли. – Если мы просто отправим его в Атлантию, он немедленно вернется сюда.
– Зачем?
Я натянула мягкий кожаный сапог. Туговато в голени, но сойдет.
– Отрезать мне голову? – спросила я полушутя.
– Если он попробует, то умрет, – заявил Кастил.
Я застыла.
– Кастил…
– Знаю, это звучит сурово. – Он поднял с пола второй сапог и принес мне. Я сидела на краешке деревянного кресла. – Но даже если бы ты стала охваченной жаждой крови Вознесшейся и пыталась разорвать горло каждому поблизости, я бы все равно уничтожил любого, кто замыслит причинить тебе вред.
Я уставилась на него. Мое сердце на миг остановилось и потом тяжело забилось.
– Не знаю, стоит ли мне волноваться или чувствовать себя польщенной.
– Чувствуй себя польщенной. – Он опустился на колени с сапогом в руках. – И скажи спасибо, что до этого не дойдет. Когда он увидит тебя, то поймет, что ты не вознеслась – по крайней мере не в вампира.
А во что? Я надеялась, что он или еще кто-нибудь сможет ответить.
– Я сама могу обуться.
– Знаю. Но тогда я буду чувствовать себя бесполезным. Пожалуйста, позволь мне быть полезным.
– Только потому что ты сказал «пожалуйста», – проговорила я, поднимая ногу.
Он быстро усмехнулся.
– Как ты себя чувствуешь? Честно? Я имею в виду не только физически.
Я замерла, пока он просовывал мою ногу в голенище.
– Я… в порядке, – сказала я, глядя на темные локоны его склоненной головы. – Мне только немного странно, потому что… чувствую себя такой же. Не ощущаю никаких перемен. Хочу сказать, может, и правда ничего не изменилось? Может, ты исцелил меня…
– Я не просто исцелил тебя, Поппи. – Он посмотрел на меня, натягивая сапог. – Твое сердце остановилось. Если бы я промешкал секунду или две, ты бы ушла.
Он удерживал мой взгляд, и у меня оборвалось сердце.
– Ты не ощущаешься такой же, как раньше.
Я схватилась за край сидения.
– Я на самом деле не понимаю, что это значит. Чувствую себя той же самой.
– Трудно объяснить, это как сочетание запаха и инстинкта. – Он положил руки на мои колени. – Когда я прикасаюсь к тебе, я узнаю ощущение твоей кожи. Ты по-прежнему Поппи, но не чувствую в твоих венах смертной крови, и ты больше не ощущаешься прежней на инстинктивном уровне.
– О, – прошептала я.
Мгновение он пристально смотрел на меня.
– Это все, что ты можешь сказать в ответ?
– Это все, что я сейчас могу придумать.
Он заглянул мне в глаза и кивнул.
– Я даже представить не могу все, что, должно быть, проносится сейчас в твоем уме.
Я издала сухой смешок.
– Очень многое. Кое-что из этого я могу отложить на будущее, чтобы пугаться потом. Но…
– Что? – негромко подбодрил Кастил.
Я открыла рот и закрыла. Потом попыталась еще раз. В душе я хотела по-прежнему умалчивать, не говорить о короле Малеке, но я… не желала, чтобы между нами оставались недосказанности. Не после того, что произошло. Не после того, как он рисковал ради меня. И мы так близко подошли к тому, чтобы потерять друг друга.
И даже если то, что скажу, его шокирует, я не думала, что это вобьет между нами клин. Мы… вместе. Мы для этого слишком сильны.
Я крепче вцепилась в край кресла.
– Когда ты беседовал с Аластиром, он тебе что-нибудь говорил обо мне? Кроме того, что я представляю опасность для Атлантии – это, я уверена, он не забыл упомянуть.
– Кое-что сказал. Но у нас было мало времени, а я был не в том настроении, чтобы выслушивать что-то кроме того, где тебя найти. – Он сжал мои колени. – И что же?
Я тяжело сглотнула.
– Он сказал, что я происхожу от Никтоса, и… и что я также происхожу от короля Малека.
Кастил смотрел на меня, но никакой волны потрясения и ужаса от него не последовало.
– Он и мне это сказал.
– Сказал?
Кастил кивнул, и я спросила:
– И это тебя не беспокоит?
Он сдвинул брови.
– А почему это должно меня беспокоить?
– Почему? – несколько озадаченно повторила я. – Он же создал первого вампира. Он изменял твоей матери…
– Да, он все это сделал. Но не ты. – Он отпустил мои колени и, накрыв мои руки ладонями, медленно расцепил мои пальцы. – Мы даже не знаем, правда ли это.
– Он сказал, что способности Малека были очень похожи на мои – что он мог исцелять прикосновением и причинять вред людям, даже до них не дотрагиваясь.
– Я никогда об этом не слышал. – Кастил переплел пальцы с моими.
– Аластир сказал, что лишь немногие знали, на что он способен. Что твои родители знали.
– Тогда нам нужно, чтобы они это подтвердили.
Я напряглась.
– Твоя мать…
– Моя мать не будет держать на тебя зла за то, кто был твоим предком, – перебил он. – Может, ее это шокирует. Может, даже заставит думать о вещах, которые она старалась забыть, но она не станет возлагать на тебя ответственность за то, что натворил твой дальний родственник.
Я так сильно хотела в это верить. Наверное, он прав. Он знает свою мать, но в моей голове вертелось воспоминание о том, как она уставилась на меня, впервые увидев, и что сказала. Это был не просто шок.
– Почему ты ничего об этом не говорил?
– Потому что я честно не думал, что это имеет значение.
Искренность его слов была на вкус как ваниль.
– Я понятия не имел, говорил ли он об этом тебе, и правда ли это. Если честно, для меня это не имеет смысла. Насколько я могу судить, это не объясняет твои способности и их силу. Одно то, что у вас схожий дар, не означает, что ты происходишь от Малека.
Он поднялся, снял меня с кресла и заключил в кольцо объятий.
– Но даже если ты происходишь из его рода, это не имеет значения. Это не меняет тебя. – Он смотрел на меня, и его глаза горели как янтарь. – Ты в самом деле думаешь, что это может меня беспокоить?
– Я не думала, что это встанет между нами, – призналась я. – Просто… Не хочу быть его родственницей. Не хочу доставлять твоей матери еще больше неудобств, чем уже доставила и доставлю.
– Я могу это понять, но знаешь что? – Он прижался лбом к моему лбу. – Меня не волнует, что она почувствует. Я беспокоюсь о тебе – обо всем, что случилось с тобой. Ты проявила столько силы. На тебя напали, тебя взяли в плен, а потом ты чуть не рассталась с жизнью.
Он приложил ладонь к моей щеке.
– Я понятия не имею, почему ты не вознеслась, или же вознеслась, а мы просто еще не знаем, во что. И, вдобавок ко всему, на тебя обрушивается одно потрясение за другим: сначала правда о Вознесшихся, страх за брата и Тони, а теперь открытие, что в тебе течет кровь бога.
– Что ж, после того, как ты все это перечислил, мне нужно сесть.
Он поцеловал меня в нос.
– Не нужно. Ты стоишь. Ты с этим справляешься, и будь я проклят, если сейчас тобой не восхищаюсь. Но также знаю, что ничего из этого тебя не ошеломило, и это меня беспокоит. Ты твердишь, что с тобой все в порядке, каждый раз, когда спрашиваю, а я знаю, что это не может быть правдой.
– Со мной все в порядке.
В общем. Я прижалась щекой к его груди. Мне нужно быть в порядке, потому что ничего из случившегося с того момента, как я ступила в Покои Никтоса, не отменяет того, что нам нужно найти брата Кастила и моего…
Йена.
Я дернулась назад.
– О боги. Я об этом даже не подумала.
Во мне вспыхнула надежда, расслабив напряженные мышцы.
– Если я не стала вампиром, это означает, что и Йен мог не стать. Может, он как и я. Стал тем, что и я. Может, он не такой, как они.
Настороженность эхом отозвалась в Кастиле.
– Это возможно, Поппи, – начал он нерешительно. – Но его видят только по ночам. И он женат на Вознесшейся.
То, что он не договорил, повисло в пыльном воздухе охотничьей хижины. Либо Йен мне не родной брат, либо наш общий родитель не тот, кровь которого несет итер. Я не знала. Но одно то, что Кастил не видел Йена днем, или то, что Йен женат на Вознесшейся, не означало, что он тоже вознесся. Надежда, которую я теперь питала, была не такой хрупкой и наивной, как неделю назад, и за нее можно ухватиться.
И я ухватилась.
* * *
Когда мы вышли на крыльцо, Кастил позаботился, чтобы я не выскочила на солнце позднего утра. Киеран ждал нас, стоя между массивным вороным конем – Сетти – и коричневым. Сетти негромко заржал и тряхнул блестящей черной гривой. Кастил заставил меня замедлить шаг и выйти на солнце постепенно.
Ничего не случилось, кроме приятного ощущения тепла на лице.
Я приласкала Сетти. Почесывая его за ухом, я осматривала деревья вокруг хижины. Среди низко опущенных сучковатых ветвей время от времени мелькало что-то серебристое, белое или черное. Землю усеивали коричневые скрученные листья и более яркие зеленые. Как будто листву стряхнуло резкое похолодание. Но мы же в предгорьях Скотос, я видела окутанные туманом пики. Разве местные растения не привыкли к холоду?
Пока Кастил заканчивал привязывать седельные сумки, я взялась за седло и вскочила на Сетти. Усевшись, увидела, что на меня пялятся не только Киеран с Кастилом, но и темнокожий атлантианец. Нейлл вышел из-за хижины. Все трое уставились на меня так, будто я сделала обратное сальто на лошадиной спине.
– Что такое? – спросила я, трогая спутанные волосы.
В хижине не оказалось расчески, и, наверное, вид у меня был такой, словно я побывала под мощным вентилятором.
Нейлл вскинул брови и медленно заморгал.
– Это было… впечатляюще.
Я нахмурилась.
– А что было?
– Ты только что вскочила на Сетти, – сказал Кастил.
– И что? – Уголки моих губ опустились.
– Ты не воспользовалась стременами, – пояснил Киеран, а Нейлл тем временем взобрался на стоящего рядом с ним коня.
– Что? – Я нахмурилась сильнее. – Ты уверен?
Я должна была это сделать. Мне никак не залезть на Сетти без посторонней помощи или без того, чтобы поставить ногу в стремя. Конь был слишком высок, а я не достаточно сильной, чтобы совершить такой трюк без хорошего разбега.
И даже с разбегом меня ждал бы грандиозный провал.
– Точно не воспользовалась, – подтвердил Нейлл.
Он смотрел на меня с легким удивлением, которое, как я решила, больше относилось к тому, что я не стала вампиром.
– Давай. – Кастил поднял руки и пошевелил пальцами. – Слезь на минутку.
– Я только что залезла.
– Знаю, но это всего на минуту. – Он опять покрутил пальцами. – Я хочу кое-что проверить.
Я со вздохом взяла его за руки и позволила снять меня с Сетти, который наблюдал с любопытством. Я надеялась, что они не ждут, чтобы я снова вскакивала на коня под их внимательными взглядами.
– Что?
Кастил выпустил мои руки и шагнул назад.
– Ударь меня. Сильно. Как будто всерьез.
Я наморщила лоб.
– С чего бы мне тебя бить?
Нейлл скрестил руки на луке седла.
– Хороший вопрос.
– Ударь меня, – настаивал Кастил.
– Я не хочу тебя бить.
– Это впервые, – ответил он, и его глаза сверкнули в солнечном свете.
– Прямо сейчас я не хочу тебя бить, – уточнила я.
Мгновение Кастил молчал, затем повернулся к Киерану с Нейллом.
– Я вам когда-нибудь рассказывал, как обнаружил Поппи, когда она стояла на карнизе за окном, прижимая к груди книгу?
Я сощурилась, а Нейлл сказал:
– Нет, но у меня куча вопросов.
– Кас, – начала я.
Он изобразил на лице предупреждающую улыбку.
– Она держала эту книгу – свою любимую. Она даже взяла ее с собой, когда мы покидали Масадонию.
– Я не брала, – заявила я.
– Она смутилась, – продолжал он, – потому что это книга о сексе. И не просто о сексе. В ней полно всяких непристойных и неслыханных…
Я бросилась вперед и двинула ему в живот.
– Проклятье. – Кастил со стоном согнулся, а Нейлл присвистнул. – Боги.
Я скрестила на груди руки.
– Теперь доволен?
– Ага, – судорожно вдохнул он. – Буду, когда восстановлю дыхание.
Я закатила глаза.
– Проклятье. – Кастил посмотрел на меня, слегка округлив глаза. – Ты… сильная.
– Я же тебе говорил, – заметил Киеран. – Говорил, что она сильная.
Я вспомнила, как Киеран сказал об этом Кастилу после того, как я попыталась его съесть. У меня внутри все упало. Я уронила руки, и они повисли по бокам.
– Ты думаешь, я стала сильнее?
– Думаю? – рассмеялся Кастил. – Знаю. У тебя всегда была тяжелая рука, но сейчас дело не в этом.
– На самом деле я ударила тебя не со всей силы, – сказала я.
Он воззрился на меня.
– Ну надо же.
– Не проси бить тебя еще раз. Я не буду.
На его лице медленно расплылась улыбка, и я ощутила на языке… вкус пряных специй.
– С тобой что-то неладно, – пробормотала я.
На его правой щеке появилась ямочка, и я отвернулась от него. Через секунду он очутился возле меня, целуя уголок моих губ.
– Мне это нравится, – сказал он, кладя руки мне на бедра. – Сильно.
Я покраснела до корней волос и, ничего не ответив, схватилась за седло. На этот раз Кастил поднял меня сам, в чем я, наверное, не нуждалась. Он уселся за моей спиной и взял поводья. Я не знала, что думать о том, будто стала сильнее. В голове больше не осталось места. Поэтому я добавила это в список того, о чем подумаю потом, и повернулась к Нейллу.
– Спасибо.
Он смотрел на меня, наморщив лоб.
– За что?
– За то, что помог Кастилу в Айрелоне. За помощь мне.
Он с ухмылкой перевел взгляд с Кастила на меня и покачал головой.
– Не за что, Пенеллаф.
– Можешь звать меня Поппи.
Я подумала, что могу считать друзьями всех, кто нам помогал. И не важно, делали ли они это из преданности Кастилу. Для меня это не имело значения.
Его ухмылка превратилась в потрясающую улыбку.
– Не за что, Поппи.
Кастил направил Сетти в лес.
Чувствуя, что мои щеки опять вспыхнули, я огляделась.
– А где Делано и Джаспер? И остальные?
– Они вокруг нас, – ответил Кастил, подгоняя Сетти.
– У них нет лошадей? – Нахмурившись, я взглянула на Киерана. – А где твоя лошадь?
Он покачал головой.
– Путешествие через Скотос будет быстрым и изнурительным. В облике вольвенов мы потратим меньше энергии. Кроме того, так мы покрываем большее расстояние.
Что? Я этого не знала. Киеран прошел вперед. Добравшись до деревьев, он схватился за подол туники. Я обнаружила, что он уже босиком. Он стянул тунику через голову и отшвырнул. При этом на спине обозначились выпуклые мышцы, а руки напряглись.
– Что за расточительство, – пробормотала я, наблюдая за тем, как черная туника пролетела по воздуху и медленно упала на землю. Через несколько секунд к ней присоединились и штаны.
Нейлл вздохнул и пустил лошадь вперед. Наклонившись набок в седле, он вытянул руку и подобрал брошенную одежду.
– Надо было просто оставить это здесь, чтобы ты вернулся в королевство с голой задницей.
Я заметила, как Киеран поднял руку и отставил средний палец. Я велела себе не смотреть, но знала, что сейчас он начнет превращаться, а это совершенно завораживающий процесс. Я не смогла удержаться и взглянула, стараясь держать взгляд повыше.
Не помогло.
Киеран наклонился вперед, и на мгновение я увидела больше, чем следовало. Затем он изменился. Кожа истончилась и потемнела, кости затрещали и вытянулись, а затем снова срослись. На спине пробился палевого цвета мех, покрывший мускулы, которые стали толще и крупнее. Лапы упали на землю, потревожив листву и грязь. Секунды. Всего несколько секунд – и Киеран бежал впереди нас в облике вольвена.
– Не думаю, что когда-нибудь привыкну к такому зрелищу, – прошептала я.
– К чему именно? – спросил Кастил. – К тому, как Киеран обращается, или как раздевается?
Нейлл фыркнул, выпрямляясь в седле, и засунул одежду Киерана в сумку.
– И к тому, и к другому, – призналась я.
Мы вступили в лес, и я подняла взгляд на деревья. Их вершины были деформированы, ветви загнуты вниз, словно по деревьям прошлась гигантская рука, пытаясь придавить их к земле.
– Эти деревья всегда такие?
– Были такими, когда мы приехали в хижину, – ответил Кастил, обвивая рукой мою талию. Под копытами Сетти хрустели листья и тонкие веточки. – Но раньше они никогда такими не были.
– Что с ними случилось?
– Должно быть, тут прошла сильная буря.
Я глянула на Нейлла – он тоже смотрел вверх. Насколько мы могли видеть, деревья повсюду были согнуты и искорежены.
Какая буря могла такое сотворить? Сбитая с толку, я ехала молча. Вскоре мы добрались до тумана, скрывающего горы. Он был густым и белым, как молоко. Хотя знала, что он мне не навредит, все равно напряглась, когда Киеран прыгнул в него. Тут я заметила других вольвенов. Они мелькали в жутком лесу вокруг нас и нерешительно входили в туман. Я разглядела Джаспера и Делано – они приблизились к нам и нашим лошадям. Клочья тумана клубились вокруг их лап и тел.
Делано поднял голову, пробираясь между лошадью Нейлла и Сетти, и посмотрел на меня. Я неуклюже помахала ему, вспоминая, как исчезал в тумане Беккет, когда я впервые переходила Скотос.
Но то был не Беккет.
С тяжелым сердцем повернулась вперед, приготовившись войти в непроницаемую пустоту. Прищурилась. Туман казался не таким густым, как я помнила. Или это потому, что он двигался, клубился и рассеивался.
– Что-то изменилось, – заметил Кастил, крепче сжав руку на моей талии.
Когда мы вступили в туман, он разошелся и открыл для нас чистую дорогу. Я развернулась и посмотрела назад. Там туман сошелся снова, уплотнившись в густую, непроницаемую массу. Оглядевшись, заметила впереди нескольких вольвенов, их мех блестел на солнце.
Предвкушая потрясающее зрелище золотых деревьев Эйос, я подняла голову, как только туман рассеялся.
– Боги мои, – прошептал Нейлл.
Кастил застыл за моей спиной, а Сетти замедлил шаг и нервно замотал головой. Вольвены впереди нас тоже остановились и задрали головы. Их тела напряглись. По моей коже пробежали мурашки. Я разомкнула губы.
Красное.
Алая листва блестела в солнечном свете как миллионы озер крови.
Все золотые деревья Эйос стали кровавыми деревьями.
