Джейн Портер
Память любви
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Шпион? – переспросила Анабелла, и ее глаза засверкали любопытством. Она всегда любила тайны, драмы, истории о великих приключениях. Как Джеймс Бонд?
– Ну, это может оказаться не таким увлекательным, как в фильме, но он работает на правительство, – ответил Лусио, просматривая остальные бумаги в конверте.
Это была достаточно внушительная пачка, а сверху лежала страница с именами, адресами и номерами телефонов – список людей, которые были связаны с Томасом.
– Они все ведут к Томасу, – сказала Ана, пробегая пальцем по адресам северных провинций – Ла Риоха, Катамарка, Сальта, Джуджуй. – Мы недалеко от места, где он живет.
– Или жил, – грустно поправил ее Лусио, прочитав письмо Алонсо. – Это нам не поможет. Возможно, ребенок исчез из приюта.
– Исчез?
– Алонсо говорит, что его там нет и он не может найти следов.
Ана замерла на месте.
– Этого не может быть, – запротестовала она. Если Томаса забрали, в приюте должны остаться записи, документы. Они не могут отдать ребенка в чужие руки, не оставив имен приемных родителей.
Дети не испаряются в воздухе!
Если только не случилось чего-то плохого, печально подумал Лусио. Но он не стал делиться с Анабеллой своими страхами, а вместо этого сосредоточился на других бумагах. Здесь было гораздо больше, чем он сначала думал: копии записей, свидетельство о рождении, скорее всего фальшивое, фотографии из альбома.
Ана смотрела через его плечо, стараясь разобрать, что он читает.
– А где находится приют?
– В окрестностях Сан-Сальвадора-де-Джуджуй.
– Лусио, это не так далеко. Всего пара часов езды от Сальты. – Она схватила его за руку. – Давай найдем машину и поедем туда прямо сейчас. Мы будем в Сан-Сальвадоре уже сегодня днем.
Лусио ничего не ответил, он был поглощен тем, что писал Алонсо. Хантсмен сообщал, что приют считался благотворительной организацией, но на самом деле функционировал нелегально. Дети в нем появлялись и исчезали с пугающей регулярностью, часто сменялись сотрудники. Только за последний год в приюте поменялось четыре директора.
Он перевернул страницу, надеясь найти больше информации о приюте. Детский дом, расположенный высоко в горах, был небольшим заведением, в котором содержалось около двадцати детей, в основном дети индейцев – потомки инков. Если в таком маленьком заведении не помнят Томаса, что-то тут нечисто.
Анабелла сжала его руку.
– Поехали, Лусио. Нужно найти машину. Мы теряем время. Мы могли бы добраться до Сан-Сальвадора к ужину.
– Не так быстро, Ана. Где мы оставим лошадей?
К тому же у нас мало информации.
– У нас достаточно сведений! – Она крепче сжала его руку. – Может, Алонсо не знал, где искать.
Может, он не задавал нужных вопросов. Сан-Сальвадор находится высоко в горах, это уединенное место, Алонсо – иностранец. Естественно, люди недоверчиво к нему относились и неохотно разговаривали. Но ты наполовину индеец. Тебе они будут доверять и расскажут больше, чем Алонсо. Я в этом уверена.
Она говорила с такой страстью, была так решительно настроена найти Томаса. Они оба знали, что дети так просто не исчезают. Что-то случилось. Но что?
На севере Аргентина граничит с Чили и Боливией. Пять лет назад банды преступников бродили по Андам, мародерствовали в маленьких городах, нападали на бизнесменов, похищали членов богатых семей и требовали выкуп. Пропадало огромное количество маленьких детей, ходили слухи, что их продавали в богатые семье за океаном. Но два года назад предводители банд были схвачены и посажены в тюрьму. Почти сразу же похищение детей прекратилось, бизнесменам прекратили угрожать, и жизнь вернулась в прежнее русло.
Или нет?
Лусио глубоко вздохнул. Ана сказала, что Алонсо Хантсмен иностранец. Но Алонсо был больше, чем иностранцем. Он был тайным агентом. Алонсо работал на британское правительство. Как он узнал о Томасе? Откуда он знает, что ребенка выдают за Гальвана? Что делает Алонсо Хантсмен в Аргентине?
Лусио подумал, что тут дело не только в пропавшем ребенке.
Черный рынок. Продажа детей. Эти мысли зловеще крутились у него в голове. Может быть, Алонсо был замешан в этом деле больше, чем ему того хотелось. Алонсо знал, где находится Томас, знал, что с ним случилось – но не мог или не хотел рассказать им?..
Лусио нужно поговорить с Алонсо.
– Значит, мы ничего не станем делать? – Ана встала перед ним, пристально глядя ему в глаза. Мы будем сидеть, сложа руки и ждать?
Он взглянул на нее. Ее красивое лицо было выразительным и гневным.
– Мы будем действовать осторожно, – ответил Лусио, не желая разочаровывать ее. Он ни за что не станет подвергать Анабеллу опасности. Сначала он должен провести свое расследование.
– Что это значит?
Ее зеленые глаза опасно засверкали.
Лусио подавил улыбку. Он вполне мог справиться с рассерженной Анабеллой. Он знал, как потушить огонь внутри нее.
– Я хочу навести справки перед тем, как мы отправимся на север, – спокойно ответил он. – Хочу расспросить людей… сузить границы поиска.
Она покачала головой, бормоча что-то насчет зазнавшегося мачо, потом вдруг взорвалась:
– Ах, вот как? Мы вернемся домой, и я буду сидеть и ждать, пока ты будешь звонить по телефону?
– Мы не вернемся домой, и я не буду звонить по телефону. Мы продолжим наше путешествие, поедем на север к моим друзьям.
Ана снова покачала головой, ее щеки запылали.
Она изо всех сил пыталась оставаться спокойной, чтобы не сказать того, о чем потом пожалеет.
– Но я не хочу ехать верхом. Я не могу больше играть в эту игру. Я хочу поехать на машине в Джуджуй, поговорить с директором…
– Там уже новый директор, – прервал он ее. – В детском доме за последний год сменилось четыре директора.
Об этом он прочел в письме Алонсо, и это еще сильнее взволновало его. Почему так часто сменяются директоры в приюте? Кто финансирует приют? Кто нанимает и увольняет директоров?
Приют мог быть прикрытием для незаконной деятельности. И Лусио хотел съездить туда и во всем разобраться, но он не мог взять Ану с собой.
– Ана, ты говорила, что хочешь увидеть мой мир, познакомиться с моей семьей, народом. Я хочу показать тебе его, если ты…
– Но Томас!
– Пропал. Ты сама говорила, что Алонсо не может найти ребенка, потому что он англичанин. Так пусть наши люди помогут нам. Но нам придется на время забыть о телефоне и лимузине с шофером.
Если мы ворвемся в город, то мы ничего не узнаем.
Люди заподозрят что-то неладное.
Она не смотрела на него, в ее глазах стояли слезы.
– Ты действительно думаешь, что твой народ может нам помочь?
– Если мы попросим их. Но ты должна набраться терпения, должна понять, милая, что ты чужестранка, а я коренной житель. Продвигаясь на север, ты встретишь людей, которые не будут доверять тебе, так же, как твоя семья не доверяла мне.
Она закрыла глаза, по ее щеке скатилась слеза.
Внутри у Лусио все сжалось, он протянул руку и вытер слезы с ее лица.
– Тебе будет трудно, Ана, потому что ты привыкла, чтобы все было так, как ты хочешь. Ты любишь контролировать ситуацию, но на этот раз ты должна сделать по-моему. Ты можешь это сделать? Ради нас? Ради меня?
Она молча подняла на него глаза. В них стояли слезы, но она открыто смотрела на Лусио.
– Да.
Он удовлетворенно вздохнул, положил бумаги обратно в конверт, засунул его за пояс и направился в магазин купить бутерброды, печенье и воды. Он упаковал еду в рюкзак, и они покинули город, направляясь в горы.
Они ехали безостановочно еще семь часов. Но окружающая местность не производила на Анабеллу никакого впечатления, мысленно она постоянно возвращалась к тайне, окутывавшей Томаса.
Кто забрал его из детского дома? Судя по информации, которую удалось добыть Лусио, кто-то забрал Томаса из приюта в период между сентябрем, когда с ней в первый раз связался Алонсо Хантсмен, и декабрем, когда его имени уже не было в списке детей, получивших новогодние подарки.
Но может, и лучше, что его больше не было в приюте, говорила она себе. Возможно, сейчас он нашел любящую семью и теперь у него есть настоящие родители.
Но в душе Анабелла знала, что это не правда.
Ана раздраженно стянула с себя пончо и повязала его на талии. Ей было жарко. Душно. Она устала от езды верхом. Ей хотелось ехать в машине, по шоссе. Она желала знать ответы на все вопросы немедленно.
Но Лусио сказал, что она должна доверять ему.
Он сказал, что им нужно действовать осторожно, в соответствии с его планом.
Анабелла подавила вздох, внутренне содрогаясь оттого, что ей придется провести в седле еще три или четыре дня.
Из меня получилась бы плохая жена гаучо, промелькнуло у нее в голове.
Как будто чувствуя настроение Аны, Лусио повернулся к ней и, прищурившись, посмотрел на ее раскрасневшееся, раздраженное лицо.
– Осталось недолго, – подбодрил он ее. – Не отставай, детка.
Она вытерла пот с лица.
– Я стараюсь.
– Я знаю, что тебе тяжело карабкаться по холмам, но в конце концов мы придем к цели.
Анабелла изо всех сил старалась не расплакаться. В Буэнос-Айресе Аргентина не казалась такой огромной, но здесь, в северной части страны, посреди унылых гор и бесконечных песчаных равнин, тропических лесов и туманных склонов холмов она казалась необъятной.
Лусио знал, о чем она думает, и его черные глаза засветились теплотой.
– Тебе не нравится, малыш?
Ана натянуто улыбнулась.
– Нет, сеньор. Твоей женщине все очень нравится. Gracias.
Он закинул назад голову и рассмеялся.
Через час они достигли нового перевала, переходившего в красное ущелье. Внизу мерцало что-то голубоватое.
– Это дым костров? – спросила Анабелла.
– Да, это мои друзья. Мы переночуем у них.
Подъехав к озеру, они увидели расположившихся на берегу семерых гаучо, одетых в простые брюки и свободные белые рубашки.
Лусио слез с лошади и подошел ближе. Его радостно встретили, хлопали по спине, жали руку и крепко обнимали.
Потом все обернулись и посмотрели на нее.
– Анабелла, – небрежно сказал Лусио, – mi mujer. Моя жена. Моя женщина. Гаучо тут же потеряли к ней интерес и занялись Лусио и лошадьми. Лошадей расседлали, рюкзаки и постельные принадлежности положили под дерево. После этого Лусио и другие гаучо растянулись у костра и принялись курить свернутые вручную сигары и пить мате.
Ана сидела в одиночестве около часа, в то время как мужчины разговаривали и смеялись. Она не могла поверить, что Лусио так быстро забыл о ней.
Прислонившись к скале, она вся кипела от злости, пока мужчины передавали сосуд с мате из рук в руки по кругу, отпивали немного и наливали снова.
Чайная церемония могла продолжаться часами, а эта, казалось, будет длиться всю ночь.
А кто-нибудь пригласил ее к костру? Нет. А Лусио предложил ей присоединиться к ним? Нет. Он просто забыл о ее существовании.
Наконец Лусио встал, отряхнул с брюк красный песок и подошел к ней. Она смотрела вниз на его приближающиеся ботинки, но глаз не подняла.
– Не хочешь искупаться? – спросил он.
Ей здесь было не место. Она была не нужна остальным. Анабелла это чувствовала, даже ему она сейчас была не нужна.
– За валунами есть источник с горячей водой, продолжал он. – Тебя там никто не побеспокоит. Ты будешь одна.
– У меня нет полотенца, – хрипло ответила Анабелла, стараясь не показывать виду, какой беззащитной она сейчас себя чувствовала. Она не была готова к такой жизни, не знала, как нужно сидеть у костра или купаться нагишом в озере или ручье.
– У меня есть.
Лусио вытащил из рюкзака полотенце. Анабелла взяла чистые вещи и последовала за ним.
Все оказалось именно так, как он сказал. За валунами был прекрасный термальный источник. Она наклонилась вперед и потрогала пальцами воду. Вода была теплая.
– Здесь много таких источников? – спросила она.
Лусио потянул за ленту в ее косе.
– Есть пара, но к северу, близ Фиабалы, будет еще больше, Она вздрогнула, когда его пальцы дотронулись до ее шеи, спины. С ним было так легко! Она очень устала, но когда чувствовала на себе его сильные руки, уверенно обнимавшие ее, она обретала покой.
Ана повернулась к нему, ее длинные волосы свободно упали вниз.
– Ты искупаешься со мной? – спросила она, чувствуя явное влечение к нему. Они были здесь совсем недолго, но она уже чувствовала себя посторонней.
Это был мир мужчин. Мир гаучо. Как будто она попала на другую планету.
– Я не могу, детка. Мне нужно вернуться к остальным. Это важно. Я посижу с ними пока.
– Но зачем? – Она прижалась к его груди. – Ты был с ними целый час.
– Ты же знаешь, что наше чаепитие может длиться часами.
– Почему я не могу присоединиться к вам?
– Потому что ты будешь принимать ванну.
Лусио говорил ровным, спокойным голосом. Он говорил ей, что делать, и у Аны на глаза накатили слезы.
Он погладил ее по щеке.
– Не расстраивайся. Мы просто делимся новостями, и я хочу спросить у них о детском доме.
Один из них, Виктор, родом из тех мест. Другой из Хумахуака. Эти люди хорошо знают север. Поэтому мы приехали сюда – чтобы узнать нужную информацию, задать вопросы, понять, смогут ли они нам помочь.
– Но я тоже хочу участвовать. Я хочу быть с вами.
– Здесь другие законы, Ана. Гаучо часто живут вдали от своих жен. Это очень независимые люди мужчины и женщины могут не общаться целыми днями.
Анабелла заскрипела зубами. Она знала, что у его народа свои традиции, культура, но ей было обидно, что ее игнорировали. Теперь она поняла, что чувствовал Лусио в присутствии членов ее семьи.
Он погладил ее по щеке.
– Я не могу просить у них помощи, детка, если ты будешь рядом.
Она кивнула, окончательно понимая, как жил Лусио все эти годы в Мендозе.
Лусио вернулся к костру, а Анабелла медленно сняла пыльную одежду и погрузилась в горячий источник. Когда ее мышцы согрелись, она вытерлась полотенцем, надела длинную легкую юбку и футболку и вернулась к костру.
На какое-то мгновение она почувствовала на себе мужские взгляды, но потом все снова вернулись к своим разговорам. Она расстелила одеяло и села. От костра пахло дымом, и ее волосы быстро высохли.
Лусио подошел к ней.
– Извини, у нас нет фена, – сказал он, наблюдая, как она расчесывает волосы пальцами.
В его голосе звучала усмешка. Она взглянула на него. Он тоже искупался. Его кожа светилась, мокрые черные волосы были стянуты в хвост, он выглядел безумно сексуально.
– Мне нравится, когда волосы сами высыхают.
Так лучше для волос.
– Рад слышать, что тебе нравится жизнь на природе. Пора попробовать настоящий ужин гаучо.
Настоящим ужином гаучо оказалась очень вкусная мясная каша. После ужина тарелки ополоснули в ручье, а большой дымящийся котел опрокинули сушиться.
Мужчины расселись небольшими группами у костра. Ана накинула пончо и вернулась на свое место под деревом. Один из гаучо достал старую гитару.
Сначала гитарист играл один, но через полчаса остальные гаучо придвинули котел и принялись барабанить по нему.
Гитарист наигрывал главную тему, а барабанщики импровизировали. Темп был быстрым, сильным, ритмичным. Эта мелодия казалась Ане солнцем в ночи – теплой, живой, напряженной.
К ней подошел Лусио.
– Подвинься, – попросил он.
Она немного отодвинулась в сторону, и он сел рядом с ней, взяв ее за руку. Они молча слушали музыку, а в конце старший из гаучо начал танцевать.
Остальные хлопали ему в такт, а он танцевал, подняв руки вверх, выписывая ногами замысловатые кренделя. Наблюдая за старым гаучо, Ана поняла, что только сейчас начала узнавать Аргентину по-настоящему.
Музыка эхом отзывалась в скалах и чистом ночном небе.
– Не сердись на них, – сказал Лусио, стараясь говорить тихо, чтобы их никто не услышал. – Ты им нравишься. Они просто еще не знают тебя.
– Я понимаю. – Она действительно начинала понимать. Гаучо не доверяли ей так же, как и ее семья не доверяла Лусио, и она теперь знала, как было ему тяжело в первые годы их совместной жизни.
Возможно, ему и до сих пор было тяжело, но Лусио не жаловался. Он просто научился приспосабливаться.
– Я знаю, что они желают тебе только самого лучшего, – сказала она.
Он наклонил голову и поцеловал ее в щеку и уголок рта.
– Ты – самое лучшее, что было в моей жизни. Его темные глаза светились озорным огоньком. Это правда.
В ночное небо взметнулись искры от костра. Это напомнило Ане их отношения с Лусио. Горячие.
Страстные. Жаркие. Она крепче сжала его руку.
– Может, пойдем куда-нибудь? – прошептала она. – Где нас никто не побеспокоит…
– Ты не можешь обходиться без секса?
Его слова задели ее.
– Это не секс. Я просто не могу без тебя жить, Лусио.
Он встал и помог ей подняться с земли.
– Пошли. У нас есть дела.
Они направились мимо термального источника в уединенный уголок между скалами. Ана прижалась к скале, и он тяжело вздохнул, почувствовав ее тело так близко. Прошло несколько дней, как они были вместе, и она умирала от желания, ей страстно хотелось прижаться к нему, почувствовать его руки на своей талии.
Она медленно провела рукой по его влажной груди. Он тяжело дышал, и Анабелла почувствовала, как напряглись его мускулы, когда она несколько раз провела пальцем вокруг его соска.
– Ты не хочешь этого, – хрипло пробормотал он.
Она затрепетала от предвкушения наслаждения, которое могли испытать только они двое. Он знал ее. Она знала его. И им нравилось быть на краю пропасти.
– Нет, я хочу.
– Ни одна женщина, дотронувшись до меня, так просто не уйдет.
Анабелла подавила улыбку и, наклонившись к нему, поцеловала его в шею, выглядывавшую из ворота рубашки. Он почувствовал ее теплое дыхание и прохладное прикосновение языка.
Она закрыла глаза, в то время как его рука гладила ее волосы.
Он хотел ее.
Он хотел быть с ней.
Он хотел многого от нее.
Анабелла провела ладонью по бедрам Лусио, почувствовала, как напряглись его мышцы, и снова провела языком по шее.
– Ты знаешь, чего я хочу?
– Кажется.
Она усмехнулась.
– Мне можно?
– Детка, ты играешь с огнем.
Она погладила его по спине.
– Я люблю огонь.
Внезапно его рука проскользнула к ней под юбку.
– Тогда ты получишь огня, – прошептал он ей на ухо, – и даже больше.
Он хотел ее, и его жаркие объятия говорили об этом.
– Обещания, обещания, – игриво ответила она.
Лусио сорвал с нее футболку, под которой ничего не было. Он застонал, положил руку ей на грудь и прижал к скале.
– Это не пустые обещания, а угроза, – прошептал он, поднимая ее руки над головой, чтобы она не смогла вырваться.
Склонив голову, Лусио коснулся губами ее груди, провел по ней горячим языком. Она тихо застонала, когда он поцеловал ее сосок. Он будил в ней желание, возбуждал каждый нерв, будил воспоминания об удовольствии.
Ана изогнулась, когда Лусио обвел языком вокруг ее соска, и она почувствовала такое желание, что едва могла оставаться на ногах.
– Не двигайся, – сказал он, отпуская ее руки. Теперь ты моя.
Лусио расстегнул ее длинную юбку, и она упала на землю. Он скользнул взглядом по ее телу, бледной коже, плоскому животу.
У нее перехватило дыхание, когда он снял с нее футболку и сильнее прижал ее к скале.
Она чувствовала себя совершенно беззащитной, но ей нравилось осознавать, что принадлежит ему сердцем, телом и душой.
Лусио мог делать с ней все, что хотел, и Ана знала, что ей это понравится. Он мог съесть ее живьем, и она будет просить большего.
Ана обвила руками его шею, тело Лусио задрожало. Он был очень нежен, его терпение было бесконечным, он доставлял ей наслаждение, медленно доводя до высшей точки экстаза. Ана вздрагивала от каждого прикосновения его языка. Она крепко прижималась к нему, боясь, что не выдержит и упадет.
– Хватит, – прошептала Анабелла, задыхаясь, ее кожа покраснела, лицо горело.
Его хриплый смех эхом отозвался в звездной ночи.
– Тебе никогда не хватит.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В своих ощущениях Анабелла поднималась все выше и выше, как будто карабкалась к вершине вулкана. Напряжение и возбуждение нарастали, и она не могла понять, почему до сих пор нет вершины, почему Лусио растягивает удовольствие.
Ее сердце билось так сильно, что она задыхалась.
Внезапно они достигли жерла вулкана, все вокруг стало жарким и горячим. Ее тело взорвалось, как будто исторгая лаву, ее руки упали Лусио на плечи, впившись ногтями в кожу.
Спустя несколько секунд, когда Ана очнулась от пережитого сильного ощущения, она обнаружила, что Лусио поднял ее, прижал к скале и в экстазе откинул голову.
Сердце Аны бешено колотилось. Ей нравилось, как он обнимал ее, нравилось сливаться с ним в единое целое.
– Ты такая горячая, – прошептал он. – Ты никогда такой не была.
Она поцеловала его в губы.
– Просто я безумно тебя люблю.
Он начал медленно и мягко двигаться, и несмотря на то, что сзади ее тело царапала острая скала, Ана никогда не испытывала более острых ощущений.
Наконец Ана сдалась, и ее тело обмякло в его руках.
Он откинул волосы с лица жены и нежно обнял ее.
– Утром я уеду, – тихо сказал он, крепче прижимая ее к себе. Он почувствовал, как она напряглась, но продолжал:
– Я поеду с Виктором и вернусь через пару дней. Два или три дня. Не больше.
– Ты оставишь меня здесь одну?
Явно шокированная, Анабелла спрятала лицо у него на груди.
– Я хочу, чтобы ты ждала здесь, – ответил он. – Тут ты будешь в безопасности. За тобой присмотрят.
– Но почему ты едешь с Виктором? Куда вы едете?
– В Джуджуй.
– Ты едешь в детский дом без меня!
– Я не смогу быстро передвигаться с тобой.
Он сказал это так бесчувственно, что она покачала головой, гневно сверкнув глазами.
– Ты сказал, что мы отправимся в это путешествие вместе.
– Ты хочешь найти Томаса или нет? – Она не ответила. Но Лусио знал ответ. – Виктор кое-кого знает, – продолжал он. – Это опасные люди, я желаю рискнуть, но не хочу подвергать риску тебя.
– А я не желаю, чтобы ты рисковал. Давай подождем Алонсо. Он сказал, что вернется через пару недель. Это не так долго.
– Перестань, радость моя. Ты сама прекрасно знаешь, что мы не можем ждать. Мы беспокоимся о ребенке. Мы хотим знать, где он, быть уверенными, что он в безопасности.
Ана принялась собирать свои вещи. Она натянула футболку через голову и потянулась за длинной юбкой.
Лусио видел, как скривились ее губы, в глазах стояли слезы. Он наклонился и прижал ее к себе.
– Детка, ты же сказала, что доверяешь мне.
Она отвернулась и смотрела в сторону.
– Мы должны были быть одной командой.
– Мы и есть одна команда. Мы равны, как пятьдесят на пятьдесят.
– Нет, как девяносто к десяти! – возразила она.
– Не правда. Вспомни, в Мендозе командовала ты. Наша жизнь была такой, какой хотели ты и твоя семья. – Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он продолжал:
– Я смирился с этим и никогда не жалел о своем решении, но сейчас мы в моем мире, и здесь я принимаю окончательное решение.
– Но я сильная, Лусио. Тебе не нужно оставлять меня.
Его сердце наполнилось теплотой, когда она умоляюще посмотрела на него своими зелеными глазами, которые просили не бросать ее именно в то время, когда она так сильно хотела идти с ним.
Ана не сознавала этого, но они очень подходили друг другу, она была его боевой подругой, лучшей половиной. Если бы она родилась в Сальте, в такой же семье как и он, то была бы женским вариантом его самого.
Анабелла была такая живая, как природа вокруг них. Она напоминала ему ветер и дождь, солнце и луну, огонь вулкана, извергающего лаву.
Лусио дотронулся до ее подбородка.
– Мы как онеро, – сказал он, имея в виду маленькую аргентинскую птичку, немного больше малиновки. – Самка онеро выбирает себе пару, и самец строит гнездо. Самка очень разборчива. Ей нравится уют, но что важнее всего, она должна быть в безопасности. Она тщательно осматривает гнезда самцов.
Ана скривила губы., – Ты мне рассказываешь о птице и гнездах сейчас?
Он подавил желание рассмеяться. Она была такой негодующей, такой рассерженной на него.
– Это хорошая история. Послушай. – Он ущипнул ее за подбородок. – Самка онеро хочет найти самого лучшего строителя гнезда, потому что гнездо ее дом – должно защищать ее и птенцов от ветра, холода и хищников. – Он отпустил ее подбородок и посмотрел в глаза. – Ты выбрала меня, потому что знаешь, что я могу лучше всех построить гнездо для тебя. Ты знаешь, что никто другой не защитит тебя так, как я. Ты знаешь, – он замолчал и опустил голову, касаясь своими губами ее губ, – что никто другой не будет любить тебя так, как я.
Ана пыталась унять неистовое биение сердца. Ей не нравилось начало истории, но в конце она почувствовала, что ее сердце разрывается.
– Ты действительно все еще любишь меня, Прошептала она, и на ее глаза снова накатились слезы.
– Конечно. Моя онеро, моя жена, моя подруга. Я твой навеки. Как и ты.
Он поцеловал ее так, что у нее захватило дыхание. Она не стала сопротивляться и прижалась к нему, желая только одного – остаться в его объятиях навсегда.
– Доверься мне, – сказал он.
– Я доверяю тебе.
– Я никогда не покину тебя, не предам, никогда не подвергну тебя опасности. Верь мне, Ана. Я вернусь за тобой или пришлю кого-нибудь, когда что-то узнаю. Когда буду уверен, что ты в безопасности.
Она кивнула, в горле у нее застрял комок, сердце обжигала любовь и нежность.
– Хорошо. Можешь ехать, – прошептала она, обнимая его вокруг шеи. – Но сначала ты должен снова заняться со мной любовью.
Лусио не было два дня. Первый день показался Анабелле вечностью, второй был еще длиннее.
Вечером второго дня она сидела на скале рядом с озером, обхватив колени руками. Солнце уже село, и было довольно прохладно.
Скоро ей понадобится пончо. Будет еще одна ночь с гаучо у костра. Еще одна ночь тихих разговоров и хриплого смеха. Целый день гаучо работали, а ночью собирались вместе, чтобы отдохнуть и пообщаться с друзьями.
Это была простая жизнь. Она не была похожа ни на что, что она знала раньше.
Солнце уже почти село, когда Анабелла увидела вдали группу всадников. Они мчались по направлению к ним, их белые рубашки развевались на ветру, черные шляпы были надвинуты на глаза.
Один из всадников подъехал к Ане. В какой-то момент она подумала, что это Лусио, и быстро вскочила на ноги. Но это был не Лусио. Это был незнакомый гаучо.
– Сеньора Круз, – сказал гаучо, спрыгивая с лошади. Он был высоким – не таким, как Лусио, но на голову выше остальных всадников. – Вы должны поехать со мной. Мы выезжаем немедленно. Лусио хочет, чтобы вы приехали до рассвета.
Она беспомощно взглянула на остальных. Гаучо у костра не обратили на них никакого внимания.
– Мы поедем ночью?
– Это не трудно, – небрежно сказал он.
Ана почувствовала страх. Как она могла доверять ему? Он не выглядел жестоким, но она совершенно его не знала.
– Только вы и я?
– Нет, они тоже поедут с нами, – он кивнул головой в сторону двух гаучо, ждавших у озера. – Не беспокойтесь. Вы будете не наедине со мной.
– Нет. Я буду наедине с тремя незнакомыми мужчинами.
Его черные глаза заблестели.
– Лусио просил напомнить вам об онеро, о том, что вы его выбрали.
Ее беспокойство исчезло. Онеро. Сообразительная аргентинская птичка. Ана улыбнулась. Только Лусио мог напомнить ей о маленькой коричневой птичке. Только Лусио мог напомнить ей о том, что она была его спутницей жизни.
Ее взгляд встретился со взглядом гаучо, и мужчина едва заметно улыбнулся.
– Не беспокойтесь. Лусио не стал бы посылать за вами первого встречного. Он доверил вас мне, потому что знает, что я такой же сильный, как он.
Она смотрела, не моргая, в его темные глаза.
– Вы, должно быть, хорошо его знаете.
– Да, – он протянул ей руку. – Меня зовут Орландо Круз, я младший брат Лусио. Значит, вы моя сестра.
Брат Лусио. Анабелла продолжала смотреть на него и не знала, смеяться ей или плакать. Она медленно вложила свою руку в его ладонь. Она хотела познакомиться с семьей Лусио, и теперь ей представилась такая возможность. Только Лусио мог познакомить ее со своей семьей таким образом.
– Привет, Орландо.
Он пожал ей руку. Уверенное, сильное, теплое пожатие.
– Привет, красавица Анабелла. Давайте соберем ваши вещи. Нам пора отправляться в путь.
Они ехали всю ночь. Ана сидела в седле перед Орландо. Она пыталась сидеть прямо и держать дистанцию, но иногда на нее накатывала усталость и она закрывала глаза…
Внезапно Ана почувствовала, что они остановились. Кругом было тихо. Сильные руки подняли ее, она открыла глаза и заморгала.
– Лусио?
Он усмехнулся, опуская ее на землю.
– Тебе это не снится, детка. Я здесь, с тобой.
Она огляделась вокруг. Было раннее утро. Солнце окрасило небо в розовый цвет. Они были в маленьком городе, на улице возле каменного здания.
– Сколько сейчас времени?
– Около семи.
Она окончательно проснулась и вспомнила, почему Лусио оставил ее с гаучо и почему послал за ней Орландо.
– Ты что-нибудь узнал о Томасе?
– Да.
Лусио взял у Орландо рюкзак и, одной рукой обняв Ану за талию, направился к дому.
– Что ты узнал?
– Может, сначала выпьешь кофе? Немного поешь?
– Нет. – Она схватила его за ворот рубашки. – Он жив? С ним все в порядке? Скажи мне, что он в безопасности.
– Он в безопасности, но все не так просто. Сядь, поешь чего-нибудь.
– Нет! – Она крепко обняла его. – Пожалуйста, Лусио, ты пугаешь меня. Что случилось? Где он?
Лусио подвел Ану к небольшому домику и открыл дверь. Внутри было темно. Лусио слегка подтолкнул Ану вперед.
Внезапно она остановилась и в испуге схватила его за руку.
– Лусио.
– Я здесь.
Перед ней стояли две фигуры. Она закрыла глаза, потом снова открыла, но люди не исчезли. Один из них был высокий, широкоплечий мужчина с густыми черными волосами, рядом стоял маленький мальчик.
– Доброе утро, Анабелла.
Ана узнала его лицо. Она разговаривала с ним лишь пару раз, но не забыла этот акцент и вежливую речь.
– Алонсо?
– Рад вас видеть, – сказал он и улыбнулся. Она заметила шрам на его щеке. – Мы вас уже заждались.
Мы вас уже заждались? Что это значит?
Ана снова взглянула на Алонсо и на мальчика.
Ей стало жарко. Потом холодно. Она задрожала.
Теперь Анабелла видела только маленького мальчика. Томас, Она открыла рот. Это был уже не ребенок. Это был мальчик с черными волосами, светлой золотистой кожей и зелеными глазами.
Зелеными глазами.
Ана ничего не видела. Слезы накатились ей на глаза. Она повернулась к Лусио и прижалась к его груди. Она вся дрожала. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.
Это было как ночной кошмар. Это был сон. Это был ад. Пожалуйста, Господи, пусть ад превратится в рай.
– Анабелла, – сказал Алонсо. – Это Томас. Ему пять лет, и ему очень хочется иметь настоящую кровать, настоящий дом и настоящих родителей.
Ана почувствовала, что у нее сейчас разорвется сердце. Она повернула голову, прижимаясь щекой к груди Лусио, и закрыла глаза. Пусть это будет реальностью… пусть он не растает в воздухе… Пожалуйста, Господи…
Она открыла глаза. У мальчика была красивая оливковая кожа. Густые темные волосы нуждались в стрижке, а редко улыбавшиеся губы были твердо сжаты.
