Дмитрий Билик
Город. Кварталы
Глава 4
Вскоре меня благополучно сменил Слепой. Мы сначала сомневались, насколько ценен будет старик в роли караульного – все-таки зрение у него не фонтан. Однако именно Слепой два раза заметил чужаков и подал сигнал. Ну, как сигнал… Старик вопил словно свинья, которая поняла, что ее ведут не в теплый хлев, а на скотобойню.
А все очень просто. Мы предварительно засыпали подступы к нашим кварталам битым стеклом и различной мелкой жестью, походившей на мусор. Миновать такую, не нашумев, не получится. К слову, осознав успешность подобного метода, то же самое я устроил на лестнице, ведущей к своей квартире. С виду обычный бичевник. И если не знать, куда наступать, поднимешь кучу шума. Хотя пока подобная мера безопасности себя не оправдала. Но здесь перестраховка не бывает лишней.
Я даже успел пару часов поспать. Правда, после этого чувствовал себя еще хуже. Наверное, старость – это если дневной сон не улучшает твое состояние. Зато, проснувшись с помощью Крылатого, стал разбираться с тем самым инвентарем.
По сути, это было похоже на какую-то невидимую вокзальную ячейку или огромный незримый вещмешок. Тебе необходимо было сосредоточиться, на что сначала уходило секунд пять, а после положить нужную вещь в этот инвентарь. Таким же макаром ее можно было забрать.
После многочисленных тренировок время открытия и закрытия инвентаря сократилось до полутора секунд, что меня все равно не устраивало. Подобная задержка могла стоить жизни. Расти было куда. Крылатый сказал, что у него инвентарь открывается почти мгновенно.
Следующим этапом стала апробация на вместимость и грузоподъемность инвентаря. Я положил туда четыре 25-килограммовых мешка цемента, которые остались в прихожей семнадцатой квартиры. Плечи сразу затекли, будто груз находился именно на них. А каждый шаг давался с огромным трудом. Ага, значит, инвентарь максимально приближен к реальным возможностям своего хозяина.
Небольшие вещи, которые я мог унести в руках, влезали внутрь без особых напрягов. Но стоило попробовать впихнуть диван, как тут же я потерпел фиаско. Что ж, с этим тоже все понятно. В общем и целом инвентарь был признан штукой пригодной и весьма адекватной. А вкупе с нашим запланированным походом – вообще очень своевременным открытием. Голос, не думал, что когда-нибудь скажу это, но спасибо тебе!
За короткое время инвентарь был набит разными нужными вещами. Там оказались: пистолет, несколько ножей, пару из которых, благодаря хорошему балансу, можно было использовать как метательные, моток веревки, сменная одежда, аптечка, банка консервов, фонарь, бутылка воды, соль, спички. Это если уж случай будет совсем крайний.
Самому возникновению инвентаря я не удивился. Что называется, если ты целый день жрешь мухоморы, то летающие феечки перед глазами будут скорее неизбежностью. Чего тут изумляться, если все происходящее вокруг давно вышло за границы здравого смысла? Большую часть мозг даже не пытался объяснить.
Наконец, когда стемнело, мы с Крылатым выбрались наружу, обогнув мой квартал, и вышли со стороны владений Психа. Блин, я его так и не видел после прошедшей волны. Интересно, живой еще? Ну да ладно, это все потом. Сейчас самое важное – пересечь главную улицу. У нас, как-никак, Гром-Баба на страже. Она уже должна была заступить после Слепого.
Вообще ситуация странная. С одной стороны, сегодня или завтра действительно уже придется решать вопрос об объединении. Ради, как же там сказал Голос… точно, ради «китобойного промысла». Чем смешнее и бредовее выглядело предупреждение нашего неизвестного «благодетеля», тем в большей опасности будет твоя задница. Это утверждение относилось к разряду аксиом.
Так вот, нам надо объединяться. И что мы делаем? Выбираемся с Крылатым тайком из своих кварталов, чтобы соседушки не прочухали, что дом остался без хозяина. Логика великолепная. Но я пока ничего не мог с собой поделать. Скажешь сейчас все Гром-Бабе и Слепому, так придется же потом делиться. Хотя, если мы тут решим жить радостной и счастливой коммуной, то непонятно, что будет со жрачкой. Попадалово, короче.
Соседка была не одна. Она сидела на крыше и общалась со своей новой сожительницей. О чем – хрен разберешь, слишком тихо болтали.
Главная улица была хорошо освещена фонарями, поэтому Крылатый поднялся над моим домом и выбросил камешек в противоположном направлении. Стекло на асфальте звякнуло. Гром-Баба с Алисой вскочили, ориентируясь на звук, а Крылатый тем временем вернулся и перенес меня на руках. Жалко, что в виде вертолета его использовать удавалось нечасто и на сравнительно небольшие расстояния. С грузом он поднимался невысоко, летел недолго, пыхтел громко. В общем, не получал никакого удовольствия от перевозки пассажиров, ну прям как приехавший подзаработать таксист из дружественной постсоветской республики.
– Не заметили? – спросил я, когда мы оказались вне зоны слышимости.
– Нет, – ответил тот, едва касаясь земли. – И знаешь, дядя Шип, это, кстати, кринжово.
Как бы странно подобное ни звучало, но я понимал, о чем он. И из говна можно сделать конфетку, вот только это будет конфетка из говна. А из Гром-Бабы караульный такой же, как пуля из… тьфу, вот пробило меня на шоколадные темы. В общем, дела наши не сказать чтобы уж очень хороши. С другой стороны, за неимением лучшего караульная служба Гром-Бабы была хоть каким-то благом. Рассчитывать, что разведчики из других кварталов не имеют боевого опыта, конечно, можно, однако делать основную ставку на это глупо. Надеяться нужно на лучшее, но быть готовым к худшему.
– Из боевой трансформации выйди, силы тратишь, – бросил я Крылатому.
Тот послушался, довольно быстро превратившись из подобия огромной мухи в обычного подростка: худого, высокого, чуть сутуловатого, с длинной челкой и большими бабьими глазами. Крылатому хотя бы везло с тем, что в боевой трансформации он не сильно менялся в объемах, а новая оболочка не рвала одежду. Единственное, пацану пришлось прорезать «технологические» отверстия в толстовке там, где у него появлялись крылья.
Основных главных, или магистральных – все жители Города называли их на свой лад, – улиц было не так много. Шли они параллельно друг другу на значительном расстоянии и никогда не пересекались. Соединялись проулками или проездами, вроде того, по которому мы сейчас двигались, совсем реже – двухполосными дорогами.
Чем оказались хороши такие проулки – освещения здесь почти не было. А если учитывать полное отсутствие луны – небо в Городе постоянно было затянуто плотной завесой туч – тьма тут стояла хоть глаз выколи. Ориентироваться помогали лишь редко работающие фонари и периодически встречающиеся светофоры. Смысл наличия последних я вообще не понимал: машин тут не никто не видел изначально, однако Голос решил, что безопасность дорожного движения превыше всего.
Через два квартала от Слепого, окруженный со всех сторон проулками, жил Инкогнито. В смысле, мы никогда не видели его, однако точно знали, что квартал кем-то занят. Во-первых, он был целым, в отличие от многочисленных руин поблизости. Во-вторых, даже сейчас в некоторых квартирах горел свет. В-третьих, воздушная разведка сообщила, что положение вещей во дворе периодически меняется. С другой стороны, ну, живет и живет человек, нам же не мешает… Может, он родился похожим на Моргенштерна, вот у него теперь психологическая травма на всю жизнь. Железной маски под рукой нет, приходится прятаться.
Иными словами, квартал незнакомца мы преодолели безо всяких приключений. Дальше уже начиналась terra incognita. Все дело в том, что в этой части обитали исключительно одиночки, редко кто жил по двое-трое. Нам же хватало и людоедов ниже по главной улице, и молчунов, которые обитали выше. Все внимание Крылатого оказалось сосредоточено на этих двух негласных группировках, которые, думаю, скоро станут вполне официальными.
Идти мы старались быстро – соседу надо было вернуться на смену Гром-Бабе, – но не гнушались остановками, чтобы разведать подозрительные объекты. Все-таки главное здесь – осторожность. К примеру, целая кирпичная стена посреди руин могла оказаться хорошим местом для засады. Или раскиданные старые покрышки на дороге. Кто их здесь оставил? С какой целью?
Взять тот же кинотеатр «Весна», расположенный в полуразрушенном квартале на очередной магистральной улице. Черные зевы алюминиевых дверей с выбитыми стеклами хищно щерились на нас. Буква «С» в названии наклонилась и грозила вот-вот рухнуть на поломанный асфальт. Круглая афишная тумба перед входом была обклеена нарисованными плакатами: «Маленькая Вера», «Самая обаятельная и привлекательная», «Ищите женщину», «Белые росы». Держу пари, Крылатый и названий таких не слышал.
Так вот, эта «Весна» представлялась удачным местом для засады. Даже я, двинутый на безопасности и осторожности, на мгновение замер с раскрытым ртом, разглядывая плакаты. А Крыл так и вовсе чуть не пошел к тумбе. Пришлось ухватить пацана за руку. Надо было двигаться дальше.
И здесь изредка встречались заселенные кварталы. Как правило, не одиночные. За ними мы какое-то время наблюдали, после чего быстро проходили. Ладно, в случае с Крылатым пролетали. Поживиться там все равно уже нечем. Все первые этажи давно разграблены. И неважно, что там было – хозяйственный, парикмахерская, кондитерская, ломбард, магазин автозапчастей… До всего уже дотянулась жадная человеческая ручонка. С другой стороны, это нам еще надо благодарить Голос за то, что здесь нигде нет оружейного. К тому же никогда не знаешь, какие ребята тут живут. Всегда есть риск наткнуться на полного придурка с крутыми сверхспособностями.
Наше терпение, осторожность и настойчивость в конечном итоге вознаградились. Крылатый чуть не запрыгал от нетерпения, указывая на цель нашего путешествия. Ну да, все так, как он и рассказывал.
Квартал был разрушен наполовину. Ровно посередине, наискосок, его будто срезали огромной болгаркой. Правая часть развалена полностью, квартиры левой обнажили свое нутро, зато нижние этажи сохранились в первозданном виде. Все было так, как и говорил Крылатый. Небольшой сетевой супермаркет, а-ля магазинчик у дома, где есть все необходимое, от однопроцентного кефира до туалетной бумаги. Стеклянные окна в пол наглухо закрыты белыми, чуть погнутыми рольставнями.
– Я облетел со всех сторон, – шепотом сказал Крылатый. – Никак не подобраться. Есть выход на разгрузочную зону, но там железная дверь.
– Так тут дел на две минуты, взял бы ломик какой-нибудь, и все.
Сказал, а сам подумал: куда уж ему. Способности у Крылатого неплохие, вполне боевые, но никак не завязанные на силу. Да и в миру он более чем дрыщеват. Я пытался его нагружать физухой, но тут за месяц-два особых результатов не добьешься. Да и метаболизм у него такой, что хрен мясо на костях нарастет. Жрать надо в три горла, а с едой у всех проблемы.
– Так я и взял, дядя Шип, – усмехнулся Крылатый. – Тебя.
Я улыбнулся в ответ, рассматривая окрестности. Со всех сторон руины; дороги узкие, проходные, будто кто-то специально спрятал здесь этот магазин. Западня? Да все может быть. Но в случае успеха там столько всего будет… У меня аж слюна образовалась.
– Пойдем, – сказал я, раздевшись. Одежду убрал в инвентарь и заодно вытащил пистолет, переходя в боевой режим. – Чуть поднимись, погляди, что там. Если увидишь нехороших дяденек, кричи.
– В смысле, дать знать? Ты бы яснее выражался, дядя Шип.
– Куда уж яснее. Если тебе мозгов хватит в случае опасности орать, то нечего на рожу, что называется, пенять. Давай, двинули.
Я подошел к ближайшему окну, выпуская лиану. Мой компаньон тем временем шуршал крыльями где-то сверху. Странное дело. Он молодой, пацан совсем, ни опыта, ни знаний, однако ж я на полном серьезе ему доверял. Знал: если что-то произойдет, Крылатый меня прикроет.
Вскрыть рольставни тихо в принципе не представлялось возможным. Для начала я сломал с помощью лианы замок снизу, замерев – не услышал ли кто? Подождал для верности минуту, а потом вскрыл короб с механизмом размотки. Прокрутил колеса с тросом – и вуаля, заходи кто угодно, бери что хочешь.
А вот после пришлось попотеть и сломать несколько шипов, прежде чем удалось вырезать стекло. Оно, кстати, упало на меня и чуть не придавило. Еле-еле откатил в сторону. Стекло хрустело и грозило рассыпаться. В общем, нашумел я порядочно. А после пришлось попотеть со вторым.
Это еще хорошо, что магазинчик оказался среди руин. Я помню, как вскрывал тот, что находился в моем квартале. Тоже хотел сделать все тихо, не привлекая ненужного внимания соседей. Не особо задумывался, что в нем может оказаться работающая сигнализация. А что? Заброшка же. Пока нашел щиток, пока все вырубил, столько нервов потратил. Не удивился бы, если бы приехала вневедомственная охрана.
– Крылатый, – позвал я пацана, – как там?
– Никого, дядя Шип.
– Ты на стреме, я внутрь. Посмотрю, что и как, сумки набью.
– Инвентарь, – поправил меня пацан.
– Ну да. А потом поменяемся.
Супермаркет привычно встретил запахом гнили и плесени. Нормально. Это с непривычки бежишь на улицу опустошать желудок. Со временем привыкаешь. Даже лучше, когда пахнет гнилью. Значит, здесь может оказаться что-то еще.
Пускали корни и превращались в подобие перегноя овощи-фрукты, а открытый хлеб на прилавках стал замечательным строительным материалом. Явно крепче кирпичей. Тот, что в целлофановых пакетах, хоть и выглядел прилично, однако стоило его взять, разваливался в руках.
Я включил фонарь, разглядывая свалившееся богатство. Нет, а ведь и правда можно сказать, что повезло. Супермаркет оказался нетронутым. Я прошел мимо холодильников со вздувшимися пакетами молочки, поразглядывал сыры, которые все как один стали благородными. Копченая колбаса покрылась плотной белой пленкой; некоторые виды вареной выглядели чуть более пригодными, однако я рисковать не стал. Это все видимость. На самом деле вареная портится быстрее. Съешь такую и будет потом три дня поноса и позорная смерть. Только консервы, только хардкор. Как вариант, можно еще взять хлебцы. Такое ощущение, что они вообще не портятся. Может, чуток сгущенки. Но надо не забывать, что она скорее лакомство, чем полноценная еда. На всякий случай захватил пару банок соленьев. Не факт, что они не испортились, но попробовать стоит. Так, еще не забыть каменные пряники, с чаем пойдет, можно посмотреть горький шоколад, он тоже бывает ничего. Растительное масло, немного разных круп, обязательно батарейки и розжиг. На последний у меня уже были планы. Зря, что ли, бутылки из-под горячительных напитков не выбрасываю?
Сильно я нагружаться не стал, планируя не раз еще сюда вернуться. Да и вообще, даже нынешнего запаса хватит не на одну неделю. Крылатый – молодец. Что и говорить, обнаружил такой клондайк.
Я посветил фонариком, изучая, что еще можно прихватить. Взял пару бутылок водки для медицинских целей, а после остановился возле вискаря. Блин, девять тысяч. Он там что, с золотым песком, что ли? Учитывая подобные мысли, такого рода напитки в прошлой жизни я не часто употреблял. Ладно, продегустируем.
Чуть попозже я нашел дверь, ведущую в подсобку. Несколько комнаток, в одной из которых, видимо, переодевался персонал. В другой имелась пара рабочих столов, журналы, счеты. А вот последняя комната заинтересовала больше всего. И мебель чуть побогаче, и даже крохотный диванчик стоял, телевизор. А еще… сейф.
Вот тут у меня все буквально зачесалось. Сейф самый простой, советский, в полтора моих роста, открывался обычным ключом.
Я порылся в столе, прощупал заднюю стенку сейфа и обнаружил длинный ключ, притянутый магнитом. Старый трюк, но рабочий.
Я даже дышать перестал, поднеся ключ к замочной скважине. А когда тот с глухим лязгом провернулся, был готов плясать от радости.
Как оказалось, слишком рано. Кроме резаной бумаги, которая когда-то называлась деньгами, здесь стояла початая бутылка коньяка. М-да, видимо, директор так доверял своим сотрудникам, что не придумал ничего лучше, чем спрятать «конину» в сейф.
Однако стоило убрать бутылку в сторону, как мое разочарование сменилось легкой заинтересованностью.
У задней стенки лежал ствол. Оказалось, что не боевой, всего лишь травмат. Однако на безрыбье, как говорится, и лебедя можно раком. Ну, или как-то так… Если приставить подобную игрушку к голове, то у собеседника сразу появится желание вести диалог и заодно улучшится пищеварение. Возможно даже, что на его собственные ботинки. Ну, будем считать это крохотной, но победой.
Обратно я вылез с трудом – все же нагруженный инвентарь давал о себе знать. Я негромко свистнул, и с неба спустился Крылатый.
– Что там, тихо?
– Ага, никого, – ответил пацан.
– Давай, дуй внутрь. Консервы во втором зале. Берешь все, выходишь наружу, и валим отсюда. Больше там делать нечего.
Крылатый кивнул и скрылся в магазине. Я же вышел к перекрестку недалеко от фонаря и присел в тени у стены. Рука чесалась открыть вискарь, однако волевым усилием я решил отложить возлияние на потом. Эх, жаль, вареная колбаса вся пропала, ее я очень уважал. Сейчас бы немного нарезочки, зелени, помидорчиков…
Глухие шаги привели меня в чувство гораздо быстрее хорошего виски. Я весь сжался, как пружина, готовая распрямиться, и медленно попятился к магазину. Звуки раздавались совсем близко, эхом разносясь по пустой улице. Видимо, разведчики вышли сюда проулками. И что мне еще больше не понравилось, ребята явно не таились.
Времени было мало. Да что там, его почти не было. Так тихо, как только представлялось возможным, и одновременно так быстро, как позволяли мне ноги, я переместился к открытым рольставням и зашипел внутрь (кричать было нельзя):
– Крылатый! Крылатый!..
Зараза, молодой, а уже глухой. Пришлось забираться в магазин и искать пацана собственноручно. На это ушло еще несколько минут. Недотепа зачем-то поперся в подсобку, разглядывая там обстановку и поедая открытые чипсы. Видимо, ему мама не говорила, что эта американская отрава его убьет.
Вот чего он тут забыл? Умный дядя Шипастый все уже проверил. Сказали тебе «Нагружайся и валим», значит, так и надо делать.
Я кипел, однако вслух ничего не произнес. Если еще и Крылатый начнет дергаться, станет еще хуже. Я лишь в двух словах обрисовал ему ситуацию – мол, там идут люди. Их несколько, и, по всей видимости, двигаются они сюда. Давай-ка, силь ву пле, дергать отсюда, пока колокольчики не оторвали.
Крылатый все понял с первого раза. Мы быстро пробрались к нашему импровизированному выходу, однако тут и замерли. Потому что теперь смогли разглядеть тех самых разведчиков. Их было четверо. И они уверенно шли к нам.
Глава 5
Как только я увидел эти одухотворенные лица, взращенные явно в лучших консерваториях Магаданской области и Мордовии, то сразу понял: приятной беседы не получится. С этими ребятами мы не сядем на лавочке, не поговорим за жизнь. Скорее уж, от одного из них прилетит в бок финка.
Хотя явных зэков среди четверых оказалось двое, этот факт не особо успокаивал. Они, кстати, и похожи были, как те самые братья из ларца. Только к мультику, в котором бы показали этих красавцев, явно стоило приклеить шильдик «18+». Высокие, худые, с бритыми черепами и забитыми рукавами, насколько позволяли разглядеть их растянутые футболки. Да и на пальцах вытатуированные перстни – или нечто подобное, отсюда и не рассмотришь толком. Этих я про себя назвал Лелик и Болик.
Третий оказался тощим коротышкой, который постоянно находился на измене. Вроде наркомана, перманентно ищущего дозу. Он то и дело вертел головой, а одну руку держал в кармане. Дружище там явно не в бильярд играет. Значит, у него оружие. Хорошо, если бы просто нож. А то может оказаться и ствол. Его я прозвал Нервяк.
Последний был самым интересным. Казалось, он попал в эту компанию по ошибке, как преподаватель консерватории, затесавшийся на вечеринку к гопникам. Маленький, толстый, с блестящей лысиной и крохотными масляными глазками. Единственный из них в рубашке, застегнутой на все пуговицы, и в мятых штанах. Тут моя небогатая фантазия работать совсем отказалась, выдав короткую формулировку: Лысый.
Наличие последнего в этом крепком дружеском коллективе как раз и смущало. Я бы не удивился, если бы двое этих высококультурных и приятных во всех отношениях сидельцев взяли лысого при рывке. Через недельку или около того толстяк с редким именем Лысый сменил бы свое прозвище на более привычное Консерва. Потому что его бы, не мудрствуя лукаво, сожрали. Так, что за познания, мать твою? Я что, сидел? И спросить не у кого.
Прошлое меня невероятно интересовало. Как говорил Томас Майер: «Тот, кто живет прошлым, лишает себя настоящего». Ну, либо это сказал Ларошфуко. Или Жириновский. Не помню точно.
Сейчас на повестке дня стоял более прозаичный вопрос: как бы выжить после знакомства с великолепной четверкой? Патронов всего три. Причем стрелять надо быстро и наверняка. Я знал – не предполагал, а именно знал, – что на каждый выстрел уйдет не меньше секунды. Причем бить надо наглушняк. Тут тоже могут возникнуть проблемы. Кто знает, какая боевая трансформация у этих мужиков?
Получается, при лучших раскладах я успею снять двоих. Остальные затихарятся, спрячутся. В окрестностях руин хватало. Что сделают? Может быть, будут выкуривать самостоятельно, а может, один уйдет за подкреплением, пока второй станет держать нас в ловушке. Вариант все равно кислый, как ни крути.
– Крыл, слышишь, – прошептал я, не поворачивая головы. – Уходить тебе надо.
– В смысле «уходить»?
Вообще Крылатый всегда был пацаном сообразительным. Это сейчас вдруг начал тупить. Или старательно делал вид.
– Вдвоем не выберемся. Я тебя прикрою, а ты отходи обратно. К кварталу. Только попетляй, чтобы хвоста не было.
– Никуда я… – начал во весь голос говорить мой сосед и тут же осекся, вновь перейдя на шепот, – никуда я не пойду. Вместе пришли – вместе и уйдем.
– Благородно, – оценил я жест. И добавил уже честно: – Но глупо.
– Какой план? – спросил пацан.
– Постараться не сдохнуть.
– А если серьезно?
– Дай пару секунд.
Я лихорадочно соображал. Внутри скрипели шестеренки. Блин, давно не приходилось работать головой. Обычный мой образ жизни в Городе этому не способствовал. А мозг, если выразиться грубо и примитивно, – такая же мышца, как бицепс. Если ты ее не качаешь, то она считает, что не особо нужна, и атрофируется. Ладно, это все заметки для автобиографии «Ошибки выжившего». Сейчас надо подумать над тем, как устроить так, чтобы начать эту занятную книжку написать.
Лысый между тем остановился и жестом показал в сторону магазина. Ага, теперь хотя бы стало ясно, какую роль в сборище альфа-самцов занимает эта омежка. Лелик в ответ ткнул пальцем в место, освобожденное от рольставен. Фу, как некультурно тыкать пальцем. А с виду приличный сиделец.
– Крылатый… Крыл, – позвал я, доставая травмат. – Сваливай все из инвентаря. Как только скажу, пулей вылетай отсюда и сделай несколько выстрелов по этим хмырям. Особо не целься, это травмат, вреда он не принесет. А с такого расстояния ты вряд ли в глаз кому попадешь. Тут главное эффект неожиданности и скорость. Потом сразу укройся среди руин слева. Нужно сделать так, чтобы они задергались, чтобы им негде было укрыться. Вперед не лезь, изредка отстреливайся. Вроде все, я пока постараюсь разобраться со всем остальным. Фамеди?
– Чего? – удивился сосед.
Я сам даже опешил. А правда, чего это я?
– Понял, говорю?
– Понял, – кивнул пацан.
– И бога ради, делай все быстро, не мельтеши у них перед глазами. Не хватало только, чтобы тебя ранили. Медицина у нас сама знаешь какая. Исключительно бесплатная и для бюджетников.
Крылатый кивнул еще раз, а я обернулся к великолепной четверке. Ну что, попробуем?
– Лысый! – громко крикнул я, переходя в боевой режим. Рядом уже шелестел крыльями сосед. – Ты зачем троих привел? Договаривались же на парочку. Что нам еще с одним делать?
От звука чужого голоса зэки чуть присели, почему-то подняв головы вверх. Но через пару мгновений поняли, где сидит говорящий. Вот только моя уловка удалась. Лелик (или это Болик? Блин, уже перепутал!) повернулся к обескураженному толстяку:
– Лысый, ты че нас ссучил? Ты знаешь, что с тобой Сивый сделает?
– Я… Я…
Мне его даже было жаль. Ну а в чем он виноват? Лишь в том, что связался не с той компанией. В детстве его бы поругали родители, может, отец бы прошелся ремнем по голой заднице. Здесь в этой роли выступал я. Город жесток. Порой тебе приходится отвечать не только за себя, но и за тех, кто рядом.
Человек, который явился жертвой всеобщих стереотипов и скудной фантазии (а как его еще называть, если он Лысый?), не успел ничего сказать в свое оправдание. Тощий коротышка с поэтическим прозвищем Нервяк рывком вытащил руку из кармана. Вот прав был я, этот недомерок мне сразу не понравился.
Он направил ствол в спину толстяку, чертыхнулся – и… ничего не произошло. Так Нервяк с предохранителя его забыл снять! Ты моя зайка, а я уж переживать начал.
Мозги соображали на удивление быстро. Если пистолет у этого недомерка, то он в компашке главный. Вряд ли зэки устроили демократические выборы, на которых победил этот дерганый.
Что хорошего для меня? Обращается он с оружием как дилетант средней руки. Еще и нервничает. Значит, работать с огнестрелом приходилось нечасто. Однако это все мелочи. Скоро подобные знания ему и вовсе не понадобятся. Потому что коротышку я выбрал первой жертвой.
Недомерок наконец справился с оружием и три раза выстрелил в Лысого. Бог ты мой! В спину, а не в голову, хотя «предатель» находился на расстоянии двух шагов. Да еще три раза. Ты чего не бережешь патроны моего будущего пистолета, сука?
Я прицелился быстро, коротко выдохнул и мягко нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел, и недомерок завалился на спину, попутно занимаясь вентиляцией своего слабо работающего мозга. Учись, как надо, точнехонько в лоб.
– Давай! – крикнул я Крылатому, и тот огромной мухой рванул из нашего укрытия.
Зэки замерли лишь на мгновение, после чего стали действовать совершенно по-разному. Один кинулся к разломанной бетонной стене, а второй рванул к магазину, на ходу увеличиваясь в размерах.
Каждый по-своему входит в боевую трансформацию. Крылатый делал это быстрее, чем я щелкал пальцами. Но он и находился в ней чаще, чем все мои соседи. Мне требовалась пара секунд. Болику, который на ходу подобрал здоровенную арматуру и метнул в сторону черного проема магазина, хватило одной.
Мне повезло. Бросок Болика оказался сильным, но не таким точным, как он хотел бы. Кусок железки, вмонтированный в бетон, разворотил несколько рольставен слева от меня и чуток зацепил стекло, которое разлетелось крупными осколками. Дурак, а если бы попал?
Судя по всему, способность Болика была завязана на физической силе. Вон как раздулся, прям мистер Олимпия на гормонах роста. Мышечная масса – это, конечно, хорошо. Вот только чем больше шкаф, тем громче падает. Хотя, признаться, бодибилдеров в зоновских наколках видеть не приходилось.
Девиз Болика был явно «Крушить, ломать». Он предпринял еще несколько попыток забросать меня обломками стен и металлоконструкций. Вообще он не стеснялся метать все, что попадалось под руку. И довольно быстро подбирался все ближе и ближе.
Пока я уворачивался от влетающего в магазин строительного (хотя в данном случае больше подходило бы «разрушительного») мусора, Крылатый с определенной периодичностью отстреливался от второго. За пацана я не беспокоился. Достать соседа можно только огнестрелом. Да и то придется постараться. На открытом пространстве Крылатый чувствовал себя как рыба в воде.
Пистолет же остался в руке Нервяка. До него надо еще добраться. Лелик, в отличие от Болика, явно не собирался лезть напролом. Кстати, с его другом тоже надо заканчивать, как бы жалко мне не было патронов…
Проследив за очередным удачным броском – кусок отколовшегося асфальта разворотил стеллаж с чипсами, – я выскочил в проем. Болик был уже совсем рядом, метрах в пятнадцати. Здоровенная перекаченная дура со вздувшимися венами на шее. Вот не надо химией злоупотреблять. Так же может и сердце не выдержать. Не веришь? Вот смотри.
Я вытянул руку, и лиана проворно устремилась к груди качка. Интересно, какой это размер – четвертый, пятый? Я почему-то был полностью уверен в силе своей способности. Да и после активации шустрого побега лиана действительно как-то потолстела, что ли… Тем неприятнее стало, когда она воткнулась в грудь и… не пробила ее. Твою ж за ногу!
Видимо, способность Болика оказалась завязана именно не на силе, а на какой-то фигне с мышцами. К примеру, волокна стали такими плотными, что пробить их не удалось. Жалко, что развит я оказался исключительно лестничным умом.
Между тем здоровяк не растерялся. В прошлой жизни он явно был Тарзаном, потому что мозг выдал простую команду: «Видишь лиану – дергай». Так Болик и сделал.
Я запоздало тряхнул шипастой рукой, сбрасывая лиану, однако было уже поздно. Аттракцион «катапульта» сработал, даже несмотря на то, что единственный посетитель не заплатил за билет. Я вылетел из магазина, на ходу приложившись правым плечом о железную раму. Это обстоятельство снизило скорость полета и в конечном итоге спасло мне жизнь.
Увидев странного зеленого врага, Болик устремил свои потные клешни к моему колючему комиссарскому телу. Я лежал на спине боком к противнику, чуть ошалев от боли, однако успел среагировать. Шипы сорвались с тела, шквалом обрушиваясь на Болика.
Вот на таком расстоянии они сработали отменно. Целился я в глаза – пытаться ранить эту громадину, как мы выяснили, было бесполезно. И способность сработала, наверное, первый раз как надо.
Болик заревел белугой, чуть замешкавшись и закрыв лицо ладонями. А мне этого хватило. Правая рука поднялась тяжело, однако я не промахнулся. Пуля прошила ладонь и голову, а поверженный гигант свалился передо мной, удачно загораживая от своего приятеля.
Тот, кстати, понял, что отсиживаться – тактика проигрышная. И рванул к оружию. Ну, как рванул – направил туда руку, которая растянулась на добрых метров восемь. И вот почему мне не нравится его боевая трансформация?
Вспомнилась жвачка Boomer с синим мужиком в странной шапке. Даже песенка в голове заиграла. Тот тоже такой растяжкой обладал, что хоть открывай свою школу йоги.
Я не стал дожидаться, пока рука снова укоротится и Лелик сможет воспользоваться пистолетом. Бросился к ближайшему укрытию, в противоположную от Крылатого сторону. Зэк должен занервничать и подумать, что его окружают.
Едва я успел добраться до кирпичной стены полуразрушенного квартала, как Лелик наконец раздуплился. Одна пуля скользнула по асфальту, а вот вторая уже нашла стену. Так, Нервяк потратил три патрона, сейчас Лелик использовал еще два. Судя по звуку, у него не ТТ – тот громкий, как Гром-Баба, когда злится. Я склонялся к ПМ-у, а это значило еще три патрона. Все равно больше, чем у меня.
