Дмитрий Александрович Докучаев
Рухнувшая империя
Глава VI. Вашингтон. Белый дом. 4 января 2029 года
Джон Стивенсон в парадном генеральском мундире гордо преодолел первый пост охраны Белого дома, авторизовался персональным пропуском у большого турникета и прошел в святая святых США. Остановившись возле почетной стены, где красовались портреты американских лидеров. «Все-таки какая хитрая штука – история, все расставляет по своим местам, – подумал Стивенсон. – Вот и поставила достойного президента на почетное сорок седьмое место. Уверен, что свой второй срок Дэвид так же отработает на отлично».
– Генерал Стивенсон? – окликнула его милая пышногрудая женщина. – Президент готов вас принять!
– Хорошо, иду-иду! – сказал в ответ директор ЦРУ, подумав при этом: «А не зажимает ли ее старина Клеменс в Овальном кабинете? Хотя если и так, то точно не афишируя, как это делал дядя Билли в далеком 1998 году…» Вслух свои мысли Стивенсон, разумеется, не озвучил, а, молча проследовав за Мэри Дуглас – секретарем президента, вошел в Овальный кабинет.
– Присаживайся, Джон, – по-отечески произнес Клеменс, – у тебя десять минут, поэтому давай сразу к делу.
– Господин президент! – серьезным тоном начал Стивенсон, устроившись в удобном кресле рядом с огромным столом лидера США. – У нас произошла утечка по сверхсекретной программе «Саундчек».
Оказалось, Клеменс был более осведомлен, чем его подчиненный. Он тут же поинтересовался, та ли эта операция, из-за которой пострадали аж три студента канзасского вуза?
– Да, сэр, именно она. У нас утечка части сопроводительной документации и, собственно, видеофайла самой последней версии…
– И как же так вышло, дорогой мой Джон, что эта информация стала достоянием общественности?
– Сэр, с этим сейчас разбирается наш департамент внутренней безопасности. И, будьте уверены, мы найдем, уволим и посадим на долгий срок всех виновных. Но сейчас меня волнует отнюдь не этот вопрос – утечка произошла в Россию, документ и видео украл московский хакер. Патрик Стэрн, мой заместитель, активно трудится над его поиском и практически локализовал масштаб трагедии. Мы знаем телефон хакера и уже ознакомились с содержимым его немногочисленной адресной книги. Я связался с моими людьми из Apple, и уже через час будут задействованы все негласные функции контроля, а после того, как будет известно о лицах, которым он, возможно, успел проболтаться, мы примем меры.
– Понятно, Джон, – ответил президент и на секунду задумался. – Я ценю твою оперативность и полностью доверяю тебе, однако… Скажи, Синклер ведь сейчас в США?
– Наш посол в России? Да, он до 7 октября в отпуске, по моим данным, в Массачусетсе, у родных.
– Пригласи его к себе в Лэнгли, Джон. По моему поручению. И будь любезен, выслушай мои указания на этот счет…
Стивенсон внимательно слушал, иногда записывая что-то в свой блокнот. После короткого напутствия президента он пожал ему руку и быстро ретировался, даже забыв попрощаться с Мэри. В другой ситуации он бы не упустил возможности пофлиртовать с секретаршей и даже, несмотря на вероятный отказ, пригласить ее на кофе. Но не в этот раз, не в этот раз…
Спустя некоторое время он уже сидел в своем кабинете в штаб-квартире, совершив быстрый, но жутко утомительный перелет на служебном вертолете. Первым делом он озадачил свою секретаршу Дайану во что бы то ни стало отыскать посла США в недружественном бывшем коммунистическом государстве и обязать его связаться с директором ЦРУ по поручению президента. Через двадцать минут на сенсорной панели перед ним замигала черная кнопка Ex с припиской S, что означало защищенный вызов по внешней линии.
– Стивенсон слушает! – представился директор, и так зная, кто ему звонит.
– Джон, привет, дорогой! – ответили ему изрядно подвыпившим голосом. – Ты меня извини, но я немного выпил, не видел родных больше года…
– Боб… У нас серьезная проблема. Я только что был у президента и имею для тебя ряд ценных указаний. Ты прости, но даже по этому каналу я не смогу их озвучить.
– Я тебя понял, – переменился в голосе Синклер, – я сейчас же вылетаю к тебе. Буду часа через три, к сожалению, у меня нет личного вертолета.
– Давай, Боб, буду ждать.
Глава VII. Москва. 4 января 2029 года
Алексей Миронов подъехал к дому, где жил Емельянов, опустил тонированное стекло и огляделся вокруг. Он находился в Чертановском районе, у многоэтажки немногим больше, чем его. Все эти «панельки» строились еще в начале 90-х годов прошлого века и уже просились под снос, однако старик Собянин не позволял этого сделать. «Вот я раззява! – подумал Алексей. – На радостях забыл снять антенну, а заодно и отсканировал беспроводные точки по всему югу Москвы». Он вышел из авто, снял закамуфлированную антенну с заднего бампера и стал прикидывать, какой ему нужен подъезд… «Четвертый, да, точно, четвертый. Это двести двадцать восьмая квартира, значит, четвертый подъезд и, скорее всего, пятый этаж». Уж что-что, а цифры складывать Миронов умел.
Алексей дождался, когда из подъезда вышла пожилая женщина с собакой на поводке, и стремительно вбежал в дверь.
– А вы к кому? – полюбопытствовала старуха.
«Нос бы тебе оторвать за любопытство!» – подумал Миронов, а сам с фальшивой любезностью ответил:
– Я курьер, в двести тридцатую квартиру иду. – Он молил Бога, чтобы эта шапокляк не оказалась оттуда, но женщина лишь хмыкнула, всем своим видом показывая, мол, шляются тут всякие, и ушла по своим с собакой делам.
«Надо бы уже обзавестись универсальным ключом от всех домофонов», – подумал Миронов и пешком поднялся на пятый этаж. Дверь тамбура оказалась заперта. «Блин, все москвичи одинаковые!» – выругался Алексей, спустился на этаж ниже и, воспользовавшись лифтом, добрался до нужной лестничной клетки. К его удивлению, тамбур, ведущий к квартирам, оказался открытым, и он уверенно позвонил в дверь под номером двести двадцать восемь.
– Кто там? – спросил мужской голос.
– Курьер из «Киберлинка»! – ляпнул Миронов, не подумав о последствиях.
– Я ничего не заказывал!
– Константин Емельянов? Открой дверь, я по-хорошему пришел. Я Алексей Миронов, заместитель директора розничной сети, – соврал он. – Которую ты взломал неделю назад!
– Убирайтесь вон! – послышалось за дверью. – А не то я полицию вызову!
– Костя, если ты сейчас не откроешь, то полицию вызову я. А впрочем, вызывай сам – посмеемся вместе, и мне будет меньше лишней работы.
Прошло с полминуты, и Миронов уже было собрался уходить, как вдруг дверь открылась. За ней стоял перепуганный парень лет двадцати пяти с кухонным ножом в руке и недобрым взглядом.
– Эй, полегче, приятель! – осадил его Алексей. Его спортивное телосложение прибавляло ему пять-шесть лет, поэтому по сравнению с этим доходягой Миронов выглядел богатырем. Емельянов, оценив превосходство соперника, положил нож на тумбу в прихожей и жестом пригласил войти.
– Проходи в комнату. Меня Коровин сдал из МИФИ? – спросил он, видимо имея в виду администратора университета.
– Не только он, – вежливо начал беседу Алексей, не забыв включить диктофон на своем айфоне, – у меня есть доказательства, что ты взломал нашу сеть и заразил ее вирусом.
– Ничего я не заражал! – запротестовал Константин. – Так, взломал пароль на роутере одного из магазинов, но это все – я ничего не украл из сети – ни одного байта информации!
– А у меня другие сведения! – не унимался Миронов, надеясь, что хакер сам признается про видеоролик. – Ты залил вирус в сеть, который заразил компьютеры магазина.
– Видеовирус, что ли? – наконец прокололся Емельянов, но сразу осекся. – Да ничего я не заливал. Я знаю закон, двести семьдесят вторая статья Уголовного кодекса подразумевает ответственность за копирование, модификацию, блокирование либо удаление информации! Хоть что-то из этого списка я сделал? Нет! Так что замучаешься доказывать обратное!
– Ты убил человека, Костя, – сухо сказал Миронов. – И сделал ты это с помощью видеоролика. Согласись, что сто пятая статья перевешивает двести семьдесят вторую.
– Прекращай пороть чушь! – сорвался Емельянов, чуть не подпрыгнув на стуле от неожиданного поворота разговора. – Кого я убил? Вашего менеджера, на тупую башку которого упал роутер?
– Ты убил мою мать, скотина! Она посмотрела это гребаное видео, и у нее разорвалось сердце! Ты сам-то видел его, ублюдок?
Емельянов окончательно переменился в лице, по которому Миронов понял, что тот тоже смотрел видеоролик. Это выражение ни с чем нельзя было спутать – страх и оцепенение в равных пропорциях.
– Убирайся отсюда! Прирежу к чертям! – закричал Емельянов. – Пошел вон и не смей меня ни в чем обвинять!
Миронов подчинился и спокойно ушел – не хватало еще ввязаться в поножовщину. У него созрел план, на руках были все доказательства. Выбежав из квартиры под крики Емельянова, Алексей спустился на улицу. Встретив по пути чопорную даму с собачкой, он вновь получил «комплимент», что негоже курьерам так долго задерживаться в ее подъезде. Решив не вступать в словесную перепалку, он, ничего не ответив, залез в свою машину.
«Надо отъехать подальше, а то запустят в автомобиль чем-нибудь», – подумал Алексей и зарулил в соседний двор. Он включил диктофон и прослушал запись – каждое слово слышалось отчетливо, будто собеседник находился рядом.
– Отлично! – сказал сам себе Миронов и позвонил участковому Никитину.
– Я вас еще не замучил? Это Алексей Миронов.
– Привет, Алексей. Нет, мучение – это издержки моей профессии. Что там опять у тебя? Отец вышел из запоя?
– Не знаю, я не был дома. Павел Леонидович, у меня появилась интересная информация. Я могу сейчас к вам заехать? Не хочу по телефону.
– Прямо сейчас не можешь, я на выезде – не ты один у меня такой беспокойный на районе. Давай завтра, часам к четырем, у меня вторая смена.
– А пораньше никак?
– Пораньше никак. Я не такой фанатик своей работы, как, возможно, тебе показалось.
– Хорошо, в четыре так в четыре…
Алексей доехал до дома и решил переночевать в своей квартире. В конце концов, он здесь живет, и никто, даже родной отец, не посмеет его выгнать. «Не прирежет же он меня, – подумал он. – Если уж Емельянов не прирезал, то у бати точно рука не поднимется!» На его удивление, Миронов-старший бодрствовал. Отец убрал за собой бутылки и продукты жизнедеятельности и даже выглядел практически трезвым, его «внутренний демон» спрятался за стенку чистой души.
…Алексей уже час молча сидел, уставившись в свой ноутбук. «Интересно, отец помнит про свои пьяные похождения или нет? Скорей всего, помнит, как и не забыл, что происходило два года тому назад».
– Сынок… – вдруг заговорил Аркадий. – Ты это… Прости меня, козла старого, – на его щеке заблестела парочка слезинок, что было удивительным. Алексей впервые в жизни видел, как его отец плачет.
– Да не за что тебе передо мной извиняться. Я много думал и понял, что часть твоих слов – горькая правда.
Они обнялись, а потом отец внимательно посмотрел на телевизор с огромной дырой посередине.
– Я хотел выкинуть его, но вспомнил, ты говорил, что телевизор убил Светлану, и решил оставить все как есть – вдруг это улика!
– Мог бы и выкинуть – проку сейчас от этой улики никакого. А ты меткий, пап, – прямо в жесткий диск угодил!
– Это важно?
– Да уже нет, забей, – решил не посвящать Алексей отца в подробности своего расследования.
– Спасибо, что похоронил ее. Бабушке я уже позвонил…
– Не за что. Это мой долг, папа!
– И мой тоже, сынок. А я, как скотина последняя, дал слабину и нажрался. Я обещал, нет, даже на коленях клялся матери, что больше капли в рот не возьму, а когда ее не стало… – он нервно сглотнул слюну. – Я подумал, что она ушла, а значит, и клятве моей грош цена. Но проводить по-человечески ее я так и не смог… Знаешь, что самое паршивое? Я даже не помню, где она похоронена…
– Я тебе покажу, пап. Скоро девять дней, отнесем ей цветы на могилу.
– Хорошо, Леш. Я ведь так давно этого не говорил – я люблю тебя, сынок!
– И я тебя люблю, па! Я машину твою взял, ты же не против?
– Катайся, конечно, сколько влезет! Надо только бампер починить – пройдут праздники, и сразу поеду в страховую…
– Отлично, – порадовался он за отца, который намеревался без алкоголя пережить семейное горе и начать новую жизнь.
Весь вечер и следующий день они проговорили, как будто не виделись лет десять. Аркадий рассказал про сложный период двухгодичной давности, а Алексей, в свою очередь, – про трудности личной жизни.
– Ты, Леш, Ленку не обижай! Она хорошая и к тебе тянется, я же вижу. А то, что у нее парень есть, так это все временно.
– Да не в моем она вкусе! – отмахнулся Алексей.
– Ну, как знаешь – тебе решать. Но все-таки ты подумай, такие бабы на дороге не валяются. У вас с ней как, в прошлом было чего?
– Пап, уймись! Не было!
– Ну ладно, ладно, не было так не было…
Миронов-младший посмотрел на часы – 15:40. «Блин, заболтался совсем, – подумал он. – Пора навестить Никитина и раскрыть ему все козыри».
– Пап, я отойду ненадолго, погуляю. Ключи от машины в прихожей.
– Да забирай, если хочешь. Лене привет! – не унимался Аркадий. Алексей лишь многозначительно промолчал и быстро выбежал во двор.
Глава VIII. Лэнгли, шт. Вирджиния. Штаб-квартира ЦРУ. 5 января 2029 года
– Убирайся отсюда! Прирежу к чертям! Пошел вон, не смей меня ни в чем обвинять! – послышалось из динамиков компьютера Стивенсона, перед которым сидел посол США в России Боб Синклер.
– Что скажешь, Боб?
– Скажу, что ругаться русские умеют. Я же еще утром перевел тебе всю запись.
– Я не про это. Ты как считаешь, они оба смотрели видео?
– Знать бы, о каком видео идет речь и что вообще в нем такого особенного…
– Лучше тебе и не знать, – отмахнулся Стивенсон, – я его тоже не смотрел и не горю желанием.
– По-моему, их взволнованные голоса говорят о том, что они оба смотрели что-то страшное. Я ведь психолог по образованию, а политика – так, мое хобби.
– Вот что я тебе скажу, психолог! Езжай-ка ты в Россию и исполни волю президента.
– Зачем ехать? Я сегодня же все сделаю через защищенные каналы. Я им доверяю.
– Смотри не проколись. Ладно, не отвлекай меня от работы! – рассмеялся Стивенсон и проводил посла до двери своего кабинета.
Спустя час в кабинете первого секретаря американского посольства в России зазвонил телефон. Не проводной аппарат, который, как известно, был нашпигован жучками ФСБ, а портативная складная Nokia, принадлежащая Дональду Мэверику.
– Мэверик слушает! – представился сотрудник посольства.
– Дональд, здравствуй! Как там Москва златоглавая? – по-русски поздоровался с ним Синклер.
– Сто́ит, окаянная!
– Не сто́ит, а стои́т! Впрочем, сейчас она уже ничего не сто́ит. Слушай и запоминай, но для начала зайди в секретную комнату.
Секретной комнатой именовалось особое изолированное помещение, где гарантированно отсутствовали какие-либо прослушивающие устройства и беспощадно глушился любой сигнал, помимо вышеупомянутой защищенной линии. Да и ее частотный диапазон и кодирование ежедневно менялись. В эту комнату могли войти лишь избранные сотрудники, включая и Мэверика.
– Слушаю, шеф! Я на месте! – отрапортовал первый секретарь.
– Отлично, Дональд! Сегодня ты должен поручить нужным людям сделать важную работу. Ты выполнил то, что я просил утром?
– Да, я выяснил, где живет Емельянов, и сделал слепок ключей к замкам его двери. Это было несложно – Емеля сегодня ходил в кино и оставил куртку с ключами в кармане в гардеробе. А у нас везде свои люди…
– Дальше, продолжай!
– Я узнал про второго человека, который был у Емельянова. Это некий Алексей Миронов – у него недавно умерла мать в возрасте сорока четырех лет. Инфаркт из-за сбоя в работе кардиостимулятора. Я по московским камерам отследил его перемещение, благо GPS-навигатор в айфоне позволил это быстро сделать. У него «Рэндж Ровер», госномер…
– Разберемся с этим попозже. А сейчас слушай сюда! Сегодня нужно сделать великое дело, а заодно опробовать нашу новую технологию. Поручи своим людям следующее…
Далее Синклер дал указание, а Дональд внимательно слушал, боясь упустить хоть слово, ведь записывать что-то в секретной комнате запрещалось, а запамятовать важные детали он не имел права.
Глава IX. Москва. 5 января 2029 года
– И что ты от меня-то хочешь? – безразлично спросил Никитин, прослушав аудиозапись с айфона Миронова.
– Павел Леонидович! Я хочу, чтобы вы возбудили дело по сто пятой статье и расследовали его по закону!
– Я тебе что – возбудитель? К следователю шуруй, если такой умный. Проверка закончена, я вынес отказной, его утвердили в прокуратуре. Точка!
– А как же аудиозапись?
– Да что в ней такого? В чем мне обвинить Емельянова? Ну вот в чем? В том, что он каким-то видеороликом убил человека? Какой суд в это поверит?
– Чертановский! Он в Чертаново живет!
– Шел бы ты отсюда! – выдохнул участковый. – Нет у меня больше времени на эту демагогию!
Алексей Миронов ушел, оставив, казалось, последнюю надежду за порогом двери кабинета участкового. Никитин же, отложив в сторону какую-то папку с делом, вдруг подумал о справедливости. О том, зачем он живет, куда стремится и соблюдает ли этические принципы участкового полиции, которого не ровен час повысят до майора и дадут почетную должность старшего участкового. Поразмыслив, он понял, что ни хрена не соблюдает и давно погряз в коррупции.
– Проклятый Миронов! Да кто ты такой вообще, чтобы меня осуждать? – вдруг ни с того ни с сего крикнул Никитин в пустоту. – Ладно, фиг с тобой, золотая рыбка, исполню я твое желание!
Он набрал на городском телефоне семизначный номер и стал терпеливо ждать ответа.
– Василич, привет! Как твои дела?
– Дела у прокурора, Паш. Сам же знаешь! Чего звонишь под конец дня? Денег не дам, не проси!
– Свои пока имеются! Что-то мы давно не виделись, пивка не пили… Не хочешь холодненького, да под воблочку? Я угощаю!
– Да понял я, понял. Опять от меня чего-то хочешь, интриган! Хрен с тобой, давай в «Океаниуме» часов в шесть!
«Океаниумом» называлась модная сеть пивных ресторанов, открывшаяся год назад. К каждому столику в заведении были подведены два крана – светлый и темный, разливающие фиксированную дозу по пол-литра, соответственно, светлого и темного фирменного пива. Безлимитный доступ стоил четыре тысячи рублей на человека, поэтому Никитин осознавал, что сегодня нажрется и лишится как минимум восьми тысяч деревянных.
В семь часов вечера, когда капитаны-участковые Гагаринского и Чертановского районов вовсю обсуждали проблему Миронова, изрядно выпивший хакер Емельянов вернулся домой после дневного загула. Еще утром он чувствовал себя абсолютно безнаказанным, однако ближе к обеду его спесь заметно спала, и он, ожидая кары за пускай косвенное, но участие в серьезном преступлении, решил сходить в кино на третий «Аватар», а потом напиться, что он, собственно, и сделал. Вернувшись в свой родной подъезд, Емельянов второпях отпер входную дверь, зашел в квартиру и допил стоящее на столе уже теплое пиво. Затем Константин по привычке сел в кресло, открыл ноутбук и стал искать подходящий порносайт, чтобы быстренько передернуть, но тут в его кармане неожиданно завибрировал телефон, бесхитростно сорвав все планы.
– Ну кому я еще, к черту, понадобился? – крикнул Емельянов. Достав мобилу, он лениво посмотрел на номер звонящего и… чуть было не выронил айфон из рук: на экране значилось «Поиск телефона» – так он вбил в список контактов номер домашнего аппарата…
Емельянов быстро огляделся по сторонам и обнаружил, что трубки на телефонной базе нет, следовательно, ею кто-то сейчас пользуется. Это могла быть только его бывшая девушка Алена, у которой Костя беспечно забыл забрать ключи после расставания. Он воспрянул духом, понимая, что вместо скучного онанизма его ждет вполне здоровый сексуальный контакт, и, нажав на прием вызова, прокричал в трубку:
– Запарила! Выходи быст…
Емельянов неожиданно замолчал и задумался, прильнув ухом к мобиле. Оттуда доносились звуки, а точнее жужжание, похожее на треск старого модема или рой пчел… Он ничего не знал точно, но понимал, что эти звуки даже без ярких вспышек и полос достучались до его подсознания. Да что там достучались – они вовсю имеют его мозги изнутри. А что, все закономерно: хотел секса – получи и распишись! Он испугался и расслабился одновременно, зрачки расширились до предела, а к лицу прилила кровь. Константин находился в какой-то далекой нирване, которую не хотелось покидать ни за какие коврижки.
Внезапно он услышал сзади шорох и шелест. Емельянов хотел было развернуться, но райские пчелы не позволяли совершить даже малейшее движение. Ему аккуратно, не задев руку с телефоном возле уха, надели на голову что-то большое и прозрачное, видимо целлофановый пакет, и завязали узлом на шее. «Это ничего, – подумал Костя. – Я умею дышать и через пленку, и вообще через что угодно. Я рыба, и у меня есть жабры». И он, как ему казалось, дышал, однако на деле, сделав три глубоких вдоха, израсходовал весь воздух в пакете и без сознания рухнул на пол. Чья-то жилистая рука поддержала худое тело. Лишь теперь, уронив при падении телефон, Емельянов перестал слышать жужжание пчел и, наконец, осознал, что умирает. Предприняв отчаянную попытку освободиться от мешка на голове, он слабыми руками лишь немного поцарапал себе шею, а затем, окончательно обессилев, покорно ушел следом за Светланой Мироновой, чью невинную душу случайно загубил.
– Покойся с миром! – прозвучал голос возле безжизненного тела Константина, и с его головы небрежно сорвали целлофановый пакет.
* * *
Поздним вечером Алексей Миронов в одиночестве сидел в пивбаре, мечтая вновь увидеть свою мать, прикоснуться к ее теплым рукам и услышать нежный голос. Но, осознавая, что все это уже в прошлом, продолжал пить пиво и вспоминать нравоучения отца, слава богу, живого и взявшегося за ум. «Что он к этой Ленке прицепился? Баб кроме нее, что ли, мало? – недоумевал Леша. – Стоит лишь по сторонам оглянуться…» – тут он обернулся и увидел за столиком у окна одиноко сидящую Елену Камышеву – как раз его соседку из сто тридцать восьмой квартиры.
– Боже, не испытывай меня! – прошептал Алексей, однако, увидев, что Лена тоже его заметила, взял недопитое пиво и пересел к ней за стол.
– Ждешь кого-то? – спросил Миронов.
– Даже не знаю, – кокетливо ответила Елена. – Может, тебя?
– Чего это вдруг? Я же ночевал у тебя два дня назад.
– Ночевал, а потом пропал куда-то – не звонишь, не пишешь, – она звонко рассмеялась. – Да шучу, парня я жду – Олега, а он, зараза, похоже, променял меня на своих друзей.
– Знакомо… По пивку?
– Так мы вроде уже. Ты как? Держишься? Сегодня видела твоего отца, он выглядит огурцом!
– Да, он снова завязал. А Сашка где?
– Он с предками на даче, до Рождества уехали. А я, дура, отказалась, думая, что Олег придет…
– Видимо, уже не придет. Может быть, напьемся?
– А давай! Что нам еще делать?
И они, напившись, выдали друг другу все тайны. Лена про свою непутевую личную жизнь, Алексей – про проводимое расследование и злосчастный видеоролик, который почему-то так захотелось посмотреть его спутнице. Под одиннадцать вечера они, изрядно налакавшись пива, проследовали в сторону дома, не заметив на втором этаже пивбара двух старых друзей – участковых, а также отъезжающий из двора тонированный «Рэндж Ровер» Аркадия. Проводив Лену до дверей ее квартиры, Алексей зачем-то напросился на чай, а уже через минуту жадно стягивал с нее блузку, плотно обтягивающую ее стройное тело, освободив великолепную грудь третьего размера с пирсингом в правом соске. Лена же, без стеснения стянув со своего гостя штаны, стала нежно его ублажать, доставляя неимоверное удовольствие.
Миронов наслаждался, лаская ее прекрасное тело. Терпеливо дождавшись, пока его пассия закончит оральные ласки, он бесцеремонно набросился на Елену, мстя за долгие годы воздержания – когда Алексей дико ее хотел, а она, дура, не давала. Мстил он долго – почти час, пока как выжатый лимон не рухнул рядом с вспотевшей красавицей.
– Ты что, из армии вернулся? Сдурел? – выдохнула она. – У тебя когда последний раз с девушкой было это самое? Ну ты понял!
– Никогда, Лен! Ты первая!
– Да ладно тебе заливать! А Оля из третьего подъезда?
– Ну… Легкий флирт не в счет. Я был верен лишь тебе, родная!
– Иди ты знаешь куда, Ромео! Хотя… Перевернись на спину, герой-любовник!
Алексей вернулся домой за полночь и не обнаружил дома отца. Тревожно обойдя квартиру, он подумал, что батя опять сорвался, но увидел записку на столе, выведенную аккуратным почерком:
«Жди меня, и я вернусь! Твой папа».
– Значит, вернется, – сказал сам себе Леша, но на душе было по-прежнему неспокойно. «Куда он уехал на ночь глядя? Как приедет – расскажу, что соблазнил Лену, пусть старик порадуется», – подумал он, лег на диван и тут же задремал.
* * *
По заснеженной дороге ехал черный «Рэндж Ровер». За рулем сидел Миронов-старший, откровенно жалея, что нацепил куртку сына, случайно перепутав ее со своей. «Вроде одного роста, а мала, совсем разжирел – кабаняка! – размышлял он. – Но все равно не зря съездил!» Отец, решив сделать сыну новогодний подарок, заехал в «Киберлинк» и купил крутой квадрокоптер «Фантом» последней модели, отдав за него сто пятьдесят тысяч рублей. Ему было не жалко денег, ведь он повел себя как последняя сволочь, обвинив сына в смерти жены, и хоть как-то пытался загладить свою вину. Подарок с поздравительной открыткой внутри лежал на заднем сиденье автомобиля, покачиваясь на поворотах. Почему он снова выбрал этот злосчастный магазин? Никто не знает, но семье Мироновых «Киберлинк» явно не сулил ничего хорошего в новом году.
Аккуратно пристроившись за «Рэндж Ровером», Миронова уже второй километр преследовала серая «Мазда», неприметно влившаяся в колорит московских дорог и никому не мешавшая. За рулем иномарки сидел мужчина в очках и с накладными усами. Ему было лет за сорок, однако, учитывая экипировку, он выглядел намного моложе. Он стремился к единственной цели – оставаться незамеченным, и пока ему это удавалось. Улучив момент, когда машина Аркадия стала съезжать с Третьего транспортного кольца, владелец «Мазды» достал нечто вроде небольшого пульта сантиметров десять в длину и пять в ширину, с единственной красной кнопкой посередине. Устройство, на первый взгляд, напоминало фонарик и даже светилось после нажатия кнопки. Однако этот предмет обладал куда более сложным и невероятным функционалом. Сие детище являлось результатом операции ЦРУ под кодовым названием «Божий свет» и представляло собой квантовый генератор высокочастотных колебаний. Поляризованные под нужным углом колебания необходимой частоты позволяли вводить в состояние квантового резонанса современную электронику, вызывая в ней контролируемый сбой, к примеру спонтанное увеличение скорости автомобиля…
Преследователь нажал красную кнопку на пульте и направил его прямо на автомобиль Миронова, запустив тем самым неуправляемый процесс.
«Еще чуть-чуть, пара километров – и дома! – думал Аркадий, аккуратно маневрируя между бетонными блоками на съезде с Третьего кольца. – Уже год как нормальную развязку не могут построить. За что я им налоги плачу!» – мысленно выругался он, не сразу обратив внимание, как стрелка тахометра, а за ней и спидометра, медленно поползли вверх.
– Стой! Куда?! – заорал Миронов, спасая машину от заноса на скользкой дороге. Он отпустил педаль газа, но авто, не слушаясь, продолжало набирать скорость. Восемьдесят – девяносто – сто километров в час… Аркадий сначала потихоньку, а потом со всей силы надавил на тормоз, резко дрифтуя по асфальту, но после отметки в сто шестьдесят километров в час добился лишь того, что тормозной шланг лопнул, как и последняя надежда на выживание. Машину на скорости в сто восемьдесят километров в час развернуло боком и юзом понесло на огромный бетонный блок…
– Ну, здравствуй, Светка! – успел прошептать Миронов, прежде чем врезался в ограждение. Уже в бессознательном состоянии его демон тщетно цеплялся за светлую душу, чтобы утащить ее в ад, но Бог благоразумно отправил ее в рай – навстречу ушедшей супруге.
– Работает! – удивленно воскликнул усач за рулем «Мазды». – Хоть что-то у нас работает.
Он аккуратно объехал препятствие в виде дымящего «Рэндж Ровера» и вновь влился в поток спешащих по своим делам автомобилей.
* * *
Ровно в час ночи у Миронова-младшего зазвонил телефон. Он проснулся, толком не соображая, что происходит и кто его будит в столь поздний час, однако быстро нажал на кнопку приема вызова, даже не посмотрев на номер абонента.
– Алло! Это Алексей Миронов?
– Да, я слушаю!
– Вас беспокоит лейтенант Винник. Кем вам приходится Аркадий Миронов?
– Он мой отец, а что случилось?
– Боюсь, что ничего хорошего. Полчаса назад его автомобиль врезался в отбойник на съезде с Третьего транспортного кольца на проспект 60-летия Октября. Мы сравнили фотографию с его документов и… Алексей, ваш отец, к сожалению, погиб в ДТП, не справившись с управлением. Примите мои соболезнования…
– Господи! Вы… То есть он… Где вы сейчас находитесь? – дрожащим голосов спросил Миронов. – Я могу приехать?
– На том же месте, что я описал. Сейчас мы ждем прибытия оперативно-следственной группы. Если хотите – конечно, приезжайте.
Миронов бросил телефон на стол и отрешенно посмотрел по сторонам: в коридор, где в зеркале отражался его силуэт. На телевизор, все так же мирно висящий на стене с зияющей пробоиной словно после артобстрела. На потолок, где висела большая хрустальная люстра, когда-то приобретенная его покойной матерью на распродаже. Все утратило для Алексея смысл.
– Зачем все это? Зачем жить дальше? – он опустился на колени и обратился к Богу: – Для чего ты это делаешь? Почему мешаешь мне нормально жить? Забери тогда и мою жизнь к хренам собачьим!
Осознавая, что в одиночку ему точно не справиться, Алексей принял решение и набрал номер Лены.
– Чего будишь, ненасытный? Десерта захотел? Ну поднимайся, адрес знаешь! – проворковала она сквозь сон.
«Тебе бы все о сексе мечтать…» – подумал Алексей, а вслух сказал:
– Ленка, у меня отец только что погиб в аварии. Поедем со мной? Я один не справлюсь.
– Что? Чего?! – закричала девушка прямо Миронову в ухо. – Выходи во двор, я сейчас такси вызову. Ехать-то куда?
Он назвал место ДТП, накинул куртку и выбежал на улицу, забыв закрыть дверь квартиры на ключ. Такси приехало через пять минут, а спустя четверть часа они уже были на месте. Кроме них с Ленкой на съезде с трассы стояли машины ДПС, скорой, МЧС и полиции. Алексей подошел к патрульному автомобилю – он бы добежал и до места аварии, но оно было огорожено желтой лентой.
– Я Миронов! – заорал он. – Где мой отец?
