Дмитрий Александрович Федосеев
Странник. Силы сопротивления
Глава 1. Праздник
Ярко-оранжевый праздничный Кайрон не спеша приближался к горизонту, озаряя последними лучами плывущие по небосводу редкие облака, разлившуюся между лугов спокойную речку, около дюжины скромных сельских домиков и сказочную опушку леса, превращая деревья в нечто чудесное, завораживающие и манящие. Пестрая листва, подхваченная лёгким осенним ветерком, с легким шелестом осыпалась на мягкую землю. Раз за разом мимо пролетали косяки птиц, обсуждая, где им остановиться в этом году. Проникнувшись потрясающей атмосферой сегодняшнего вечера, я глубоко втянул прохладный воздух, пахнущий сеном, свежей древесиной и сладкими булочками. И в предвкушении посмотрел на родной Йориндер. С улыбкой вернулся к делу, продолжив латать потрепанную крышу. Следовало успеть к началу праздника. Большинство, кто жил и просто проезжал мимо нашей деревни называли её слишком захолустной даже для села. По сути, это и населённым пунктом было назвать сложно – всего три десятка домов, половина из которых больше походила на просторные сараи. Но мне здесь нравилось. В отличие от городка, расположившийся от нас в паре десятков верст на восток, где я пару раз бывал с Заккардом – нашим местным торговцем, по нашим тихим улочкам не слонялись всякие праздные ублюдки, ни во что не ставившие своего ближнего и думающая исключительно о своих карманах и желудке.
Когда я, наконец, закончил с ремонтом, небесное светило отправилось за горизонталь, и жители, уже соорудив кострище, готовились к шумному веселью: песни и пляски в честь Нариэллы – богини природы, чьи слёзы в начале времён сделали почву плодородной и породили жизнь. Это церемония осуществлялась каждый год, поэтому даже дети знали, как она проходит. В конце праздника, когда костер догорит, люди соберут в ладошки ещё тёплый пепел и посыпят им лунку, куда после посадят какое-то полезное дерево. Если саженец не приживется, значит, и год будет неурожайным.
Впрочем, несмотря на то, что сам сюжет праздника был весьма однообразным, скучать на нём никому не приходилось. Весёлые конкурсы, танцы, музыка, горячительные и безалкогольные напитки, большое количество угощений, а также окончание полевых работ делали торжество долгожданным и крайне приятным.
– Айзек! – из хаты вышла мать, застав меня всё ещё сидящего на крыше, – Беги переодеваться. А то твоя невеста волноваться будет, почему тебя нет на празднике.
– Ну мам… – который раз сказал я, закатив глаза, – Мы с Синидой просто друзья.
Но всё же принялся слезать.
– Да-да… Мы с твоим отцом тоже были просто друзьями. Пока ты не появился.
– Да-да, – ответил я, – А потом он умер от счастья.
– Дорогой ты мой мори, – мило улыбнулась женщина. Дело в том, что при основании наша деревня получила название Морен – в честь семьи, поселившейся здесь первыми. Однако, вскоре эти земли были захвачены нашим королевством, а тёмных эльфов, включая чету основателя депортировали, переименовав поселение. Но среди народа можно нередко услышать, как люди всё ещё называют себя моринцами. Моя же мать в мой адрес как-то несерьёзно сокращала это слово, словно подчёркивая, что она обращается к ещё ребёнку. И меня всегда это смущало, – Тебе повезло, что я ценю чёрный юмор, а то всыпала тебе по самое не балуй.
– Айзек ничего плохого не затевал, мозги у него в том направлении не работают, – шутливо вступился за меня мой приятель по имени Шенниос, – Он даже муху не обидит. Ему б только днями книжки читать, да слова новые узнавать, которыми тут же надо похвастаться и от которых у простых людей уши в трубочку сворачиваются.
– Ишь, защитник нашёлся. Жду вас у костра, – с улыбкой молвила мать и неспеша пошла прочь.
Шен подождал, пока она скроется за углом и нетерпеливо спросил:
– Ну?
– Не так уж много книжек я и прочитал.
Я, зевнув, залез в карман и выудил оттуда неброский сделанный вручную амулетик.
– Ну да, конечно. Всего лишь все книжки, которые у нас в деревне и половина из тех, что в городе, – его взгляд переключился на мою ладонь, – И как он работает?
Я улыбнулся:
– Когда твоя затея накроется, просто брось его на землю. Всё в радиусе десяти метров окажется в облаке тумана. И ты хотя бы сможешь смыться.
– Мой план тем и хорош. Он дерзкий. Никто не ожидает, что кто-то залезет на стену, чтобы раскрыть таким образом глаза людям.
Никон – наш охотник на днях знатно отходил 18-летнего паренька, опустив его достоинство в глазах общественности. И притом весьма заслуженно, поскольку Шенниос, пытаясь потихоньку влезть в спальню к его дочери, снес своей немалой тушей половину загона для свиней. Каким образом, правда, не понял даже сам нарушитель порядка. Но свиней пришлось ловить по темноте всей деревне.
Сам Шен же считает, что виноват Никон, мол, не следил за своим загоном, вот он и прогнил. И хотя охотник был мужиком своенравным, иногда вспыльчивым, но педантичным. Поэтому, обвинение моего приятеля казались слабыми даже для меня. Впрочем, как и его акт возмездия. Залезть на забор и всю ночь описывать Никона красочными эпитетами. Но я, зная своего друга, полагал, что даже если его чувство обиды пересилит слабость ко сну, то лень точно не останется в стороне. Наутро максимум, что деревня увидит на фортификационном сооружении – это "Никон – дурак".
Всё же я заколдовал для него амулет. Мне было жаль Шена и не хотелось, чтобы его стали обучать манерам повторно за одну неделю.
Когда я переоделся, мы всё же примкнули к неторопливо стекающейся немногочисленной толпе, чьё место назначения пролегало около берега реки Тарка – небольшая очищенная от растительности и почти ровная поляна. С юга её прикрывала небольшая роща акаций, которые давали летом насладиться приятным теньком. Сейчас же полуголые деревья лишь навевали грусть, которая словно падающие листья, тихо и легко оседала внутри, добираясь до самой души.
– Вот вы где, – буквально из ниоткуда нам навстречу выпрыгнул третий элемент нашей молодежной компашки. Хорид обнял нас и, немного склонив к себе, шёпотом поделился:
– Военная кампания была завершена успешно. Потерь среди личного состава нет. Противник до сих пор ничего не подозревает.
Несмотря на то, что всё молодое поколение было весьма подкованным в военном деле – виной тому был авторитетный Доргес, который являлся ветераном Народной войны, а также ощущаемое даже в нашей провинции чувство приближающегося нового конфликта – Рид был одним из самых помешанных на этом людей. Фору ему могла дать разве что Синида, впрочем, это зависело от сферы. Сини, как дочь кузнеца, больше интересовалась вооружением и его разновидностями, тогда как Хорид – в тактике боевых сражений. Выработанная им доктрина обороны наших рубежей была оценена Доргесом и Нолидаром – главой деревни, весьма высоко. Усовершенствованная Синидой тактика и была принята для реализации. Основной её плюс заключался не только в том, что фортификационные и заградительные сооружения были искусно встроены в местный рельеф и болота, но и то, что практически вся масса средств имела кустарный характер и низкую себестоимость, что позволяло изготовлять их собственноручно и в больших количествах. Засеки – поваленные в сторону противника рядами деревья, рвы, волчьи ямы, рогатки и шипы, нарубленные со стальных акаций, могли сильно осложнить жизнь лёгким подразделениям пехоты противника. Тяжёлые же, закованные с головы до ног в металлические пластины тёмные эльфы едва ли сунулись в нашу трясину, где любой неосторожный шаг мог стать для них последним. Но основная изюминка состояла в создании двух наплавных мостов: один располагался до деревни, другой – после. В случае опасности любой из них можно было легко освободить от креплений, и течение уносило его за несколько минут.
Основным же минусом в нашей обороне было малое количество людей и их вооружение. В деревне находились не более двух десятков боеспособных ополченцев. Оружием служили лишь два хороших лука, вилы да топоры. Поэтому даже при наличии стены, пускай из дерева, и прочей фортификации, по самым оптимистичным прогнозам мы бы продержались не более нескольких дней. Впрочем, этого с лихвой хватало, чтобы собрать свои пожитки и отправиться за стены города Уритайна.
– Ты всего лишь бутылку вина стащил, – буркнул Шен, – А хвастаешься, будто обогнал десяток дриад в охотничьем ремесле, причём вместе взятых.
– Напомни мне об этом, когда будешь у меня просить выпить, – вредно улыбнулся Рид.
К костру мы подошли, когда игрушечный глава деревни уже заканчивал свою длинную речь. Ненастоящим Нолидара называли потому, что он управлял деревней также, как некромант нежитью – поднять, то их поднимет, но, если сам под руку попадётся, мертвецы и ему кишки выпустят. По большей части и глава деревни толкал тосты на пирах, да общался с приезжающими изредка бюрократами и канцелярскими крысами. Если же кому нужно было спросить совета, аль спор какой разрешить, то все шли к Доргесу. Этот немногословный однорукий старик всегда знал, как помочь.
Пара мгновений и искры от костра, высоко поднимающиеся к небу, словно рой светлячков, возвестили о начале праздника. Люди начали кричать и улюлюкать, приступив к различным развлечениям. Наша компания, схватив немного съестных припасов, отправилась на поиски четвёртой участницы. Потратив на это долгих десять секунд, я обнаружил Синиду около её отца. Девушка с венком в волосах с вплетенными в него листьями и ягодами развлекала местную детвору, играя с ними в салочки. Сейчас как раз ловила Сини, но нас это не смутило. Мы, словно ледокол врезались в хаос детишек и подошли к девушке.
– Именем Республики, вы арестованы за излишне весёлое времяпрепровождение, – зачитал я, парни по бокам шутливо взяли Сини под ручки.
– В качестве наказания вам всем придётся выпить по пузырьку рыбьего жира, – втянулся в розыгрыш Шен. После его слов детвора с криками разбежалась в разные стороны, а мы направились ко рощице.
– Хэй, ребята, – остановил нас Этнор, он же кузнец, он же Отец Синиды, – Я наконец доделал то, о чём вам говорил. Заходите как-нибудь, покажу. Это просто нечто…
Хорид и Шенниос сразу как-то стихли. В отличие от нас с Синидой восторженное бормотание о новых изобретениях Этнора мало кто мог выдержать более десяти минут. Дочь единственная, кто обсуждал с ним эти темы, я же просто молча слушал. Большинство из новаторств были, конечно, весьма посредственными, если не сказать глупыми, либо и вовсе уже изобретены. Но изредка в его чертежах встречались довольно интересные экземпляры. Как, например, вот эта его последняя работа. Орудие, выпускающая из себя эдакие металлические булыжники или шрапнель посредством специальных взрывоопасных веществ. Такие штуки могли качественно усилить нашу оборону. Самое интересное, что обстреливающий мог находиться в безопасном месте – например, за стеной деревни. И наносить ощутимый урон живой силе противника. Или, хотя бы, просто не давать врагам навести переправу – уже насколько больше выигранного времени, за которые к нам могли подойти подкрепления. Впрочем, всё это было пока только в теории. Нужно было сначала испытать его "Тайру".
– Мы обязательно зайдем к вам завтра, – успокоил я его, – А сейчас, если Вы не против, мы бы хотели запечь немного картофеля на костре.
– А, ну да, конечно… Но костер ведь там, – он указал в противоположную нашему направлению сторону.
– А у нас свой, – ответил счастливый, что его не стали долго утомлять наукой, Шен.
После того, как Кайрон скрылся за горизонтом, стало холодать очень быстро. Поэтому нам пришлось вернуться к домам и прихватить с собой теплые вещи. Когда же мы наконец добрались до заветного местечка, Шен канючил в пустоту, что негоже оставлять желудок пустым надолго, иначе он, мол, растворит себя, а Хорид с Синидой спорили о том, какой лук лучше.
– Высшие эльфы – искусные мастера, – сказал Рид.
– Не спорю, – парировала девушка, поправляя оранжевый венок, сливающийся с её ярко рыжими волосами, – Но каждый ребёнок знает, что лучше луков дриад нет ничего.
– Ребята, – сказал я примирительно, высекая искры своим огнивом, – Давайте хоть сегодня забудем обо всей этой гонке вооружений. Честно сказать, я вообще не понимаю, как одной расе может прийти в голову, смею заметить, разумную голову, убить своего собрата только потому, что его уши отличаются формой. Понятия не имею, как войны и сражения стали нормой поведения, ведь обычное, так сказать, бытовое убийство карается законом. И находится под запретом как с моральной точки зрения, так и с общественной. Почему же убийство сотен, тысяч и даже сотен тысяч стало чем-то само собой разумеющимся?
– Ладно-ладно, – сказала Сини, замахав руками, будто отгоняя назойливую муху, – Мы замолчим, если ты замолчишь.
Мы, наконец, разожгли костер и, разложившись около него, достали закуски и бутылку вина. Сделал пару глотков и перекусив, я взялся за свой карманный музыкальный инструмент. Задевая его язычки, я принялся наполнять тишину вечера перезвоном калимбы:
Армия тьмы взяла курс на наш фронт.
Таков уж расклад, и это не сон.
Когда люди собрали свой гарнизон,
Начался жуткий шторм, причиняя урон.
Битва магов вышла за рамки корон.
Завязался пожар, что не видывали испокон.
Но, когда показалось, что свет весь спасён,
Закричал чёрный ворон, срываясь с веток крон.
И помчались на нас почти со всех сторон.
Тут как не крутись – в затылок их взгляд вперён.
После бойни пустует желанный всем трон.
И остался вопрос: кому тот бой нужон?
– Ты просто боишься, что мы с Синидой прикончим всех темных, и тебе ничего не останется, – усмехнулся Хорид.
– Ага, ты будешь военачальником, Синида – командиром инженерных войск. А про Айзека ты зря так говоришь, он будет вдохновлять нас на подвиги своими песнями.
– А чем же будешь занят ты? – улыбнулась девушка.
– Ведомо дело, я буду царствовать и трапезничать строго по расписанию.
Я отложил подарок матери и сделал несколько глотков лёгкого винишка.
– Ой, да забирайте вы всех недругов себе, вместе с Болотной дриадой.
– Кто такая Болотная дриада? – спросила Сини, оторвавшись от кисточки винограда. Она с отцом переехала в деревню не так давно, поэтому была не в курсе всех местных легенд.
– Вымышленный персонаж фольклора, – спокойно ответил я, – Хотя Рид уверен, что видел её.
– Да, видел, – тот аж вскочил, – И она была столь же я реальна, как ты или я.
– Может, расскажите мне её историю? – мило подняла брови Синида.
Хорид, успокоившись, сел на своё место и, подбросив дровишек в костер, принялся повествовать:
– Это случилось около пятидесяти лет тому назад. Когда здесь не было ничего, ни нашей деревни, возможно, даже и города. Хотя он-то скорее всего уже существовал в виде небольшой деревушки. Топи тогда были куда более обширными и опасными. А посему это было отличное место для уединения. Или изгнания.
Именно тогда дриады исключили одну из своих. Это уже говорит само за себя – этот сплоченный народ крайне редко прибегает к такому виду наказания. Говорят, она изучала какие-то тёмные заклинания, но настолько ужасные, я что даже древолюбки, которые вполне спокойно относятся к некромантии, Вуду и магии Бездны, увидели в этом нечто чудовищное.
Так или иначе, но изгнанница прибыла именно сюда. И на топях стала творится всякая чертовщина. В близлежащих поселениях погиб весь урожай, начались какие-то жуткие эпидемии, от которых люди умирали в страшных муках. Скот словно сошел с ума – все единовременно сбежали из стоил и сараев, а кто не смог, на следующий день был найден мертвым. А ещё через день они вместе с погибшими людьми вдруг встали из своих могил. И принялись в слепой ярости умерщвлять своих вчерашних хозяев и соседей. Всё было столь серьезно, что правителю пришлось перебросить с фронта целую дивизию, чтобы она навела порядок. Потом они приняли решение отправить их в топь. Что было чудовищной ошибкой. На следующий день вернулось всего десяток спятивших и изможденных солдат, которые твердили, что то есть кара за их неуважительное отношение к Нариэлле и природе.
Только как война закончилась, сюда прибыли лучшие маги со всего государства. Но, когда они зашли в болото, то не обнаружили никого. С помощью специального ритуала они определили, какое заклинание было в этих землях последним. И тут мнение разделилось. Одни уверяли, что это церемония бессмертия, другие – что это невозможно, и что такая совокупность действий просто раскидала бы дриаду по всему болоту. И последних было больше. Посему они доложили, что угрозы больше нет и признали топи безопасными.
Об этом вспомнили, когда здесь обнаружили стальную акацию и люди принялись массово её вырубать. Через месяц после начала промысла, всех лесорубов нашли расчлененными, кого нашли, конечно. Их останки валялись по всему болоту, и вскоре стали жутко смердеть. Тогда экспансия вглубь болота-то и остановилась. Почти все уехали, кроме самых бедных. Наших с вами дедов и бабушек.
Лет двадцать назад один барон решил возвести на болотах новый город в свою часть. Ни на какие предупреждения он, конечно, не реагировал. Что ему какая-то вымышленная ведьма-дриада сделает, коли у него целая дюжина магов в подчинении? Он нанял около двух тысяч рабочих и принялся осушать северные топи. Через три дня в лагере рабочих началась паника, и большинство, кто не был затоптанным или убитым своими же в ужасе разъехались, а то и разбежались. Что там тогда случилось до сих пор неясно, одни говорят, что видели своих мертвых родственников, которые звали их в трясину, другие уверяли, что чудом спаслись от самой дриады, что выпрыгивала перед ними прямо из-под земли.
Однако барон не опустил руки. Он публично назвал бывших рабочих пьяницами, которые не знают меры и собрал новую группу. Но работа продолжалась недолго – уже на следующий день барона обнаружили в своей спальне высушенным, как мумия.
С тех пор к нашим топям относятся уважительно и опасливо. Никому даже в голову не придет срубить лишние дерево, убить оленя из-за рогов или шкуры ну, или, тем более, неаккуратно разжечь костёр. Потому что все знают, что Болотная дриада может прийти за каждым.
Горящий в ночи костер отбрасывал вверх яркие искры, которые гасли в темноте. С севера подул прохладный ветерок, принеся с собой запах тины и гнили. Из-за вина по телу пошло тепло.
– Если мы рассказываем ужастики, – нарушила общее молчание Сини, –Мне тоже есть, чем поделиться.
Это случилось в моей родной деревне. На отшибе там стоял небольшой гостиничный дом. Управляющей в ней была сорокалетняя вдова по имени Николь. Одной зимней ночью к ней постучались. На пороге оказалась девочка лет восьми и её новорождённая сестра. Они попросили только крова на ночь. Но хозяйка настояла и усадила их за стол. После позднего ужина, уставшая девочка рассказала, что сбежала с сестрой из дома, потому что отчим убил её мать и хотел разделаться и с ними, как со свидетелями.
– Почему же ты не пошла в жандармерию? – спросила Николь.
– Он – видная шишка. Ему поверят куда больше, чем мне, – ответила та, совсем не по-детски.
Хозяйка уложила девочек, а сама села думать, как помочь им. Однако, уже через полчаса её мысли прервал новый стук в дверь.
– Жандармерия! Немедленно откройте!
– Это он! – отчаянно зашептала девочка, невесть каким образом спустившись со второго этажа в мгновение ока, – Не открывай, он нас убьёт!
– Там же жандармерия. Они не дадут вас обиду.
– Нет! Они все на его стороне. Они все заодно.
– Откройте дверь!
– Прячьтесь! – согласилась-таки помочь хозяйка, – Я попробую их спровадить.
Девочка также быстро поднялась наверх. Николь сделала заспанную мордашку и открыла дверь:
– Чего вы барабаните, ни свет, ни заря? – сказала женщина, зевая, – Что случилось?
– Сбежали опасные преступники. В целях вашей безопасности, мы бы хотели осмотреть Ваш дом.
– Здесь никого нет, я вас уверяю. А если какой псих появится, я познакомлю его с арбалетом моего мужа.
– Мэм, – сказал самый высокий из трёх жандармов, – Мы вынуждены настаивать.
– Вы разбудили меня посреди ночи, законопослушную гражданку, которая регулярно платит налоги, чей муж погиб на войне, защищая ваши задницы, и просите осмотреть мой дом? Ну что ж, пожалуйста, – Николь, психанула, отворив дверь на всю и сделала пригласительный жест, – Раз по вашему мнению мой муж умер ради вот этих порядков, то, пожалуйста, милости прошу.
Но жандармы всё-таки не решились войти. Им стало стыдно и один из них промямлил:
– Извините за беспокойство, – они развернулись, чтобы уйти. Но тут, как обычно в таких случаях бывает, наверху что-то упало. Жандармы тут же изменились в лице:
– Что это было?
– Да так, ничего. Дом старый вот и…
Но Николь никто не стал слушать. Словно ветер, они кинулись наверх. Женщине ничего не оставалось, как последовать за ними. В спальне на полу лежал шкаф. Оттуда тут же выскочила девочка с сестрой на руках и крикнула:
– Нет! Не подходите!
– Во второй раз тебе нас не надурить, – ухмыльнулся шеф.
– Вы же говорили, что ищете опасных преступников. Но они – всего лишь дети!
– Вы даже не подозреваете, на что они способны, – и жандармы кинулись на девочек.
– Очевидно, Вы тоже, – подняв голову, улыбнулась девочка. Так мерзко, так плотоядно…
Николь только моргнула, а ребёнок уже оказался в другой части комнаты, позади вооружённых людей. Свёрток на руках задвигался, и оттуда стало вылазить нечто. Простыня упала на пол, а чудовищный младенец с двумя рядами зубов и тремя щупальцами за спиной прыгнул на одного из жандармов.
Девочка также трансформировалась. Из района лопаток вырвались две конечности, похожих на руки, только с огромными шипами. Её челюсть сдвинулась вниз, и изо рта показались желваки. С рыком девочка понеслась на мужчин…
На следующий день, когда обеспокоенные люди зашли к вдове, она сидела на шкафу с ножом в руках. Николь сошла с ума.
– Да ладно, – сказал Хорид, – Если ты не любишь детей, это не значит, что все они – исчадие ада.
Синида засмеялась:
– Да прям! Ты просто мало их видел. Они только что и делают, что едят, какают и вляпываются в неприятности, уничтожая твою психику. А потом, после всего, что ты для них сделал, они просто утопят тебя в болоте, чтобы освободить жилплощадь.
– Подожди… – задумался я, – Твою тётю звали… Николь?!
– Да. Это она.
– Нам очень жаль, – похлопал девушку по плечу Рид.
– Да ладно, всё нормально. Она просто чокнулась от одиночества.
– Поэтому вы переехали? – бестактно осведомился Шен.
– Отчасти. Но в основном из-за торфяных пожаров.
– А что же стало с жандармами?
– Их тела так и не нашли. Тётя утверждала, что они были из города, но никто не подтвердил, что они вообще были.
Все притихли, погрузившись в свои мысли. Праздник в деревне подходил к концу, крики и песни стали утихать.
– Ну что, очевидно, моя очередь рассказывать, – улыбнулся Шен, – Это случилось в нашей деревне пару десятков лет тому назад. Жил в старой бане мужичок, примерно нашего с вами возраста. Однажды, когда он хорошенько поужинал и готовился ко сну, в двери что-то заскребло. Тучи мгновенно налетели на небо. Началась гроза. Молнии то и дело разрезали абсолютную темень. Задрожала листва деревьев, волнуясь. Неожиданно на пару секунд всё словно замерло. Среди тишины шуршание в дверь показалась новым раскатом грома.
Паренёк резко сел на скамейку. Сглотнул. Нервно облизнул мгновенно пересохшие губы. И прислушался.
– Шух, шух, – больше ничего.
Мужичок тихонечко встал. На цыпочках подошел к двери, пытаясь не дышать. Потянулся рукой к ручке…
– Щёлк! – лязгнул замок в двери.
Паренёк облегченно вздохнул и отправился в кровать. И проспал он до утра, да и потом жил долго и счастливо. И ничего с ним не случилось.
– Да уж, действительно неожиданный поворот, – усмехнулась Сини.
– В большинстве ужасных историй люди погибают из-за своего любопытства. Сиди они на месте, были бы живы.
– Да, но суть таких рассказов в том, чтобы напугать собеседников, – ответил Хорид, – Ну что, Айзек, твоя очередь.
– Я? Рассказывать скучные истории? Ну уж нет, извольте. Лучше я вам кое-что покажу, если вы действительно хотите испугаться.
Я встал и весёлой походкой направился на север.
– Ты что, на кладбище собрался? – улыбнулся Рид.
– Именно. Мы же пугаем друг друга. Почему бы нам, в таком случае, не прогуляться на погост?
Его ухмылка мгновенно сползла.
– Если вы, конечно, не боитесь, – добавил я.
* * *
На кладбище опустился плотный туман. Еще недавно висевшие в ясном небе звёзды отгородились от мира облаками. Снова похолодало.
Мы плелись с одним фонарем на всех вдоль самой старой части захоронения. Надгробий здесь почти не было – мало какие из них сохранились, но мертвецы были всё ещё в земле, догнивающие трупы ощущались каким-то шестым чувством. Всем жутко хотелось покинуть это зловещее место, но никто не желал прослыть трусом в глазах других.
Я шел позади компании и всё больше понимал, что моя затея была не такой уж и хорошей. Пару раз периферийным зрением я замечал движение у могил. Потом ещё, словно мне было мало переживаний, в голову пришла история о Болотной дриаде. Да, мы не рубили деревья и не палили огромные костры. Но от кого-то я слышал, что она питалась мёртвыми соплеменницами, оттого-то её и изгнали. А когда она переместилась сюда, переключилась на человечинку.
Внезапно из-за туч вышла яркая луна. Её лучи пронзили туман, и от этого всё вокруг казалось каким-то нереальным, потусторонним. Страх усилился.
– Может, мы уже пойдём? Сколько тут ещё ходить? – неуверенно прошептал Шен.
– Вы видели?! – я резко отскочил от более или менее свежей могилы, ткнув в неё пальцем.
– Да ты просто запугиваешь нас, – сказал Рид, хотя весь его вид говорил, сам за себя.
– К Бездне ваши проклятые запугивания! – психанул я, – Там что-то дернулось, я точно видел!
Мы втроём подошли к могиле поближе. Хорид опустил фонарь, и стала видна сырая земля, хотя дождей не было уже неделю.
Шенниос и Хорид склонились пониже, чтобы рассмотреть:
– Какого… – дальнейшее их слова застряли в горле, потому что из земли показалась ожившая рука полуразложенного мертвеца.
Мы закричали на всё кладбище, и парни бросились в сторону деревни. А мы с Синидой засмеялись.
– Ты для розыгрыша занялся некромантией и поднял мёртвого? – спросила девушка, успокоившись.
– Нет, я только сдвинул его руку с места. Поднять труп куда сложнее, едва бы я с этим справился. Кстати, почему ты не испугалась?
– Я устрашилась, ещё и как, – то ли серьёзно, то ли в шутку ответила Сини, – Просто застыла от страха.
Мы направились к деревне, куда побежали, сверкая пятками, наши приятели. Облака всё-таки рассеялись, и полная луна освещала окрестности, превращая неказистую местность в сказочный пейзаж.
– Откуда у тебя этот амулет? – вопросила девушка, ткнув меня в грудь.
Я немного стушевался и заправил покинувший своё место талисман обратно под одежду.
– Это подарок отца. А по совместительству, всё, что от него осталось. Однажды в детстве я снял его на ночь, а наутро наш дом загорелся. Теперь он всегда со мной. Отпугивая неприятности и оберегая меня.
Девушка в ответ произнесла отстранено:
– У одних людей есть два родителя, других, как у нас – по одному. А третьих судьба обделила вовсе – у них никого нет. Жизнь – несправедливая штука…
Её монолог прервал грохот, раздавшийся с западной стороны. Мы переглянулись и полезли в чащобу, чтобы посмотреть, что случилось. Нашему взору предстала, казалось бы, обычная картина. Позен – небольшой приграничной форт, что размещался посреди небольшой тверди, окруженной топями и деревьями. Некоторые командиры сомневались в необходимости его содержания, что, кстати, из-за расположения вызывало серьезные проблемы. И вскоре его собирались сносить.
– Вой… на? – тихо прошептала не верящая своим глазам девушка.
Похоже, лучшего слово, чтобы описать, то, что там сейчас происходило, не существовало. Тёмные эльфы вовсю штурмовали Позен. Кусты, в которых мы притаились, едва ли могли быть хорошим наблюдательным пунктом, но, даже отсюда было видно, какие силы противник сосредоточил на этом направлении. Огромные полчища уже начали огибать небольшую крепость и продвигаться в глубь страны, увеличивая темп наступления.
– Нариэлла, помоги нам.
Слова Сини вернули меня в реальность. Я схватил её за руку, и мы на всех парах помчались к деревне. Мы не имели права опоздать.
* * *
Через десяток минут вся деревня кипела. Люди в панике грузили своё добро на телеги, запрягали в них кто что мог и готовились к эвакуации. Кто, конечно, не был пьян в стельку, как наш глава деревни. Сейчас он был нужен своим людям, мог остановить панику и организовать цивилизованный отход. Но, со своими обязанностями, какими бы они простыми не были, трудно справляться, когда твои вены наполняет чистый этанол.
Ситуацию всё-таки взял под контроль Доргес. Под его руководством на мост, ведущей на восток, наконец, зашли первые повозки.
– Много их там? – подошел старый вояка ко мне.
– Очень. Десятки тысяч. Может и сотни.
Доргес засмеялся:
– У страха глаза велики. Людям всегда кажется, что армия врага больше.
К нам подошли Шенниос, Хорид и Синида.
– Так вот что я думаю, хлопцы. Было бы неплохо тёмных подзадержать, пока мы не окажемся подальше отседова. Западный мост надо пустить в плаванье. Но один-то я уж не справлюсь.
– Айзек! Поехали уже, – крикнула мать, залезая на телегу, – В городе потом поболтаете.
– Вы езжайте, молодые люди вас тотчас догонят, – вмешался старик. Было видно, что это не понравилось ни моей матери, ни Этнору, ни родителям Шена. Но все слишком верили и уважали ветерана, чтобы ему перечить. Последние повозки покинули опустевшую деревню.
Мы же, вооружившись топорами, отправились к мосту. Я возглавлял эту невесёлую процессию. Смотря на брошенные дома и родные места, я печалился и гадал, смогу ли когда-нибудь сюда вернуться. Практически всю жизнь я провел здесь, а теперь… На душе скребли кошки.
Из тяжелых раздумий меня вырвала рука старика, затянувшая меня за дом, из-за которого я только что вышел. Я вопросительно уставился на Доргеса.
– Мы опоздали, – одними губами сказал старик. Затем он поменялся со мной местами и ненадолго выглянул из-за угла.
– Назад. Перебежками от дома к дому. Старайтесь пригибаться как можно ниже к земле.
Но мы не успели преодолеть и двух домов, как нас заметили. Вернее, Шенниоса, распластавшегося по земле и вскрикнувшего от неожиданности. Самодельный талисман, заколдованный мною, слетел с его шеи и упал на землю тут же выпустив облако черного дыма. Оно одновременно раскрыла наше местоположение врагам, но и не давала противнику вести прицельный огонь. Поэтому дальше мы побежали, не прячась.
