Дмитрий Сиротин
Как Баба-Яга кафе открыла
И Колобок, грузно перекатываясь, с пыхтеньем, сопеньем и ойканьем медленно выкатился за дверь.
А Баба-Яга совсем закручинилась.
5.
И вот так – приходили посетители один за одним, но всё было не то и не так. И Кот всё грозился убежать к какому-нибудь очередному своему родственнику – то во Францию, то в Англию, то в Лукоморье, то вообще к какому-то Шрёдингеру…
Бедная Баба-Яга бегала, как сумасшедшая, от двери к столу, от стола к печке, от печки снова к двери – провожать очередного рассерженного, ушедшего несолоно хлебавши, гостя…
Однажды, например, в дверь постучали, и на вопрос «Кто?» ответили: «Конь в пальто».
– Это моя фишка! – крикнул Кот тому, кто за дверью. – Это я люблю так говорить. А у вас это не смешно получается!
– Так я и не смеюсь, – ответили за дверью. И громко заржали. Ну, не от смеха, а по-настоящему.
Баба-Яга погрозила Коту кулаком и, вздохнув, привычно, но с безнадёгой в голосе, предложила гостю войти.
Вошёл конь. Он был в пальто. Кот так удивился, что упал с печки. Баба-Яга уже ничему не удивлялась. Каких только существ не живёт в сказочном лесу… И всем надо в её кафе: прийти, поругаться и уйти…
– Здравствуйте. Я Сивка-Бурка, если что, – сказал конь и снова заржал. – Я ржу, потому что очень голоден. У вас не найдётся овса?
– Да уж приходила Курочка Ряба, тоже овса просила, – печально ответила бабка. – Нет у нас овса…
– А как я, по-вашему, голодный допрыгну до окошка высоченного терема, где сидит царевна Неземная Красота? – поинтересовался конь.
– Мяу, а зачем вам туда допрыгивать? – поинтересовался Кот.
– Вообще-то моя сказка – известная, стыдно не знать, – фыркнул Сивка-Бурка. – Я должен допрыгнуть, чтоб состоялся поцелуй, а затем, соответственно, свадьба.
‒ Мяу! Вы только не обижайтесь, уважаемый Сивка, но что-то я сомневаюсь, – пробормотал Кот. – Сомневаюсь, что царевна захочет с вами целоваться. А тем более замуж за коня выходить.
– Да не со мной! – возмущённо заржал Сивка. – С Иваном-дураком!
– Так а вы тогда при чём, мяу?
– Так а как он, по-вашему, так высоко прыгнет? Сам, что ли? Он что, Джек-попрыгунчик на пружинках?
– Какой Джек-попрыгунчик на пружинках? – тоскливо откликнулась Яга.
Конь в ответ снова фыркнул:
– Вы мне зубы не заговаривайте!
– Да, есть такая поговорка… – машинально согласилась бабка. Заговаривать зубы – означает отвлекать внимание от сути разговора…
– Вот и не отвлекайте, иго-го! Раз нет овса – так, может, сена дадите?
– И сена нет, охо-хо… Но мы обязательно учтём ваши пожелания, уважаемый Сивка, внесём в меню, непременно… Буквально на недельке заходите…
– На какой недельке? – возмущённо ржёт Конь. – Мне сейчас надо! На площади уже мужики собрались, Неземная Красота уже у окошечка, мой Иван-дурак ждёт меня, а у меня нет сил прыгать – я должен подкрепиться, иго-го! Раз так – ноги моей не будет в вашей столовке!
– Мяу, а какой именно ноги? У вас же их целых четыре, – решил уточнить Кот. – Может, правой задней не будет, а, скажем, левая передняя всё-таки заглянет? А? – И Кот с надеждой на Сивку-Бурку глядит.
– Умный, да? – Сивка фыркает.
– Весь в брата, Учёного Кота из Лукоморья! – гордо Кот отвечает.
Сивка на это только презрительно взмахнул правой задней ногой, потом левой передней, и, запахнув пальто, ускакал.
Приходил Кощей Бессмертный, просил брокколи.
– Чего это – брокколи? – Баба-Яга спросила.
– Это такая капушта, – прошамкал беззубым ртом Кощей.
– Капуста? Так её у меня полно! – обрадовалась бабка.
– Обычная капушта не подойдёт! – шипит Кощей. – Мне нужна именно брокколи, это извештный вегетарианшкий жавтрак.
– Жнаешь… ой, знаешь что? – не выдержала бабка.
– Не жнаю, – признался Кощей.
– А я знаю! – отрезала бабка. – Надоели вы мне все до смерти! Чтоб ты сдох!
– Это вряд ли, – прошипел Кощей. – Я бешшмертный. Шмерть моя, как извештно, в яйце…
– Кстати, яичницу могу сделать, – снова обрадовалась бабка.
– Вегетарианцы яйца не едят, – сообщил Кощей. – Там куриные дети, это жештоко.
– Жестоко?! – Яга рассвирепела. – А издеваться надо мной не жестоко? И вообще – кто бы говорил о жестокости! Хорош Кощей – Василис ворует, добрых молодцев губит, а яйца при этом не ест, цыплят ему, видите ли, жалко! Где логика?
– Так мы же в скажке, – Кощей медленно отступал к дверям, бормоча. – В шкажке откуда логика? Вон у тебя кот говорящий – тоже нелогично.
– Очень даже логично! – обиделся Кот. – Если уж Пушкин про моего брата написал – мол, «кот учёный свои мне сказки говорил»… «Говорил», понятно? А вообще, бабка, убегу я от тебя, вот ей-богу! В Италию!
– Приехали, – вздохнула бабка. – У тебя и в Италии, что ли, родня?
– А кот Базилио, по-вашему, мне кто, мяу? – кричит Кот. – Да, знаю: он мошенник и вор, но лучше уж с мошенником и вором, чем какая-то скелетина при мне будет Пушкина обижать!
– Шам ты шкелетина, – обиделся Кощей. – Я Кощей Бешшмертный так-то.
– И «бешшмертный», – передразнил Кот, – и бежжубый, и бешшовештный! Брокколи ему подавай! А вот придёт Иван, мы ему расскажем, где твоя смерть, будет тебе и брокколи, и шмокколи!
