Дмитрий Сиротин
Как Баба-Яга кафе открыла
Кащея как ветром сдуло. Его и так ветром сдувало, скелет всё-таки… А тут прямо как ураганом выдуло из бабкиного кафе.
6.
Потом много ещё кто приходил. Один раз даже Дюймовочка заглянула. Хоть она и не местная. Так тихо стучала, что еле услышали.
– Я, – говорит тихим-тихим голоском,– приехала на сказочный симпозиум.
– Сип… смип… Чего?! – бабка ладонь к уху прикладывает.
– Симпозиум. Ну, это научная конференция такая, – Дюймовочка объясняет. – Из разных стран приехали герои сказок. Я вот, например, из Дании.
– В каком, в каком издании? – Кот интересуется.
– Да нет, это два слова, – улыбается Дюймовочка, – не «издании», а «из Дании»… Страна такая, Дания. Там сказочник жил великий, Андерсен звали. Он меня и придумал. Шла я, шла на симпозиум, и проголодалась. А тут смотрю – как раз кафе.
– А что вы предпочитаете кушать? – Яга спрашивает грустно.
– Я ем сладкую цветочную пыльцу, – щебечет Дюймовочка. – А пью росу, которую нахожу на листочках. У вас такое есть?
– Цветы у меня дохнут, извиняюсь, – вздыхает бабка. – Энергетика плохая, я всё-таки ведьма. Потому и пыльцы никакой нет… А роса – так это ж на листочках. А листочки, опять же, не у меня, а в лесу. Пей сколько хошь. Для этого и в кафе ходить не надо. Голову морочить.
– Какая вы грубая бабушка, – пищит девочка. – Ладно, хоть котика поглажу…
– Мяу, не надо меня гладить! – ворчит Кот. – Ходят всякие, гладят, а у меня потом блохи заводятся.
– Так я что, по-вашему, блохастая? – от обиды на глазах Дюймовочки показались крошечные слёзы.
– Ну а чего? Ты и сама как блоха: и мелкая, и пищишь.
– А разве блохи пищат?
– Не сбивай с мысли, мяу! – злится Кот. – Вспомнил я тебя: это ты в своей сказке – то с жуками водишься, то с лягушками, то с мышами да с кротами… По-любому блохастая, мяу!
– Я же в конце сказки за принца эльфов замуж вышла, – шелестит Дюймовочка.
– А эльфы кто, мяу? – бурчит Кот. – Видел я твоего принца на картинке: такая же блоха, только в короне!
– Иди, иди, девчонка, на свой сип.. зим…на свой спинозиум, – бабка бурчит, – будет тебе по дороге и пыльца, и роса.
– И овса! – закончил Кот в рифму.
– Зачем мне овса?.. – плачет Дюймовочка.
– Да это не тебе, это ежели Сивку-Бурку встретишь, мяу…
7.
А на другое утро Баба-Яга проснулась от криков за окном. Подскочила, кряхтя, подошла к окошку, а там – все-все-все: и Курочка Ряба, и Змей Горыныч, и Колобок, и Сивка, и Кощей, и Дюймовочка, и другие – все, кто заходил в её кафе и ушёл голодным, а иногда и обруганным.
Стоят и голосят дружно:
«Бабке дружно скажем «Фе!
Закрывай своё кафе!
Не умеешь – не берись,
И отсюда уберись!»
Бедная Баба-Яга взяла кочергу на всякий случай, высунулась из-за двери осторожно. А, увидев Ягу, все ещё громче закричали:
«Бабке дружно скажем «Фу!»,
А Кота запрём в шкафу!
Ни на что вы не годны,
Мы ужасно голодны!»
Тут уж и Кот, услышав про себя, спрыгнул с печки и тихонько, на мягких лапах, подошёл к двери, встал рядом с бабкой, ухо осторожненько высунул, прислушивается.
А во дворе всё кричат:
«Бабке дружно скажем: «Прочь!»
Да, покушать мы не прочь,
Но – не в эдаком кафе…
Бабке дружно скажем: «Фе!»
Бедная Баба-Яга, отчаявшись, решила разогнать митингующих кочергой. Кочергу свою бабка очень любила, мыла её, заворачивала в газетку. Газетку ей теперь пришлось снять и развернуть… И вдруг мелькнуло перед глазами Яги название статьи в газетке: «Как мы ходили в кафе «Теремок».
– Что за кафе «Теремок»? – пробормотала Яга и, прикрыв дверь, стараясь не прислушиваться к крикам во дворе, стала быстро читать. Тут же рядом Кот пристроился, тоже читает. Всё-таки брат у него – учёный, как мы помним, вот и наш Кот тоже не дурак, читать умеет.
И читает Баба-Яга статью, и удивляется, и видит, какое чудесное это кафе «Теремок». И кушанья там какие угодно, на любой вкус, даже самый привередливый – и блины разные, и котлеты, и гарниры всяческие, и супчики, и напитки… Чего только нет! А обращаются там к посетителям вежливо. Нет такого: «Чего припёрся?» И про коня в пальто не шутят, и вообще. Только – «Здравствуйте, сударь, здравствуйте, сударыня»…
Дочитала Баба-Яга статью, кочергу убрала, на крыльцо вышла, а Кот за ней.
Все бабку увидели, как давай голосить снова. А она руку подняла – мол, тихо!
И Кот ещё подтвердил как можно громче:
– Мя-я-яу!!! Тишина! Бабка говорить будет.
Ну, все притихли.
И стала Баба-Яга говорить. Извиняться. Мол, не права была, кафе надо с умом открывать. И вежливой надо быть. И разнообразие вкусов учитывать. И прочее, и прочее… И всё она непременно исправит. И будет у неё скоро не кафе – загляденье! И объеденье, конечно же.
– И обращаться к вам, милые мои, буду я только так: сударь да сударыня!
– Даже к лошади, ко-ко-ко? – удивляется Курочка Ряба, и на Сивку-Бурку крылом показывает.
– Я не лошадь, я конь, – фыркает Сивка. –А почему бы и нет? Я вполне себе сударь, одно пальто чего сто́ит.
– А ко мне как будешь обращаться, хо-хо? – Змей Горыныч спрашивает. – У меня ж три головы! Так я – один сударь получаюсь или сразу три сударя?
– Мяу! Снизу – один сударь, сверху – три! – Кот отвечает уверенно. – Чего тут непонятного?
