Дмитрий Андреевич Шашков
Хорошая месть
О, Халеву будет что напомнить фашисту! В их первую встречу Халев был маленьким мальчиком, оборванным и голодным, и стоял вместе с другими несчастными в строю, под конвоем автоматчиков из "эс-эс", а перед ними, важно и неторопливо, прохаживался – он! Тогда – молодой офицер "эс-эс". Новенькая форма отлично сидела на его холеном откормленном теле, даже на начищенных сапогах не было, казалось, ни пылинки. В левой руке у него тогда был белоснежный платок, которым он иногда брезгливо прикрывал нос от вони паленого мяса, а тонкие губы то и дело выразительно кривились – иногда в усмешке, иногда пренебрежительно-брезгливо – так он реагировал на предсмертные крики и стоны, на причитания и проклятья тех, кого убивали при нем по его приказу, и их близких, стоявших тут же. И как он упивался своей властью! Четкими командами, подкрепляя их властным жестом, приказывал своим солдатам убивать новых и новых жертв…
Всё это было детскими воспоминаниями Халева. Он напомнит фашисту о многом, но не расскажет, чего стоило превратиться из затравленного ребенка, мучимого бесконечными ночными кошмарами, в подготовленного хладнокровного бойца, в профессионального мстителя.
Халев отлично знал план коттеджа. Из гостиной, где сидел теперь фашист, был выход в прихожую без окон, где дверь, понятно, заперта, другой выход – напротив первого, в следующую комнату, сейчас не освещённую. Именно туда направился Халев – если фашист, услышав шум, бросится бежать в прихожую, там он потеряет драгоценные секунды, отпирая дверь, так что Халев непременно настигнет его. Если же фашист решит бежать через окно, Халев сможет стрелять ему в спину прямо из этой неосвещенной комнаты, причем его цель будет подсвечена окном.
