Дмитрий Дашко
Лучший из худших. Схватка
Глава 4
Набитый желудок сыграл свою роль. Я сам не понял, как вдруг веки налились свинцом, просто взял и отрубился.
Когда проснулся, за окном стало темно. Чтобы определиться, немного полежал, прислушиваясь к посторонним звукам.
Шума улицы я не слышал, похоже, нынешней моей резиденцией стал чей-то загородный дом. Любой город, даже такой небольшой как Николаевск, всегда даёт о себе знать: машины ездят, пешеходы… А тут тихо как в лесу. Слышу только как ветер раскачивает деревья да поют птицы. Жаль, я в них разбираюсь слабо: только и знаю, что голубей, воробьёв, ворон, сорок да ласточек. Покажи мне соловья на картинке – в жизни не определю.
Но ни коровьего мычания, ни овечьего блеяния, ни квохтанья кур – значит, это не ферма.
Слуги, явно дорогая обстановка в комнате, столовая посуда – владелец дома явно не стеснён в средствах. Правда, пока что на глаза не попадалось гербов и прочих родовых знаков, то есть мы имеем дело с богатеньким буратино из числа мещан, скорее всего, купцов.
Что это мне даёт? Да пока ничего, разве что мозги немного тренировал.
Стоило лишь вспомнить о них, как очевидно из чувства ревности дал о себе знать и другой весьма важный орган: переполненный мочевой пузырь.
Позвонить в колокольчик, как рекомендовала кормившая меня с ложечки красотка?
Я всю жизнь был щепетилен в таких вопросах. Лучше всё-таки самому.
Могу предположить, что под кроватью спрятана «утка», понятно, что не ржавая и жестяная, быть может, даже дорогущий фарфор, но я с удовольствием променяю его на фаянсового «друга». Осталось только добраться до него.
Я приподнял голову от подушки и присел, помогая себе руками. Слабость была неимоверная, тело разом покрылось испариной, а нательная рубашка прилипла к спине.
Чтобы понять, во что меня переодели, я откинул одеяло. Ну, понятно, что мои шмотки после всех пертурбаций даже в половые тряпки не годились, однако меня ждал не самый приятный сюрприз: всю жизнь терпеть не мог длинных нательных рубах до щиколотки – видел такие только в исторических фильмах, и на тебе – в аналогичную меня и облачили.
Бог с ним, с гардеробом. Сейчас для меня это не самая актуальная проблема. Я спустил ноги на пол, ощутив ступнями мягкий ворс ковра, и попробовал встать. Оказалось, что в моём состоянии это не так просто, как кажется. Меня аж затрясло. Потребовалось минуты две, чтобы более-менее зафиксировать себя в таком положении.
Перестав исполнять пляску святого Вита, я сумел оглядеться.
Приличных размеров комнате, вероятно, гостевая спальня. Обставлена так, чтобы угодить и мужчинам и женщинам, причём никакого скандинавского минимализма, всё довольно изыскано и даже с претензией на роскошь: для дам шикарный туалетный столик с трельяжем (на вид – старинная ручная работа) и мягким удобным пуфиком, для мужчин стол, покрытый толстым зелёным сукном и кожаное кресло с высокой спинкой и изогнутыми подлокотниками. А ещё, если не считать широкой двуспальной кровати, на которой я лежал, платяной и книжный шкафы, какие-то полочки и телевизор с большим выпуклым экраном: здесь ещё не освоили плазму или LED-технологии, так что в ходу старые добрые электронно-лучевые трубки.
Из комнаты выходят две двери: одна, похоже, соединяет спальню с коридором, а вот вторая… И пусть на дверях не был изображён «писающий мальчик» или другая картинка в подобном духе, я решил, что за ней скрывается так необходимый мне в данную секунду сан-узел. Вот только до него ещё предстояло добраться.
И пусть до туалетной комнаты меня отделяло каких-то четыре метра, в моём состоянии дойти до него было не так-то просто. Подобно древнему Архимеду я срочно нуждался в точке опоры, ибо ноги всё ещё не желали повиноваться мне и норовили предательски подломиться, в чём я и убедился, когда сделал шаг. Я закачался, но всё-таки устоял, пусть руки хватались за всё, даже за воздух.
Наверное сам Нил Армстронг так не радовался, когда первым ступил на поверхность Луны. Правда, у меня и мотивация была куда круче. Ничто не может сравниться со стремлением как можно скорее облегчиться, когда приперло так, что терпеть сил моченьки нет.
Любая черепаха, да что там черепаха! – улитка могла бы глядеть на меня свысока, и всё-таки я неуклонно приближался к туалетной комнате, ещё немного и мы встретимся как айсберг и «Титаник».
Мысленно прокляв себя сто раз за то, что ради пресловутой щепетильности, пошёл на такие испытания, я добрался до двери и потянул её на себя.
О чудо! Предчувствия меня не обманули! Здесь было всё, что доктор прописал!
Мысль об обратном пути уже не вызывало у меня содрогания. Главное, что я на месте, ещё немного и наступит столь долгожданный момент.
Я задрал пол рубахи и, какими бы чувствительными ни были позывы, замер. Странно, мне что – аппендицит вырезали? Иначе откуда бы прямо на брюхе взялась эта странная рана, что самое интересное – успевшая подзатянуться…
Так-так, а что если мой спаситель и благодетель на самом деле какой-нибудь торговец донорскими органами?!
Я даже забыл, с какой целю сюда заявился. Холодеющими руками ощупал себя со всех сторон, но других неожиданных открытий не обнаружил, не считая синяков, но их по понятным причинам у меня до попадания сюда было предостаточно.
Слава тебе, господи! Вроде всё на месте!
Нет, версия с трансплантологией отпадает. Тут что-то другое, правда, не пойму что.
Плохо, что у меня нет маны, а то бы попробовал «просветить» себя рентгеновским зрением.
Мочевой пузырь снова напомнил о себе, и я покорно выполнил его требование.
Потом спустил воду и подошёл к зеркалу, чтобы вымыть руки. Отражение в нём не порадовало. С зеркала на меня смотрел не двадцатилетний парень в самом расцвете сил, а совершенно незнакомый доходяга: щёки ввалились, нос заострился, глаза потухли. Красавец, что уж…
Сделав это открытие, я умылся и поплёлся назад. Когда добрался до постели, сил у меня хватило только на то, чтобы упасть. Любая мысль о движении вызывала неимоверную усталость.
И только сейчас меня услышали. Зажглась люстра над моей кроватью и появилась знакомая горничная.
Она посмотрела сначала на меня, потом перевела взгляд на туалетную комнату, в которой я забыл выключить свет, затем укоризненно покачала головой:
– Зачем так себя изводить?! Я же говорила вам про колокольчик.
Я вяло улыбнулся.
– Не забывайте, что я – мужчина.
Она фыркнула.
– Думаете, вы первый мужчина, которого я видела, и потому способны шокировать меня?
Я пожал плечами.
– Неважно.
– Как это – неважно! – воскликнула она. – Вам нужна тишина и покой. А всякая физическая активность запрещена.
Дверь в комнату приоткрылась, вошёл кто-то ещё, но я не смог разглядеть кто: его заслонили аппетитные формы горничной.
– Оставьте его, Анфиса! – требовательно прозвучал мужской голос за спиной девушки.
Она обернулась и как-то беспомощно произнесла:
– Но Борис Иванович…
– Оставьте. И, пожалуйста, оставьте нас наедине. Хочу поговорить с нашим гостем, – тоном, не терпящим возражений, сказал мужчина.
– Как скажете, Борис Иванович, – поклонившись, Анфиса (я наконец-то узнал её имя) удалилась.
Как только дверь за ней закрылась, посетитель, а вернее – хозяин, взял стул и, поставив его так, чтобы мы могли видеть друг друга, присел на него.
Выглядел он по-старомодному представительным. Полный (выпирающий живот не мог скрыть даже костюм от хорошего портного), с тронутыми сединой висками, кучерявой шевелюрой и крупными чертами лица. У него была тщательно подстриженная бородка а ля Хемингуэй, которая ему очень шла и делала его более мужественным и привлекательным.
Снизу он показался мне даже не высоким, а огромным – метра два ростом. Вес тоже был под стать. Когда мужчина опустился на стул, тот даже заскрипел под тяжестью.
Глаза его прятались за слегка затемнёнными очками, но даже сквозь непрозрачные стёкла я ощущал на себе его испытывающий взгляд.
– Не собирался разговаривать с вами сегодня, но вы сами проявили кипучую деятельность, – усмехнулся он. – Давайте знакомиться: купец второй гильдии и промышленник Волков Борис Иванович. Да, вам нет нужды представляться – я в курсе, как вас зовут.
– Неужели?
– Представьте себе, – улыбка с его лица никуда не делась, но мне она почему-то не показалась искренней.
Было в ней что-то притворное, так улыбаются, когда хотят произвести приятное впечатление, а потом облапошить.
С другой стороны – Волков назвался купцом и промышленником. Для этой братии характерно скрывать свои истинные эмоции и носить маску вежливости в полном соответствии с заветами с заветами Карнеги. Мне когда-то попадались статьи в интернете, дескать он умер в полном одиночестве, но не думаю, чтобы это соответствовало действительности.
– Вас зовут Анатолий Ланской, – совершенно спокойно добавил он, заставив меня привстать на локтях.
– Как?! Откуда?! – невольно вырвалось у меня.
– Право слово, ну что вы как маленький – одно время о вас много писали и говорили по телевизору, – сообщил Борис Иванович. – Сейчас, конечно, страсти улеглись, но я – не рыбка, у меня хорошая память. Когда мои люди нашли вас в кузове машины, они сначала приняли вас за какого-то бездомного и едва не выкинули назад, на улицу, но я вас узнал, пусть и вид у вас, Анатолий, был прямо скажем не самый презентабельный…
– Так сложились обстоятельства, – выдавил я из себя. – Я благодарен вам за то, что вы, можно сказать, вытащили меня с того света.
– Право слово – не стоит благодарности. Такие пустяки! – отмахнулся Волков.
– Мне очень жаль, что я причинил вам неудобства, заставил хлопотать о себе…
– Бог с вами, молодой человек! Какие неудобства?! Какие хлопоты?! Каждый из нас мог влипнуть в неприятности. И да, ради бога, прошу вас – не надо ничего придумывать. Ваши печальные обстоятельства мне тоже хорошо известны, огорошил меня он.
– Интересно, откуда? – вскинулся я.
– Откуда?! – Волков не спеша поднялся со стула, молча прошелся вдоль комнаты, вернулся и, не садясь, произнёс:
– Знаете, хоть посещение «Китай-города» считается не совсем подобающим для людей моего положения, но я стараюсь идти в ногу со временем, а сейчас модны всякие заигрывания с народом, простота и даже некоторая демократичность. Так что иногда я позволяю себе делать туда набеги…
– Значит, вы видели меня там, – протянул я.
– Видел, – подтвердил Борис Иванович. – И так уж получилось, что я стал невольным свидетелем вашего, не побоюсь такого слова – эпического сражения. Скажу больше: в какой-то момент я потерял сознание и остался лежат там, на полу ресторана, а когда очнулся, то узрел своими глазами, как вы пытались спасти жизни тех, кто пострадал в той схватке. Я, к сожалению, не маг, но чисто на обывательском уровне всё понимаю. Вы – большой умница, Анатолий. Я рад, что вы остались в живых.
– А уж как я рад…
– Понимаю вас, – протянул он. – И в какой-то степени ещё и сочувствую. Вас ищут, Анатолий.
– Кто?
– Пока что полиция. Сами понимаете, у них к вам накопилась масса вопросов…
– Они установили мою личность?
– На текущий момент – нет. Видимо, в отличие от меня, они не часто следят за новостями. Точно так же они пока не знают, где вы находитесь.
– Вы сказали – пока? – нахмурился я.
– Вижу, у вас нет проблем со слухом. Вы услышали ровным счётом то, что я произнёс. Пока… я подчёркиваю это – пока в полиции ничего не знают, но… – Он замолчал и бросил на меня испытывающий взгляд.
– Продолжайте, Борис Иванович, – я, стараясь держать себя в руках, уверенно посмотрел ему в глаза. – Ваша пауза, наверное, что-то значит.
– Так и есть, мой дорогой гость. Я нарочно взял её, чтобы вы прониклись моментом. У меня к вам деловое предложение, Анатолий. Можно сказать, сделка. Если вы её выполните – ваше инкогнито останется нераскрытым. Никто не узнает, где вы сейчас находитесь и что с вами.
– А если нет?
Волков помедлил, прежде чем сказать?
– А если нет, тогда я, молодой человек, должен буду поступить как всякий законопослушный гражданин: сдам вас в полицию и пусть они разбираются виноваты вы или нет в том переполохе.
Глава 5
Я мрачно посмотрел на собеседника. А дядя-то оказывается не чужд банальному шантажу. Уже одно только это чётко говорит, что его деловое предложение не из числа тех, после которых проблемы с законом рассасываются сами собой.
– Хотите втянуть меня в какой-то блудняк? – делая каменную морду лица, поинтересовался я.
Волков тоже продемонстрировал актёрские задатки, изобразив обиду:
– Господин Ланской, где ваши аристократические манеры?! Я не ослышался – вы действительно употребили это ужасное жаргонное слово!
– Если скажу, что на самом деле его употребил, вы упадёте в обморок? – хмыкнул я.
– Боже мой! – всплеснул он руками. – Куда катится этот мир?! Во что он превратился, даже если потомки старинных аристократических родов начинают использовать лексикон всякого отребья!
– Борис Николаевич, вам не надоело? – прищурил один глаз я. – Прекращайте изображать из себя оскорблённую невинность. Говорите, у вас ко мне деловое предложение… Хорошо, я готов его выслушать, хотя меня и смущает выбранный вами тон. Надеюсь, на сей раз мои манеры устраивают вас… господин Волков?
Он посерьёзнел, перестав ломать комедию.
– Наконец я слышу речь не мальчика, но мужа, – процитировал «наше всё» российской поэзии – Александра Сергеевича Пушкина, собеседник. – Отлично, говорим как мужчина с мужчиной. Итак, о моём деловом предложении… Вам доводилось слышать о купеческой фамилии Воропаевых?
Я кивнул.
– Да. И не раз… У меня сложилось впечатление, что Николаевск многим обязан этой семье. Это вроде как ваша знаменитость…
Борис Николаевич нахмурился.
– Не совру, если скажу, что практически весь город лежит в кармане Воропаевых, а если быть точнее, в кармане нынешнего главы фамилии – Саввы Мстиславовича Воропаева. Львиная доля предприятий его, ему принадлежат гостиные двора и торговые центры, гостиницы, доходные дома, биржа, рестораны и кафе… Прогуляйтесь по центральной улице и ткните указательным пальцем в любую вывеску (хоть это и некультурно – показывать пальцем), не ошибётесь, если скажете, что это дело Саввы Мстиславовича. Он – хозяин Николаевска. Градоначальник и полицмейстер пляшут под его дудку, губернатор кормится с его рук, а жандармы смотрят сквозь пальцы на все его шалости. Воропаева часто принимают в императорском дворце, он входит в число особых поставщиков его величества. Мы все в Николаевске находимся у него в кулаке, – для выразительности он поднёс руку к моему лицу и сжал кисть в кулак.
– А вы, значит, хотите поменяться с ним местами? – предположил я.
Волков усмехнулся.
– Что вы, господин Ланской! Я – реалист, который привык адекватно оценивать собственные силы, финансы и шансы. Мне никогда не возвыситься до уровня Саввы Мстиславовича. Но, – он посмотрел на меня, – я могу немного спустить его с небес на землю, и тут мне будет весьма полезна ваша помощь, господин Ланской.
– Хорошо, – сказал я. – Мне понятны мотивы, которые вами двигают, но непонятна роль, которую вы мне отвели.
– А роль у вас будет очень даже простая, господин Ланской! – в голосе Волкова зазвучало торжество. – Я видел, что вы можете и очень этим впечатлился. Но на сей раз вашим талантам найдётся иное применение. Вы тайком проникните в дом Саввы Мстиславовича и возьмёте оттуда кое-какие бумаги.
Я обалдело захлопал глазами.
– Борис Иванович, а вы… уху не переели, случаем?
– Потрудитесь выбирать выражения, господин Ланской!
– Потрудитесь выбирать предложения, господин Волков! – вернул ему его тон я. – Это ж надо такое придумать – предложить стать вором и кому – мне! Да я…
– Что – вы?! – противно захихикал собеседник. – Что вы сможете сделать сейчас, господин Ланской? На дуэль вызовите?
– Вызову! – твёрдо сказал я и попытался подняться, но почти сразу снова опустился.
Волков посмотрел на меня с ничем неприкрытой усмешкой.
– Ну-ну… Вы что – так и не поняли?
– Что я должен понять?
– Вы крайне истощены, у вас нет маны, а даже если найдёте её источник, всё равно не сможете использовать ни магию, ни вашу физическую силу против меня!
– Интересно, почему? – зло бросил я.
– Вы рану на теле видели? Небольшую такую и совсем свежую, примерно чуть выше области паха.
– Допустим…
– Как вы понимаете, появилась она не случайно. И нет, это не работа штопавшего вас эскулапа…
– К чему вы клоните, Борис Иванович? Прекращайте ходить вокруг да около!
– Да я не собираюсь вас заинтриговывать. С вами поработал один хороший специалист. Он подселил в ваш организм шоггота…
– Кого? – удивлённо протянул я.
– Шоггота… Древнее мистическое существо, которое упоминалось ещё в старинных арабских рукописях. Вы бы знали, каких трудов мне стоило заполучить одного из них и заставить повиноваться! Но теперь он находится внутри вас!
– Сволочь! – вскинулся я и тут же чуть не взвыл от боли.
В мозг словно вогнали раскалённое шило.
– Неприятно, да? – с деланным сочувствием спросил Волков.
– Какое ваше дело!
– Ну как же… Вы мой гость и у меня на вас большие планы.
– Да пошёл ты! – сплюнул я. – Ты бы ещё Ктулху какого-нибудь в меня засадил!
– Зачем? – на сей раз удивился Волков. – Шоггота вполне достаточно, чтобы держать вас под контролем. Вы лишь должны знать главное: пока что он мал и почти не ощущается вами, но уже скоро станет напоминать о себе. Он станет пожирать вас изнутри, физически и телесно… А потом окончательно вас уничтожит и вырвется из вашей телесной оболочки на свободу. Чтобы извлечь его без вреда для вашей плоти, понадобятся мои услуги… Я готов оказать их, взамен на то, что вы выполните мою маленькую просьбу: войдёте в дом Саввы Мстиславовича и возьмёте небольшую красную папку с бумагами, которая лежит у него в сейфе.
– Какого хрена ты сам туда не сходишь и не заберёшь эту самую папку?! – снова взорвался я.
Мысль о том, что внутри засела какая-то непонятная магическая зверушка, продолжала действовать на меня как красная тряпка на быка. Если бы не физическая беспомощность, давно бы вцепился в глотку Волкова и душил его до тех пор, пока… Ой! На мгновение мне вдруг стало трудно, почти невозможно дышать, а когда отпустило, я вдруг понял, что покраснел, а одежда насквозь пропиталась потом.
– Это снова шоггот, – усмехнулся Борис Иванович. – Ему не понравилась ваша агрессия в мой адрес, и он дал о себе знать. Заметьте, господин Ланской, шоггот внутри вас ещё довольно слабый и многого не может… Представьте себе, что вы будете чувствовать, когда он наберёт силу. Мало не покажется!
– Вы не ответили на мой вопрос, – упрямо произнёс я.
– Да ради бога! – при виде ухмылки на его лице, я бесился ещё сильнее. – Мне совершенно нетрудно ответить. Савва Мстиславович – человек богатый и весьма осторожный. Он не полагается на обычные замки и засовы, и охрана у него состоит не только из вооружённых бойцов. Воропаев окружил своё имущество магическими ловушками и препятствиями. Чтобы взломать их, понадобится кто-то особенный.
Он погрустнел.
– Я пытался нанять специалистов, но везде получал отказ. Никто не желает связываться с Воропаевым, даже за огромные деньги. А тут, сами небеса сделали всё, чтобы наша встреча состоялась. Сначала я увидел вас в деле, потом вы попали в машину моих слуг… Грех отказываться, если сама добыча идёт вам в руки. В общем, вы моя последняя надежда, поэтому я вцепился в вас словно клещ, – несмотря на то, что в его голосе появились виноватые нотки, по его взгляду я понял, что никакого раскаяния Борис Иванович не испытывает.
Ему было абсолютно плевать на меня и мою жизнь.
– Ну вот, – в сердцах воскликнул я. – Даже спецы отказались, а чего вы тогда хотите от меня – я ведь не вор, а дилетант! Засыплюсь ещё на подходах…
– Тогда маленький и миленький шоггот позаботится, чтобы у охраны о вас не осталось даже воспоминаний. Пойдут клочки по закоулочкам и всё такое! – не порадовал меня собеседник. – Мне будет очень вас не хватать, господин Ланской. Так что лучше бы вам не огорчать меня и тщательно подойти к делу.
Он посмотрел на свои часы.
– У вас всего двое суток, Ланской. Потом шоггот наберёт столько силы, что с ним будет невозможно справиться.
– Смеётесь, Волков! Да я руками и ногами с трудом двигаю, а вы даёте мне каких-то сорок восемь часов! – заметил я.
– Что ж, справедливо… Ваше физическое состояние оставляет желать лучшего. Но это поправимо. Анфиса поставит вас на ноги…
– Это как?
Он подмигнул мне.
– Ну, не такими методами, о которых вы, наверное, сейчас подумали. Хотя, согласен с вами – мордашка и фигурка у Анфисы хоть куда! Но у девушки есть и другие таланты: она – прекрасная травница. И уже сейчас на кухне настаивается целебный отвар, способный снова сделать из вас человека! Ну, Ланской, по рукам?
– Что может помешать мне убить вас, после того, как я принесу вам эту папку с бумагами?
– Инстинкт самосохранения, – слабо улыбнулся собеседник. – Если наш теперь уже общий знакомый Савва Мстиславович узнает, кто приделал ноги к этим важным бумагам, я бы не отдал за вашу жизнь и ломанного гроша! У него очень длинные руки, они дотянутся до вас хоть в сибирской глуши, хоть в столице.
– Ну, а вы точно сдержите слово и избавите меня от шоггота?
Волков снова улыбнулся.
– Судя по лексикону, который вам столь привычен, мне стоит сказать нечто вроде – зуб даю! Но… честное купеческое слово вас устроит? Под него с лёгкостью заключаются миллионные сделки.
– Устроит, – кивнул я. – Пусть Анфиса несёт ваш отвар, я берусь за это дело. И…
– И ещё вам понадобится больше информации о владениях Саввы Мстиславовича, – перебил меня он. – Не беспокойтесь, я уже всё собрал для вас. Оставьте сегодняшний день на подготовку, а завтра отправляйтесь на дело. Желаю вам удачи, господин Ланской.
Он развернулся и вышел из комнаты. Почти сразу, словно она стояла за дверями и ждала, появилась Анфиса с подносом, который она поставила на прикроватную тумбочку. Поднос не был пустой, на нём находилась полулитровая кружка с толстой ручкой, до краёв наполненная зеленоватой и пахнувшей чем-то вроде сосновой смолы, жидкостью.
– Что это? – спросил я, кивая в сторону кружки.
– Лечебный отвар. Его надо пить, пока тёплый.
Я посмотрел в её глаза. В них было всё, кроме желания причинить мне зло. Двум смертям не бывать… Я взял кружку с подноса и сделал глоток. Во рту сразу сделалось вязко, я чуть не поперхнулся.
– Пейте. Вы должны выпить всё до дна! – настойчиво потребовала Анфиса.
Мучаясь и нервно сглатывая, я всё-таки осушил посуду. Девушка удовлетворённо кивнула.
– Сейчас вам станет намного легче.
Я прислушался к своим ощущениям. Пока вроде ничего, кроме слабости… Потом… Потом в желудке словно взорвалась атомная бомба, я чуть не вскрикнул от неожиданности и боль, но боль быстро отошла, а вместо неё тело начало переполняться энергией. Ещё немного, и меня от неё уже просто распирало, я словно заново родился, а позади не было ни схватки с братцем, ни бегства, ни отката, ни долбанного шоггота, сидящего у меня в печёнках.
Кровь бурлила в моих жилах, а энергия искала выход. От меня, наверное, можно было «прикуривать» автомобильные аккумуляторы и запитывать лампочки. Целую кучу лампочек!
Я снова посмотрел на Анфису. И без того весьма привлекательная, она будоражила меня ещё больше, да я уже закипал от желания, ещё немного, и крышку сорвёт. Я забыл о Лизе, о всех женщинах на свете. Мне была нужна только Анфиса, причём здесь и сейчас!
Она дерзко вскинула подбородок, прочитав мои мысли. На лице появилась снисходительная улыбка.
– Я знаю, что вам сейчас нужно, сударь! Скажу больше, я этого ждала. Дайте мне минутку, чтобы раздеться…
Минута казалась мне вечностью, поэтому я не стал ждать столько времени и, схватив её за руки, с силой подтянул к себе и поцеловал.
