Дмитрий Карпович
Сыщик. Чёртова рота
Глава 1. Введение.
Современный уголовный розыск появился чуть более 100 лет назад, 5 октября 1918 года, придя на смену сыскной полиции, уголовному сыску.
Но, как бы ни назывались уголовные, сыскные подразделения вновь образованного советского государства – полиция или милиция, суть их оставалась прежней, как и триста лет назад, ещё при царе «Горохе». Их борьба велась не с политизированными элементами вновь образуемого хаотического или политизированного строя, а с уголовными элементами – ворами, разбойниками, душегубами… которые никогда и никуда не денутся ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем.
Никогда и никуда… Они – как плесень, как межсезонный грипп – были, есть и будут.
И задача сотрудников уголовного розыска похожа на службу санитаров общества – именно сыщицкая, оперская задача была и есть по сей день – не дать этой плесени размножиться, распространиться, заполнить собой всё пространство нашего общества…
Тогда, больше ста лет назад, после образования подразделений уголовного розыска, в 1923 году, начальник вновь созданного научно-технического отдела ОУР НКВД С.М. Потапов составил новейший по тем временам словарь жаргона преступников под названием «Блатная музыка». Словарь был засекречен и не подлежал публичному оглашению.
«Рота Чёртова»или «Чёртова рота» – так тогда жулики всех мастей называли подразделения уголовного розыска, бывшего уголовного сыска по всей стране Советов – бывшей Российской империи.
Глава 2. Предисловие
Не представляя себе, как вообще писать книги, или тем более учебники, учебные пособия, я умудрился «родить» учебник по частному сыску… И это оказалось единственное пособие на территории России, изданное не теоретиком-ученым, не кандидатом наук или тем более доктором этих самых наук, призванных учить нас, оперов и частных сыщиков, как жить и работать… а просто практиком, проработавшим в этой сфере 15 лет от звонка до звонка. Это вообще оказался единственный учебник по частному сыску в нашей стране за последние 20 лет…
Продолжая «творить» и не представляя себе какой-либо реальный творческий путь, просто на вдохновении и в перерывах рабочих будней, я мимолётом написал ещё три автобиографические книги: «Сыщик. Изнанка профессии», «Сыщик. Негативный мизантроп» и «Сыщик. Васюганский спрут», в которых подробно описал путь, проходимый опером – государственным сыщиком и частным детективом на протяжении 30 лет своей собственной практической деятельности.
Начав было ещё одну книгу о своих буднях, я осёкся, вдохновение пропало, а я очень часто к нему прислушиваюсь, особенно в рабочих моментах…
Бросив писать книгу и начав одновременно с этим пить пиво, я погрузился в мир вечного лета и вечной зелени… Мы с супругой уехали отдыхать в Таиланд.
И тут меня реально что-то пробило… Нет, не подумайте ни в коем случае, что бахнул косячок, разрешённый в этой стране. Нет, просто уже перед отъездом из этого райского места, вкушая вкус акульего мяса, я вдруг подумал: «Сыщик – это великая профессия. Почему я пишу только о себе?»
В мире сыска я – лишь песчинка на великом пляже Анапы или Пхукета, на которых я люблю отдыхать. Но я не знаю сыщиков Таиланда, Сингапура или Малайзии, и наверняка они есть, и во множественном числе. Но я знаю сыщиков России. И знаю их больше, чем медалей и орденов на кителе генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева.
С гордостью я напишу эту книгу о моих коллегах по государственному сыску – об операх, чтобы их труд был увековечен на этих страницах.
В этом произведении речь пойдёт именно о них – о людях сыскной профессии, о профессионалах своего дела, о тех, кто на борьбе с преступностью, как на войне, каждый день. И отдельное моё сыщицкое спасибо вам за то, что вы были со мной в отдельные временные эпохи и оставили свой след в моём подсознании.
И даже если моя книга не станет бестселлером, ибо бестселлер в переводе с английского означает «лучше всего продающийся», то хотя бы в памяти наших родственников, друзей, коллег по «цеху» и наших учениках, эти строки будут живы вечно…
Вот именно сейчас, написав их, я вообще в этом не сомневаюсь.
События, описываемые в данном произведении, происходили в период с 2010 по 2020 годы в Кировском районе города Новосибирска. Большая часть тех людей, которые оказались в моём поле зрения, живы и здоровы в настоящее время, поэтому, чтобы не нарушать закон о персональных данных и не брать у всех них разрешение на использование их имён в произведении, данные героев книги будут изменены. За исключением имени главного героя произведения, любезно разрешившего мне написать книгу о нём самом и наших с ним коллегах.
Глава 3. Лунавый
ЛУНА – так на старом, блатном жаргоне назывался сотрудник милиции.
ЛУНАВЫЙ – опытный милиционер.
Когда-то давно, в 1990 году, я пришёл в школу милиции ещё молодым 17-летним пацаном с одним-единственным желанием – стать опером.
4 года я учился, как задрот, впихивая в себя все особенности этой непростой профессии. Затем 15 лет прослужил опером в различных подразделениях милиции, на различных должностях, которые так или иначе звучали как: оперуполномоченный, старший оперуполномоченный, опер по особо важным делам, старший опер по особо важным делам. И завершил-таки свою карьеру я в должности старшего опера отделения уголовного розыска.
В 36 лет, выработав минимальный стаж для пенсии, я уволился из системы.
По той инерции, которой я жил тогда все свои сознательные годы, по своей натуре, уготованной мне судьбой, выйдя на скоропостижную пенсию, я просто стал хоть и частным, но всё же сыщиком, не зная и не понимая иной профессии. Не умел и не хотел мыслить как-то по-другому. Но так уж вышло…
То дело, на котором я познакомился с опером по особо важным делам из областного главка управления уголовного розыска Сергеем Косенко, было обычным, с одной стороны, и необычным – с другой.
На то дело меня нанял предприниматель – еврей, «обнальщик», чьи деньги были похищены очень экстравагантным образом.
Обычное дело, когда от потерпевшего «помогаторами» выступают служба безопасности, ну, или нанятые люди…
Это как раз моя тема, моё направление, именно так я и люблю работать последние 15 лет, после выхода на пенсию. Именно так и встревают в любое дело частные детективы…
На улице Петухова, в Кировском районе города Новосибирска было совершено разбойное нападение на охранника одной коммерческой компании, получившего крупную сумму денег в отделении банка. При разбое жулики использовали поддельный инкассаторский автомобиль компании «РУСЬ ИНКАС», на котором подъехали под видом инкассаторов к банку.
Преступники просто купили списанный инкассаторский автомобиль, покрасили его в фирменный жёлтый цвет, нанесли необходимый рисунок «Грифона» на кузов автомобиля, как на настоящей машине компании «РУСЬ ИНКАС», осуществляющей перевозку денежных средств. Только вот пририсовали к нему мужской половой орган в возбуждённом состоянии, показывая тем самым, что вертели они на нём и потерпевших с их деньгами, и всю правоохранительную систему. Ранили в плечо охранника, забрали деньги и покинули место преступления.
Тогда я и познакомился с Сергеем, таким же опером, каким был когда-то я сам, только на 12 лет моложе.
С одной стороны, он не был похож на меня физически, как клонированная овечка Долли. Он был на десять сантиметров ниже меня и крепче. Но вот он думал и говорил точно как я… только лет десять назад. Общаясь с ним, я как будто говорил сам с собой. Я начинал фразу – он её продолжал. Я предлагал мероприятия – он соглашался.
Он как будто поднял оставленное мною перед пенсией «оперское знамя» простого опера, милиционера… Поднял и пошёл, но уже в свой бой.
Бой уже не за Родину или за Сталина или за светлое советское будущее. Просто за свою работу. За свою правду.
В январе 2009 года я уволился из органов, а в мае получил лицензию частного сыщика. Серёга же только вернулся из армии.
Но обо всём по порядку.
~ ~ ~ ~ ~ ~
До 2009 года и своих 25 лет отроду Сергей Косенко не то, что не мечтал пойти служить в милицию, он даже не думал об этом…
Обычная жизнь обычного паренька из пригорода Новосибирска. Мать – медсестра, отец – механик.
Средняя школа, среднее образование, затем учёба в университете, отсрочка от армии на период обучения и армия, от которой он и не думал «косить», несмотря на свою фамилию и то, что уже успел жениться и «родить» сына…
2009 год можно было назвать годом «посткризисного синдрома». Рынки уже не лихорадило от крупных падений, экономика предпринимала шаги в сторону роста, а население привыкало к жизни с пониженными доходами.
И всё же найти работу молодому парню, только что вернувшемуся из армии, без даже минимального опыта этой самой работы, хоть и с высшим юридическим образованием, было не просто.
Пять или шесть компаний-работодателей, которые он уже успел объехать, его выслушали и приняли резюме, пообещав обязательно перезвонить.
Он ехал на автобусе с очередного собеседования, когда раздался звонок телефона. Голос его однокашника по университету просто прокричал в трубку:
– Здорово, Серёга! Как жизнь, как армия, когда «откинулся»?
Петруха Симонов, товарищ, с которым прошли пять студенческих лет универа в одной общаге, с которым было выпито несколько цистерн пива, с которым ночи напролёт перед сдачей очередных сессионных экзаменов на спор зубрили энное количество юридических терминов и понятий – работал в кадрах Кировского районного отдела милиции.
– Оооо, Петруха, привет. Да всё, вроде, нормально, вот месяц уже как дома.
– Надо увидеться обязательно.
– Да без проблем, я пока свободен. Работу ищу, времени много. Давай увидимся, конечно.
– Погоди. А что с работой-то?
– Да ничего, в активном поиске.
– Хм. А ты в милицию не хочешь пойти послужить?
– Я? В милицию? Да ни за что!
– А ты не кипятись… Погоди, давай-ка подгребай ко мне в отдел. Посидим, покумекаем, чаю попьём, печеньками закусим и поговорим за жизнь.
Рейсовый автобус, на котором прямо сейчас ехал Косенко, через каких-то пять остановок должен был быть около «Кировской» милиции.
– Ну давай. Я мимо тебя еду на автобусе. Минут через 15 буду.
Встретившись и обнявшись, бывшие подельники по студенческой жизни пошли в соседнее кафе.
– Я серьёзно. У нас и оперов, и участковых не хватает. Тебя хоть сегодня можно начать оформлять.
– Нет, Петь. Какая нахрен милиция? Пять лет в универе, чтобы погоны надеть? Мне армии хватило. Я юристом хочу быть.
– Да ты не кипятись… У нас тут все «юристы», и юридической практики – «выше крыши». Есть, кстати говоря, у нас одна «блатная» служба – отдел по борьбе с преступлениями и правонарушениями на потребительском рынке называется. Они ходят «по гражданке», гоняют торгашей на рынках, «погоны не светят». Туда берут только с опытом работы. Давай я тебя туда запихаю? Просто попробуй.
– Не знаю, – со вздохом сказал Косенко. – Но работа нужна…
Ещё через тридцать минут они стояли около двери начальника отдела.
– Подожди здесь, я поговорю с начальником.
Полковник милиции Суховей Виктор Дмитриевич, начальник Кировского отдела милиции, выслушал Симонова. Нехватка кадров в подразделении была не катастрофичной, но очень ощутимой. Недокомплект личного состава был процентов 30. Не хватало постовых, участковых, оперов, следователей, соответственно, нагрузка ложилась на плечи остальных. Но и брать кого попало с улицы не позволяли особенности работы и ведомственные нормативные акты.
Суховей был резок не только в принятии кадровых решений, он не любил приспособленцев и готов был заменить хоть половину отдела на молодую и свежую «кровь». Но где её взять? За каждого нового сотрудника он лично стимулировал кадровиков премией.
За резкий характер подчинённые называли Суховея Виктора Дмитриевича «СВД» – по аналогии со снайперской винтовкой Драгунова, бьющей резко, хлёстко и в самую цель.
– Заводи, – жёстко «стрельнул» полковник глядя на Симонова.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – по-армейски отчеканил Косенко.
Не поднимая головы от подписываемых документов, полковник тихо, вместо приветствия, произнёс себе под нос, спрашивая не то у себя самого, не то у Сергея:
– Семь на восемь.
Задумавшись на секунду, Косенко ответил:
– Хорошая двухкомнатная квартира.
«СВД» поднял голову, уставившись любопытным взглядом на кандидата в милиционеры.
– Обоснуй!
– Ну, вы же имели в виду семь умножить на восемь, – пояснил Косенко, – а это пятьдесят шесть, а пятьдесят шесть квадратов – это хорошая по площади двухкомнатная квартира.
– Хм, молодец, что не просто не тормозишь, но ещё и нестандартно мылишь.
Теперь уже на секунду задумался Суховей, пристально разглядывая собеседника.
– Гляжу, поднимается медленно в гору лошадка, везущая хворосту воз, – медленно прочитал часть стихотворения Некрасова полковник и замолчал.
А Косенко продолжил:
– И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Лошадку ведёт под уздцы мужичок
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах… а сам с ноготок!
«Здорово, парнище!» – «Ступай себе нахер!»
«Уж больно ты грозен, как я погляжу!»
– Симонов! – заорал полковник, не давая продолжить увлёкшемуся поэзией Сергею, вызывая к себе «на ковёр» торчащего за дверью и подслушивающего их разговор кадровика.
– Я здесь, товарищ половник! – Испуганный Петруха ввалился в кабинет начальника.
– Оформляй парня. Направление на ВВК и прочую лабуду. Не затягивай, – кратко и резко приказал «СВД», как будто щёлкнул затвором.
Через полтора месяца, в августе 2009 года, Сергей Косенко приступил к стажировке в должности инспектора отдела со странным и смешным названием ОБППРиАЗ.
Ещё полгода стажировки и профподготовки, и новоиспечённый лейтенант милиции Косенко Сергей Николаевич «встрял» в ряды правоохранительных органов Новосибирска.
Рутинная работа по выявлению правонарушений на рынках, составление отказных материалов и административных протоколов быстро наскучили Сергею. Однако и прыгать туда-сюда с должности на должность, из службы в службу, в милицию и обратно «на гражданку» было не в характере лейтенанта. Он решил внести свою изюминку в застывшее, инертное тело отдела.
Динамика, разгон, нестандартный подход, настырность, общение с людьми – всё это привело к тому, что уже через год, к концу 2010 года, выявленных преступлений на потребительском рынке у него было больше, чем у всего подразделения.
Явки с повинной от торгашей из киосков, обсчитавших потребителей или обманувших своих хозяев, мелких мошенников, выманивавших деньги у граждан за неоказанные им услуги по сборке мебели, и прочие правонарушения. Косенко выявлял и раскрывал преступлений больше, чем любой опытный опер или участковый в Кировском районе.
Суховей, изучив статистику по выявленным преступлениям к концу года и сравнив динамику их роста за 2010 год, не стал вызывать к себе молодого лейтенанта. Он оторвал свой полковничий зад от кресла и лично прибыл на улицу Мира, где располагался подчинённый ему отдел со смешным названием ОБППРиАЗ.
– А я в тебе не ошибся. Молодец, – начал он свой разговор с Косенко.
– Стараюсь, товарищ полковник.
– Смотри, в следующем году ваш отдел расформировывают. А ты мне вот такой «фильдеперсовый» нужен. Пойдёшь в уголовный розыск. Это не просьба. Это приказ. Просто поверь мне, у тебя всё получится. Я ещё не раз буду тобой гордиться. – Выстрелив очередью слова благодарности, «СВД» убыл восвояси.
Через полтора года после первого разговора с однокашником по университету Петрухой Симоновым Косенко был уже «Лунавым». Он был опытным сотрудником милиции. И личное внимание начальника отдела к молодому лейтенанту было тому не единственным подтверждением.
Косенко ещё не был «Щукой», что на старом, блатном жаргоне означало «опытный опер». Ему только предстояло им стать.
Глава 4. Щука
ЩУКА – на блатном жаргоне означает опытный оперативный работник уголовного розыска.
Кабинеты оперов уголовного розыска отдела полиции №8 «Кировский» располагались на втором этаже здания по адресу ул. Петухова, дом №57.
Косенко «прописался» в кабинете №317.
Два опера, старшие лейтенанты Николай Белых и Дмитрий Долгих, с недоверием смотрели на новичка.
– Ну, заходи, располагайся, – пригласил Коля Белых Сергея за свободный стол.
Кировский отдел по численности был одним из самых крупных наряду с соседним – Ленинским. Численность личного состава превышала 700 человек. Несмотря на большую текучку и нехватку кадров, многие в отделе работали по нескольку лет и хорошо знали друг друга. Но Сергей проработал всего полтора года, полгода из которых стажировался и проходил профессиональную подготовку в специализированном центре. К тому же перевёлся он из «блатного» по местным меркам подразделения со смешным названием ОБППРиАЗ.
Новичок был хоть и молод, но уже опытен. Опера пробили его по своим «внутриутробным» каналам, навели справки о любимчике «СВД».
Они были наслышаны и о том, как быстро он устроился в милицию, и о результатах работы Косенко, когда он делал «палки» на простых и нетяжких эпизодах мошенничества и краж в своём подразделении. Знали и о том, что «СВД» лично «за руку» привёл Косенко в уголовный розыск.
Ладно, время покажет, кто есть кто. Здесь работать нужно самому за себя и за того товарища, которого кадровики ещё не подыскали и не затащили в извечно недоукомплектованный штат уголовного розыска. Здесь халявить-то не положено, просто не получится. Либо ты работаешь, причём сутками напролёт, досыпая и досматривая сны на жёстких стульях служебного кабинета, подложив томик оперативно – поискового дела под голову вместо подушки, недоедая и жуя сухие бутерброды с салом, привезённым твоим батей на его старенькой «девятке» из деревни, и запивая их чёрным горьким чаем, либо максимум через полгода становишься «Володей Шараповым» с его своеобразной философией и идёшь мастурбировать в другие подразделения.
Все трое оперов обсуживали кусок «Кировской земли» – маленькое «Новосибирское гетто».
«Затулинка» – Затулинский жилмассив, часть Кировского района, застроенная и заселённая в 70-е годы прошлого века однотипными девятиэтажными панельными домами, славилась у всего уголовного розыска города Новосибирска. По количеству наркоманов, наркопритонов и уличных грабежей с ним мог конкурировать разве что микрорайон «ОбьГЭС» – такое же «гетто» – аппендицит от знаменитого новосибирского Академгородка.
Первый же суточный наряд в качестве дежурного оперуполномоченного предопределил саму будущую суть Сергея Косенко как опера и подтвердил правоту и прозорливость его начальника – Суховея, «СВД».
Нет, он не раскрыл заказное убийство и не поймал склонившегося над несовершеннолетней жертвой маньяка за руку. Он не бежал вдогонку, преследуя банду грабителей, расстреливая боекомплект пистолета Макарова, и не нашёл, как ищейка по нюху и еле заметным следам, похищенный из коммерческого банка и спрятанный ворами в укромном месте миллион долларов…
Он просто выехал как дежурный опер в составе следственно-оперативной группы (СОГ) на кражу интернет-оборудования, совершённую в многоквартирном доме на своей же земле – «Затулинке», и… никого не нашёл, кражу не раскрыл в первые свои дежурные сутки.
Но именно эта кража заставила его мозг «щёлкнуть», как переключатель старого чёрно-белого советского телевизора, и настроить свои каналы на сканирование любой информации, имеющей отношении к подобным кражам.
~ ~ ~ ~ ~ ~
Россия с развитием своей части Всемирной паутины несколько подзадержалась и, можно даже сказать, вскочила в последний момент на подножку уходящего поезда.
Тем не менее цифровизация, интернетизация начинала накрывать своей паутиной все части сибирского мегаполиса.
«Электронный пояс» – так в столице Сибири называлась компания, повсеместно раздающая и продающая интернет в многоквартирных домах мегаполиса. Именно они устанавливали на чердаках домов (иногда просто в подъездах) ящики с интернет-оборудованием, ретранслирующим интернет по всему дому.
Хоть эти ящики и считались антивандальными, тем не менее вскрывались «на раз» простой воровской «фомкой», иногда даже крупной отвёрткой.
Именно кражи подобного оборудования и стали криминальным «бичом» всего Новосибирска в 2010–2011 годах.
Само оборудование стоило недорого, но его кражи, причинение хоть и небольшого по сумме, но ущерба компании владельцу носили просто массовый характер. В течение полутора лет после начала «заселения» интернетом многоквартирных домов, краж оборудования по всему городу насчитывалось больше трёх сотен. Три сотни однотипных «темняков» – нераскрытых преступлений – значительно портили статистику местного ГУВД.
Большая часть таких краж совершалась как раз-таки в Кировском и Ленинском районах Новосибирска.
Выезд на любое место происшествия и полноценное проведение осмотра, первоначальных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, проведение поквартирного обхода, отработка населения и «под учётного контингента» на причастность к краже оборудования занимали уйму времени.
В 2011 году большая часть многоквартирных домов города Новосибирска ещё не была напичкана камерами видеонаблюдения, что способствовало бы раскрытию преступлений. Эта тема только начинала набирать обороты в центральных районах города, самых модных домах и элитных жилых комплексах Новосибирска. Кировский же район к таковым не относился. Поэтому полсотни «темняков» уже красовались в учётных документах местной полиции. Кражи совершались как в дневное, так и в ночное время.
Именно такое «первое свидание» предстояло лейтенанту полиции Косенко в свои первые дежурные сутки.
– Ну что, Серёга, как тебе первый блин? Комом? Или с маслом и салом? – подкалывал коллегу, вернувшегося с осмотра места происшествия, старший опер Дмитрий Долгих.
– Даже не знаю… Поквартирный обход сделал, никто ничего не видел… И много таких краж на нашей территории? Эта же не первая?
Долгих и Белых рассмеялись.
– Уже с полсотни наберётся, – ответил Белых. – Не только у нас «долбят», по всему городу такие кражи, просто караул. Мы запросили списки работников компании-владельца оборудования, в том числе уволенных. Отрабатываем их, наших местных маргиналов, наркоманов, в общем шелестим весь район… Пока тишина.
– Нужно же знать, что с этой электронной хренью делать, как её демонтировать без урона и ущерба, кому продать… Зачем она вообще нужна, она же промышленная? В частный дом или на дачу такую не поставишь, да ещё в таком количестве. Не пойму, – вторил ему Долгих.
– Ну, вот поймём – тогда и раскроем, – ответил Косенко.
– Давай, дерзай. Может, реально что-то новое заметишь, а то у нас уже «глаз замылился». Кстати, ты когда «прописываться» собираешься? Не затягивай, у нас с этим строго, – серьёзно спросил Долгих.
– Ну, давайте в пятницу вечером.
– В пятницу я на сутках, – скривил лицо Николай.
– Когда тебе это мешало? – съязвил Долгих.
– Не, давайте нормально посидим, познакомимся. Серёга пропишется, обмоем нового опера.
– Ладно, – согласился Долгих. – Давайте в субботу, но только прямо с утра… Короче, Серёга, давай по-братски: с тебя стол и закусь, с нас – бухло. У меня два армянских «старлея» в сейфе заныкано, начнём с них, – полушёпотом проговорил Дмитрий.
– Кто у тебя в сейфе заныкан? – От удивления глаза Косенко стали как блюдца от чайного сервиза.
– Наш «ДДД» трёхзвёздочный армянский коньяк называет старшим лейтенантом, – улыбаясь, пояснил Коля Белых. – Вот и припрятал в сейфе два армянских «старлея».
– Понятно… А «ДДД» – это что? – вновь спросил Косенко.
– Это не что, а кто. Это я – Долгих Дмитрий Дмитриевич… «ДДД».
– Вот же ёпт… Надеюсь, я к этому привыкну.
– Привыкнешь.
Ещё через полгода неразлучную троицу оперов из кабинета №317 коллеги по отделу стали звать «мушкетёрами»… без Д’Артаньяна.
Прошло месяцев девять с момента «прописки» Косенко в дружном оперском коллективе.
Полицейские будни тянулись медленно и обыденно: почти круглосуточная работа, кражи, грабежи, разбои, дежурства, выезды на место происшествия, составление кучи бумаг… Ни один взвод армянских старлеев был уничтожен коллегами по кабинету.
В очередное суточное дежурство Сергей в составе СОГ выехал на такую же кражу интернет-оборудования в доме №146 по ул. Петухова.
Антивандальный ящик находился на чердаке дома, над средним подъездом. Замок от ящика был сломан и валялся в метре от него. Оборудование было извлечено «хирургическим» путём и отсутствовало на положенном месте. В общем и целом, всё как всегда в таких случаях.
На земле «мушкетёров» это была уже шестьдесят третья кража. Неуловимые жульманы просто издевались над населением и полицией и никак не хотели оставлять хоть какие-то следы своего присутствия на месте преступления.
Опера перетрясли полторы сотни жуликов всех мастей и расцветок, отрабатывая их на причастность к кражам оборудования. Среди населения и агентуры распространили информацию о вознаграждении за любую информацию о ворах… Результата не было.
Неделю назад «СВД» вызвал всех троих к себе. Он не кричал, не топал ногами, не брызгал слюной, просто, глядя исподлобья, проскрипел зубами:
– Меня сегодня генерал «имел» за эти кражи… У нас на районе больше всего эпизодов, жульманы наверняка наши, сделайте хоть что-нибудь, напрягите ещё раз агентуру.
«Мушкетёры» стыдливо молчали.
– Идите, работайте…
Осмотрев с экспертом и следователем взломанный ящик, Косенко, прежде чем спуститься в подъезд и начать опрашивать жильцов подъезда, решил пройтись по чердаку, расширить, так сказать, ореол осмотра места происшествия.
В тридцати метрах от ящика, почти у люка крайнего подъезда, лежала пустая и смятая пластиковая бутылка из-под пива, остатки которого отчётливо виднелись на измятом дне.
– Слишком далеко от места происшествия, – думал Сергей. – Мало ли кто мог побывать на чердаке дома и просто «бухануть»… Ну или «поправить здоровье». Но могли ведь и наши воровайки быть с похмелья – выпить и специально, подальше выбросить улику. Бутылка свежая, пыли на ней нет.
– Вась! – крикнул Сергей эксперту криминалисту, – упакуй бутылку из-под пива, заберём с собой, вдруг пальчики «стрельнут».
– Да как скажешь, – ответил эксперт…
На следующий день Сергей не забыл о найденной на чердаке дома смятой пластиковой бутылке, изъятой в ходе осмотра места происшествия. Ему не давал покоя странный цвет пробки – нетипичный для этого напитка в такой таре, оранжевый.
Вернувшись в отдел с обеда, он набрал телефон эксперта:
– Василий, привет!
– Привет, Серёжа.
– Чё там, с нашей бутылкой, пальцы есть?
– Нет, пальчиков нет, но ты обратил внимание на цвет пробки?
– Да, конечно, именно она мне и не даёт покоя…
– Знаешь, Серёга, пиво я очень люблю. Но такую пробку вижу впервые. Приходи к нам, я вам её отдам. Может, и поможет чем.
Придя в кабинет, Косенко стал рассматривать под увеличительным стеклом оранжевую пробку от пивной бутылки.
– Погляди, Коля, – показал на него ДДД. – Серёга нашим «старлеям» решил изменить.
– Не, Дим Димыч, с твоей подачи «армянские старлеи» – это уже святой напиток. Ты погляди на цвет пробки… Она оранжевая. Ты много видел таких пробок на пивных бутылках?
– Хм… Нет, первый раз вижу.
– Вот и я про то же. Если предположить, что эта бутылка «наших» вороваек, то можно попробовать найти пивнуху, где разливают пиво и закручивают такие пробки. Ну а дальше – как повезёт…
– Где ты её изъял?
– Петухова, 146. Почти крайний дом.
– Тогда поехали пивнухи трясти.
– Согласен. Только давай эксперта попросим сделать фото этой пробки, цветное и крупное, и лучше пару штук.
– Зачем? – удивился Долгих.
– Да чтобы троим одну пробку не мусолить. «Рассыплемся» по микрорайону, начиная от 146 дома. У одного будет пробка, у двух других – фотография. И на созвоне, чтобы в одни и те же магазины не заходить. Так быстрее будет.
– Ты думаешь, у нас на районе сотни пивнушек?
– Думаю, да!
Долгих «долго» уговаривать не нужно было. Он уже звонил экспертам и просил сделать цветные фотографии экстравагантной пробки.
– Бери себе пробку, раз ты её нашёл, а мы с Колей возьмём фотографии и пойдём по пивнухам, – сказал Долгих.
– И самое главное – не «наступи на пробку» по дороге, чтобы мы не потеряли бойца, – пошутил «ДДД».
Через час мушкетёры уже штурмовали не Бастилию, а планомерно, шаг за шагом, отрабатывали один за другим пивные магазины, ларьки и забегаловки Затулинского жилмассива, которых на удивление оказалось больше, чем продуктовых магазинов.
И снова Косенко повезло. Именно он наткнулся на пластиковую бутылку из-под пива на месте происшествия, и именно он нашёл эту пивнушку, закручивающую одноразовые пластиковые бутылки столь экстравагантного цвета пробками.
– Коля, захвати Димана по дороге, он где-то на улице Громова, 7, штурмует магазин «Пивная баррикада», и дуйте ко мне. Я, походу, нашёл пивнуху, где пиво закручивают именно такими пробками, и у них видео есть в магазине, – сообщил напарнику свою новость радостный Сергей.
– А ты где сейчас?
– Я на Зорге, 34, в «Пивной кружке».
– Жди! Скоро будем!
Ещё через полчаса троица оперов уже сверлила взглядом недовольного и постоянно что-то ворчащего себе под нос нетипичного для того района продавца пивного магазина, похожего на нарисованного павлина, истыканного татуировками, как рыжий – родинками, с тонким, почти девчачьим голосом.
– Говорил же я директору, нахрена нам эти розовые, оранжевые, лучше бы голубые пробки заказал… Вечно что-то выдумывает, рационализатор хренов, чем-то выделиться хочет. Лучше бы пива ассортимент увеличил и крепких сортов побольше набрал. Ходят тут одни алкаши, им то «Балтику девятку» подавай, то «Крюгер золотое», то «Ирландский эль». Взяли бы «Жигулёвского», как пятьдесят лет назад, налили туда водки – вот тебе и эль, и золото, и крюгер, три в одном.
– Давай показывай нам видеоархив магазина.
– Сейчас загружу… А какое число вам нужно-то?
– Да вот если бы мы знали, – ответил Николай.
– Ну, смотрите, интернет пропал вчера в 14 часов, – размышлял вслух Сергей, – значит, ломанули ящик с аппаратурой где-то в промежутке обеда – 13:30–14 часов. Бутылка была свежая, без пыли. Хранить такое пиво тоже долго не будешь, так ведь? Значит, возможно, купили не позже 13:30 вчерашнего числа, и назад, ну, пусть сутки отмотаем.
– Погодите, а в какой таре ваше пиво было? Какая ёмкость у бутылки? – спросил уже заинтригованный продавец пивнухи.
– В литровую бутылку.
– Мы просто всегда помечаем, в какое количество и какой посуды разливаем пиво. Так учёт тары вести легче. Это я лично придумал, а то всегда бутылок была недостача. Во всех нормальных пивнушках пиво воруют или разбавляют, а у нас бутылок вечно не хватало по факту, хотя по документам они всегда числились в наличии, вот я придумал вести двойной учёт. Я могу посмотреть, когда точно вчера и позавчера наливали и какое пиво именно в литровую тару.